Она чмокнула Малко в щеку, и он вышел. Израильтянка еще успела весело помахать ему, и фургон исчез за поворотом. Он был уверен, что мог бы уложить ее к себе в постель. Израильтяне дорого бы дали за Джони. Он ускорил шаг. Малко почти окончательно пришел к выводу, что именно черная записная книжка Джона Гиллермена стала причиной смерти полковника Джека. Но его очень беспокоило то, что говорили израильтяне о Джони и какую роль они ему отводили. Он торопился получить разъяснения.
      - Да эти евреи все чокнутые! - изложил свою точку зрения Роберт Карвер. - На них слово "палестинец" действует, как красная тряпка на быка. И не надо принимать меня за идиота...
      - Я далек от такой мысли... - заверил Малко.
      Резидент ЦРУ кипел от возмущения. Его оскорбило "похищение" Малко. Плотные зеленые шторы на окнах, мешки с песком у стен придавали кабинету зловещий вид. А граната на низком столике отнюдь не разряжала обстановку.
      - Джони - палестинец из умеренных, - объяснил американец, - то есть из тех, кто ненавидит и израильтян, и сирийцев. И те, и другие у них вечно на хвосте. Управление помогает, чем может, его друзьям в Тунисе, в Европе, за это он нам здесь оказывает кое-какие услуги.
      - Значит, вы уверены, что к смерти полковника Джека он непричастен?
      Роберт Карвер побагровел.
      - Вам же, черт возьми, прекрасно известно, что это Джон облажался, упокой Господи его душу. Спасибо, что не выдали. Вот евреи бы обрадовались, узнай они, как мы прокололись.
      - Это уж точно. Но речь-то о Джони...
      - Да они все готовы на него повесить, что бы ни случилось...
      - Хорошо еще, что ваш Джони не значился в книжечке у Джона Гиллермена.
      Американец грустно кудахтнул.
      - Он-то в любом случае ничем не рисковал. Джони - настоящий профессионал. Я сам никогда не знаю, где он скрывается. Он даже встречи никогда не назначает дважды в одном месте.
      - Фамилий женщин, которые видели "вольво", Масбунжи, в книжечке у Джона не было, - заметил Малко. - А вы знаете, что с ними произошло?
      - Об этом с сумасшедшей Джослин Сабет поговорите. Еще одно свидетельство, что немало ливанских офицеров, даже из службы Б-2, работает на наших противников. Но самое худшее, что опять нужно начинать с нуля. Служба безопасности не станет даже допрашивать Карима Зехара. Парламентская неприкосновенность. А последние выборы здесь состоялись двенадцать лет назад...
      - А как с Нейлой?
      - Вы встречались?
      - Да.
      Взгляд американца увлажнился.
      - Чудно, правда? И не заражена, как большая часть маронитов. Просто счастье, что я не передал ее Джону.
      После встречи с Нейлой Малко стал лучше понимать осторожность резидента: тот прежде всего хотел сохранить лично для себя фантастическую любовницу. Неисповедимы пути Господни. Нейла обязана жизнью своему вулканическому темпераменту.
      - Кстати, одна хорошая новость все же есть: я сегодня встречусь с Джони.
      Лицо Роберта Карвера вспыхнуло.
      - Почему же вы сразу не сказали! Смотрите, не приведите за собой на хвосте евреев.
      Малко поднялся и бросил в ответ:
      - А вы смотрите больше не записывайте все подряд в книжечки.
      Тот, кого звали Абу Насра, склонился над увеличенной фотокопией страницы из записной книжки Джона Гиллермена. Изучение этого документа уже и так много им дало, но еще было над чем поработать. Глаза устали, и он, оторвавшись от своего занятия, закурил, глядя на серые волны Средиземного моря. Здание, где он скрывался, стояло чуть дальше за карнизом Генерала де Голля в квартале посольств. Район контролировался постами Джамблата, что обеспечивало ему безопасность. Официально дом был снят иранским торговым представительством. Помимо его личных телохранителей, подступы к зданию охраняли боевики из Тегерана.
