- Отпустите меня, - ревел Тарберт. - Не хочу! Не надо мне этого!
      Бек, лицо которого стало белым, как снег, не обращая уже на Тарберта никакого внимания, решительно повернул ключ на пульте. Сполохи синевато-лилового света озарили стены комнаты. Изо рта Тарберта вырвался нечеловеческий вопль, все тело напряглось в попытке разорвать связывавшие его путы и избавиться от мучительной боли.
      Пораженная ужасом, Маргарет не могла отвести глаз от происходящего. Бек поднял со стола скомканный лист какой-то прозрачной пленки и набросил его на голову и плечи Тарберта. Что-то явно мешало плотно прижать пленку к плечам Тарберта, не давало возможности завернуть голову, раздувало пленку под пальцами Бека, однако Бек, не обращая внимания на частые вспышки, сопровождаемые громким треском электрических разрядов и отчаянными воплями Тарберта, энергично орудовал руками, разглаживая пленку вокруг головы и плеч своей жертвы.
      Постепенно Маргарет пришла в себя. Ггер, ггер, ггер!!! Она стала искать глазами что-нибудь, что могло бы послужить оружием: стальной прут, гаечный ключ... Но ничего такого не попадалось на глаза. Она уже почти решилась наброситься на Бека с голыми руками, как вспомнила, что в конторе есть телефон.
      К счастью, он оказался подключен - в трубке раздались продолжительные ровные гудки.
      - Полиция! Полиция, - взахлеб кричала она в микрофон. - Здесь сумасшедший! Он убивает доктора Тарберта! Пытает его!
      Ей ответил не очень любезный мужской голос, потребовав сообщить адрес. Запинаясь, Маргарет объяснила, куда надо ехать.
      - Сейчас пришлем патрульную машину. "Электродин Инжиниринг", Леггорн-Роуд, верно?
      - Да. Быстрее, быстрее...
      Слова застряли у нее в горле. Каким-то шестым чувством она ощутила, что в комнате есть кто-то еще. Ей стало так страшно, что все тело ее онемело. Медленно, с большим трудом она повернула голову:
      В дверях стоял Бек. Он сокрушенно покачал головой, затем развернулся и медленно пошел туда, где в страшных конвульсиях билось тело Ральфа Тарберта. Снова взяв в руки пленку, он принялся обтягивать ею голову несчастного.
      Ноги Маргарет подкосились. В потрясенном ее сознании никак не укладывалось, почему Бек не сделал ей ничего плохого, ведь он маньяк, он должен был слышать, что она звонила в полицию... Откуда-то издалека раздался вой сирены. С каждой минутой он приближался, становясь все громче, все надежнее...
      Бек выпрямился во весь рост. Он тяжело дышал, его и без того изможденное лицо теперь совершенно осунулось. Он казался Маргарет воплощением зла, и, окажись у нее в руках пистолет, она выстрелила бы, не задумываясь. Более того, не будь она сейчас так слаба, она разорвала бы его голыми руками... Бек держал в руках пленку, будто это был кулек, в который удалось что-то запихнуть. Внутри прозрачного кулька ничего не было, но, тем не менее, он, казалось, трепетал у Бека в руках и даже сам по себе передвигался, что никак не укладывалось в сознании девушки. Затем она увидела, как черная дымка окутала кулек... А потом Бек стал топтать кулек ногами, как бы оскверняя его невидимое содержимое. Это показалось Маргарет совершенно омерзительным.
      Прибыла полиция. Бек поворотом ключа остановил свою дьявольскую машину. В немом оцепенении Маргарет проводила взглядом полицейских, осторожно приближавшихся к Беку, который покорно ждал, измученный и побежденный.
      Затем они заметили Маргарет.
      - Все в порядке, барышня?
      Маргарет только кивнула, и вдруг осела на пол, разразившись рыданиями. Ее перенесли в кресло и попытались успокоить. Вскоре прибыла "скорая помощь". Санитары вынесли находящегося без сознания Тарберта, Бека увезли в одной патрульной машине, Маргарет - в другой.
