– Ваше Величество! – ответил Никитус эль Ксаш, бывший обер-ритмистр первой Морийской армии, – Мы не знаем, где их искать! Они – невидимки, силы полиции не столь велики, чтоб в такой ситуации прочесывать те кварталы! Это могла бы сделать регулярная армия, но…

– Но моя армия сейчас нужна тут, мой король! – вступился Димитриус Баакум. – Я не могу гарантировать безопасность моего короля, если мои части будут отправлены в те кварталы.

– Отлично! То есть идей, что делать, ни у кого нет? Что же, давайте думать вместе…

Хорошо, что после событий в Мысе Славы, я твердо решил – буду держать себя в форме! Тогда мне хорошо довелось побегать, и в обычном, и в сумеречном виде, но даже тогда до нынешнего экстрима было далеко. Зайцем петлять через сошедшую с ума, взбесившуюся толпу, когда за тобой на одной ножке прыгает Негр-инвалид, размахивая молотом, а рядом с ним «катится» Толстячок, размахивая саблями и подметая брусчатку своими седыми волосами… Это только с первого взгляда смешно, на самом деле мне было почти страшно! Конечно, «Вершитель Реальности» душу греет, знаешь, что если дела пойдут не так – всегда есть последний шанс, четыре штуки. Но все равно! Страшновато…

Привлечь внимание двух крыланов было просто – стрела в затылок чернокожему, отбитая саблей Толстяка, и все – они меня заметили. А вот дальше… Сначала я думал, что мне придется бежать достаточно медленно, чтоб они меня не потеряли. Но потом я понял – не потеряют. И бежать пришлось так быстро, как могу, лишь бы не догнали… Главное – добраться до центра города, а уж там местные стражи «развлекут» крыланов. Если, конечно, хоть один из полицаев, которым я внушил гениальную идею о «вражеских диверсантах», добрался до своего начальства, и оно ему поверило…

Должно было поверить. Я применил так называемое «каскадное волшебство». Суть – очень простая. Наложенное заклинание, в данном случае убеждения, действует не только на конкретного индивида, а и на всех тех, кого этот индивид будет в дальнейшем убеждать. И так далее. Ослабление, конечно, хорошее – я бы сказал, что меня на каскад больше трех человек не хватит. То есть сам убежденный и, в меньшей мере, два его вышестоящих начальника. Но должно же мне хоть иногда везти и без вмешательства «Вершителя»!

Жаль, что у меня не хватило времени на передачу с агентом «точных примет диверсантов»… Но у страха глаза велики, на фоне паникующей толпы уверенные действия Толстяка и «афроамериканца» смотрелись достаточно ярко, так что… Опять же, если мне повезет – двумя крыланами займутся регулярные воинские части королевства. Я же буду в это время думать, как их добить… А вот если не повезет, тогда и вспомним о «Вершителе».

– Бил! Кого я вижу! Сколько лет, сколько зим…

– И тебе привет…

– Какими судьбами? Что тебя занесло в наш город в такое… нехорошее время?

– А когда бывали хорошие времена…

– Да ладно тебе! Первая Морийская армия, годы, когда мы из изгоев превратились в героев… Почему ты тогда ушел?

– Ваше Величество…

– Да ладно, Бил, не стоит! Пант, Бакумич, эль Ксаш… Мы все прошли это, и не важно, кто из нас стал королем, а кто… Короче – давай на ты, хорошо?

– Давай.

– Ты извини, что не могу тебя по-королевски принять… Сам видишь – тут подо мной трон даже не затрещал, а уже вовсю ломается… Эти пожары, беспорядки… И откуда оно все взялось!

– Собственно говоря, я как раз по этому поводу и пришел.

– У тебя есть что-то важное? – Король Чаэского Королевства моментально посерьезнел.

– Да. Я знаю, кто виновен во всем, что тут происходит. И, если ты мне дашь войска…

– Конечно, Бил! Делай, что считаешь нужным! Ты нас тогда не раз спасал, и я думаю, что Бакумич будет не против временно отдать свой генеральский пост старому доброму Билу.