      В Западный Бейрут он прибыл без особых приключений. Его присутствие было необходимо, он координировал работу сотни агентов, которые, подобно трудолюбивым муравьям, готовили то, что должно было стать венцом его террористической деятельности.
      Однако вплоть до последней секунды в отлаженный механизм могли попасть песчинки. Заботой Абу Насра как раз и было их систематическое и безжалостное устранение. Он уже убрал Джона Гиллермена, полковника Джека и еще кое-кого, но нельзя недооценивать американцев. У них хватало и денег, и профессионалов, и желания отомстить.
      В дверь постучали.
      - Входи! - крикнул Абу Насра.
      Прибыл с докладом курьер, одетый в военную форму. В докладе содержались выжимки из сообщений нескольких заслуживающих доверия информаторов. Появилась новая опасность. На место Джона Гиллермена прибыл другой агент. И уже развил бурную деятельность. На него уйдет еще несколько дней. Абу Насра сел за стол, отодвинул в сторону фотокопии и стал делать пометки, готовя план устранения нового противника.
      Глава 8
      - Господи Иисусе! Зачем вас сюда занесло? Здесь же нет ни души...
      Махмуд свернул с проспекта Камиллы Шамун и остановил машину на усыпанной обломками эспланаде, где возвышался каркас великолепного стадиона, от которого остались одни воспоминания.
      - А я слышал, что ночью здесь происходят забавные вещи, - ответил Малко.
      Махмуд уставился на него с деланной тревогой.
      - Господин Малко, вы же мне не платите вперед, так что я не могу отпустить вас туда... Иначе плакали мои денежки.
      - Просите Аллаха, - посоветовал Малко, - о моем спасении. До скорой встречи.
      - Господи Иисусе! Да вы сумасшедший!
      Ни один таксист не соглашался везти Малко в южный пригород. Пришлось ехать с Махмудом. Все-таки Управление ему платит, даже если у него есть и другие работодатели. Вряд ли ливанец отважится на открытое предательство.
      Стадион, служивший до 1982 года самым вместительным складом боеприпасов палестинцев, был разрушен до основания израильской авиацией. Бетонные стены обрушились, завалив обломками все поле, а трибуны просто исчезли с лица земли.
      Малко стал карабкаться по бетонной крошке к тому, что некогда было входом на стадион, протиснулся сквозь завал и запрыгал по цементным плитам, стараясь не провалиться в дыры и не наскочить на торчащие, словно острые шпаги, штыри арматуры, наконец, на четвереньках пробрался внутрь и осмотрелся. На прямоугольном поле среди высокой травы ржавели подбитые танки.
      И абсолютная, ничем не нарушаемая тишина. Джони знал, где встречаться... Малко осторожно спустился по груде обломков вниз, на изрытую воронками и траншеями площадку. Обогнув изрешеченную пулями, как сито, машину скорой помощи, он повернул вправо, где стоял каркас советского Т-54 без гусениц. Перевернутая башня с изуродованным стволом пушки валялась рядом. На фоне этого апокалипсиса "магнум", оттягивавший его карман, казался жалкой игрушкой. Малко остановился и огляделся. Ни души! Сердце его забилось быстрее... Как раз в тот момент, когда он меньше всего ожидал, в разбитом танке кто-то шевельнулся. Сначала появилось дуло автомата Калашникова, потом ломающийся голос произнес по-английски:
      - Не двигаться!
      Из недр ржавой развалины показался гибкий силуэт, и перед Малко возник парнишка в одежде, отдаленно напоминавшей военное обмундирование, и с автоматом наперевес. Он спрыгнул на землю, уткнул ствол в живот Малко и пронзительно свистнул. Словно из-под земли, появились еще трое мальчишек. Один обыскал его, отобрал пистолет и деньги и подтолкнул вперед.
      Спорить было бесполезно.
      - Где Джони? - спросил Малко.