      9
      Бека определили в федеральную психиатрическую больницу для душевнобольных с преступными наклонностями. Его поместили в небольшую палату с побеленными стенами и бледно-голубым потолком, с окнами из каленого стекла, зарешеченными снаружи.
      Психиатры считали Бека человеком, способным четко формулировать свои мысли и хорошо воспитанным, хотя их смущала мрачноватая насмешливость, с которой он относился к различным тестам, картам, диаграммам и играм, предназначенным для установления точного диагноза.
      С диагнозом у них так ничего и не вышло. Умственное расстройство Бека отказывалось проявляться каким-то объективным образом, поэтому психиатры, оказавшись на редкость единодушными, решили отнести заболевание к "крайней степени паранойи". Они охарактеризовали Бека как "способного маскировать свои навязчивые идеи за вводящей в заблуждение ясностью мышления". Они докладывали, что Бек замкнут и апатичен, не проявляет особого интереса ни к чему, кроме местонахождения и состояния своей жертвы, доктора Ральфа Тарберта, о встрече с которым неоднократно просил, но в чем ему, естественно, было неоднократно отказано. Врачи затребовали для обследования Бека дополнительное время.
      Шли дни, и с каждым следующим днем состояние Бека ухудшалось. Курировавший его психиатр выявил у него манию преследования: Бек все чаще исступленно оглядывался по сторонам, как бы провожая взглядом какие-то проплывающие в воздухе предметы, отказался от еды, похудел, стал так бояться темноты, что у него в палате перестали выключать свет. Были отмечены два случая, когда он просто молотил воздух руками.
      Бек страдал не только душевно, но и физически, испытывая постоянную болезненную пульсацию в голове и острые спазмы - примерно те же ощущения, которыми сопровождается первоначальная денопализация, но, к счастью, не такие мучительные. Ксексиане предупредили его об этих болях. Если им приходилось терпеть такое ежемесячно вдобавок к пыткам самой денопализации, то Бек теперь уже вполне разделял их решимость ликвидировать нопалов во всей Вселенной.
      Тем временем какая-то непонятная деятельность внутри его мозга становилась все более интенсивной. Он все больше опасался в самом деле сойти с ума. Психиатры с умным видом задавали Беку заковыристые вопросы, делали большие глаза, выслушивая его ответы, а восседавшие на их плечах нопалы почти с таким же всепонимающим благодушием взирали на Бека. В конце концов палатный врач назначил ему успокоительное, но Бек категорически отказался от укола, страшась уснуть. Один из нопалов уже завис непосредственно у него над головой, нагло заглядывая ему в глаза. Врач вызвал санитаров, Бека схватили, насильно сделали инъекцию, и, несмотря на отчаянную решимость не засыпать, он в изнеможении свалился на постель.
      Проснулся он через шестнадцать часов и еще долго лежал, вперившись безразличным взглядом в потолок. Головная боль прошла, но состояние оставалось вялым, как при простуде. Память возвращалась медленно, фрагментарно. Обведя взглядом пространство, Бек не увидел ни одного нопала.
      Дверь отворилась, вошел санитар и вкатил тележку с едой. Бек приподнялся на локтях и присмотрелся к санитару - нопала не было, пространство за его плечами не было заполнено ничем. Бек все понял... плечи его обмякли. Медленно подняв руку, он тщательно ощупал затылок ничего, кроме кожи и колючих волос.
      Санитар, глядя на него, задержался в дверях. Бек показался ему значительно более спокойным, почти нормальным. Такое же впечатление сложилось во время обхода и у палатного врача. Перебросившись несколькими фразами с Веком, врач пришел к выводу, что пациент выздоровел. Памятуя об обещании, данном Маргарет Хэвен несколькими днями раньше, он позвонил ей и сообщил, что она может посетить Бека в специально отведенные часы.
      Во второй половине дня Беку сообщили, что его пришла навестить мисс Маргарет Хэвен. В сопровождении санитара Бек проследовал в уютную приемную, обманчиво похожую на вестибюль провинциальной гостиницы.
