Хронотрон - Другая история Руси. От Европы до Монголии

      После 1110 года, со времени Владимира Мономаха, мы уже находим вполне верные записи о «небесных странницах». Так, в Ипатьевской летописи сообщается о комете 1145 года. Скорее всего, это та же комета Галлея, прошедшая через перигелий 29 апреля 1145 года. Затем в Лаврентьевской летописи имеется запись под 1222 годом, очень правильное описание кометы Галлея, прошедшей через перигелий 15 сентября. И то же можно сказать о следующем ее появлении, когда она проходила через перигелий 22 октября 1301 года.
      В Никоновской летописи находим описание в следующей редакции:

      «Того же лета 6810 ( 1302) бысть знамение на небеси: явилася звезда на запади, испущая лучи вверх, яко хвост, к полудню ниц».

      И вдруг! В 1378 году комета прошла через перигелий 8 ноября при хороших условиях видимости. По китайским хроникам Ше-Ке и Ма-Туан-Линь она наблюдалась 45 дней. Западноевропейские хроники связывали ее с опустошением турками Боснии, Кроации и Иллирии и с последовавшей сильной чумой. И вот мы не находим этой кометы НИ В ОДНОЙ из русских рукописей-хроник под этим годом, а сообщение о ней оказывается ошибочно вставленным через 4 года, притом в явно искаженном виде! Под 6890 годом (1382) в 4-ю Новгородскую летопись вписана целая повесть «О пленении и о происхождении Тахтамыша царя из Золотой орды» и о «московском взятьи», прямо начинающаяся с описания этой кометы.
      Подобным же образом начинается эта повесть в Псковской 1-й и Воскресенской летописях, и в летописи Авраамки. В Тверской летописи отмечено и время года, когда появилась комета: «той же зимой знамение проявилося на востоке».
      Подробности русского описания не позволяют усомниться, что оно относится к появлению кометы Галлея 1378 года, а между тем комета вместе со сказкой о Тохтамыше попала в летописную запись от 1382 года. Легко сделать вывод, что и легенда о Тохтамыше, царе Золотой Орды, отнявшем престол у Мамая и будто бы ограбившем Москву в 1382 году — позднейшая вставка летописца, а это вызывает недоверие и к другим его сообщениям, вроде последовавшей вскоре войны с Тамерланом (в 1406 году).
      Не менее странно и отсутствие записей в русских летописях о комете Галлея, прошедшей через перигелий 8 июня 1456 года. Это ее явление вскоре после падения Константинополя (1453) навело ужас на всю Европу. Христиане видели в ней турецкую изогнутую саблю, а турки — крест. Особенно эффектна она была тогда потому, что во время перигелия проходила очень близко от Солнца и Земли. Хвост ее тянулся на 60 градусов, величина и вид менялись, хвост напоминал павлиний, в котором насчитывали до тридцати, а иногда даже до ста разветвлений.
      И вот, при всем своем великолепии и грандиозности, это появление Галлеевой кометы совсем не попало в русские летописи. А в западноевропейских она фигурирует повсюду. Как же было бы возможно летописцу, наблюдавшему ее с ужасом много ночей, не посвятить ей целых страниц? И ведь это уже XV век! Значит, никаких самостоятельных летописей и не велось в это время на Руси. Предполагать, что она была невидима по причине «белых ночей» можно только для северной, а никак не для средней России.
      Но вот, наконец, правильное и на этот раз, несомненно, самостоятельное наблюдение кометы Галлея, прошедшей через перигелий 26 августа 1531 года. Запись из Воскресенской летописи:

      «7039 ( 1531). Того же лета, августа, явльшеся звезда велика над летним всходом солнечным по многиа зари утренниа, лучь сиаше от неа вверх велий, а идя ( шла) не по обычному течению на полуночную страну; и последи, того же месяца, явльшеся та же звезда в вечернии зари по захождении солнечном червленым ( красным) образом, и лучь от нея смаше червлен вверх же над летним западом».