Одно жаль – еще пол века как минимум не видать Чаэсу такого прекрасного соснового парка! Это для того, чтоб вырасти, соснам нужно много десятилетий, а срубить их могут за пару часов. Что и доказали местные вояки – бывшее украшение центрального парка, символ Чаэса, сосны, ныне выполняли более практическую функцию. А именно – работали баррикадами, защищавшими зеленые и фиолетовые кварталы от обезумевшей толпы красных и синих. Работали довольно успешно. Помимо сосновой, уже выросла вторая, трупная, стена обороны.

Меня это, естественно, не остановило. Небольшой морок – и защитники уже видят не рыжебородого меня, а одного из своих, воина городской стражи, спасающегося бегством от обезумившей толпы. До того, чтоб стрелять по своим, в этом мире пока еще не додумались, так что баррикады я перескочил с разбегу, моментально скрывшись за спинами воинов.

Крыланы умели многое, но вот в изменении облика преуспеть им не удалось. Так что Толстяк-колобок и Негр-инвалид поперли на баррикады напролом, посчитав, что сотня людишек не может быть для них, высших существ, серьезной преградой.

Посчитали они так небезосновательно. Действительно – в первые секунды сквозь ряды королевских воинов они шли, как раскаленный нож сквозь масло. Что нищие из синих кварталов, что бойцы, пережившие не один десяток войн – все были равны перед саблями Толстяка и молотом однорукого гиганта.

Но недооценили крыланы воинов Чаэского Королевства. Стоило тем сообразить, что на них напали не просто пара нищих, а два великолепных бойца, как ситуация на поле брани поменялась. Гибель товарищей подействовала отрезвляюще – уже никто не лез на вращающегося юлой Толстяка-колобка, никто не пытался пронзить пикой Негра-попрыгунчика. Стрелы – вот оружие тех, кто предпочитает убивать, оставаясь в живых.

Поведение крыланов сразу же изменилось. Старик в свое время отбивал мои болты моргенштерном – эти вели себя по-другому. Толстяк в качестве защиты использовал собственные волосы – вращая головой с огромной скоростью, он успевал своей седой гривой отбивать все стрелы, при этом не прекращая танец с саблями. «Афроамериканец» же поступил еще проще – нагло улыбаясь своим единственным глазом, он с удовольствием наблюдал, как пущенные в упор стрелы отбиваются от его черной кожи, с ритмичностью кузнеца-молотобойца превращая головы подвернувшихся под руку врагов в кровавое месиво.

Но как бы ни были страшны в своей силе крыланы – пусть временно, но до меня им дела не было. Так что я смог, наконец, в спокойной обстановке показать, что тоже не лыком шит. Что не зря почти два десятка лет магии обучаюсь, что шестой уровень за красивые глаза не дается! Огненные, ледяные, электрические стрелы – классика жанра – чередовались с моими собственными наработками. Там уже было всего понемногу – и некромантии, Негра за единственную ногу схватила рука трупа, и магии растений, и магии земли… Все это, понятное дело, сопровождалось непрерывным потоком арбалетных болтов…

Увы – толку мало. Не то, чтобы его вообще не было – гриву Толстяка подпалить удалось, два болта без толку увязли в торсе чернокожего. Но мало, этого так мало…

А вот солдат было уже не мало! Не знаю, кто тут всем заправлял, но уже буквально через минуту, предельно оперативно, начало прибывать подкрепление. Те, кто принял первый удар, могли спокойно вдохнуть и заняться отражением новых волн паникующих людей – после крыланов тех уже и за противников считать несерьезно было. А вот за нашу сладкую парочку взялись непосредственно те, кого бы я назвал «спецназом». Три десятка мечников и еще три лучников – они принялись за крыланов всерьез. Тут уже все было на новом уровне. И луки такие, что кожу гиганта насквозь пробивали, и доспехи, так просто от скользящего удара сабли Толстяка не расползающиеся. Ну и, конечно же, умение.

