Лицо юноши посветлело.
– Это было бы огромной помощью с вашей стороны, Ваша Честь! – сказал он, преисполненный благодарности. – Здесь у меня имеется список последних торговых сделок, проведенных советником, который я составил для себя. А вот книга счетов с инструкциями Его Превосходительства, собственноручно написанными им на полях. Почерк очень мелкий из-за его близорукости, но достаточно разборчивый. Ваша Честь поймет, что цена, предложенная за этот участок земли, гораздо ниже ее истинной стоимости. Правда, покупатель платил золотыми слитками, но…
Судья Ди с глубочайшим вниманием изучал список, данный ему Лянгом. Но привлекло его не содержание документа, а почерк. Он был очень похож на почерк любовных писем, посланных «Студентом из Бамбуковой Рощи» погибшей танцовщице.
Судья поднял глаза:
– Я возьму ваш список для более тщательного изучения! – Свернув его и сунув в рукав, судья сказал: – Самоубийство кандидата Дянга было, должно быть, большим ударом для вас.
– Для меня? – спросил Лянг Фэн в изумлении. – Конечно, я слышал об этом происшествии, но я никогда не встречался с несчастным. Я практически никого не знаю в этом городе, Ваша Честь, я редко выхожу, и то только в Храм Конфуция, поработать с книгами в библиотеке. Все свое свободное время я использую для занятий.
– И даже не находите времени, чтобы посетить Квартал Ив, не правда ли? – холодно спросил Судья Ди.
– Кто мог столь нагло оклеветать меня? – возмущенно воскликнул Лянг Фэн. – Я никогда не выхожу по вечерам, пожилая чета наших слуг может подтвердить это. Меня абсолютно не интересуют эти женщины, я… И кроме того, где мне взять денег на подобные развлечения?
Судья не ответил. Он поднялся и направился к двери, ведущей в цветник.
– Советник имел обыкновение гулять здесь, когда был в добром здравии?
Лянг Фэн быстро взглянул на судью и ответил:
– Нет, Ваша Честь, ведь это просто небольшой палисадничек за домом. Та вот калитка ведет в переулок. А главный сад – с другой стороны. Я надеюсь, что Ваша Честь не поверит недостойным слухам обо мне. Я даже не могу представить, кто бы мог…
– Это не имеет значения! – прервал его Судья Ди. – Я изучу на досуге ваш список и дам вам знать о принятом мною решении.
Молодой человек рассыпался в благодарностях, провел судью в первый двор и помог подняться в ожидавший его паланкин.
Вернувшись в здание суда, Судья Ди нашел в своем кабинете Старшину Хунга и Чао Тая. Хунг взволнованно заявил:
– Чао Тай сделал важное открытие в доме Доктора Дянга, Ваша Честь!
– Хорошая новость! – заметил судья, занимая место за рабочим столом. – Рассказывай, Чао Тай, что ты обнаружил?
– На самом деле не так уж много, – возразил Чао Тай. – Боюсь, что в главном мы не продвинулись! Я опять обыскал все в поисках того странного типа, что следил за вами в окно, Ваша Честь, в комнате новобрачных. И Ма Джунг помогал мне в поисках, когда вернулся из буддийского храма. Но мы не нашли ничего, что привело бы нас к этому типу. И ничего особенного не узнали об этом плотнике, Мао Юане. Управляющий вызывал его за два дня до свадьбы. В первый день он сооружал деревянный помост для оркестра и спал в сторожке. На второй день он чинил мебель и крышу в комнате молодых – крыша там протекала. Он опять спал у сторожа, а наутро отремонтировал большой обеденный стол. Потом он помогал на кухне, а когда начался свадебный пир, допивал вместе со слугами остававшееся вино. Он ушел спать мертвецки пьяным. На следующее утро было обнаружено тело невесты. Мао остался из любопытства, пока не вернулся ученый после безрезультатных поисков своего сына. Управляющий видел, как Мао разговаривал на улице с рыбаком, тем, что нашел пояс кандидата Дянга. А потом он ушел, забрав свой ящик с инструментами и топором. За все эти дни Доктор Дянг ни разу не разговаривал с Мао, давал указания и платил ему управляющий.
