Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Хонор Харрингтон (№7) - В руках врага

ModernLib.Net / Космическая фантастика / Вебер Дэвид Марк / В руках врага - Чтение (стр. 29)
Автор: Вебер Дэвид Марк
Жанр: Космическая фантастика
Серия: Хонор Харрингтон

 

 


Конечно, из соображений осторожности так поступать не следовало. Хотя формально он находился на «Цепеше» именно для того, чтобы следить за условиями содержания пленных, всякий лишний контакт с ними делал его и без того призрачные шансы на спасение еще ничтожнее. Уорнер знал это, но ничего с собой поделать не мог.

К леди Харрингтон его даже не допускали, объясняя тем, что она не имеет статуса военнопленной. Единственная его робкая попытка разузнать хоть что-то о ее положении вызвала столь резкую реакцию, что настаивать Кэслет не решился. А вот его доступ к тем, кто считался военнопленным, пока никто не ограничивал: чтобы попасть к ним, ему даже не требовалось запрашивать особое разрешение. Правда Кэслет полагал, что эти посещения ему еще аукнутся. Едва ли они остались без внимания: начальник караула, скорее всего, докладывал наверх о каждом визите, не говоря уж о записях, производившихся камерами слежения. Эти записи могли стать на будущем процессе неопровержимым доказательством его измены: что еще, кроме участия в заговоре, могло побудить офицера Народного Флота к не обусловленным его обязанностями встречам с врагами народа? Правда, доказательства могли пригодиться лишь в том случае, если власти удосужатся затеять процесс…

Выйдя из лифта, он кивнул четырем устроившимся у караульной стойки охранникам и проследовал мимо. Охранники, пившие на дежурстве кофе, что запрещалось Уставом, встрепенулись, но, узнав Кэслета, успокоились. Даже если отбросить слухи о его вероятной участи, он был всего лишь офицером флота, а стало быть, не их начальником. Махнув остальным рукой, чтобы они оставались на месте, сержант неспешно направился по коридору ему навстречу.

– Чем могу служить, гражданин коммандер? – осведомился он, не удосужившись отдать честь.

– Мне нужно поговорить со старшими пленными, гражданин сержант Иннис, – ответил Кэслет.

Охранник пожал плечами.

– Как угодно, – буркнул он и, подав знак своим, направился к закрытому люку.

Подчиняясь его жесту, женщина-рядовой взяла из оружейной пирамиды дробовик и с оружием наизготовку остановилась в пяти футах от люка. Сержант набрал код замка и, заглянув внутрь, крикнул:

– Подъем, монти. К вам гость!

Когда люк открылся, освещенность отсека автоматически увеличилась, и Кэслет почувствовал укол вины: сонные пленники протирали глаза. По корабельным часам «Цепеша» была середина ночи, но, вздумай он дожидаться утра, возможности попрощаться с пленными ему бы уже не представилось.

Снова кивнув сержанту, Уорнер вошел в помещение, и Иннис запер за ним дверь. Сложив руки за спиной, Кэслет ждал, когда люди перестанут потягиваться да зевать и проснутся окончательно.

При первом посещении его приняли холодно – чему, впрочем, Уорнер не удивился. Он ждал даже худшего, однако оказавшийся в этой группе «полковник» Лафолле представил его остальным пленным, самой манерой представления дав понять, что этот хевенит отличается от прочих. К настоящему моменту Веницелос по-прежнему не вполне доверял Кэслету, но вот с МакКеоном, а особенно с Лафолле и Монтойей, которому Уорнер раздобыл кое-какие медикаменты для Нимица, у него сложились неплохие отношения.

