— Так, — сказала Алия, деловито роясь в куче барахла у дверей, собираем самое необходимое, забираем деньги и мотаем!
      Лейя, постанывая, закрутилась по комнате, сгребая в кучу свои пузырьки, притирания и помады. Я сидела на табурете с поджатыми губами, всем своим видом показывая, как я осуждаю трусливую натуру подруг.
      Волнение на этаже постепенно улеглось. С трудом выпроводив с женского крыла всех парней, Аэрон заглянул к нам. Он прошагал по поверженной двери и обломкам вещей, как рыцарь по руинам любимой крепости, остановился и, с сочувствием полюбовавшись на меня минуту-другую, спросил:
      — Ну как, придумала что-нибудь? Или в бега?
      — Не дождетесь! — фыркнула я и протянула ему пять картофелин на веревочках. — Привяжешь у летавиц за окнами. — Аэрон с ужасом покосился на гостеприимно распахнутые створки окна и тяжело вздохнул.
 
 
Жила я сиротинушкой, без ласки и тепла,
И темной ночкой лютою злодей убил меня… —
 
 
      скулила Лейя, нервно расхаживая по комнате. Время от времени она выглядывала в коридор и делала нам знаки, что все спокойно. Но мы с Алией все равно с тревогой косились на выбитую дверь. Аэрон тем временем повесил на окна летавиц картофелины и, довольный, перелез через подоконник обратно в комнату, хлопая замерзшими крыльями.
      — Времени у нас осталось три часа, — предупредил он. Я отмахнулась:
      — Успеем! Ты лучше найди два рога.
      Аэрон хмыкнул и вышел в коридор. Вернулся он через пять минут, тряся двумя коровьими рогами.
      — Сейчас мы из тебя демона будем делать!
      — Чего?!
      — Садись. — Он сел на стул у зеркала, и я щедро зачерпнула приготовленной сажи. — Снимай рубаху, а то запачкаешься.
      Аэрон, недовольно косясь на Лейю, которая с удовольствием следила за процессом, принялся стягивать рубаху. Алия кинула ее на спинку кровати. Я стала намазывать лицо Аэрона сажей, стараясь покрыть его ровным слоем. Вампир мужественно молчал и ни о чем не спрашивал. Алия приладила ему на голову рога и сунула в руки скорлупу от ореха, объяснив, какой стороной нужно засовывать ее в рот и что с ней надо делать. Вампир тут же поджег одну сторону скорлупы и, зажав ее зубами, часто подышал, любуясь на себя в зеркало. Удовлетворенный произведенным эффектом, он выплюнул скорлупу и спросил:
      — Я что, полуголый на морозе щеголять буду?
      Я, еле сдерживая смех при виде его чумазой рогатой физиономии, вытащила из шкафа куртку Алии из длинного овечьего меха. Аэрон развернул крылья и поинтересовался:
      — А это я куда дену?
      Алия хохотнула:
      — А мы ее тебе задом наперед наденем!
      — Надеюсь, никто не увидит, как я в бабском шмотье по карнизам лазаю, — со вздохом сказал вампир. Чтобы он в этом виде никому до поры не попался на глаза, мы предложили Аэрону залезть в шкаф.
      — Лишь бы никто не предупредил летавиц о готовящемся веселье.
      — Побоятся! Я сразу же шею сверну, — пробурчал Аэрон, высовываясь из-за дверцы. — Да и не только я!
      Мы задули свечи и приготовились к началу действа. Я высунулась из окна и, перегнувшись через подоконник, тихо подула в сторону висящих картофелин, те, подбодренные заклинанием, принялись барабанить по рамам.
 
      Ждать пришлось недолго — за стеной завозились, зажгли свет, завозмущались. Мы тихонько захихикали. Вскоре по коридору прошлепали чьи-то ноги и кто-то постучал в наш косяк. Аэрон затих в шкафу.
      — Кого еще там принесло? — сонным голосом спросила Алия. — Чего надо?
      Я приподнялась и зажгла свечу, зевая и потирая глаза. Одна из летавиц топталась у выломанной двери:
      — Девочки, к вам никто в окна не стучится?