      Мальчик, не отвечая, махнул стволом, приказывая ему следовать за ним. Они подошли к завалу позади танка, протиснулись между двух почти вертикально стоящих плит и, то карабкаясь вверх на четвереньках, то скользя вниз по влажным грудам бетона, добрались в сером полумраке до лестницы, лишившейся почти всех своих ступеней. Они спустились в подвал разрушенного стадиона. Парнишка открыл дверь, и Малко очутился в комнате с голыми цементными стенами, заваленной какими-то ящиками. На одной стене висела фотография улыбающегося бородатого Ясира Арафата, а под ней - антиизраильская карикатура, на полу стояла кое-какая мебель и длинные металлические шкафы. Вероятно, прежде здесь находилась раздевалка. У стола стоял мужчина. В его лице с выпученными умными глазами, приплюснутым носом и большим подвижным ртом было что-то от амфибии. Коренастый, в зеленой шерстяной куртке и подобранных к ней по цвету сапогах, без галстука, в брюках из фланели. Его аккуратная внешность контрастировала с беспорядком, царившим в комнатке. На столе Малко заметил золотую зажигалку и красную пачку "Данхила". Большой рот растянулся в улыбке.
      - Здравствуйте, я Джони.
      Парнишка, который прятался в ржавом танке, положил на стол "магнум" и деньги Малко и вместе с остальными охранниками исчез за дверью, оставив их наедине.
      - Как поживает господин Карвер? - спросил Джони.
      - Ему необходима ваша помощь.
      Палестинец задумчиво качнул головой.
      - Надеюсь, вы осторожней, чем Джон Гиллермен. Кажется, Абу Насра нашел у него важные сведения. Это очень плохо.
      Очевидно, здесь уже все были в курсе дела. Малко воздержался от ответа. Джони затянулся.
      - Я получил недавно сообщение, - продолжал он. - "Амал" предоставил в распоряжение иранцев бронированный склад в Адехе, которым когда-то пользовались палестинцы, для подготовки к крупной операции.
      - Кто ее готовит?
      Джони развеселился.
      - Абу Насра, кто же еще! Он руководит всеми операциями в Большом Бейруте. В Тегеране ему доверяют. Он отличный взрывник. Учился в Киеве, в Советском Союзе, досконально знает все механизмы взрывных устройств. Штаб его располагается в Бекаа, в Баальбеке.
      - А сам он где?
      Палестинец с интересом взглянул на Малко.
      - Нигде, как и я. В Бейруте, но вам его не найти! Если вас кто-то возьмется провести к нему, знайте, вы в ловушке. Он под надежной охраной. Для иранцев он самый ценный из террористов. Ему уже удалось взорвать американское посольство, лагерь десантников и французские заграждения.
      - Что вам известно о предстоящей операции?
      Джони взял со стола зажигалку и, прежде чем ответить, несколько раз крутанул ее в руке.
      - В южном пригороде находится лишь последний эшелон. Нужно попасть в Баальбек. Мне туда, разумеется, дороги нет. Там сирийцы. Вся основная подготовка ведется в Баальбеке.
      Баальбек! Когда-то Малко там бывал в компании с чудесным созданием. С тех пор многое изменилось.
      - Но в Баальбеке тоже не обойтись без осведомителей, - заметил Малко.
      - Это имеется, - заверил его Джони. - Если вы рискнете, можете рассчитывать на мою помощь.
      - Какую?
      - Кое-кому известно о готовящейся акции. Это мой друг. Если вы сумеете его там разыскать, он вам многое расскажет. (Джони поглядел на часы.) Я должен идти. Никогда не задерживаюсь надолго в одном месте. Завтра между шестью и семью я вам позвоню. И вы скажете, что решили с Баальбеком.
      - Спасибо, - поблагодарил Малко.
      Джони протянул ему револьвер и деньги.
      - Не торопитесь благодарить. И главное, не вздумайте попытаться проникнуть сюда еще раз. Все подходы с ловушками. Мои ребятки очень изобретательны. Привычка...
      Он распахнул дверь. В полумраке сидел на корточках мальчик, опершись на автомат Калашникова. Джони любовно взлохматил его курчавые волосы.
      - Это Фарух, мой приятель. Знаете, он отлично говорит по-английски. А, Фарух, ты говоришь по-английски?
      - Йес! - ответил парнишка и встал.