      Маргарет кинулась к нему навстречу, схватила за руки, оглядела с ног до головы, заглянула в глаза, и ее лицо, бледное и осунувшееся, радостно засветилось.
      - Пол! Ты снова такой, как раньше! Поверь мне! Я знаю, что говорю!
      - Да, - сказал Бек. - Я вернулся к своему прежнему состоянию. - Они присели. - Где Ральф Тарберт?
      Блеск в глазах Маргарет угас.
      - Не знаю. Он потерялся из виду, как только выписался из больницы. Она сжала руки Бека. - Меня просили не говорить с тобой на эту тему: врач опасается, что мое посещение разволнует тебя.
      - Уважим его просьбу. И сколько меня намерены здесь содержать?
      - Не знаю.
      - Гм. Они не имеют права держать меня здесь без официального заключения.
      Маргарет отвела глаза.
      - Насколько я понимаю, полиция сняла с тебя всякую вину за случившееся. Доктор Тарберт отказался выдвинуть обвинение против тебя, он утверждает, что вы с ним проводили совместный эксперимент. Полиция считает, что он такой же... - она прикусила язык.
      Бек отрывисто рассмеялся.
      - Такой же сумасшедший, как и я, верно? Так вот, Тарберт - никакой не сумасшедший. В данном случае он говорит чистую правду.
      Маргарет вся подалась вперед, тень сомнений и тревог снова легла на ее лицо.
      - Что происходит, Пол? Ты взялся за очень странную работу, это никакой не правительственный заказ, я уверена!
      Бек тяжело вздохнул.
      - Не знаю... Все снова переменилось. Возможно, я действительно был не в своем уме, возможно, я был жертвой самых странных галлюцинаций... Мне трудно разобраться сейчас.
      Маргарет опустила глаза и тихо сказала:
      - Меня все время мучает мысль, правильно ли я сделала, вызвав полицию. Я думала, ты убиваешь Тарберта. Но теперь... - Она нервно дернула рукой. ...Я вообще ничего не понимаю.
      Бек не ответил.
      - Ты не хочешь со мной об этом говорить?
      Бек невесело улыбнулся и покачал головой.
      - Ты сочтешь меня действительно сумасшедшим.
      - Ты на меня сердишься?
      - Конечно же нет.
      Раздался звонок - время свидания истекло. Маргарет встала, Бек поцеловал ее.
      - Когда-нибудь я тебе все расскажу - скорее всего, сразу же, как только выберусь отсюда.
      - Обещаешь, Пол?
      - Да, обещаю.
      На следующее утро к Беку заглянул доктор Корнберг, главный психиатр больницы.
      - Ну, мистер Бек, как вы себя чувствуете? - добродушно спросил он.
      - Очень неплохо, - ответил Бек. - Я подумываю о выписке.
      Как обычно при таких вопросах, выражение лица психиатра стало неопределенно вежливым.
      - О, как только мы доподлинно установим, что же с вами происходит. Честно говоря, ваш случай, мистер Бек, заставляет нас изрядно поломать головы.
      - Разве вы не убедились, что я вполне нормален?
      - Мы не можем позволить себе принимать решение, поддаваясь сиюминутным впечатлениям. Некоторые из наших неизлечимых больных временами кажутся обезоруживающе нормальными. Это, разумеется, не относится к вам, хотя у вас и сейчас проявляются некоторые озадачивающие симптомы.
      - Какие?
      Психиатр рассмеялся.
      - Какое же я имею право раскрывать профессиональные секреты? "Симптомы" - это, возможно, слишком громко сказано. - Он задумался. - Что ж, попробую быть с вами откровенным, как мужчина с мужчиной. Почему вы часто, да еще минут по пять подряд, изучаете себя в зеркале?
      Бек криво улыбнулся.
      - Наверное, мне свойствен нарциссизм.
      Психиатр отрицательно покачал головой.
      - Сомневаюсь. Почему вы пробуете воздух у себя над головой?
      Бек задумчиво потер подбородок.
      - Видимо, вы застали меня, когда я выполнял упражнение йоги.
