Коварная соблазнительница

      - А разве нельзя усмирить этого педика с седыми волосами? поинтересовался Крис.
      Напрасная клевета. У Бориса можно было насчитать много разных пороков, совершенно чуждых гомосексуализму.
      - Что же делать? - не унимался Крис.
      - Пока ничего. Можно прогуливаться по пляжу и рассматривать прелестных датчанок. Уже растаяли льдины, значит, стоит искупаться.
      Узнав о поездке в Данию, "гориллы" повеселели при мысли о датских девушках. Откуда им было знать, что как только у тех появляются деньги, они отправляются развлекаться в Париж, Лондон или Нью-Йорк. Однако не стоило обманывать их ожиданий. Отправив американцев заниматься буколикой, Малко облокотился о подоконник. Окно выходило прямо на пляж. Погода наладилась, и солнце пригревало по-летнему. Когда он уже хотел отойти от окна, появились две идущие к берегу фигуры. Малко узнал в них Иону и отца Мельника. Он улыбнулся. Святой отец брал на себя слишком много не соответствующей его сану свободы. Вдруг улыбка слетела с лица Малко. Он вспомнил, как смотрел на нее священник во время завтрака. Жестоко и неумолимо...
      Два силуэта приближались к пляжу, где никого не было, за исключением нескольких влюбленных. Малко кубарем скатился с деревянной лестницы и быстро зашагал по тропинке.
      Дойдя до берега, он остановился. Молодая женщина и отец Мельник исчезли. Прячась за кустами, Малко пошел в том же направлении, что и они. Пройдя около двадцати метров, он остановился. Шум моря и пронзительные крики чаек создавали довольно сильный звуковой фон. Испытав внезапную тревогу, Малко бросился бежать. Перед ним простирался необозримый пляж. Где же сейчас находились Иона и святой отец?
      В правом легком Малко почувствовал легкое жжение - напоминание о пуле, полученной в Гонконге. В глазах потемнело, и ему почудилось, что он теряет сознание. Остановившись, он попытался убедить себя, что опасения напрасны. Священник в эту минуту, видимо, пытается отговорить женщину от задуманного. Он развернулся и нормальным шагом пошел назад, пытаясь усмирить бешеный стук сердца.
      Ухватившись зубами за подол рясы, чтобы та не стесняла движений, святой отец как раз заканчивал свое "разубеждение". Сидя верхом на Ионе, он держал ее за волосы, уткнув лицом в песок. Разумеется, это удавалось ему с трудом. Она яростно сопротивлялась. Чтобы все выглядело правдоподобно, святой отец хотел сначала изнасиловать ее, но потом решил, что подобную формальность можно выполнить и после, не отягощая душу дополнительным грехом.
      Намерение устранить Иону возникло у него после рассказа Виганта. Она была единственным человеком, способным реально помешать овладеть кубышкой, поскольку никто другой в смерти Осипа Верхуна не был заинтересован. Исполнить задуманное не представляло особого труда. Он подошел к женщине на выходе из ресторана и полным слащавости голосом предложил короткую медитацию. Ее найдут задушенной и изнасилованной на пляже, и никому в голову не придет заподозрить служителя культа.
      Малко прошел всего в нескольких метрах от них. К счастью для Мельника, это случилось в тот момент, когда жертва уже не сопротивлялась. Скрытый ветвями кустарника, он увидел, идущего назад Малко и сосредоточился на последнем усилии. Сжав в зубах рясу, он изо всех сил надавил на затылок женщины. Ногтями Иона глубоко царапала землю, стараясь за что-нибудь зацепиться. Усилие Мельника привело к совершенно противоположному результату. Агония женщины оказалась настолько сильной, что Мельник потерял равновесие и тяжело повалился на бок. Открыв рот, Иона отчаянно задышала, не находя сил закричать. Тогда, схватив горсть песка, она попыталась ослепить им противника, но промахнулась. Мельник вновь набросился на нее. Все началось заново.