Шестьдесят против двух – это много, даже если эти двое ведут свое происхождение с небес. Особенно когда эти шестьдесят не толкутся, не мешают друг другу, а действуют четко, согласовано. Один наносит удар, другой прикрывает, третий на подхвате. Потом меняются, отдыхают пару секунд, опять вступают в бой…

С Негром-инвалидом было проще. Огромный, неповоротливый, он пока был непроницаем для человеческих мечей и стрел, но и молот его большей частью никого не мог задеть. Разрушительную мощь этого оружия люди быстро оценили, и сделали соответствующие выводы – только уворачиваться! Ни один щит, ни одни доспехи не могли противостоять ударам молота, но умелый воин при должном уровне сноровки мог от него уйти. А дальше – руби и руби себе, вода камень точит. Будь кожа «афроамериканца» хоть из бронетанковой стали – когда-нибудь, если долго рубить в одну точку, она будет прорублена. А пока нет – лучникам развлечение, белый глаз на черном фоне – весьма и весьма примечательная мишень…

А вот Толстяк… Он продолжал всех удивлять – помимо отражения стрел, волосы захватывали и вырывали из рук воинов мечи, обвивались вокруг шеи и душили неудачников. А когда Толстяк был уже полностью окружен… Делающий двойное сальто с места колобок – это довольно примечательное зрелище. На своих коротких жирных ножках Толстяк демонстрировал чудеса акробатики, да вот только за своими фокусами он забыл, что тут еще и я по-прежнему есть.

Приземлившись, Толстяк с интересом обнаружил арбалетный болт в собственном брюхе. А пока он изучал столь дивное явление природы, один из спецназовцев проявил чудеса героизма и умудрился «подстричь» колобка – не достав до жирного тела, он срезал с головы крылана его шикарную гриву… Увы, получить свою награду герой не смог – сабли Толстяка очень быстро возобновили свой кровавый танец. Но зато теперь у него уже не было никакой защиты от стрел…

Сообразили это воины достаточно быстро – в одно мгновение Толстяк превратился из колобка в ежика, и встретить бы тут крылану свой конец, но на поле боя появились новые действующие лица.

– Грааааа!

Традиционный вопль Чудовища спас немало жизней – не обратить на такой звук внимания нормальный человек не мог. А заодно и на косоглазого лучника-Гадюку, напарника твари. Злобная ухмылка на желтом лице – и со скоростью станкового пулемета, с меткостью лучшего снайпера в нашу сторону полетели стрелы. За один миг все те, кто не успел упасть или прикрыться силовым щитом, были убиты. Впрочем, щитом прикрылся я один, а вот упасть успели многие… Школа спецназа, не важно, какой страны какого мира, остается хорошей школой для того, кто хочет выжить…

В это же время к спецназовцем прибыло подкрепление – человек двести, добрых десять взводов королевской армии, и пошло-поехало…

Кто занимался добиванием кого – я не знаю. Лично мне досталось Чудовище – вот тут уже я показал, чего на самом деле стою! Какой же это кайф, не с человеком разумным, а с тварью безмозглой рубиться… Тут тебе никаких обманных маневров, никаких скрытых трюков – ты и он, он рвется напролом, клыками и когтями разрывает всех на своем пути, ты его постепенно убиваешь. Мне это почему-то напомнило корриду, как я ее всегда представлял. В роли быка – Чудовище, тореадора – я. Красной тряпки – тоже я. Шпаги – весь мой магический арсенал. Вместо ловкости тореадора, в последний момент вырывающегося от неизбежной гибели на рогах быка, моя ловкость помноженная на мою же магию и на тупость Чудовища.