Вспомнив о древесном коте, Кэслет метнулся к койке Лафолле, и сердце его сжалось от привычной печали – Нимиц попытался приподняться, чтобы приветствовать гостя. Кости древесных котов срастаются гораздо быстрее, чем человеческие, но никто на борту «Цепеша» не позаботился снабдить Монтойю необходимыми для правильного исправления повреждений хирургическими инструментами. Кот отчасти восстановил силы, но сломанные рука и плечо срослись в том положении, в каком их вслепую зафиксировал Монтойя. Теперь движения Нимица были лишены присущей ему прежде плавной фации, а затуманенные глаза и полуприжатые уши указывали, что он продолжал испытывать боль. Однако кот не желал поддаваться слабости и жалости к себе: хотя покалеченный бок заставлял его крениться на сторону, он выпрямился и приветственно пискнул.

Кэслет знал, что многие пленные отнеслись к нему без враждебности именно потому, что так воспринимал его Нимиц. Ласково коснувшись ладонью макушки кота, Уорнер повернулся к МакКеону.

– Простите, что потревожил вас, капитан, – тихо сказал он. – В течение ближайших сорока минут «Цепеш» выйдет на орбиту Аида.

МакКеон промолчал, но напрягся. Уорнер почувствовал, что напряглись и остальные.

– Корабельное время не синхронизировано с местным, – продолжил Уорнер. – На «Цепеше» ночь, но в лагере «Харон» через два часа рассветет, и вас переправят туда. Я считаю, что должен был вас предупредить.

* * *

После очередного поворота Харкнесс растянулся на животе, достал свой компьютер и, вызывав скопированную им из базы данных технического отдела схему вентиляции, увеличил масштаб. Появление четкого детального изображения вызвало у него довольную усмешку.

Люди, веками не отлипающие от планетной грязи, воображают космические корабли чем-то вроде разделенных переборками на отсеки и коридоры цилиндров из сверхпрочных сплавов. В действительности же – и это известно каждому, кто связал свою жизнь с космосом, – корабль похож на живой организм, и его подобно кровеносным сосудам и нервам пронизывает сложнейшая сеть энергетических коммуникаций и систем жизнеобеспечения. Однако в отличие от организма на корабле имеются люки и лазы, обеспечивающие доступ к тем участкам коммуникаций, которые могут нуждаться в замене, ремонте или наладке.

Разумеется, аварийные ходы, обеспечивавшие головную боль проектировщикам, запирались и опечатывались. Большая часть экипажа вообще ничего не знала об их существовании, зато сведущий человек – при наличии достаточного времени – мог добраться из любой точки корабля в любую другую точку, не воспользовавшись ни одним лифтом и не появившись ни в одном контролируемом коридоре.

Именно это Харкнесс и сделал. Узнав все, что требовалось, он отключил миникомпьютер, убрал его в карман и соскользнул по вентиляционному ходу на несколько десятков метров вниз. Нельзя сказать, чтобы это был идеальный путь к его цели, однако о лучшем в сложившемся положении мечтать не приходилось. Решетка, перекрывавшая лаз, была вделана в стену коридора, но находилась в дальнем его конце, далеко от лифтовой площадки. Маловероятно, чтобы кто-нибудь стал смотреть в том направлении, поскольку коридор заканчивался тупиком; с другой стороны, это означало, что и сам он не будет иметь достаточного обзора, покуда не начнет действовать. А действовать вслепую Харкнесс не любил. Впрочем, ситуация не предоставляла ему особого выбора. К тому же он потратил немало времени, изучая расположение камер наблюдения, и полагал, что знает, какая из них куда смотрит.

Набрав воздуха, Харкнесс вознес безмолвную молитву о том, чтобы его предположения оказались верными, лег на спину подошвами к вентиляционной решетке, вытащил оба импульсных пистолета и изо всех сил ударил по решетке ногами.

* * *

– Как думаешь, сержант, какого черта он так подолгу торчит у этих монти? – лениво полюбопытствовал гражданин капрал Портер.

– Чтоб мне сдохнуть, если я знаю, – ответил гражданин сержант Кальвин Иннис, пожав плечами, и снова потянулся за своим кофе.

