Гея (№2) - Фея

ГЛАВА XXX

Раскаты грома

— Я и не говорила, что это всегда действует. — Уперев руки в бока, Сирокко оглядела небо — но с тем же результатом. Габи наблюдала за ней, впервые за многие годы ощущая глупое желание, чтобы Фея что-нибудь такое сотворила. Оно росло в ней вопреки пониманию, что сама Сирокко чудес не творит, что все происходит совсем по-другому. И все равно Габи хотелось, чтобы Сирокко сделала дождь.

— Она сказала, что обеспечит облачную завесу, — заметила Габи.

— Она сказала, что попытается, — поправила Сирокко. — Сама знаешь, Гея не может управлять погодой во всех деталях. Все слишком сложно.

— Она без конца это талдычит. — Увидев выражение лица Сирокко, Габи оставила все дальнейшие замечания при себе.

— Пока что мы ни одного пескодуха не видели, — вмешалась Робин. — Может, облаков хватило, чтобы отпугнуть их раньше, чем они завелись.

— Наверное, они поглубже ушли в песок, — поддержала ее Фанфара.

Габи ничего не сказала. Вместо этого она сунула руку в седельный вьюк Менестреля и вынула оттуда пузырь размером с теннисный мячик.

Отряд находился у конца подножий, откуда открывался путь к Ярко-Синей Линии. Невдалеке к востоку находился центральный трос Тефиды, а за ним, едва заметная на расстоянии, ровная черточка Кружногейского шоссе. Последний аванпост голых скал образовывал широкую чашу, заполненную песком. Чаша эта теперь лежала как раз перед путниками, ободок ее местами скрывался из виду под заносами.

Стоя на спине Менестреля и придерживаясь за плечо Сирокко, Габи по высокой дуге запустила пузырь в самый центр чаши.

Результат вышел самый драматический. Мгновенно от места падения снаряда во все стороны стремительно потянулись девять линий. В самом начале линий вздымались бугорки, а сразу за бугорками образовывались впадины, быстро заполнявшиеся песком. Бугорки двигались так же быстро, как пламя по тонкой струйке бензина. Считанные секунды спустя от пескодухов и следа не осталось.

Сирокко привстала на колени, когда снаряд плюхнулся в песок. Теперь же она приняла прежнее положение.

— Чего ты хочешь? — спросила она. — Двигаться на запад к Тейе?

— Нет. Уверена, ты помнишь, кто собирался в поход, а кто хотел остаться дома.

— И нажираться как свинья, — добавила Сирокко. Габи оставила реплику без внимания.

— Я была бы дурой, если б стала советовать пропустить Тефиду после того, как потратила столько времени, убеждая тебя вообще сюда пойти. Посмотрим. Может, что и получится.

Сирокко вздохнула.

— Как скажешь. Но теперь, ребята, смотрите во все глаза. Люди пусть следят за небом. А титаниды не спускают глаз с песка. Обычно всегда успеваешь заметить песчаный бугорок, прежде чем духи вырвутся на поверхность.

Девяти лет от роду Робин прочитала книжку, которая произвела на нее сильное впечатление. В книжке рассказывалось про старую рыбачку, которая одна в своей лодчонке поймала громадную рыбину и сражалась с ней многие сутки, пройдя штормы в открытом море. Но испугала Робин вовсе не борьба рыбачки с рыбиной. Нет — воплощение в книге самого моря — глубокого и холодного, мрачного и безжалостного.

Как странно, подумалось Робин, что она не вспомнила эту книжку, когда они пересекали Нокс или Сумеречное море. И более того, что вспомнила она ее именно теперь, при свете дня, пересекая выжженную пустыню. И все же эти пески были как море. Повсюду перекатывались широкие волны. На расстоянии какой-то атмосферный эффект заставлял пески мерцать подобно стеклу. А под поверхностью этого моря таились твари куда страшнее той рыбины, с которой сражалась старуха.

— Я тут кое о чем подумала, — сказала Сирокко. Теперь она ехала в одиночку на Менестреле, сопровождаемая Робин на Фанфаре и Крисом с Габи на Валье. — Нам следовало бы взять к северу от шоссе, а потом вернуться на запад к тросу. Так вышло бы меньше пути по сухому песку.