      - Кто они? - спросил Малко. - И что здесь делают?
      - Такие же палестинцы, как и я, - объяснил Джони. - Жили в Сабре и Шатиле. Семьи их перебиты, погибли под израильскими бомбами или от рук фалангистов. Они больше не захотели так жить. Вот и нашли здесь оружие, кров и работу...
      - У кого и какую? Чем они занимаются?
      Палестинец грустно улыбнулся.
      - Убивают, естественно. Или подкладывают взрывчатку. По заказу самых разных движений, кроме израильтян и фалангистов... Всем им от десяти до четырнадцати, как Фаруху. Они отчаянно, безрассудно смелы. И неплохо выкручиваются. У них есть девочки, гашиш из Бекаа и деньги на еду. Мы с ними друзья.
      Фарух серьезно слушал Джони, опершись на автомат, как опытный воин.
      - И никто их здесь не беспокоит, не пытается выселить?
      - Нет, они слишком опасны.
      Пройдя тем же путем, Малко и Джони оказались через несколько минут снова на поле. Палестинец пожал Малко руку и исчез среди бетонных обломков. А через десять минут и Малко вынырнул из удушающей атмосферы конца света в реальный мир. Махмуд встретил его возгласами радости.
      Оставалось найти способ оказаться в Баальбеке.
      Малко совсем забыл о приглашении Джослин Сабет поужинать с ней, когда раздался звонок и она сообщила, что ждет в холле. Его охватила ярость: юная фалангистка почти наверняка виновна в смерти Масбунжи.
      Выглядела она весьма элегантно: черный костюм-смокинг, волосы стянуты сзади, легкий макияж. Малко дождался, пока они уселись в красную "мицубиси", и высказал ей все, что думал. Джослин Сабет слушала его, не снижая скорости. Лишь чуть скривила рот. Потом повернулась к Малко:
      - Надеюсь, вы не считаете все же, что это сделала я?
      - Может, и не вы, - ответил он. - А кто-то из вашего ближайшего окружения.
      В черных глазах женщины вспыхнул гнев.
      - Я немедленно вызову того, кто передал мне эти сведения. Он из службы безопасности. Предатель - кто-то из его подчиненных. Мы найдем его и обезвредим.
      - Только это не вернет к жизни Масбунжи, - заметил Малко.
      Джослин Сабет остановилась как раз у поста, зажгла свет в машине и ответила:
      - Конечно, нет. Но зато одним предателем станет меньше.
      Ужин был просто шикарным, если забыть о газовых фонарях на низких столиках и разрушенной снарядом террасе.
      К концу ужина Джослин улизнула на минутку к телефону, но и оттуда продолжала наблюдать за Малко. По сравнению с остальными женщинами, увешанными драгоценностями и стразами, она выглядела почти строго... Как все это далеко от разбитого стадиона. Однако война чувствовалась и тут: профессор медицины в углу стонал по поводу факультета. Каждый из присутствующих за восемь лет гражданской войны потерял родственника или друга, но об этом все предпочитали помалкивать.
      Джослин вернулась к столу. Глаза ее блестели, она напряженно вертела в пальцах бокал "Гастон де Лагранжа".
      - Завтра мне будет все известно об убийстве Масбунжи.
      К ним подошел веселый толстый ливанец. Джослин спросила:
      - Что поделываешь, Рашид?
      - Я только что из Баальбека.
      Малко навострил уши:
      - Любовались на древние руины?
      Джослин покатилась со смеху:
      - Руины закрыты для осмотра. Там теперь только сирийцы, иранцы и торговцы крадеными машинами. Наверняка Рашид ездил к ним.
      - Зачем?
      - На войне не только разоряются. Шайка, возглавляемая неким Абу Шаки, крадет в Бейруте машины, в основном в христианских кварталах: "мерседесы", "порше", "БМВ". Благодаря сообщникам друзьям им удается переправлять краденое в Бекаа. Самые лучшие автомобили Абу Шаки продает сирийцам, а остальные разбирает на запчасти.