      Малко шагал, наклонив голову и контролируя дыхание, чтобы избежать жжения в груди. Высокое солнце приятно согревало спину. С другой стороны пляжа люди уже купались. Вдруг он заметил, что песок в одном месте темнее обычного. Он побежал по пляжу до того места, где кончались темные следы. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что они могли быть только там, где рос кустарник, всего в нескольких метрах от него. Пригнувшись, Малко устремился в густую заросль и через несколько метров чуть не споткнулся о голову отца Мельника, чьи уши дрожали от прилагаемого усилия. Редко в своей полной опасностей жизни Малко испытывал желание убить. Однако в эту минуту он схватил Мельника с явным желанием сделать это. Тот все понял и тут же разжал душившие Иону пальцы, пытаясь высвободиться из цепких рук Малко, но тот сдавил ему горло, движимый единственной целью - убить. Запутавшись в сутане, Мельник потерял несколько драгоценных мгновений и теперь задыхался сам.
      Поднявшись на четвереньки. Иона приходила в себя, стряхивая с лица песок. Отец Мельник принялся яростно шарить у себя за поясом, где обычно хранил кинжал - старую память об Украине. Малко этого видеть не мог. Достав клинок, Мельник стал искать место, куда вонзить его. Последствий он не боялся, считая, что всегда останется время бежать из Дании. Он забыл об Ионе, которая следила за сценой и хотела предупредить Малко, но из ее горла вырвался только слабый звук. Тогда она бросилась к Мельнику и, просунув руку у него между ног, сделала то, чему научилась в школе самообороны в Тель-Авиве.
      Вопль отца Мельника заставил всех окрестных птиц лететь прямо до Исландии. Давление пальцев Малко показалось ему нежным прикосновением по сравнению с острой и нестерпимой болью, пронзившей все внутренности. Он потерял сознание.
      Малко и Иона молча поднялись на ноги. Лежа на земле, святой отец дергался, словно разрезанная напополам гусеница. Молодая израильтянка приблизилась к нему и, тщательно прицелившись, пнула его прямо в левое ухо. Затем, зайдя с другой стороны, она проделала то же самое и с другим ухом. Потом она прицелилась в глаз, но Мельник зашевелился, и удар пришелся по брови. Малко удалось сдержать Иону, когда та замахивалась в очередной раз.
      - Вы убьете его!
      Она оказалась настолько увлеченной, что только через несколько мгновений нашла слова для ответа.
      - Конечно, я убью его. Какое вам дело?
      - Ровным счетом никакого, но я не хочу, чтобы власти слишком рьяно заинтересовались нами и попросту вышвырнули из страны. Прошу вас, не бейте его больше.
      Опухшее от слез, лицо женщины было покрыто ссадинами. Подумав, она неохотно согласилась.
      - Хорошо, ведь вы спасли мне жизнь. Мне надо было сильнее сжать пальцы, тогда бы он сдох наверняка. Спасибо вам.
      Она собралась уходить. Какая стойкая женщина! Малко задумчиво посмотрел ей вслед. Прошло всего несколько минут, как ей удалось избежать ужасной смерти, однако она уже полностью овладела собой.
      Он перевел взгляд на Мельника. Серое, забрызганное грязью лицо вызывало отвращение. Малко хотел заставить его подняться, но тот закричал от боли. Набросив ему на ноги задравшуюся сутану, Малко присел рядом на корточки. Мельник открыл глаза и тотчас снова закрыл.
      - Не делайте вид, что вы в обмороке, иначе я пойду прямо в полицию и расскажу обо всем, что видел.
      - Вам не поверят, - промямлил святой отец. - Я - слуга Господа, а эта баба - потаскуха.
      - Зачем вы хотели убить ее?
      - Она покушалась прошлой ночью на жизнь моего друга. Я хотел отомстить...
