Странно вернуться в Амброй! Каким же знакомым и милым, каким же далеким, тусклым и враждебным казался теперь этот ветхий полуразвалившийся город!
      В Лушейне они не столкнулись с трудностями, хотя инструменты продали куда как дешевле, чем рассчитывал Бонар Хеврискс, и это привело его в уныние. Затем взлет и полет вокруг планеты, над Глубоким Океаном, на север рядом с полуостровом Баро и Салулой, и дальше над Бухтой с видневшимся впереди низким берегом Фортинана. Внизу раскинулся Амброй. «Града» приняла из диспетчерской вышки посадочную программу и опустилась в знакомый космопорт.
      Связанные с посадкой формальности славились в Амброе своей утомительностью. Прошло целых два часа, прежде чем Гил и Бонар Хеврискс прошли в бледном свете утреннего солнца на космовокзал. Позвонив по «спаю» в контору «Буамарка», Гил узнал, что, хотя Великий Лорд Дугалд у себя, он крайне занят, и с ним нельзя встретиться без предварительной договоренности.
      - Объясните Лорду Дугалду, - вежливо предложил Гил, - что мы прилетели сюда с планеты Маастрихт поговорить о «Турибльской» системе сбыта, что ему будет выгодно встретиться с нами немедленно.
      Последовало трехминутное ожидание, после чего клерк несколько кисло объявил, что лорд Дугалд сможет уделить им несколько минут, если они немедленно явятся в контору «Буамарка».
      - Будем сию же минуту, - заверил Гил.
      Они проехали «овертрендом» на противоположный край Ист-Тауна, район заброшенных улиц, ровных пустырей, усыпанных мусором и битым стеклом, и немногих все еще обитаемых зданий, в общем, покинутый округ, не лишенный определенной мрачной красоты.
      На двенадцатигектарном участке стояли два строения, буамаркский административный Центр и склад «Объединенных Цехов». Пройдя через ворота в ограде из колючей проволоки, Гил с Бонаром Хеврисксом проследовали в контору «Буамарка».
      Из невеселого фойе их проводили в большое помещение, где работали за столами, калькуляторами и регистрационными устройствами двадцать клерков. Лорд Дугалд сидел в загородке со стеклянными стенами, слегка приподнятой над остальным помещением, и, подобно другим буамаркским фукционерам, выглядел крайне занятым.
      Гила с Бонаром Хеврисксом отвели прямо к загородке лорда Дугалда. Здесь они и ждали, на скамейках с подушками. Бросив один быстрый взгляд сквозь стекло, лорд Дугалд больше не обращал на них внимания. Гил с огромным любопытством изучал его взглядом. Он выглядел невысоким, тяжеловесным и сидел, обмякнув в кресле, словно наполовину заполненный куль. Его черные глаза были близко посаженными. Над ушами у него подымались хохолки седых волос. Кожа у него казалась какого-то неестественного лилового оттенка. Он был воплощением карикатуры, которую где-то видел Гил. Ну, конечно! Лорд Бодбозл из «Театра Марионеток Холкервойда»! И Гил с большим трудом удержался от усмешки.
      Гил смотрел на него, покуда лорд Дугалд изучал, один за другим, желтые листы пергамента, очевидно, счет-фактуры или заявки, и проштамповывал каждый документ красивой печатью, увенчанной большим шаром из полированного красного сердолика.
      Наконец лорд Дугалд положил печать на стол и сделал короткий знак, указывая, что Бонар Хеврискс и Гил должны пройти вперед.
      Двое компаньонов зашли в обнесенную стеклом загородку. Лорд Дугалд велел им присаживаться.
      - Что это там насчет «Кооператива Турибль»? Кто вы такие? Торговцы, говорите?
      - Да, совершенно верно, - осторожно заговорил Бонар Хеврискс. - Мы только-только прибыли на «Граде» из Дейллая, на Маастрихте.
      - Да-да. Тогда говорите.