Робин припомнила нарисованную Сирокко карту.

— Но тогда у нас вышло бы больше пути по открытой местности, — возразила она.

— Верно. Но сейчас меня почему-то больше тревожат пескодухи, чем бомбадули.

Робин ничего не сказала, но ее тревоги были теми же, что и у Сирокко. Хотя ей полагалось обозревать небо, глаза постоянно опускались вниз, к копытам Фанфары, пока легкие сухие песчинки разлетались от них во все стороны. Робин не понимала, как титанида может это выносить. Ведь в любой момент может появиться чудовищная пасть — и отхватить передние ноги титаниды. Хотя Сирокко говорила, что у духов нет ртов и что еду они переваривают непосредственно через свои кристаллические панцири. У них даже нет лиц…

— Хочешь вернуться и начать по-новой? — крикнула Габи.

— Не особенно. Мы уже на полпути.

— Да, но теперь мы хоть знаем, что позади духов нет…

Стоило Габи это выкрикнуть, как обострившиеся чувства Робин подсказали ей: что-то не так. Она прекрасно представляла себе, что, должно быть, увидела Габи, и ей потребовались считанные секунды на осмотр ближайшего склона оставшейся позади пятиметровой дюны, чтобы обнаружить на песке опознавательные полоски, глубокие спереди и волочащие за собой хвосты подобно кометам. Робин увидела целый их десяток, затем поняла, что это лишь одна из пяти-шести групп.

Нужды поднимать тревогу не было. Робин увидела, как Сирокко вскочила на спине у Менестреля, поворачиваясь назад. Валья прибавила ходу, пока не поравнялась с Фанфарой и Робин. Габи передала Крису и Валье по водяной гранате.

— Дай мне тоже одну, — попросила Фанфара. Робин так и сделала, чувствуя, как титанида прибавляет ходу. Впервые за все время езды на титаниде она почувствовала легкую тряску, которую всегда связывают со скачкой на коне.

— Пока огня не открывать, — приказала Габи. — Быстрее они двигаться не могут, и мы легко будем их опережать.

— Тебе легко говорить, — заметила Валья. Ее пятнистая желтая кожа блестела от пота.

— Пора меняться, — сказала Фанфара. — Валья, передай мне ненадолго Габи. Робин, подвинься вперед. — Робин сделала, как было сказано, отметив, что она окажется зажатой между Фанфарой и Габи, и, хоть ей и больно было это признавать, вовсе от такого положения не отказалась. Незримые пескодухи пугали ее до смерти — как ничто другое во всей Гее.

— Секунду, — отозвалась Габи. Игнорируя собственный приказ, она повернулась и запустила гранату поперек дороги одной из приближавшихся групп духов. Те почуяли ее еще за пятьдесят метров. Некоторые рассыпались по сторонам, огибая отравленный участок, другие совсем ушли под землю.

— Ага, получили, — с довольным видом отметила Габи, перепрыгивая на спину Фанфаре. Она быстро пристроилась за спиной у Робин. — Те, что ушли вглубь, ползут медленно. С максимальной скоростью они могут двигаться только у самой поверхности, где песок не такой плотный. — Робин еще раз оглянулась и увидела, как те, что рассыпались по сторонам, только теперь возобновляют преследование.

— Ну как, друзья? — спросила Сирокко, адресуясь к титанидам. — Продержитесь в таком темпе до троса?

— Нет проблем, — заверил ее Менестрель.

— Вот и отлично, — порадовалась Габи. — Рокки, тебе стоит каждые несколько минут бросать вперед бомбочку. Так мы разгоним любые засады.

— Будет сделано. Крис, Робин, какого черта вы на землю вылупились?

Робин заставила себя смотреть в небо — по-прежнему некстати ясное, но свободное от бомбадулей. Заданий сложнее ей в жизни не выпадало. Тяжелей всего было касаться ненавистного песчаного моря. Она поймала себя на том, что подтягивает ноги, силясь добиться, чтобы Фанфара ступала осторожнее.

