Сказанные причины, приведшие к кризису, не только не способствовали развитию крестьянского дела, а, напротив, остановили его. ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР II выкупил душу и тело крестьян, ОН сделал их свободными от помещичьей власти, но не сделал их свободными сынами отечества, не устроил их быта на началах прочной закономерности. ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР III, поглощенный восстановлением нашего международного положения, укреплением боевых сил, не успел довершить дело СВОЕГО АВГУСТЕЙШЕГО OTЦA. Эта задача осталась в наследство ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ. Она выполнима и ее нужно выполнить. Иначе Россия не может возвеличиться так, как она возвеличивалась. Для этого нужно ясное сознание необходимости совершить подвиг - твердая решимость его совершить и вера в помощь Божию.
      "ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО имеете 130 милл. подданных. Из них едва ли много более половины живут, а остальные прозябают. Наш бюджет до освобождения крестьян был 350 м. рублей, освобождение дало возможность довести его до 1400 м. р. Но уж теперь тяжесть обложения дает себя чувствовать. Между тем бюджет Франции при 38 м. жителей составляет 1260 м. р.; бюджет Австрии при народонаселении в 43 м. составляет 1100 м. р. Если бы благосостояние наших {469} плательщиков было равносильно благосостоянию плательщиков Франции, то наш бюджет мог бы достигнуть 4200 м. р. вместо 1400 м. р., а сравнительно с Австрией мог бы достигнуть 3300 вместо 1400 м. р. Почему же у нас такая налогоспособность? Главным образом от неустройства крестьян.
      "Каждый человек по природе своей ищет лучшего. Это отличает человека от животного. На этом качестве человека основывается развитие благосостояния и благоустройства общества и государства. Но для того, чтобы в человеке развился сказанный импульс, необходимо поставить его в соответствующую обстановку. У раба этот инстинкт гаснет. Раб, сознавая, что улучшение его и бытия его ближних неосуществимо, каменеет. Свобода воскрешает в нем человека. Но не достаточно освободить его от рабовладетеля, - необходимо еще освободить его от рабства произвола, дать ему законность, а следовательно и сознание законности и просветить его. Необходимо, по выражению К. П. Победоносцева, сделать из него "персону", ибо он теперь "полуперсона". Все cиe не сделано, или почти не сделано. Крестьянин находится в рабстве произвола. Закон не очертил точно его права и обязанности. Его благосостояние зависит не только от усмотрения высших представителей местной власти, но иногда от людей самой сомнительной нравственности. Им начальствуют и он видит начальство и в земском, и в исправнике, и в становом, и в уряднике, и в фельдшере, и в старшине, и в волостном писаре, и в учителе, и, наконец, в каждом "барине". Он находится в положительном рабстве у схода, у его горланов. Не только его благосостояние зависит от усмотрения этих людей, но от них зависит его личность. Существует сомнение следует ли оградить крестьян от розог, или нет? Можно различно разрешать этот вопрос. Я думаю, что розги, как нормальное средство, оскорбляют Бога в человеке. Когда ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДРЕ II отменил розги в армии, то ведь находились же лжепророки, уверявшие, что наша армия падет. Но кто осмелится утверждать, что дух и дисциплина ВАШИХ воинов от сего умалилась? Но если еще розги необходимы, то они должны даваться закономерно. Крестьян же секут по усмотрению, и кого же? Например, по решению волостных судов - темных коллегий, иногда руководимых отребьем крестьянства. Любопытно, что если губернатор высечет крестьянина (чего я не одобряю), то его судит Сенат, а если крестьянина выдерут по каверзе волостного суда, то это так и быть надлежит. Крестьянин раб своих односельчан и сельского управления. {470} "Крестьянина наделили землею. Но крестьянин не владеет этой землею на совершенно определенном праве, точно ограниченном законом. При общинном землевладении крестьянин не может даже знать, какая земля его. Теперь живет второе поколение после освобождения. Права наследства были предоставлены господству смутного обычая, а посему теперешние крестьяне пользуются землею не по законно определенному праву, а по обычаю, а иногда и усмотрению. Закон почти совсем не касается семейных прав крестьян.