      Рашид подтвердил:
      - Это точно. Мою тоже украли, но мне удалось ее отыскать, потому что я действовал очень быстро. Один знакомый отвез меня к Абу Шаки в Баальбек. Я предложил ему пять тысяч ливров за то, чтобы он "отыскал" мою машину. И вот она снова у меня! Он, конечно, опять ее украдет, но немного времени все же остается...
      Совсем близко раздался взрыв, и разговоры смолкли. Задрожали стекла. Бывший министр, сидевший рядом с Малко, произнес со светской улыбкой:
      - Подумать только, ракета "Град". Что-то они сегодня раньше начали.
      Джослин взяла Малко за руку.
      - Поехали, скоро Кольцо станет опасным.
      Действительно, ведь придется пересечь границу между восточным и западным секторами. Он последовал за женщиной. Впрочем, вечер все равно подошел к концу.
      Сонные солдаты, остановившие их при въезде на Кольцо, заверили, что обстановка нормальная. Это была самая зловещая дорога Бейрута: за двумя черными стенами развалин скрывались боевики "Амала". Но Джослин Сабет словно не осознавала опасности.
      - У меня, в западном секторе, бояться нечего, - заверила она.
      Даже не спросив, согласен ли он, Джослин привезла Малко в богатую квартиру, завешенную коврами, где вдоль стен стояли мягкие диваны. Похоже, женщина жила одна. Она принесла Малко водки, поставила на проигрыватель диск с классической музыкой и вытянула ноги, положив их на низкий столик. Волна эротизма, бросившая их друг к другу в первый вечер, отхлынула и не возвращалась. Разве что Джослин снова раздразнит призрак Моны. Женщина плеснула в бокал "Гастон де Лагранжа" и стала греть коньяк в теплых ладонях. Малко слишком устал, чтобы делать ей авансы. Они посидели молча, но тут зазвонил телефон.
      Джослин сняла трубку, выслушала и взволнованно повернулась к Малко.
      - Помните, там была пара: полная такая женщина в черном? Они оба погибли. Ракета попала прямо в их машину. Ужас какой! Что тут скажешь? Бейрут. Малко снова подумал о Баальбеке. Нужно во что бы то ни стало организовать экспедицию. Джослин закурила, в глазах ее стояли слезы. Рука дрожала.
      - Почему вы не уезжаете из Бейрута? - спросил Малко.
      Она тряхнула головой, не в силах говорить, потом выдавила из себя:
      - Не хочу стать бездомной армянкой. Это моя страна. Я арабка.
      - Но убить вас стремятся тоже арабы.
      - Мы выживем, - сказала она. - Христиане всегда выживали.
      Малко не ответил. Он представил, как это хрупкое тело разорвет бомба или проткнет штык. В Ливане все вокруг весело убивали друг друга. Джослин примяла окурок.
      - Поехали, я вас отвезу.
      Нейла выглядела еще соблазнительней, чем раньше. Малко не стал спрашивать, как она провела ночь. Мешки под глазами и распухшие губы. Словно наслаждение ее не покидало. Она оглянулась на магазин, из которого только что вышла для встречи с Малко, и вздохнула:
      - До чего надоело торчать тут по восемь часов за каких-то тысячу двести в месяц...
      Она подхватила Малко под руку и объявила:
      - Хочу есть. Знаешь "Бейрутский погребок"? У нас сегодня есть время. Я не иду в университет.
      Он не знал. Взяли такси, хотя "Погребок" оказался совсем рядом. Малко старался определить, наблюдают ли за ним израильтяне. В этом городе, кишевшем группировками самого разного толка, невозможно понять, кто на кого работает. Нейла выглядела совершенно спокойной. Перед "Бейрутским погребком" стояло несколько автомобилей с номерами американского посольства, а внутри шумно поглощала обед разномастная публика. Малко подождал, пока Нейла закажет бифштекс и красное вино, а потом спросил:
      - Ты ездила в Бордж Эль-Бражнех?
      Нейла опустила глаза и покраснела.
      - Да, я была там всю ночь.
      - С тем приятелем из "Амала"?
      - Да.
      Малко с трудом удерживал готовые слететь с губ вопросы.