Отряд поднялся на очередную дюну и уже начал спускаться по другому ее склону — и тут Сирокко вдруг выкрикнула предупреждение:

— Резко вправо! Держаться!

Робин обхватила Фанфару за пояс, когда титанида зарылась копытами в песок, чуть ли не на месте поворачивая на все сорок пять градусов. Скачка становилась все более ухабистой. Фанфара начала уставать. Робин успела заметить суматоху у подножия дюны, увидела несколько сигнальных следов — пескодухи торопливо разбегались от водяной гранаты, что неожиданно плюхнулась в самую их гущу. Потом из-за спины у Робин вылетела струйка воды, взяла веером влево и зашипела, коснувшись раскаленного песка. Взлетел песчаный фонтан. Какой-то миг в воздухе корчилось тонкое гибкое щупальце. Стоило воде на нее попасть, тварь мгновенно зашипела и разлетелась на стеклистые чешуйки, которые медленно оседали в низкой гравитации. Высвободив одну руку, Робин покрепче сжала рукоять водяного пистолета в другой и стала выглядывать из-за широких плеч Фанфары. Потом нажала на спусковой крючок и щедро полила водой какое-то безобидное пятно на неровной простыне пустыни.

— Побереги воду, — предупредила Габи. Робин торопливо кивнула, испытывая страшное унижение оттого, что пистолет у нее в руке трясется. Голос Габи звучал так уверенно и спокойно, что ведьма почувствовала себя десятилетней девчонкой.

Титаниды описали широкую дугу вокруг гнезда пескодухов, которое заметила Сирокко; теперь же они снова легли на курс к тросу Тефиды. Робин вспомнила, что надо смотреть в небо, ничего там не увидела, опять оглядела пески — и снова с великим трудом заставила себя посмотреть вверх. Казалось, она целый час туда таращилась — а проклятый трос ни на метр не приближался. Наконец, она решила спросить Габи, сколько они уже скачут.

— Минут десять, — ответила та и снова оглянулась назад.

Когда она повернулась обратно, лицо ее было мрачнее тучи. Робин показалось, что на вершине дюны в пяти-шести сотнях метров позади появился след духа. Он шел параллельно ямкам от конских копыт.

— Рокки, они по-прежнему гонятся.

Фея взглянула назад, нахмурилась, затем пожала плечами.

— Ну и что? Если мы выдержим темп, им нас не догнать.

— Знаю. Но ведь и они это знают. Так чего ради тогда гонятся?

Сирокко снова нахмурилась, и Робин это сильно не понравилось. Но в конце концов Габи сообщила, что преследователей она больше не видит. Несмотря на усталость, титаниды решили не расслабляться, пока не доберутся до троса.

И вот Фанфара уже на вершине последней гигантской дюны перед тросом. Впереди, как было видно Робин, земля не тронута пескодухами. Она прикинула расстояние между жилами и решила, что оно составляет километр.

— Бомбадуль справа, — выкрикнул Крис. — Не спускайтесь! До троса еще далеко! — Робин подняла взгляд и увидела бомбадуля. Тварь вылетала из-за троса с востока, примерно в тысяче метров над землей.

— Назад, за дюну, — скомандовала Сирокко. — По-моему, он еще нас не заметил.

Фанфара метнулась назад, и через считанные секунды все путники распростерлись на дальней стороне.

Все, кроме Робин.

— Ложись, идиотка! Да что с тобой такое?

Робин стояла на коленях, клонясь вперед. Руки ее почти касались песка.

Но она не могла ими двинуть. Ей казалось, что прямо перед глазами в песке что-то корчится. Она не могла до конца вытянуть руки и коснуться ненавистного песчаного жара, не могла прижать к нему живот — лечь туда и ждать, пока нагрянут мерзкие пескодухи.

Тут на нее навалилась громадная тяжесть, и Робин вскрикнула. Еще сильнее она заверещала, когда прижалась к песку животом. Ее стошнило.

— Вот это кстати, — сказала Фанфара, немного отпуская Робин, чтобы та смогла повернуть голову. — Хотела бы и я так сделать. Эта влага мигом их отпугнет.

Влага, влага… На сознательном уровне Робин услышала только это слово — и быстро выбросила из головы все остальное. Песок стал влажный. Влага отпугнет жутких монстров. Потеть, плакать, плеваться, блевать… все это вдруг стало необычайно важно и осмысленно. Робин схватила горсть песка и подумала, какой же он замечательно влажный.

— В чем дело? — выкрикнула Сирокко. — У нее что, припадок?

— Кажется да, — ответила Фанфара. — Я о ней позабочусь.

— Главное — не давай ей подниматься. Он все-таки мог нас не заметить.

Где-то очень далеко и высоко Робин расслышала вой бомбадуля. Тогда она немного повернула голову — и увидела, как он появляется из-за дюны, все еще на прежней высоте. Потом бомбадуль сделал резкий разворот, демонстрируя свой стреловидный профиль, и стал приближаться к путникам.

— Вот так так, — проворчала Сирокко. — Всем лежать. Под таким углом он нам ничего не сделает.

Все наблюдали за бомбадулем со все растущим сомнением, пока не стало очевидным, что низкий заход тварь делать не собирается. Бомбадуль просто курсировал в пяти-шести сотнях метров над землей, двигаясь куда медленнее, чем Робин запомнилось в прошлый раз.

— Эта штуковина какая-то странная, — заметила Габи, отваживаясь сесть.

— Не обращай внимания, — отозвалась Сирокко, вставая, чтобы получше оглядеться. — Он собирается вернуться. Габи, ты еще последи, а всем остальным окапываться. Нужна достаточно широкая яма глубиной метра два. Впрочем, сойдет один. Надо, чтобы все поглубже зарылись в этот чертов песок. Прежде чем рыть, поплещите кругом водой. Да, и если у кого-то есть хоть малейшее желание попрыскать, валяйте немедленно. Стесняться нечего. Моча сейчас нужнее в песке, чем в ваших пузырях. — Тут, увидев выражение лица Робин и сразу сообразив, что штаны у девушки уже мокрые, Сирокко замолчала.

Робин опозорилась. Она благодарила Великую Матерь за то, что никого из ее сестер здесь нет, чтобы увидеть ее позор. Но и это было слабое утешение. Шестеро спутников уже стали ей все равно как сестры — на весь этот поход и, наверное, дальше.

Но дело никогда не оборачивается так плохо, чтобы не обернуться еще хуже. Истинность этого принципа Робин осознала во всей ее полноте, когда попыталась двинуться и поняла, что не может. Реплика Фанфары — несомненно призванная хоть как-то спасти честь Робин — оказалась правдой. Робин действительно парализовало.

В какое-то мгновение она подумала, что теперь точно сойдет с ума. Робин оказалась бессильно распростертой на ненавистных песках Тефиды — поверхности столь для нее ужасной, что она, может статься, выдала весь отряд своей неспособностью на нее лечь. Но вместо безумия она впала в некую фатальную отстраненность. Бездумная, безмятежная, Робин слышала дикие звуки каких-то действий и мало что в них понимала. Ее больше не волновало даже то, что снизу может вылезти пескодух и сожрать ее с костями. Во рту были песчинки и остатки блевотины. Потом она почувствовала, как с носа стекает струйка пота. Видела Робин только несколько метров песка и свою протянутую туда руку. Она прислушалась.

Сирокко: «Раз подобраться к нам ближе они не могут, им придется использовать какое-то оружие среднего радиуса действия. Обычно они швырялись камнями, но за последние годы наладили какой-то копьемет или лук со стрелами».

Крис: «Скверно. В этих песках нам нечем прикрыться».

Сирокко: «И скверно, и не очень. Камнями они швырялись как сволочи. Дело в том, что их устройство… ах да, ты их еще не видел, а описать тяжело… короче, камнями они швырялись просто классно. Но они, как правило, трусливы, а чтобы бросить камень, надо подобраться поближе. Со стрелами же можно оставаться на приличном расстоянии».

Фанфара: «Теперь, Рокки, выкладывай самое скверное».

Сирокко: «Н-да. Хорошо — что они плохо обращаются со стрелами. Просто не могут прицелиться. Но приближаться они, скорее всего, не станут, а устроят тотальный обстрел. Вот это паршиво».

Габи: «Они возьмутся за дело, выстреливая чертову уйму стрел».

Фанфара: «Так и знала, что тут какой-то подвох».

Вдалеке послышался знакомый надсадный вой бомбадуля.

Габи: «Я тебе, Рокки, повторяю: с этой тварью точно что-то не так. Не могу понять что. Сзади у него как будто что-то топорщится».

Фанфара: «Я тоже заметила».

Сирокко: «У вас со зрением лучше, чем у меня».

Какое-то время слышалось только прерывистое дыхание, да еще то и дело что-то шуршало по песку. Раз Робин почувствовала, как что-то чиркнуло ей по ноге. Затем Менестрель выкрикнул предупреждение. Что-то упало в песок в поле зрения Робин. Она в этот момент смотрела на ноготь своего большого пальца; затем перевела глаза и взглянула на незваного гостя. Это оказался тонкий стеклянный стержень в полметра длиной. На одном конце виднелись зазубрины, другой зарылся в песок.

— Никому не попало? — Голос Сирокко. Несколько отрицательных откликов. — Они просто пуляют в воздух. Наверное, они вон за той дюной. Скоро отважатся высунуться оттуда — тогда будут садить поточнее. Держите наготове пращи.

Вскоре после этого Робин услышала звенящие хлопки титанидского оружия.

Крис: «Ого, Валья, ты, кажется, одного накрыла. Оба-на! А эти были поближе».

Сирокко: «Черт тебя побери, лучше бы за Робин приглядывал. Можно с ней хоть что-нибудь сделать? Прямо дьявольщина какая-то».

Робин услышала, как последний залп стрел падает в песок, и почувствовала, как несколько песчинок попали ей на ногу. Это не имело значения. Потом еще скользящие звуки. Чья-то рука схватила стрелу, на которую она смотрела, вытащила и отшвырнула в сторону. Появилось лицо Габи — буквально в считанных сантиметрах от ее собственного.

— Как ты, девочка? — Габи взяла Робин за руку и крепко сжала. Затем погладила ее по щеке. — Может, тебе будет проще, если получше все увидишь? Ничего не могу придумать для твоей защиты. Впрочем, мы все в ней нуждаемся.

— Нет, — откуда-то издалека ответила Робин.

— Хотела бы я… а-а, ч-черт. — Габи треснула по песку кулаком. — Такой беспомощной себя чувствую! Представляю, каково тебе. — Робин не ответила, и Габи снова наклонилась к ней.

— Слушай, ты не против, если я пока возьму твой пистолет.

— Бери.

— У тебя еще остались реактивные пули? Ну те, с разрывными кончиками?

— Три обоймы.

— Они мне тоже нужны. Хочу попытаться зацепить того бомбадуля, если он опустится чуть пониже. А ты тут держись и старайся ни о чем не думать. Скоро попробуем прорваться к тросу.

— У меня все хорошо, — выговорила Робин, но Габи уже ушла.

— Тогда я тебя заберу, — откуда-то сзади сказала Фанфара.

Робин почувствовала, как рука титаниды обнимает ее и слегка касается влажной щеки.

— Не скупись на слезы, малышка. Это не только для души полезно. Теперь нас каждая капля защищает.

ГЛАВА XXXI

Зарницы

— Как ты думаешь, насколько эти твари разумны? — спросил у Габи Крис, наблюдая за одиноким бомбадулем, который забирал влево для очередного высокого захода.

Взглянув на бомбадуля, Габи нахмурилась.

— Не стоит недооценивать разумности всех тварей, какие есть в Гее. Возьми себе за правило считать, что твой враг не глупее тебя и намного подлее.

— Тогда что он там делает?

Габи похлопала по стволу позаимствованного у Робин оружия.

— Может, он уже слышал про того, которого пристрелила Робин. — Потом она снова взглянула в небо и покачала головой. — Но, думаю, настоящая причина не в этом. И мне это не нравится. Очень не нравится. — Она взглянула на Сирокко.

— Ладно. Убедила. Мне тоже это не по вкусу. Крис посмотрел на одну, затем на другую, но обе молчали.

А бомбадуль продолжал кружить наверху. Казалось, он чего-то ожидает. Но чего? Время от времени залпами по три-четыре десятка с неба обрушивались стрелы пескодухов. Выпущенные почти вертикально, стрелы, достигая земли, практически теряли свою смертоносную скорость. Одна угодила Менестрелю в заднюю ногу и сантиметров на пять-шесть проникла в мышцу. Рана получилась довольно болезненная, но стрелу с легкостью извлекли, поскольку она не была зазубрена. Заградительный огонь, похоже, был рассчитан всего лишь на то, чтобы удержать их на месте, нежели на нечто более серьезное. Крис где-то читал, что на войне миллионы залпов расходовались именно на эту цель.

Но, если духи хотели удержать отряд на месте, тому должна была быть своя причина. Либо они готовили какой-то сюрприз, либо на подходе были главные силы. В любом случае, прикидывал Крис, логичным решением выглядел бы бросок к тросу. Они бы давно его предприняли — не кружи над головой бомбадуль.

— А вы не думаете, что пескодухи и бомбадули действуют заодно? — спросил он.

Габи взглянула на него и помедлила с ответом.

— Сильно сомневаюсь, — наконец сказала она. — Насколько мне известно, духи никогда не сотрудничали ни с кем, кроме других духов. Да и то не особенно. — Но когда она опять взглянула в небо, то, похоже, задумалась. Поглаживая рукоятку пистолета Робин, она наводила его на далекую мишень, держа ее в поле зрения и приманивая негромким умасливающим шепотком.

— Стрельба прекратилась, — сказала Валья. Крис уже несколько минут назад это заметил, но не решался сказать из страха, что по закону подлости заградительный огонь начнется снова. Впрочем, все было верно — целых полчаса с тех пор, как они вырыли себе братскую могилу, стрелы прилетали с интервалами в одну-две минуты. А теперь их давно уже не было.

— Может, я пессимистка, — сказала Габи, — но мне почему-то и это не нравится.

— Может, они ушли? — отважился Менестрель.

— А может, я недоношенная титанида?

Крис больше не мог сдерживаться. Уже не было нужды без конца напоминать себе, что Габи и Сирокко гораздо старше, мудрее и опытнее в таких делах, чем он.

— По-моему, надо сделать бросок, — сказал он. — Менестрель уже ранен. Если мы станем дожидаться, пока они снова начнут стрелять, может выйти еще круче. — Он подождал, но все молча на него смотрели. Тогда Крис бросился на приступ очертя голову: — Может, мне только кажется — но этот бомбадуль явно чего-то ожидает. Скорее всего — подкреплений.

Крис рассчитывал, что Фея хоть на это откликнется. Ведь никаких оснований так думать, кроме прошлой сбалансированной атаки бомбадулей, когда погиб Псалтерион, у него не было.

Но, к вящему его удивлению, Габи и Сирокко лишь недоуменно переглянулись. И тут Крис понял, что даже Фея обладает лишь определенной базой данных и предугадать, что в следующий раз обрушит на нее Гея, не способна. Так что ожидать можно было чего угодно, и даже хорошо знакомые вещи здесь могли перемениться в одночасье, если бы Гея создала бы себе новые игрушки и изменила правила, по которым действовали старые.

— Помни, Рокки, ведь это говорит великий счастливчик, — заметила Габи.

— Помню, помню. Я не собираюсь сбрасывать со счета его интуицию. Тем более в такую минуту. Мне и самой-то сказать уже почти нечего. Да, очень возможно, что этот выродок наверху чего-то дожидается. Но, черт побери, как бы стремительно мы ни рванули, у него хватит времени минимум на один заход. А земля там гладкая как блин.

— Я медленнее бежать не буду, — сообщил Менестрель.

— А я позабочусь о Робин, — сказала Фанфара.

— Титаниды проклятые! — в сердцах крикнула Сирокко. — Да ведь вам-то в первую очередь беда и грозит! Я-то за пару секунд в песок зароюсь, а когда ваш народ валится, так задница на полтора метра торчит!

— И все-таки я бы решился на пробежку, — сказал Менестрель.

— Мало радости лежать здесь и ждать, пока из тебя сделают подушечку для булавок.

Крис уже начал думать, что никакого решения так и не последует, ибо Сирокко, оказавшись лицом к лицу с двумя неутешительными альтернативами, вдруг потеряла всю уверенность, какую было обрела за время похода. И если уж на то пошло, то он и не считал, что лидерство было ее сильным местом. А Габи нужно было время, чтобы заставить себя принять ту роль, которая по большей части вызывала у нее отвращение. Робин лежала парализованная, а титаниды никогда не проявляли склонности обсуждать ни команды Габи, ни команды Сирокко.

Что же касалось самого Криса, то он ни разу не был капитаном ни одной из детских спортивных команд. А в его перенасыщенной проблемами взрослой жизни никому и в голову не приходило просить его стать лидером. Но теперь побуждение взять власть в свои руки росло в нем. Крис начал думать, что, если в ближайшее время все не разрешится, настанет его черед.

И вдруг, буквально в один миг, все разрешилось само собой. Раздался оглушительный взрыв — будто молния ударила метрах в десяти от группы — и за ним последовал гулкий удаляющийся рев бомбадуля.

Все машинально припали к земле. Когда Крис отважился поднять голову, то увидел бесшумное приближение еще трех бомбадулей, плавно скользивших над вершиной дюны. Переливчатые твари казались нереальными в искаженном тепловыми токами воздухе. Прижавшись щекой к песку, Крис продолжал следить, пока бомбадули из перечеркнутых линиями точек превращались в жадные пасти с огромными крыльями. Крылья были слегка выгнуты — так что спереди бомбадули казались замершими в полете черными летучими мышами.

Они пролетели мимо на высоте пятидесяти метров. Крис заметил, как один бомбадуль что-то уронил. Это что-то оказалось цилиндрическим предметом, который, покрутившись в воздухе, приземлился на противоположном склоне дюны, слева от путников. Когда оттуда взлетел фонтан огня, Крис сразу почувствовал его жар.

— Нас бомбят! — выкрикнула Сирокко и привстала. Габи пыталась стянуть ее обратно, но она упорно указывала на третью стаю бомбадулей, залетающую с северо-востока. Для тактики тарана они были слишком высоко, но как раз перед тем, как оказаться над головами путников, бомбадули чуть-чуть приподнялись, показывая иссиня-черные брюшки с подтянутыми ногами-шасси, — и сбросили новую партию смертоносных яиц. Менестрель присоединился к Габи, чтобы стянуть Сирокко вниз в тот самый момент, когда бомбы взорвались, осыпая распростертые тела песчаным душем.

— Ты был прав! — крикнула Габи через плечо, вскакивая на ноги. Криса это не очень утешило. Он встал, повернулся в поисках Вальи — и оказался на спине титаниды раньше, чем понял, что происходит.

— К тросу! — выкрикнула Валья. Когда она бешено рванула вперед, Крис чуть не выронил свой водяной пистолет. Потом, оглянувшись через плечо, он увидел реку пламени, бежавшую по склону дюны позади них, а из нее выскакивали все исчадья ада.

Казалось, там многие их сотни, и большинство было объято пламенем. Пескодухи представились потрясенному разуму Криса спутанными клубками щупалец, какими-то беспорядочными узлами. Ничего даже отдаленно похожего Крис никогда не видел. Размером каждый дух был с крупного пса. Они семенили как крабы и так же стремительно, причем все разом и без всяких команд. Духи были прозрачны, как и пламя, так что, пылая, они превращались в корчащиеся комки яростного света, что не отбрасывал тени. В ушах у Криса зазвенело от почти ультразвукового верещания и металлических щелчков — будто охлаждалось раскаленное докрасна железо.