      "ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР II даровал России правосудие гражданское и уголовное. Как бы не критиковали эту реформу, не затемнять ее величия. Эта реформа охраняет права и обязанности верноподданных своих МОНАРХОВ путем закона, а не усмотрения. Но реформа эта не коснулась крестьянских отношений по сельскому быту. Крестьянские гражданские и уголовные дела и деяния разрешаются крестьянскими судами не по общим для всех верноподданных установленным законам, а по особым, часто по обычаю - проще говоря, по произволу и усмотрению. Податное дело не в лучшем положении. Прямые налоги часто взыскиваются не по законно-освященным для каждого лица отдельным нормам, а скопом, по усмотрению. Губернатор с полицией может взыскать и двойной оклад, может и ничего не взыскать. Круговая порука, созданная параллельно общинному землевладению и с нею связанная, делает крестьянина ответственным не за себя, а за всех, а потому иногда приводит к полной безответственности. Земство устанавливает сборы без всякого влияния правительства. Оно может обложить землепашца свыше его сил, и к сему нет тормоза. Такого права не дано земствам в наилиберальнейших странах. Что касается мирских сборов, собираемых с крестьян, которые в последние годы неимоверно растут, то тут полнейший произвол. Эти налоги совсем ушли не только от государственной власти, но даже от государственного сведения. А просвещение? О том, что оно находится в зачатке, это всем известно, как и то, что мы в этом отношении отстали не только от европейских, но и от многих азиатских и заатлантических стран. Впрочем, можно думать, что это случилось не без благости Божией. Просвещение просвещению рознь. Какое бы получил народ просвещение в пережитую нами эпоху общественных увлечений и шатаний с 60-х годов вплоть до вступления на престол АЛЕКСАНДРА III? Может быть, просвещение привело бы народ к растлению. Тем не менее, просвещение нужно двинуть - и нужно двинуть энергично. От того, что дитя может упасть и повредить себя, нельзя не дозволять и не {471} учить его ходить. Нужно только, чтобы просвещение было всецело в руках правительства. Наш народ с православной душой невежествен и темен. А темный народ не может совершенствоваться. Не идя вперед, он по тому самому будет идти назад, сравнительно с народами, двигающимися вперед.
      Вот некоторые черты положения крестьянского дела. Крестьянство освобождено от рабовладетелей, но находится в рабстве произвола, беззаконности и невежества. В таком положении оно теряет стимул закономерно добиваться улучшения своего благосостояния. У них парализуется жизненный нерв прогресса. Оно обескураживается, делается апатичным, бездеятельным, что порождает всякие пороки. Поэтому нельзя помочь горю одинокими, хотя и крупными мерами материального характера. Нужно прежде всего поднять дух крестьянства, сделать из них действительно свободных и верноподданных сынов ВАШИХ. Государство, при настоящем положении крестьянства, не может мощно идти вперед, не может в будущем иметь то мировое значение, которое ему предуказанно природою вещей, а может быть и судьбою. От сказанного неустройства проистекают все те явления, которые как надоедливые болячки постоянно дают себя чувствовать. То вдруг является голод. К нему приковывается все внимание. Все шумят. Тратят громадные деньги на голодающих, которые собирают от будущих или прошедших голодающих и воображают, что делают дело. Эти современные голодающие только вящие приучаются быть голодающими в будущем. То подымается вопрос о земельном кризисе. Странный кризис, когда всюду цена на землю растет. Разжигаются аппетиты. Подымается вопрос о доблестях отдельных сословий и даже о поддержке ими Престола. Как будто САМОДЕРЖАВНЫЙ ПРЕСТОЛ до днесь держался на чем либо ином, как не на всем русском народе; на сем незыблемом базисе он и будет вечно покоиться. БОЖЕ сохрани РОССИЮ от престола, опирающегося не на весь народ, а на отдельные сословия... А собственно говоря, ядро вопроса совсем не в земельном кризисе, а (тем паче не в кризис частного землепользования, а в крестьянском неустройстве, в крестьянском оскудении. Там, где овцам плохо, плохо и овцеводам. То подымается вопрос о переселении и расселении; затем пугаются этого вопроса и ставят запруды. Действительно, процесс происходит беспорядочно при беспорядочности крестьянского быта. Призвание и развитие России требуют все новых и новых расходов; расходы эти по народонаселению малы, но они непосильны не по ее бедности, а по неустройству. Поэтому одновременно требуют от {472} министра финансов денег и нападают на него за то, что он заботится об увеличении доходов для удовлетворения настойчивых требований. Наконец, крестьянское неустройство какая радость для всех явных и скрытых врагов САМОДЕРЖАВИЯ; здесь благодатное поле для их действия. Наши журналы, газеты, подпольные листки, злонамеренно и благодушно смакуют эту тему.
