Основы философии

Главным представителем западной патристики был Августин Блаженный (354–430). Основные труды Августина – «О граде Божием» и «Исповедь» – одна из первых в истории европейской культуры книг этого жанра. В возрасте 32 лет высокообразованный сын язычника и христианки обратился в христианство. Одним из побудительных мотивов этого судьбоносного поступка явилось переживание Августином проблемы времени.

Что есть время? Если прошлого уже нет, будущего еще нет, а настоящее – всего лишь мгновение? Выходит, что время постоянно стремится к небытию. Но разве можно найти истину в небытии? Так Августин пришел к идее вечности – Граду Небесному. Время (свойство града земного) есть всего лишь подвижный образ вечности, а вечность – это неподвижный прообраз времени.

Учение Августина аккумулировало в себе широкий спектр философских проблем.

В гносеологии Августина большое место отведено осмыслению проблемы веры и знания. Мыслитель различает веру религиозную (fides religiose) и веру как доверие, идейную убежденность (credo). Первая – это частный случай второй. Веру как доверие он противопоставляет не мышлению вообще, а постигающему мышлению, т. е. пониманию. Не всякое мышление есть верование, ибо люди часто мыслят, чтобы воздерживаться от веры; но всякое верование есть мышление.

В проблеме соотношения веры и знания Августин фиксирует разные аспекты и ставит различные акценты в их взаимодействии:

1. Начало познания должно опираться на веру в авторитет отца, учителя, Церкви и т. д. Без такой веры никакое познание невозможно.

2. Для невежественной толпы приоритет веры над разумом обязателен, иначе обществу грозит идейный разброд, что может привести его к гибели.

3. Естественная и историческая ограниченность человеческого разума делает веру необходимой.

Августин акцентирует не противоразумность, а сверхразумность положений религиозной веры. Вера и разум не совпадают в человеческом сознании, в Божественном же составляют одно целое. Кредо Августина: «Верю, чтобы понимать».

Онтология Августина вырастает из глубокого экзистенциального стремления быть как можно дольше, быть вечно и никогда не исчезать. Бегство от подстерегающего повсюду небытия и смерти, обретение надежного пристанища в абсолютном бытии – лейтмотив «Исповеди». Абсолютное (истинное) бытие есть то, которое не имеет примеси небытия.

Абсолютному бытию присущи следующие свойства: само-тождественность, неизменность, нетленность, субстанциональность, неделимость, нематериальность (вездеприсутствие и недоступность чувственному восприятию). Оно есть чистая форма и величайшее благо. Нетрудно догадаться, что под абсолютным бытием понимается Бог, и вследствие этого онтология Августина становится тождественной теологии и непосредственно переходит в этику.

Мучительной проблемой для Августина было существование в мире зла, из-за которого он некоторое время примыкал к манихеям и долго не мог принять христианство. Манихейство исходит из дуалистического утверждения: мир есть ристалище борьбы Бога и Сатаны, Света и Тьмы, Добра и Зла, т. е. двух равновеликих начал, каждое из которых периодически доминирует в бытии. Зло было, есть и будет всегда. Такое решение проблемы зла, однако, не удовлетворяло Августина.

Всякое бытие есть благо, а степень благости зависит от участия конкретного бытия в абсолютном бытии. Зло – величина отрицательная. Метафизической основой зла является неполнота, несовершенство всех вещей, стоящих в иерархии бытия существенно ниже Бога. Зло – это отсутствие полноты бытия у вещей, т. е., по сути, отсутствие блага. Оно не субстанционально, а функционально, и если бы все существующее было совершенно, то никакого зла не было бы вообще. Более того, если бы ничего не существовало в действительности, то его (зла) тоже не было бы. Зло познается не само по себе как таковое, но как лишенность блага. Так порча вещей – зло, пока они есть. Августин подразделяет зло на физическое (порок) и нравственное (грех).

Причинами зла являются:

1. Сотворенность мира из ничего в акте Божественного творения. Зло соотносимо с ничто.

2. Свободная воля людей. Свободная воля – корень добра и зла. Грехопадение – это не необходимость, а возможность, реализованная человеческой свободой. После грехопадения человеческая воля существенно извратилась и ее возвращение к первоначальному порядку вещей возможно, но маловероятно. Спасение (т. е. избавление от зла) без Божественной благодати немыслимо.

В философии истории Августин исходит из посылки, что история имеет искупительный смысл, каждая историческая эпоха вносит свою лепту в дело спасения. Он выделяет шесть эонов (эпох) мировой истории:

1. От Адама – до потопа.

