Глава 12

Как там называлась эта передача, о которой говорила Юля…

«Укрощение строптивых», что ли? Что ж, название как нельзя лучше отвечает текущему моменту. Ну ничего, сейчас все «строптивые» у него в кулаке, он их укротил, как опытный дрессировщик обуздывает кровожадных животных…

Он включил компьютер. Если такая передача существует, на одном из сайтов телекомпании в Интернете должно быть упоминание о ней. Что-нибудь да должно найтись — действующие лица, краткое содержание, анонсы, реклама, рейтинг… Через несколько секунд поисковая система вывалила целый список ссылок.

«Конференция. Тема для обсуждения: действительно ли в шоу „Укрощение строптивых“ используются съемки скрытой камерой, или это игра профессиональных актеров?» Далее, статья: «Критики теряются в догадках относительно личности сценариста знаменитого шоу, у которого уже существует масса подражаний…», «Знакомьтесь: главные героини шоу…», «Мы влюблены в них всем классом!» — пишут школьники из Магадана…"

Ага, вот! На экране развернулась яркая страница сайта, целиком посвященного шоу «Укрощение строптивых». Под пляшущими буквами он неожиданно увидел свою фотографию — мелкую, расплывчатую, плохо узнаваемую. Чуть ниже — действующие лица крупным планом: Юля, Лиза, Надя, Ольга Витальевна, Лариса, Алексей (он же Алена)… Краткое содержание прошлой серии… Критика, отзывы…

Рейтинг — один из самых высоких среди сериалов. Кадры из шоу: фигурка (в которой с трудом угадывается силуэт Лизы) летит в пропасть, Ольга Витальевна, печально подперев щеку, сидит в карцере, Надя на кухне пьет вино с Лизой на брудершафт.

Закрыв глаза ладонью, он отвернулся от экрана. Это какой-то бред!

Этого не может…

Ледяные пальцы сжали виски. Так, надо соображать… Логика такая: кто-то узнал о случившемся и похитил кассеты. Но ведь это невозможно, на острове нет посторонних! Значит, свои?

Итак, надо узнать, кто и каким образом мог похитить кассеты. Кто-то из тех шестерых ангелочков со змеиными душами, что обманули его льстивыми речами и чарующими улыбками.

Кто же из них? Если бы не некоторые сомнения, он бы с уверенностью указал на свою бывшую жену. Это в ее духе — организовать подобную шутку. Но как она могла проникнуть в бункер? Вход в святая святых охраняется электроникой.

Кто еще? Юля, Алеша? Они были заняты друг другом, им не до этого. Ольга Витальевна? Вряд ли она стала бы готовить побег с топором и бечевкой, если бы у нее наклевывалось такое выгодное дельце! Надя? Слишком простодушна для такой тонкой работы. Неужели Лиза? Но ведь Лиза целиком на его стороне, она всегда помогает ему…

Дубровинская была единственной, кто побывал в бункере!

Подстегиваемый интуицией, он раскрыл ящик стола, в котором хранились запасные пластиковые карты для входа наверх. Всего их было заказано пять штук про запас. Одна у него, значит, должно остаться четыре. Но их только три!

Итак, виновник происшедшего был найден. Им оказалась льстивая козочка с миловидным личиком и черной пакостной душонкой. И эту козочку, козу отпущения, нужно было немедленно наказать. Он во что бы то ни стало дознается, каким образом Лиза провернула эту махинацию.

Надо спешить.

Монитор показывал, как две девушки о чем-то шептались в коридоре, испуганно озираясь. Две, еще остававшиеся на свободе. Если, конечно, это можно было назвать свободой… Что ж, по крайней мере одна из них и такой свободы не заслужила…

Отшвырнув клавиатуру, он решительным шагом направился к лестнице…

— Я… Я ничего не знаю… Я ни в чем не виновата… — скулила Лиза, ползая по полу. Она ужасно боялась этого страшного человека со сверкающими бешенством глазами. — Я ничего не делала!

— Говори, как ты передавала кассеты! Кому? — Холодно глядя на нее, он демонстративно поигрывал плеткой в руке.

— Но честное слово, я ничего…

Раздался тонкий свист, и плетка с узелками на конце оставила на тонкой коже предплечья багровый рубец. Раздался жуткий крик:

— А-а-а!