      Слова звучали фальшиво, но, к несчастью, у Малко не было выбора. В его интересах было держать датские власти в неведении. Если Вигант останется один на один со своей неповторимой супругой и Борисом, то не пройдет и недели, как он окажется за "железным занавесом", где не будет иметь права даже на последнее любовное свидание со своей голубкой перед тем, как испустить дух в тюрьме. Дорого бы дал Малко, чтобы узнать, почему Мельник так держится за Виганта.
      - Не вздумайте повторять подобное, - посоветовал ему Малко перед тем, как уйти, - иначе вы и вправду попадете в полицию.
      Мельник промолчал. Малко направился прямо в номер к Крису Джонсу. Застал он его за чтением "Плейбоя".
      - Крис, у меня к тебе задание.
      Тот отложил в сторону журнал. Где же вы, пышногрудые датчанки?!..
      - Вы видели молодую брюнетку в ресторане? Вот и хорошо. Начните с того, что не отпускайте ее ни на шаг. При необходимости спито у нее прямо под дверью.
      Крис помрачнел.
      - Не будет ли намного надежнее спать у нее прямо в постели?
      Характер Криса заметно изменился со времени его первой встречи с Малко.
      - Если она не будет против, - невозмутимо ответил Малко, - тогда справиться с заданием вам будет действительно намного легче. В противном случае придется спать на циновке. И если вы увидите, что к ней приближается священник, разрешаю надавать ему столько пинков под зад, сколько букв "р" в названиях месяцев.
      - Его преосвященству?
      У Криса перехватило дух. Будучи благочестивым прихожанином епископальной церкви, он питал слепое уважение ко всему, что облачено в рясу и капор.
      - Ну так сдерните с него сутану, если она вас смущает, - посоветовал Малко.
      Когда он уходил, Крис все еще стоял в глубокой задумчивости.
      Лайза Киструп ждала Малко у себя в номере. Одетая в кожаную юбку, шерстяную блузку и коричневые сапоги, она больше походила на восходящую звезду, чем на служащую посольства.
      - Сегодня утром получено сообщение для вас. Давид Уайз лично передал его по телефону.
      - В чем дело? - спросил Малко, хотя знал ответ.
      Лайза покраснела. Она не привыкла к такого рода поручениям. Малко помог ей преодолеть смущение:
      - Давид Уайз полагает, что устранение Стефани освободит нас от лишних забот. Не так ли? Виганту не будет смысла возвращаться на Восток.
      Лайза широко открыла глаза.
      - Как вы догадались?
      - Логичный вывод. Коммунисты называют это "правильным решением". Легко приказывать, когда находишься в нескольких тысячах километров от предполагаемой жертвы. Именно из-за подобных решений в спецслужбы с трудом идут работать выпускники университетов.
      - Что вы сделаете?
      - А что бы вы сделали на моем месте?
      - Не знаю. Не думала, что такие вещи существуют.
      - Они существуют. Однако я надеюсь, что вы здесь не увидите ничего подобного.
      У Лайзы пропало желание флиртовать. Сев на кровать, она поискала в золотистых глазах Малко поддержку, но нашла только отражение своих мыслей.
      На глаза навернулись слезы. Никогда она не представляла такой их встречу. Чувствуя замешательство. Малко подошел ближе и погладил ее по волосам.
      Идите отдыхать. Сегодня вечером все будет ясно. Мне самому нужно немного расслабиться.
      Оставшись наедине, он с ностальгией посмотрел на вид своего замка. Не в Дании что-то прогнило, а везде понемножку на земном шаре.
      Устранить Стефани было пустяковым делом. Помимо классической артиллерии, шпионы ЦРУ обладают куда более действенным снаряжением, не уступающим русским пистолетам с цианистым калием, но Малко чувствовал себя неспособным отдать такой приказ. Однако если он проиграет, то последствия не замедлят сказаться. Под любым предлогом его могут отправить в какую-нибудь страну прозондировать уже сгнившую сеть. Если официальных сотрудников можно сделать канцелярскими чинушами, то для тайных агентов ЦРУ доброты не оставалось. В профессии шпиона прощают все, если от этого зависит успех операции. Он мог сжечь Ватикан вместе с папой римским и сонмом епископов, и Дэвид Уайз мог его только пожурить за это, но полный провал он простить не мог. Для этого нужно было быть, по крайней, мере, директором ЦРУ.