2. От потопа – до Авраама.

3. От Авраама – до Давида.

4. От Давида – до Вавилонского пленения.

5. От Вавилонского пленения – до рождения Христа.

6. От рождения Христа – до Страшного Суда.

В реальной истории существует противоборство между двумя типами человеческих сообществ – градом земным и Градом Небесным. Земное государство создано любовью людей к самим себе, доведенной до презрения к Богу; Небесное – любовью к Богу, доведенной до презрения земного человека к себе. В эмпирическом мире оба этих сообщества полностью смешаны, и никто из людей не может знать заранее, к какому из них он в действительности принадлежит. Это окончательно установится на последнем, т. е. Страшном Суде.

Под восточной патристикой понимаются учения отцов Восточной Церкви: Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, составивших так называемый каппадокийский кружок, и Дионисия Ареопагита.

Под именем Дионисия Ареопагита в конце V – начале VI в. появился сборник произведений религиозно-философского характера.

Тема Богопознания – одна из главных в сочинениях Ареопагита. Он различает два пути Богопознания: катафатический и апофатический. Катафатическое богословие основано на положительных суждениях о Божестве, а апофатическое – на отказе от всякого рода суждений. По своей сущности Бог противостоит тварному (сотворенному) миру и человеку. О нем ничего нельзя сказать утвердительно, ибо всякое утверждение есть ограничение: в нем полагается предел. Бог же выше всякого ограничения, всякого определения и утверждения. В этом смысле Он есть Ничто. Божество выше всех умозрительных имен и определений. Он не есть ни слово, ни мысль и потому не может быть воспринят или определен ими. Он выше всякого познания. Поэтому путь Его постижения – это путь отвлечения и отрицания, упрощения и умолкания. Это путь аскетический, предполагающий очищение души, нравственное и интеллектуальное, т. е. освобождение от духовной и моральной испорченности и связанной с ней гордыни всезнания. В этом контексте становится понятной одна из заповедей блаженства: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5; 3). Это апофатическое «незнание» создает особые предпосылки для обретения сверхзнания, понимаемого как созерцание Бога через мистическое соединение с ним. В духовном плане оно есть исхождение за все пределы. Это исхождение есть познание без слов и понятий (несообщимое познание), доступное только тому, кто его достиг и имеет.

Апофатическое богословие было положено в основу исихазма – аскетического учения, получившего развитие в православных монастырях Византии. В исихазме были разработаны особая техника молитвы (Иисусова молитва) и система психического самоконтроля (трезвение), позволяющие монахам переживать откровения Божественной истины, наделявшие их даром всеведения и всевидения. Философское оформление учения исихастов получили в трудах Григория Паламы (1296–1359). Наиболее известным последователем исихазма в Древней Руси был Нил Сорский (1433–1508). Впоследствии эта традиция получила развитие в русском старчестве, в котором особо выделялись оптинские старцы: преподобные Макарий (1788–1860), Амвросий (1812–1891), Варсонофий (1845–1913), славившиеся по всей России своими пророчествами и даром целительства.

Апофатическое богословие дополняется катафатическим. Бог, будучи по своей сущности запределен миру, в то же время Своими энергиями пронизывает его. Весь тварный мир и в том числе человек несут на себе печать Его присутствия. Катафати-ческие суждения и определения никогда не достигают предвечного существа Бога, тем не менее они сообщают о Боге в мире и об Его отношении к миру. Бог есть не только внешняя причина всего сущего, но и прообраз его. Вот почему можно и должно переносить онтологические определения сущего на сверхсущее (Бога) как предел. О Боге можно утверждать все, ибо Он есть начало и конец всего, альфа и омега мирового и человеческого бытия.

На основе катафатического богословия Псевдо-Дионисий строит свою онтологию и космологию («О небесной иерархии»), основной идеей которых является идея лада, благостоя-ния мира. Начало иерархии – Святая Троица, источник жизни и единства всего сущего. Иерархия есть ступенчатое строение мира. В мире все расположено согласно ступеням, определяемым степенью приближенности к Богу. Все стремится к Богу, но стремится через посредство высших ступеней. Наверху небесной тварной (т. е. сотворенной Богом) лестницы стоят ангельские чины, которые составляют три ряда:

1) серафимы, херувимы и престолы (славословят Господа);

2) господства, силы, власти (удерживают мир в законосообразном порядке);

3) начала, архангелы, ангелы (помогают людям в их духовной брани со злом).