— Говори!

— Я все скажу! Все! Только не бейте!

— Кому ты передавала кассеты?

— Я ничего не знаю… А-а-а! — Новый удар… И новый, набухший багровой кровью рубец.

Надя так перепугалась, когда все это случилось с Лизой… Это было так неожиданно! Что же будет с ней самой? Защищаться ей нечем, оставалась надежда только на длинные ногти и зубы.

Жива ли еще Лиза — неизвестно. Когда хозяин схватил ее, вид у него был ужасно решительный. Своими ручищами он мог задушить девушку одним движением. А что, если после Лизы он примется за нее, Надю? Ведь сил у нее после болезни, как у цыпленка.

Осторожно ступая босыми ногами, Надя прокралась из комнаты.

Из подвала доносился какой-то странный свист, гудела чья-то сбивчивая речь… «Где кассеты? Кому ты их передавала?»

Пауза. Свистящий звук. Крик.

— А-а-а! — пронеслось по всему дому.

Надя вздрогнула. Какой ужас! Неужели это Лиза так кричит? Да, это ее тонкий голос. Он убьет Дубровинскую, и она останется один на один с этим чудовищем. Нужно скорее спрятаться, пока он не настиг ее.

Покачиваясь на дрожащих от слабости ногах, девушка побрела по коридору. Длинная рубашка цеплялась за дверные ручки — Наде казалось, что это дом, точно сторукое ужасное чудовище, не пускает ее.

— …а-а-а! — донеслось до нее совсем близко, за поворотом извилистого коридора.

Надя отпрянула назад: неужели он уже здесь, в этой части здания? Он гонится за ней!

— …а-а-а! — донеслось совсем рядом. — Кто-нибудь! Отзовитесь!

Юля-а-а! Алеша-а-а!

— Кто здесь? — Девушка боязливо сделала шаг вперед.

— Это я, Лариса! — послышался знакомый голос. — Надя, это ты? Ты на свободе?

— Да, только не кричи, — умоляюще прошептала Надя. — Тише!

— Почему? Что случилось?

— Тут такое… Лизу чуть не убили!

— За что?

— Кажется, за какие-то кассеты. Он требует, чтобы она созналась, кому передавала их. А она не признается.

Молчание за дверью. Раздраженный голос:

— Вот ненормальный… Что это ему взбрело? Она здесь ни при чем!

И вновь протяжный крик Лизы, полный мучительной боли, прокатился по дому…

— Я боюсь, он и меня убьет. Я хотела спрятаться, — испуганно пролепетала Надя, едва не теряя от страха сознание.

— Ясно, — проговорила Лариса и тут же потребовала:

— Выпусти меня!

— Как?

— Не знаю, придумай что-нибудь! Выломай дверь!

Надя с силой дернула ручку — дверь даже не шелохнулась.

— У меня сил не хватит. — Пауза.

— Слушай, а где они сейчас? — заговорщически прошептала Лариса.

— В подвале.

— Это хорошо… Ты должна мне помочь. Послушай, не перебивай! Я дам тебе карточку, ею открывается ход наверх, в бункер… Там, в ящике стола, наверху лежит пистолет. Возьми его и…

Раздалось тихое шуршание, и твердый пластиковый прямоугольник просунулся в щель.

— Хорошо, — прошептала Надя, все больше слабея от страха, — я попробую…

Отшвырнув теряющую сознание от обиды и боли Лизу, он наконец остановился, тяжело дыша. Что ж, они напрасно рассчитывают, что слезы подействуют на него! Он с пристрастием допросит одну пленницу за другой и выяснит, кто из них осмелился на преступление. И если даже они умрут после пыток, никто не узнает об этом, ни единая душа! Он уедет отсюда и вновь найдет себе новых жертв, более покладистых и менее строптивых…

Створка двери отлетела от сильного удара. Небольшой коренастый столик на гнутых ножках, стоявший за ней, рассыпался в щепы, ударившись о стену. В запале бешенства он не обратил внимания на это. Сейчас он возьмет пистолет и… Посмотрим, как запоют эти серебристоголосые птички под прицелом!