      "Одним словом, ГОСУДАРЬ, крестьянский вопрос, по моему глубочайшему убеждению, является ныне первостепенным вопросом жизни России. Его необходимо упорядочить.
      "ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО по положению комитета министров решили образовать для упорядочения крестьянского дела совещание и подготовительную комиссию. Совещание должно состоять из высших сановников и представлять ближайший орган ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА для направления и решения дел. По моему мнению, для успеха, оно не должно быть многочисленно. Комиссия, председательствуемая членом Совещания, управляющим ее делами, должна взять на себя всю предварительную и проектную работу. Она должна состоять из высших представителей подлежащих ведомств и местных деятелей. Но всякое дело зависит от людей. Необходимо, чтобы крестьянское дело было поручено людям просвещенным (а их так мало), людям не близоруким, людям помнящим и знающим. эпоху освобождения. Так как министры внутренних дел, юстиции, земледелия, финансов, а может быть и просвещения неизбежно должны быть членами совещания, то за сим не придется выбирать много членов.
      Как я уже дерзал верноподданнически докладывать ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, остальные члены могли бы быть выбраны из следующих просвещенных и умудренных государственными опытом сановников: статс-секретари Сольский, Победоносцев, Каханов, Фриш, члены Государственного Совета: Тернер, Дервиз, Голубев, Семенов. Главный труд упадет на члена совещания, председателя комиссии. По моему убеждению, этому назначению вполне отвечает товарищ министра внутренних дел князь Оболенский. Он молод, трудолюбив, умен и в качестве предводителя занимался крестьянством боле 10 лет. Совещание будет его руководить. Что касается председательствования в совещании, то таковое могло бы быть возложено на старейшего.
      Наиболее соответствовал бы этому назначению Д. М. Сольский, как близкий сотрудник ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА II, как заместитель председателя Государственного Совета и как человек, при выдающихся способностях, крайне уравновешенный и бесстрастный. {473} "Но, конечно, такое первостепенной государственной важности дело, если оно даже будет поручено людям просвещенным, не может иметь успеха, если эти лица не будут одушевлены твердым желанием ОТЦА русского народа сделать из крестьянина действительно свободного человека. Этот крест тяжел. Его бесстрашно поднял ВАШ АВГУСТЕЙШИЙ ДЕД, но ЕМУ не суждено было донести его до конечной цели. ВАШ АВГУСТЕЙШИЙ РОДИТЕЛЬ устранил встретившиеся препятствия, от ВАС ныне, ГОСУДАРЬ, зависит сделать БОГОМ ВАМ врученный народ счастливым и этим открыть новые пути к возвеличению ВАШЕЙ Империи.
      "Преклоненно прошу, ГОСУДАРЬ, простить мне, что я позволил себе с полною откровенностью высказать то, что у меня наболело на душе. Но, если ВАШИ министры будут бояться, по долгу совести, докладывать то, что они думают, то кто же ВАМ об этом будет говорить.
      ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА
      верноподданнейший слуга
      Сергей Витте. Петербург, октябрь 1898 г."
      Какое произвело это письмо впечатление на Государя, мне неизвестно, так как Государь затем со мною по этому предмету не говорил.
      Но возвратясь осенью в Петербург, Его Величество, по-видимому, никакого решения не дал и председатель комитета министров вместе со своими единомышленниками: злополучным Вячеславом Константиновичем Плеве и г. Стишинским, - могли торжествовать. Все дело осталось лежащим под спудом.
      Таким образом, крестьянское дело не двигалось. Несколько раз в Государственном Совете я возбуждал вопрос, или вернее говоря, щупал почву: к а к отнесся бы Государственный Совет, если бы я, в качестве министра финансов, поднял вопрос о сложении выкупных платежей, - и заметил явное нерасположение к такой мере.