Выглядело это все примерно так – бежит на меня крылан, Чудовище. Бежит себе, бежит. Я его огнем поливаю, морожу, током бью. Из арбалета расстреливаю. Он злится, ему больно, но бежит. Почти добежал – и вдруг я покрываю себя покровом невидимости и ловким движением трусливого зайца отпрыгиваю в сторону. Чудище «тупит», «не врубается», что произошло, и проскакивает дальше. По дороге пару-тройку солдат скушать успевает. Но тут опять появляюсь я, опять привлекаю к себе внимание парочкой болтов в затылок, тварь поворачивается, бежит на меня… Процесс повторяется. Коррида, господа! Испанская коррида, смотрите и наслаждайтесь.

Сколько все это продолжалось – сказать не возьмусь. Даже примерно. Во время некоторых занятий, среди которых битва за собственную жизнь занимает одно из первых мест, человеческий мозг не справляется с трезвой оценкой прошедшего времени. Кварцевый генератор из строя выходит – прошло десять секунд, минута, пять минут, пол часа – никогда не скажешь. Однако окончание схватки я запомнил – раздается чей-то предсмертный вой, и в тот же самый миг в небеса взмывают две фигуры… Взмывают, и исчезают где-то в облаках. Спустя пару секунд, за ними в воздух тяжело поднимается и третья фигура.

А потом оказалось, что и сражаться как бы больше не с кем… А значит можно было трезво оценить ситуацию и подсчитать потери с обеих сторон.

Для начала сухая статистика со стороны королевских войск – убито восемьдесят шесть человек, ранено – сто пять, в том числе тяжело ранено и вряд ли смогут выжить восемьдесят четыре. Со стороны противника – фактически убит Толстяк-колобок. Он может еще и двигается, но судя по лицам окружающих и по внешнему виду крылана – не долго ему осталось. Тем более, даже крыланы, если им оба сердца вырезать, долго, как правило, не живут… Ну и наконец – в качестве маленького бонуса – сбоку сидит Алвит, только что сожравший одно из двух сердец Толстяка, и аппетитно поедает отрубленную черную ногу.

Откуда тут взялся зыкруд, чего его так потянуло на ангельское мясо – я так и не понял. Впрочем, когда у него черную ногу вежливо отобрали, Алвит даже не сопротивлялся – спокойно отдал свою добычу, посмотрел в мою сторону и улыбнулся.

Тут только я заметил, что одна из ног дикаря вывернута в противоположную сторону, а из второй торчит белоснежная кость… Впрочем – жить будет. Кишки внутри, мозги тоже – а остальное можно подлечить. Тем более, не знаю, какая именно роль была у Алвита во всем произошедшем, я его только что заметил, но если что – за «ветерана сражения с крыланами» может прокатить. Как и я…

Хотя… Собственно говоря, а почему местные меня с ним не трогают? В пылу битвы я ложный облик с себя уже давно снял, и на общем фоне мы с зыкрудом смотримся, мягко говоря, довольно необычно… Впрочем, похоже, как раз сейчас мне об этом и будут говорить.

– Вы Михаил? – поинтересовался у меня, судя по всему, главный из спецназовцев, только что лишившийся правой руки, раздробленной молотом Негра, но сохранившего приятную улыбку на забрызганном кровью лице.

– Я, а с кем имею честь…

– Вас велено отвести к королю. Идемте. Тот зыкруд, я так понимаю, тоже с Вами? Не беспокойтесь – о нем позаботятся…

– Да, но… Может, вам лучше о себе позаботиться? Ваша рука…

– А, это, – ветеран с презрением глянул на мешанину костей и мяса, щедро политую кровью, висящую у него на правом плечо, – Ничего страшного. Отрезать всегда успеем. Тем более, я все равно левша – еще повоюем… По сравнению с тем, что эти гады с моими ребятами сделали, я еще легко отделался… Идемте, Его Величество очень не любит ждать.

– Ну пошли… – мне стало интересно.

– … – элегантный господин сидел, обхватив голову, и очень выразительно молчал.

– Почему мы ушли! – продолжал возмущаться лучник-Гадюка, – Еще бы немного, и я бы их…

– Еще бы немного, и они бы нас! – элегантный господин поднял голову, – Вы что, не заметили, что нас стало уже пятеро? Ты не заметил, что один из нас отныне слеп и не может ходить, а второй лишился крыльев?