      - Понятно. - Психиатр поднялся, чтобы уйти.
      - Минуточку, доктор. Вы не верите мне, считаете меня то ли фигляром, то ли хитрым притворщиком, но в любом случае параноиком. Позвольте мне задать вам один вопрос: себя вы считаете материалистом?
      - Я не признаю догматов ни одной из основанных на слепой вере религий, что подразумевает - или исключает - абсолютно все, насколько мне известно, религии. Вас устраивает такой ответ?
      - Не совсем. Меня интересует вот что: вы допускаете возможность существования явлений и ощущений, которые являются, скажем так, неординарными?
      - Да, - настороженно произнес Корнберг, - до определенной степени.
      - Значит, всякого, кто имеет какое-то отношение к экстранеординарным явлениям и описывает их, нельзя расценивать как не в своем уме?
      - Безусловно, - сказал Корнберг. - Тем не менее, если вы поведаете мне, что недавно видели голубого жирафа на роликовых коньках да еще играющего на аккордеоне, я просто вам не поверю.
      - Конечно, не поверите, потому что это просто совершенная нелепица, карикатура на действительность. - Бек задумался в нерешительности. - Не стану пускаться в дальнейшие подробности, поскольку хочу поскорее выбраться отсюда. Но те мои действия, свидетелем которых вы стали: изучение себя в зеркале, прощупывание воздуха, - все они обусловлены обстоятельствами, которые я считаю не совсем, скажем так, обыкновенными.
      Корнберг рассмеялся.
      - Вы явно осторожничаете.
      - Естественно, ведь я разговариваю с психиатром в сумасшедшем доме.
      Корнберг неожиданно поднялся и направился к двери.
      - Пора продолжать обход.
      Бек совершенно прекратил глядеть на себя в зеркало, перестал щупать воздух у себя за плечами. Через неделю его выписали из больницы. Отпали все обвинения против него, он снова стал свободным человеком.
      Перед уходом из больницы доктор Корнберг на прощание пожал ему руку.
      - Меня весьма заинтриговали те "обстоятельства", на которые вы намекнули.
      - Меня они тоже интересуют, - ответил Бек. - Я намерен произвести их тщательное исследование. Не исключено, что мы скоро здесь встретимся.
      Корнберг сокрушенно покачал головой. Маргарет взяла Бека за руку и повела к автомобилю. В кабине она обняла его и нежно расцеловала.
      - Вот ты и вышел! Ты теперь на свободе, ты совершенно здоров, ты...
      - Безработный, - закончил за нее Бек. - А теперь мне нужно незамедлительно встретиться с Тарбертом.
      На лице Маргарет проступило недовольство.
      - О, давай не будем беспокоить доктора Тарберта, - с откровенно фальшивой беззаботностью произнесла она. - Ему хватит своих неприятностей.
      - Мне нужно повидаться с Ральфом Тарбертом.
      - Т-только не подумай... - заикаясь, начала Маргарет, не зная, что говорить. - Давай лучше поедем в другое место.
      Бек криво ухмыльнулся. Очевидно, Маргарет посоветовали - или она сама решила - держать Бека подальше от Тарберта.
      - Маргарет, - нежно сказал он, - ты многого не понимаешь.
      - Не хочу, чтобы ты снова попал в беду, - в отчаянии вскричала Маргарет. - Предположим, ты разволнуешься...
      - Я разволнуюсь куда больше, если не встречусь с Тарбертом. Пожалуйста, Маргарет. Сегодня я тебе все объясню.
      - Дело не в тебе одном, - горестно призналась девушка, - дело в докторе Тарберте. Он переменился! Раньше он был такой... воспитанный, а теперь колючий, такой ожесточившийся. Пол, поверь, я очень боюсь его. Мне кажется, что он просто источает зло!
      - Уверен, это совсем не так. Мне нужно с ним встретиться.
      - Ты обещал рассказать, как попал в такое жуткое положение.
      - Вот именно, жуткое, - тяжело вздохнув, сказал Бек. - Мне очень не хотелось впутывать сюда и тебя, но я обещал. Однако прежде давай увидимся с Тарбертом. Где он?
