— Я раздавлю этого сукина сына! — Луис гневно воткнул окурок в пепельницу, как бы вбивая кол в сердце Эдварда Трухильо. — На следующих выборах мэра мы обклеим нашими плакатами все заборы и стены, весь город! Безработные шахтеры разочаруются в Эдварде Трухильо!

— У Трухильо поддержка от ЛВТ, — возразил Лорен.

— Это ему не поможет. Большинство сотрудников ЛВТ не голосуют в Аточе. Трухильо мнит о себе, что он единственный, кто может запросто беседовать с президентом компании «Братья Рига». Ха! Да я, если захочу, могу названивать президенту хоть каждый день! И я тоже имел дело с людьми из ЛВТ, когда они покупали у меня землю для своего завода.

— Это не завод. Они там ничего не производят.

— Какая разница!

— Разница есть. Говорить с ними без толку, потому что ЛВТ не имеет больше дел с компанией «Братья рига». ЛВТ производит только знания и размещает свои заказы в других компаниях. К нам они не имеют никакого отношения.

— Чепуха. Кто-нибудь из ЛВТ как-то связан с нами.

— Ну что ж, Луис, посмотрим.

— Без Фигурациона здесь никто не обойдется.

Спорить с самоуверенным стариком Лорену не хотелось. Трухильо опередил Фигурациона. И чем же ответил Луис? А он только сидит в своем кабинете и ждет, пока кто-нибудь не придет к нему и не попросит. Только о чем? Пока еще находятся люди, признающие его силу, но с каждым годом таких все меньше и меньше. С закрытием шахты утрачена и главная доля могущества Фигурациона. Теперь все, что у него осталось — крупнейшее в окрестностях ранчо. Но половина работников ЛВТ не едят черного мяса — баранины и говядины.

— Ты слышал об Аксельроде? — спросил Лорен.

— Пришлось раз или два иметь с ним дело.

Какое дело, Лорену спрашивать не хотелось.

— Он защищает Арчулету и Медину, торговцев наркотиками, которых я недавно арестовал. И Робби Киснероса.

— Он проиграет процесс, — равнодушно бросил Луис.

— Но при этом он хочет выставить нас в неприглядном виде. Такова его единственная надежда на выигрыш.

— Каким образом он собирается это сделать?

— Во-первых, он намеревается оспаривать законность моих действий. Дело в том, что о прибытии наркоделяг предупредили анонимным звонком в полицию. И вот Аксельрод попытается доказать, что этот звонок исходил от меня самого или кого-нибудь из моих людей. Во-вторых...

— Но ведь судья Денвер дал тебе ордер на арест? Значит, все в порядке.

— Во-вторых, Аксельрод попытается обвинить полицию в излишней жестокости. Мне пришлось несколько раз стукнуть Робби, когда он пытался бежать.

— Так, стукнул несколько раз, — повторил Луис и нахмурился. — Это уже не впервые, Лорен. Сколько раз я тебя просил быть осторожнее?

— Да наплевать мне на это, — ощетинился Лорен. — Не это главное. Хуже всего, что Аксельрод послал сыщика, который представляется агентом ФБР, вынюхивать, как и что. И если этот сыщик потрясет мошной, он всегда найдет нужных свидетелей.

— Сомневаюсь, Лорен. — Луис задумчиво забарабанил пальцами по толстому брюху. — В этом городе люди не выдают друг друга.

Лорен, однако, знал истинную цену этому утверждению.

— Подкупить их проще пареной репы. Кроме того, ты знаешь, что это за семейка — Киснерос.

Луис молча почесывал подбородок.

— Аксельрод, — продолжил Лорен, — всеми силами постарается опозорить полицию. Так он получит шанс выиграть дело в суде, Луис. У Медины и Арчулеты есть влиятельные покровители в Мексике. Они готовы на все, чтобы выпустить их на свободу.

— Напрасно ты так думаешь, Лорен. Я знаю наших судей. Они не пойдут на поводу наркомафии.

— Решение суда может быть опротестовано. Послушай, ты не хочешь возглавить движение за укрепление департаментов полиции и шерифа? Ты получишь заметную поддержку избирателей.

— Неплохая идея, Лорен. Я подумаю.

— Думать некогда, надо быстрее делать.

— Я направлю свои предложения вместе с завтрашним письмом.

— Кстати, о письме. — Нервы Лорена не на шутку расшалились.

— Да?