      В ресторане отеля "Скандия" атмосфера оставалась прежней. Крис Джонс ковырял в тарелке вилкой, наблюдая одним глазом за Ионой, другим - за отцом Мельником. При каждом удобном случае он бросал на израильтянку как можно более нежный взгляд. Видно было, что такая работа ему не в тягость. Израильтянка казалась мало прельщенной его вниманием, - она интересовалась только Отто Вигантом.
      Милтон Брабек смотрел на Элько Кризантема с выражением глубокого презрения. Он принимал многое в Малко, включая любовные приключения в рабочее время, но терпеть бывшего наемного убийцу-коммуниста, да еще и не члена профсоюза, значило бы оскорбить самого Господа Бога. Нужно сказать, что турок платил американцам той же монетой.
      Не догадываясь о внутренней борьбе, происходившей в голове Малко, Лайза поначалу искоса наблюдала за ним, но два стакана акавита прогнали прочь черные мысли. Вновь подкрасив губы и причесавшись, она больше не жалела о своем пребывании в Скагене.
      - Завтра день святого Ганса, - объявила она, отведав сельди.
      - Правда? - вежливо удивился Малко. Лайза шаловливо прыснула со смеху.
      - Как, вы не знаете, что такое день святого Ганса в нашей стране?
      Малко пришлось признаться в невежестве. Датчанка вздохнула с ностальгией.
      - Это самый необычный день в году.
      - Почему же?
      - В каждой датской деревне устраивают иллюминацию. Добровольцы поддерживают ее всю ночь. Если вы будете в это время пролетать над Данией, то можете подумать, что вокруг тысячи пожаров. Даже самые бедные коммуны участвуют в празднествах. Ночь святого Ганса - самая долгая ночь в году. Вечером все молодые люди выходят на улицу, а большинство совсем не ложится спать.
      - Чем же они занимаются все это время?
      - Любовью...
      Брабек поперхнулся косточкой.
      - В эту ночь дозволено все. Поэтому многие датские девушки ждут ее, чтобы потерять девственность. Считается, что это принесет счастье. Сначала танцуют с избранником вокруг костра, и если он захочет близости, то должен прыгнуть над костром и затем унести девушку на руках. Все предпочитают заниматься любовью на открытом воздухе, ведь это куда поэтичнее, чем в машине. Не правда ли?
      - И вы тоже делали это?
      - О нет, я была тогда в Копенгагене и занималась любовью на квартире. Нам мешали, поэтому мне не понравилось.
      У Милтона выступили на лбу крупные капли пота... Лишь бы об этих варварских привычках не стало известно его супруге в Канзас-сити...
      - Этим все занимаются? - поинтересовался он перехваченным от волнения голосом.
      - Не обязательно, - уточнила Лайза, - однако очень печально этим не заниматься. В эту ночь, пока не взошло солнце, можно иметь столько партнеров, сколько захочется. Мои подружки даже устраивали конкурсы...
      - Будет ли костер в Скагене? - поинтересовался Малко.
      - Конечно, - томно прибавила Лайза в ответ на веселую улыбку Малко. Если хотите, я свожу вас туда.
      Однако глаза Малко не улыбались. Учитывая положение, в котором находилась Стефани со своим другом, было бы удивительно, если бы Борис уже не придумал, как использовать эту возможность. По-видимому, день святого Ганса будет вписан в анналы истории Скагена.
      Этот праздник в Дании легендарен. В течение двенадцати часов длится сексуальная оргия, в которой принимает участие вся нация. Охваченные своего рода безумием, все, кому больше пятнадцати, с радостью предаются плотскому удовольствию, единственным условием которого является согласие партнеров. Вероятно, большое число старых дев пользуются случаем, чтобы осуществить взлелеянные за долгий год мечты...