      Лейя захихикала:
      — Кто может стучаться в окна на третьем этаже?
      Летавица пожала плечами:
      — Не знаю, но к нам стучат.
      — А к мавкам не стучатся? — спросила я.
      — Да нет, вся Школа спит, никого не добудишься!
      Действительно, после всего, что случилось, Школа если и не спала, то странно затихла. С девицами-то все понятно — они просто попрятались по своим комнатам и теперь шепотом обсуждали произошедшее, а парни просто ожидали, что будет дальше, и соображали, как бы подольше не попадаться на глаза разобиженному Злыдню.
      Я встала, потянулась и предложила Алие:
      — Пойдем посмотрим.
      Мы зашли в просторную комнату летавиц, где царил идеальный порядок. Все девицы — а их было много, они жили все вместе сидели на кроватях, нервно оглядываясь на окна. Я посмотрела на их волосы, аккуратно заплетенные на ночь в косы, на белоснежные, без единой складочки ночные сорочки и почувствовала себя пугалом на балу у короля, даже компрессы, которые они прикладывали к побитым о ступени попкам, сначала не заметила. В окна действительно стучали, причем не все время, а с перерывами: постучат, замолкнут, потом опять все сначала. Я выглянула в окно, пожала плечами и спросила:
      — А вы случайно не гадали?
      В ответ раздалось дружное «Нет». Да и в самом деле, не считать же гаданием попытку поднять на вилы легендарного черта!
      — Ну тогда все в порядке, ложитесь и спите спокойно, — сказала я и сделала шаг к двери. Алия, тоже кинув взгляд на окна, повернула к выходу.
      — А если бы гадали? — послышался за спиной голос какой-то из девиц. Алия крякнула и повернулась:
      — О-о, тогда дела плохи, правда, Верея?
      — Конечно, — с умным видом кивнула Я. — Если гадать втихую или обидеть Святке, то по его приказу может явиться безымень и будет донимать всю оставшуюся жизнь.
 
      — О-очень коротенькую, — поддержала меня Алия. — У меня в книге все подробно описано.
      — Но вы же не гадали, так чего вам бояться! — воскликнула я.
      — Алия, а дай нам почитать твою книгу, — попросила Делия.
      — Не могу, она на лаквиллском языке, — ответила Алия, радостно улыбаясь.
      — Спокойной ночи. — С этими словами я захлопнула дверь с другой стороны.
      Подхихикивая, мы убежали в свою комнату. Из-за стены послышались голоса и испуганный писк. Я открыла дверцу шкафа.
      — Твой выход, птичка. Заглянешь поочередно во все окна.
      Аэрон самодовольно щелкнул клыками и полез к окну. Сначала в комнатах летавиц установилась потрясенная тишина, а затем Школу огласил дикий визг, способный поднять на ноги даже мертвого. Летавицы выскочили в коридор. Делия влетела к нам в комнату, визжа:
      — Там безымень! Мохнатый, с огромной пастью и рогами! Алия, дай книгу! — завыла она.
      Мы с Алией подскочили и, захватив настольную книгу вилколака, вышли в коридор и стали уговаривать летавиц вернуться в свою комнату и вместе поискать способ избавиться от напасти. В комнате все сели за стол, и Алия торжественно достала свою книгу. На ярко-красной обложке жирными черными буквами было начертано «Забой крупного рогатого скота», а снизу корявым почерком Алии, чернилами, для особо непонятливых выведено «Демонология». Книга действительно была на лаквиллском.
      — Ну-с, опишите вашего безыменя, — голосом профессорши на зачете произнесла я.
      Девицы пооткрывали рты и, вопя от ужаса, ринулись к двери, тыкая пальцами в окно. Аэрон, видимо, по собственной инициативе пошел на второй заход. Огромная зубастая красная пасть с окровавленными клыками, жуткое мохнатое тело — вид у него действительно был еще тот. Вампир здорово напоминал большую, явно плотоядную бабочку, которая нахально ломилась в окна, стуча рогами. Проследив взглядом за сим ужасным явлением, я сказала:
      — Ну-ка, Алия, посмотри, к какому виду относится данная пакость?