Карточка долго не могла попасть в щель: его руки еще мелко дрожали от гнева. Вскоре приглашающе щелкнул замок, винтовая лестница застонала под тяжелыми шагами. Он взбежал наверх легко, как юноша, и изумленно остановился, не веря собственным глазам.

Прямо ему в лицо пристально глядел бездонный зрачок пистолета.

Оружие сжимала двумя руками рыжеволосая девушка с широко распахнутыми от страха глазами.

— Стой, буду стрелять! — слабым голосом проговорила она,* * *

У Нади хватило сил только на то, чтобы подняться наверх и отыскать пистолет. А потом она услышала шаги на лестнице. Эти шаги все приближались, с каждой секундой становясь отчетливее и страшнее.

Она упала в кресло. Нащупала пальцем предохранитель. В голове ее крутились обрывки ненужных воспоминаний.

Однажды они с Пауком… они пошли в парк… был прекрасный весенний день… светило солнышко… он учил ее стрелять по пустым банкам… Боже, зачем эта чушь лезет ей в голову?

Шаги все приближались.

— Стой, буду стрелять! — тихо проговорила она, и пистолет опасно дрогнул в ее руках. Но не от страха, а от напряжения.

Она увидела перекошенное лицо с бешено сверкающими глазами. Еще недавно она находила это лицо приятным, целовала его и даже строила кое-какие далеко идущие планы…

Но теперь оно казалось ей просто отвратительным!

— Надюша! Что ты! — остановившись, воскликнул он хрипловатым голосом, стараясь придать ему ласковое звучание. В его голове вертелась одна мысль: значит, это она. Это она совершила хитроумную аферу с кассетами! Она обвела его вокруг пальца!

А он считал, что она недостаточно умна, чтобы разыграть такую комбинацию… Усилием воли он смягчил голос и даже заставил себя улыбнуться.

— Ну у тебя и шутки… Ну ты даешь, Надюша! — И сделал осторожный шаг вперед.

— Стой на месте! — Ее голос требовательно окреп.

— Неужели ты выстрелишь? Ха-ха! Да ведь ты же не умеешь стрелять! — натужно рассмеялся он и сделал еще один микроскопический шаг. — Ну, брось дурить, что за шутки!

— Это не шутки.

— Ладно, давай договоримся по-хорошему. Ну, может быть, я перегнул палку, и ты испугалась… Ты же испугалась, да? Моя бедненькая рыжая киска! Мой маленький рыженький котенок испугался… Ты же знаешь, я никогда и ни за что не причинил бы тебе вреда… Давай договоримся: ты отдашь мне пистолет, а я за это позволю тебе вернуться домой, в Москву. Хочешь? Сядешь в вертолет — и ту-ту. — Он заговорил с ней сюсюкая, точно с маленьким ребенком. И протянул вперед руку.

— Нет, ты отпустишь всех, — промолвила она, упрямо мотнув головой, — а потом поговорим.

— Ну, зачем это тебе? — натужно улыбнулся он. — Ведь ты получишь то, чего так хотела. Ты получишь свободу. Одна из всех!

И он сделал еще один шаг вперед.

— Стой!

Он бросился на нее, пытаясь выбить из рук пистолет, и, пока его тело, точно в замедленной съемке, летело в прыжке, она успела нажать курок…

После долгого полета над сверкающим от солнца морем, сверху похожим на расплавленный металл, плещущийся в чаше далеких берегов, вертолет приблизился к земле. Сверху остров выглядел пустынным и необитаемым. Кузовлев отметил про себя, что сейчас он выглядит гораздо более запущенным, чем в последний раз, когда он был здесь с архитектором Дино Чентурой. Еще бы, ведь шесть месяцев прошло… Целых шесть месяцев!

Вертолет неуверенно завис над площадкой, опускаясь.

Тео ждал, что сейчас, в эту секунду из всех щелей посыпятся люди с автоматами. Может быть, он еще успеет в последнюю секунду взмыть в небо? Но вокруг не было ни одной души… никого… Шасси осторожно коснулось горизонтальной поверхности.

— Вымерли все, что ли, — пробормотал Кузовлев, спрыгивая на землю.

Его не ждут здесь, но у него есть долг, и он свой долг выполнит!

Он только предупредит Хозяина, что со дня на день представители Интерпола явятся сюда с ордером на арест. Возможно, он сам захочет убраться отсюда. Тогда его долг — помочь шефу.