– Граааа! – подало голос Чудовище, не сильно пострадавшее физически, но зато отныне лишенное способностей к полету. Сумеречные крылья были полностью сожжены магией Арбалетчика – на них Чудовище смогло бежать, но это был его последний полет.

– Я убью его! Я убью его! – не мог остановиться слепой безногий однорукий Негр, размахивая своим молотом, – Я убью его! Я убью его!

– Да, убьешь. Мы всех их убьем, господа! – на сцену вышло новое действующее лицо – будь тут лорд, он бы признал в нем своего первого советника. – Они ответят за все. Они ответят за гибель двух наших братьев, они ответят за выколотый стрелою глаз, за отрубленную ногу, за прожженные крылья… Они ответят, и они ответят за это прямо сегодня! Слава Милорду!

– Слава! – был дан общий ответ.

– Граааа! – то же самое, но по-своему, ответило Чудовище.

– Что нам делать теперь, господин? – с подобострастием спросил элегантный джентльмен.

– Ничего. Отдыхайте – я сам с ними справлюсь… Они узнают, что такое гнев Милорда…

Выражение лица бывшего первого ангела, а ныне второго лица в Черноречье свидетельствовало – ничего хорошего Арбалетчику, да и всему Чаэсу, ждать не стоит…

Более того – им стоит ждать самого худшего.

– Ваше величество, надо срочно эвакуировать весь город.

Мое заявление вызвало у местной правящей верхушки немало удивления. Ну еще бы. В зал совета входит непонятно кто, весь в крови, за спиной арбалет, и заявляет – эвакуируемся, господа! Причем срочно! Ситуация выглядит, мягко говоря, необычно. Нет, чтоб представиться для начала, поздороваться, поговорить по душам…

А что поделаешь? Кому сейчас легко? Я что, виноват, что по дороге заглянул в Сумрак? Я что, виноват, что над всем городом нависла Большая Черная Воронка. Даже не просто большая, а я бы сказал ОЧЕНЬ большая. И что мне прикажете делать? Объяснять, что это значит? Некогда! Пока я расскажу об одном из самых кассовых русских блокбастеров, где черная воронка была заменена стаей ворон, пока я приведу пару примеров из истории… Ну, спрашивается, как объяснить, что примерно такое видели иншие в сорок пятом в Японии и восемьдесят шестом под Киевом? Им что, прочитать лекцию про теорию ядерного синтеза, и объяснить, что ударная, тепловая и волна излучения вполне успешно может тут всех убить?

Некогда! Если я не ошибаюсь, а я в таких случаях не ошибаюсь как правило никогда, аура обреченности над городом слишком быстро сгущается. Я бы так сказал – час. Максимум. Это все, что есть у нас в запасе – за час надо город полностью эвакуировать.

– Вы, значит, Михаил…

– Ваше величество, я вижу, что Вы с Билом знакомы, так ведь? Ну так пусть он вам все объяснит – а сейчас немедленно давайте приказ об эвакуации.

– Но…

– Повторяю еще раз. Максимум через час ваша любимая столица прекратит свое существование. Если так будет угодно – сгорит в геенне огненной, адском пламене, или что у вас тут самое страшное? И каждая минута, пока вы будете выяснять, откуда я все это знаю, что, как да почему – это несколько тысяч жизней ваших подданных. Можете, конечно, мой совет проигнорировать. Но все же я бы посоветовал послушаться!

– Я думаю, Михаил прав… – произнес стоящий рядом с троном Бил, – Те, кто устроил все эти пожары и беспорядки – они действительно способны на что угодно…

Король задумался. Хорошо так задумался, фундаментально.

– Хорошо, – наконец он решился, – Пант – объявляй эвакуацию. Все покидают город. Но, – после небольшой паузы король продолжил, – вы мне по дороге должны многое объяснить…

– Бил объяснит, – отмахнулся я. – Я остаюсь в городе.