Тут Чао Тай подергал свои короткие усики.
– Сегодня днем, пока ученый отдыхал, – продолжил он, – я просмотрел его книги. Я нашел прекрасный иллюстрированный труд по стрельбе из лука, который очень заинтересовал меня. Когда я ставил трактат на место, я увидел старинную книгу, лежавшую в глубине полки. Это был шахматный учебник. Я пролистал его и на последней странице обнаружил ту самую задачу, которую вы нашли в рукаве у танцовщицы.
– Прекрасно! – воскликнул Судья Ди. – Ты принес книгу?
– Нет, Ваша Честь, я подумал, что ученый может заподозрить что-нибудь, если обнаружит пропажу. Я оставил там Ма Джунга и пошел в книжную лавку напротив Храма Конфуция. Когда я назвал книгу, хозяин лавки сказал, что у него только один экземпляр, и сразу заговорил о последней задаче! Он сказал, что книга была издана семьдесят лет назад и ее написал дед Хан Юнг-хана, старый чудак, которого люди называли Отшельник Хан. Он был известен как знаток шахмат, и до сих пор его книга служит хорошим подспорьем для изучающих эту разновидность шахматной игры. Два поколения любителей шахмат ломали голову над последней задачей, но никто не смог понять ее смысла. Поэтому решили, что издатель добавил последнюю страницу по ошибке. Отшельника Хана постигла внезапная смерть, когда книга еще издавалась, – он не видел оттисков. Я купил эту книгу, Ваша Честь, посмотрите сами, – закончил Чао Тай свой рассказ.
Он протянул судье том с пожелтевшими загнутыми страницами.
– Какая интересная история! – воскликнул Судья Ди. Он осторожно открыл книгу и быстро просмотрел предисловие.
– Предок Хана был большим ученым! Это предисловие написано очень самобытным, но весьма изысканным стилем!
Судья пролистал книгу до конца, потом достал из ящика стола листок с задачей и приложил ее к книге.
– Да, – продолжил он, – Цветок Миндаля вырвала этот листок из точно такой же книги. Но с какой целью? Каким образом шахматная задача, напечатанная семьдесят лет назад, может быть связана с заговором, который замышляется в этом городе? Очень странно!
Покачав головой, Ди сунул книжицу и листок в ящик стола и спросил старшину:
– Вы разузнали еще что-нибудь о Лю Фей-по, Хунг?
– Ничего, напрямую связанного с нашими делами, Ваша Честь, – ответил Хунг. – Конечно, внезапная смерть его дочери и исчезновение ее тела развязали языки в округе. Говорят, что у Лю было предчувствие, что брак окажется несчастливым, поэтому он противился ему. Я выпил чарку вина с одним из носильщиков паланкина Лю в винной лавке рядом с его домом. Парень рассказал мне, что все слуги очень любят его – он весьма строг в обращении, но так как он постоянно в разъездах, то у слуг работы немного. Однако он поведал мне один странный факт. Иной раз этот Лю способен внезапно исчезнуть с того места, где только что находился.
– Исчезнуть? – изумился судья. – Что он имел в виду?
– Ну, кажется, это случалось всего несколько раз, – сообщил Хунг. – Лю уединялся в своей библиотеке, а когда управляющий приходил туда, чтобы получить необходимые распоряжения, комната бывала пуста. Тогда он начинал искать хозяина по всему дому, но нигде его не находил, и никто не видел, чтобы Лю отправлялся куда-нибудь по делам. А потом, поближе к обеду, управляющий вдруг встречал его в коридоре или в саду. Когда это случилось впервые, управляющий сказал Лю, что повсюду искал его, но не нашел. Тут Лю разъярился и обругал его слабоумным стариком, слепым, как летучая мышь. Он сказал, что все это время провел в павильоне в саду. Потом, когда подобное явление повторилось, управляющий уже не осмелился расспрашивать хозяина.