      С одной стороны, высказывали мнение, что лишение казны такого большого дохода вынудит установить другого рода подати, который пожалуй, будут более обременительны, нежели выкупные платежи и, {474} следовательно, являлась боязнь: как бы эти новые налоги не легли своею тяжестью не только на крестьянство, но и на высшие классы населения; а некоторые члены Государственного Совета, которые, - как это ныне происходит и в Государственной Думе, - для театральности бьют себя в грудь, когда говорят о бедном крестьянстве, высказались глаз на глаз в том смысле, что это будет баловство для крестьян, для чего их баловать? В результате будет только то что такими мерами крестьянство будет совершенно распущено. И без того, говорили они, - и теперь нам жить в деревнях нельзя - так крестьяне распущены и самовольствуют.
      * Круговая порука за внесение прямых налогов при освобождении крестьян была введена с целями фискальными опять в силу начала, что легче управлять стадами, нежели отдельными единицами населения. В сущности это есть ответственность исправных за неисправных, работающих за лентяев, трезвых за пьяных, одним словом, величайшая несправедливость, деморализация населения и уничтожение в корне понятия о праве и гражданской ответственности. Так как министерство внутренних дел всегда защищало это начало, ссылаясь на министерство финансов, то я заявил в Государственном Совете, что министерству финансов этого порядка не нужно, и представил проект взыскания с крестьян податей с уничтожением круговой поруки и передачей этого дела из рук полиции в руки органов министерства финансов - податных инспекторов. Конечно, я встретил большие возражения.
      Так как по существу возражать было трудно, то Горемыкин настаивал, чтобы дело взыскания передать не податным инспекторам, а земским начальникам и следовательно полиции т.е. сохранить, так называемое "выбивание податей" и полицейский произвол. Большинство Государственного Совета поддерживало мой проект, хотя и сделало в нем некоторые изменения, ослабляющая закономерность взыскания и индивидуальность ответственности. Горемыкин остался при своем мнении и жаловался Государю, что я хочу умалить значение земских начальников в глазах крестьян. Его Величество поддался на жалобу Горемыкина. Ко мне приехал от Горемыкина его товарищ князь Оболенский, чтобы меня уговорить уступить.
      Тогда я написал Его Величеству, что если будет отвергнуть проект, поддержанный большинством Государственного Совета, то я ходатайствую освободить меня от поста министра финансов.
      В это {475} дело вмешался граф Сольский, председатель департамента экономии Государственного Совета, весьма почтенный человек, но типичный "примиритель", человек полумер.
      В конце концов круговая порука была отменена, новый закон о взыскании податей, передававший в значительной части дело в руки податных инспекторов, прошел, но в него были внесены некоторые компромиссы, внесшие специфические черты отношения к крестьянам, как к лицам, которых нужно третировать особым порядком.
      Закон о паспортах, связывающей крестьянство по рукам и ногам, также держался потому, что министерство внутренних дел заявляло о необходимости для финансов паспортного налога. Я заявил в Государственном Совете, что министерство финансов от этого налога отказывается, и внес новый паспортный устав, значительно расширяющей свободу крестьянства. Хотя новый устав прошел, но по настоянию министерства внутренних дел в него все-таки внесены многие стеснения; стеснения эти вытекали из еврейского вопроса (черта оседлости) и необходимости гарантии исправности местных крестьянских сборов.
      Государственный Совет тогда же поручил министру внутренних дел озаботиться регулированием этих (мирских) сборов. Но сколько я об этом не напоминал министрам внутренних дел, так и до сего времени ничего в этом отношении не сделано. Когда я был председателем совета министров, министр внутренних дел выработал новый паспортный устав, значительно облегчавший крестьян, но его затормозили *.
      Лишь после того, как министром внутренних дел был назначен такой благородный и честный человек, как Дмитрий Сергеевич Сипягин, в 1902 году, мне, при его содействии и по его инициативе, удалось снова поднять вопрос об образовании крестьянской комиссии.
      Все объяснения по этому предмету с Его Величеством вел Д. С. Сипягин. Он убедил Государя назначить такую комиссию и, когда Его Величеству угодно было спросить: "Кого же назначить председателем комиссии?" - то Сипягин доложил Государю, что, по его мнению, единственный человек, который может справиться с этим делом, это - министр финансов Витте.