      Алия нахмурила брови, глубокомысленно вздохнула, полистала книгу и ответила:
      — К сожалению, это выхухолевидный.
      — Какой кошмар! — Я сочувственно посмотрела на затихших летавиц.
      — А что такое? — прошептала Делия, которая была самой старшей.
      — Это самый опасный безымень, — пояснила я. — Сначала он заглядывает в окна, высматривая жертву, а потом ночью просачивается малейшую щель и заглатывает присмотренную добычу. Вы видели какая у него пасть?
      В рядах летавиц началась паника.
      — А как узнать, кто именно будет жертвой?
      — Как правило, жертва не может никак заснуть, — объяснила я. Каждую ночь он будет приходить за новой.
      Аэрон за окном появился вновь.
      — Кажется, он пришел за мной! — пискнула какая-то из идеальных девушек и хлопнулась в обморок
      Алия прикрылась книгой, чтобы никто не увидел ее улыбки.
      — Алия, посмотри, как от него избавиться. — Я ткнула развеселившуюся подругу локтем. Алия полистала страницы и зашептал мне на ухо. Я, работая на зрителей, строила удивленные рожи, яко6ы выслушивая способы избавления от выхухолевидных демонов. Летавицы плотным кольцом обступили нас. — Алия, этот способ им не подойдет! — вскричала я, делая возмущенный вид. — Они же приличные девушки, готовящиеся стать идеальными женами, эта мы бы так смогли сделать!
      — Другого способа нет! — отрезала Алия.
      — Какай способ? — выдохнула толпа девиц.
      Я поморщилась и объяснила:
      — Нужно равно в три часа ночи, когда безымень придет за жертвой надеть на голову нижнее белье… — в толпе ахнули, — высунуться в окно и, сделав неприличный жест…
      — Фигу? — перебил меня кто-то.
      — Нет, не фигу, фигой его, не проймешь! — рявкнула Алия.
      — Так вот, сделав неприличный жест, выругаться самыми крепкими словами. Записать вам их на бумажке? — осведомилась я.
      Летавицы попятились. — Эта невозможно, не можем же мы… — пролепетала Делия.
      — Мало того, — я виновато улыбнулась, — эта нужно показать во всех ваших пяти окнах.
      — Нет, мы так делать не будем. Позор-то какой, на всю Школу.
      — Ну Школа-то вся спит, а вашем демоне знаем только мы, — вкрадчиво проговорила Алия. — А впрочем, как хотите, впереди целая неделя гаданий, после нее безымень исчезнет. — Я поднялась со стула. — Алия, пойдем спать.
      Мы прошли мимо летавиц и скрылись за дверью. Вернувшись в свою комнату, я сказала Аэрону, чтобы прошелся еще разок по, карнизу, пасло чего, мы послушали писк и визг летавиц и стали Ждать результатов.
      — Чертовски увлекательное занятие, они так визжат, ну точно поросята, — делился впечатлениями Аэрон, отмывая сажу с лица.
      — Теперь вся надежда на их испуг. — Я открыла окно и снова подула на картофелины, клубни послушно перестали стучать по рамам. — Сколько времени? — Два часа, — ответила Алия.
      — А если они уснут? — спросил Аэрон, вытираясь полотенцем.
      — Ну после моих слов не уснут. Я им сказала, что, демон сожрет того, кто, не сможет уснуть, а это прекрасный способ заполучить бессонницу.
 
      В комнатах у летавиц стояла тишина. Лейя бегала и подслушивала под дверями, пытаясь понять, решились девицы избавиться от демона или нет.
      Когда время подошло к половине третьего, я опять заставила картофелины постукивать в окна. Без четверти три я, полная дурных предчувствий, предложила одеться и выйти за Школу под окна летавиц. Аэрон умчался одеваться, я накинула шубейку и платок, подождала Алию и Лейю, и мы выскочили на мороз.
      Под нашими окнами и окнами летавиц была построена снежная крепость, именно, оттуда мы и решили наблюдать. Как оказалась, не мы одни. Прошмыгнув за стену, мы застали там половину Школы. Те кто поумнее, оккупировали близлежащие деревья, некоторые выглядывали из-за угла. Я думаю, в темной Школе не осталось никого, кроме объектов розыгрыша.