– Но как же…

– Слушай, король. Давай поговорим прямо. Видишь, как твоя столица горит? Баррикады, трупы, видишь? Тебе уже передали, как весь твой спецназ не смог с четверкой инвалидов справиться? Ну так вот – все эти гады пришли за мной, а поджечь твой город – это так, у них что-то типа хобби. И удар будет нанесен не по Чаэсу, нафиг он кому-то нужен, а лично по мне. Поэтому делаем так. Вы все бежите куда подальше, не знаю, как за час можно успеть, но хотя бы километров на пять-семь постарайтесь уйти. А я остаюсь тут, и отвлекаю на себя внимание. И прошу не думать, что я самоубийца какой – опять же, поговори с Билом. Он тебе подтвердит – есть у меня одна штуковина, магическая, должна она мне помочь…

– Бил! Ты знаешь, что ты для меня больше, чем друг. Я тебе многим обязан. Тогда, в первой Морийской армии, ты не раз вытягивал меня и моих ребят. Ты знаешь, что я твой должник, и я тебе всегда и во всем верил. Но если этот… обманывает…

– Я уверен, что он говорит правду.

– Хорошо! Я не могу представить, что может грозить целому городу, но… Мы всегда сможем опять построить дома, но жизнь людей уже не вернуть. Уходим.

Описывать эвакуацию я не хочу. Да и вообще, события последнего часа слишком сумбурны и беспорядочны. Никакой логики. Я устал. Я настолько устал, что добровольно согласился остаться в ловушке, спасая совершенно чужой мне народ. Не знаю, в чем тут дело. Наверно, совесть проснулась. Два с половиной десятка лет спала – и вот, наконец, проснулась. Потому что когда одномоментно гибнут сотни тысяч человек – это страшно.

То, что я сделал – единственное правильное решение. Что это будет за удар – не знаю, но все же определенный опыт имею. Могу почувствовать, что накладываемое как раз сейчас заклинание из разряда «цель-объект». Такие заклинания накладываются одновременно на объект, в данном случае – город, и цель, в данном случае – меня. Обычно это заклинания поискового плана, таким образом, например, устанавливается связь между местом преступления и преступником. Но в данном случае это будет нечто разрушительное… Каким образом оно подействует – не знаю, и проверять не хочу. Как бы там ни было, если «цель» в «объекте» – поражающий фактор заклинания будет минимальным.

Так что реши я сам бежать, удар по городу все равно был бы нанесен. Кем – я уже не сомневался. Черноречье, наверно, решило, что крыланы себя не оправдали, и перешло на более высокий уровень. Вот я и остался… В пустом городе.

Хотя, почему пустом? Солдаты ушли по приказу, лишившиеся всего жители красных и синих кварталов – от безысходности, богатеи – по принуждению. А вот мародеры, активно грабящие королевский дворец, остались. И те, кто предпочел защищать свое золото, забаррикадировавшись в особняках, тоже остались. Остались тяжело раненные – их некому было увозить.

Но все же большая часть ушла. С криками, стонами, воплями, паническим плачем. Без теплой одежды, в холодную снежную зиму. Но ушла. Это хорошо.

Боль, страдания, потерянные жизни… Не знаю. Может, кто-то другой смог бы целую книгу написать, «Исход из Чаэса». Другой, но не я. Я видел не это. Зачем говорить о матерях, которые тащат на руках своих детей? О вдовах, тянущих за руку только что лишившихся отца сирот? О солдатах, выносящих на себе своих раненых товарищей? Зачем говорить о том, как бывшие порядочные бюргеры сейчас грабят мертвых? Зачем говорить о шайке нищих, только что ворвавшейся в один из особняков фиолетовой зоны и активно принявшихся за хозяйку и двух ее несовершеннолетних дочерей? Какой в этом смысл? Еще и смаковать это, описывать со всеми подробностями…

Не хочу. Человеческую природу не переделаешь. Еще пол дня назад Чаэс был похож на утопический город будущего – теперь же он похож на послевоенный Сталинград. Даже хуже.

