Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Убить Генри Киссинджера !

ModernLib.Net / Детективы / Вилье Де / Убить Генри Киссинджера ! - Чтение (стр. 5)
Автор: Вилье Де
Жанр: Детективы

 

 


      Малко машинально ощупал ствол вложенного за пояс пистолета, он вспомнил слова Ричарда Грина: "Фоэниция" - настоящая штаб-квартира палестинцев". Сердце начинало биться все сильней и сильней. Теперь он был совершенно уверен, что Амина отсутствует не случайно и что болезнь тут ни при чем. И наконец Малко понял, что сейчас он подвергается смертельной опасности. Вспомнилось, с какой звериной жестокостью палестинцы расправились с принцем Саидом.
      Краешком глаза наблюдая за арабами, Малко подозвал официанта. Тот представил счет. Князь опустил на поднос пять динаров и поднялся.
      - Пошли, - сказал он Динах, - нам пора спать.
      В ту же секунду трое арабов поднялись тоже, словно подброшенные невидимой пружиной. Они не глядели в сторону Малко и не улыбались. Пиджаки распирались мощными плечами атлетов. Малко попытался себя успокоить, считая, что ему вредит чрезмерная впечатлительность, и, поднявшись на первую ступеньку, оглянулся. Мужчины шли за ним, молчаливые и угрожающие. Ждут, наверное, чтобы поднялся наверх, чтобы вырвать сердце, как принцу Саиду. У выхода он поднял голову и отпрянул: перед ним стояли два молодых араба с каменными лицами и руками в карманах. Динах испустила крик ужаса.
      Глава 8
      - Не бойтесь! - крикнул Малко.
      Времени у него не оставалось. Одной рукой он схватил запястье девушки, другой - выхватил револьвер и выстрелил поверх голов тех, кто стоял впереди. Затем рванулся назад, таща за собой Динах. Но там его уже поджидали трое. Один из них кинулся ему под ноги, другой, пригнувшись, двинулся на него, третий проскользнул к стене с намерением оказаться за спиной князя. Его сообщник схватил Малко за кисть руки и сжал изо всей силы. Пистолет соскользнул вниз по ступенькам. Отчаянным усилием Малко удалось вырваться. Динах выла не переставая. Он прыгнул вверх. Крик неожиданно прекратился. Два араба сверху молча шли на него. Ситуация самая чудовищная, а он безоружен!
      В тот миг, когда обе группы нападающих сошлись возле князя, он сделал неожиданный прыжок в сторону, в мгновение ока проскочил пространство, отделяющее его от внутренней лестницы, которая соединяла ночной клуб с "Фоэницией", и поднялся на первую ступеньку. За спиной послышались приглушенные проклятия на арабском. Вот он достиг обеденного зала, вот почти добрался до двери... Рванулся на улицу, но выход оказался перекрытым - на пороге его поджидали двое, один из них оказался Салемом Бакром.
      Сзади уже слышался топот преследователей. Резко обернувшись, Малко увидел открытый лифт, ворвался в него и нажал на кнопку пятого этажа. Теперь главное - выиграть время, чтобы успеть позвать на помощь, иначе ему ни за что не выбраться живым из "Фоэниции". Лифт остановился, князь очутился в пустом коридоре с дверями по обеим сторонам. Он толкнулся в первую - заперта на ключ. Вторая - то же самое. Он постучал в третью. Какой-то голос откликнулся по-арабски, но дверь не открылась. На лестнице уже слышался топот и хриплое дыхание бандитов. Малко повернул ручку последней двери, и она поддалась. Никого. Подскочив к телефону, стоящему у кровати, он набрал номер. Протекла, казалось, вечность, прежде чем телефонистка ответила.
      - Немедленно номер 45843 для 504-й комнаты! - прокричал он. Сердце гулко колотилось в груди.
      Вдруг раздался шум спускаемой воды, и из ванной вышел голый араб. Увидев Малко, он испустил истошный крик. Князь вежливо ему улыбнулся, не выпуская трубку из рук. В коридоре слышались вопли и проклятия. Скоро преследователи ворвутся сюда.