      Тогда Его Величество пригласил меня к себе и высказал решение образовать комиссию с тем, чтобы она рассмотрела {476} крестьянский вопрос и разрешила его в духе тех начал, который были положены и в некоторой степени осуществлены в царствование Александра II. При этом Государь сказал мне, что Он желает, чтобы я взял на себя председательствование в этой комиссии.
      Я, конечно, быль очень доволен этим назначением ; лично мне оно ничего не давало, кроме лишнего нового труда и новых забот, но все крестьянское дело всегда было близко моему сердцу и не из каких-нибудь сентиментальных причин, а исключительно, потому что я смотрю, - и всегда смотрел, - на Россию, как на государство наиболее демократическое из всех государств Западной Европы, но демократичное в особом смысле этого слова, - было бы правильнее сказать: как государство "мужицкое", ибо вся соль русской земли, вся будущность русской земли, вся история настоящая и будущая Росcии связана, если не исключительно, то главным образом, с интересами, бытом и культурою крестьянства. И если, несмотря на то ужасное время, которое мы ныне переживаем, я все-таки убежден в том, что Россия имеет громадную будущность, что Россия из всех тех несчастий, которые ее постигли и которые, вероятно, будут, к несчастно, еще следовать, выйдет из всех этих несчастий перерожденной и великой, - то я убежден в том, именно потому, что я верю в русское крестьянство, верю в его мировое значение в судьбах нашей планеты.
      Комиссия, имевшая в виду рассмотреть крестьянское дело, была названа "особым совещанием о нуждах сельскохозяйственной промышленности". Таким образом, она была обобщена; предполагалось рассмотреть все, касающееся потребностей сельскохозяйственной промышленности, а главная потребность ее заключалась, конечно, в устройстве быта нашего главного земледельца, именно крестьянина.
      Совещание это было составлено из лиц в консерватизме коих, казалось бы, не могло быть никакого сомнения; в совещание входили: граф Воронцов-Дашков, нынешний наместник Кавказа, генерал-адъютант Чихачев, который в то время был председателем департамента промышленности Государственного Совета; Герард, председатель департамента гражданских и духовных дел, впоследствии генерал-губернатор Финляндии ; князь Долгоруков обер-гофмаршал, граф Шереметьев - егермейстер Его Величества и проч. Затем, в совещание входили: министр внутренних дел, я - {477} как министр финансов, а потом Коковцев (после того, как я сделался председателем комитета министров и министром финансов был назначен Коковцев) и другие весьма почтенные лица.
      Совещание это существовало с 22 января 1902 года по 30 марта 1905 года.
      * Первый год прошел в образовании губернских и уездных комитетов, в их работе, в получении и классификации их трудов, в составлении сводки и заключений. Хотя местные комитеты были образованы: губернские под председательством губернаторов, а уездные - предводителей дворянства, и уже этим самым был положен некоторый предел свободе суждений, тем не менее это дало возможность в первый раз в России высказаться более или менее откровенно. Как впоследствии я заметил, Государь и министерство внутренних дел ожидали, что местные комитеты больше всего нападут на финансовую и экономическую политику, и ожидали, что я как бы сам себе строю ловушку. К их удивлению скоро выяснилось, что финансовая и экономическая моя политика не вызывает критики и жалоб, по крайней мере, общих, хотя в то время уже при дворе дворянская камарилья, требовавшая все больших и больших подачек, работала против меня вовсю. Общие жалобы последовали на внутреннюю политику вообще, на бесправие, в котором находилось все крестьянство.
      Когда сельскохозяйственное совещание, вооруженное всеми материалами приступило к суждениям и решениям по существу, то уже честный Сипягин был убит и его место занял карьерист полицейский Плеве. Он принял сейчас же меры репрессий против некоторых деятелей местных совещаний, высказавшихся откровенно, хотя может быть, и не совсем справедливо и резко. Так, например, князя Долгорукова, председателя уездной управы Курской губернии, отрешил от должности, статистика довольно известного Щербина сослали из Воронежской губернии, с более мелкими шишками поступили еще более бесцеремонно.