— Не стоит отправлять письмо в полицию завтра.

— Почему? — Луис поправил очки и пристально посмотрел на Лорена.

— Я опасаюсь того сыщика. Он выискивает всякое дерьмо. Если он обратит внимание на письма, регулярно поступающие от тебя по средам...

— Я могу отправлять их в разные дни недели.

— Все равно. Надежнее всего вообще не присылать их.

— Так не годится. — Лицо Луиса недовольно перекосилось. — В нашем округе давно заведено: я оказываю услуги людям, люди оказывают услуги мне. Все мы друг другу обязаны. Я не перестану отправлять письма.

— Ты сильно рискуешь, Луис. Аксельрод очень опасен.

— И в снег, и в ветер, — ехидно пропел Луис, — и в звезд ночной полет, что бы ни случилось, письмо все равно дойдет. — И глуповато заулыбался.

— Хотя бы до окончания суда не посылай писем.

— А что скажут твои люди?

— Уверен, они сами разберутся, в чем дело. Понять причину в их интересах. Кроме того, перерыв на несколько дней не сильно повредит их карману, слишком мелкие деньги.

— Ты хочешь сказать, что тебе мало? — нахмурился Луис.

— Я этого не говорил, Луис.

— Не вмешивайся в правила, установленные не тобой! — взревел Луис и стукнул кулаком по столу.

— Я не вмешиваюсь, Луис, — замахал руками Лорен.

— Моя задача дать людям жить! Черт возьми!

— Одну секунду, выслушай меня, — начал вскипать Лорен. — Я всего лишь предлагаю прекратить это на то время, пока этот сукин сын Аксельрод шпионит за нами!

— Кто дал тебе работу, Лорен? — Лицо Луиса побагровело. — Отвечай!

— Ты! — выкрикнул Лорен.

— Я посылал тебе письма двадцать лет, а ты оказался неблагодарной свиньей!

— Нужны они мне как собаке пятая нога! — Лорен обоими кулаками грохнул по столу.

— Осторожнее на поворотах! — Луис схватился за сердце, замолчал и открыл рот, хватая воздух. Волосы вздыбились.

Иисус Христос, испугался Лорен. Сейчас его хватит кондрашка! Окочурится прямо на месте.

— Я просто-напросто попросил временно прекратить поток писем, — миролюбиво, насколько смог, сказал Лорен, пытаясь успокоиться и говорить тише. — Только и всего. Кому это повредит?

— Мать твою... — с трудом выговорил Луис, все еще задыхаясь.

— О письмах знают слишком многие. Не исключено, что и Аксельроду уже известно. Может быть, он связан с теми, кто поставляет девиц для Конни Дювашель.

— На Конни можно надеяться. Она знает, что к чему.

— Сегодня утром она предлагала мне взятку. Прямо у себя в офисе. Я точно знаю, что у нее там есть подслушивающее устройство и видеокамера.

— Это становится интересным. — Гневный румянец сошел с лица, взор Луиса окаменел.

— Неподалеку от ее офиса мог околачиваться их шпион и подслушивать нас с помощью узконаправленного микрофона. Вполне вероятно, что они подслушивали и тебя, направив лазерный луч на оконное стекло. С помощью отраженного луча слышно все, о чем говорят в комнате.

— Ты не шутишь?

— Конечно, черт возьми! Вот потому-то я и хочу на время прекратить письма.

Луис задумался. Былые демократы с портретов наблюдали за его муками.

— Хорошо, — кивнул Луис. — Но ты объясни своим людям причину, ладно?

— Разумеется.

— В остальном все остается по-прежнему.

— Ясно.

— Позавтракаешь со мной?

— Мне надо искать убийцу. — Лорен встал.

— Ну давай, — криво улыбнулся Луис, — лови гада.

Лорен вышел на яркое солнце. Горячий ветер трепал волосы. Лорен нацепил темные очки и нехотя подошел к машине, томимый тяжкими раздумьями. Насчет лазерного подслушивающего устройства он, может быть, и приврал. Или они действительно подслушивали?

После загадочного и совершенно необъяснимого исчезновения трупа Убитого самый раз впасть в паранойю...

Он внимательно осмотрел улицу, нет ли вокруг подозрительных. Изучил взглядом дом Луиса, не видно ли где подслушивающей аппаратуры. Да если бы и была, не заметил бы, решил Лорен.

А Конни Дювашель с ее взяткой? Надо быть очень и очень осторожным. Нервы напряжены до предела.

Зачем он болтал с пастором Рики о чудесах? Если кто-нибудь об этом узнает, на смех поднимут. Зря он пошел туда.

Впрочем, хватит торчать тут на пыльном ветру. Лорен сел в «фурию» и поехал перекусить в «Солнечное сияние».

Каждые шесть секунд он нервно всматривался в зеркальце заднего вида. Наконец почти с облегчением заметил, как джип ЛВТ вынырнул из переулка и последовал за ним.

Около «Солнечного сияния» стоял грузовик с мертвым оленем в кузове. Охотник пил отвратительный кофе Кувера. Хотя для охотника одет был довольно странно. Отутюжен, даже с галстуком. Этот стиляга не поскупился затратить двенадцать тысяч баксов на шикарную винтовку с лазерным прицелом и прибором ночного видения, и все для того лишь, чтобы с небольшого расстояния убить старого медлительного оленя и соорудить из его головы и рогов вешалку, чтобы хвастать перед дружками по гольфу.

В отличие от китайцев и корейцев этот франт, как видно, даже не собирался есть панты и пить оленью кровь.

Вид такого «спортсмена» усугубил мрачное настроение Лорена. Еще больше раздражали его Боб Сандовал и Марк Бирн, без умолку трепавшиеся об анонимных телефонных звонках и наркотиках. Пришлось предостеречь и их, и Кувера, что вчерашний сыщик работает на наркосиндикат, мечтающий перевешать на деревьях всех полицейских Аточи и Округа. А если кому-нибудь вздумается болтать с сыщиком, тому лучше сразу же подыскать другое место жительства. Основательно пригрозив, Лорен доел бутерброд и удалился.

На улице, въезжая на стоянку, разворачивался пятитонный крытый грузовик, набитый пантами. Из кабины вышли двое азиатов. Белая рубашка одного из них оказалась запачкана кровью.

Джип ЛВТ сопровождал Лорена до самого административного здания. Припарковавшись на площади, агенты глаз с него не спускали, пока Лорен не скрылся за декоративными грифонами.

У пульта, как обычно, сидел Элой. При виде Лорена он замахал руками и затараторил, показывая на список поступивших звонков.

— Кто только тебе ни звонил, шеф. Кантвелл, Кастрехон, Лоури, Аксельрод.

— Аксельрод? Какого хрена ему от меня надо?

— Может быть, — замялся Элой, — он хочет спросить, куда делась вырванная из журнала страница.

Лорен еле сдержал улыбку.

— О какой странице ты говоришь? — с притворным равнодушием Лорен направил взгляд на записи.

— Он присылал сюда своего человека для приобщения к делу наших записей об анонимных телефонных звонках.

— Да что ты говоришь?

— Я дал ему наш журнал и вышел в туалет. Когда я вернулся, тот тип сказал, что не хватает страницы.

— Думаешь, он сам вырвал ее? — небрежно поинтересовался Лорен.

— Не знаю, — понимающе заулыбался Элой, — я сидел в сортире. Не исключено, что он действительно ее вырвал.

— Ладно.

— Я еще вчера заметил, что не хватает страницы. Поэтому и вышел, чтобы ничего не знать.

Такая сверхъестественная сообразительность приятно поразила Лорена. У этого парня, подумал он, мозги определенно есть.

— Превосходно, — одобрил Лорен. — А медэксперты звонили?

— Не-а. Как считаешь, кому мог понадобится наш мертвяк?

— Хоть режь меня, не пойму.

Говорить на эту тему Лорену совсем не хотелось. Затрезвонил телефон. Элой взял трубку, через несколько секунд попросил звонившего подождать и обратился к Лорену:

— Все утро достают. Наш Убитый недавно внесен в списки «Организации помощи сиротам». Вот жены и ищут пропавшего мужа.

— Зачем его внесли в этот список?

— Так всегда делают, когда находят труп мужчины, чтобы помочь осиротевшим семьям. Следует только выяснить, что кормилец мертв, и семье быстрее выделят пособие.

— Господи. Я и не задумывался об этом. — В воображении Лорена проплывали печальные картины. Десятки тысяч несчастных женщин остались в бушующем море жизни без мужей и с маленькими детьми на руках. Но еще горше участь бедных сирот, обреченных на жалкое существование. — Кто-нибудь признал в Убитом своего мужа?