– Боюсь, твой носильщик хватил лишку! – сказал Судья Ди. – Расскажу об итогах двух визитов, нанесенных мною сегодня днем. Хан Юнг-хан сообщил мне, что Доктор Дянг покинул свой пост раньше времени, потому что одна из его студенток обвинила его в безнравственном поведении. Хан утверждал, что ученый был невиновен, – по его мнению, все знатные жители Хань-юаня высокоморальны и благородны. Таким образом, обвинение Лю в том, что Доктор Дянг мог изнасиловать его дочь, не кажется таким уж невероятным. Кроме того, у Советника Лянга имеется племянник, который живет вместе с ним; почерк племянника показался мне похожим на почерк нашего неуловимого «Студента из Бамбуковой Рощи»! Дайтека мне одно из его писем!
Судья Ди вытащил из рукава список, переданный ему Лянг Фэном, и сравнил его с письмом, адресованным куртизанке, которое Хунг положил перед ним на стол. Через некоторое время он стукнул кулаком по столу.
– Опять та же история, с которой мы уже сталкивались в этом дурацком расследовании! – раздраженно проворчал он. – Почерк не совпадает! Посмотрите: та же каллиграфическая школа, тот же сорт туши и такая же кисть! Но пользуется он ею совсем по-другому! – Покачав головой, судья продолжил: – И все-таки почерки могли бы совпасть! Старый советник выжил из ума, и, кроме четы старых слуг, во всем огромном строении нет больше никого. Этот парень, Лянг Фэн, занимает покои в маленьком заднем дворике, в стене которого имеется дверь, ведущая в переулок за домом. Таким образом, для тайных свиданий с подружкой у него есть все условия. Возможно, именно там и бывала убитая куртизанка! Он мог познакомиться с ней в какой-нибудь лавке. Он утверждает, что не знаком с кандидатом Дянгом, но ведь ему прекрасно известно, что мы не имеем возможности это проверить – кандидат мертв! Имеется ли имя Лянга в том списке, который составил ученый?
Старшина покачал головой.
– Вряд ли у Лянг Фэна был роман с Цветком Миндаля, Ваша Честь, – вставил Чао Тай. – Не мог он и прикончить ее, потому что его не было на лодке. То же относится и к Доктору Дянгу.
Судья Ди скрестил руки на груди. Некоторое время он сидел, глубоко задумавшись и упершись в грудь подбородком.
– Должен откровенно признаться, что ничего не могу понять во всей этой истории! – наконец сказал он. – Вы оба можете сейчас идти пообедать. Потом Чао Тай вернется в дом Доктора Дянга, чтобы сменить Ма Джунга. Когда будешь уходить, старшина, прикажи писцу подать мне вечерний рис сюда, в кабинет. Вечером я еще раз изучу все документы, имеющие отношение к двум расследуемым нами делам, – может быть, мне удастся напасть на след!
Судья сердито подергал себя за усы и прибавил:
– На данный момент все наши версии не выглядят особо многообещающими. Дело первое: убийство в цветочной лодке. Танцовщица убита, чтобы предотвратить разоблачение преступного заговора. Четыре человека могли сделать это: Хан, Лю, Су и Ванг. Заговор имеет некую связь с шахматной задачей, которой, как минимум, семьдесят лет! У танцовщицы был тайный роман, что, может быть, не имеет никакого отношения к убийству. Ее любовником был Доктор Дянг, который знал псевдоним, употреблявшийся в обнаруженных письмах, или Лю Фей-по, по той же причине, плюс еще сходство почерков, или Лянг Фэн, у которого почерк также похож – плюс тот факт, что у него имеются прекрасные условия для тайных свиданий. Дело второе: ученый, обладающий прекрасными знаниями, но сомнительной моралью, оскорбляет свою невестку, в результате чего она кончает с собой. Муж также накладывает на себя руки. Ученый пытается похоронить тело без обследования, но плотник заподозрил правду, почему и попробовал расспросить рыбака – заметь, мы старались найти его, Хунг, но безуспешно! И этот плотник вскоре зарублен, и, похоже, своим собственным топором! А ученый позаботился о том, чтобы тело невестки исчезло бесследно… Ну, теперь вы все поняли? Все так ясно, обыденно в этом тихом и сонном городке, в котором, по словам Хан Юнг-хана, никогда ничего не происходит! Ну, спокойной вам ночи.