      Этим закончим упоминания о кометах в русских летописях до 1600 года. Мы видим, что не только отсутствуют записи о ней в Начальной летописи Нестора, но и у его «продолжателей» не замечены самые эффектные ее появления. Они не могли не быть отмечены настоящим летописцем! — а между тем отмечены или не были, или были «сдвинуты» со своих лет, что свидетельствует об очень позднем времени составления летописей.
      ИТАК, и затмения Солнца и Луны, и кометные записи начались в русских летописях, пусть даже иногда с ошибками, только в так называемых «продолжениях Нестора», после 1110 года. Другими словами, то, что мы называли до сих пор «продолжениями», было на самом деле началами, а то, что историки называют Начальной Летописью, вплоть до Владимира Мономаха — миф, имеющий лишь внешность летописи. И составлен этот миф был уже значительно позднее того, как первые правильные записи, начавшиеся после 1110 года, послужили к созданию Русской истории, и ее понадобилось углублять, чтоб возвеличить свое государство «из любви к отечеству и народной гордости», как писывал наш основной историограф Карамзин.
      Отсутствие каких-либо сведений о Крестовых походах и особенно об «освобождении гроба Господня из рук неверных» 15 июня 1099 года подтверждает этот наш астрономический вывод. Какой монах не возликовал бы по этому поводу и не посвятил бы этому дню не одной, а многих страниц как радостному событию для всего христианского мира?.. И вдруг о 1-м крестовом походе ничего неизвестно его современнику Нестору (или Сильвестру) даже и в 1110 году, до которого он доводит свое повествование!
      Но если он не видел небесных затмений, происходивших на его глазах, и не знал о событиях, гремевших на весь мир ПРИ ЕГО ЖИЗНИ, то как же он мог знать что-нибудь о князе, призванном за 250 лет ДО НЕГО? Во всяком случае, так называемая «начальная летопись» переходит целиком на положение позднего апокрифа.
      Не только о 1-м, но и о всех последующих походах молчат наши летописцы. 4-й Крестовый поход против православия, апофеозом которого стало взятие Царьграда крестоносцами в 1204 году, происходил при Рюрике, известном как Рюрик Второй. Но это теперь его называют Вторым, жившим будто бы через триста с лишком лет после первого мифического своего тезки, якобы основавшего русское государство, но сам-то второй Рюрик, наверное, и не подозревал, что он второй, а не первый, да и нет такого имени в христианских святцах.
      Все это так странно, что исследование Крестовых походов по отражениям их в русских летописях того времени становится необходимым.

Освобождение Гроба Господня

      «Начальная летопись», был ли ее автором Нестор, Сильвестр или кто другой, доводит свой рассказ до 1110 года, а это было время 1-го Крестового похода. Всего за 13 лет до окончания летописи, в июне 1097 года крестоносцы взяли соседку Царьграда Никею (где прошел, как считают, первый Вселенский христианский собор), а 15 июня 1099 года, взяв с бою Иерусалим, освободили от неверных гроб самого Христа, взволновав все христианские страны. Могло ли не дойти до Киева известие о столь великом событии, могло ли оно не взволновать и киевское духовенство, считавшее учителями своими византийских теологов? Ведь единоверцы же! Ведь отношения с Царьградом тесны и постоянны!
      Но чудо, чудо! Автор «Несторовой летописи», не раз проявляющий близкое знакомство с византийскими писателями и, судя по его книге, самый образованный ученый монах своего времени, ничего этого не знает…
      За два года до взятия у сарацинов Никеи он пишет:

      «В лето 6603 ( 1095) Идоша половци на греки с Девгеничем, воеваша по гречьстей земле и цесарь ял ( взял) Девгенича и повелел его ослепити».

      Половцы напасть на греков (византийцев) могли только из Болгарии и с ее согласия. Однако здесь важно не это, а то, что летописец интересовался и чисто греческими делами, даже такими ничтожными, как стычка с каким-то Диогеничем.
      А вот через два года, когда десятки, если не сотни тысяч крестоносцев переправлялись через Босфор, и в самый год взятия ими греческой Никеи (в немногих километрах от любимого автором Царьграда), он ничего об этом не знает, а пишет о местной усобице:

      «В лето 6605 ( 1097). Придоша Святополк и Володимер, и Давид Игоревичь, и Василко Ростиславович, и Давыд Святославич, и брат его Олег, и няшася Любячи на устроение мира, и глаголаша к себе, ркуще: — Почто губим Руськую землю, ами на котору деюще? а Половцы рады суть, оже межю нами рати ( ссоры); да имам отселе едино сердце, кождо а держит отчину свою. И на том целоваша крест. Да еще кто отселе на кого будеть, то на того будем вси и крест честный. Рекоша вси: — Да будет на нас крестъ честный и вся земля Руськая. И целовавшиеся поидоша восвояси…», и так далее.