— Нет пока. Да, забыл тебе сказать: Лоури очень хочет с тобой поговорить.

— Ладно, позвоню ей.

— Ее сейчас нет в офисе, появится после часа.

— Хорошо. Я должен сказать тебе кое-что, Элой. Писем, которые приходят к нам по средам, пока не будет.

— А что случилось? — Элой растерянно заморгал.

— Ничего. Просто надо подождать, пока Аксельрод и его ищейки не уберутся из нашего города.

— А... — В голосе Элоя явно почувствовались досадливые нотки.

— Нельзя позволить им пронюхать про это, иначе всем нам будет плохо.

— Понятно.

— Это временно. Потом получишь все причитающиеся тебе письма.

— Хорошо.

— Передай остальным.

— Ладно.

— Задержка с письмами произошла не по моей вине. Благодарите за это чертова адвоката.

— Шеф, на том конце линии меня уже ждут несколько женщин.

— Ну все тогда, я у себя.

Что ему эти паршивые пятнадцать долларов? Неужели, думал Лорен по дороге к себе, Элой какое-то время не может без них обойтись? У него, по крайней мере, есть работа, а это немало в нашем городе. Теперь большинство и этого не имеет.

В кабинете злоба сменилась раскаянием. Ведь если бы Лорен не избил Робби Киснероса до кровоподтеков, то Элою не пришлось бы покрывать ошибку хитростью, а Аксельроду было бы не за что зацепиться.

Но Робби, черт его возьми, заслуживал этого!

Правда, придется слегка пострадать и невинному Элою.

Бог с ним, решил Лорен, ни к чему забивать себе голову лишними заморочками. Включил компьютер, через антенну системы LAWSAT связался со службой LAWNET при ФБР, базирующейся в Вашингтоне. Оттуда можно было получить разнообразную информацию по всем полицейским темам, а также задать вопросы группе экспертов доктора Заркова, называвшим себя «лучшим специалистом по брызгам крови на всем восточном побережье США».

Лорен нашел файл с данными об огнестрельном оружии. Просмотрел сведения о «танфольо ТЗ-М». Как и говорил Пашиенс, он оказался почти точной итальянской копией чешского пистолета калибра 9 мм. Затем Лорен перешел к изучению данных об оружии калибра 0,41 дюйма. Не очень длинный список.

Большинство стволов этого калибра как раз имели пять нарезов. И вдруг взгляд Лорена споткнулся о строчки, заставившие его похолодеть.

В «Описании» сообщалось, что компания «Стрелковое оружие США» производит сменные стволы калибра 0,41 для «танфольо».

В волнении Лорен долго смотрел на экран компьютера, затем переписал информацию в блокнот.

С этим надо разобраться как следует, решил он.

Размышляя над неожиданным поворотом дела, Лорен выключил компьютер и позвонил адвокату Оливеру Кантвеллу.

В средней школе Кантвелл учился классом младше Лорена. Тогда они нередко вместе проводили время в молодецких забавах — с ревом носились на автомобиле по улицам города, заезжали поразвлечься в заведение Конни Дювашель, вместе с подружками выбирались на природу жаркой весной...

С тех пор немало воды утекло. Теперь они редко виделись, в основном на заседаниях суда. Но дружеские отношения сохранялись.

— Что это за бабенка Сондра Джерниган? — первым делом поинтересовался Кантвелл.

— А что?

— Она обзвонила всех адвокатов, выуживая сведения обо мне. Очевидно, ты посоветовал ей мою кандидатуру, вот она и проверяет, что я за человек.

— А тебе она звонила? — Лорен с трудом скрывал радость.

— Да. Они вместе с мужем придут ко мне к половине пятого.

— Прекрасно.

— Насколько я понимаю, они хотят обратиться ко мне не для расторжения брака?

— Нет, конечно. У них заботы поважнее.

— Ну намекни хотя бы, в чем суть.

— Как раз для этого я тебе и звоню. Они, как я подозреваю, знают кое-что о человеке, застреленном несколько дней назад в машине мистера Джернигана.

— А, вот оно что.

— Пока моя рабочая версия такова: сами они в Убитого не стреляли, но знают больше, чем говорят.

— Так-так.

— Скажи им, что моя задача найти убийцу, а не засадить их за решетку.

— Ты не можешь дать таких гарантий. Я посоветуюсь с Кастрехоном.

— Конечно посоветуйся. Думаю, он согласится не выдвигать обвинения в препятствии расследованию в обмен на их информацию об убийстве.