      Нас, как главных организаторов, безропотно пропустили вперед, и мы опасливо выглядывали из-за стен крепости. Аэрон налетел сзади, попеняв, что, не дождались его. С присутствующим здесь же Калиной мы обменялись презрительными взглядами и затаили дыхание. Время неумолимо приближалось к трем. Алия да боли вцепилась мне в руки, Лейя поскуливала, Аэрон перестал дышать, а я просто примерзла к ледяной стене. Послышались чьи-то шаги, и на дорожке у Школы мы узрели кучку наших учителей во главе с директором, которые возвращались с праздника, посвященного неделе гаданий. Они оживленно переговаривались и смеялись.
      На третьем этаже зажегся свет, распахнулось окно, и несколько девиц с горящими из прорезей трусиков глазами показали опешившим учителям неприличный жест с участием среднего пальца и послали на… Аэрон уткнулся мне в воротник шубы и застонал от смеха. Все ученики старались ни в коем случае себя не обнаружить, беззвучно гогоча в рукава и варежки. Я зажимала себе рот ладонью и тряслась от смеха как в лихорадке. Учителя задрали головы, и очень вовремя — распахнулась следующее окно, и опять те же личности с трусами на голове показали тот же жест и предложили пойти… уже в другое место. Аэрон съехал по стене на землю, рыдая от смеха, с разных сторон слышались еле сдерживаемые смешки, ученики никак не ожидали, что, действие будет повторяться несколько раз, с оккупированных деревьев сыпались снег и ветки. Когда распахнулось третье окно, один из учителей поскользнулся и упал. Ничего не видящие летавицы обозвали его… сопроводив слова жестом.
      — Перепились, что ли?! — отчетливо донесся да нас вопрос директора, обращенный к коллегам. Кто-то из учителей, живо жестикулируя, стал объяснять, что, летавицы не могут напиться, они примерные ученицы, скорее всего, учителя просто неправильно их поняли.
      Раскрылось следующее окно, и летавицы полностью опровергли эти предположения. Ученики не стали больше сдерживать смех, захохотали, как гиены, еще больше напугав учителей, и, не дожидаясь еще одного выступления летавиц, прыснули в разные стороны. Аэрон схватил меня за руку, отрывая от стены, и побежал к входу в Школу, гогоча на бегу, как жеребец. Мы взлетели по лестнице к нам в комнату, продолжая хихикать.
      — Можете мечтать, куда потратите ту кучу денег, которую выиграли. — Аэрон стянул свою куртку и встряхнул, сбивая снег.
      Алия и Лейя мечтательно закатили глазки, но я остудила их пыл:
      — А еще готовьте свои задницы к порке. Летавицы не будут скрывать, по чьей вине они так измывались над учителями.
      — Ну это ерунда! — отмахнулся Аэрон. — Поругают, да и забудут.
      — Про вас-то, может, и забудут, а вот меня как бы не вышибли из Школы. У меня нет обеспеченных родственников. Приспичило же учителям именно в это время вернуться!
 
      — Не думал я, госпожа Верея, что вы являетесь любительницей злых шуток над своими сокурсниками, — громыхал Феофилакт Транквиллинович, вызвавший нас в свой кабинет на следующий день. Я шмыгнула носом и постаралась придать себе как можно более удрученный вид, пялясь на кадку с фикусом.
      — Вам должно быть совестно за содеянное. Заставить испуганных девушек издеваться над учительским составом!
      — Я не знала, что вы будете возвращаться в это время, — оправдывалась я, — а летавицы дразнили меня замухрышкой!
      Феофилакт Транквиллинович одарил меня недовольным взглядом:
      — Я бы посоветовал вам быть выше всех насмешек и не обращать на них внимания. Про ваши выходки мне сразу сообщили из того приюта, в котором вы находились до сего времени. Я думаю, ваши учителя и воспитатели были рады спихнуть эту обузу на наши плечи. Но учтите, что за подобные, мягко говоря, шалости я буду вас наказывать. Позовите-ка остальных, будьте добры.