— Хороша была бомбежка, — прокричала Габи, внезапно появляясь справа верхом на Фанфаре. На руках у титаниды покоилась Робин. — Просто не верится, что бомбадули сговорились с пескодухами.

— Может ты считаешь, что они на нашей стороне? — ядовито спросил Крис.

— Нет, конечно. Есть у тебя мысли, что делать дальше? — Она указала в небо, и Крис увидел, как две стаи бомбадулей примериваются на очередной заход.

— По-моему, надо бежать, — сказала Валья раньше Криса. — Похоже, они еще не очень навострились бросать бомбы. Им предоставились два прекрасных шанса, пока мы были беспомощны, а они оба раза смазали.

Менестрель с Феей подстроился под ход двух других титанид и теперь мчался галопом бок о бок с ними.

— Хорошо. Но они могут изменить тактику и пойти на низкий заход, тогда падайте на землю. А если придется бежать, не бегите по прямой. И немного рассейтесь. Большее количество мишеней собьет их с толку.

Титаниды привели приказы в действие. Валья зигзагами продвигалась к тросу. Это сильно отличалось от ее обычного, почти не требующего усилий скольжения. Крис держался как мог. Когда бомбадули сгруппировались для очередного налета, титанида удвоила усилия, посылая по сторонам мощные струи песка и вспенивая его копытами при каждом крутом повороте.

— Идут высоко, — сообщил ей Крис.

— Хорошо. Я продолжу…

— Повернись к ним! — крикнул он. Валья мгновенно повиновалась, и Крис пригнулся, когда над головой у него проплыли три бомбадуля — казалось, так близко, что, протяни руку, и достанешь. Тем не менее, они шли в тех же пятидесяти метрах над землей. Крис понял, что был прав. Инерция упавшей неподалеку бомбы все же могла забрызгать их жидким огнем. В ушах у него звенело, но главная сила адских приспособлений все-таки была в действии поджигательном, а не взрывном.

— Это напалм, — прокричала Сирокко, когда зигзаги трасс Вальи и Менестреля на мгновение сблизились. — Нельзя, чтобы он попал на тело. Иначе прилипает и горит.

Крису и так не хотелось, чтобы эта гадость на него попала — липкая она или нет. Он так и хотел сказать — но тут Валья вдруг взвизгнула и споткнулась.

Криса подбросило вперед к ее спине. Ударившись подбородком, он громко щелкнул зубами. Потом сел ровно, сплюнул кровь и заглянул Валье за плечо. Вокруг ее левой передней ноги обвились стеклистые щупальца. Они казались слишком эфемерными, чтобы рвать плоть титаниды и тянуть ее вниз, в песок. И тем не менее это происходило. Она уже погрузилась по колено.

Рука Криса будто сама собой выхватила пистолет и пустила в пескодуха струю воды. Тот отпустил Валью, подался на полметра назад и принялся трястись. Крис решил было, что твари конец.

— Вода ему не вредит! — крикнула Валья и взялась колотить духа дубинкой. Два оторвавшихся щупальца какое-то время корчились сами по себе, прежде чем исчезнуть в песке. — Он ее стряхивает!

Теперь Крис видел и сам. Раненый дух тем не менее снова взялся за Валью. Не иначе, как целое гнездо стеклистых змей. Где-то неподалеку от центра гнезда, не закрепленный в определенной точке, располагался крупный розовый кристалл, который вполне мог быть глазом. Пескодух скорее напоминал какую-то беспозвоночную морскую химеру, чем сухопутное существо, и все же у него была гибкая сила кнута.

Валья встала на дыбы, и Крис удержался, только вцепившись ей в волосы. Титанида, казалось, и не заметила. Она обрушилась на тварь копытами передних ног, снова встала на дыбы и повторила маневр, а затем прыгнула прямо на корчащиеся останки и так крепко влепила по ним задними ногами, что куски все еще летели вверх, когда она уже мчалась дальше.

Крис поднял глаза — а в небе было черно от бомбадулей.

На самом деле их там сновало штук двадцать-тридцать, но и одного было бы достаточно. Их пульсирующие выхлопы, казалось, сотрясают все вокруг.