      Граф Лев Толстой (известный писатель), ходатайствуя об одном крестьянине, подвергнувшемся за свои мнения, высказанные в совещании, аресту и ссылке - не без некоторого основания упрекал меня в провокации. (Письмо его хранится в моем архиве.) {478} Затем Плеве испросил разрешение разработать положение о крестьянах в особом ведомственном совещании при министерстве внутренних дел. Разрешение, конечно, последовало. Тогда он образовал свои губернские совещания под председательством губернаторов, состояния из лиц, привыкших высказывать то, что угодно начальству. Прямого же высочайшего повеления, чтобы сельскохозяйственное совещание не рассматривало нужды крестьянства, не последовало, а потому я принял выжидательное положение, будучи уверен, что министерство внутренних дел с Плеве ничего не выработает. Покуда совещание рассматривало общие вопросы по части хлебной торговли, подъездных путей, мелкого кредита и проч.
      Когда был убит Плеве, чему, конечно, ни один честный человек сочувствовать не мог, и вместо него был назначен князь Святополк-Мирский (честнейший и благороднейший человек, но чересчур слабый для поста министра внутренних дел), то совещание приступило к обсуждению крестьянского вопроса. Был поднят вопрос об отмене выкупных платежей. Министр финансов Коковцев был против. Государь решил отложить до окончания войны. Затем началось обсуждение всех вопросов, относящихся до крестьянства, и стремления совещания были направлены к тому, чтобы сделать, наконец, из крестьянина "персону"*.
      В этом отношении вопросы были подвергнуты самому тщательному обсуждению. Конечно, при обсуждении этих вопросов приходилось отрицательно высказываться и относительно некоторых мер, которые были проведены в царствование Императора Александра III и которые в корне изменили некоторые черты преобразований Императора Александра II.
      Вообще, совещание, обсуждая вопросы крестьянского быта, исходило не из того взгляда, из которого исходила дворянская комиссия, что, мол, нужно дать всякие блага лишь дворянам, а быт крестьян следует оставить в таком положении, в каком он находится, так как положение это совершенно удовлетворительно, т. е. совещание исходило не из этого положения, что для овец нужно ничего не делать, и только давать различные блага пастухам, а наоборот, из того, что необходимо ввести благоустройство в стадах, сделать так, чтобы стада были тучные и здоровые, тогда и пастухам будет во всяком случае недурно. {479} По крестьянскому вопросу сельскохозяйственное совещание вообще высказалось за желательность установления личной, индивидуальной собственности и, таким образом, отдавало предпочтение этой форме землевладения перед землевладением общинным.
      Уже в таком решении министерство внутренних дел и вообще реакционное дворянство не могло не усмотреть значительного либерализма, если не революционизма, так как в существовании общины, т. е. в стадном устройстве быта нашего крестьянства, высшая полиция усматривала гарантию порядка.
      Но сельскохозяйственное совещание, высказываясь за индивидуальную собственность, полагало, что этого никоим образом не следует делать понудительно, а следует тем крестьянам, которые пожелают выходить из общины, дать право свободного выхода.
      Вообще, оно полагало, что устройство личной, индивидуальной собственности крестьянства должно истекать не из принуждения, а из таких мер, которые бы постепенно привели крестьянство к убеждению в значительных преимуществах этой формы землевладения перед землевладением общинным.
      Но для того, чтобы в крестьянстве ввести частную собственность, необходимо ранее всего дать крестьянам твердую гражданственность, т. е. устроить для них такие гражданские законы (если наш Х- том (так в орг.!; ldn-knigi) свода законов к ним не вполне подходит), которые бы совершенно определенно, ясно и незыблемо устанавливали их гражданские права вообще, и особливо права собственности. Следовательно нужно было составить для крестьян - постолько, посколько общие гражданские законы, существуют для нас, на них не распространяются, - особый гражданский кодекс и, если тот кодекс должен основываться на обычаях, то необходимо было бы точно кодифицировать эти обычаи.
      Наконец, для того, чтобы создать личную собственность, не на бумаге, а на деле, необходимо крестьянам дать такие суды, которые бы гарантировали точность применения созданных для них законов, т. е. ввести этот мировой институт, который существовал ранее водворения у нас земских начальников, хотя, может быть, ввести его с некоторыми изменениями сравнительно с тем, как этот институт был основан в 60- годах Императором Александром II.
      * Меня все время поддерживали такие лица, которых никоим образом в либерализме заподозрить нельзя: граф Воронцов-Дашков (бывший министр двора и ныне наместник на Кавказе), Герард (нынешний финляндский генерал-губернатор), князь Долгорукий {480} (обер-гофмаршал), статс-секретарь Куломзин, генерал-адъютант Чихачев, П. П. Семенов (почтенный могиканин из деятелей по освобождению крестьян) и проч.