      Я выглянула из кабинета и махнула рукой уже получившим свою долю взбучки Алие и Аэрону.
      — За ваше абсолютное невежество в области демонологии… — директор хлопнул по столу книгой, изъятой у Алии, — госпожа Верея и господин Аэрон вызубрят эту книгу от корки до корки. После каникул будьте готовы сделать доклад на эту тему и выступить перед Школой.
      — Но она на лаквиллском! — попробовал возразить Аэрон.
      — А госпожа Алия будет вам переводить, — довольно усмехаясь, произнес директор. — Можете идти. Книгу не забудьте!
      Мы вышли из кабинета директора убитые наповал.
      — Я сойду с ума, пока вы будете ее учить, — помахивая пухлым томиком, проворчала Алия.
      — Да уж, веселые у нас будут каникулы, — вздохнула я.
      — Да бросьте вы убиваться, выучим мы эту треклятую книгу! Зато как было весело! — Аэрону на все угрозы было начхать. Особенно после того, как директор, увидев Злыдня, опухшего от побоев и дышащего перегаром, укоризненно покачал головой и спросил:
      — Ну как же так-то?
      — Да вот как-то так, — развел лапами кочегар. Того, кому он поклялся на архоне, Злыдень так и не нашел, на счастье этого неизвестного. А выставленное угощение и уважение остальной части нечисти примирило с побоями, как-никак такого шороху навел, что аж за самого Святке приняли!
      Ученики, радуясь относительно теплому зимнему деньку, устроили игру в снежки, не успели мы выйти из ворот Школы, как нас тут же обстреляли. Пришлось укрыться за крепостной стеной. Аэрон, рыкнув, умчался мстить обидчикам, попав первым же запущенным снежком Калине за шиворот, а мы отправились тратить выигранные деньги, которые просто жгли руки.
 
      На рынке Лейя атаковала прилавок, где торговали лентами, гребнями и прочей девичьей радостью. Алия уверенно потащила меня к лавке с острым режущим-колющим и принялась упоенно рыться во всем этом, не забывая охаивать каждую попадающую в ее руки вещицу. Продавец хмуро наблюдал за ней, но предпочитал не связываться с девицей, явно настроенной по-боевому. Пока она спорила и торговалась, я, пятясь задом, отошла от прилавка и отправилась на поиски того, что интересовало меня.
      Мы встретились у выхода. Лейя развернула новый изумрудно-зеленый платок и потрясла мешком с накупленными лентами и гребнями, а затем, воровато оглянувшись, вытащила из мешка комплект шелкового женского белья. Я понимающе подняла вверх большой палец.
      Алия, радостно скалясь, похвасталась курткой из щетинистого ящера и такими же рукавицами. Доказывая, что куртка пошита из матерого ящера, а не из только что вылупившейся молоди, она почиркала ножом по подолу куртки и довольно крякнула, показывая неповрежденную кожу. Рукавицами из этого зверя можно было ловить ножи на лету, причем за лезвие, не рискуя при этом лишить пальцев.
      Я продемонстрировала новую короткую шубку и сапожки на меху. На оставшуюся мелочь мы накупили сладостей, тихо радуясь, что дома под матрасами лежат еще несколько туго набитых мешочков.
      У Школы нас опять обстреляли снежками, и мы поторопились впорхнуть внутрь. Пока закипала вода для чая, мы вырядились обновки и, отталкивая друг друга от зеркала, принялись любоваться собой, поэтому стук в дверь (утром плотник доставил новую дверь и приладил ее на положенное место, снабдив защелкой) застал нас, врасплох.
      Бестолково суетясь и снимая наряды (хуже всех пришлось Лейе — она дефилировала по комнате в купленном нижнем белье), мы бросились открывать.
      Аэрон заскочил в комнату, распространяя морозную свежесть, увидел беспорядочно набросанные вещи и пунцовую Лейю и замер, не решаясь снять куртку.
      — Я не вовремя?
      Я сгребла вещи в охапку и сунула в шкаф:
      — Почему? Как раз вовремя, у нас только что чай закипел. Вампир тут же скинул куртку и протянул руки к печке. Лейя поставила на стол кружки, я вытащила накупленные сладости, и мы уселись за стол.