      - В "Электродин Инжиниринг". Там, где раньше обосновался ты. Он стал очень странным.
      - Меня нисколько это не удивляет. Если все реально, если я в самом деле не маньяк...
      - Сам ты не можешь разобраться?
      - Нет. Я выясню это у Тарберта, и надеюсь, что я чокнутый. Будь оно так, у меня отлегло бы от души.
      По Леггорн-Роуд они ехали совсем медленно, Маргарет хотелось отсрочить развязку, да и сам Бек попытался отыскать любую причину, чтобы отменить встречу. То и дело у него в голове раздавалось назойливое шипение, переходящее в рокот. "Ггер, ггер" - как тогда, на Айксексе. Или Айксекс был лишь иллюзией, а сам он помешанным? Все, что с ним произошло, никак не укладывалось в его сознании. Побуждаемый каким-то нелепым наваждением, он привязал беднягу Тарберта к самодельной машине для пыток, едва не погубил его... Да, Тарберт пережил мучительные минуты. Теперь у Бека определенно не было никакого желания встречаться с Тарбертом. Чем ближе они подъезжали к корпусам завода, тем сильнее становилось его нежелание и тем громче раздавался скрежет у него в голове: "Ггер-ггер-ггер". Мозг как будто взрывался интенсивными вспышками света, перед глазами поплыли какие-то видения: какое-то огромное черное пятно, очертаниями напоминающее утопленницу с развевающимися волосами, плавающую в черно-зеленой толще океана... восковые водоросли, покрытые цветами-звездами... что-то типа вспушенного спагетти из сине-зеленого стекла... Бек вздохнул и протер глаза тыльной стороной ладони.
      С надеждой Маргарет наблюдала за каждым его движением, однако Бек только упрямо поджимал губы. Когда он встретится с Тарбертом, он узнает всю правду. Обязательно узнает.
      Маргарет заехала на стоянку. Машина Тарберта стояла здесь. На одеревеневших ногах Бек подошел к входной двери - урчание в мозгу стало откровенно угрожающим. Внутри здания таилось нечто враждебное, зловещее. Такие же ощущения, подумалось Беку, испытывал первобытный человек перед входом в темную пещеру, откуда пахло кровью и мертвечиной...
      Он попробовал открыть дверь в контору, но та оказалась запертой. Тогда он постучал...
      Таившееся где-то зло пошевелилось. Беги, покуда есть время! Еще не поздно!
      В дверях появился Тарберт - надменный и способный на любую подлость и злодейство.
      - Привет, Пол, - глумливым голосом сказал Ральф. - Вас в конце концов отпустили?
      - Да... Ральф, я в своем уме или нет?! Вы его видите?
      Так и есть, Тарберт глядит на него, как голодная акула.
      - Вижу.
      Бек задохнулся, словно кто-то железной рукой пережал ему горло. Сзади послышался испуганный голос Маргарет:
      - Что он видит? Скажи мне. Пол! Что?
      - Непала, - проскрежетал Бек. - Он восседает на моей голове, высасывая у меня мозг.
      - Нет! - вскричала Маргарет, хватая его за руку. - Посмотри на меня. Пол. Не верь ему, он лжет! Тут ничего нет, я же вижу!
      - Значит, я не сумасшедший. Ты не видишь его, потому что он есть и у тебя. Это он не дает тебе его увидеть, это он заставляет нас питать отвращение к Тарберту - точно так же, как заставлял тебя ненавидеть меня.
      Лицо Маргарет перекосилось от ужаса, она никак не могла поверить в такое.
      - Я не хотел тебя впутывать в эту историю, но, раз уж так вышло, тебе не помешает узнать, что же все-таки происходит.
      - Что такое нопал? - прошептала Маргарет.
      - Вот именно, - сказал Тарберт, - мне тоже хотелось бы узнать, кого я ношу на собственных плечах.
      Бек взял Маргарет за руку, провел в контору.