      Нейла выглядела смущенной. Она основательно приложилась к бокалу, словно стараясь придать себе храбрости, потом улыбнулась Малко:
      - Мне здесь нравится...
      Будучи мусульманкой, она прекрасно себя чувствовала в христианском окружении. Во всяком случае, выглядела так же вызывающе, как самая последняя маронитка. Девушка с глазами порочной лани.
      Заметив немой вопрос во взгляде Малко, Нейла наклонилась над столом:
      - Они что-то замышляют. Зачем-то угнали мусоровоз...
      Глава 9
      Малко уже приходилось видеть большие желтые машины для сборки мусора, которые время от времени проезжали по Бейруту в сопровождении военного эскорта. Если такую громадину начинить взрывчаткой, получится ужасающее оружие, причем сработать оно сможет совершенно неожиданно. Гул голосов в ресторане заглушал их беседу.
      - Твой друг сам ее...
      - Да, - признала Нейла. - Он фанатик. Ненавидит израильтян, а еще больше - американцев. В шестнадцать он уже вступил в компартию. Этот парень хочет на мне жениться.
      - Тебе известно, где сейчас находится машина?
      - Да, - выдохнула она. - Но тебя отвести туда не могу. Слишком опасно. Я тебе все объясню.
      Малко поднял глаза и вдруг увидел Мону, стюардессу, в красном платье из джерси, рука об руку с высоким молодым человеком с орлиным профилем. Она оставила своего спутника и бросилась к Малко.
      - Малко! А Джослин сказала мне, что вы уехали из Бейрута... Вот негодяйка!
      Малко поцеловал девушку, и она, обняв его, шепнула на ухо:
      - Я позвоню. Или вы сами заезжайте.
      Он снова повернулся к Нейле, и они продолжили обед в молчании, потому что теперь рядом сидели люди, которые могли слышать их разговор. Потом он приказал вызвать такси, и они вернулись в "Коммодор". Нейла разделась, сохраняя отсутствующий вид. Она немного оживилась, когда со знанием дела принялась его возбуждать, но ее движения оставались механическими. Она даже не стала изображать удовольствия. Вулкан на время утих... Потом девушка вытянулась нагишом на кровати и закурила, краем глаза посматривая на Малко.
      - Ты сможешь достать мне американскую визу?
      Он не ожидал такого вопроса. Так вот что ее беспокоило!
      - Зачем тебе туда?
      Она качнула головой.
      - Видишь ли, я боюсь. Они победят, эти безумцы, ретрограды. Тот приятель уже сейчас меня заучил: нельзя употреблять спиртного, нельзя так вызывающе одеваться. Дальше жизнь станет совсем невозможной. Я никогда не надену чадры... А в Америке я найду, чем заняться...
      - Почему ты не обратилась с этим к Роберту Карверу?
      - Потому что он никогда не согласится. Я ему нужна здесь. Он выжмет меня, как лимон.
      Прозорливая девочка. Малко воспользовался ситуацией:
      - Я помогу тебе, если ты согласишься помочь мне. Я должен попасть в Баальбек.
      Она с интересом посмотрела на него.
      - Это опасно. Там полно иранцев. Они контролируют город. Что тебе там нужно?
      - Хочу кое с кем встретиться.
      - А-а-а.
      - Ну так как же?
      - Сирийцы тебя не пропустят.
      - Пропустят, я кое-что придумал.
      И он рассказал ей про Абу Шаки и торговлю крадеными автомобилями.
      - Ты будешь моим переводчиком, - сказал он. - Получишь десять тысяч ливров и визу.
      Прекрасные черные глаза сверкнули.
      - Это правда?
      - Да.
      Она отложила сигарету и приникла пухлыми губами к его шее.
      - Знаешь, я тебя очень люблю. Роберт Карвер считает меня животным. Но я не виновата, что бедна, а в Бейруте нужно иметь много денег, чтобы выжить. Мой отец ничем не может мне помочь. А в Америке-то я сумею хорошо заработать, я уверена.
      - И я не сомневаюсь, - заметил Малко.
      Нейла царапнула его.
      - Негодяй! Ты считаешь меня проституткой!