      — Сходим сегодня к Никодиму? — спросил Аэрон.
      Никодимом звали небольшого толстенького мужичка, который держал кабачок недалеко от Школы. Он совершенно спокойно относился к нечисти, которая часто заваливалась в кабак отмечать какое-либо событие.
      Мы переглянулись, и Алия буркнула:
      — С какой-такой радости?
      — Отметить благополучный исход событий. — Аэрон вонзил свои клыки в пряник. Я покосилась на лежащую на тумбочке «Демонологию» и сказала:
      — Мы все деньги уже промотали.
      — При чем тут деньги?! — возмутился вампир. — Я приглашаю.
      Он хмыкнул и добавил:
      — Я и Калину пригласил, да еще раз по благодарил за доставленное душевное и материальное удовольствие.
      Я фыркнула, представив рожу разъяренного недруга Аэрона. — Может, и пойдем, — сказала Алия. Лейя с радостным визгом выскочила из-за стола. Она все это время напряженно прислушивалась к нашему разговору, уж очень ей хотелось пойти в кабак.
      — За вами зайти? — потянувшись за своей одеждой, спросил вампир.
      — Не надо. — Я поставила кружку на стол. — Мы, если соберемся, придем.
      Аэрон кивнул головой и вышел за дверь. Лейя принялась вертеться перед зеркалом, принимая соблазнительные позы и мурлыкая под нос:
      — А я иду в кабак! В кабак, в кабак, а я иду в кабак.
      — Вся извертелась. — Алия беззлобно шлепнула ее по заду.
      Лейя потерла отшлепанное место и вернулась к прерванному Алией занятию. Я вымыла посуду, села на подоконник и задумалась.
      — Все решаешь: идти или нет? — спросила Алия, пристраиваясь рядом. — Пойдем, развлечемся. — Она хохотнула и доверительно прошептала мне на ухо: — Отцовские дружинники как-то раз меня пригласили в кабак и напоили, то есть напилась-то я сама, а потом всех их оттуда повыкидывала. Меня даже вышибалой работать приглашали. Так что не бойся, в обиду я вас не дам.
      Я засмеялась:
      — Ну хорошо, пойдем.
      Ближе к вечеру дверь без стука распахнулась, пропуская Аэрона. Я недоуменно приподняла брови, вампир улыбнулся и стал что-то вытаскивать из-за пазухи. Алия отвлеклась от созерцания своих новых рукавиц и присвистнула, а Лейя вытаращила свои желто-карие глазищи.
      — Это что? — спросила я.
      — Я решил вас немного побаловать. — Аэрон протянул Лейе бусы из красных кораллов. Мавка завизжала от восторга и звучно чмокнула довольного вампира в щеку. Аэрон вытащил следующую вещь и протянул Алие. Это был наборный пояс. На его бляшках скалились волки, а по краям шел растительный орнамент. Алия смущенно засопела, но отказаться от подарка не смогла, улыбнулась, что делала довольно редко, и стала рассматривать орнамент. Я подтянула колени к груди и пробормотала:
      — Не надо мне никаких подарков.
      — Да-а? — разочарованно протянул Аэрон. — А я думал, ты обрадуешься шансу утереть обидчикам нос. — Заметив мой заинтересованный взгляд, он вытащил что-то глубокого синего цвета с вспыхивающими при свете масляной лампы искорками. Я спустила с подоконника ноги.
      — Это что?
      — Платье. Думаю, тебе будет как раз, хотя могу и ошибаться. Аэрон протянул мне сверток
      — Выйди, — попросила я. Аэрон удивился, но я тут же объяснила: Я померить хочу.
      Аэрон выскочил в коридор, а я стала переодеваться. Платье действительно оказалось впору, даже я не смогла бы выбрать точнее. При свете лампы на нем вспыхивали искорки, а днем, наверное, оно будет просто темно-синим. Золотистая оторочка шла по подолу и по вороту.
      — К твоим волосам очень идет. — Лейя оглядела меня с ног до головы.
