Удобно устроившись в кресле, он приготовился смаковать каждую минуту двухчасового полета, приближающую его к заветной цели. Со времени окончания войны ему пришлось немало попутешествовать. Тем не менее в Риме он бывал не часто, а когда это случалось, он встречался в одном из многочисленных заведений Ватикана со своими собратьями по вере, которые вели работу в очень полезных, но официально не признанных Ватиканом организациях, в числе которых можно назвать "Опус Дей" и "Карающий меч церкви". Эти люди служили церкви с помощью куда более эффективных средств, чем молитва.
      Мнения о Йозефе Мельнике значительно расходились. Некоторые особенно рьяные поклонники могли не колеблясь облобызать ему руки, почитая его за святого. Другие - их, но правде говоря, было намного больше - отдали бы на отсечение правую руку, чтобы увидеть его повешенным на фонарном столбе или, по меньшей мере, распятым на кресте.
      Не обращая внимания на столь взаимоисключающие оценки, отец Мельник с гордостью прогуливал по всему свету свои огромные уши, нацепив на сутану орденские ленты, о сомнительном происхождении которых нетрудно было догадаться. Правительства, отметившие его подвиги, давным-давно оказались выброшенными на свалку истории. Йозеф Мельник пользовался вполне реальным влиянием в Ватикане. Именно благодаря его вмешательству папа Пий XII подарил мощный радиопередатчик одной из антикоммунистических организаций с довольно подмоченной репутацией.
      Родом отец Мельник был из Югославии. В 1941 году он примкнул к лидеру хорватских националистов Анте Павеличу - командиру знаменитых усташей, видевших в терроризме смысл жизни в течение почти четверти века.
      Благодаря своему рвению Йозеф Мельник дослужился до главного викария в регулярной хорватской армии, союзнице нацистов. Свой высокий пост отец Мельник совмещал с должностью личного капеллана поглавника1 Павелича.
      Особой заботой Мельник окружил отряды колжажей, которые пытали и уничтожали особыми средствами врагов церкви - сербов. Они убивали детей прямо в школе, перерезая им горло своими изогнутыми саблями. Уверенный в собственной правоте, Йозеф Мельник благословлял их. Он часто исповедовал и самого Анте Павелича, самое невинное развлечение которого заключалось в том, что он заставлял верноподданных приносить корзины, до краев наполненные вырванными человеческими глазами. "Сколько глаз уже не увидит земного зла", - с облегчением вздыхал пастырь.
      Тернистый путь привел его в Германию, откуда по заданию штурмбанфюрера СС Вальтера Хагена, бывшего на короткой ноге с правым крылом германского католичества, Мельник стал часто бывать с разными миссиями в Ватикане и других странах.
      После войны святой отец оказался в списке обвиняемых на Нюрнбергском процессе и только благодаря связям смог свободно выехать из Германии в 1945 году. С распростертыми объятиями его принял у себя на родине кубинский диктатор Батиста.
      Увы, приход к власти Фиделя Кастро заставил его вновь оказаться в изгнании. Времени хватило только на посадку в самолет рейсом на Мадрид. Прибыв в Испанию, он отправился в доминиканский монастырь, где успел причастить у смертного одра своего старого шефа Анте Павелича.
      Отец Мельник мог бы спокойно выполнять секретные миссии по сбору информации, но им овладел дьявол действия. В 1962 году он с автоматом в руках атаковал югославское посольство в Бад-Годесберге во главе отряда из Братства хорватских крестоносцев.
      Увы, времена изменились, и западногерманская полиция без всякого уважения к католической рясе приговорила отца к пяти годам тюрьмы. Отсидел он только половину срока. С этого времени Ватикан попросил его принимать участие лишь в менее значительных акциях. Ему пришлось ограничиться благословением никому не известных убийц.
      Центр усташей переместился в Сидней, и это заставляло отца Мельника много путешествовать. Но поездка в Данию не походила на другие. В первый раз Йозеф Мельник свои интересы поставил выше божественных.