      Сообщается также, что аналогично ослеплению Царьградским кесарем торчина(турка?) Диогенича, происходит ослепление некоего русского Василька неким торчином. Вот видите, турок фигурирует в роли палача у русского князя, а о том, что в этот самый год весь турецкий и христианский мир был всколыхнут 1-м Крестовым походом на турков и была взята крестоносцами Никея — ни полслова. Выходит, что автору этой записи ничего такого не было известно. Да и для следующего 1098 года, когда крестоносцы отвоевали у турок Эдессу (столицу Хозройского царства), мы имеем лишь коротенькую запись не о турках, а о сущих пустяках:

      «В лето 6606 ( 1098). Приде Володимер, и Давыд, и Олег на Святополка, и сташа у Городца, и сотвориша мир, якоже и в прежнее лето».

      А для всего года, когда крестоносцы взяли Иерусалим и освободили гроб самого Несторова или Сильвестрова Господа, у автора нашлось только пять строчек:

      «В лето 6607 ( 1099). Изиде Святополк на Давыда к Володимерю, и прогна Давыда в Ляхы. В се же лето побьени угри ( венгры) у Перемышля. В се же лето убьен Мстислав, сын Святополчь, в Володимери, месяца июня в 12 день». О событии же, которое было всего важнее для христианина и тем более для монаха, пользовавшегося, как мы уже видели, византийскими источниками — ничего.

      Нет сообщений о Крестовых походах в 1100 и 1101 годах, когда крестоносцы с графом Балдуином во главе завоевали Акку, а рассказываются только одни дрязги между князьями, да в 1102 году описываются знаменья на небе:

      «В то же лето бысть знаменье на небеси, месяца генваря в 29 день, по 3 дни, акы пожарная заря от востока и уга и запада и севера, и бысть тако свет всю нощь, акы от луны полны светящься ( северное сияние; удивимся вместе с летописцем). В то лето бысть знаменье в луне, месяца февраля в 5 день. ( На самом деле в 1102 году затмение было не 5 февраля, а 5 апреля, причем не полное и в Киеве видимое уже на восходе солнца.) Того же месяца в 7 день бысть знаменье в солнци, огородилося бяше солнце в три дугы и быша другыя дугы хребты к собе ( обычные солнечные галосы). И сия видяще знаменья, благовернии человеци со вздыханьем моляхуся к Богу и со слезами, дабы Бог обратил знаменья си на добро: Знаменья бо бывают ова на зло, ова ли на добро».

      Само собой напрашивается сопоставление этих небесных знамений с поразительными успехами крестоносцев, но автор вместо того пишет:

      «В се же лето приставися Ярослав Ярополчичь, месяца августа в 11 день. В се же лето выдана бысть дщи ( дочь) Святополчи в Ляхы за Болеслава, месяца ноября в 16 день».

      Если бы автору известны были происходившие в христианском мире события мирового значения, то, конечно, он приспособил бы к ним и небесные знаменья. Нет более убедительного доказательства, что автор сочинял эту летопись уже тогда, когда Крестовые походы ушли в область истории, перестали волновать христианские души и автор просто позабыл ввести их в свою хронику. Так как в его голове византийские и русские события попали в разные мозговые извилины, он и не догадался их одновременно вытащить и сопоставить между собою, хотя и упоминает под 1104-м годом даже Царьград за-ради семейных царских дел:

      «В лето 6612 ( 1104). Ведена ( выдана) дщи Володарева за царевичь за Олексеничь, Цесарю-городу, месяца иулия в 20. Том же лете ведена Передслава, дщи Святополча, в Угры, за королевичь августа в 21 день. Том же лете приде митрополит Никифор в Русь, месяца декабря в 6 день. Того же месяца преставися Вячеслав Ярополчичь в 6 день. Того же месяца в 17 Никифор митрополит на столе посажен. И родися у Святополка сын, и нарекоша име ему Брячеслав. В се же лето бысть знаменье: стояше солнце в крузе, а посреде круга крест, а посреде креста солнце, а вне круга обаполы два солнца, а над солнцем кроме круга дуга, рогом на север; такоже знаменье и в луне тем же образом, месяца февраля в 4 и 5 и 6 день, в дне по 3 дни, а в нощь в луне по 3 нощи ( обычные галосы)».