— Но вначале я должен переговорить с Джерниганом.

— Он, судя по всему, не причастен к убийству. Но этот физик не от мира сего, и, не дай Бог, ему взбредет в голову, что деяния свои надо обязательно скрыть.

Повесив трубку, Лорен чуть не взвился от восторга. Наконец-то забрезжила надежда.

Стук в дверь оторвал Лорена от бумаг на столе. Вошла Шейла Лоури. Судя по ее внешнему виду, она только что закончила обычную ежедневную пробежку — в шортах, кроссовках и спортивной майке с надписью «Смерть мужикам. Кастрирующая сука». В руке бутылка с диетической кока-колой.

— Ты не занят? — спросила Шейла.

— Как раз собирался тебе звонить. Присаживайся.

Все еще тяжело дыша, Шейла села в кресло и прижала холодную бутылку к разгоряченному лбу.

— Аксельрод рвет и мечет из-за вырванного листа, — сообщила она.

— Может быть, — пожал Лорен плечами, — эту страницу вырвал его человек.

— Ты уверен в этом?

— Это не важно, уверен я или нет. Важно только то, что может быть принято судом в качестве доказательства.

Шейла откупорила бутылку и принялась с жадностью пить. Наконец она поставила бутылку, вздохнула и снова занялась Лореном.

— Врач, нанятый Аксельродом, осмотрел Робби Киснероса. Думаю, они сделали красочные фотографии его синяков, а также следов от наручников на запястьях. Чтобы попытаться доказать, что его избивали, когда он был в наручниках.

— Он буйствовал как бешеный после того, как ему надели наручники. Так я и написал в отчете.

— Так буйствовал, что четырнадцать раз ударился о приклад винтовки? Врач зафиксировал все его раны. Одному Богу известно, что еще накопает врач Аксельрода.

— Что дальше?

— Я хочу посоветовать Кастрехону поторговаться с ними, договориться о согласованном признании вины.

— Не надо, Шейла.

— В любом случае, нам не удастся избежать всех обвинений.

— Не надо идти у них на поводу, черт возьми! — вскипел Лорен. — Робби отравляет жизнь всему городу!

— Это дело окружного прокурора, но я выскажу ему свое мнение. — Шейла встала, снова глотнула из бутылки. — Чтобы в следующий раз у тебя не возникало соблазна избивать подозреваемых.

С этими словами она вышла. Глядя ей вслед, Лорен в припадке злости испытывал острое желание что-нибудь сломать, лучше всего хребет этой несносной бабе. Преодолевая ярость, Лорен заставил себя сосредоточиться над бумагами, но нажал на карандаш так, что грифель сломался. В сердцах он метнул карандаш в угол. В тот же момент появился мэр.

— Лорен? — Сделав вид, что не заметил странного полета карандаша, Трухильо перешел сразу к делу. — Я звонил утром, тебе передали?

— Да, я уже набирал номер. До этого не хотел отрывать тебя от ленча.

— Я обычно ем бутерброды у себя в кабинете. — Не дожидаясь приглашения, Трухильо сел, предварительно подтянув на коленках плисовые желто-коричневые штаны. — Давай поговорим. На тебя поступили жалобы.

— От кого?

— Не важно, — скривился мэр. — Жаловались по поводу твоего поведения в связи с расследованием убийства.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты ходил по Виста-Линде и донимал всех своими расспросами.

— Я всего лишь выяснял, не появлялся ли здесь кто-нибудь подозрительный, кто мог бы быть причастен к убийству. Это называется донимал?

— Не хотелось бы, чтобы ты трогал сотрудников ЛВТ. Дело в том, что я веду с руководством ЛВТ кое-какие переговоры, которые сейчас находятся на весьма деликатной стадии.

— Я никому не причиняю вреда, Эд. Я занимаюсь своей работой, веду расследование.

— Будь благоразумен, Лорен.

— Я вполне благоразумен. Кто жаловался на меня? И тебя не настораживает, что этот человек препятствует следствию?

— Приказываю тебе не вмешиваться не в свою сферу. — Мэр поджал губы. — И вообще глупо тратить деньги на расследование убийства неизвестного человека.

— Все-таки, Эд, кто жаловался?

— Это не важно!

— Ты уверен, что жалобщик не причастен к убийству?

— Это абсурд! — Правый глаз мэра задергался от нервного тика. — Ты выполнишь мою директиву или нет?

— Элиза Хаукинг. — Лорен посмотрел на Трухильо в упор. Тот отвел взгляд.

— Она не занимается такими вещами. — Тик усилился.

Лорен улыбнулся, наслаждаясь замешательством мэра.

— Да, она занимается совсем другими вещами. Иногда сидит с твоим ребенком, а однажды ты поимел ее в своей машине.

— Черт побери! — Трухильо вскочил и зашагал взад-вперед, сунув руки в карманы. — Это маленькое недоразумение. Я немного выпил в тот вечер, с кем не бывает?

— Эд, ей всего пятнадцать.

— Она сказала, что больше.

— Закону не важно, что она сказала.

— Ладно. — Трухильо приблизился к нему почти вплотную. — Я оценил твои возможности. Только не говори никому.

— Я тоже ценю твое невмешательство в дела моего департамента, Эд. И очень надеюсь, что ты утвердишь такой бюджет, чтобы мне не пришлось увольнять своих сотрудников.

С этим неприятным вопросом мэру пришлось закончить.

— Вчера я был на пресс-конференции, — перевел мэр разговор на другую тему. — ЛВТ собирается спонсировать Музей высоких технологий. Там будет кинотеатр с голографическим экраном, дающим трехмерное изображение. Музей разместят здесь, в городе.

— Недурно с их стороны.

— Это поможет спасти нашу экономику. На этот проект выделяют три миллиона долларов! Нельзя подвергать его опасности плохими отношениями с ЛВТ.

— С ЛВТ у меня нормальные отношения.

— Рад слышать от тебя такое, Лорен.

— Тем не менее я буду действовать так, как считаю нужным.

— Она будет молчать! — взорвался Трухильо. — Если она до сих пор не пожаловалась на меня, не пожалуется никогда!

— Достаточно мне только побеседовать с Элизой, и она это сделает.

Несколько секунд мэр с побелевшим лицом смотрел на Лорена, затем резко повернулся и вышел.

«Где-то теряем, а где-то находим, — подумал Лорен, оценивая два последних визита. — Если выиграю третий поединок, счет будет два — один в мою пользу».

С таким намерением Лорен вышел на площадь перед зданием. «Блэйзер» по-прежнему караулил его. Внутри сидел только один агент — лет тридцати, с короткими черными волосами, зачесанными назад. В темных очках, как и все люди Пашиенса. Когда Лорен постучал, тот без видимого удивления опустил боковое стекло машины.

— Да?

— Я начальник полиции, — представился ему Лорен.

— Знаю.

— Ты арестован.

Наконец, к удовлетворению Лорена, он изумился.

— За что?

— За ношение автоматического оружия. Это запрещено постановлением муниципалитета.

— Черт!

Открыв дверцу, Лорен жестом приказал ему выйти.

— И без глупостей! — предупредил Лорен.

Получайте ударом на удар, философски подумал Лорен, ведя охранника в наручниках в полицию.

Охранника звали Винцентом Назаретом. Раскрыть шифр отказался. Пришлось Лорену вызвать сварщика для вскрытия коробки с автоматами «узи». Для перерезания тугоплавкого стержня понадобилось целых двадцать минут.

Всем патрульным полицейским Лорен приказал арестовывать каждый джип ЛВТ, замеченный в пределах города. Нашелся только один, и два других озадаченных охранника пополнили арестантскую комнату. Только после того, как их автоматы тоже извлекли с помощью автогена, Лорену пришло в голову, что можно было попытаться открыть коробки тем же шифром, что он вычислил по грязным кнопкам во время экскурсии по ЛВТ. Если, конечно, Пашиенс не догадался сменить код.

Всех троих протестировали по методу Шибано на наличие следов пороха на руках. Порох обнаружился только у Назарета.

— Я тренировался в тире в воскресение, — оправдывался он, — выстрелил пятьдесят раз.

— Кто-нибудь может подтвердить это? — спросил Лорен.

— Какая разница, — после явных колебаний ответил Назарет.

В три тридцать, спустя почти два часа после ареста первого охранника, появился разъяренный Пашиенс, чтобы внести залог за своих людей. На посеревшем лице больше обычного выделялись скулы.

— Какого хрена ты сделал это? — холодно процедил он сквозь зубы.

Лорен проводил его в тюрьму, где Пашиенс предъявил тюремщику Эду Россу кредитную карточку ЛВТ.