      - Присядь. - Маргарет робко села, Тарберт прислонился к дверному косяку. - Чем бы ни был нопал на самом деле, от него нельзя ожидать ничего хорошего. Злой дух, вредный симбионт, паразит сознания - всего лишь жалкие слова, не передающие сути этих тварей. Они способны оказывать на нас воздействие. Вот сейчас, Маргарет, они убеждают нас ненавидеть Тарберта. Я даже сам не предполагал, насколько они могущественны, пока мы не свернули на Леггорн-Роуд.
      Маргарет прикоснулась руками к голове.
      - На мне он тоже сейчас есть?
      Тарберт кивнул:
      - Зрелище не из приятных.
      Маргарет плюхнулась в кресло и, дрожащими руками обхватив колени, робко спросила Бека:
      - Ты шутишь, верно? Ты просто решил напугать меня?
      Бек успокаивающим жестом погладил ее руки.
      - Я бы с радостью, но это, к сожалению, серьезно.
      - Почему же их не видит никто другой? Почему о них не знают ученые?
      - Сейчас все объясню.
      - Давайте, - сухо произнес Тарберт. - Мне будет интересно послушать, ведь я до сих пор абсолютно ничего не знаю, кроме того, что у каждого есть свое чудовище, восседающее у него на голове.
      - Простите, Ральф, за нескромность, - улыбнулся Бек, - но хотелось бы знать: вы были поражены, увидев такое?
      Тарберт упрямо мотнул головой.
      - Этого вы никогда не узнаете.
      - Ну что ж, история такова...
      10
      Наступил вечер. Все сидели в мастерской, в кругу света, поблизости от денопализатора. На верстаке булькал кофе в электрическом кофейнике.
      - Положение просто ужасное, - заключил Бек. - Не только для нас лично, но для всех и для каждого. Мне нужна была помощь, Ральф, и не оставалось другого выхода, как вовлечь вас в эту историю.
      Тарберт повернул голову в сторону денопализатора. В помещении воцарилась тишина. Хотя Тарберт продолжал казаться воплощением всяческих опасностей, но Бек, отчаянно сопротивляясь, убеждал себя, что Ральф его друг и союзник, однако не решался встретиться с ним взглядом.
      - У вас пока все еще есть выбор, - в конце концов сказал Бек. - Ведь вы совершенно не обязаны принимать участие в этом деле. Впрочем, как и я сам. Но теперь вам известно, что происходит, и если вы не захотите иметь с этим что-нибудь общее, я вас пойму.
      Тарберт грустно улыбнулся.
      - Я нисколько не жалуюсь. Раньше или позже, но я все равно окажусь вовлечен в это, поэтому пусть уж лучше будет в самом начале.
      - Как и я, - с облегчением произнес Бек. - Сколько времени я провел в психушке?
      - Около двух недель.
      - Примерно через две недели вас снова оседлает попал. Спокойно заснете, а проснувшись, сочтете случившееся ужасным кошмаром, вот как я сейчас. Забываешь, однако, обо всем без всякого труда, так как нопал помогает сделать это.
      Тарберт окинул взглядом нопала, сидящего на плечах Бека.
      - Постоянно жить вон с той штукой, которая на меня сейчас смотрит? - Он отрицательно покачал головой. - Не понимаю, как вы можете терпеть присутствие паразита...
      Бек скривился.
      - Нопал делает все возможное, чтобы подавить отвращение к нему... Он заглушает в человеке мысли, которые ему не угодны, тем самым достигая контроля над своим "хозяином", но он может и поощрять таящуюся в каждом враждебность. Очень опасно быть таупту в мире, населенном читуми.
      - Что-то не пойму, что вы намерены сделать, - робко вмешалась Маргарет.
      - Дело не в том, что мы намерены сделать, а в том, что мы _обязаны_ сделать. Ксексиане объявили нам ультиматум: или мы сами очистим планету, или они за нас это сделают. Они способны на такое!
      - Я разделяю их решимость: они исстрадались, - убежденно сказал Тарберт.
      - Но ведь они обрекают нас на такие же страдания! - возмутился Бек. - Я считаю их жестокими, бессердечными и деспотичными.