      Нет ничего о подвигах крестоносцев ни в 1106, ни в 1107, да и в 1108 году, когда уже повсюду гремели крестовые походы, находим только:

      «В лето 6616 ( 1108). Заложена бысть церковь святого Михаила, Золотоверхая, Святополком князем, в 11 иулия месяца; и кончаша тряпезницю Печерьского монастыря при Феоктисте игумене, иже ю и заложи повеленьем Глебовым, иже ю и стяжа. В се же лето вода бысть велика в Днепре, и в Десню, и в Припете. В сем же лете вложи Бог в Сердце Феоктисту игумену Печерьскому, и нача взвещати князю Святополку, дабы вписал Феодосья в синодик, и рад быв ( Святополк), обещася и створи, и повеле митрополиту вписати ( Феодосия) в синодик, и повеле вписывати ( его) по всем епископьям, и вси же епископи с радостью вписаша, поминати и на всех соборех».

      А в 1110 году, которым кончается Лаврентьев список, рассказывается лишь о появлении уже упомянутого нами огненного столба над Печерским монастырем, который на самом деле был ангел того же рода, как и огненный столб, шедший перед Моисеем в пустыне…
      Вот был бы прекрасный повод приспособить хоть этот столб к победному шествию крестоносцев, защитников веры Христовой, происходившему в то самое время в Палестине и Сирии, если б автор был современником событий, а не жил через столетия после них.
      Такого ляпа не мог бы сделать современник, греческого образования летописец, упоминающий в этой самой хронике о мелких византийских событиях, а тем более монах-христианин, сердцу которого Крестовые походы были бы особенно близки. Но вполне мог так «проколоться» автор значительно более поздних веков, когда Крестовые походы с их победами и жестокими поражениями, с потерей стотысячных армий европейских рыцарей и простолюдинов, с потерей Иерусалима ушли уже в область преданий, когда даже упоминать о них стало не очень пристойно.

Проблема толкования событий

      Всё, что мы знаем об исторических событиях древности, это мнение более поздних толкователей.
      Современные историки основываются на трудах своих недавних предшественников; те — на трудах более ранних историков. Все они излагают новыми словами старые воззрения, добавляя немного от себя, по-своему проясняя непонятные слова и географические названия. Это продолжается веками, и постепенно ветхая страничка правды рассыпается под тяжестью многопудовых томов, сочиненных толкователями этой правды.
      Но и та самая «ветхая страничка правды», первоисточник сведений о событии, тоже не является точным его «слепком», поскольку появляется в результате действия как минимум трех сил: Инициатора события, Исполнителя и Писателя-летописца.
      Схема такая: требования политики (или стихийное бедствие) приводят в действие исполнителей или просто участников. Со слов исполнителей, или участников, или даже свидетелей либо лиц, знакомых со свидетелями (а у каждого из них собственное понимание произошедшего), летописец делает письменную запись о событии и одновременно дает первичное письменное толкование его. А последующие историки, сводя вместе много письменных свидетельств и объясняя (толкуя) их по-своему, пишут историю.
      Получается, один видел, другой рассказал, третий записал, а историк объяснил. И каждый толковал по-своему, а если чего не знал или не находил внятных причин для конкретного развития событий, сваливал на Божий промысел или так и писал: «Не знаем».

      «Не знаем, откуда приходили на нас злые татары Таурмены и куда опять девались? Некоторые толковали, что это, должно быть, те нечистые народы, которых некогда Гедеон загнал в пустыню и которые пред концом мира должны явиться и попленить все страны», —

      пишет летописец после битвы на Калке (июнь 1224 года).
      Этот современник событий в силу того, что занимался летописанием, наверняка специально пытался выяснить: откуда приходили злые люди? Выяснить он не смог ничего, кроме двух прозвищ «пришельцев»: татары и Таурмены. И вынужден был отметить лишь чужое толкование о «нечистых народах», которое, в свою очередь, определялось степенью образованности и мировоззрением толкователей.
      Как мы показали в предыдущей главе, летописцы «пропустили» крестовые войны между Западом и Востоком. И вот перед нами начало пресловутого монголо-татарского нашествия на Русь. Об этом нашествии они написали немало. Так кто же захватил Русь?
      Сергей Соловьев начинает главу «Батыево нашествие» с канонического монгольского запева, со смерти Чингисхана и перечисления его династии. В том же абзаце, через строчку, он пишет, что «саксины и половцы прибежали с низовьев Волги к болгарам, гонимые татарами». Чингисхан вроде бы монгол, но во всей главе слова такого не встречается. Речь идет только о татарах.
      Как выглядели пришельцы?