      Пришла очередь попотеть и Малко. Стефани способна отдаться всем особям мужского пола в Скагене. Вигант этого не выдержит. И, главное, ничто не может помешать ей удовлетворить самые сумасбродные желания. Обоих "горилл" подобного рода вещи вряд ли обеспокоят, - им даже понравится...
      Малко посмотрел на Виганта. За три дня он постарел лет на десять. Цвет лица стал серым, под глазами появились мешки. Он поглядывал на Стефани как побитая собака, иногда выражение его лица становилось таким свирепым, словно он вот-вот бросится на нее.
      На Стефани было скромное платье, которое все же довольно плотно облегало ее восхитительную фигуру, чтобы поддержать возбуждение Виганта на должной высоте.
      Не зная почему, Малко был уверен, что сегодня вечером ничего не произойдет. После бурно проведенной ночи Стефани нужно было набраться сил. Что касается Виганта, тот был сильно унижен, чтобы взять инициативу в свои руки. Оставались отец Мельник и Иона, но здесь он доверял Крису.
      Малко первым поднялся из-за стола, а за ним поочередно разошлись и остальные, оставив "горилл" играть в шахматы в уголке ресторана.
      Вероятно, это было затишье перед бурей.
      Вытянувшись на кровати, Отто Вигант мечтал до часу ночи о том, что бы он сделал со Стефани, если бы они находились на необитаемом острове.
      Увы, удушению отводилось самое последнее место, после того как будут исчерпаны все другие средства.
      Глава 10
      Часть ночи святой отец посвятил основательным раздумьям. Он боялся этой ненормальной Ионы, а Стефани казалась ему недосягаемой под всевидящим оком Бориса. Быстро прошептав последнюю молитву, отец Мельник вышел из номера. Часы показывали немногим более восьми утра. Отель "Скандия" еще спал.
      По телефону он заказал такси и тихо постучал в дверь Отто Виганта.
      - Войдите.
      Отец Мельник просунул в дверь свое массивное туловище. Вигант лежал в постели. Ночью ему так и не удалось уснуть. Стоило закрыть глаза, как начинали сниться Стефани и датчанин.
      - Что тебе нужно? - устало произнес он.
      Отец Мельник напустил на себя загадочный вид.
      - Я только что видел, как русский уехал в деревню. Твоя жена сейчас одна в ресторане. Возможно, следует использовать момент, чтобы поговорить с ней...
      Вигант сардонически улыбнулся:
      - Поговорить с ней, с этой шлюхой... после всего.
      Он стал отзываться о жене в самых грубых словах, какие только мог найти. От этого ему становилось легче.
      Мельник безутешно покачал головой.
      - Это прекрасный случай свести счеты. Ты же не уедешь отсюда не отомстив, правда, Осип? Вставай.
      Вигант колебался полминуты. Желание говорить со Стефани оказалось сильнее. Он встал и накинул куртку. Мельник отстранился, чтобы дать ему пройти, и в тот момент, когда он проходил мимо, нанес удар по голове, способный уложить на месте быка.
      Вигант, не успев даже вскрикнуть, рухнул, как мешок. Мельник быстренько взвалил его себе на плечи и открыл пинком дверь. План был прост. Он хотел увезти Виганта в Ольборг, а оттуда в Копенгаген. Тихий, известный только ему монастырь предоставит им кров. Там они переждут, пока утихнут страсти, а потом верные братья помогут перебраться в Вадуц. Вдали от тлетворного влияния Стефани Вигант быстрое придет в нормальное состояние.
      При виде странной сцены на лице портье появилось изумление. Отец Мельник мило улыбнулся и произнес по-хорватски:
      - Пусть Господь возьмет вас под свою защиту.
      Портье стал белым, как мрамор.
      Через несколько минут святой отец укладывал Виганта в такси, дверца которого была услужливо открыта, как это делается повсюду в Дании.
      Вигант что-то проворчал, но не очнулся.
      - Вперед! - приказал святой отец. - Я очень спешу.