      - Номер не отвечает, - бесстрастно произнесла телефонистка.
      У Малко возникло ощущение, будто огромная безжалостная рука душит его за горло. Телефонистка что-то бормотала еще, но он, не помня себя, крикнул:
      - Не опускайте трубку!
      В дверь отчаянно заколотили кулаками. Голый повернулся и скрылся в ванной. И в тот же момент в трубке послышался сонный голос Ричарда Грина:
      - Алло...
      - Я - в "Фоэниции", здесь - арабы, которые сейчас меня убьют, торо...
      Он не кончил фразы. Бандиты стояли перед ним. Один, скользнув вдоль кровати, оторвал Малко от телефона и с неслыханной силой швырнул на пол. Он не успел подняться, как двое других принялись наносить ему удары в спину рассчитанными умелыми движениями участников коммандо. Князь подумал, что будет убит тут же, на месте, кулаком ли, кастетом, ударом кинжала - какая разница...
      Но они поволокли его в коридор. Онемевший от ужаса араб тут же запер дверь.
      Малко закричал:
      - Зовите полицию! - хотя знал, что никто этого не сделает.
      Продолжая избивать свою жертву, палестинцы втолкнули Малко в лифт. Он оказался прижатым к типу со здоровенными черными усищами и грудью быка. Бандит вытащил кинжал и стал легонько вонзать его в живот Малко, как бы стремясь пригвоздить его к стенке.
      - Американ... американ... - возбужденно хихикал он.
      Малко закричал. Другой палестинец что-то сказал товарищу, тут лифт дернулся и остановился на втором этаже. Князя вытащили из кабинки, втолкнули в какую-то комнату и бросили на стул:
      - Кому ты звонил, свинья?
      Спрашивали на английском с сильным арабским акцентом. У Малко в висках стучало одно: выиграть время, выиграть время!.. Ричард Грин ведь понял его призыв!
      - Одному своему другу, чтобы вызвал полицию.
      - Срали мы на вашу полицию! - грубо захохотал один из них.
      Палестинцы окружили его и рассматривали, как экзотическое животное в зоопарке. Первый, смягчая голос, спросил:
      - И ты думаешь, полиция тебя спасет?
      Малко молчал. Он старался представить, что произошло с Динах.
      - Для чего вы хотите меня убить? Что вы сделали с молодой женщиной, которая меня сопровождала?
      Последовал резкий удар в бедро.
      - Молчи, проклятый шпион, сионист! Еврей! Сейчас мы тебе вырежем яйца!
      Обычный рефрен революционеров всех стран. Малко подумал, что если удастся выкарабкаться, он напишет диссертацию на эту тему.
      Скорее всего, очаровательные молодые люди, окружившие его, и были членами группы, которая собиралась совершить покушение на Генри Киссинджера. Один, с длинным ножом, приблизился к своей жертве, приложил лезвие к горлу и стал давить, пока у Малко не выступили слезы из глаз.
      - Мне бы очень хотелось вспороть тебе глотку, сионистское отродье, но мы сейчас придумаем кое-что получше.
      Он вытащил из кармана коричневый продолговатый предмет - гранату, осколки которой убивают человека на расстоянии тридцати метров. Князя снова швырнули на пол, связали за спиной руки стальной проволокой так, чтобы она впивалась в тело, потом обмотали проволоку вокруг шеи и натянули, чтобы воздух почти не проходил в легкие. Положив Малко на спину, обладатель ножа изо всех сил ударил его ногой в низ живота. Видимо, экзекуция доставляла палачам живейшее удовольствие. Малко считал секунды, прислушиваясь к шуму, доносящемуся с улицы. Ричард наверняка уже в дороге, но он рискует приехать слишком поздно...
      * * *
      Шейх Абу Чаржах спокойно катил по центральной улице на своем "бьюике", как вдруг зажегся красный огонек его телефона. Голос Ричарда Грина с отвратительной резкостью ударил в его уши до крайности неприятными словами: палестинцы... князь Малко... убитый... честь Кувейта... гостиница "Фоэниция".
      - Проклятые псы! - прорычал шейх.
      Убийство агента ЦРУ повлечет за собой невероятный скандал. Более того, сам шейх испытывал непонятную симпатию к этому смелому человеку с золотистыми глазами.
      - Я еду в "Фоэницию"! - бросил он. - Встретимся там. - И не разбирая дороги, шейх, словно на приступ, бросил вперед свой "бьюик". Слава Богу, как раз напротив "Фоэниции" на Фахд аль-Салем находится полицейский участок.
      * * *
      Трое мужчин неторопливо пересекли вестибюль гостиницы, вышли под арки Фахд аль-Салем-стрит и растворились среди прохожих. Служащий бюро приема сделал вид, что ничего не заметил. Он тоже был палестинцем и знал, как следует себя вести. Секунд тридцать спустя над улицей раздался вой полицейских машин и смолк перед входом в гостиницу "Фоэниция". Вестибюль мигом наполнился полицейскими в черной форме и агентами Махабета в гражданском. Все они скопом накинулись на служащего:
      - Где террористы?
      Тот еле скрывал охвативший его ужас:
      - Какие террористы?
      - Палестинские. Здесь они убили кого-то.
      Полицейский влепил служащему пощечину:
      - Отвечай!
      - Я не понимаю, о чем вы говорите...
      Входная дверь резко хлопнула, и в вестибюль, шумно отдуваясь, ввалился Абу Чаржах в сопровождении неотлучных йеменцев с золочеными автоматами. Выпученные глаза шейха метали молнии, лоб был грозно нахмурен. За этой троицей поспешал небритый, осунувшийся Ричард Грин.
      - Обыскать гостиницу! - рявкнул шейх.
      Полицейский вновь ударил служащего и выволок его из-за стойки.
      - Пойдешь с нами!
      Черная волна полицейских хлынула на лестницу. В немыслимом шуме хлопающих дверей возникали растерянные физиономии жильцов.
      - Никого!
      Полицейские добрались наконец до последней, 110-й комнаты. Служащему вновь отвесили оплеуху:
      - Кто живет в этой комнате?
      - Н-н-не знаю...
      Шейх величественным жестом махнул рукой:
      - Взламывайте!
      * * *
      Малко попытался вдохнуть воздуха и закричать, но издал лишь слабый стон, заглушенный полотенцем, которым ему заткнули рот. Под чьими-то мощными ударами дверь начала сотрясаться. Князь узнал голос Грина и услышал приказы на арабском.
      Какая чудовищная ситуация!
      Палестинцы оставили его возле двери в сидячем положении со связанными за спиной руками. К обмотавшей его проволоке они привязали гранату с приподнятым предохранителем. Ударник свободно висел над взрывателем. При малейшем движении тела вся эта адская машинка взрывалась. Взламывая дверь, полицейские с неумолимой быстротой приближали час гибели князя.
      Удары усилились. Малко вновь попытался кричать. Напрасно. Он хотел тихонько откатиться в сторону, однако тут же почувствовал, как ударник заскользил к взрывателю. Оставались какие-то жалкие миллиметры...
      В ту же секунду дверь под ударами полицейских поддалась. Малко перевернулся через голову и откатился в сторону. На миг перед ним мелькнула гигантская фигура Грина, послышались проклятия на английском и арабском, но все шумы перекрыло предательское смертельное шуршание ударника, катящегося к взрывателю. Сейчас граната взорвется и разнесет его на клочки.
      Глава 9
      В мгновение ока взгляд Абу Чаржаха уловил болтающуюся меж кистей Малко гранату. Полицейские с воплями, давя товарищей, ринулись в коридор, Грин, не помня себя, как парализованный, застыл у стены. Шейх ворвался в комнату, потрясая кинжалом, которым он перерезал горло слуге Саида и с которым никогда не расставался. Резким ударом он рассек стальные путы и, когда граната покатилась по полу, молниеносным движением подхватил ее и бросил в окно. Звон разбитого стекла слился с шумом взрыва, который произошел еще в воздухе, разрушая стены и окна гостиницы.
      Никто не двигался. Наконец Грин, что-то шепча побелевшими губами, отделился от стены. Шейх присел на корточки возле Малко, лихорадочно обрывая остатки проволоки. Круглое лицо его лучилось злобой и радостью. Малко вытащил, наконец, полотенце изо рта и с наслаждением вздохнул. В ушах еще стоял гул взрыва.
      - Вы здорово рисковали, ваше превосходительство, - просто заметил он.
      Кувейтец привычным движением спрятал кинжал под дишдашой и, как истый фаталист, пожал плечами:
      - Аллах велик! Это просто означает, что мой час еще не наступил.
      Все было понятно без слов. Малко рассказал, что произошло. Полицейские вернулись в вестибюль. Чаржах, Малко и Ричард Грин с несколькими агентами направились в ночной клуб допрашивать хозяина. Тот говорил, что ничего не знает, что никаких троих мужчин не видел...
      - Вы сами могли бы их узнать? - обратился Чаржах к Малко.
      - Конечно!
      - Сейчас попробуем их отыскать. Они не могли проскользнуть в Ирак. Я приказал перекрыть все дороги. Я посылаю специальных людей в Организацию освобождения Палестины в Ножрахе, чтобы взяли там сведения. У них должны быть фотографии!
      Чувствовалось, что шейха буквально душит ярость. До того палестинцы лишь один раз осмелились нарушить законы кувейтского гостеприимства, когда захватили членов японской делегации и обещали их освободить в обмен на товарищей, арестованных в Сингапуре. Гнев эмира был столь велик, что ответственные руководители Организации освобождения Палестины поклялись, что подобное не повторится.
      Малко пристально вгляделся в выпуклые глаза шейха:
      - И что вы сделаете, если поймаете преступников?
      Тот скрипнул зубами.
      - Я брошу их в тюрьму.
      Больше он не произнес ни слова, но мужчины поняли друг друга. Никакой кувейтский суд не вынесет смертного приговора участникам коммандо, которые совершили попытку ликвидировать агента ЦРУ. Это было бы немыслимо. Их тайком отпустят на свободу, в худшем случае отправят на иракскую границу или посадят в ливийский самолет.
      - Я приехал в Кувейт не для того, чтобы уничтожать палестинцев, а для того, чтобы обеспечить безопасность Генри Киссинджеру. Я предпочитаю, чтобы вы ничего не делали, но помогли мне другим образом.
      Чаржах удивленно на него посмотрел:
      - Каким?
      Малко обменялся взглядом с Ричардом Грином и решил быть с шейхом откровенным. Он рассказал ему о глухонемой танцовщице, а также об исчезновении как танцовщицы, так и переводчицы. Он продолжал:
      - Амина знает тех, кто готовит покушение. Нужно разыскать ее, однако так, чтобы этого никто не заметил. К тому же существует такая личность, как журналист Салем Бакр.
      - Я начинаю его розыски, - угрюмо заметил Чаржах.
      - Отлично! Но для начала поищем Амину и Динах. Благодаря вам адрес танцовщицы я знаю...
      - Пошли, - просто сказал шейх. - Только вы да я. Палестинцы никогда не осмелятся поднять на меня руку. Мой дядя эмир этого не потерпит!
      Шейх бросил агентам несколько коротких приказов, и они исчезли. Малко откинулся на синтетическом чехле сиденья "бьюика", Ричард Грин, сгорбившись, направился к своему "кадиллаку".
      Если бы не изуродованные осколками гранаты стены "Фоэниции", все происшедшее могло представиться дурным сном. Малко с тревогой себя спрашивал, что могли палестинцы сотворить с Динах и Аминой. Абу Чаржах на полной скорости гнал машину к дому танцовщицы.
      * * *
      Старая женщина в ветхом покрывале, заливаясь слезами, открыла им дверь. Оказывается, с тех пор как тогда девушка вышла из дому, она больше не возвращалась. Все ее вещи лежали здесь, не было только черной кружевной кофточки, купленной Малко. Перепуганная вопросами шейха, старуха клялась, что ничего не знает про жениха дочери и что он ничего дурного им не сделал.
      Когда они вышли, лицо Чаржаха, казалось, потемнело еще больше.
      - Ее похитили и убили, - сказал он.
      Пока они ехали, шейх непрерывно набирал номер Динах. Никакого ответа. Отсутствие переводчицы явно беспокоило Чаржаха.
      - Сейчас я отвезу вас в "Шератон", а сам займусь поисками пропавших, предложил он.
      Малко передернуло. Чувство бессилия почти физически мучило его. И к тому же этот недосягаемый проклятый Абдул Заки! Наверняка он является одним из вдохновителей заговора, не говоря об его экстравагантной жене. Ну, и конечно же, журналист Салем Бакр! И что толку от того, что практически известны имена зачинщиков и обличье исполнителей? Ведь палестинцы неприкасаемы, черт бы их побрал!
      Подъезжая к "Шератону", Абу Чаржах вдруг резко затормозил, увидев множество полицейских, которые суетились вокруг машины, стоявшей возле второго подъезда.
      * * *
      В багажнике "доджа" лежало скрюченное женское тело со связанными руками и ногами. Юбка была задрана к голове, затянутой куском мешковины, по одежде стекала кровь. Женщина не двигалась. Полицейские почтительно расступились перед шейхом, он молча наклонился, содрал мешковину и от неожиданности сделал шаг назад. То, что было лицом Динах, представляло из себя сплошное кровавое месиво, на левой щеке висел вытекший глаз, вместо другого чернела жуткая дыра, череп во многих местах был пробит пулями.
      Шейх молча переглянулся с Малко и начал допрашивать полицейского, переводя князю суть сказанного. Оказывается, минут за пятнадцать до их прибытия к "Шератону" подкатили две машины. Услышав выстрелы, служащий в вестибюле вызвал полицию. Одна из машин успела уехать. И вот что увидели полицейские. Теперь, вытаскивая тело, один из них нашел в багажнике пистолет и показал шейху. Малко не мог удержаться от восклицания:
      - Но ведь это же мой пистолет!
      Он взял его и стал рассматривать. Оружие было разряжено. Палестинское чувство иронии носило явно жестокий оттенок.
      - Надо найти Амину, - сухими губами прошептал Малко. - Может, она еще жива, иначе эти звери уложили бы их вместе в этот багажник...
      Неожиданно он подумал о глухонемой танцовщице с какой-то ему самому непонятной нежностью. Палестинцы должны действительно быть слишком уверенными в себе, чтобы действовать с подобной жестокостью! Ведь молодая женщина, изуродованный труп которой лежал теперь перед ним, - не только арабка, как и они, но и пропалестински настроенная арабка!
      - Подите-ка вы спать, - мягко заметил шейх. - Я сам займусь дальнейшими розысками.
      Они пожали друг другу руки. Малко чувствовал, как сильно изменились их отношения с тех пор, как они впервые встретились, и сейчас испытывал к Абу Чаржаху глубокую симпатию. В этом человеке ощущалось чувство чести, храбрость и достоинство древних бедуинов.
      * * *
      Через окно Малко, опустошенный и безразличный, наблюдал, как, ругаясь и проклиная друг друга, не могут разъехаться два кувейтца. День прошел бездарно, до сих пор не нашли ни малейшего следа Амины, несмотря на то что шейх приказал обыскать все пустыри, притоны и злачные места города, произвел обыски у палестинских активистов и заставил в полную силу работать своих осведомителей.
      Каждые два часа он по телефону оповещал Малко о результатах. Тот, в свою очередь, звонил Ричарду Грину, одиноко и угрюмо засевшему в своей подвальной комнатке американского посольства.
      "Додж" был украден, комната в "Фоэниции", где едва не взлетел на воздух Малко, оказалась снятой под фальшивой фамилией, пятерка террористов исчезла, и плюс ко всем неприятностям начали непрерывно звонить Грину из Вашингтона, расспрашивая о ходе расследования.
      Князь посмотрел на часы: без пяти шесть. В шесть должен приехать шейх. В дверь постучали. Вошел Абу Чаржах, с озабоченным круглым лицом, куря свою неизменную сигарету. Он шлепнулся на диван, вытащил из-под дишдаши плоскую фляжку и отхлебнул здоровенный глоток виски.
      - Ничего! - воскликнул шейх, хлопая себя по жирным ляжкам. - Салем Бакр ведет самую мирную и спокойную жизнь, какую можно себе вообразить. Он ездил в свою газету, потом на радио, где вел обычную передачу. Мы вызвали его на допрос - никакого толка.
      Впрочем, Малко не питал никаких иллюзий относительно возможностей кувейтской секретной полиции. Подобная "слежка" могла только помочь преследуемым. Теперь журналист знал, что за ним следят, и вел себя осторожно.
      - А Абдул Заки?
      - К его телефону подключен подслушивающий аппарат. Заки, безусловно, ярый защитник палестинцев, но никакими предосудительными делами он сейчас не занимается. К тому же он - кувейтец...
      Видя разочарованную физиономию Малко, шейх обнажил золотую челюсть:
      - Как раз сейчас он устраивает прием в честь одного из своих клиентов араба из Саудовской Аравии. Я приглашен. Если хотите...
      Малко не колебался. Все-таки это лучше, чем в бессильной злобе считать набегающие волны Персидского залива. К тому же так приятно встретиться с врагом на его собственной территории.
      В номере стоял чертовский холод, за окном лил мелкий ледяной дождь.
      - Я думал, что издохну здесь от жары, - вздохнул князь.
      - Таких дней, как этот, выпадает не больше трех-четырех в году, сказал шейх.
      Право же, Малко везло в Кувейте во всех отношениях!
      * * *
      На приеме царила обычная атмосфера шумной и скучной кувейтской вечеринки. Отсутствие алкогольных напитков сковывало жизнерадостность людей.
      Абдул Заки принял Малко как старого друга и представил его массе арабов в богатых дишдашах, с белоснежными зубами и черными как смоль усами. Единственной женщиной здесь являлась великолепная Винни, затянутая в немыслимое коричневое кружевное платье, конечно же, купленное у "Азиза". Завтра ему предстояло валяться на помойке.
      Потонувший в море пепси-колы князь попытался приударить за Винни Заки и хоть как-то ее расшевелить, но по-прежнему без видимых результатов. Молодая датчанка надменно расхаживала меж гостей, занималась преимущественно напитками и в разговоры предпочитала не вступать.
      Приглашенные начали мало-помалу расходиться. Собрался уходить и Малко, практически ничего не извлекший из этого визита. Не раз ему чудился во взглядах Заки, бросаемых на него, иронический холодноватый свет, словно кувейтец знал о намерениях своего гостя. Он вновь начал с жаром прославлять героическую партизанскую борьбу палестинских бригад на юге Ливана.
      Малко вдруг заметил, что Винни пытается поднять большой, уставленный посудой поднос. Едва не сбив с ног одного из бесчисленных сыновей короля Ибн Сауда, величественного и надутого араба, он устремился к молодой женщине и взял поднос из ее рук. Волей-неволей Винни была вынуждена пойти с ним на кухню. В отделанной розовым мрамором кухне суетилось множество служанок в черных покрывалах. Малко поставил поднос на стол и очутился нос к носу с датчанкой. Она окинула его насмешливым взглядом:
      - Ну, как вам наш Кувейт?
      - Изумительно! Жаль только, времени не хватает. А вы? По-прежнему с той же страстью защищаете палестинцев?
      Она засмеялась.
      - Я ими занимаюсь, давая им работу. - Она взяла за руку одну из служанок. - Вот видите, это Фавзия. Она подыхала с голоду в одном из лагерей, а теперь зарабатывает у меня двести динаров в месяц.
      Малко глянул - и обомлел: под покрывалом на женщине была черная кружевная кофточка, купленная им у "Азиза" для Амины.
      Глава 10
      Пышная грудь палестинки, казалось, была готова разорвать на куски натянутое кружево кофточки. Малко словно прилип взглядом к этому куску материи. Обмануться невозможно - вспомнились слова продавщицы, заявившей, что это последняя из кофточек такого фасона. Как она оказалась на этой палестинке? Князь наконец нашел в себе силы светски улыбнуться Винни. Палестинка отправилась мыть посуду.
      - Все, что вы делаете, - замечательно, - сказал он. - Единственно, чего бы желалось, это отбить у палестинцев охоту к постоянным покушениям. Им почему-то нравится убивать преимущественно гражданских.
      В глазах датчанки метнулся огонек:
      - Сионистская пропаганда! Палестинцы не убивают! Они наносят удары по империализму повсюду, где видят его проявления!
      Малко понял, что спорить бесполезно, однако подпустил немного яда:
      - Интересно, почему палестинцы ни разу не попытались похитить Моше Даяна? Вот когда бы их приняли всерьез!
      Винни предпочла пропустить это замечание мимо ушей. Пылающая праведным гневом, она направилась в гостиную. Князь успел бросить ей вслед:
      - А этой палестинке вы позволяете спать на коврике у вашей кровати?
      Женщина повернулась так резко, что кончиками волос хлестнула по стене. В ее глазах можно было прочитать смешанное выражение ярости и смущения, словно Малко сумел задеть какую-то весьма чувствительную струнку:
      - В девять часов вечера, когда Фавзия кончает работу, она едет к себе домой. Это не рабыня!
      Вот и все, что князю требовалось узнать! Он поспешил к шейху, который поджидал его в уголочке, посасывая лимонад, на девять десятых разбавленный виски. Они вышли. Дождик, к счастью, перестал. Возле дворца Абдула Заки возвышались еще три точно таких же. Кувейтские богачи заказывали дома одинаковые, как сорочки, - так и проще, и не утруждает воображение. В "бьюике" Малко попросил подвезти его к Ричарду Грину. Чаржах казался чем-то озабоченным и несколько раз набирал номер телефона, который не отвечал. Наконец он повернулся к Малко:
      - Ну, как прием? Как вам показался хозяин? Удалось ли что-нибудь выведать?
      - Нет, - пожал плечами князь. - Но я не жалею, что поехал. Эта Винни, надо сказать, обворожительна...
      - Да, исключительной красоты женщина! Абдулу Заки невероятно повезло...
      Погруженный в свои мысли, Малко не отвечал. Теперь ему не хотелось открываться Чаржаху. Все-таки лучше иметь полную свободу действий. Проехав Истикаль-авеню, шейх резко затормозил возле дома Ричарда Грина, как раз напротив ливийского посольства. Князь поблагодарил и поторопился поскорее выйти. В его распоряжении оставалось двадцать пять минут.
      * * *
      - Это она! - выдохнул Малко.
      Служанка Заки только что прошла под фонарем и чуть не бегом направилась к перекрестку, находившемуся метрах в ста от скрещения Истикаль-авеню с третьим поясом. Не зажигая фар, Ричард Грин тронул с места свой "кадиллак". Машина шла совершенно бесшумно. Малко оглянулся. Из дворца Заки больше никто не выходил. Сжав зубы, сощурив глаза, Грин ни на секунду не выпускал из виду маячивший перед ним силуэт. Между сиденьями лежал последнего выпуска автомат.
      Князь зарядил свой пистолет разрывными пулями. Если расчеты Малко были правильными, палестинка вела их в самое логово убийц-террористов. Когда Грин услышал его рассказ, он еле сдержался: "Их надо всех перестрелять как бешеных собак!" Тут уже и Малко, ненавидевший прямое и откровенное насилие, не мог не согласиться с доводами начальника Кувейтского отделения ЦРУ. Сейчас у них был, может, единственный в своем роде случай.
      Палестинка замедлила шаг.
      - Не хочет ли она сесть на автобус? - сказал Грин.
      Фавзия как раз остановилась возле автобусной остановки. Американец тоже притормозил. Судя по всему, женщина не заметила их "кадиллака". Подошел автобус, и она села. Автобус довольно быстро катил по третьему поясу, движение в этот час было слабым. Выехав к Аль-Халиж аль-Араби, идущей вдоль моря улице прогулок, автобус свернул налево, проехал мимо "Хилтона", строящейся телебашни и Амири-госпиталя. Палестинка сошла чуть дальше, недалеко от старого порта.