Короче, я не знаю, на что он похож. Да и не имеет это значения – очень скоро этот город исчезнет с лица земли.

Я устал. Я очень устал. Я сижу, и задумчиво тереблю «Вершитель Реальности». Он может меня спасти. Не знаю, как, но я вырвусь отсюда. Так что за себя мне переживать не стоит. А за город… Тоже не стоит. Не хочу себя обвинять в его судьбе. Ну и что, что крыланы пришли сюда за мной? Моей вины во всем происходящем нет. Моя совесть чиста – я и так сделал больше, чем сам от себя ожидал.

Уже прошел час. Аура обреченности в Сумраке все сгущалась и сгущалась – теперь у меня уже не было никаких сомнений, что удар по городу будет страшнее Хиросимы. Черноречье… Что же ты за оружие такое придумало? Или это еще с тех, божественных времен сохранилось?

А главное – я все время чувствовал за собой пристальный взгляд. За мною следят, внимательно следят. За мною наблюдают – как я сижу на единственной уцелевшей скамейке посреди мертвого центрального парка. Внимательно наблюдают. Интересно, почему, зная, что у меня «Вершитель»…

Стоп! Смутные подозрения мутируют в страшные опасения, я проверяю – и вот оно! «Вершитель Реальности» заглох. Не перестал работать, такие артефакты невозможно «выключить». Он просто заглох – черная аура обреченности, заполнившая весь Сумрак, лишила меня ментальной связи с амулетом! Я не мог отдать ему приказ!

Вот черт… Изощренно, господа, изощренно. И куда, спрашивается, вся моя апатия делать? Нет уж, извините – мы еще поборемся! Так просто складывать лапки я не собираюсь!

Итак, думаем логически. У меня осталось минут пять – за это время я должен что-то придумать. Бежать? Поздно! Далеко не убежишь! Силовой щит? Не поможет. Спрятаться в глубинных слоях Сумрака? Можно рискнуть, но это как крайний случай – после таких глобальных катастроф Сумрак трясет до основания. С вероятностью близкой к ста процентам меня там раздавит. А что, если…

Дзинь!

Упс…

Я что-то говорил про Хиросиму? Про восемьдесят шестой год под Киевом? Зря.

Если до этого Сумрак лишь предвещал, что городу грозит гибель, то теперь, наконец-то, неизвестный мне колдун прочитал свое заклинание, и я понял, что именно произойдет с городом. Сразу так понял. Никогда с такими заклинаниями не встречался, но понял. Как это можно не понять?

Не будет никакого ядерного взрыва. Зачем? Это в технологическом мире самое страшное оружие – распад атома. А тут поработает магия. Просто так поработает. Ничего особенного – локально превратит кусок пространства в НИЧТО. Не вакуум. Вакуум – лишь пустота. Многие сумеречные существа спокойно обитают там, на глубинных слоях, спокойно перемещаясь между звездами. Тут же через четыре с половиной минуты возникнет именно НИЧТО – будет уничтожена реальность, Сумрак вплоть до бесконечно глубоких слоев. Все исчезнет.

Веселое оружие, не правда ли? И я, без единого шанса на спасение…

Нет! Я спасусь! Уничтожить гадов, которые способные такое сотворить с реальностью – моя прямая обязанность. «Вершитель»! Разумная ты тварь! Я достучусь к тебе! Ну-ка, ну-ка… Не могу к тебе мысленно обратиться – сам в тебя залезу. Я когда-то уже сливался с арбалетным болтом, теперь попытаюсь и в тебя пролезть!

Итак, моя душа покидает тело, и сквозь черный от обреченности Сумрак устремляется в сторону висящего на шее амулета…

– Михаил! Что с тобой, Михаил?

По-моему, это обращаются ко мне.

– Михаи-ил! Ты живой?

Точно, ко мне. Только вопрос какой-то странный.