Заметив его движение, рядовой Донателли придвинула чашку поближе к нему, и он, кивнув ей в знак благодарности, продолжил, обращаясь к Портеру:

– Знаю только, что раз он считается при них «представителем» флота, и до тех пор, пока никто из больших шишек не запретил мне его туда пускать, я плевать хотел на то, что он там у них забыл. Сам посуди, не будь ему разрешено бывать там, он имел бы бледный вид сразу после того, как об этом стало бы известно гражданину капитану Владовичу. Скажешь, нет?

– Может, и так, – с усмешкой согласился гражданин рядовой Мазирак, четвертый в карауле. – Я бы не прочь побиться с кем-нибудь об заклад насчет того, как скоро этого малого и самого запрут в такую же камеру, как и его драгоценных монти.

Он и Иннис обменялись ехидными гримасами, и сержант, хмыкнув, взялся за свою чашку. В другое время он бы загоготал, но сейчас ему больше хотелось взбодриться. Их смена дежурила меньше часа, а Иннис терпеть не мог ночных караулов. По правде сказать, это было причудой, ведь на борту корабля дни и ночи различались лишь по показаниям хронометра, но факт оставался фактом: на ночном дежурстве его постоянно клонило в сон. Веки тяжелели, он клевал носом, так что без кофе было не обойтись, и…

Его размышления прервал неожиданный грохот. Сержант вскочил на ноги, в спешке выплеснув горячий кофе на мундир. Просочившись сквозь ткань, жидкость обожгла кожу: Иннис злобно выругался, схватился рукой за грудь и повернулся в ту сторону, откуда донесся звук, – с явным намерением содрать шкуру с негодяя, подстроившего ему этакую пакость.

Правда, еще поворачиваясь, сержант удивленно приподнял бровь, инстинктивно почувствовав: что-то не так. Спустя долю мгновения он уже осознал, что именно: звук раздался слева, тогда как лифты находились справа. Попасть в этот сектор можно было только лифтом, а поскольку все его подчиненные – Донателли, Портер и Мазирак – находились здесь же, возле стола, то в тупике слева никого просто не могло быть. Так что же, черт побери…

Эта мысль так и осталась незаконченной, ибо закрывавшая вентиляционное отверстие решетка упала на палубу, а следом за ней из шахты ногами вперед вылетел человек. Сержант не успел опознать в нем старшину монти, переметнувшегося на сторону Республики – в сущности, он едва ли успел понять, откуда возник этот малый, – поскольку в каждой руке у того было по длинноствольному импульсному пистолету армейского образца. Последним чувством, которое испытал в своей жизни гражданин сержант Кальвин Иннис, было удивление: спустя долю секунды он сам и весь его караул был разорван в клочья ураганом трехмиллиметровых дротиков.

Глава 28

– Я благодарен вам за этот жест, гражданин коммандер, но если нам не положено знать расписание, то вам, наверное, не стоило сюда приходить.

Четыре выбитых и два сломанных зуба, которых стоило МакКеону требование увидеть Хонор Харрингтон, сделали речь Алистера не совсем внятной, но его искренность не вызывала сомнений. В ответ Уорнер обреченно пожал плечами.

– Я все равно влип так, что дальше некуда, – сказал он, – и причиной тому не вы и не леди Харрингтон. Обстоятельства. Но раз уж так вышло, почему бы мне не провести оставшееся время так, как я считаю правильным?

Долгое время МакКеон молча смотрел в светло-карие глаза Кэслета; потом его взгляд смягчился, и он кивнул. Оба они, и Алистер, и Уорнер, знали, что гражданин коммандер сделал немного, но значения сделанного это не умаляло.

Небольшие услуги (например, то, что он приносил заживляющие средства для Нимица и болеутоляющие для МакКеона) сами по себе заслуживали благодарности, однако тот факт, что Уорнер оказывал их, невзирая на смертельный риск, и лишь потому, что этого требовало его представление о чести, сделал для поддержания духа пленных больше, чем мог надеяться сам Кэслет.

– Спасибо, – тихо сказал капитан Ее Величества, протягивая коммандеру руку. – Дама Хонор отзывалась о вас как о человеке особенном, не похожем на других хевенитов. Вижу, она не ошиблась.