      При этих словах он стал обходить машину, чтобы сесть рядом с неподвижным телом, и неожиданно столкнулся с самим Борисом Савченко. Засунув руки в карманы, тот смотрел на Мельника с нескрываемым отвращением.
      - Что здесь происходит? Вытаскивайте его немедленно из машины.
      Рука Мельника по привычке потянулась к поясу. Убить коммуниста значит заслужить полное прощение грехов.
      Водитель такси благоразумно ждал развязки. Борис почувствовал опасность. Он отпрянул назад, его рука наполовину высунулась из кармана. Мельник заметил блеснувший металл пистолета.
      - Еще одно неловкое движение - и вы получите пулю в каждое колено, придется ездить на коляске всю оставшуюся жизнь.
      Сказанные спокойным тоном, такие слова заставляют задуматься. Пастырь не убрал руки с пояса, но уже больше не двигался.
      - Я не желаю зла нашему общему другу. Он нужен мне исключительно для небольшой формальности. На все уйдет не более суток, и затем вы получите его обратно.
      Борис вежливо, но холодно улыбнулся:
      - Не считайте меня за идиота. Я даже не знаю, настоящий ли вы священник. Но кто бы вы ни были на самом деле, верните Отто на место и идите себе с Богом.
      - Иначе...
      - Иначе я сделаю то, о чем предупредил. Хотя вы и без того поступаете очень глупо. Датчане настигли бы вас уже через час.
      Это было неправдой. Оба "гориллы" отправились на продолжительную утреннюю прогулку без излишнего беспокойства.
      Никогда еще отец Мельник не проклинал себя за то, что не укокошил русского раньше. Теперь эта тварь не спустит с Виганта глаз. Опустив плечи, он гордо произнес:
      - Забирайте его, коммунистическая сволочь. Гореть вам всем в аду синим пламенем.
      Сделав вид, что возвращается в отель, он подставил ногу и резко толкнул Бориса в плечо. Потеряв равновесие, тот тяжело упал на мостовую. Мельник замахнулся ногой, умоляя Господа, чтобы удар пришелся по жизненно важной части тела. Борис успел перевернуться, и Мельник промахнулся. В ту же секунду над ухом Мельника раздался сухой треск, словно что-то разорвалось у него прямо над головой. На пистолет был надет глушитель. Все произошло настолько быстро, что водитель такси не успел даже обернуться.
      Борис Савченко медленно поднялся и, подойдя к Мельнику, ударил его рукояткой пистолета в живот. Согнувшись, святой отец испустил хриплый стон.
      - Ни шагу больше, или вы расстанетесь с жизнью.
      Борис подошел к машине, где Вигант, слабо стоная, медленно приходил в себя. Борис вытащил его из машины. Голова Виганта ударилась о косяк, и от этого он полностью пришел в себя. Поддерживая за подмышки, Борис увел его назад в отель.
      Ошеломленный водитель такси вышел и замер перед согнувшимся священником.
      - Вам плохо, святой отец? - спросил он по-датски.
      - Я вырву этой скотине глаза, - по-хорватски ответил Мельник.
      Оба улыбнулись, прекрасно поняв друг друга.
      В этот момент на пороге отеля появился Кризантем. Подравшийся с Борисом человек мог быть ему только симпатичен. Он подошел к Мельнику и принялся стряхивать с того пыль.
      Восхищенный таким почтением, отец Мельник сунул водителю банкноту и оперся на плечо Кризантема.
      - На меня напал каналья коммунист... Пойдемте со мной, я угощу вас стаканом вина.
      Кризантем не осмелился отказаться от предложения. Они уселись за столик в крошечном баре отеля.
      Выпив залпом свое вино, отец Мельник опрокинул в рот и стакан Кризантема. Согревшись от алкоголя, он посмотрел на турка с возрастающей симпатией. Вино придало его настроению лирическую окраску.
      - Дорогой мой, - обратился он к собеседнику, поглаживая шелк сутаны, как жаль, что мы проиграли войну. Этих сволочей коммунистов больше бы не существовало. Видели бы вы, как в Югославии мы сжигали мерзавцев на костре во имя истинной веры...