– Ми-ха-ил! Очнись, давай, очнись!

Интересно, чего от меня хотят? Чтоб я очнулся? А зачем?

– Да очнись же ты, наконец!

Интересно, и кому это так срочно понадобилось, чтоб я очнулся?

– Михаил! Ты что, хочешь обидеть своего старого друга? Я все же князь, и я не собираюсь тут торчать до скончания века!

Князь? Какой еще князь? Князья были в Киевской Руси! Не знаю никаких князей. Хотя… Что-то припоминаю. Дорога, дождь, замок…

– Ив?

– Да, старик! Ты очнулся! Давай, вставай, нечего тут в снеге валяться! Да отпусти ты эту штуковину, я не мародер, не нужен мне твой медальон…

Медальон? Хм… Амулет! Вершитель! Так, кажется, все встало на свои места. Стоп! Откуда тут князь Ив? Что ему делать в обреченном городе? Или… Или это как раз и есть тот рояль, что срочно вылез из кустов мне на помощь? Но как мне он может помочь, до гибели осталось… Минуты три осталось!

– Ив, что ты тут делаешь? Как ты тут оказался?

– Ну, когда ты исчез, я решил…

– Нет, это расскажешь потом! Как ты сейчас тут оказался? В этом городе?

– Я как раз пролетал над Чаэсом, когда…

– Пролетал! – до меня дошло! – Твоя летающая машина! Где она?

– Ты что, не видишь? Вот она, стоит… А что за…

– Быстрее! Идем! Она может взлететь?

– Да, тут как раз была удобная площадка, и…

– Двух человек поднимет?

– Я не пробовал, но, в принципе, по идее должна…

– Тогда взлетаем! Немедленно! – бросил я, на ходу забираясь в это чудо местной инженерной мысли. Кстати, если убежим – надо будет потом узнать у Ива, как он меня опознал… Ведь в этом теле он меня еще не видел!

Взлет летающей машины князя был произведен успешно. Данная конструкция, как мне объяснял Ив еще в замке, была специально доработана для гонцов. Которые должны не только довести приказ, но и вернуться, доложив о ситуации. А потому с горем пополам, но в воздух мы поднялись – главная аллея бывшего центрального парка Чаэса поработала взлетной полосой. И, с бешеной скоростью вращая педали, полетели прочь. Это я о Иве, второй комплект педалей предусмотрен не был. Да и вообще, место, доставшееся мне, по идее предназначалось для мешка с почтовой корреспонденцией. Так что и комфорт полета был соответствующий.

Но это все равно было намного лучше, чем оставаться на земле. Потому что через две минуты после взлета за нами город начал проваливаться в НИЧТО… Выглядело это… Скажем так – ближе всего фильм Лангольеры, по Стивену Кингу. Но там все слишком театрально. Куски земли падают, и остается лишь пустота… Нет, в реальности все происходило более обыденно, и в то же время более жутко. Просто от центральной площади города в радиальном направлении реальность стала исчезать. Сложно описать словами. Я бы даже сказал, невозможно. Просто только что была реальность, улицы, дома, люди, сумрачные существа. И вот ее уже нет.

А особенно страшно – спокойствие. Если бы возник вакуум – был бы перепад давлений, ударная волна, взрыв, шум, свист. Тут ничего подобного не было. Вот только что насиловали два нищих какую-то женщину – и все. Их уже нет. Просто нет. А там, где они были, НИЧТО. Идет себе, расширяется спокойно, поглощает город дом за домом, улица за улицей, квартал за кварталом.

Я не говорил Иву не смотреть назад. Он посмотрел. К чести для князя надо сказать – уровень его испуга был намного меньше, чем у большинства людей, которых я знаю. И выводы он тоже сделал правильные – не открыл от изумления рот, а лишь начал крутить педали еще быстрее, да активизировал парочку запасных пружин. Наш «самолет» резвее замахал крыльями, стремительно разогнавшись до скорости километров в пятьдесят. По местным понятиям – почти запредельная скорость.