– Никакой я не особенный, просто наша госбезопасность – сливная канава для всего дерьма в мире, – с горечью отозвался Кэслет, пожимая протянутую ему руку.

– Может, и так. Но я способен отличить…

Мантикорец осекся на середине фразы и уставился на неожиданно открывшийся за спиной хевенита люк. Кэслет напрягся, но оборачиваться не стал. По его мнению, если он не приказывал Иннису выпустить его, люк мог открыться лишь по одной причине, и Уорнер ждал, что вот-вот на его плечо ляжет тяжелая рука, и голос охранника возвестит о взятии гражданина коммандера под арест за связь с врагами народа. Но ничего подобного не произошло: в отсеке воцарилась гробовая тишина, причем все пленные выглядели так, словно не могли поверить своим глазам.

– Харкнесс! – ошеломленно воскликнул спустя мгновение Веницелос.

Лишь тогда Кэслет обернулся. А обернувшись, остолбенел: в дверном проеме стоял человек, держа под мышкой левой руки, как вязанку хвороста, четыре дробовика, тогда как на сгибе правой висели на ремнях два армейских импульсных пистолета.

– Так точно, сэр, я самый, – ответил Харкнесс Веницелосу и, повернувшись к МакКеону, добавил: – Прошу прощения, капитан, что припозднился. Но раньше было никак не выбраться.

– Боже мой, Харкнесс! – вскричал еще более изумленный МакКеон. – Что ты, черт побери, задумал?

– Устроить побег, сэр, – ответил Харкнесс будничным тоном, словно сказал нечто само собой разумеющееся.

– А куда? – осведомился МакКеон.

Кэслет отстраненно подумал, что, поскольку расстояние до ближайшей планеты Альянса составляет не менее ста тридцати световых лет, вопрос этот весьма уместен.

– Сэр, я все продумал, – невозмутимо отозвался Харкнесс. – Во всяком случае, мне кажется, что все предусмотрено. Только вот трепаться нам сейчас некогда: чтобы моя задумка сработала, мы должны уложиться в узкое окошко по времени, и… – Он умолк, только сейчас заметив Кэслета. – Вот дерьмо! Коммандер! Как долго вы здесь находитесь?

– Я… – начал было Уорнер и тоже осекся, внезапно осознав, что его положение изменилось коренным образом.

Из представителя пленившей стороны, пусть уважаемого и не настроенного враждебно, он в один миг превратился в своего рода пленника, окруженного отчаявшимися вражескими офицерами. Правда, внутренней уверенности в том, что мантикорцы действительно его враги, у него почему-то не было. Тем более что, насколько он знал, с точки зрения БГБ, разница между ними и им самим была не так уж велика.

– Я пришел совсем недавно, старшина, – ответил, поколебавшись, Кэслет. – Пять минут назад, ну, от силы десять.

– Слава богу! – сказал Харкнесс со вздохом облегчения и обернулся к МакКеону. – Сэр, ей-богу, доверились бы вы мне, а? Я все растолкую по ходу дела, а сейчас надо уматывать отсюда, пока нам не поджарили задницы.

МакКеон окинул его взглядом и резко встряхнул головой.

– Думаю, Харкнесс, вы спятили, и дело кончится тем, что всех нас перебьют, – сказал он, забирая у старшины пистолет. – Однако нам, похоже, все равно помирать – так лучше уж с оружием в руках.

Он ухмыльнулся, и сломанные зубы сделали его ухмылку зловещей.

– Может, вам и все равно, сэр, – резонно заметил Харкнесс, – но лично я предпочту выбраться из этой переделки живым. Спятил ли я, нет ли, но, по моему мнению, попытка не пытка.

– Ладно, главстаршина.

МакКеон подозвал остальных. Едва офицеры получили от Харкнесса оружие, на их лицах расцвели волчьи улыбки. Приклады и рукояти, хоть Горацио и попытался их оттереть, были забрызганы кровью, а выглянув в коридор, МакКеон поджал губы при виде кровавой лужи и искалеченных тел.

– Могу я узнать, Харкнесс, почему сюда еще не нагрянули громилы из БГБ? – мягко полюбопытствовал капитан.

– Разумеется, сэр. Тому есть причины, – ответил Харкнесс, вручая последний дробовик Лафолле и выуживая из-за пазухи компьютер. – Я тут вроде как залез в их сеть. потому и перепугался, застав здесь коммандера. Устроил что-то вроде петли в работе камер слежения этой секции… Вот почему я перепугался, увидев здесь коммандера.

– Петли? – не понял Веницелос.

– Да, сэр, если можно так выразиться. Я дал команду камерам в течение двадцати минут прокручивать не текущую картинку, а сделанную запись. В норме дежурные наблюдатели ничего заподозрить не должны: они видят обычное изображение, а согласно графику, который я выудил из файлов госбезопасности, никто не должен был приходить сюда до тех пор, пока конвой не явится за вами для препровождения на планету. Камеры начали работать в этом режиме примерно шестнадцать минут назад, если бы коммандер пришел раньше, они бы дважды увидели, как он входит, хотя при этом не выходил. Ну а тогда…

Харкнесс пожал плечами. Веницелос кивнул, но тут же повернулся, бросил на Кэслета задумчивый взгляд и, подняв бровь, вопросительно покосился на МакКеона.

– Он пойдет с нами, Энди, – твердо заявил капитан и, заметив что Кэслет заморгал, пояснил: – Боюсь, гражданин коммандер, у нас нет выбора. Мы уважаем вас и признательны вам за все, что вы для нас сделали, но вы офицер Народного Флота. Ваш долг состоит в том, чтобы помешать нам… помешать, черт побери, исполнить замысел Харкнесса, хотя мы еще сами не больно-то в него вникли. Можно, конечно, запереть вас здесь, в отсеке, – но, по-моему, это тоже не сулит вам ничего хорошего. Так?

– Думаю, так, – с кривой ухмылкой, но не без юмора подтвердил Кэслет. – Ребята из БГБ все равно решат, что я приложил к этому руку.

– Верно, – кивнул МакКеон и снова повернулся к Харкнессу. – Как мы будем выбираться? Есть способ открыть другие отсеки?

– Это проще простого, сэр. Я скачал все их коды и забрал ключи вон оттуда.

Он качнул головой в сторону стойки охраны, и МакКеона пробрала легкая дрожь. Не только палуба, но и весь караульный уголок, стол, оружейная стойка и переборка позади них тоже были заляпаны кровью. Чтобы подойти к компьютеру, Харкнессу, должно быть, пришлось встать прямо в лужу…

Капитан снова выглянул в коридор, скользнул взглядом по кровавым следам на палубе и, глубоко вздохнув, сказал старшине:

– В таком случае, Харкнесс, передайте ключи и коды коммандеру Веницелосу. Пусть он открывает люки, а вы тем временем расскажете мне, что за чертовщина у вас на уме.

* * *

– …такие, стало быть, дела, – сказал Харкнесс, обведя взглядом выпущенных из камер мужчин и женщин.

Все они, кроме пяти старшин, были старше его по званию, однако их взгляды были обращены именно на него. А прежде всего – сияющий взор Скотти Тремэйна.

– Я разжился маршрутом до шлюпочного отсека и отключил сигнализацию на большей части корабля, но не смог встроить в каждую из моих программных вставок соответствующий таймер, поскольку не мог знать заранее, сколько времени уйдет у нас на подготовку. Это значит, что, когда все будет готово, нам придется ввести код активизации, то есть кто-то должен будет подключить мой компьютер к разъему центральной сети в нужное время. И еще: мне так и не удалось отключить сигнализацию тюремных трюмов: эта зона изолирована, так что проникнуть в нее из корабельной сети невозможно. Войти туда нам будет непросто. То есть это возможно, конечно, но если хоть одна сволочь из трюмного караула успеет нажать кнопку тревоги, она сработает.

– Понятно.

МакКеон почесал подбородок и обвел взглядом двадцать шесть встревоженных, нахмуренных, сгрудившихся вкруг него и Харкнесса людей. Как профессиональный военный он прекрасно понимал, что план главстаршины представляет собой сущее безумие – причем самым безумным было то, что он мог сработать.

– Ладно, значит, нам придется разделиться, – сказал он после недолгого размышления. – Старшина, отдайте планшет коммандеру Веницелосу.

Кивнув, Харкнесс вручил Веницелосу электронный планшет, который забрал с поста охраны и куда загрузил схему коммуникационных шахт и аварийных лазов «Цепеша».

– Смотрите, сэр, – сказал он, когда на экране высветилась схема, – мы сейчас находимся вот здесь. Я подчеркнул те ходы, которые, мне кажется, могут привести к тюремному трюму, но в точности маршрута не уверен. Эти уроды помешаны на секретности, и я несколько раз уже наталкивался на ложную информацию, введенную ими в собственные компьютеры. И даже если тут, – он ткнул пальцем в экран, – все точно на сто процентов, нам нужно пошевеливаться.

– Понятно…

С минуту Веницелос присматривался к схеме, потом перевел взгляд на капитана и коротко спросил:

– Кто куда?

– В шлюпочном отсеке понадобятся Скотти, Сара и Джерри, – ответил капитан, размышляя вслух. – И, само собой, Карсон.

Все взоры обратились к энсину, и Клинкскейлс покраснел. В мундире БГБ он чувствовал себя чучелом, но никому больше униформа Джонсона не подошла. А в плане захвата шлюпочного отсека человеку в неприятельском мундире отводилась ключевая роль.

МакКеон помолчал, потер бровь и вздохнул.

– Да, так и разделимся. Человека без оружия посылать за коммодором бессмысленно, а оружия у нас на всех не хватит.

Он подумал еще секунду и наконец кивнул.

– Решено, Энди. С тобой пойдут Лафолле, Кэндлесс, Уитмен… – Капитан понимал, что гвардейцы в любом случае пойдут выручать землевладельца. – И МакГинли. Всего вас будет шестеро: получите три дробовика и три пульсера. Одно ружье и три пульсера останутся у нас: с ними мы будем прорываться в шлюпочный отсек.

– А хватит ли вам этого? – озабоченно спросил Веницелос.

– Для начального этапа больше не надо, коммандер, – заверил его Харкнесс. – А если мы попадем, куда требуется, то и оружием разживемся: чтобы продержаться, этого будет более чем достаточно.

– Хорошо, – с резким кивком подвел итог МакКеон и мрачно улыбнулся. – Как сказала бы дама Хонор: «За дело!»

* * *

Тридцать одну минуту спустя МакКеон, Харкнесс, Карсон, Клинкскейлс и Скотти Тремэйн, тяжело дыша, стояли тесной группой в шахте лифта. Остальной отряд растянулся по ее стволу позади них: люди цеплялись за изрезавшие стены выемки и кабельные каналы. За это время мимо прошло не меньше дюжины лифтов, но никто из пассажиров и представить себе не мог, что происходит за тонкими стенками кабин.

– Вы готовы, Карсон? – тихо спросил МакКеон, положив руку на плечо Клинкскейлса, и заглянул ему в глаза.

Тот кивнул – энергично, но со зрелой решительностью. Годами он был очень молод, но события последнего месяца выжгли юность из его души, и капитан краешком сознания подумал, вернется ли она хоть когда-нибудь. Хотелось верить, что вернется… но в данный момент значение имело лишь то, что стоящий перед ним суровый молодой человек уже не был неуклюжим, неуверенным в себе мальчишкой, каким его помнили по «Джейсону Альваресу» и «Принцу Адриану».

– Так точно, сэр, – ответил энсин, не подозревая, что за мысли роятся в голове его командира.

– Вот и прекрасно, – сказал МакКеон, вручая ему миникомпьютер.

Полчаса назад прибор принадлежал гражданину сержанту Иннису, и пользоваться им было в известном смысле рискованно. Правда, риск не являлся чрезмерным и состоял в том, что БГБ в качестве одной из мер предосторожности проводила запись личных коммуникаций. Существовала вероятность того, что кто-то из техников будет отслеживать линию в момент записи и услышит слова МакКеона. Однако деваться было некуда, и он нажал клавишу коммуникатора, еще недавно принадлежавшего гражданину капралу.

– Да? – почти мгновенно отозвался Веницелос. МакКеон переглянулся с Харкнессом и Клинкскейлсом.

– Подарок на месте, – сказал он Веницелосу. – Как ваша группа?

– Нам нужно еще минут десять, – ответил Андреас.

МакКеон нахмурился. Он предпочел бы начать действовать одновременно с группой Веницелоса, однако каждая секунда промедления увеличивала вероятность того, что отряд МакКеона будет обнаружен… или что кто-нибудь наткнется на многочисленные следы активной деятельности Харкнесса. Даже в случае немедленного начала на эту часть операции должно было уйти не меньше десяти минут. Главная проблема заключалась в том, что с момента выступления факт бегства пленников больше не будет для команды «Цепеша» тайной.

Подумав секунд десять, капитан вздохнул: выбора у него не было.

– Ладно. Мы осуществим доставку по расписанию.

– Понял, – отозвался Веницелос.

МакКеон отключил связь и кивнул Харкнессу, который передал свой миникомпьютер Клинкскейлсу. Старшине очень не хотелось выпускать прибор из рук, однако делать было нечего. Даже будь вся группа вооружена до зубов, вероятность успеха силового захвата хотя бы одного шлюпочного причала была крайне низкой, а для того чтобы замысел удался, им требовалось установить полный контроль над всеми причалами «Цепеша». И добиться этого, увы, можно было лишь одним способом.

– Послушайте, мистер Клинкскейлс, – заговорил главстаршина тем уверенным спокойным тоном, каким говорил уже не с одним поколением молодых офицеров, – ваша задача очень проста. Вам только и нужно, что войти в отсек, спокойно подключить компьютер к разъему и нажать вот эту клавишу. Код доступа Джонсона подсоединит машинку к системе, а потом запустится программа. Ясно?

– Ясно, старшина, – ответил энсин.

Харкнесс моргнул, подивившись спокойной решительности его тона. Этот малый был настроен по деловому, что не могло не радовать.

– В таком случае за дело, сэр!

Набрав воздуха, Клинкскейлс наклонился, чтобы выйти из служебного люка, который открыли для него Харкнесс и капитан МакКеон. Правда, слово «выйти» звучало слишком хорошо для действия, которое следовало совершить: выбраться наружу то ли ползком, то ли на карачках, причем так быстро, чтобы никто не заметил его странного появления.

Напряжение возродило его прежнюю неуклюжесть: он запнулся, замахал руками, чтобы сохранить равновесие, и уже совсем было впал в отчаяние, однако уперся рукой в переборку и, стиснув зубы, справился с подступившей паникой. Унять бешеное сердцебиение было выше его сил, однако ему удалось выпрямиться и твердо встать на ноги. Одернув рукава – руки Джонсона были короче, чем у него, – он с деланной небрежностью огляделся по сторонам и с искренним облегчением обнаружил, что отсек пуст и его появление из люка осталось незамеченным. Впрочем, напомнил себе энсин, здесь, в служебном коридоре, люди появлялись лишь в связи с обслуживанием малых судов, а по расписанию, которое выудил из главного компьютера Харкнесс, никаких визитов на ближайшее время не намечалось. А хоть бы и намечались – четвертый причал считался резервным и был бы задействован лишь в случае принятия Корделией Рэнсом решения высадить на планету-тюрьму полномасштабный десант. Поймав себя на кривой ухмылке при мысли о десанте, Карсон перевел дух и нарочито бодрым шагом зашагал дальше, придав лицу невозмутимое выражение. Всякий, знавший его прежде, счел бы эту уверенную поступь достойной удивления.

* * *

Переведя взгляд с переборки перед собой на экран планшета, Андреас Веницелос крепко выругался. Эндрю Лафолле вскинул голову, и сконцентрированная в его глазах решимость ударила Веницелоса, как кулак. Эта целеустремленность показалась ему слишком близкой к отчаянию, и Веницелос, положив руку на плечо гвардейца, сказал:

– Эндрю, мы делаем все, что можем. Вы, уж пожалуйста, не рвитесь сложить голову, мне нужна ваша помощь.

Майор резко кивнул, однако в его взгляде читалось настоятельное требование объяснить, что заставило коммандера выругаться.

– Есть нестыковка в схемах, – со вздохом заговорил мантикорец, снял руку с плеча телохранителя и указал на переборку впереди. – Согласно чертежу здесь должны пересекаться четыре вентиляционных хода, и как раз тем, на месте которого тупик, мы намеревались добраться до трюма. Но вместо перекрестка здесь пересечение в форме буквы «Т»…

Он пожал плечами, и рука Лафолле сжалась на тяжелом дробовике.

– Ну, и каким же путем мы двинемся? – хрипло спросил он.

– Пойдем-то мы туда. – Веницелос указал направо. – Однако, похоже, они изолировали тюремный трюм от остального корпуса надежнее, чем полагал Харкнесс. Эта штуковина, – он указал на преграждавшую путь переборку, – должно быть, появилась позднее. Полагаю, когда было принято решение о передаче корабля БГБ, тамошние мудрилы надумали перекрыть поперечные вентиляционные шахты в качестве дополнительной меры безопасности. Возможно, они даже частично разделили системы жизнеобеспечения трюма и основных помещений корабля. Но понятно, что если они перекрыли вентиляционные шахты, то со служебными проходами наверняка проделано то же самое.

– Ну, и что из этого следует? – требовательно спросил Лафолле.

Гвардейцу претила сама мысль о том, что операция по спасению его землевладельца планируется и возглавляется не им. Хотя в качестве телохранителя Хонор он провел немало времени в космосе, его в отличие от Веницелоса никоим образом нельзя было признать специалистом по космическим кораблям.

Понимая, что яростное нетерпение телохранителя рождено преданностью, Веницелос говорил с ним спокойно и доходчиво, походя удивляясь собственной способности сохранять терпение в столь напряженной ситуации.

– Из этого следует, что нам не удастся подобраться к ним тайком, как подобрался к нашим охранникам Харкнесс, – сказал он, нажимая кнопку планшета.

Масштаб изменился: изображение стало менее подробным, но зона охвата увеличилась.

– Вот здесь, – Веницелос указал пальцем, – нам придется проникнуть в лифтовую шахту и уже по ней пробираться к трюму. Проблема в том, что если они организовали охрану по-настоящему, в шахте тоже могут находиться камеры слежения: если так, они будут готовы нас встретить. Правда Харкнесс никаких признаков такой системы слежения не обнаружил, но исключать вероятность ее существования нельзя. Если камер нет, у нас появится шанс застигнуть их врасплох – однако двигаться нам, так или иначе, придется вслепую.

Лафолле хмыкнул, невесело размышляя о том, чем может обернуться стычка с неизвестным числом врагов, и Веницелос не стал говорить ему, что из-за неожиданно возникшего препятствия они вдобавок выбились из графика. Правда, использование шахты лифта, не столь тесной, как воздуховоды, сулило частичную компенсацию потерянного времени, но Андреаса отнюдь не радовала перспектива вторгнуться в трюм с самого предсказуемого направления. Этот недостаток с лихвой могло бы возместить преимущество внезапности, но вот уверенности в том, что они получат такое преимущество, у них не было.

– Ладно, коммандер, – сказал Лафолле после недолгого молчания. – Будем действовать по вашему плану, только вот свой дробовик лучше отдайте Бобу.

Веницелос поднял брови, и Лафолле оскалил зубы в гримасе, которую мало кто принял бы за улыбку.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33