      Он допил ром как раз в тот момент, когда стюардесса принесла бутерброды с икрой. За ними последовала жареная лангуста и вино марки "Мутон-Ротшильд" 1951 года. Закуска показалась восхитительной. Малочувствительный к прелестям бортпроводниц, святой отец решил отыграться на лангусте. Пользуясь моментом, когда сосед чем-то отвлекся. Мельник расстегнул пуговицу сутаны, извлек сдавивший ему живот пистолет и быстро сунул его в боковой карман. Во многих случаях жизни это оружие выгодно заменяло ему кропило.
      Поев, Мельник отпил еще немного рому и, приняв из рук стюардессы сигарету, поспешно пробормотал молитву.
      Несмотря на комфорт и уют, ему не терпелось поскорее оказаться в Копенгагене. В его портмоне из крокодиловой кожи хранилась заботливо сложенная вырезка из вчерашней газеты, рассказывающая о беглеце из-за "железного занавеса" Отто Виганте, который находился сейчас на пути к Копенгагену. В статье упоминалось также и его старое имя - Осип Верхун. Именно эта фамилия вырвала отца Мельника из благословенных объятий романской земли. Они были вместе во время крушения вермахта. Затем их пути разошлись, и с тех пор Йозеф Мельник считал, что его компаньон погиб.
      И вот сам перст божий указал ему на этот журнал. Нужно, конечно, сразу признать, что в дорогу отца Мельника подтолкнуло не только желание заключить в объятия старого товарища.
      В ноябре 1944 года вместе с Осипом Верхуном они совершили небольшую экскурсию в Лихтенштейн в качестве уполномоченных одной из экстремистских организаций. Там они положили в сейф банка 25 миллионов долларов в купюрах различного достоинства. Отец Мельник знал номер счета. Те, кто доверил им деньги, давно ушли в мир иной, и чтобы получить валюту, требовалось одно: подпись Осипа Верхуна рядом с его собственной. Понятно, насколько его визит в Данию был оправдан. Вспоминая прошлое, он не заметил, как пролетело время. Ласковый голос бортпроводницы объявил:
      - 16 часов 10 минут. Через 15 минут наш самолет произведет посадку в аэропорту датской столицы. Пристегните, пожалуйста, ремни.
      ДС-10 совершал грациозный вираж. Отец Мельник посмотрел в иллюминатор и увидел купол собора, построенного в честь епископа Абсалона - великого преследователя неверных в XIII веке.
      Счастливое предзнаменование.
      В Тель-Авиве стояла нестерпимая жара. Июнь месяц в Израиле мог обескуражить любое арабское нашествие.
      ДС-8 скандинавской авиакомпании, стоявший рядом с израильским "боингом", походил на огромного жарившегося на солнце омара. "Боинг" был абсолютно пуст. Арабы взяли нехорошую привычку атаковать самолеты израильской авиакомпании на территории различных иностранных государств. Из-за этого коэффициент наполняемости самолетов неуклонно снижался. Невозможно было требовать от нормальных пассажиров надеть поверх спасательного жилета еще и бронежилет... Скандинавский же лайнер, напротив, оказался набит битком.
      Прозвучало объявление:
      - Пассажиров, отправляющихся рейсом 333 в Цюрих и Копенгаген, просят пройти к выходу № 6.
      Зажав в пальцах посадочный талон, Иона Лирон стала в очередь. Она почувствовала, как сжимается сердце. С 1948 года она в первый раз покидала территорию Израиля. Вокруг нее стояли люди, уезжавшие отдыхать в Скандинавию, подальше от жаркого ближневосточного лета.
      Взяв талон, бортпроводница пожелала ей счастливого пути. Иона попыталась улыбнуться. Если бы только попутчики знали, зачем она едет в Данию! Заняв свое место и приятно удивившись ширине сидений, она пристегнула пояс и положила на колени сумочку.