Глава 9
Судья Ди наслаждается созерцанием луны на отделанной мрамором, террасе; во время внезапного ночною визита он выслушивает довольно странный рассказ
Отобедав, Судья Ди приказал писцу подать ему чай на террасу.
Он неторопливо поднялся по широкой мраморной лестнице и расположился в удобном кресле. Прохладный вечерний ветерок разогнал облака. Полная луна бросала зловещий, какой-то бесплотный свет на широкую озерную гладь.
Судья неторопливо, глоток за глотком, пил свой вечерний чай; писец в войлочных туфлях бесшумно исчез. Ди остался один на огромной террасе в своей усадьбе. Со вздохом облегчения он ослабил пояс, откинулся в кресле и взглянул на луну.
Судья постарался привести в какой-то порядок свои мысли о недавних событиях. Он вдруг с досадой понял, что не может сосредоточиться – лишь разрозненные, пестрые эпизоды мелькали перед его внутренним взором. Лицо утопленной куртизанки, глядящее на него сквозь неподвижную воду, страшный разрубленный лоб мертвого плотника, зловещий незнакомец за окном комнаты новобрачных – все это вращалось в его голове в чудном непрерывном круговороте.
Какая-то неизбывная тревога охватила судью. Он встал и подошел к мраморной балюстраде. Город, видный отсюда как на ладони, жил своей обыденной жизнью. До судьи долетал даже шум на базаре у Храма Конфуция.
Это был его город – населенный тысячами мирных людей, вверенных его попечению. И злодеями, готовившими неизвестно какие козни. А он, судья, был бессилен предотвратить готовящиеся преступления! В сильном волнении судья стал ходить взад-вперед по террасе, заложив руки за спину.
Внезапно он остановился, еще на минуту задумался, а потом повернулся и пошел вниз.
Придя в свой пустой кабинет, он достал и раскрыл короб со старой одеждой. Ди выбрал поношенный халат из выцветшего синего хлопка. Надев это не подобающее его званию одеяние, он накинул поверх заплатанную куртку и перепоясался веревкой. Потом снял свою газовую шапку, распустил волосы, собранные в узел на макушке, и завязал их грязной тряпкой. Положив в рукав две связки монет, судья вышел из кабинета и прошел через темный двор. Он покинул судебное подворье через боковую калитку.
В узком переулочке Ди набрал горсть пыли с дороги и натер ею бороду и бакенбарды. Потом перешел на другую сторону переулка и двинулся вниз по ступеням, ведущим в город.
Вскоре судья очутился на базаре посреди бурлящей толпы. Он локтями проложил себе дорогу к уличной палатке и купил масляную пампушку, испеченную на старом прогорклом жире. Ди заставил себя откусить от нее кусок, измазав усы и щеки противным жиром.
Неторопливо прогуливаясь туда и сюда, судья попытался завязать знакомство с кем-нибудь из бродяг, болтающихся здесь, но все они, казалось, были заняты лишь собственными делами.
Судья хотел было заговорить с торговцем мясными фрикадельками, но не успел он открыть и рта, как тот, торопливо зажав медную монету в руке, заспешил дальше, призывно выкрикивая:
– А вот превкусные фрикадельки! С пылу, с жару и всего за пять медяков!
Судье подумалось, что в какой-нибудь дешевой харчевне у него появится больше возможностей завязать отношения с кем-нибудь из простолюдинов. Он свернул на узкую боковую улочку, где увидел красный фонарь, надпись на котором свидетельствовала, что здесь торгуют горячей лапшой. Ди откинул грязную занавеску и вошел внутрь.
Его встретил запах подгоревшего жира и дешевых напитков. Около дюжины кули сидели за грубыми деревянными столами; они шумно поглощали свою лапшу. Судья Ди сел на скамью за столиком в углу. Неряшливого вида слуга подошел к нему, и судья заказал миску лапши. Он изучил повадки обитателей дна, и поэтому мог совершенно свободно изъясняться на их жаргоне, и все же слуга бросил на него подозрительный взгляд.