      Глаза Кризантема заблестели. Как порядочный турок, он считал нормальным время от времени истреблять армян. Наверное, поэтому специалист по погромам и вызвал в нем милые сердцу воспоминания.
      - Кто это были? Армяне?
      Мельник не понял вопроса, занятый своими мыслями.
      - Если бы поглавник Павелич имел средства, мы бы успокоили всю Югославию.
      - А как же армяне? - не унимался Кризантем. - Они сильно сопротивлялись?
      - Армяне?
      Отец Мельник порылся в памяти.
      - Что-то не припоминаю армян. Возможно, они там и были...
      С этого момента разговор для Кризантема потерял интерес. Он не мог понять, что можно истреблять кого-то другого, помимо армян.
      Спустя несколько минут он встал и, вежливо попрощавшись, отправился отчитываться перед Малко об увиденном.
      В номере Виганта дела обстояли не совсем хорошо. Борис методично хлестал по щекам Отто. Голова его болталась из стороны в сторону. Русский закончил так же внезапно, как и начал. Закурив, он посмотрел на Виганта с презрением. Перед ним лежал человек, который мог щелчком пальца убивать людей... Оказалось достаточно пятидесяти килограммов человеческого мяса, чтобы сделать из него тряпку... Какая гениальная идея пришла ему в голову подсунуть Отто эту Стефани! Вначале речь шла только о том, чтобы следить за ним. Во-первых, потому, что никогда не забывали о его прошлом полностью. Во-вторых, все крупные руководители имели своего постоянного наблюдателя. Находясь всегда рядом, такой человек давал отчет об их деятельности другим вышестоящим чинам. Иногда о них так ничего и не узнавали. Благодаря этим людям удавалось предотвратить серьезные предательства, как, например, в случае с Отто Вигантом, скрывавшим истинное лицо в течение двадцати пяти лет. Сейчас нужно было, создать такие условия, чтобы Вигант согласился поехать с ним в Копенгаген. Там должна была осуществиться вторая часть плана.
      - Вы только что подвергли себя риску никогда больше не увидеть Стефани, - нравоучительно заговорил Борис Савченко. - Вы должны разобраться в ошибках. Я считал, что то, что произошло вчера, станет для вас уроком. Поскольку этого не случилось, все начнется заново сегодня вечером, но с некоторыми существенными дополнениями.
      Вигант поднялся в постели.
      - Нет...
      - Можно избежать испытания, - с притворным добродушием заверил Борис. - Нужно только слушаться меня.
      Вигант покачал головой.
      - Вы не сломаете меня. Мне известно, что ожидает меня там. Ты же знаешь, я сам вел дела предателей.
      - Тем хуже для вас. Обещаю, что вы будете вспоминать всю жизнь о празднике святого Ганса. Если, не наложите на себя руки еще до рассвета.
      Произнеся эти многообещающие слова, он покинул номер, осторожно закрыв за собой дверь.
      В голове Виганта перемешались все мысли. Он прекрасно понимал, что ждет его этой ночью. Он тоже слышал о празднике святого Ганса и догадывался о планах Бориса. От этого защиты у Малко не попросишь...
      Вигант почувствовал безнадежное одиночество. Однако в его силах было прекратить мучение. Достаточно сесть на самолет или покончить с собой как неизлечимому больному. Такова дилемма Осипа Верхуна, ставшего Отто Вигантом. Затем ему пришла в голову мысль, что если бы не проклятый Мельник, Борис давно бы отстал от него. Это было неправдой, но он нуждался в иллюзиях. Постепенно им овладела страшная злость на Мельника. Вполголоса он начал ругать его, словно тот находился рядом. Именно в это мгновение в приоткрытую дверь просунулась голова святого отца.
      - Отто, - просюсюкал он, - ты чувствуешь себя лучше?