      Неожиданно ей стало страшно. Ее охватила конвульсивная дрожь. Два последних дня она прожила как сомнамбула. Это случилось тогда, когда она прочитала историю Осипа Верхуна в "Эдиот Ахронот".
      Иона закрыла глаза. Узнает ли он ее? Ведь ничего общего не осталось между той голодной и изможденной двенадцатилетней девочкой и молодой загорелой женщиной в теле, какой она стала сегодня.
      А сама она узнает его? Ведь на этот раз на нем не будет униформы... Он должен был сильно постареть... Может, он уже лыс...
      Она попыталась вообразить его без волос, но ей не удалось.
      Когда ДС-8 вырулил на взлетную полосу, Иона почувствовала безысходную тоску. В мыслях она вновь очутилась в лесу под Ровно, невдалеке от вырытых могил. Вся ее семья уже была здесь. Они знали, что умрут. Человек, распорядившийся их судьбой, стоял около самой большой могилы. Взгляд его белесых глаз оставался неподвижным, когда раздавались выстрелы. На руке виднелась петличка в форме трезубца, какую носили люди Бандеры. Его имя было известно каждому. Осип Верхун.
      Их повели к месту казни. Неожиданно шедший рядом товарищ грубо толкнул Иону, и она бессильно упала на груду трупов. Затем она услышала выстрелы и поняла, что убивают ее родителей и сестер. Позднее, когда наступила ночь, она ушла в лес, где ее подобрали партизаны. Продолжением была долгая история, которая привела ее в Израиль.
      Все это время ее не покидала мечта найти Осипа Верхуна. Она написала десятки писем, но безрезультатно. Возможно, он умер. Постепенно воспоминания стерлись из ее памяти. И только один раз в год, в день поминовения, она с ненавистью думала о нем. Так продолжалось до знакомства со статьей. Ей понадобилось двое суток, чтобы собрать деньги на поездку. Она не колебалась ни секунды, так как не могла бы жить, ничего не предприняв.
      Лайнер с гулом набирал высоту. Иона прочитала молитву. Она даже не знала, проверяют ли таможенники ручную кладь, - если да, то ей трудно было бы объяснить присутствие огромного пистолета и пары обойм к нему.
      Еще не проснувшийся, Малко едва отдавал себе отчет, что он уже в воздухе.
      Сидевший рядом Кризантем во все глаза пялился на длинноногую, похожую на фотомодель из журнала "Вог", стюардессу. Развалившись в глубоком кресле, он, боявшийся самолета как полицию, начинал чувствовать в этом удовольствие. Наклонившись, стюардесса предложила шампанское. На всякий случай он утвердительно кивнул, хотя никогда не употреблял спиртного.
      Краешком глаза Кризантем наблюдал за Малко. Заткнутый за пояс парабеллум ужасно стеснял его. Несмотря на обещание, данное Малко, он не мог сопротивляться велению сердца. Без пистолета и шнурка он чувствовал себя совсем голым.
      Голос проводницы сообщил, что температура в Копенгагене - плюс 22 градуса. Знойная жара для Дании.
      Отпивая глотками шампанское, Малко пробежал глазами записи, переданные ему в аэропорту Стивом Розенбергом. Автобиография человека, которого он должен встретить в Скагене.
      Впечатляюще... Сейчас это и в самом деле показалось ему увеселительной прогулкой. Перебежчик рад будет получить пять тысяч долларов, чтобы покрыть свои первые расходы в США.
      Работа Малко заключалась в том, чтобы сопроводить его в американское посольство, которое готово предоставить ему статус политического беженца еще до того, как он сам сделает официальный запрос. Как только формальности будут соблюдены, можно отправиться на поиски старого фарфора, отпустив Кризантема прошвырнуться по злачным местам Копенгагена.
      Ну а пока Малко сосредоточился на жареной печени. Именно в самолете у него пробуждался отменный аппетит.
      Совершив посадку, лайнер прижался к громадному рукаву, позволяющему пассажирам пройти прямо в помещение аэровокзала, не боясь любой погоды.
      Солнце светило удивительно ярко. Мимо них на высоких каблуках семенили стройные стюардессы.
      Неожиданно женский голос спросил по-немецки:
      - Его Сиятельство князь Малко?
      Он обернулся и подумал, что ошибся рейсом. Улыбающаяся ему невысокая девушка могла скорее родиться в Бангкоке или в Токио. У нее было смуглое лицо, миндалевидные, слегка вытянутые глаза и красивые точеные ножки.
      - Да, это я, - ответил Малко, подумав про себя, что должен обязательно купить защитные очки. Золотистые глаза всегда его выдавали. Молодая особа протянула изящную ручку:
      - Меня зовут Лайза Киструп. Я работаю в американском посольстве у господина Кларка, и мне поручено следить за тем, чтобы ваше пребывание в Дании не оказалось вам в тягость. Я поеду вместе с вами в Скаген...
      Они прошли в холл для местных авиалиний. Здесь Малко не сдержал любопытства:
      - Вы действительно датчанка?
      Лайза рассмеялась:
      - Мой дед с севера. В моих жилах течет эскимосская и лапландская кровь. Почему вы об этом спрашиваете? Вы находите меня некрасивой?..
      Малко поспешил убедить ее в обратном.
      Было заметно, что перспектива путешествия приятно будоражит молодую девушку.
      - Я очень довольна, - призналась она Малко. - В конторе так скучно! Зато теперь я буду участвовать в деле, о котором пишут все наши журналы.
      Малко от неожиданности вздрогнул.
      - Что? Я считал, что в этом деле будет соблюдена полная секретность.
      Девушка искренне рассмеялась:
      - Совсем нет. Вот уже три дня об этом трубят все норвежские и датские еженедельники.
      Если бы сейчас под рукой оказался Стив... Едва сдерживаясь от негодования, он спросил:
      - Кто подбросил новость?
      Лайза недоуменно пожала плечами.
      - Думаю, информация поступила из Осло. А что? Это серьезно?..
      - Всякое может случиться, - задумчиво произнес Малко.
      Эта новость изменила все исходные данные. Теперь ему стало понятно, почему для встречи с Вигантом решили привлечь именно его, опытного шпиона, вместо малоизвестного служащего посольства.
      В эту минуту милая датчанка протянула объемный пакет.
      - Вот пять тысяч долларов, которые вы должны передать этому господину.
      Малко положил сверток в карман. Тридцать сребреников. Нет решительно ничего нового под солнцем.
      - Не мешаю ли я вам? - поинтересовалась Лайза.
      - Совсем нет, - рассмеялся Малко, - чем больше сумасшедших, тем больше смеха.
      Глава 5
      Напрасно Малко старался вдохнуть хоть глоток свежего воздуха. Сильнейший запах рыбы мог замертво свалить любого хорька. В Скагене абсолютно все было пропитано этим запахом: утренний кофе, одеяло, в том числе и сама служанка, хотя и безупречно чистенькая.
      Что касается Кризантема, так он буквально скорчился от отвращения. Это напоминало запах корейской бойни. И только Лайза не чувствовала неудобства, но все же время от времени подносила к носу смоченный духами тампон.
      Городок Скаген состоял главным образом из порта, центральной улицы и двух консервных заводов, работавших днем и ночью.
      Вокруг этих серых зданий без устали кружили стаи чаек, пикируя на наполненные корзины с рыбой.
      Осмотрев городок, Малко, Лайза и Кризантем вернулись на машине в Альборг и сняли номер в "Скандии", лучшем отеле города.
      Не совсем здоровый от преследующего повсюду отвратительного запаха, Малко плохо спал. Чтобы успокоиться, он поставил на комоде панорамное фото своего сказочного замка, а в шкафу повесил дюжину костюмов из альпака. Любовь к элегантной одежде была его слабостью.
      "Рагона" прибывала рано утром. Малко остановил машину у здания из красного кирпича, рядом с причалом, где находились десятки траулеров.
      Погода стояла препротивнейшая. Огромные волны с брызгами обрушивались на берег. Неприятно после солнечного Копенгагена очутиться в ненастье.
      В сопровождении Лайзы Малко вошел в красное здание, надпись на фронтоне которого гласила: "Комендант порта". В кресле сидел тучный человек в рубашке и жевал сигарету. Перед ним на столе были разложены морские карты и фотографии кораблей. В углу помещалась огромных размеров рация. Комендант приветствовал вошедших нечленораздельным мычанием и продолжил читать местную газету.
      Первой по-датски заговорила с ним Лайза, хотя и у Малко имелись довольно серьезные познания в этом языке. Девушку интересовало точное прибытие "Рагоны". Вопрос мобилизовал все интеллектуальные способности коменданта. Рабочие на заводе успели загрузить два ящика тунца, пока тот раскрыл рот. По его мнению, проблема заключалась в следующем: ни одно крупное судно не могло войти в порт Скагена. Следовательно, чтобы забрать пассажира, навстречу судну будет отправлен пограничный катер, примерно на две мили в открытое море.
      - Можно ли подняться на палубу катера? - поинтересовался внимательно следивший за разговором Малко.
      Датчанин отрицательно покачал головой.
      - Это разрешается только официальным лицам.
      Малко не стал настаивать. Он уже открывал дверь, когда комендант, проронил вслед:
      - Чего вам всем от него нужно?
      Малко, не веря своим ушам, застыл на месте.
      - Всем?
      - Вы четвертый со вчерашнего вечера, кто хочет попасть на пограничный катер, не считая журналистов. Корреспондентов всех мастей Малко уже видел в отеле.
      Сейчас, сбившись в кучу, они терпеливо ждали около небольшого здания таможни. Золотистые глаза Малко стали зелеными. В программе Давида Уайза этого не было предусмотрено. Но ничего не поделаешь. Когда происходит утечка информации, нужно быть готовым ко всему.
      Тем временем комендант принялся считать на пальцах.
      - Высокий седой мужчина - раз, святой отец - два, затем какая-то дамочка и, наконец, вы.
      - И что они вам говорили?
      - То же, что и вы. Приходили они, правда, поодиночке...
      Помолчав, он добавил:
      - Поверьте, если бы не работа, я бы и сам поехал туда. Никогда еще не видел настоящих шпионов...
      - Где можно найти свободное судно?
      Комендант указал пальцем на причал.
      - Из-за погоды траулеры сегодня в море не выходят.
      Увлекая за собой Лайзу, Малко чуть не кубарем скатился с перрона. В сотне метров находился причал, где на якоре стояли рыболовные траулеры. Запах здесь был омерзительный, но члены экипажей занимались своими делами как ни в чем не бывало.
      Матрос, к которому обратилась Лайза, отказался категорически. Он только что покрасил судно. Ничего не добились и от двух других матросов. Те просто повернулись к ним спиной, делая вид, что не поняли просьбы.
      До прибытия рудовоза оставалось полтора часа. Нельзя было терять ни минуты. Неожиданно какой-то длиннющий парень, проезжавший мимо них на мотоцикле, поинтересовался целью их поисков.
      - Мне нужно срочно в море, - объяснил Малко. - Хочу взять быстроходное судно.
      Парень кивнул головой в сторону траулера, который внешне выглядел больше других.
      - Возьмите "Скандфиорд". Он самый быстрый в порту. Это катер моего дяди. Если хотите, я поговорю с ним...
      Дядя, массивный седовласый человек, чинил сеть. С лукавым видом, выслушав предложение Малко, он ответил на непонятном диалекте.
      Лайза перевела:
      - Он говорит, что погода слишком плохая.
      Малко попросил Лайзу настоять.
      Последовало долгое молчание. Затем дядя что-то тихо сказал племяннику. Тот перевел:
      - В таком случае он хочет 500 долларов.
      Малко кивнул головой.
      - Нам нужно сейчас же выйти в море, чтобы любой ценой опередить пограничный катер.
      Дядя гордо заявил, что, исключая "Королеву Елизавету", в этой части порта нет более быстроходного судна, чем "Скандфиорд".
      Малко пересчитал деньги.
      Если так будет продолжаться и дальше, то пособие для "заблудшей овечки" будет значительно урезано.
      Датчанин немного поколебался и протянул руку. Такую сумму он зарабатывал за неделю рыбной ловли.
      Малко взошел на мостик.
      - Мы отправляемся, а вам лучше поехать обратно в отель, - не терпящим возражений тоном обратился он к девушке. - Предупредите наших людей в Копенгагене, что на нашего друга большой спрос.
      Лайза послушно села рядом с Кризантемом в машину. Она могла пойти с Малко хоть на край света, но была слишком робкой, чтобы спорить.
      Ворча себе под нос, дядя приступил к запуску двигателя. Из машины Кризантем косо посматривал на судно.
      - Иди сюда, Элько, - окликнул его Малко, - возможно, потребуется твоя помощь.
      Турок нехотя устроился на корме, взявшись обеими руками за релинги. Дорого бы дал Малко, чтобы знать, кто же были эти три конкурента, и особенно то, где они находились в данную минуту. Пока датчанин возился с двигателем, Малко объяснил ему свою цель. Рыбак кивнул и, пригласив Малко в капитанскую рубку, развернул перед ним грязноватую карту.
      - Вот место, куда должна пойти "Рагона", - сказал он. - Мы же пройдем в двенадцати милях к западу. В этом месте никто из-за неспокойного моря к кораблю подойти не рискнет. Однако предупреждаю: приготовьтесь к болтанке.
      - Ничего не поделаешь, - героически произнес Малко.
      На небольшой скорости катер маневрировал в порту. Проплывая мимо заводов, Малко заткнул себе нос. Кризантем сделался мертвенно-бледным, но не проронил ни слова.
      Пока они были защищены от волн мысом, было терпимо. Но вот нос катера погрузился на два метра. У Малко появилось ощущение, будто оторвалась кабина. Гул дизеля усилился.
      - Начинается, - стоя за штурвалом, проворчал бывалый рыбак.
      Действительно, начиналось. Словно гигантская рука сотрясала судно во всех направлениях. Через пять минут Малко на ощупь открыл двери и, цепляясь за что придется, добрался до середины палубы. Здесь хоть воздух был свеж. В это мгновение сильная волна чуть не смыла его в море. Он подумал было вернуться в кабину, но при мысли о запахе, который исходил от куртки капитана, к горлу подступал комок. Уж лучше схватить воспаление легких...
      - Долго еще? - прокричал он датчанину.
      Капитан поднял большой палец.
      - Около часа...
      В этот момент Кризантему пришлось прополоскать желудок. Он посмотрел на Малко отчаявшимися глазами, и тому стало стыдно.
      - Уже скоро! - прокричал он турку.
      Кризантем не реагировал. Его можно было взять и швырнуть за борт, не ожидая ни малейшего сопротивления. Впрочем, он и сам сейчас был готов скорее утонуть, чем оставаться на борту.
      Когда катер оказывался на гребне волны, видимость увеличивалась на милю. Малко всматривался вдаль, но не видел ни одного судна на горизонте. А пока медленная казнь продолжалась. С грехом пополам Малко удалось побороть тошноту.
      Внезапно датчанин издал гортанный вопль. На горизонте между волнами показалась точка. Рыбак высунулся из кабины и закричал:
      - Вот он!
      Малко схватил бинокль и навел его туда, куда указывала рука капитана. Действительно, это было огромное судно.
      Прошло еще с четверть часа, прежде чем корабль значительно приблизился. Он оказался великаном и скорость его должна была быть не более пятнадцати узлов. Малко вернулся в кабину.
      - Постарайтесь связаться с ним по рации.
      Моряк потренькал много повидавшую на своем веку рацию и разочарованно бросил:
      - Не получается. Они, наверное, не следят за эфиром или у нас разная частота волн.
      Хорошенькое дельце. Остается только встать на пути рудовоза. Малко не видел больше средства остановить мастодонта.
      Датчанин твердо держал курс на рудовоз. Левой рукой он протянул Малко мегафон.
      - Когда будем совсем рядом, попытайтесь докричаться до них с помощью вот этой штуковины. Это куда надежней, чем радио...
      Еще один противник прогресса.
      С мегафоном в руке Малко приполз на корму судна и устроился рядом с тем, что до недавнего времени называлось Кризантемом.
      Траулер стал делать разворот, чтобы взять курс параллельно рудовозу, на палубе которого показалось большое количество людских силуэтов, с любопытством наблюдавших за маленьким катером.
      Малко поднес ко рту мегафон и закричал что есть мочи:
      - Отто Вигант! Отто Вигант!
      Мощность мегафона оказалась колоссальной, на палубе началась суматоха, и какой-то человек в свитере склонился со стрингера. Его окружили несколько матросов. Малко обладал единственной фотографией этого человека, да и то двадцатилетней давности. Однако, без сомнения, это и был тот самый беглец из-за "железного занавеса".
      Малко повторил призыв.
      Человек в красном свитере замахал рукой, но затем резко отшатнулся. Внезапно Малко осенило.
      - Ринальдо, - раздался звучный голос из мегафона... - Ринальдо, вы меня слышите?
      На этот раз человек еще сильнее замахал руками.
      - Вы переходите на наше судно, - приказал голос из мегафона.
      На палубе рудовоза человек в красном свитере о чем-то спорил с матросом огромного роста в фуражке, видимо, капитаном "Рагоны".
      Двигатель катера принялся чихать. Вопреки обещаниям датчанина, он не был рассчитан на такую скорость, и если "Рагона" не остановится, он разлетится в щепки.
      На палубе рудовоза спор разгорелся с новой силой, о чем можно было догадаться по энергичным жестам. Малко вновь поднес к губам мегафон.
      - Остановитесь! - потребовал он. - Мы должны взять на борт Отто Виганта.
      После этих слов у него появилось ощущение, что рудовоз только увеличил скорость. Оставалось последнее решение. Придерживаясь за ванты, он вернулся в кабину.
      Датчанин с озабоченным видом стоял за штурвалом.
      - Какого черта! - выругался он.
      - Нужно перерезать им путь, - сказал Малко. - Можно ли чуточку прибавить скорость?
      - В любом случае я этого не сделаю. Это противозаконно.
      - У нас нет выбора. Могу пообещать, что у вас не будет неприятностей с властями. Я все улажу...
      Но датчанин заупрямился. Он отрицательно тряхнул головой и приник к штурвалу. Малко подошел к турку и похлопал того по плечу.
      - Нужно убедить старика пойти наперерез рудовозу... Он отказывается... Нужно заставить его...
      Кризантем повернул свое, ставшее зеленым, лицо к Малко и, громко икая, жалобно простонал:
      - Не могу, мне плохо...
      Вот так могут рухнуть даже самые большие надежды... Малко направился назад. Пришло время вновь открывать кошелек с долларами.
      - Я могу оплатить также и починку судна, если что-нибудь произойдет, пообещал он.
      Датчанин размышлял только полсекунды. Сунув в карман доллары, он поддал газу.
      Катер стал быстро приближаться к "Рагоне". Теперь это вызвало реакцию. Мощный толчок чуть снова не сбросил Малко в море. Небольшое суденышко болталось, как пирога в тропическую бурю. Малко с трепетом в сердце наблюдал, как траулер приближается к огромному носу "Рагоны"... Пан или пропал.
      Капитан рудовоза яростно затряс кулаком в направлении траулера. С борта рудовоза склонилось большое количество голов, выкрикивая ругательства, тут же подхваченные ветром. Корабль уже находился всего в нескольких метрах от катера. Малко бросило в холодный пот.
      Кризантем бессмысленным взглядом наблюдал за маневром, слишком больной, чтобы испытывать страх. Наверное, он предпочел бы крушение ужасному мучению...
      Две тягостные минуты, и разрыв между катером и рудовозом стал сокращаться с большей скоростью. "Рагона" сильно замедлила ход, хотя и непонятно, с какой целью: либо для того, чтобы остановиться, либо для того, чтобы отвернуть в другую сторону. Словно связанные одной нитью, суда в едином ритме замедляли скорость. Рудовозу потребовалось еще около мили, чтобы остановиться полностью.
      Малко снова воспользовался мегафоном:
      - Отто Вигант!
      Немедленно появился человек в свитере и, жестикулируя, закричал. В ту же минуту матросы начали спускать вдоль борта канат с крупными узлами, какой используют для очищения трюмов.
      Отто Вигант перелез через бортовую сетку и стал спускаться по канату. Когда его руки обхватили последний узел, он повернулся лицом к катеру, и Малко разглядел его лицо. На нем блестели суровые, как сапфир, глаза. Он оказался почти полностью лыс, однако от него исходила необъяснимая фантастическая энергия. Стоило только посмотреть, как он держался за трос...
      От палубы траулера его отделяло всего около двух метров.
      - Прыгайте, - прокричал Малко.
      Датчанин на секунду дал небольшой ход и приблизился почти вплотную к "Рагоне". Вигант стал раскачиваться на канате.
      - Прыгайте, - повторил Малко.
      Отто разжал пальцы и, рухнув на палубу, скатился к борту. Секунду он оставался лежать словно оглушенный. Затем поднялся и как кошка отряхнулся. На вид ему было за пятьдесят, но широкие плечи внушали уважение...
      Малко направился ему навстречу, широко улыбаясь. Они с трудом устроились на груде валявшихся канатов.
      - У меня были основательные причины для того, чтобы заставить судно остановиться в открытом море, - начал он.
      Отто Вигант посмотрел на него с недоверием.
      - Кто вы?
      - Князь Малко Линге. У нас есть общие знакомые. Поскольку вы Ринальдо...
      Отто Вигант промолчал, но заметно расслабился. Сейчас катер быстро удалялся от "Рагоны". Вигант с иронией посмотрел вслед рудовозу и пробормотал по-немецки:
      - Я счастлив, что мне удалось покинуть эту консервную банку.
      - Но они спасли вам жизнь, - тоже по-немецки заметил Малко.
      В своей нерадостной улыбке Вигант обнажил несколько золотых зубов.
      - Они не могли поступить иначе. Мерзавец капитан хотел выдать меня русским!
      Неожиданно выражение его лица изменилось, он нахмурился и проворчал:
      - Но откуда я могу знать, кто вы на самом деле? Малко улыбнулся.
      - Сегодня же я доставлю вас в консульство Соединенных Штатов в Копенгагене. Вы поговорите с самим консулом, который, кстати, предусмотрел для вас очаровательного гида на то время, пока вы не сядете в самолет до Нью-Йорка.
      - Но я не хочу сейчас в Нью-Йорк, - отрезал Вигант. - И никто не заставит меня сделать это.
      - Никто не собирается вас принуждать, - заверил Малко. - Я только подумал, что у вас нет намерения дальше оставаться в Данин. Америка мне кажется надежным убежищем для вас...
      Тонкие губы Отто искривились в язвительной усмешке.
      - Эта страна оказалась не такой уж надежной для Хайнемена...2 Сначала мне нужно в Стокгольм, а потом уж будет видно.
      Малко пожал плечами.
      - Делайте что хотите. Только у меня приказ передать вам некоторую сумму и проследить, чтобы была выдана американская виза. А потом делайте что хотите. Вы станете свободным гражданином США.