      Алия крикнула вампиру, что можно заходить. Вампир удовлетворенно оглядел меня с ног до головы, поправил мне сзади ворот и произнес:
      — Как видишь, я хороший знаток женской фигуры.
      — Бабник! — фыркнула Алия.
      — И хвастун, — добавила я. — Но все равно, спасибо. Мне ни разу не дарили подарки.
      — Я жду вас у Никодима, — напомнил Аэрон перед уходом.
 
      То, что у Никодима вовсю идет веселье, стало понятно еще за мостом, который был переброшен через речку, отделявшую село от территории Школы. Сначала мы встретили нашего однокурсника цверга. Он одиноко стоял, обняв березку, и что-то рассматривал у себя под ногами, то и дело похохатывая.
 
      — Что показывают? — бесстрашно спросила его Алия, ведь цверги славятся своим нелюдимым характером.
      Цверг поднял на нас мутные глаза и произнес:
      — Не толпитесь тут, а то всех чертей мне передавите!
      Мы отпрянули и тоже стали рассматривать снег, пытаясь увидеть вышеозначенных личностей.
      — И что они там делают? — после непродолжительного молчания спросила Алия.
      — Дык, — снова хохотнул собеседник, — чертих своих…
      Решив, что на такую гнусность нечего и смотреть, хотя Лейя была другого мнения, мы побежали дальше.
      — Все-таки мужицкие мысли — это сплошная непристойность. Алия поправила платок, сзади раздался звук, который издает человек после бурной попойки. — Ну вот, — Алия поморщилась, — всех своих чертей утопил.
      Лейя хихикнула, а меня передернуло.
 
      Неподалеку от кабака резвилась группа учеников — человек десять. Двое упоенно мутузили друг друга, еще трое создавали снежный шедевр, который назывался «Ночь втроем». Скульптуры получились небольшие, но очень реалистичные, чувствовалась рука мастера. Снежной бабе на положенное место прицепили выдранный из шапки клок меха, а мужикам сделали улыбки до ушей. Еще пятеро давали умные советы тем, кто дрался, и тем, кто занимался ваянием. Нам тут же предложили попозировать для нового снегового произведения «Трое на одного!». После того как мы с негодованием отвергли это предложение, нас обстреляли снежками. Мы спрятались за «скульптурой», пережидая обстрел. Когда снежки стали свистеть все реже, Лейя выплыла из-за статуй и, приняв красивую позу, прощебетала:
      — Мальчики, а может, вы пропустите нас?
      — Она, между прочим, волшебное слово знает, — сказала я.
      — Какое? — заинтересовалась Алия.
      — Пожалуйста.
      Нечисть загоготала и, потирая руки, направилась в нашу сторону. Лейя пискнула и шмыгнула к нам. Алия стала подтягивать рукава своей овечьей куртки, я потянула ее за руку:
      — Погоди. — Высунулась из-за снежных скульптур и резко взмахнула руками. Снег взвился столбом, нечисть притормозила. Столб уплотнился, а затем рассыпался редкими снежинками. На его месте высилась снежная фигура в натуральный рост, в точности скопированная с Лейи. Та же вольная поза, та же невинная улыбочка. Мех на снежной шубке топорщился иголочками.
      — Ты чего сделала?! — зашептала Алия.
      — Не знаю, вообще-то хотела снежный буран. — Я была удивлена не меньше.
      Нападающие даже порядком протрезвели, оглядывая результаты моего творчества. Я посмотрела свысока на задир.
      — А вам слабо!
      Со мной спорить не стали. Лейя критически оглядела фигуру и расстроилась:
      — Неужели я такая страшненькая?
      — А-а-а, так это же рыжая, из-за которой вся попойка! — воскликнул узнавший меня парень, и я стала гадать: побьют или отпустят с миром? Ни то ни другое — кто-то заорал во всю глотку:
      — А ну качать благодетельницу!!!
      Это испугало меня еще больше, и я дала деру от толпы фанатов. Алия и Лейя пыхтели сзади, поражаясь моей прыти.