      Она пересекла улицу прогулок и углубилась в небольшой переулок. Малко с Грином тут же выскочили из машины и, таясь, пешком последовали за ней. Переулок назывался Абу Обида-стрит и, к счастью, был едва освещен. Под плащом Ричард держал автомат. Женщина ни разу не обернулась и вскоре вошла в один из домов с левой стороны. Мужчины отошли в сторону и принялись рассматривать дом. Улица казалась вымершей, окна и двери зияли, словно слепые черные пятна.
      - Это как раз тот квартал, в который эмир приказал поселить новых жильцов, в основном палестинце в, которые ничего не платят за квартиры, объяснил Грин.
      Они продолжали стоять, скрывшись в подъезде соседнего дома.
      - Пошли? - спросил американец.
      Нетерпение человека, занимающего официальный пост в американском посольстве, но идущего с автоматом в руках на опасную операцию, может показаться несколько неоправданным, но если ему удастся вывести из строя группу террористов, собирающихся убить Генри Киссинджера, то ЦРУ, безусловно, простит этот не слишком дипломатический поступок.
      - Пошли, - ответил Малко.
      Дверь, за которой скрылась палестинка, выходила на внутренний двор, окруженный мрачными домами. Лишь в одном, на первом этаже, светилось окошко. Малко первым поднялся по скользкой, дурно пахнущей лестнице. Очевидно, кто-то их услышал, потому что за дверью раздался шум шагов. Дверь приоткрылась, и он успел заметить грузного палестинца, который в лифте "Фоэниции", балуясь, пробовал проколоть его кинжалом. Увидев поднимающихся, палестинец закричал и хотел захлопнуть дверь, но князь оказался проворнее и всей своею тяжестью навалился на нее. В какую-то долю секунды он уловил немую сцену: приборы на троих, расставлены прямо на ковре, человека, лихорадочно рывшегося в чемодане, грузного палестинца, схватившегося за рукоятку револьвера... Однако в этот самый миг пуля Малко, пробив ему шею, разорвалась у основания позвоночника и разворотила мозги. Палестинец огромной тушей свалился на пол, заливая кровью ковер и подушки.
      Другой палестинец начал было стрелять с колена выхваченным из чемодана пистолетом, но автоматной очередью Грин буквально раскроил его пополам. Оглушенные стрельбой и одуревшие от запаха гари, от которой саднило в горле, мужчины прислонились к стене. С того момента, как они появились в комнате, прошло не более минуты.
      - Кухня! - закричал Малко.
      Ричард устремился в кухню и вскоре вывел оттуда пронзительно кричавшую палестинку в черной кружевной кофточке. Она увидела валявшиеся трупы, кинулась к палестинцу, убитому Малко, и, взяв в горсть то, что осталось от его головы, протяжно и глухо завыла. Это было невыносимо. Грин сделал шаг по направлению к ней, она тут же замолчала, закрыла глаза и забилась в приступе панического ужаса.
      - Никого больше нет? - по-арабски спросил Ричард. Он должен был трижды повторить вопрос, прежде чем женщина отрицательно качнула головой.
      Князь открыл дверь, ведущую на площадку, и прислушался. Звуки выстрелов, по-видимому, никого не потревожили. Но неизвестно, не свалятся ли им на голову другие палестинцы, ибо в "Фоэниции" их было пятеро.
      - Спросите ее, не знает ли она, где Амина? - попросил Малко.
      Грин положил автомат на пол, но его импозантная фигура внушала палестинке такой ужас, что она продолжала трястись, не в силах сказать ни слова. Американец задал вопрос, и по выражению лица палестинки Малко понял, что она в курсе дела.
      - Спросите понастойчивей!
      Американец грубо рванул кружева кофточки и разорвал их. Женщина вскрикнула и произнесла несколько слов.
      - Она говорит о каком-то подвале, - пожал плечами Ричард.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10