– Откуда ты прибыл, сума переметная? – угрюмо спросил он судью.
Судья с досадой подумал, что в этом замкнутом мирке каждый посторонний бросается в глаза, и с вызовом бросил:
– Да вот, пришел из Шанг-пея. А тебе что за дело? Твоя лапша – мои деньги. Шустри-ка себе и не спрашивай лишку!
Слуга молча пожал плечами и крикнул на кухню, которая находилась в глубине помещения, чтобы готовили принятый им заказ.
Вдруг занавесь на дверях отлетела в сторону, и в залу ввалились двое. Первый был здоровенным детиной в мешковатых штанах и жилетке; его длинные мускулистые руки были обнажены. Лицо детины резко сужалось к подбородку, украшенному жесткой короткою бородой. Над губами торчали усы.
Его спутником был тощий парень в заплатанном халате, левый глаз его залеплял большой черный пластырь. Парень толкнул своего приятеля в бок и указал на судью.
Они двинулись к его столику и развалились на скамье по обе стороны от него.
– Кто разрешил вам здесь садиться, собачьи головы? – проворчал судья.
– Заткнись, грязный чужак! – прошипел высокий.
Судья почувствовал, как острие ножа уткнулось ему в бок. Одноглазый прижался к судье. От него противно воняло чесноком и съеденными за день конфетами. Он сказал со смешком:
– Уж я-то углядел, как ты разжился медяком на базаре! Думаешь, мы, босота, позволим пришлому так запросто кормиться из нашей миски?
До судьи мгновенно дошло, как безрассудно он поступил. Заниматься попрошайничеством, не присоединившись к гильдии нищих – означало грубо нарушить вековые неписаные правила.
Острие ножа все сильнее тревожило судью. Высокий проскрипел:
– Давай прогуляемся. Тут есть тихий дворик, и там наши ножички решат, можешь ты побираться здесь или нет!
Судья Ди моментально оценил ситуацию. Он был неплохим кулачным бойцом, искусно владел мечом, но был совершенно не обучен приемам драки на ножах, излюбленным способом решения споров на дне общества. О том, чтоб открыть им, кто он такой, не могло быть и речи. Он лучше умрет, чем станет посмешищем всей провинции. Может быть, кули ввяжутся в это дело, тогда у него больше шансов на успех.
Могучим ударом судья бросил одноглазого на пол. Одновременно ударом правого локтя он оттолкнул нож и почувствовал острую боль в боку. Но ему удалось вскочить и влепить хороший удар в лицо человека, державшего нож.
Судья оттолкнул скамью и обежал стол, по дороге прихватив табурет и отломав от него ножку. Он прикрылся табуретом, как щитом. С громкою руганью оба головореза поднялись с пола и двинулись на судью, уже не скрывая своих длинных ножей.
Головы кули обернулись на шум драки. Им и мысли не пришло вмешаться в свару. Посетители устроились поудобнее, как в театре, довольные, что явились свидетелями такого интересного зрелища.
Высокий сделал быстрый выпад. Судья отразил удар табуретом и двинул своей дубинкой по голове другого противника. Тот немедленно осел на пол.
Вдруг чей-то свирепый голос прорычал от дверей:
– А ну, что за шум, голота неумытая?
Сутулый и тощий, как скелет, человек подошел к дружной компании. Оба негодяя торопливо убрали свои ножи и поклонились новоприбывшему. Седобородый старик, опираясь обеими руками на палку, молча разглядывал их. Его хитрые глазки прятались под пучками бровей. Хотя он и был одет в потрепанный коричневый халат и засаленную шапочку, безошибочно угадывалось, что это – человек, наделенный властью. Обратившись к здоровяку, старик сказал:
– Что с тобой, Мао Лу? Ты ведь знаешь, как я не люблю, когда кого-нибудь пришивают в самом городе. Есть ведь для этого и другие места…
– По закону, чужаков надо убивать! – проворчал тот в ответ.
– А это уж мне решать, птенчик! – со скрытой угрозой сказал старик. – Как у главаря гильдии нищих, у меня есть кое-какие права и обязанности. Я никогда никого не приговорю, не выслушав его для начала. Эй, ты, что ты можешь сказать в свое оправдание?
– Я только собирался чего-нибудь перехватить перед тем, как идти к тебе на поклон! – хмуро ответил судья. – Я притащился в этот проклятый город лишь несколько часов назад, но если здесь нельзя даже спокойно срубать миску лапши, я лучше вернусь, откуда пришел!
– Он говорит правду, хозяин! – вмешался в беседу трактирный слуга. – Я разговаривал с ним, и он сообщил мне, что только что прибыл из Шанг-пея.
Старик подозрительно посмотрел на судью и спросил:
– Монетой богат?
Судья вынул из рукава связку монет. Тот выхватил ее из рук судьи с поразительным проворством и спокойно сказал:
– Вступительный взнос – полсвязки, но я приму от тебя и целую, голуба. Каждый день приходи в гостиницу «Красный карп» и гони десятую часть добычи. – Он протянул судье грязную деревянную бирку, на которой был выведен номер и какие-то тайные знаки, и добавил: – Вот тебе членская бирка. Желаю удачи!
Высокий головорез угрюмо посмотрел на сутулого старика.
– Если прикажешь… – начал он.
– Заткнись! – набросился на него атаман попрошаек. – Не забывай, что именно я выручил тебя, когда ты был изгнан из гильдии плотников! И вообще, что ты здесь бездельничаешь? Я же велел тебе ехать на Остров Трех Дубов!
Мао Лу пробормотал что-то о том, что сначала хотел повидаться со своим дружком.
Хитро улыбнувшись, одноглазый сказал:
– Знаю-знаю, с дружком в юбке! Он хотел поразвлечься со своей девочкой, а она прикинулась хворой. Потому-то сегодня он такой задира!
Мао Лу грозно выругался.
– Пошли отсюда, болван! – сказал он своему спутнику, и оба покинули помещение.
Судья Ди хотел продолжить разговор со столь высокопоставленным лицом, но главарь потерял к новому члену своей гильдии всякий интерес. Слуга почтительно проводил его до дверей.
Судья вернулся на свое место за столом. Слуга поставил перед ним миску с лапшой, кубок и присел с дружелюбным видом.
– Как неприятно, что вы друг друга не поняли, браток! Хозяин посылает тебе бесплатно кубок вина. Заходи к нам почаще!
Судья Ди торопливо съел заказанную лапшу и с удивлением нашел ее приятной на вкус. Он подумал про себя, что получил хороший урок. Если он еще когда-нибудь захочет, переодевшись, прогуляться по городу, он выберет роль странствующего лекаря или предсказателя. Потому что они остаются на одном месте всего лишь несколько дней и не объединяются в гильдии.
Съев лапшу, судья заметил, что рана в боку кровоточит. Он расплатился медяками и вышел.
Судья отправился в аптеку на рынке. Промывая рану, аптекарь заметил:
– Тебе повезло, приятель, – на сей раз ничего серьезного. Надеюсь, твоему врагу крепче досталось?
Он залепил рану пластырем, судья сунул ему пять медяков и направился в верхнюю часть города.
Когда Ди устало поднимался по лестнице, ведущей иа улицу, где располагались обнесенные стеной здания суда, хозяева лавок уже запирали ставни. Выйдя на ровную дорогу перед судебным подворьем, судья облегченно вздохнул.
Убедившись, что никого из охранников нет поблизости, он быстро перешел улицу и проскользнул в узкий переулок, куда выходила боковая калитка. Вдруг судья резко остановился и прижался к стене. Впереди он увидел человека, который, наклонившись над замком, внимательно его осматривал.
Судья напряг свое зрение, чтобы лучше разглядеть, чем же тот занят. Ди не видел лица человека – оно было обмотано черным шарфом. Внезапно человек выпрямился и посмотрел вдоль переулка. Он увидел судью и повернулся, чтобы убежать. Но Судья Ди тремя прыжками догнал его и схватил за руку.
– Оставьте меня, – воскликнул незнакомец тонким и нежным голосом. – А не то я закричу!
Изумленный судья отпустил руку. Перед ним была женщина!
– Не тревожьтесь! – торопливо сказал судья. – Я сам – из судейских. А вы кто?
Женщина недолго поколебалась, а потом сказала дрожащим голосом:
– Вы похожи на бродягу!
– Я выходил, переодевшись, чтобы последить кое за кем! – сказал судья, едва сдерживая гнев. – Расскажите-ка, что вы здесь делаете!
Женщина опустила шарф. Это была юная, очень привлекательная особа с умным лицом.
– Я должна повидать судью. У меня к нему срочное дело.
– Почему бы тогда не пройти через главный вход? – спросил Судья Ди.
– Никто из служащих в суде не должен знать, что я пришла к судье! – торопливо ответила девушка. – Я надеялась привлечь внимание служанки и попросить ее проводить меня в покои судьи.
Глянув на Ди с подозрением, она спросила:
– А чем вы докажете, что сами вы из судейских?
Тот достал ключ из рукава и отпер им калитку.
– Я – Судья Ди! – сказал он. – Следуйте за мной.
Дыхание девушки стало прерывистым. Она затараторила быстрым шепотом:
– Мое имя – Пух Ивы, я – дочь Хан Юнг-хана, Ваша Честь! Отец послал меня к вам, на него напали, он ранен и просит вас поскорее прийти. Он сказал мне, что лишь Ваша Честь должны знать об этом, дело – чрезвычайно важное!
– Кто же напал на вашего почтенного отца? – спросил судья в замешательстве.
– Тот, кто убил Цветок Миндаля, ту бедную куртизанку! Пожалуйста, пойдемте к нам, Ваша Честь, – это недалеко.
Судья, зашел во внутренний двор. Он сорвал с куста, что рос у стены, две красные розы. Затем снова вышел в переулок, , запер калитку и протянул цветы девушке.
– Воткните себе в волосы, – приказал он, – и указывайте дорогу к своему дому!
Девушка исполнила его приказание и тронулась вдоль по переулку. Судья следовал за ней на расстоянии нескольких шагов. Если б ночная стража или запоздалый прохожий встретили их, то подумали бы, что это «ночная бабочка» ведет гостя к себе.
Очень скоро судья и девушка подошли к роскошным воротам особняка Хан Юнг-хана. Девушка торопливо обвела судью вокруг дома и подошла к дверям, ведущим на кухню. Она вытащила из-за пазухи маленький ключ и отперла дверь.
Через небольшой садик они прошли к боковому флигелю. Пух Ивы открыла дверь и жестом пригласила судью войти.
Всю заднюю стену небольшой, но богато обставленой комнаты занимала широкая и высокая лежанка резного сандалового дерева. На лежанке среди огромного числа шелковых подушек помещался Хан.
Свеча в серебряном подсвечнике, стоящая на чайном столике у окна, освещала его бледное изможденное лицо. Увидев человека в столь не подобающем месту одеянии, он испуганно вскрикнул и хотел встать.
– Не бойтесь, это я, ваш судья! – торопливо сказал Судья Ди. – Куда вы ранены?
– Его сильно ударили в висок, Ваша Честь! – сказала Пух Ивы.
Когда судья опустился на табурет рядом с лежанкой, она подошла к чайному столику и взяла полотенце из таза с горячей водой. Обтерев им лицо своего отца, она указала на его правый висок. Судья Ди наклонился вперед и увидел страшный багровый кровоподтек.
Пух Ивы осторожно приложила к виску горячее полотенце. Теперь, когда она скинула свою черную накидку, судья увидел, что она очень красива и изящна. Нежный взгляд, который она бросила на отца, свидетельствовал о ее любви и заботе.
Хан смотрел на судью широко открытыми, испуганными глазами. Он очень изменился со времени их сегодняшней встречи – от его былой надменности не осталось и следа. Под затуманенными глазами лежали тяжелые мешки, вокруг рта обозначились морщины.