      К нашему неудовольствию, парни радостно припустили за нами. До кабака мы домчались бегом, придерживая спадающие с голов платки. Парни тоже веселым скоком добрались вслед за нами. Мы влетели в кабак, закрыв двери перед носом у преследователей, растерянно посмотрели на творящееся там безобразие и почувствовали настойчивое желание выскочить обратно, прямо в руки погони.
 
      На столе в центре кабака стоял стол, на столе стул, а на стуле восседал Аэрон. На голове у него топорщилась какая-то жестянка. Приглядевшись, я поняла, что это широкая железная кружка, дно у которой было разорвано, будто в нее стреляли ядрами. Железные края днища торчали неровными клочками в разные стороны и были призваны изображать корону. Кабатчик совершенно спокойно смотрел на все это и не возражал против такого веселья, видимо, ему пообещали щедро заплатить.
      Пока мы, разинув рот, все это разглядывали, наши преследователи перешли к активным действиям, дернули дверь и вор вались в помещение. Нас подхватило толпой и понесло прямо к столу с веселящимся Аэроном. Вампир, увидев нас, радостно оскалился, подскочил, пнул в толпу свой стул и протянул руки мне и Алии. Его импровизированная корона съехала набок и грозила упасть. Мы с Алией уперлись было, не желая влезать на стол, но сзади так поддали, что мы и опомниться не успели, как оказались на столешнице. Вокруг ни одного трезвого взгляда.
      — Ужас какой! — вырвалось у меня.
      Аэрон наклонился к моему уху и доверительно прошептал:
      — А ты выпей со мной и будешь относиться ко всему совсем по-другому! — и заревел на весь кабак: — Вина королеве розыгрыша! Он немножко подумал и добавил: — И корону!
      Нам с Алией тут же сунули в руки по бокалу, а Аэрону протянули еще одну широкую жестяную кружку. Тот кулаком разорвал у нее дно и плюхнул мне на голову.
      — Теперь мы пара хоть куда, — пробормотала я.
      — И хоть кого! — хохотнул Аэрон, жестами показывая, дескать, пейте скорее.
      После первого бокала мы стали не так нервно относиться к воплям пьяной нечисти, после второго — разрешили поставить на стол еще два стула для нас, любимых, а после третьего нас потянуло на песни и пляски. Лейя исполнила что-то типа медленного танца с элементами стриптиза, то есть сняла платок, шубку и показала обнаженную ножку до бедра, закинув эту самую ножку на ошарашенного кабатчика. Никодим после этого душевного потрясения выкатил бочку самого лучшего вина и провозгласил, что вино будет за счет заведения, если мавка еще раз станцует. Лейя согласилась, влезла снова в шубу и платок и станцевала еще раз. Кабатчик крякнул, так как ожидал, что мавка продолжит раздеваться, и попробовал пойти на попятную, но нечисть загалдела и стала сыпать угрозами, намекая, что Никодим пытается нас обмануть, и ему с сожалением пришлось расстаться с бочкой.
      Алия зорко следила за порядком, и драчунов, обольстительно улы6аясь, профессионально выкидывала наружу, а там, как я подозревала, складывала штабелями. Когда у бочки с вином сорвали крышку, потому что из специальной дырки вино выливалось, видите ли, слишком медленно, я предложила показать зеленого змия, который обретается в данном спиртном. Кабатчик принялся уверять, что вино совершенно стерильно, тогда хитрый Аэрон предложил Никодиму пари: если змий вылезет, то кабатчик добавляет к этой бочке еще одну, а если нет, то вампир заплатит за это вино. Никодим стал торговаться, и сговорились они только на бочку пива. Я, будучи изрядно навеселе, пошевелила пальчиками, и змий, отплевываясь и кроя всех присутствующих матерными словами, явил себя на краю бочки. Никодим в ужасе уставился на это появление, божась и обещая никогда не принимать алкогольных напитков у сомнительных поставщиков. У кого-то нервы оказались еще хлипче, и змия огрели деревянной кружкой. Тот с проклятьем рассыпался брызгами, но вино еще долго не решались попробовать, до того омерзителен был зеленый змий. Поэтому совместно решили распить сначала выигранную бочку пива, а потом, набравшись храбрости, прикончить и подозрительное вино.