Иерархическое устроение бытия установлено для того, чтобы человек и весь тварный мир через просвещение высшими существами обоживались, т. е. уподоблялись Богу и соединялись с Ним.

Небесная иерархия находит свое продолжение в Церковной иерархии, высший чин которой – епископский (иерарх) – служит делу просвещения верующих. Пресвитеры толкуют и объясняют просвещенным символы и христианские обряды. Диаконы (литурги) служат очищению готовящихся к крещению и наставляют к новой жизни непросвещенных. В мирском кругу Псевдо-Дионисий также выделяет три чина. Высший чин составляют монахи, молящиеся за спасение мира, средний чин – «священный народ», верующий, созерцающий священные символы и их сокровенный смысл. Низший чин, еще нуждающийся в очищении, представлен оглашенными, кающимися и одержимыми.

Путь к Богу ведет через Церковь и через таинства. Именно богослужение есть путь обожения и освящения, именно в таинствах осуществляется богообщение. Иисус Христос – начало всякой иерархии: Небесной, Церковной и земной.

В XI–XIV вв. в духовной жизни Западной Европы утвердилась схоластика – тип религиозно-философской мысли, характерной особенностью которой было увлечение формально-логической стороной церковной догматики. Положительное значение схоластики в том, что она способствовала развитию культуры логического мышления. В то же время схоластические диспуты, проводившиеся в средневековых монастырях и университетах, очень часто превращались в бессодержательную игру ума и слов.

Проблема универсалий (общих понятий) – основная в схоластике. В ее решении сложилось несколько позиций: реализм, номинализм и концептуализм.

С точки зрения реалистов (Гильем из Шампо, Ансельм Кентерберийский и др.), универсалии существуют реально, они пребывают в вещах в качестве их сущности как первая субстанция.

Номиналист И. Росцелин полагал, что реально существуют лишь единичные вещи, а универсалии – только в нашем уме как имена этих вещей.

Концептуалист П. Абеляр попытался сформулировать компромиссную версию универсалий. С его точки зрения, универсалии не обладают самостоятельной реальностью, реально существуют лишь отдельные вещи; однако универсалии становятся реальностью в сфере ума в качестве понятий в результате абстрагирующей деятельности мышления, отделяющей свойства вещей от самих вещей.

Католическая церковь после длительных споров относительно универсалий канонизировала учение Фомы Аквинского, согласно которому универсалии существуют трояко:

до вещей – в Божественном разуме, как прообразы, идеи вещей;

в вещах – как их сущности;

после вещей – в человеческом разуме, как понятия вещей, полученные в результате абстрагирования.

1. Средневековая философия, равно как и вся культура европейского средневековья, находясь под воздействием религиозного мировоззрения, способствовала решению экзистенциальных проблем. По определению французского ученого Ф. Ариеса, Средневековье было «периодом прирученной смерти». Однако к концу этой эпохи картина меняется: католическая церковь, стараясь сохранить и укрепить свое влияние на верующих, начала злоупотреблять идеей Страшного Суда и посмертных наказаний людей. Любовь к Богу оказалась доведенной до презрения к человеку. Это обстоятельство противоречило не только интересам и чаяниям человека, но и заповедям Христа, учившего любить не только Бога, но и ближнего, т. е. человека. В то же время многие представители духовенства Западной церкви, включая и высших иерархов, отличались небывалым властолюбием и стремлением к земным благам. В этих обстоятельствах философия как «служанка богословия» теряет свое значение и авторитет.

Примечания

1

Достоевский Ф.М. Письма 1832–1859 гг. // Полн. собр. соч. – Л., 1985. Т. 28. – Кн. 1. – С. 176.

2

Зиммель Г. Сущность философии: Хрестоматия по философии / сост. П.В. Алексеев, А.В. Панин. – М., 1997. – С. 65.

3

Зеньковский В.В. История русской философии. – М.; Ростов н/Д, 1999. – С. 16.

4

Гегель Г.В.Ф. Философия права. – М., 1990. – С. 56.

5

Гегель Г.В.Ф. Отношение философии к другим областям // Хрестоматия по философии / сост. П.В. Алексеев, А.В. Панин. – М., 1997. – С. 15–16.

6

Миронов В.В., Иванов А.В. Онтология и теория познания. – М., 2005. -С. 18.

7

Милет – город в малоазиатской части Древней Греции.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.