– Я очень благодарен вам, Ваша Честь, – прошептал он, – что вы столь скоро посетили мой дом. – Он бросил тревожный взгляд на дверь и окно и прошептал еще тише: – Это люди из Белого Лотоса!
Судья Ди выпрямился на своем табурете.
– Белого Лотоса? – воскликнул он недоверчиво. – Совершенная чушь! Эта секта была искоренена много лет назад!
Хан медленно покачал головой. Пух Ивы подошла к столику, чтобы заварить чай. Судья пристально, недоверчиво посмотрел на хозяина дома. «Белым Лотосом» звалось общество заговорщиков, раскинувшее свою преступную сеть по всей стране. Его целью было свержение Императорской Династии. Движение возглавляли недовольные из высших чиновников, которые утверждали, что Небеса даровали им неземную власть.
Они говорили также, что Небесное Право Императорской Династии совершенно исчерпано, и следует приискать замену. Огромное количество болезненно честолюбивых, исполненных порока чиновников, главарей разбойничьих банд, дезертиров и бывших каторжников вступили в тайное общество, имевшее свои отделения по всей Империи.
Их коварные планы стали известны властям, своевременно принятые суровые меры подавили заговор в зародыше. Главари заговора были казнены вместе с семьями, все члены преступного общества были приговорены к смерти.
Несмотря на то, что все это случилось еще в предыдущее царствование, попытка переворота настолько потрясла всю Империю, что даже теперь мало кто отваживался упоминать это опасное и ужасное наименование. Впрочем, судья никогда не слыхал о попытках возродить это злодейское движение против Царствующей Династии.
– Так что же все-таки произошло? – спросил он.
Пух Ивы протянула чашку чаю судье, а другую отдала своему отцу. Хан жадно осушил чашку и начал рассказывать:
– После ужина я обычно недолго прогуливаюсь перед буддийским храмом, наслаждаясь вечерней прохладой. Я всегда выхожу один. Сегодня, как и всегда, там было весьма малолюдно. Когда я проходил мимо ворот храма, навстречу мне попался паланкин, который несли шесть носильщиков. Вдруг сзади на голову мне набросили тяжелую ткань. Я даже не успел ничего понять – мне завязали руки за спиной и подняли в паланкин. Ноги мои связали веревкой. Судя по всему, паланкин несли очень быстро. Я ничего не слышал из-под плотной накидки и чуть было не задохнулся. Я стал лягать стенку паланкина, тогда кто-то немного ослабил накидку, и я смог дышать свободнее. Точно не знаю, как долго продолжалось наше путешествие, думаю – около часу. Затем паланкин опустился на землю. Двое мужчин грубо бросили меня вниз и понесли по лестнице. Я услышал, как отворилась дверь. Меня опустили на землю, разрезали веревку на лодыжках и втолкнули внутрь помещения. Там меня посадили в кресло и сдернули тряпку с головы. – Хан глубоко вздохнул и продолжил рассказ: – Я обнаружил, что сижу за квадратным столом черного дерева, в маленькой комнате. Напротив сидел мужчина в зеленом халате, плечи и голову его скрывал белый капюшон с прорезями для глаз. Ошеломленный, заикаясь, я стал протестовать. Но человек сердито ударил кулаком по столу, и…
– Какая у него рука? – перебил его Судья Ди.
– Не знаю, Ваша Честь! На нем были толстые охотничьи перчатки. Вообще не было никаких признаков, по которым я смог бы его опознать. Зеленый халат свободно висел на нем, делая его фигуру мешковатой, капюшон приглушал его голос. Он оборвал мои протесты и прорычал: «Это – предупреждение тебе, Хан Юнг-хан! Той ночью танцовщица рассказала тебе кое-что, чего не должна была говорить. Ты знаешь, что с нею стало. Ты очень мудро поступил, Хан, ничего не сказав судье, очень мудро! Белый Лотос весьма могуществен, что доказала казнь твоей любовницы Цветка Миндаля!»