      «Наружностию своею новые завоеватели нисколько не походили на других людей: большее, чем у других племен, расстояние между глазами и щеками, выдавшиеся скулы, приплюснутый нос, маленькие глаза, небольшой рост, редкие волосы на бороде — вот отличительные черты их наружности», —

      пишет С. Соловьев, ссылаясь на свидетельства западных путешественников той поры.
      Но эти люди совсем не похожи на татар. Мы что, татаров не знаем? Да мы с татарами друзья со времен царя Косаря. По мнению Льва Гумилева, которое он высказывал одному из авторов, казанские, например, татары — один этнос с русскими (и это подтверждается исследованиями генетиков). Разделение произошло, когда казанцы приняли исламскую веру (начало XIV века) и со временем «отуречились», приводя себе жен из Турции.
      И на рисунках той поры у супостатов на удивление европейские лица. Встречаются и короны на головах начальников (которые в Монголии никто сроду не носил.)
      Но поверим пока приведенному в книге С. Соловьева свидетельству латинянина-путешественника Плано Карпини и согласимся, что перед нами монгол. Монголы — опытные воины, ничуть не хуже европейских. Цитируем, ради простоты изложения, «Всемирную историю» Энциклопедии для детей (это толкование конца XX века):

      «На рубеже древности и средневековья мы наблюдаем поразительное сходство как в принципах ведения боя, так и в составе войска и характере вооружения от Британии и Египта до Ирана и Японии». Монгольские воины XIII века «были облачены в панцири — куртки, состоявшие из пластинок или полос металла с отверстиями для шнуров или лент, соединявших их в сплошную гибкую поверхность, стоячего высокого воротника и длинных широких набедренников, сделанных из пластин или пластинок, нашитых на мягкую основу. Иногда панцирь изготавливался из больших кусков металла, образующих нагрудник и наспинник — своего рода кирасу. Головы воинов покрывали сфероконические шлемы, также собранные из пластин железа, с навершиями, украшенными плюмажами, с приспособлениями из пластинок, чешуек или полос металла для защиты шеи и щек. Из пластинок, соединенных между собой, состоял и конский панцирь, покрывавший животное целиком. Голову коня защищала кованая стальная маска, иногда — налобник… Длинный прямой клинок с одной рукоятью, заточенный с одной стороны ( вторая сторона была иногда заточена на 1/5–1/4 длины); длинное копье с флажком или кистью под наконечником; большой, мощный сложносоставный лук со стрелами… Редким дополнением были ножи, кинжалы, топоры и булавы».

      Так, по мнению составителей современных энциклопедий, были вооружены монголы. Правда ли это?
      В Европе — да, рыцари средневековья так и ездили на коне, от копыт до макушки в железе. И по земле они так ходили: встанет и отмахивается мечом, а стрелы от него отскакивают. Каждый рыцарь имел десять человек челяди, они его в железо одевали, на лошадь сажали, если падал — поднимали. Сам подняться не мог, тяжело.
      Как-то не верится, что малорослые монгольские лошадки согласились бы таскать такую тяжесть. Да и свидетельства очевидцев, приведенные тем же Соловьевым в книге «Об истории Древней Руси», показывают, что вооружение пришельцев было все-таки пожиже:

      «Каждый татарин ( опять татарин, а не монгол) должен иметь лук, колчан, наполненный стрелами, топор и веревки, для того чтобы тащить осадные машины. Богатые сверх того имеют кривые сабли, шлемы, брони и лошадей также защищенных; некоторые делают брони для себя и лошадей из кожи, некоторые вооружаются также копьями; щиты у них хворостяные»…