— Ты забыл кое-что упомянуть о ваших автоматах, — спокойно выдал Лорен. — Компания «Стрелковое оружие США» выпускает для «танфольо» стволы калибра 0,41 дюйма.

— Впервые об этом слышу, — зло сверкнул глазами Пашиенс.

— Кроме того, я просил тебя изъять из города автоматическое оружие.

— Теперь любое наше сотрудничество невозможно. Если тебе понадобятся от нас какие-нибудь документы, делай официальный запрос.

— Зачем ты приказал Назарету следить за мной?

— Я больше не сотрудничаю с тобой, понял? Засунь свой вшивый полицейский значок себе в задницу.

— Засунь сам, если получится.

В глазах Пашиенса блеснул дикий огонь, кулаки непроизвольно сжались. Лорен приготовился отражать нападение. На несколько секунд Пашиенс застыл с искаженным от ярости лицом. Оставайся оно таким дольше, для исправления потребовалась бы, пожалуй, пластическая операция. Однако, с шипением выпустив воздух, Пашиенс отвернулся и занялся заполнением бумаги для Эда Росса. Лорен даже слегка разочаровался — драки не вышло.

А жаль. Это было бы интересно.

После завершения формальностей Пашиенс поспешил к ожидавшему его Трухильо, и они вместе двинулись по коридору, выложенному белыми плитками. Лорен долго еще провожал их взглядом, чувствуя, как мэр извиняется перед Пашиенсом за причиненные хлопоты.

— Сомневаюсь, шеф, — резюмировал Киприано.

— В чем?

— Благоразумно ли ты поступил?

— К черту благоразумие! — Лорен снова посмотрел в спину удаляющегося Пашиенса. — Что за человек рассказывал тебе о коровах?

— О каких коровах?

— Которые проходят в запретную зону ЛВТ?

— А... Бегли рассказывал. А ему — один из охранников ЛВТ, с которым он вместе ходит на охоту.

— Бегли сейчас дежурит?

— Нет, он выйдет в следующую смену.

— Что еще он рассказывал?

— Точно не помню, шеф. — Киприано наморщил лоб, припоминая. — Я не вслушивался в его болтовню.

— А что он рассказывал о Пашиенсе?

— Пашиенс изображает из себя этакого супермена из секретных сил особого назначения. А на деле, как удалось выяснить тому охраннику, Пашиенс в самом начале службы сломал себе ногу на тренировке, из-за чего никогда не участвовал в тайных операциях.

— Но он же хвастался, что воевал в Армении!

— Команда, в которой он начинал службу, действительно была в Армении. А Пашиенс нет, он лежал в это время в военном госпитале со сложным переломом.

— Видел бы ты его кабинет, — злорадно усмехнулся Лорен. — Он устроил там настоящий музей в память о той войне. Флаг, ковер, фотографии секретного отряда.

— Наверно, ему очень хотелось там побывать.

— Копай глубже. Это болезненная страсть к бахвальству. У Пашиенса явно с головой не все в порядке.

— Охотно верю, шеф.

В приподнятом настроении Лорен вернулся к себе в кабинет и открыл большой старинный сейф работы девятнадцатого века. Там он хранил вещественные доказательства. В нос шибанул резкий запах марихуаны, не выветрившийся отсюда за долгие годы. На верхней полке лежали четыре автомата «узи», каждый в пластиковом пакете и с именем бывшего владельца на карточке. Ниже лежали обрез и упаковка наркотиков, изъятые у Робби Киснероса. На другой полке — «ингрэм МАК-11» и прочее оружие мексиканских торговцев наркотиками.

Плоды насыщенной недели.

Видеомагнитофон тоже хранился в сейфе, чтобы не в меру любопытные сотрудники не забавлялись с ним в рабочее время. Лорен установил видеомагнитофон на стол и вставил запись, сделанную Элоем в субботу.

Качество изображения оказалось невысоким — кровь краснее, а кожа Убитого желтее, чем в действительности. Но, несмотря на странноватые цвета, не стоило и сомневаться: убитым был Рэндал Дюденхоф.

Сердце заныло, словно сдавленное чьим-то теплым кулаком. Непроизвольно Лорен зашептал молитву.

В дверь постучался Элой.

— Шеф, произошла большая авария. На мосту Рио-Секо маглев врезался в грузовик.

Услышав новость, Лорен сразу догадался, что авария подстроена.

Им надо было убрать того, кто ехал в поезде.