Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Четверо Справедливых - Преступление Летучего Отряда

ModernLib.Net / Детективы / Уоллес Эдгар Ричард Горацио / Преступление Летучего Отряда - Чтение (стр. 5)
Автор: Уоллес Эдгар Ричард Горацио
Жанр: Детективы
Серия: Четверо Справедливых

 

 


— Это добро теперь систематически распространяется по стране, — ответил Брадлей. И тут же вскочил Дурзер.

— Я надеюсь, что это отвратительное дело нисколько не повлияет на ваше отношение к делу Анн Перрмен. которое нам предстоит сейчас заслушать.

— Я вовсе не намеревался связывать эта дела, — возразил Брадлей.

Адвокат однако не удовлетворился ответом Брадлея.

— То, что дело Смиза было заслушано до дела Перрмен и что речь шла о распространении наркотических веществ, не могло не создать неблагоприятной обстановки для моей доверительницы. Я ведь не знаю, в чем заблагорассудится полиции обвинить мисс Перрмен…

Кто-то дотронулся до его руки. Это был Мак-Гилл, незаметно вошедший в зал суда и занявший место рядом с адвокатом. Брадлей заметил его появление.

— Оставьте. Пусть пока дело идет своим чередом, — шепнул Дурзеру Мак-Гилл. Затем, заметив, что судья о чем-то совещается с секретарем и Брадлеем, он поинтересовался: — Каковы намерения Брадлея?

— Если ему на самом деле удалось обнаружить тайник в автомобиле, то он возбудит против нее обвинение в незаконном хранении ядов.

— А они действительно обнаружили кокаин?

— Мне известно, что именно Брадлей осматривал машину и только.

Лицо Марка вытянулось.

— И какое наказание грозит ей?

— Три месяца заключения, а, может быть, и шесть месяцев. Ведь она везла кокаин?

Мак-Гилл утвердительно кивнул головой.

— Но она не знала об этом…

Дурзер недоверчиво улыбнулся.

— Вы хотите меня уверить, что она не знала, какой груз везет?

— Она ничего не знала о тайнике в автомобиле.

Судья прервал их беседу.

— Анн Мэри Перрмен!

Анн вошла в зал, кивком головы приветствовала Мак-Гилла и, улыбаясь, опустилась на скамью. Брадлей ранее видел эту улыбку на лице Ронни. С таким высокомерным выражением, с той же улыбкой опустился на скамью подсудимых ее брат…

— Итак, мистер Брадлей? — И по-прежнему улыбаясь девушка обратилась к сыщику. — Наконец-то вам удалось осуществить свои намерения и посадить меня на эту скамью. Я полагаю, что для вас это был самый счастливый день в вашей жизни!

Брадлей не хотел верить своим ушам.

— Вы имеете право разговаривать только со мной, — прервал ее судья.

Девушка презрительно рассмеялась.

— Здравствуйте, господин судья! А я-то полагала, что мне здесь будет предоставлена возможность кое-что сказать…

Секретарь взглянул на лежащий перед ним листок бумаги и заговорил:

— Вы обвиняетесь в том, что ехали минувшей ночью на автомобиле, превысив предельную, разрешенную законом скорость. Признаете ли вы себя виновной?

Судья перебил его:

— Сегодня утром говорилось о том, что поступит и второе, более значительное обвинение. Почему вы не оглашаете его?

К удивлению Мак-Гилла Брадлей покачал головой:

— Обвинение пока ограничится этим. Нам не удалось обнаружить ничего, что могло бы послужить уликой.

Анн первая пришла в себя от охватившего всех изумления.

— Неужели вы хотите быть милостивым ко мне? Я ненавижу вас! — воскликнула она.

Судья попытался призвать ее к молчанию, но это ему не удалось. Анн почувствовала себя хозяином положения: она знала, что Брадлей утаивает правду! Он лгал ради нее, и эта ложь предавала его в ее руки — эта мысль наполнила ее удовлетворением. В ней жило сейчас единственное желание — уничтожить его, обратить в прах, сделать с ним то же, что он сделал с Ронни…

Анн перестала отдавать себе отчет в опасности, которой она подвергалась, она забыла о Марке. Все ее мысли были заняты Брадлеем.

— Мой милый друг инспектор Брадлей неожиданно воспылал желанием помочь мне! А ведь это он меня посадил за решетку…

Дурзер испуганно пытался успокоить ее:

— Мисс Перрмен было бы лучше, быть может, если…

Но она движением руки заставила его замолчать.

— Инспектор Брадлей всегда был очень мил и любезен по отношению ко мне. — Ее голос звучал все громче и громче. — Он неоднократно пытался воздействовать на меня, воспитывать… Мы встречались с ним в ресторанах, Я даже танцевала с ним, не так ли, инспектор? Он влюблен в меня. Он сказал мне, что ради меня готов на все!

Брадлей окаменел; его лицо превратилось в маску.

— Замолчите, — раздраженно потребовал судья, но она не слушала его.

— Я не замолчу! — продолжала бушевать девушка. — Если он мог ходить за мной по пятам, бросать на меня влюбленные взгляды, а затем использовал первый удобный случай для того, чтобы запрятать в тюрьму, то я вправе сказать все, что думаю об этом. Брадлей осматривал мой автомобиль! Он говорит, что ничего не обнаружил в нем. Он лжет! Он обнаружил в нем дюжину пакетов сахарина.

— Да успокойтесь же наконец! — молил Дурзер.

Но Анн уже не владела собой:

— Я везла сахарин. Я везла контрабанду. Он знает об этом, и все же он выступает перед судом и лжет, лжет! Он воображает, что я из благодарности брошусь ему на шею, но нет, он ошибается. Я покажу всем, что он на самом деле представляет собой. Он сыщик, уничтожающий улики, потому что влюблен в женщину, которую должен преследовать!

Негодование захлестнуло ее, она больше не могла произнести ни слова.

— Когда, вы, наконец, успокоитесь? — сказал разгневанный и выведенный из терпения судья.

— Я сказала все, что хотела сказать…

Дурзер приподнялся со своего места и взглянул на девушку.

— Вы сошли с ума? Или вы не понимаете, что натворили?

— Я не стану обращать внимания на вашу болтовню, — заявил судья. — Против вас поступило лишь обвинение в нарушении правил езды. Вы признаете себя виновной?

— Мы признаем себя виновными, — поспешил ответить за нее Дурзер.

— Вот и отлично. Приговариваю вас к уплате штрафа в двадцать фунтов. Судебные издержки накладываются на вас. И, помимо того, вы лишаетесь шоферских прав сроком на один год.

Анн едва держалась на ногах. Ухватившись за перила, она спросила вполголоса:

— Я могу теперь уйти? Я свободна?

Стражница кивнула ей головой. Прежде чем пройти в камеру за вещами, Анн поздоровалась за руку с Марком.

— Зачем натворила она все это? — спросил шепотом Марк у адвоката. Но Дурзер не был расположен продолжать беседу на эту тему.

— Пойдемте со мной, вы заплатите штраф, — сказал он, уклонившись от ответа.

Дело Анн было последним в списке дел, назначенных к слушанию в это утро, и зал опустел. Лишь судья задержался, собирая в портфель свои бумаги. Он подозвал Брадлея.

— Это был совершенно невероятный взрыв ярости, — сказал он ему.

— Да, — безразлично ответил Брадлей. Он чувствовал себя совершенно уничтоженным.

— Это первый случай за всю мою долголетнюю практику. Я никогда не слышал, чтобы обвиняемая уличала арестовавшего ее сыщика в том, что он влюблен в нее.

Разыгравшаяся история угнетала детектива.

— Я предпочел бы, чтобы слова ее оказались ложью, — проворчал он.

— А она очень хороша! — улыбнулся судья. — И с ее стороны было очень неразумно выступать таким образом.

Брадлей остался один в зале. Он попытался собраться с мыслями.

Вскоре Анн вернулась в зал. Она увидела его, на минуту застыла в нерешительности, размышляя, не следует ли ей попытаться избежать встречи, а затем решительно направилась к дверям.

— Скажите, выход здесь? — спросила она, не подымая глаз.

— Да, — коротко ответил он. Тон его граничил почти с грубостью. Он прислонился к двери.

— Вы не хотите пропустить меня?

Его взгляд, полный упрека, застыл на ней.

— Я никогда не предполагал, что вы проявите столько коварства, — просто заметил он.

— Вы позволите мне пройти?

— Прошу! — и он отворил дверь. — Я надеюсь, вы знаете, куда ведет этот путь?

Снова проснулся в ней дух противоречия:

— Вниз, по наклонной плоскости. Это путь, по которому вы хотели пустить Ронни и меня, — с горечью заметила она.

— Последними словами Ронни было: «Слава Богу, что моя сестра не знает этого Мак-Гилла…»

Она бросила на него злой взгляд.

— Это что, новый вымысел? Вроде истории с потайными ящиками в моей машине? Вам следовало бы писать романы.

— Хотите сказать — обман? Обман заключается лишь в том, что я скрыл ваши пакетики!

— Это было очень благородно с вашей стороны, — насмешливо заметила она. — Надеюсь, вы теперь лишитесь своего места?

— Вряд ли, — ответил он, заставив себя улыбнуться. — Даже если бы мое начальство узнало о том, что я обнаружил в вашей машине кокаин…

— Это гнусная ложь. Там не было кокаина!

— Вы пустились на отвратительное дело, — теперь голос Брадлея звучал строго и серьезно, — сегодня утром перед лицом суда предстал человек, обвинявшийся в убийстве. Он морфинист — жертва Мак-Гилла. И вы одно из лиц, при помощи которых Мак-Гилл снабжает их этой отравой!

Она побледнела, как полотно.

— Вы презренный лгун! — воскликнула она. — Я никогда не распространяла подобных вещей. Я делаю все, что делал Ронни…

— В этом вы правы: и он распространял наркотики, контрабандно ввозившиеся в страну Мак-Гиллом и Ли Джозефом!

— Вы оскверняете память мертвого человека, которого вы же и убили! — в гневе воскликнула девушка.

— Как вы неразумны! — печально заметил Брадлей. — Сегодня вы попытались обесчестить меня, газеты подхватят ваши измышления. «Сыщик, влюбленный в преступницу» — ведь для них это сенсация!

Она рассмеялась, но в смехе ее звучала горечь.

— Я хочу верить, что вы действительно денно и нощно думаете обо мне. Что вы мучаетесь при мысли обо мне, ваше сердце разрывается от любовной тоски!

Итак, ее желание исполнилось, и сознание этого наполняло ее удовлетворением.

— Еще раз повторю: я ненавижу вас и ваше ремесло! Вы живете за счет несчастья обездоленных. Вы строите свою карьеру на горе окружающих!

Она уловила на лице Брадлея улыбку, и это еще больше распалило ее гнев.

— И вы осмеливаетесь смеяться над этим?

— Покиньте зал суда, — сказал он. — На улице вы увидите полицейского, который регулирует движение. Он заботится о том, чтобы вас не сбила машина. А сыщики заботятся, чтобы вас не ограбили и не убили. Если бы нас не было, то среди подонков нашлись бы типы, которые отправили бы вас на тот свет из-за десятифунтовой бумажки. Они не остановятся перед тем, чтобы отрубить вам пальцы, лишь бы овладеть вашими кольцами. Вы можете спокойно спать ночью потому, что полиция охраняет ваш покой и потому что существует Летучий Отряд, который преследует тех, кто осмелился бы ограбить вас. Мое ремесло не менее почетно, чем всякое другое. Я служу закону и справедливости.

— Как великолепно это звучит!

Он не обратил внимания на иронию, прозвучавшую в ее словах, и продолжал:

— Ступайте и продолжайте творить ваше дело, продолжайте толкать несчастных вниз по наклонной плоскости, чтобы затем им пришлось предстать перед судом и отправиться на виселицу. Делайте свое дело, хоть вы и не понимаете, что творите. Я люблю вас как только может любить мужчина женщину, но то, что я сделал ради вас, было последним вашим шансом.

В это мгновение в зал вошел Мак-Гилл, ставший свидетелем последовавших затем событий.

— Ронни пошел по своему пути и обрел смерть, — продолжал Брадлей. — Вас на этом пути ожидает еще более ужасная участь. Вы станете на очень скверный путь, если до сих пор еще на него не стали…

Впрочем, он не хотел этого говорить, слова непроизвольно вырвались у него.

В следующее мгновение Анн ударила его по лицу и застыла, испугавшись того, что сделала.

Брадлей побледнел.

— Мне очень жаль, я не должен был говорить этого, — сказал он.

Мак-Гилл допустил грубую ошибку:

— Черт побери, что все это значит, Брадлей?

Брадлей прищурился и взглянул на него.

— Вы видели, как она ударила меня. И я передаю удар дальше — по назначению!

С молниеносной быстротой он нанес Марку удар в подбородок. Тот рухнул на пол.

С трудом поднялся он с пола. Лицо его было перекошено от боли.

— Честное слово, это будет стоить вам вашего мундира, — прошипел он и на мгновение ему показалось, что сыщик собирается вторично нанести удар.

— Это еще пустяк по сравнению с тем, что вам предстоит впереди. Я накрою вас прежде, чем вам удастся вовлечь мисс Перрмен в ваше грязное дело!

— Меня накроете? Вы, видно, воображаете, что можете запугать меня? Я не боюсь ни вас, ни всего Скотленд-Ярда!

В это мгновение в зал суда вошел Стэн. Брадлей указал на него.

— Вот тот, кого вам придется бояться. Сегодня он обратился к нам с просьбой об охране. Он исполняет обязанности, которые не создали ему доброй славы. Это — Стэн.

На лице Мак-Гилла выразился ужас, граничивший с отчаянием.

— Это Стэн?

— Да, Стэн, палач Стэн! — повторил Брадлей. — Поздоровайтесь-ка с ним: вам предстоит познакомиться поближе.

Глава 12

Реакция не в пользу Мак-Гилла

Мак-Гилл и Анн молча поехали домой. Несмотря на все попытки Марка завязать разговор. Анн упорно отмалчивалась, а он был достаточно умен, чтобы оставить ее в покое. Он понял, что она не хотела беседовать с ним о событиях этого бурного утра.

— Прошу вас, пройдите ко мне, мы позавтракаем вместе, — предложил он ей. — Вы ведь голодны, должно быть?

Он полагал, что она откажется, так как еще до этого изъявила желание отправиться домой, но неожиданно ответила согласием. Анн, казалось, была безучастна ко всему, на нее нахлынула апатия, от прежнего волнения не осталось и следа. Одновременно ею овладела усталость и какая-то необъяснимая слабость. Марк заметил, что под глазами у нее легла синева. Он хотел позвонить, но она остановила его движением руки.

— Для меня не трудитесь заказывать завтрак, Марк. Я выпью лишь чашку чая. Этого достаточно, а затем я попытаюсь выспаться.

— Бедная, мужественная Анн! Этот Брадлей изрядный негодяй.

Она безразлично пожала плечами:

— Изрядный негодяй, — машинально повторила она.

— Но вы его задели, как никто никогда не задевал, — злорадно заявил Марк. — Теперь над ним будет потешаться весь Лондон. Жаль, что не было газетных репортеров в то мгновение, когда вы его…

— Не говорите об этом, — сказала Анн, и голос ее зазвучал смущенно и хрипло. — Признаюсь, я недовольна своим поведением.

— Но почему? Вы воздали ему по заслугам. Он заслужил это.

— Нет, он этого не заслужил. Он выполнял свой долг, и мне очень не по себе, когда я думаю об этом.

— Все это только естественная реакция. Вы устали, — участливо заметил Марк.

Девушка забилась в угол дивана и о чем-то напряженно думала.

— А этот человек в черном — это был палач? — спросила она.

Упоминание о палаче заставило Марка содрогнуться.

— Да, это был Стэн. Он выглядит именно таким, каким его можно представить. Я, разумеется, никогда не видел его. С ним не особенно приятно встречаться…

— Он произвел на меня очень сильное впечатление. В его лице было что-то очень печальное и в то же время порядочное…

— Порядочное? В лице палача? — Марк изумленно широко открыл глаза. — Что вы говорите?!

Она тяжело вздохнула и опустила глаза.

— Я больше ничего не скажу, но, право, было бы лучше, если бы того, что произошло утром, не случилось…

Он поощрительно похлопал ее по плечу.

— Милая Анн, вы — молодец! Вечерние газеты напишут об этом: «Необычайная сцена в зале суда». Я горю от нетерпения — хочу прочесть все, что они напишут о вас. Как только принесут газеты, я пришлю их вам.

Неожиданно она поднялась с дивана.

— Нет! Я не хочу никаких газет. Я не хочу даже вспоминать обо всем этом. Ведь, в сущности, он пытался помочь мне. — Она взглянула на Марка испытующе. — Скажите, почему он утверждал, что я везла не сахарин, а кокаин?

— Потому что он наглый лгун! — поспешил ответить Марк. — Он хочет уверить вас в том, что оказал гораздо большую услугу, чем это было на самом деле. Разве это не понятно?

Анн ничего не ответила.

— Вы великолепно вскрыли перед судом его слабость! Вы ведь никогда ранее не рассказывали мне о том, что он у вас в руках. Я знал лишь, что вы время от времени встречались с ним, что он приглашал вас ужинать и вы несколько раз проводили вечера в его обществе. Но я не имел понятия, что он влюблен в вас. Если бы я знал об этом…

— Если бы вы знали?..

Марк улыбнулся.

— То я поспешил бы выразить ему свое мнение. Отрицательное.

— Почему?

Вопрос этот явился для Марка полной неожиданностью.

— Почему? — повторил он, смутившись. — Я, разумеется, не позволил бы ему…

— Или вы неожиданно почувствовали, что обладаете какими-то родительскими правами на меня? Вы полагаете, что на вас лежит ответственность за мое поведение, за нравственность?

Мак-Гилл понял, что продолжение разговора на эту тему может быть чревато последствиями.

— Право, не стоит говорить об этом. Во всяком случае, с Брадлеем все покончено.

Она покачала головой.

— Я недостаточно осведомлена о полицейских порядках, но уверена, что в полиции большого внимания на мою болтовню не обратят. Вряд ли бывают судебные заседания, на которых бы обвиняемые обходились без попыток каким-нибудь способом очернить своих обвинителей. На эти заявления, как правило, не обращают внимания, и я надеюсь, что в данном случае тоже будет так.

— Вы всерьез надеетесь на это? — переспросил пораженный Марк.

— Да. Я надеюсь на это. Я была очень неблагодарна к нему, и жалею, что все это случилось…

Марк расхохотался.

— Уж не влюблены ли вы в него?

В эту минуту внесли чай, и Анн избавилась от необходимости отвечать на вопрос.

Выпив чашку чая, она взяла сумочку и пальто.

— Я пойду теперь к себе. — На пороге она остановилась и задумчиво спросила: — И все-таки почему он утверждал, что я везла кокаин? Он сказал, что и Ронни перевозил кокаин. Какой ужас, если это действительно окажется правдой…

Марк притворился огорченным.

— Неужели вы можете поверить, что я стал бы заниматься этим? Нет, то был не кокаин. Вы же видели, что именно перевозили. Вы даже пробовали его на вкус. Право, я не понимаю, что вам взбрело в голову! Чего доброго, вы перестанете мне верить.

Этого не следовало говорить, потому что когда их взгляды встретились, он понял, что вера действительно поколеблена.

Глава 13

Советы Тизера

Иногда случалось, что мистер Тизер приглашал к себе кого-нибудь из избранных обитателей приюта для бездомных. Он принимал их в своем кабинете, одновременно служившем ему и спальней. Эта комната помещалась в самом нижнем этаже и была отделена от коридора двойной дверью. Тизер рассказывал всем и каждому, что он распорядился обить эту дверь, чтобы оградиться от шума и гама, царившего в приюте. Однако объяснение звучало не совсем правдоподобно, потому что окна его комнаты выходили на очень людную улицу. На самом же деле обивка двери должна была оградить его от слишком любопытных ушей.

Время от времени Тизер совещался со своими питомцами по весьма важным проблемам. На сей раз он пригласил трех людей, достаточно хорошо известных полиции.

Среди них были Гарри Драчун и еще Лев Пафос. Никто не знал, при каких обстоятельствах его наградили таким странным прозвищем. В обществе третьего, не менее опасного компаньона, они сидели за столом и, не стесняясь, пили виски, благо, платить за это виски приходилось не им.

Это странное застолье напоминало заседание правления, причем роль председателя исполнял Тизер.

— Право, мне очень жаль! — говорил он. — Вас всегда преследует полиция и у вас даже не имеется шанса на то, что вам когда-нибудь удастся выплыть на поверхность. Вся беда в том, что у каждого из вас имеется судимость.

Вся тройка согласно закивала.

— Вообще говоря, я ничего не имею против полиции, — продолжал Тизер. — Среди них попадаются и весьма почтенные люди. Я даже не возражаю против мистера Брадлея, у которого очень мягкое сердце, но то, что случилось сегодня, это уж чересчур…

Он замолчал, полагая, что кто-нибудь из его слушателей задаст вопрос, но они сидели молча, словно набрали в рот воды.

— А теперь послушайте, что он сказал: «Удивляюсь я вам, мистер Тизер», — сказал он, кстати, он всегда величает меня «мистер» — «чего ради вы принимаете к себе в убежище всяких подозрительных типов, например, убийц», — так и сказал, «как, например, этот Лев Пафос, или Гарри Драчун, или этот краснорожий с бесстыжим лицом», — так и сказал, — «отсидевший три месяца за избиение жены».

«Краснорожий» беспокойно заерзал на своем стуле.

— Если же он хочет мне что-нибудь пришить… — хрипло пробормотал он, но Тизер призвал его к молчанию.

— Право, мне очень жаль, но у меня такое впечатление, что этот Брадлей успокоится не раньше, чем посадит вас опять за решетку. Очень неприятно, что в полиции имеется такой чиновник, полный неприязни к вам. И я счел своим долгом довести до вашего сведения.

Тизер откинулся на спинку стула с сознанием исполненного долга. Гарри Драчун злобно нахмурился.

— Ничего! Он получит все, что ему причитается! И в ближайшие же дни!

— Я тоже так полагаю, — подхватил, покачивая головой, Тизер. — Кстати, мне известны все его привычки. Я знаю, где он живет, когда уходит из дома, когда возвращается. Я не раз думал, что со стороны человека, имеющего столько врагов, очень неосторожно возвращаться в час ночи в одиночестве по Брайнстон-стрит. Там в эту пору не встретить ни души. А он всегда ходит один — прямо-таки шлет вызов смерти…

Его собеседники по-прежнему молчали, предпочитая разглядывать стаканы.

Тогда он поднялся с места и поставил на стол еще одну бутылку.

— А теперь я включу радио. Нашелся благодетель, который подарил нам аппарат. Только вчера его успели собрать.

На книжном шкафу высились два громкоговорителя — один побольше, другой поменьше. Рабочий, который занимался установкой радиоаппарата, объяснил мистеру Тизеру, что громкоговоритель меньших размеров служил фильтром, устранявшим всякие шорохи и посторонние шумы. И действительно, после того как Тизер включил аппарат, послышалось чье-то пение, звучавшее без всяких посторонних шумов.

Послушав музыку, снова продолжили обсуждение. Заговорил краснорожий.

— А что, если прямо сегодня ночью подкараулить Брадлея? Этот парень слишком зазнается!

— Тише, тише! — забормотал, улыбаясь, Тизер. — Таких вещей мне не полагается слышать, — и он поспешил заткнуть уши.

По-видимому, дальнейшее музицирование особого впечатления на этих людей не производило, потому что в одиннадцать часов они поспешили проститься с гостеприимным хозяином.

…В эту ночь инспектор Брадлей в три четверти первого направился домой. Краснорожий парень следовал за ним на почтительном расстоянии. Все то, что сообщил Тизер, соответствовало истине: сыщик шел пешком, несмотря на то, что почти перед его домом была остановка автобусной линии. Понемногу расстояние, отделявшее парня от Брадлея, становилось все меньше. На Брайнстон-стрит он пошел почти рядом с ним. Здесь же неизвестно откуда вынырнули остальные двое из шайки. Шаги их были совершенно бесшумны — мистер Тизер предусмотрительно подарил им за несколько дней до этого по паре старых резиновых туфель. Его доброта не знала границ…

Брадлей шел медленной походкой уставшего, сонного человека… всего лишь пять шагов отделяло преследователей от их жертвы. Они приготовились наброситься на инспектора, но неожиданно тот резко обернулся.

— Руки вверх! — воскликнул Брадлей. — И не вздумайте бежать. Бесполезно!

И словно в подтверждение его слов с двух противоположных концов улицы вынырнули полицейские автомобили. Они остановились на некотором расстоянии от места происшествия и высадили нескольких полисменов.

В мгновение ока приятелей подвергли обыску.

— Лев Пафос имеет при себе оружие, — доложил один из полицейских.

— Это обойдется тебе в десять лет отсидки, — любезно заметил громиле Брадлей.

После того как всю тройку усадили в автомобиль, Брадлей приблизился и сказал им:

— При встрече я сообщу Тизеру, что вы в точности выполнили его совет. Очень жаль, что вы не дослушали до конца радиопередачу. После концерта состоялась лекция о тюрьмах. Вы могли бы почерпнуть из нее много нового.

И, удовлетворенный успехом, Брадлей направился домой.

Мистер Тизер не мог противостоять искушению, и в ту же ночь исследовал громкоговоритель меньших размеров. При этом ему помогал один из обитателей ночлежки, оказавшийся неплохим механиком. Мистеру Тизеру пришлось узнать неприятную новость о том, что этот громкоговоритель был соединен не с антенной, а с телефонным проводом. Тизер от ужаса посерел, вспомнив о не совсем безобидных разговорах, которые велись в этой комнате после того, как было установлено радио. Маленький громкоговоритель оказался очень чувствительным микрофоном, передавшим все, что говорилось в этой комнате. И кто мог знать, кому суждено было слышать эти разговоры?

…Прошла неделя, а Анн все еще не могла приняться за работу. Она не покидала дома и непрерывно размышляла о происшедшем, не приходя к определенным выводам.

Лишение права вождения было тяжелым ударом для нее, потому что автомобиль был ее страстью. И несмотря на то, что косвенным виновником этого лишения был Брадлей, она более не чувствовала к нему ненависти.

Как-то она увидела его во время прогулки в парке. Он проехал мимо в маленьком автомобиле, следуя за полицейской машиной. Куда он ехал? Что произошло на сей раз?

Время от времени его фамилия упоминалась в газетах. Однажды он выступал свидетелем против какого-то похитителя автомобилей. В другой раз фамилия упоминалась в связи с судом над шайкой карманников.

Марк пытался развлечь ее, и однажды вечером взял с собой в приют для бездомных, но посещение ночлежки оказалось менее привлекательным, чем можно было предположить.

Марк рассказал ей о Зедемане и показал его комнату.

— Мы не можем выбросить этого старика. Поэтому оставили комнату пустой до его возвращения, — пояснил он. — В настоящее время у нас сравнительно мало жильцов.

— А что все остальные — исправились и вступили на честный путь?

Ему почудилось, что она иронизирует, и это смутило его.

— Мы не пытаемся наставить их на путь истины — это бесполезно. Ограничиваемся тем, что пытаемся получить для них работу, чтобы они могли, выйдя из тюрьмы, жить честным трудом.

— И какого рода работу предоставляете?

В ее вопросе снова звучало сомнение.

О контрабанде они больше не упоминали. После того, что произошло с Анн, Марк перестал хранить в доме или в гараже хотя бы крупицу наркотиков. Он даже перевел машину Анн в другой, более отдаленный гараж.

Однако три недели спустя после судебного разбирательства Марку пришлось пережить нечто еще более ужасное…

Глава 14

Призрак у Тизера

Мак-Гилл рассеянно расхаживал по комнате. На столе лежала груда газетных вырезок, присланных информационной конторой. В этих вырезках были напечатаны отчеты о суде над Анн.

Появление Тизера прервало его размышления. За последнее время далеко не все шло в приюте так, как хотелось бы его хозяевам. Полиция дважды посетила приют, учинила обыск и арестовала одного из обитателей, которому пришлось на десять месяцев сесть в тюрьму. Полиция развернула активную деятельность в провинции, благодаря чему агентам Марка пришлось заметно сократить свои операции. Марк обладал весьма крупным состоянием, которое он сколотил на своем противозаконном бизнесе, но и расходы его были велики. То обстоятельство, что Анн лишили права вождения, также сулило ему ряд осложнений.

Поэтому он встретил Тизера не особенно приветливо и поспешил тут же запереть дверь. Тизер выглядел испуганным. Руки его подергивались, а лицо было перекошено — Мак-Гилл понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

Тизер прежде всего направился к маленькому шкафчику, в котором хранились спиртные напитки, налил себе стакан виски и выпил залпом.

— Ну, что случилось? — спросил его Марк. — Не вздумай в таком виде показаться Анн Перрмен.

— Анн? — Тизер поднял вверх трясущиеся руки. Он попытался улыбнуться, но его лицо искривилось еще больше. — Тебе ничего не бросилось в глаза в поведении Анн? Она за последнее время открыто избегает разговаривать со мной. Она явно недовольна мной. Но почему?

— Она никогда не питала склонности к разговорам с тобой, — проворчал Мак-Гилл. — Да и вообще ничего нет удивительного в том, что женщина, уважающая себя, не желает разговаривать с тобой. А теперь я все же повторю вопрос: что случилось?

— Меня беспокоит ее поведение, — сказал Тизер. — Ты подумай только — в течение вчерашнего вечера она не проронила ни единого слова!

— Это свидетельствует лишь о ее благоразумии. Чего ради станет она болтать с тобой? — нетерпеливо отмахнулся Марк. Ему хотелось успокоить самого себя, потому что и ему бросилась в глаза перемена, происшедшая с Анн.

Тизер нервно огляделся по сторонам и подвинул свой стул к дивану, на котором разлегся Марк.

— Я говорил с одним из людей из «Леди Стерс», — зашептал он. — И он сказал кое-что… Если бы я узнал об этом раньше, я бы умер от страха.

— Что же именно?

— Они все время пытались найти труп Ли, — продолжал Тизер. — Мы думали, что они прекратили поиски, но это оказалось не так. Они ежедневно появлялись в той местности, а две недели назад привезли водолаза со специальным, выписанным из Германии, снаряжением. Водолаз должен был осмотреть дно под домом, причем, осмотр этот проводился втайне от прочих обитателей этой местности. Все происходило ночью, но этот человек видел своими глазами, как водолаза опустили на дно…

Марк молчал. В самом деле новость эта изумила его.

— Но они, по-видимому, ничего не нашли, — продолжал сообщение Тизер. — И после этого прекратили поиски.

Марк облегченно вздохнул и провел рукой по лбу.

— Им следовало это раньше сделать. А теперь труп Ли Джозефа наверняка унесло течением в море.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12