      И никаких мечей.
      ЩИТЫ у них хворостяные! Представьте картину: закованный в сталь монгол сидит на закованном в сталь коне и держит в руках соломенную плетенку в качестве щита. Представили? Перед вами точный образ школьного предмета, именуемого ныне «историей». Все равно, что изучать жизнь зверей по мультфильму «Бэмби».
      Слово бронивовсе не означает современную стальную броню, это одежда для обороны, и делали ее из чего угодно, из кожи, дерева, связок соломы или бамбука.
      Производство металлов и металлообработка — довольно сложные отрасли промышленности, требующие от людей прежде всего оседлости и наличия еще некоторых мелочей, вроде месторождений железных руд и угля. Кроме того, работа с металлом — самое выгодное ремесло древности и средневековья. Металл дает великолепный товар для торговли, оружие для защиты от врагов и в итоге обеспечивает высокий уровень жизни и безопасность населения металлообрабатывающих регионов.
      Народы, работающие с металлом, никогда не бросают этого занятия. Монголы, если верить традиционной истории и судить по результатам их всемирной экспансии, все-таки бросили. И опять вопрос: как можно бросить то, чего не имел? Ведь нет свидетельств, что монголы лили сталь.
      Так кто же и где делал вооружение монгольским воинам, начиная от времен Чингисхана? Традиционная история дает очень любопытный ответ: монголы, говорят, победили китайцев и взяли оружие у них. Своего рода шулерство: а на китайцев с чем ходили? Со щитами соломенными? А кстати, сами-то китайцы откуда брали металл? Ведь им итальянцы привозили, в обмен на чай и шелк.
      Как бы то ни было, но походных доменных печей и кузниц даже хитроумные китайцы придумать не смогли. Не было их и у монголов (или татар?). А ведь подобными странностями переполнена история!
      Свидетельства современников событий, к сожалению, нельзя принимать на веру без оговорок. Например, изрядное недоумение вызывает пассаж об осадных машинах, для таскания которых каждый татарин должен был иметь при себе топор и веревки. Топоры и веревки, конечно, нужны, но только для прямого штурма, без всякой «осадной машины» или башни.
      Невероятно, чтобы такую башню тащили из Монголии. Любой автомобилист, проехавшийся от Монголии до Рязани на железном автомобиле по асфальтовой дороге, вам это подтвердит. Тащили бы ее не самолично татары (тьфу, монголы), зацепив веревками, а их быки, которых, как вы прочтете в следующей цитате из того же «очевидца», у пришельцев было не считано. Правда, этот факт сам по себе подозрителен: ученые сообщают (а сами монголы подтверждают), что быки в Монголии никогда не водились.
      Осадную башню строят, исходя из высоты конкретной стены, которую собираются осаждать, а в Монголии городов не было вплоть до XIX века; как же можно было придумать башню для осады города, никогда его не видев? А предположить, что слово «тащили» свидетели применяют не для описания пути из Монголии на Русь, а для описания штурма крепостей, нельзя: при осаде башню не таскают, а, прячась за нею, толкают перед собой.
      Вот что еще говорит свидетель об их войске:

      «Жен татарин имеет столько, сколько может содержать, женятся не разбирая родства, не берут за себя только мать, дочь и сестру от одной матери; жен покупают дорогою ценою у родителей последних. Живут они в круглых юртах, сделанных из хворосту и тонких жердей, покрытых войлоком; наверху находится отверстие для освещения и выхода дыма, потому что посреди юрты всегда у них разведен огонь. Некоторые из этих юрт легко разбираются и опять складываются, некоторые же не могут разбираться и возятся на телегах как есть, и куда бы ни пошли татары, на войну или так куда-нибудь, всюду возят их за собою. Главное богатство их состоит в скоте: верблюдах, быках, овцах, козах и лошадях; у них столько скота, сколько нет во всем остальном мире».