      Он обнял ее, они начали барахтаться, а когда опомнились, то уже вовсю занимались любовью. На этот раз Нейла была в лучшей форме... Не успев отдышаться, она шепнула между поцелуями:
      - Послезавтра я не работаю. Выехать надо пораньше, потому что на дороге полно постов. Только будь осторожней. В Бекаа очень много сирийских шпионов, им все известно.
      Малко закрыл глаза. Оставалось только предупредить Джони. И помолиться всем богам-садистам, которые правят Ливаном...
      Телефон зазвонил ровно в семь. Джони не шутил.
      - Мне необходимо с вами увидеться, - сказал Малко, - по поводу поездки, о которой мы говорили. Я предполагаю отправиться туда завтра. Это возможно?
      Палестинец удивился.
      - Пока не знаю. Увидимся через полчаса. На карнизе Мазраа, рядом с кинотеатром "Сальва", есть небольшой ресторанчик "У Ассада". Приходите туда.
      Малко взял свой "магнум". Он выходил в город, и не был застрахован от неожиданностей. Движение в конце дня стало безумным, особенно в Музейном проезде, где находилось несколько постов ливанской армии, впрочем, чисто символических. Оставив Махмуда метрах в пятистах от места встречи, он под проливным дождем двинулся пешком. У "Ассада" стояла очередь. Клиенты ждали, а повар ловкими движениями отрезал тонкие ломтики баранины от вращавшейся на вертикальном вертеле туши. Малко, которого со всех сторон толкали голодные посетители, стоял почти на одной ноге. Кто-то дернул его за рукав. Плохо одетый мальчишка, с ничего не выражающим, как у сфинкса, лицом, убедившись, что привлек его внимание, перешел широкий проспект и повел Малко в мусульманский квартал с узкими улочками.
      Они подошли к подъезду, возле которого дежурил молодой боевик в очках, как у Троцкого, с "Калашниковым" на плече и пистолетом за поясом. Мальчишка что-то шепнул ему на ухо, и тот пропустил Малко в старое здание со сломанным лифтом. Они пешком поднялись на шестой этаж. Лестничную площадку охраняли парни, увешанные оружием. Их провели в старомодную квартирку, принадлежавшую, видимо, какому-то каирскому мещанину. Коренастый Джони, как всегда улыбающийся, пригласил Малко в заваленное папками помещение.
      - Зашел в гости к другу, - объяснил он. - Сюда тоже не пытайтесь вернуться. Опасно...
      - Как с Баальбеком?
      Они сели. Женщина беззвучно внесла поднос с чаем. Палестинец повернулся, и Малко заметил у него сзади за поясом рукоять револьвера. Джони ему не доверял. Говорил он медленно, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. Впрочем, для того, чтобы при таком количестве врагов остаться в живых, нужно обладать змеиной изворотливостью...
      Он выпил глоток чая и лишь тогда ответил:
      - Все в порядке. Поговорить с ним я не смог, потому что телефон не работает, но послал с надежным человеком записку. Вы завтра рано отправитесь?
      - Да.
      - Один?
      - Нет.
      Он рассказал о своих планах взять с собой шофера и Нейлу и о выдумке с украденной машиной. Расставшись с Нейлой, он успел съездить в американское посольство, чтобы сообщить об угнанном мусоровозе. И еще получить пять тысяч ливанских ливров наличными, которые обеспечат ему алиби. Роберт Карвер снабдил его описанием и фотография ми "БМВ", украденного у торгового атташе три дня назад. Джони одобрил план.
      - Тот, с кем вам предстоит встретиться, из исламского "Амала", объяснил он. - Сообщая информацию, он подвергается громадному риску. В городе вам нельзя видеться. У иранцев повсюду шпионы. Он отличный специалист по взрывчатке, потому они его и терпят, но не слишком доверяют.
      - Где же мы с ним встретимся?
      - Когда прибудете, отправляйтесь в гостиницу "Пальмира". Спросите там Сайда. Скажите ему, что хотите видеть Набила Муссони. Он поймет. И отправляйтесь на прогулку в руины Баальбека, они сейчас закрыты для осмотра. Он сам вас там отыщет.