      Оппозиция состояла из графа Шереметьева (честного, но ненормального человека, столпа дворцовой дворянской камарильи, ныне одного из тайных глав черносотенцев), графа Толстого (того же пошиба), князя Щербатова (явного главы черносотенцев), Хвостова (сенатора). "Гражданин" и "Московские Ведомости", т. е. Мещерский-Грингмут начали трубить, что совещание хочет нарушить "устои".
      В совещании участвовал также Горемыкин, который шел с нами, а за спиной вместе с величайшим карьеристом Кривошеиным (ныне член Государственного Совета и управляющей дворянским и крестьянским банками) подвели при помощи генерала Трепова (товарища министра внутренних дел Булыгина) под совещание мину, внушив, что оно не благонадежно. *
      В работе совещания некоторые члены усмотрели нарушение, по крайней мере, некоторых из тех положений, которые, вопреки предначертаниям Императора Александра II, были введены в царствование Императора Александра III, а другие члены, в том числе и Горемыкин, нашли в этом хорошую почву для высших интриг и внушили высшим сферам, что сельскохозяйственное совещание желает проводить меры чуть ли не революционного характера.
      Вследствие этого 30 марта 1905 года последовал указ о закрытии совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности в то время, когда уже все вопросы, касающиеся крестьянства были в достаточной степени, по крайней мере, в общих чертах разработаны, но еще ничего окончательного не было сделано, не проредактировано, а, следовательно, и не утверждено Его Величеством.
      Хотя я был председателем сельскохозяйственного совещания и председателем весьма деятельным, а также и докладчиком у Государя Императора по делам сельскохозяйственного совещания, - тем не менее, я никак не мог ожидать, чтобы это совещание могло быть закрыто.
      * Еще за два дня до указа Государь соизволил утвердить журнал совещания, в котором содержались предположения о будущем. Конечно, о том, что Он недоволен работою совещания, Он мне никогда не говорил ни слова, о закрытии совещания не предупредил и затем, вообще, о совещании никогда не проронил ни слова. Это {481} Его характер. Между тем, если бы совещанию дали окончить работу, то многое, что потом произошло, было бы устранено. Крестьянство, вероятно, не было бы так взбаламучено революцией, как оно оказалось. Были бы устранены многие "иллюминации" и спасена жизнь многих людей *.
      Управляющий делами этого совещания был Иван Павлович Шипов, который, когда я был министром финансов, занимал должность директора этой канцелярии, затем был директором департамента казначейства, а впоследствии, когда я сделался после 17 октября председателем совета министров - Шипов же был министром финансов в моем министерстве. Ныне он состоит членом Государственного Совета. И. П. Шипов всегда был таким, какой он есть и теперь, т. е. человеком весьма консервативным, но вместе с тем, и просвещенным.
      30 марта 1905 года утром в то время, когда я пил кофе, мне позвонили в телефон. Я подошел к телефону, оказалось, что в телефон говорить со мною И. П. Шипов.
      Шипов мне говорит:
      - Вы, ваше превосходительство, читали Высочайший указ?
      Я говорю:
      - Какой указ?
      Он говорит:
      - Указ о закрытии совещания о сельскохозяйственных нуждах. Причем в тоне Шипова слышался как бы упрек, что я никого об этом не предупредил.
      Я на этот упрек ничего не ответил, так как странно было бы мне сказать: Да я и сам первый раз об этом от вас слышу.
      Сельскохозяйственное совещание разрешило некоторые вопросы, касающееся нужд сельского хозяйства, вообще провинциального быта. Но вопросы сравнительно второстепенные. Главный же вопрос был разработан, но вследствие закрытия совещания был оставлен без разрешения.
      После совещания осталась целая библиотека самых серьезных трудов, трудов заключающихся в различных записках весьма компетентных лиц различных комиссий, которые выделило из себя сельскохозяйственное совещание; в трудах провинциальных комиссий, которые были потом систематизированы и по которым были составлены систематические своды. {482} Весь этот материал представляет собою богатые данные для всех исследований и даже для всяких научных исследований.