      Вот и верь после этого современным толкователям истории. Вот вам и «поразительное сходство» в составе войска от Японии до Британских морей! При каждом войске бывали, конечно, девки, но чтобы воин вез в боевой поход нескольких жен в кибитке, с детьми? Со своим «главным богатством», скотом, которого столько, что даже сосчитать нельзя? Нет, это не совсем войско. Даже, скажем прямо, это СОВСЕМ НЕ ВОЙСКО.
      Это, возможно, последний описанный случай переселения народа — монголоидного племени, или, судя по тому, что браки у них эндогамные, рода. Такие переселения, действительно, время от времени происходили. Бывало, согнанные с места стихийным бедствием, выбитые более сильным соседом, ушедшие по религиозным или иным общественным причинам племена, а чаще семьи или отдельные роды, меняли место своего постоянного жительства или кочевания, передвигаясь с чадами и домочадцами, хозяйством и укладом. Конечно, они имели и вождя, и охрану.
      Людей на Земле тогда было мало. Государственность установилась еще не везде. Юридически оформленных границ между странами не было почти нигде.
      Исторически известным переселенцем стал библейский народ (Hiber — переселенец, отсюда слово еврей). В силу определенных религиозных причин был он не столько народом, сколько общественной (жреческой) кастой, а потому, выйдя в III или V веке н. э. из Италии, расселился по Средиземноморью весьма размыто, от Иберии (Hiberiа, Испания) до Иверии (Грузия).
      На Аравийские земли и север Африки перебрались из Испании арабы. Неспешно заселили Европу и пошли на восток индоевропейцы. С Малоазийского полуострова и островов Эгейского моря на Пелопоннес и материковую Грецию переселились эллины, ассимилировав коренное население полуострова, славянских греков.
      По всему северу Европы, от Финляндии до Якутии, обосновались племена — носители финно-угорских языков. Как утверждает традиция, хунны (уйгуры), пройдя от Китая до Европы, поселились на территории нынешней Венгрии (Хунгарии). (В одной из следующих глав вы увидите основания для вывода, что не уйгуры захватили Венгрию, а наоборот, венгры — «угоры», заселили Азию. О калмыках и их переселении тоже поговорим немного позже.)
      Оплошали цыгане. Покинув Индию, они пришли в Центральную Европу, но мест, где можно было бы осесть, не нашли и остались единственным кочевым народом: кибитки, шатры, жены, дети и все хозяйство. Точь-в-точь как исторические «монголы».
      Совершенно невероятно, чтобы пришедшие на Русь монголы имели бы здесь военные цели. Даже сейчас, отправляясь на войну через полпланеты, агрессор рискует нарваться на неприятности: вспомните Вьетнам и Афганистан.
      Официальная история уверяет, что, придя в Европу, монголы (татары?) сначала попытались завоевать Кавказские горы. Ну, не знаем! Монголам-скотоводам, конечно, виднее, где лучше пасти бесчисленные стада коз, овец, быков, верблюдов и лошадей, в совершенно безлюдных в то время Волжских степях или в горах Кавказа. Так вот, в одном ущелье их окружили ясы и половцы. Они крепко бились, а потом побежденные половцы сбежали к русским.
      Татары (монголы?) прислали десять послов к русским и сказали: «Мы на вас не приходили». Они всего-навсего хотели, чтобы им выдали обидевших их половцев, но князья велели убить этих послов.
      А. О. Ишимова пишет:

      «Пришли к ним другие татарские послы и сказали: „Пусть нас Бог рассудит“. Сперва, впрочем, дела хорошо пошли. Удалой ( Мстислав, князь Галицкий) побил передовое татарское войско и взял много скота и добычу».

      Таково официальное изложение событий. Но разве оно говорит об изначальной агрессивности пришедшего народа? Эти люди действовали в сложившихся обстоятельствах так, как было нужно для максимального выживания их популяции. Мнение, что они пришли ради единственной цели — закабалить русских, убить всех, — это точка зрения пострадавшей стороны.
      А главное, описанный в летописях приход этого народа никак не увязывается с так называемым нашествием, игом, ордой, бравшей с Руси дань.

Загадка Золотой орды

      Рассмотрим традиционную версию.
      Общемонгольская империя, охватившая почти всю Азию, через 57 лет распалась на самостоятельные государства. Одним из них стала Золотая Орда, располагавшаяся от Иртыша до Днестра. Была она жестко централизована и многонациональна и просуществовала до XV века, то есть около четверти тысячелетия.
      Населением этого громадного государства должны были бы быть потомки тех пришельцев, о которых написано в предыдущей главе. Сколько их было, монголо-татар, в Золотой Орде? Судя по тому, что Русь спасла от них могучую Европу, ОЧЕНЬ много.