      Словно это не он оглоушил Виганта несколько часов назад. Отто не ответил. В один прыжок он оказался у двери и схватил святого отца за рясу. Решительно Мельнику в этот день не везло по-крупному.
      - Мерзавец! - закричал Отто. - Из-за тебя у меня одни неприятности. Говорил же я тебе оставить меня в покое!
      Мельник не успел даже рта раскрыть, как получил удар кулаком в лицо. То, что последовало за этим, походило на настоящее убийство. В, бешенстве Вигант принялся наносить удары ногами, целясь Мельнику в уши и нос. Отличная разрядка.
      Блестящая сутана стала скоро мокрой от крови. Мельник слабо сопротивлялся. Он боялся окончательно рассориться с незаменимым для него человеком. Видимо, первый раз в жизни он так глубоко по-христиански оценил ситуацию...
      Устав от мордобоя, Вигант пинком вышвырнул Мельника за дверь. Тот с такой силой ударился о перегородку, что задрожала лестничная клетка.
      Услышав, как захлопнулась за Вигантом дверь, Мельник медленно зашагал к себе в номер, вытирая кровь сиреневым платочком, подарком самого епископа. В нем тоже накопилось довольно много злобы. Лишь бы только у него в руках оказалась эта бумага с подписью.
      В отеле каждый готовился к долгожданной ночи по-своему. Девушки из персонала утюжили свои лучшие наряды, изобретали модные прически. Предпраздничная суматоха полностью дезорганизовала работу, что мало беспокоило коренных датчан, ведь день святого Ганса бывает только раз в году.
      На улице матросы укладывали дрова для костра, который будет гореть всю ночь. Они выбрали место невдалеке от пляжа, где рос густой кустарник, который мог значительно облегчить интимный разговор.
      Находясь в номере, Малко с тоской созерцал изображение замка. Дорого бы он заплатил, чтобы в эту минуту находиться там, рядом с Александрой. Он не знал, как ему поскорее выпутаться из сложившейся ситуации, которая уже в принципе была обречена на провал. Кризантем и двое "горилл" не могли ничем помочь ему в борьбе против Бориса, если исключить насилие. Остается одно средство - молиться.
      Стефани в это время заканчивала наносить последние штрихи к макияжу. Она находила себя неотразимой, хорошо зная о той роли, которую отводил ей Борис на эту ночь, и это ей нравилось.
      Глава 11
      Хотя порнография была уже давно в свободной продаже, оркестр немного сфальшивил, когда при свете костра появилась Стефани.
      Она танцевала самбу с уверенностью профессиональной стриптизерши, ритмично покачивая бедрами и устойчиво передвигаясь на своих длинных ногах. На ней была мини-юбка, позволявшая видеть полоску белых трусиков при каждом резком движении. Налитые, как груши, груди не нуждались в лифчике. От многочисленных обращенных на нее мужских взглядов ее пуловер, казалось, фосфоресцировал. Большинство же невинных женских душ усиленно молились о том, чтобы эта женщина прямо на месте превратилась в статую либо рассыпалась в пепел.
      Неловко, словно сенбернар, какой-то датчанин пытался следовать ее дьявольскому танцу.
      В этот час по всему Датскому королевству начиналась удивительная сарабанда. Не существовало больше никаких социальных различий, никаких повседневных забот. До первых петухов разрешалось все.
      В Скагене уже в течение часа горел костер. И только в обезлюдевшем отеле в спокойной обстановке попивал зеленый чай Борис Савченко. Он сам выбрал одежду для Стефани и надавал кучу указаний, предвидя самые неожиданные последствия. В этот вечер все зависело от его напарницы, но в этой области он полностью ей доверял. Цель была простой: окончательно сломить Отто Виганта. Стефани должна сделать из него покорного человека, даже если его разум будет сопротивляться ее влиянию. Затем Борис смог бы приступить к выполнению следующей части своего плана. Сложившаяся ситуация в философском аспекте являлась типичным случаем проверить тезис о том, что чем больше какое-либо существо заставляет вас страдать, тем сильнее к нему привязываешься.