      - Наши исследования, - продолжил более оживленно Бонар Хеврискс, - привели нас к убеждению, что кооператив «Турибль» работает неэффективно. Короче говоря, мы можем справиться с этой работой лучше и с существенно большей выгодой для «Буамарка». Или, если вы предпочитаете, мы будем покупать прямо у вас, по ценнику, тоже дающему сильно умноженные прибыли.
      Лорд Дугалд сидел совершенно неподвижно, лишь взгляд его метался туда-сюда, с одного гостя на другого. И резко ответил:
      - Это предложение неприемлемо. У нас превосходные отношения с нашими торговыми организациями. В любом случае, мы связаны долгосрочными контрактами.
      - Но это же не самая выгодная для вас система! - возразил Бонар. - Я готов предложить новые контракты за двойную плату.
      Лорд Дугалд поднялся на ноги.
      - Сожалею. Вопрос закрыт для обсуждения. Удрученные Бонар Хеврискс и Гил посмотрели на него.
      - Почемы вы, по крайней мере, не попробуете поработать с нами? - заспорил, было, Гил.
      - Категорически нет. А теперь, с вашего позволения…
      Выйдя и шагая на запад по бульвару Хусс, Бонар уныло произнес:
      - Вот и все. У «Турибля» долгосрочный контракт. - И, поразмыслив с миг, пробурчал: - ясное дело, конечно же. Мы проиграли.
      - Нет, - не согласился Гил. - Пока еще нет. Контракт с «Туриблем» заключил «Буамарк», но не Цеха. Мы отправимся прямиком к источнику товаров и обойдем «Буамарк».
      - Зачем? - скептически фыркнул Бонар Хев-рискс. - Лорд Дугалд явно говорил, как обладающий властью.
      - Да, но у него нет никакой власти над получателями. Цеха не обязаны продавать все только «Буамарку», а ремесленникам не обязательно работать только для Цехов. Любой может, когда ни пожелает уйти в нескопы, если не боится потерять свое пособие.
      - Полагаю, попробовать можно, - пожал плечами Бонар Хеврискс.
      - Именно так я и считаю. Ну, в таком случае, сперва - в Цех Писцов, запросить о сработанных вручную книгах.
      Они прошли на юг через старинный Купеческий Квартал на Бард-сквер, куда выходило большинство Цеховых Центров. Оглядывавшийся через плечо Бонар Хеврискс, вскоре прошептал:
      - За нами следят. Те два человека в черных плащах наблюдают за каждым нашим шагом.
      - Агенты, - угрюмо улыбнулся Гил. - Не удивительно… Ну, насколько мне известно, мы не делаем ничего незаконного. Но мне лучше подстраховаться.
      И с этими словами он остановился, с озадаченным выражением лица обвел взглядом Бард-сквер и спросил дорогу у какого-то прохожего, который показал на Центр Писцов, высокое строение из черно-коричневого кирпича с четырьмя смутными фонтонами из древних балок. Изображая для агентов неуверенность и колебания, Гил с Бонаром Хеврисксом осмотрели здание, а потом выбрали один из трех входов.
      Гилу никогда не доводилось бывать в Центре Писцов, и его поразила почти неприличная громкая болтовня, доносящаяся из классов учеников, расположенных по обеим сторонам фойе. Подымаясь по лестнице, увешанной образцами каллиграфии, двое спутников отыскали дорогу в кабинет Цехмейстера. В приемной сидело два десятка ерзающих, горящих нетерпением писцов, каждый из которых сжимал футляр со своей текущей работой.
      Бонар Хеврискс в смятении посмотрел на эту толпу.
      - Мы должны ждать?
      - Наверное, нет, - сказал Гил. Пройдя через помещение, он постучался в дверь, которая распахнулась, открыв взорам сварливую на вид пожилую женщину.
      - Почему стучитесь?
      - Пожалуйста, сообщите о нас его превосходительству Цехмейстеру, - обратился к ней Гил с наилучшим своим дейллайским акцентом. - Мы - торговцы с далекой планеты. Желаем организовать новый бизнес с писцами Амброя.
      Женщина отвернулась, сказала что-то через плечо, а затем снова обернулась к Гилу.
      - Заходите, пожалуйста.
      Цехмейстер писцов, желчный старик с растрепанной гривой седых волос, сидел за громадным столом, заваленным книгами, постерами, каллиграфическими справочниками. Бонар Хеврискс выложил свое предложение, сильно поразив Цехмейстера.
      - Продавать наши рукописи вам? Что за мысль! Как мы можем быть уверены, что получим свои деньги?
      - Наличные есть наличные, - изрек Бонар.
      - Но - что за нелепость! Мы пользуемся давно утвердившимся методом. Именно так мы зарабатывали себе на жизнь с незапамятных времен.
      - Значит, тем больше причин подумать о переменах.
      Цехмейстер покачал головой.
      - Теперешняя системы действует вполне прилично. Все удовлетворены. С какой же стати нам что-то менять?
      - Мы заплатим вдвое больше расценок «Буамар-ка», - заговорил Гил, - или втрое больше. Тогда все будут еще более удовлетворены.
      - Отнюдь! Как мы будем рассчитывать вычеты на пособия, особые налогообложения? Сейчас это делается без всяких усилий с нашей стороны!
      - Даже уплатив все сборы, вы все равно будете получать доход вдвое больше прежнего.
      - И что тогда будет? Ремесленники станут жадными. Они будут работать вдвое менее старательно и вдвое быстрее, надеясь добиться финансовой независимости. Сейчас они знают, что должны трудиться со скрупулезной тщательностью, чтобы добиться для своего изделия высшего или первого сорта. Если же их подразнить процветанием и поднять большой шум, то что станется с нашими стандартами? С нашим качеством? Что станет с нашими будущими рынками? Следует ли нам выбрасывать на свалку надежность нашего положения ради нескольких жалких ваучеров?
      - Ну, в таком случае, продавайте нам свои второсортные изделия. Мы отвезем их на другой край галактики и будем распространять там. Ремесленники удвоят свой доход, а ваши нынешние рынки нисколько не пострадают.
      - А потом производить только продукцию второго сорта, поскольку она расходится ничуть не хуже, чем первосортная? Тут применимы те же соображения! Наш основной принцип - это высокое качество, если мы откажемся от этого принципа, то испортим себе торговлю и станем всего-навсего халтурщиками.
      - Ну, в таком случае, позвольте нам быть агентами по продаже ваших товаров, - в отчаянии воскликнул Гил. - Мы будем платить по текущим расценкам, мы заплатим вдвое больше этой суммы в фонд на благо города. Мы можем расчистить районы развалин, финансировать учреждения и развлечения.
      Цехмейсте прожег его возмущенным взглядом.
      - Вы пытаетесь обмануть меня? Как вы сможете столько сделать на доходы от продукции писцов?
      - Не одних только писцов! На доходы от продукции всех Цехов!
      - Предложение это заумное. А старый способ - испытанный и верный. Никто не становится финансово независимым, никакого самомнения и своеволия, всяк старательно трудится, и нет никаких раздоров или жалоб. А как только мы введем новшества, то сразу уничтожим равновесие. Невозможно!
      Цехмейстер взмахом руки велел им убираться. Обескураженные компаньоны покинули Цеховой Центр. Стоявшие поблизости агенты, скорее осторожные, чем таящиеся, наблюдали за ними с откровенным любопытством.
      - И что теперь? - спросил Бонар Хеврискс.
      - Мы можем попробовать прощупать другие важные Цеха. Если у нас ничего не выйдет, то, по крайней мере, сможем сказать, что приложили все силы.
      Бонар Хеврискс согласился на это, и они продолжили путь к Синдикату Ювелиров, но, когда им удалось, наконец, добиться внимания Цехмейстера, они получили тот же ответ, что и раньше.
      Цехмейстер Стеклодувов отказался с ними говорить, а в Цехах Лютнеделов им посоветовали обратиться к Конклаву Цехмейстеров, который должен был собраться лишь через восемь месяцев.
      Цехмейстер Эмалировщиков, Фаянсо- и Фарфороделов высунул голову в приемную ровно на такой срок, чтобы выслушать их предложение, сказал «Нет» - и убрался.
      - Остается только Цех Резчиков по Дереву, - приуныл Гил. - Он, вероятно, самый влиятельный. Если мы и там получим отрицательный ответ, то вполне можем с тем же успехом возвращаться на Маастрихт.
      Они прошли через Бард-сквер к длинному низкому зданию со знакомым фасадом. Гил решил, что он войти не смеет. Цехмейстер, хоть и не близкий знакомый, был человеком с острым глазом и отличной памятью. Пока Гил ждал на улице, Бонар зашел в кабинет один. Следовавшие за ними агенты Министерства, подошли к Гилу.
      - Можно спросить, зачем вы наведываетесь к Цехмейстерам? Это кажется странным занятием для лиц, недавно прибывших на планету.
      - Мы расспрашиваем о торговых возможностях, - коротко объяснил Гил. - «Буамаркский» лорд не пожелал к нам прислушаться, и мы решили попробовать прощупать Цеха.
      - Гм-м. Министерство Соцобеспечения все равно не одобрит такой организации дела.
      - Попытка не пытка.
      - Да, конечно. Как называется ваша родная планета? Говорите вы почти как амброец.
      - Маастрихт.
      - В самом деле, Маастрихт.
      Народ потянулся с наступлением вечера с работы к будке «овертренда». Мимо, толкаясь, проходили люди. Рядом пробежала вприпрыжку одна молодая женщина, а затем резко остановилась, обернулась и уставилась на Гила. Тот отвернулся. Женщина вытянула шею, приглядываясь к лицу Гила.
      - Да это же Гил Тарвок! - каркнула Геди Энстрат. - Чего это ты делаешь в этом диковинном костюме?
      Агенты Министерства разом подались вперед.
      - Гил Тарвок? - воскликнул один. - Где же я слышал это имя?
      - Вы ошиблись, - сказал Гил Геди. Геди отступила, разинув рот.
      - Я и забыла. Гил Тарвок скрылся вместе с Нионом и Флориэлем… Ой! - Она захлопнула рот ладонью и попятилась.
      - Минуточку, пожалуйста, - вмешался тот же агент Министерства. - Кто такой Гил Тарвок? Вас так зовут, сударь?
      - Нет-нет. Конечно, нет!
      - А вот и неправда! - завизжала Геди. - Ты - подлый пират, убийца. Ты тот самый страшный Гил Тарвок!
 

 
      В Министерстве Соцобеспечения Гила вытолкнули под пресветлые очи «Клиники Общественных Трудных Проблем». Члены ее, сидевшие в длинном боксе за железными столами, изучали его с ничего не выражающими лицами.
      - Вы - Гил Тарвок.
      - Вы видели мои документы.
      - Вас опознали Геди Энстрат, агент Мийистерства Соцобеспечения Скут Кобол, а также другие лица.
      - Тогда, как вам угодно. Я - Гил Тарвок.
      Дверь открылась. В комнату вошел лорд Фантон «Овертренд». Приблизившись, он пристально посмотрел в лицо Гилу.
      - Это один из них.
      - Вы признаетесь в пиратстве и убийстве? - спросил Гила председатель «Клиники Общественных Трудных Проблем».
      - Признаюсь в конфискации корабля лорда Фантона.
      - Конфискации? Претенциозное слово.
      - Я действовал не из низменных побуждений. Я собирался узнать правду относительно легенды об Эмфирионе. Эмфирион - это великий герой. Эта правда вдохновила бы народ Амброя, который остро нуждается в правде.
      - Это к делу не относится. Вас обвиняют в пиратстве и убийстве.
      - Никакого убийства я не совершал. Спросите у лорда Фантона.
      - Было убито четверо гаррионов, - произнес безжалостным голосом лорд Фантон, - не знаю кем именно из пиратов. Тарвок украл мои деньги. Мы совершали ужасный переход по степи, при котором леди Ясин-ту пожрал зверь, а лорд Илсет был отравлен. Тарвок не может избежать ответственности за их смерть. И, наконец, он оставил нас, застрявшими в какой-то убогой деревушке без единого чека. Нам пришлось пойти на самые неприятные компромиссы, прежде чем мы добрались до цивилизации.
      - Это правда? - спросил у Гила председатель.
      - Я несколько раз спасал этих лордов и леди от рабства и смерти.
      - Но первоначально в это тягостное положение их поставили вы?
      - Да.
      - Больше ничего говорить не требуется. В перестройке отказано. Вы приговорены к вечному изгнанию из Амброя, в Боредел. Изгнание будет произведено немедленно.
      Гила отвели в камеру. Прошел час. Дверь открылась. Агент сделал ему знак выходить.
      - Идем. Тебя хотят допросить лорды.
      Двое гаррионов отконвоировали Гила. Его засунули во флиттер и доставили по воздуху в Вашмонт. Флиттер опустился к высокому замку и сел на крытой голубой плиткой террасе. Гила отвели в замок.
      Одежду с него сняли. Его совершенно голым привели в высокое помещение на вершине многоэтажки. В помещение вошли трое лордов: Фантон «Овертренд», Фрей «Андерлайн» и Великий Лорд Дугалд «Буамарк».
      - Натворили вы дел вдоволь, молодой человек, - сказал Дугалд. - Что именно вы задумали?
      - Нарушить торговую монополию, которая удушает народ Амброя.
      - Понятно. А что это за истерическая болтовня об Эмфирионе?
      - Я интересуюсь этой легендой. Она имеет для меня особое значение!
      - Бросьте, бросьте! - потребовал с удивительной резкостью Дугалд. - Это не может быть правдой! Мы требуем, чтобы вы сказали откровенно!
      - Да как я могу чего-то с собой поделать, чтобы говорить что-то, кроме правды? - спросил Гил. - Или что-либо, кроме неправды, если уж на то пошло?
      - Ты подвижен, как ртуть! - разбушевался Дугалд. - Предупреждаю тебя, с нами ты не поувиливаешь! Расскажи нам все, или мы будем вынуждены обработать тебя так, чтобы ты ничего не мог с собой поделать!
      - Я сказал правду. Почему вы мне не верите?
      - Ты знаешь, почему мы тебе не верим! - И Дугалд сделал знак гаррионам. Те схватили Гила и поволокли его через узкую трапециевидную дверь в длинную комнату. Там они усадили его в тяжелое кресло, зажав руки и ноги так, что он не смог пошевелиться.
      - А теперь приступим к обработке, - сказал Дугалд.
 

 
      Допрос закончился. Дугалд Сидел, широко расставив ноги, уперевшись взглядом в пол. Фрей и Фантон стояли по другую сторону комнаты, старательно избегая смотреть друг другу в глаза. Внезапно Дугалд повернулся и пристально взглянул на них.
      - Все, что вы здесь услышали, все, о чем вы догадались, все, что вы хотя бы предположили, должно быть забыто. Эмфирион - миф. Да и этот юный несостоявшийся кандидат в Эмфирионы скоро будет меньше, чем мифом. - Он подал знак гаррионам. - Верните его Министерству Соцобеспечения. Порекомендуйте произвести изгнание немедленно.
 

 
      Черный аэрофургон ждал на задворках Министерства Соцобеспечения. Одетого лишь в белый балахон Гила вывели и засунули в аэромобиль. Входной порт с лязгом закрылся. Аэромобиль завибрировал, взлетел и устремился на север. Вскоре он совершил посадку около бетонной стены, отмечавшей границу Боредела. Между двух вспомогательных стен шла кирпичная дорога, ведшая к отверстию в пограничной стене. Точную границу Форти-нана-Боредела отмечала пятисантиметровая полоса белой краски. Непосредственно за полосой отверстие было заткнуто бетонной пробкой, замызганной и заляпанной отвратительными пятнами тускло-коричневого цвета.
      Гила схватили и вытолкнули на кирпичную дорогу, между стен, ведших к границе. Агент Министерства нахлобучил традиционную черную широкополую шляпу и напыщенным голосом зачитал указ об изгнании:
      - Изыди из нашей нежно любимой страны, о злой человек, причинивший, как доказано, великое зло! Великий Финука запретил убивать по всему Космическому Царству. Благодари же Финуку за дарованную тебе милость, большую, чем проявил ты к своим жертвам! Отныне ты изгоняешься навечно и на все времена с территории Фортинана в страну Боредел. Желаешь ли ты отпрыгать отходной ритуал?
      - Нет, - хрипло ответил Гил.
      - Ступай же тогда, как можешь, ступай себе с Финукой в страну Боредел!
      Гил встал, прислоняясь спиной к поршню, уперевшись ногами в крошащийся кирпич. Поршень толкнул его вперед. Восемнадцать метров до границы. На дорогу упал луч солнечного света, обрисовывая неровные края кирпича, обрамляя бетонную пробку черной тенью.
      Гил уставился на кирпичи. Он побежал вперед, дернул на себя один кирпич, затем другой, до тех пор, пока не обломал ногти и не содрал кожу с пальцев. К тому времени, когда он нашел непрочно державшийся кирпич, поршень оставил ему всего двенадцать метров дороги. Но после того, как вышел первый кирпич, другие пошли без труда. Он бросился перетаскивать кирпичи к стене, сложил их в груду и побежал обратно за новыми.
      Кирпичи, кирпичи, кирпичи: в голове у Гила стучало, он тяжело дышал и сопел. Девять метров дороги, шесть метров, три метра. Гил вскарабкался на груду кирпичей, они рухнули под ним. Он лихорадочно стал снова складывать их. Снова вверх и когда груда поддалась под ним, он забрался на верх стены. Поршень уткнулся в кирпичи. Хруст, треск: кирпичи спрессовало в крошащийся красный кекс.
      Гил лежал, распластавшись, на стене, скрытый стенами по обеим сторонам дороги и поршнем, готовый свалиться на территорию Боредела, если агенты Министерства сочтут нужным проследить за исполнением указа.
      Гил лежал, распластавшись, словно рыба-прилипала. Солнце скрылось за облаками, закат сделался мрачной картиной из темно-желтых и водянисто-коричневых цветов. Из пустыни налетел холодный ветерок.
      Гил не слышал ни звука. Механизм поршня умолк. Агенты Министерства отбыли. Гил осторожно поднялся на колени и осмотрелся. Боредел на севере утопал в темноте. На юге мерцало несколько далеких огоньков.
      Гил поднялся на ноги и постоял, покачиваясь. Аэромобиль улетел. Гил посмотрел на юг в сторону Амброя, где в сорока милях отсюда было его единственное убежище - «Града».
      Убежище? Гил хрипло рассмеялся. Ему требовалось нечто большее, чем убежище. Ему требовалась месть: воздаяние за долгие годы обмана, злобы, печали, растраченных понапрасну жизней. Он спрыгнул на землю и двинулся на юг через поросшую кустарником пустошь к огням деревни. Ноги его, сперва обмякшие, вновь обрели прежнюю силу.
      Он подошел к огороженному пастбищу, где степенно расхаживали взад-вперед билоа. Было известно, что в темноте билоа, если их возбудить, нападали на людей. Гил обошел пастбище стороной и вскоре вышел к не-замощеной дороге.
      На краю села он остановился. Белый балахон делал его приметным: если его увидят, то сразу признают и вызовут местного агента Министерства… Гил, крадучись, двинулся, переходя из тени в тень, по боковой дорожке и к задворкам сельской пивной. Упав на четвереньки, он прополз по периферии туда, где дородный господин повесил на ограду свой бежево-черный плащ. Пока он завязывал разговор с барменшей, Гил взял плащ и, отступив под деревья, набросил его на плечи и натянул на голову капюшон, чтобы скрыть свою дей-ллайскую стрижку. По другую сторону площади он заметил станцию «овертренда» с уходящим на юг бетонным рельсом.
      Надеясь, что дородный господин не сразу заметит пропажу своего плаща, Гил торопливо зашагал к станции.
      Три минуты спустя, прибыл вагончик. Бросив последний взгляд через плечо в сторону пивной под открытым небом, Гил шагнул в вагончик и унесся на юг. Миля за милей, миля за милей: в Вальс и Батру, а затем Элсен и Годеро. Вагончик остновился. Гил шагнул прямо из него на движущийся тротуар, отвезший его к эскалатору на космовокзал. Он снова откинул капюшон украденного плаща и двинулся решительной поступью к северному турникету. Навстречу ему шагнул дежурный.
      - Документы, сударь?
      - Я их потерял, - соврал Гил, стараясь говорить с дейллайским акцентом. - Я с «Грады» - вон с того корабля. - Он наклонился над журналом регистрации. - Вот моя подпись: Тал Ганн. Вот этот чиновник, - Гил указал на стоявшего поблизости клерка, - пропускал меня через турникет.
      Охранник повернулся к указанному клерку.
      - Верно?
      - Верно.
      - Будьте, пожалуйста, поосторожней со своими документами, сударь. Ими может злоупотребить для преступных целей какая-нибудь неразборчивая в средствах личность.
      Гил величественно кивнул и двинулся широким шагом на взлетное поле. Пять минут спустя, он был уже на борту «Грады».
      Бонар Хеврискс пораженно смотрел на него.
      - Я сильно тревожился! Думал, что никогда больше тебя не увижу!
      - День у меня выдался страшный. В живых остался лишь случайно. - Он рассказал Хеврисксу о своих приключениях, и тот, глядя на него, дивился произошедшим всего за один день переменам. Щеки у Гила ввалились, глаза горели, доверчивость и надежду своей юности он навеки оставил в прошлом.
      - Ну, в таком случае, пора домой. Не солоно хлебавши, но хоть шкуры свои сбережем.
      - Не так быстро, - остановил его Гил. - Мы прилетели сюда заниматься товарообменом. И мы займемся им!
      - Вы ведь наверняка это не всерьез? - требовательно осведомился Хеврискс.
      - Кое-что все еще может оказаться возможным, - сказал Гил. Он подошел к своему шкафчику, сбросил белый балахон, надел темные дейллайские брюки, облегающую темную рубашку.
      Бонар Хеврискс озадаченно наблюдал за его действиями.
      - Мы ведь не собираемся снова отправиться в город, на ночь глядя?
      - Я, а не ты. Надеюсь, кое-что организовать.
      - Но почему не подождать до завтра? - нажаловался Бонар Хеврискс.
      - Завтра будет слишком поздно, - покачал головой Гил. - Завтра я снова буду спокойным, буду разумным, не буду отчаянным и злым.
      Бонар Хеврискс не ответил. Гил прихватил рулон клейкой ленты и надел на обритую голову темный берет.
      - Возможно, меня не будет два часа. Если к утру не вернусь, вам лучше улетать.
      - Все это очень хорошо, но чем ты собираешься заниматься?
      - Товарообменом. Того или иного рода.
      Гил покинул корабль. Вернувшись к турникету, он подвергся вялому обыску на предмет выявления контрабанды и получил новое разрешение на побывку в городе.
      - Будьте повнимательней, - напутствовали его таможенники. - И остерегайтесь девиц в тавернах. Они будут приставать, а утром проснетесь с кислым вкусом во рту и без единой монеты в кармане.
      - Буду осторожен.
      Гил снова отправился «овертрендом» в Ист-Таун. Он снова подошел к двенадцатигектарному участку, окружающему склад «Объединенных Цехов» и контору «Буамарка». Склад окружала темнота, за исключением света в сторожке охраны. В конторе «Буамарка» виднелся ряд освещенных окон. Пара прожекторов, по обеим сторонам, заливали светом участок, где днем работали грузовые лифты, загружая и разгружая аэрофургоны и грузовые платформы.
      Стоя в тени сломанной сигнальной опоры, Гил изучал весь окруженный оградой участок. Ночь выдалась темная и влажная. К востоку лежали развалины. Далеко на юге виднелись в вышине несколько желтых огней высотных замков Вашмонта. Намного ближе он видел красно-зеленый отблеск местной таверны. На окруженном колючкой участке вокруг прожекторов клубился приползший с океана туман.
      Гил начал обходить по краю участок и вскоре вышел к месту, где мокрая земля просела, образовав канаву и оставляя под проволокой узкий лаз. Гил упал на колени, увеличил лаз и вскоре смог прокатиться под проволокой.
      Припадая к земле, скользя в темноте, он приблизился к конторе «Буамарка» с севера. Заглянув в окно, он увидел пустые комнаты. Освещения хватало, но ни единого звука и ни малейшего следа чьего-то присутствия.
      Гил посмотрел по сторонам, отступил, обогнул здание, осторожно пробуя двери и окна, но, как он и ожидал, все они оказались запертыми. У восточного крыла строился небольшой флигель. Гил вскарабкался по новой кладке, а оттуда - на крышу. Прислушался. Ни звука.
      Гил прокрался по крыше и вскоре нашел ненадежный вентилятор, который он отсоединил, и таким образом смог спрыгнуть в верхнее хранилище.
      Он бесшумно спустился на нижний этаж и, наконец, заглянул в контору. От панелей исходило спокойное, ровное сияние. Он услышал тиканье какого-то автоматического инструмента. Помещение, как и раньше, оставалось пустым.
      Гил по-быстрому обследовал его, беря на заметку различные двери, на случай, если ему понадобится спешно уходить. А затем, более уверенно, снова повернулся к загородке лорда Дугалда. Он заглянул за стол. Там лежала в своем гнезде печать. На столе были новые заявки, пока еще не утвержденные. Гил взял три из них и, подойдя к учетному механизму, попытался разгадать форму, кодировку и метод, с помощью которого отпечатывались заявки. А затем изучил показания приборов на автоматическом учетном калькуляторе.
      Прошло время. Гил испробовал несколько простых заявок и, постоянно сверяясь с образцами форм и графиком оператора, приготовил заявку. Внимательно проверил ее. Насколько он видел, получилось идеально.
      Он удалил свидетельства своей работы и положил на место образцы заявок. А затем, вынув из гнезда печать лорда Дугалда, утвердил заявку.
      А теперь что же делать? Гил изучил записку, приклеенную к пульту компьютера: график времени выполнения заказа на новую продукцию и крайних сроков, и утвердился в своем предположении - заявка должна быть переправлена к диспетчеру на склад.
      Гил покинул контору тем же путем, каким проник в нее, не посмев воспользоваться дверями из страха задействовать сигнализацию.
      Стоя в тени, он посмотрел на склад, который окружала темнота, за исключением огней в сторожке караульных.
      Гил подошел к складу с тыла, поднялся по пандусу к погрузочному доку и, крадучись, побежал к углу здания. Выглянув из-за него, он увидел поблизости будку, в которой сидело двое охранников. Один вязал, а другой раскачивался взад-вперед на стуле, положив ноги на полку.
      Гил отступил, прошел вдоль погрузочной платформы, пробуя двери. Все были надежно заперты. Гил печально вздохнул. Найдя кусок полусгнившего дерева, он занял позицию и подождал. Прошло пятнадцать минут. Вязавший охранник взглянул на часы, поднялся, включил фонарь и что-то сказал товарищу. А затем двинулся в обход. И прошел мимо Гила, немелодично насвистывая сквозь зубы. Гил съежился в тени. Караульный остановился у двери, повозился с ключами и вставил один из них в замок.