      - Вы встречались с ними в наихудших обстоятельствах, - подчеркнул Тарберт. - И все равно у меня сложилось впечатление, что они обходились с вами настолько любезно, насколько могли. Нужно воздержаться от категорических суждений до тех пор, пока мы не узнаем их лучше.
      - Я знаю их достаточно хорошо, - возразил Бек. - Не забывайте, что мне пришлось стать свидетелем... - Он запнулся на полуслове, поняв, что это нопал побуждает его очернять ксексиан. Сдержанность Тарберта рациональный подход, и все же...
      Тарберт перебил ход его мыслей:
      - Есть еще многое, чего я совершенно не понимаю. Взять хотя бы такой пример. Они называют Землю Нопалгартом, то есть считают, будто Земля является очагом этой заразы. Но ведь Вселенная огромна, в конце концов бесконечна, и в ней должно быть множество других планет, пораженных нопалами. Неужели они рассчитывают перевернуть вверх дном всю Вселенную?! Невозможно уничтожить всех комаров, посыпав дустом одну лужу на болоте.
      - Как мне было сказано, это и является их главной целью, - ответил Бек. - Они объявили крестовый поход против нопалов, и мы оказались первыми неофитами. Они возлагают на нас огромную ответственность, но я не вижу возможности отвертеться.
      - Но ведь если такие твари существуют на самом деле, - неуверенно произнесла Маргарет, - и вы честно признаетесь людям...
      - А кто нам поверит? Мы ведь не можем просто взять и начать денопализацию с первого встречного. Если же мы отправимся на какой-нибудь отдаленный остров и организуем там колонию таупту, развяжется такая же война, как и на Айксексе.
      - В таком случае... - начала было Маргарет, но Бек прервал ее.
      - Если мы будем бездействовать, ксексиане уничтожат нас. Они умертвили миллионы читуми у себя на планете, что же им помешает здесь сделать то же самое?
      - Давайте успокоимся и поразмыслим на трезвую голову, - сказал Тарберт. - Я один готов выдвинуть десяток вопросов, которые следует хорошенько обдумать. Например, имеется ли какой-нибудь иной способ борьбы с нопалами, кроме этой страшной машины? Не может ли быть, что нопал является частью человеческого организма - вроде так называемой души - или просто отражением мыслительных процессов? Или, может быть, подсознания?
      - Если они являются частью нас самих, - рассудил Бек, - то почему они кажутся такими омерзительными?
      Тарберт рассмеялся.
      - Если я разложу ваши кишки у вас перед носом, вам покажется, что более мерзкого зрелища просто не существует.
      - Что правда, то правда, - вздохнул Бек, - и снова задумался. - Отвечу на первый ваш вопрос: ксексианам неведомы другие способы очищения читуми, кроме денопализатора. Это, разумеется, вовсе не означает, что другого способа не существует вообще. Что же касается того, могут ли нопалы являться частью человеческого организма, то они, определенно, не могут играть никакой роли в процессе его функционирования: они с голодным видом парят над головами людей, пересекают межзвездное пространство, чтобы очутиться на других планетах, - словом, поступают, как совершенно независимые существа. Если даже предположить симбиоз нопала и человека, то он явно только в пользу нопала. Насколько мне известно, они не предоставляют своим "хозяевам" каких-то выгод, хотя, должен признаться, ничего не могу сказать и о вреде.
      - Почему в таком случае ксексиане столь рьяно решили избавиться от них, очистить от нопалов всю Вселенную?
      - Потому что они, вероятно, очень уж омерзительны, - пожал плечами Бек. - Ксексианам достаточно одной этой причины.
      Маргарет вдруг вся задрожала.
      - Со мной, наверное, что-то не так... Если эти твари на самом деле существуют, то я должна питать к ним отвращение, но я его не испытываю.
      - Твой нопал прищемляет соответствующий нерв в нужное время, - пояснил Бек.
      - Этот факт, - сказал Тарберт, - может означать, что нопалу присущ определенный разум, отсюда вытекает вопрос: понимает ли нопал слова или питается сырыми эмоциями? По-видимому, он не меняет "хозяина" до самой его смерти и в таком случае имеет возможность изучить язык. Но, с другой стороны, есть ли у него память?
      - Но если нопал остается с человеком до самой его смерти, то в таком случае в интересах нопала продлить жизнь своего "хозяина", - резонно заметила Маргарет.
      - Похоже, что так.
      - Возможно, именно этим и объясняются интуитивные предчувствия опасности, всякие прозрения...
      - Вполне возможно, - согласился Тарберт.
      Со стороны входной двери раздался повелительный стук. Тарберт поднялся, а Маргарет резко повернулась к мужчинам, приложив палец к губам.
      Тарберт направился было к двери, но его остановил Бек.
      - Лучше я пойду. Я такой же читуми, как и все остальные.
      Он пересек тускло освещенный цех, превозмогая трусливое нежелание, природа которого показалась ему очень знакомой. Стук повторился. Взглянув в ночную тьму через стеклянную панель двери, он увидел тусклый полумесяц, прятавшийся за кронами высоких кипарисов, а в тени - очертания какого-то темного массивного предмета.
      Бек медленно отворил дверь. В отблесках фар проезжавших по Леггорн-Роуд автомобилей четко была видна грубая серая кожа вошедшего, далеко выступающий гребень носа, напоминающий согнутый лук, затянутые пленкой слепые глаза. Это был Птиду Эпиптикс. За ним в темноте неясно виднелись еще четыре зловещих силуэта ксексиан. На всех были черные плащи и металлические шлемы с высокими шипами вдоль гребней.
      Эпиптикс обдал Бека незрячим взглядом. Вся ненависть и страх, которые ощущал Бек в присутствии таупту вырвалась наружу. Он отчаянно пытался побороть эти чувства.
      Птиду Эпиптикс надменно ступил внутрь, но тут на шоссе, метрах в тридцати от них, раздался визг тормозов автомобиля. Взвыла сирена, ярко замигала красная полицейская вертушка на крыше машины, в сторону завода качнулся сноп прожектора.
      Бек прыгнул вперед.
      - Прячьтесь за деревьями, быстро! Дорожный патруль!
      Ксексиане нырнули в тень, выстроившись там, как шеренга античных статуй. Из патрульной машины послышались звуки переговаривающихся по рации голосов, дверь машины открылась, и оттуда вышли двое полицейских.
      С замиранием в сердце Бек двинулся им навстречу. Луч карманного фонарика играл на его лице.
      - В чем дело? - спросил Бек.
      - Ничего особенного, обычная проверка. В помещении кто-нибудь есть?
      - Друзья.
      - У вас есть разрешение на использование помещения?
      - Разумеется.
      - Не возражаете, если мы заглянем на минутку? - Они решительно двинулись вперед.
      - Что вы ищете?
      - Ничего особенного. Просто за этим местом водится дурная слава, уж больно оно подозрительное. Совсем недавно тут уже были неприятности.
      Бек, затаив дыхание, следил за каждым их шагом. Дважды он попытался предупредить их, и дважды слова застревали у него в горле. Да и что сказать? Близость ксексиан действовала на них угнетающе, это чувствовалось по нервной дрожи их фонариков. Беку четко были видны силуэты спрятавшихся в тени деревьев ксексиан. Лучи фонариков подбирались к ним все ближе... В дверях показались Тарберт и Маргарет.
      - Кто там? - окликнул Тарберт.
      - Дорожный патруль, - отозвался один из фараонов. - А вы кто?
      Тарберт ответил. Патрульные повернули назад, к шоссе. Один из лучей запрыгал прямо возле кипарисов. Нерешительно заколебался, замер. Патрульный удивленно вскрикнул. В руках у обоих копов мгновенно появились пистолеты.
      - Ну-ка, выходите, кто там прячется?
      Вместо ответа ночную тьму прорезали две вспышки розового света, две трассирующие очереди. Объятых пламенем полицейских отшвырнуло на несколько метров, они повалились наземь и сплющились, как пустые мешки.