      - А как он меня узнает?
      Джони улыбнулся.
      - Больше иностранцев там не будет... Тем более с женщиной. Счастливого пути. Берегитесь сирийцев, у них все под контролем. Надеюсь, вам понравится в Баальбеке...
      Они обменялись рукопожатием. Малко вышел. На втором этаже в распахнутой настежь квартире громко спорили о чем-то вооруженные люди. Оказавшись на улице, Малко на всякий случай запомнил ее название и номер дома. Махмуд, как обычно, жевал шаурму.
      Шофер совсем не обрадовался предстоящей поездке в Баальбек, хотя Малко и объяснил ему, что нужно вызволить украденную машину торгового атташе.
      Малко собирался быстренько поужинать, когда раздался телефонный звонок. Звонкий голосок Рашели, израильтянки:
      - Я проезжала мимо, - сказала она. - Можем пропустить стаканчик.
      - Конечно, - согласился Малко. - Заходите в бар.
      Попугай свистел, как безумный, бомбы падали для него одного. Рашель с рассчитанной медлительностью села на высокий табурет, представив на обозрение свои длинные ноги. Юбка в обтяжку подчеркивала стройные бедра, а черный свитер плотно облегал маленькую грудь. Не будь Малко таким искушенным, он бы растаял от ослепительной улыбки. Они заказали коньяк и водку и чокнулись.
      - Вы подвергаете себя опасности, - произнесла со вздохом молодая женщина.
      - Неужели?
      - Знаете, у кого вы сегодня были?
      Он напрягся. Значит, все-таки следили.
      - Нет, не знаю.
      - Здание, где у вас состоялась встреча, принадлежит депутату от коммунистов Кариму Зехару.
      Малко, почувствовав неловкость, попытался скрыть свое удивление. Кариму Зехару принадлежала и та серая "вольво", на которой уехали террористы...
      - Да?
      - Мы постоянно следим за этим и еще несколькими подобными зданиями. Израильская армия покинула Бейрут, но мы-то здесь. С кем вы встречались?
      - Раз уж вы в курсе всех событий, - заметил Малко, - вам и это должно быть известно...
      Женщина сверкнула черными глазами:
      - Уверена, что с подлецом Наземом Абдельхамидом.
      Они несколько секунд в упор смотрели друг на друга, потом напряжение разрядил свист безумного попугая.
      Малко не хотел, чтобы женщина заметила, как сильно он смущен. Что если Джони и в самом деле на другой стороне?
      Тогда в Баальбеке его ждет смерть. Рашель, почувствовав волнение Малко, наклонилась к нему:
      - Мы относимся к вам с уважением и не хотим, чтобы с вами что-то произошло. Поймите, Абдельхамид - глава банды. Помогите нам взять его, и мы уничтожим терроризм...
      Он не ответил. Она залпом допила свой бокал и насмешливо сказала:
      - Сегодня я не смогу с вами поужинать. Но у вас есть мой телефон. Звоните.
      Она прошла через бар, вызывающе покачивая бедрами. Одно из представлений в театре смерти, где играл Малко, началось. Роберт Карвер сообщил ему, что вилла, где его допрашивали, официально принадлежит израильской армии.
      Там должны были бы находиться офицеры, выдающие визы на проезд через южно-ливанские заграждения. А на самом деле она представляла собой не что иное, как базу Моссада, чьи агенты свободно разгуливали по Бейруту.
      Нейла зевнула и снова положила голову на плечо Малко. Едва сев в машину, она быстро уснула. Махмуд вез их на полной скорости на восток. Комендантский час уже кончился, но движение было еще вялым. Снаряды тоже пока не рвались. Джамблатисты спали. Погода обещала быть великолепной. Они промчались мимо порта, и Махмуд свернул в Метн - узкие извилистые улочки христианского квартала. Изредка попадались посты фалангистов. Почти ничего не разрушено. Чем выше они поднимались, тем величественней становилась панорама Бейрута, протянувшегося с запада на восток в беловатой полупрозрачной дымке.