— Подождешь меня здесь! — буркнул он трясущемуся от страха летчику и вытащил ключ из приборной доски.

Этот трусоватый парень может удрать, оставив его. Бдительно оглядываясь, он вошел в распахнутые стеклянные двери, выходившие на вертолетную площадку.

Рыжеволосая девушка, сидевшая перед мониторами, обернулась на шум и произнесла как ни в чем не бывало:

— Привет! Вы к кому?

Она ничуть не удивилась. Такое впечатление, что подобные визиты наносились сюда каждый день.

— Мне нужно видеть… — замялся Кузовлев, — вашего Хозяина!

— А, Игоря Георгиевича… — кивнула девушка. — А зачем?

— По делу, — буркнул в ответ неожиданный гость. Его не оставляло странное ощущение, будто он находится в приемной обыкновенного офиса, куда ему преграждает путь чересчур ответственная секретарша.

— Я сейчас спрошу, примет ли он вас. Подождите здесь, — рыжая тряхнула огненными волосами и направилась вниз по лестнице, бодро цокая каблучками.

Кузовлев тяжело опустился в массивное кожаное кресло и огляделся по сторонам. В комнате было все по-прежнему, все так, как много месяцев назад.

Минут через пять рыжая вернулась:

— К сожалению, он не может вас принять.

— Но мне нужно его видеть! — настаивал Кузовлев. — Я отсюда не уеду, пока не поговорю с ним.

— Но он не может вас принять, он немного нездоров!

— Что с ним? — Кузовлев насторожился.

— О, ничего страшного! — счастливо улыбнулась секретарша. — Он перекупался в море, и его немного знобит.

— Я не уеду, пока не поговорю с ним, — заупрямился старый служака.

— Хорошо, я попытаюсь что-нибудь сделать… — рыжеволосая поморщилась, но вышла, звонко постукивая каблучками.

Вскоре она вернулась и доброжелательно предложила:

— Пройдемте со мной.

Они шли длинными коридорами, и Кузовлев по пути оглядывался по сторонам, стараясь заметить малейшие признаки подвоха. Но подвоха не было.

— Он здесь, — проговорила рыжеволосая, останавливаясь возле комнаты. — Вас устроит, если вы поговорите с ним через дверь?

— Вполне! — усмехнулся Кузовлев. Голос своего Хозяина он узнает непременно, им не обмануть его!

Рыжая приотворила дверь, телом заслоняя вход в комнату.

— Михалыч, ты? — послышался из-за створки болезненный голос, в котором Кузовлев без труда узнал голос своего Хозяина. Он поразился его слабости — видно, тому действительно было нехорошо. — Ты зачем приехал?

— Нам нужно поговорить без свидетелей… — Кузовлев не решался выложить все при рыжеволосой.

— Говори, у меня нет секретов от Наденьки… — Кузовлев бросил неприязненный взгляд на девушку, сохранявшую на лице невозмутимо-равнодушное выражение.

— Они… Они уже вышли на след. И через несколько дней будут здесь.

Вам надо на время скрыться! — Молчание за дверью.

— Я на вертолете, к вечеру мы будем в Швейцарии.

— Нет, Михалыч, — проговорил шеф. — Не поеду я…

— Но ведь…

— Что уж там… Чего мне бежать? Хватит, набегался…

Кузовлев обдумывал слова Хозяина. Какое-то странное ощущение неестественности происходящего не давало ему покоя.

— Но ведь Интерпол…

— Нет!

— Вы окончательно решили? — спросил он мрачно.

— Да… — послышался слабый голос. — Да… — Кузовлев кусал губы от бессилия.

— У вас все к Игорю Георгиевичу? — надменно осведомилась рыжеволосая.

— Да, пожалуй.

— Ну, тогда я провожу вас. Прошу!

Через несколько минут вертолет взмыл в голубое небо. Тео Костаки выглядел счастливым оттого, что нежданно-негаданно остался жив, а его пассажир выглядел так, будто на этом острове он оставил свою душу.

— Умничка! — усмехнулась Лариса, отводя от лба своего бывшего супруга пистолет. — Молодец! — В комнату быстро вошла Ольга Витальевна: