Солдат в переднем ряду задал вопрос, и на сей раз Найл смог расслышать ответ достаточно ясно: "Стреляйте, но будьте осторожны. Эти штуки очень опасны."
      В этот момент, большая сорока приземлилась около ворона, который сердито каркнул в ответ на вторжение на его территорию. Джелко поглядел на птиц, и внезапно вперился в них пристальным взглядом. К ужасу Найла, ворона парализовало концентрированным лучом ментальной силы. Его ноги подогнулись, но так как он стоял между зубцами, то не упал. Сорока не устояла и свалилась на землю. Найл немедленно пустил в ход свою собственную ментальную силу и сломал блокировку. Офицер с удивлением глядел, как ворон улетал.
      Теперь Найл знал: во дворце Мага не безопасно даже птицам.
      Следующие четверть часа, Найл побуждал ворона кружить над крышами дворца. Он хотел узнать, почему это строение такое большое. Причина скоро выяснилась, это был по сути дела город. Внутренние дворы были заполнены женщинами и мужчинами, внешне — обитателями утесов. И всюду стояла неестественная тишина. Тут похоже, мужчинам и женщинам разрешали жить вместе, так как несколько больших зданий были очевидно семейными кварталами — отличались бельевыми веревками, натянутыми поперек внутренних дворов.
      Позади дворца, на самой дальней стене располагалась серая хозяйственная постройка, которая выглядела там странно и неуместно. Сложенная из квадратных стандартных блоков, она, возможно, являлась фабрикой или складом, подобной тем которые были на втором уровне. Внутри неё был слышен гул машин и звон бутылок. Найл приказал ворону подлететь и сесть на подоконник этого сооружения. За грязным стеклом полдюжины женщин работали по обеим сторонам двигающейся ленты. На конвейере двигались бутылки. Они заполнялись белой жидкостью, которая текла из шлангов, закрепленных чуть повыше пояса работниц. Найл ничего не понимал в фабриках и конвейерах, так что толком не разобрался в том, что видел.
      В этот момент его резко вернули в собственное тело, к его ушибам и синякам. Кто-то хотел проникнуть в его сознание. Первая мысль — это мама пытается восстановить контакт, и Найл открыл своё сознание, чтобы войти в состояние облегчающее восприятие слабых вибраций. Но через пол минуты проникновение прекратилось.
      Потом снаружи от двери включился свет и раздался звук отпираемой задвижки.
      Человек, который вошел, был горбуном, и даже в этом бедном свете было очевидно, что он был одним из "экспериментов" Мага. Один глаз его был нормален. Другой был настолько велик, что торчал из его лица подобно теннисному шару. Его нос был также в несоразмерно большим, и к тому же свёрнутым набок. Горбун внес поднос, который он поставил на кровать. Там был маленький кусок хлеба и чашка воды.
      Часов у Найла уже не было, потому он спросил:
      — Который час?
      Он говорил телепатически, но тюремщик ответил нормальной речью:
      — Я не могу сказать.
      Найл спросил:
      — Почему? Разве ты не знаешь?
      Человек ответил бесстрастно:
      — Я не могу сказать.
      Он имел некоторый дефект речи, как будто его язык был слишком большой для его рта. Без лишних слов, он повернулся и вышел из камеры. Слабый внешний свет потух.
      Найлу хотелось есть. Несмотря на раздутую губу, он быстро съел хлеб и выпил воду. Еда имела неприятный привкус, подобный нефти. Спустя несколько минут после этой скудной трапезы, он почувствовал себя нехорошо. Без сомнения в еде содержалось рвотное средство. В углу камеры стояла бадья, накрытая деревянной крышкой. Найл упал на колени перед ней и вырвал. Это, должно быть, было сильное рвотное средство, поскольку конвульсии продолжались, даже когда его живот уже был пуст. Когда чуток отпустило Найл привалился спиной к стене, дрожа в полном изнеможении. Потом пересёк камеру и растянулся на кровати, накрывшись одеялом. Найл чувствовал себя разбитым и впал в некий полусон.
      В то время как он лежал там, чувствуя себя полностью истощенным и беззащитным, он вспомнил о Вайге. Воспоминание было настолько ярким, что казалось будто лицо Вайга смотрит на него из полутьмы. Найл корил себя. В событиях последних нескольких часов, он полностью забыл о брате. Теперь в отчаянии он понимал, что фактически предал Вайга и обрёк его на смерть.
      Потом Найл вспомнил разговор с Тифоном, когда тот расспрашивал сколько дней прошло с момента отравления Вайга. Он тогда успокоил Найл сказав ему, что ещё есть масса времени. Знал ли Тифон о том, что должно было случиться? Был ли он вовлечен в этот заговор, имеющий целью пленить Найла? И что Герек? Найл готов был поклясться, что они были с ним искренни, но теперь он сомневался в этом. Да и что еще думать, находясь в таком плачевном положении.
      Почему он оказался в тюрьме? Потому что его гордость воспротивилась самой мысли снизойти до уровня подданных Мага. Он не его раб. Он и Маг ровня. Найл имеет право на соответствующее уважение к его персоне. Конечно Маг жульнически повернул дело так, будто Найл и паук обыкновенные посланники. Зачем ему это? С гудящей головой и животом, все еще сведенным тошнотой, Найлу было трудно думать, выстраивая сложные логические цепочки, которые могли бы показать ему решение его проблем.
      Чтобы отвлечься, он попробовал подсчитать сколько уже прошло времени с тех пор как Вайг порезался о топор. Это случилось в пятницу, а рано утром в воскресенье Найл ушел в Страну Теней... Вспоминая события каждого дня, он вычислил, что сейчас должно быть уже понедельник, и что его брат имеет только восемнадцать дней в запасе.
      От этой мысли щеки Найла начали гореть, а сердце забилось так, что он испугался как бы оно не разорвалось. В течение следующих десяти минут, он чувствовал себя подавленным и беспомощным, больше чем когда-либо в жизни. Он начал думать, что Маг победил, и Найлу придется сделать все, что тот захочет.
      Теперь он понимал, что слишком молод и неопытен, чтобы противостоять человеку, воля которого подчинила всех вокруг. Чтобы развить эту внутреннюю силу Сафанасу потребовались годы самодисциплины.
      Мысль о Сафанасе переключила внимание Найла и отвлекла от печальных дум. В конце концов, Сафанас тратил годы, в одиночку учась управлять своим сознанием. И кое что в Маге было не идеальным: он не отличался крепким самообладанием. Буйный гнев на его лице, когда Найл бросил ему вызов, доказал это. В этом отношении, он был уязвим.
      Найл вспомнил кристаллическую сферу, которая была в настоящее время в пещере троллей. Старший тролль, научил его как устанавливать с ней контакт. Для этого необходимо было установить ментальную связь с кем-то из тролличьего семейства, а затем через него подключиться к кристаллу. В общем, чтобы полностью воспользоваться возможностями сферы, он должен добиться контакта с одним из троллей.
      Найл выбрал женщину-тролля и представил себе, будто он в комнате рядом с ней. Но контакта не получилось. Найла осенило, что возможно сейчас разгар дня и она просто занята, готовя или делая работу по дому. Это также бессмысленно пытаться войти с ней в контакт, как с его собственной матерью в середине дня.
      Затем Найл попробовал связаться с дедушкой, но снова его усилия были тщетными. Это всё одно, что стучать в запертую дверь, когда никого нет дома.
      Наконец, для очистки совести, Найл попробовал связаться с младшим троллем, к которому он относился с искренней симпатией, подобно как к собственным сёстрам. На сей раз сработало! Найл увидел маленького тролля так ясно, как будто он был в комнате рядом с ним. Кроме того, он знал, что троллёнок почувствовал его присутствие. Он, похоже, играл в какую-то игру с кубиками, его сознание было ничем не озабочено и готово к контакту.
      Прежде, чем захватить внимание ребенка, Найл сделал так, как учил дедушка — отделил часть его сознания и направил к кристаллу. Найла тут же пронизал электрический импульс. Мгновение спустя сущность Найла слилась с сущностью кристалла, и он почувствовал, как будто находится в центре огромной сети, которая распространяет вокруг себя волны энергии. К сожалению, этот поток энергии принес и жуткую боль. Найл уже как-то притерпелся к своим порезам и ушибам, но эта электрическая сила как будто наполняла раны солью. Найл громко шипел и стонал от боли. Как только началась эта котовасия, Найл опять почувствовал, что его сознание исследуется. Очевидно кто-то подслушивает снаружи камеры.
      Мгновение спустя дверь застенка открылась, и вошёл горбун. Он спросил: "Что происходит?" Найл не ответил. Горбун приблизился в кровати и поглядел вниз на лицо Найла, затем хрюкнул и вышел.
      Итак понятно, пока следует прекратить попытки установить контакт с кристаллом, надо набраться сил. Но сознание того, что он может призвать энергию кристалла, прибавило Найлу оптимизма. Чувствуя себя намного лучше, он закрыл глаза и расслабился, а затем погрузился в сон.
      Найл проснулся от того, что дверь открылась снова. На сей раз это был не тюремщик, а девушка с каштановыми волосами, одетая в простое синее платье рядового служащего. Она внесла поднос. Когда она вошла в камеру, Найл увидел, что, она явный потомок обитателей утесов, с типичным скошенным подбородком. Её круглые глаза имели всё тоже выражение удивленной невинности. Как и Kaтю это несколько портило её привлекательность.
      Девушка застенчиво улыбнулась Найлу и спросила телепатически:
      — Хотите ли Вы есть?
      Голос, который как будто отдавался в груди Найла, был ясен и нежен.
      Найл сел и опустил ноги на пол, освобождая место на кровати для подноса. Он подозрительно осмотрел продукты — кусок сухого хлеба, маленький ломтик сыра, половина яблока, и чашка воды. Очень хотелось пить. Найл поднял воду к носу и фыркнул.
      Девочка спросила:
      — Что?
      Найл скривился.
      — Отрава.
      В ответ она взяла чашку и отпила немного. Тогда Найл тоже рискнул и был обрадован, что питьё уже не имело того масляного привкуса.
      Он спросил девушку:
      — Как тебя зовут?
      — Умая. А Вас?
      — Найл.
      Она пристально посмотрела на ушиб на его левой щеке. Потом спросила:
      — Кто это сделал?
      — Я не знаю. Кто-то ударил меня.
      Она потянулась и коснулась царапины кончиком пальца. Найл вздрогнул. Вслед за этим, к разочарованию Найла, она быстро повернулась и ушла. Только засов лязгнул за ней. Все же Найл чувствовал, она ещё вернется. Он потихоньку потягивал водичку, борясь с искушением опорожнить чашку залпом, затем съел сухой хлеб с яблоком и сыром. Голод он конечно не утолил, но почувствовал себя веселее.
      Умая возвратилась, на сей раз неся белую коробку на подносе. В ней содержались бинты, баночки мазей и белые трубочки приблизительно шести дюймов в длину с помазком на кончике. Она также принесла влажную, теплую ткань, которой нежно очистила ушиб на его левой щеке. Кончики её пальцев были прохладны. Когда она наклонилась поближе, Найл почувствовал, что синяя блуза пахнет так, как будто она была только что постирана и поглажена. Руки девушки, как он заметил, были пропорциональны и красивы.
      Потом она приложила к ушибу сухой носовой платок. Затем взяла белую трубочку и провела по нему. Раздался слабый жужжащий звук. Она поместила наконечник трубочки против лица Найла, и он вздрогнул, так как получил слабый удар током. Девушка улыбнулась и покачала головой. Найл не утерпел и заглянул ей в рот, как он и ожидал — языка не было.
      Она поводила трубкой вокруг его головы, потерла о свою блузу, а потом снова применила. Теперь было просто щекотно. Чувствуя теплоту ее голой руки против своей головы, Найл расслабился, подобно тому как он это делал, общаясь со своей женской обслугой, и наслаждался контактом. Когда девушка изменила положение его головы приблизив её, Найл почувствовал, что грудь той под синей блузой была совершенно голой.
      Он спросил:
      — Для чего всё это?
      — Чтобы излечить Вас, и превратить в жидкость кровь.
      Это последнее заявление озадачило Найла, но он слишком размяк, чтобы выяснять, что она подразумевала.
      Несколько минут спустя, она взялась за другую сторону головы, и на сей раз применила трубку с щеткой к ушибу от удара, который сбил Найла. Сначала её манипуляции были болезненны, но постепенно боль уступила место успокаивающей релаксации. Найлу представлялось, будто он видит высокие деревья колеблющиеся на ветру, напоминая о чем-то ускользающем. Через пять минут Найл и думать забыл про ушиб. Наконец девушка отодвинула голову Найла от себя, улыбнулась ему и прижала больное место кончиком пальца. К удивлению Найла, не было никакой боли.
      Он указал на трубку.
      — Что за энергия тут используется?
      — Это врис.
      Видимо она ожидала, что Найлу знакомо это слово.
      — Что такое врис?
      Девушка казалась удивленной.
      — Вы не знаете? Это энергия, которая идёт от Земли.
      Теперь Найл понял, что это напоминало ему — энергию кристалла, который был вложен троллем в трость. Видимо Маг нашел какой-то способ захватывать и сохранять земную энергию, подобно тому, как батарея хранит электричество. Трудно не согласиться: Маг — замечательный изобретатель. Умая тем временем намазывала зеленой мазью очередную ссадину на его лице, снадобье убрало боль и жар.
      Затем девушка спрятала мазь в коробке, закрыла крышку и спросила:
      — Почему Вы в тюрьме?
      Найл был удивлен.
      — Разве ты не знаешь?
      — Нет. Мой отец только тюремщик. Начальники не говорят ему ничего.
      Тогда Найл объяснил:
      — Я нахожусь здесь, потому что я отказался повиноваться Карвасиду.
      Девушка испугалась.
      — Отказался повиноваться! Но почему?
      — Он хотел, чтобы я сделал кое-что, что я не желаю делать.
      Девушка была настолько потрясена, что не могла дальше задавать вопросы. Она собрала поднос и поспешила к двери. Но только было толкнув дверь на выход, она возвратилась к Найлу и спросила официальным тоном:
      — Ещё чего-нибудь?
      — Да. Вы можете сказать мне, что случилось с моим компаньоном, пауком?
      Она колебалась, Найл это видел, наверно, как и отцу, ей приказали не отвечать на вопросы. Но она всё же ответила.
      — Он в порядке.
      — Не пострадал?
      — Да.
      Стоя так, с подносом перед собой, девушка очень напоминала Джариту и Нефтис. Найл подумал, что неплохо бы было принять с ней ванну, почувствовать ее тонкие руки растирающие его тело. Как только эта мысль промелькнула в сознании Найла, девушка густо покраснела, и он понял, что она читает его мысли. Мгновение спустя она поспешила из камеры, и Найл услышал, как она громыхнула подносом и потом дверью. Ее ноги цокотели лестничным маршем, как будто она убегала.
      Он был озадачен. Девушка читала его мысли, без каких бы то ни было усилий. Образ совместного купания просто промелькнул через его мозг как мимолетное видение. И она уловила его.
      Дважды в этот день, Найл чувствовал, что кто-то пробовал исследовать его мысли. Он думал, что это был горбатый тюремщик. Но, возможно, то была Умая?
      Но Найл тут же отбросил эту идею. Даже мимолетный контакт с девушкой ясно указывал, что она — искренний и бесхитростный человек, как Вайг. Так, что кто бы ни пытался там читать его мысли, это была не Умая.
      Все равно, было странно, что она читала его мысли так легко.
      После еды Найл уже чувствовал себя достаточно восстановившимся, чтобы попробовать снова установить контакт с кристаллом. На сей раз это далось легче. Найл связался с младшим из двух детей троллей, вызвав в воображении рыжие волосы, румяные щеки и щелку между зубами. Ребенок сидел перед огнем, играя с драконом, вырезанным из дерева.
      Найл слился с его сознанием, установил контакт с кристаллом и немедленно оказался рядом с ним в пещере. Дедушка-тролль был в нескольких ярдах поодаль, возвышаясь на четыре фута над Найлом. Он полировал красивый кристалл бархоткой, и ясно дело, не осознавал присутствие Найла.
      Странная вещь: тролль и вся пещера казались прозрачными, как будто сделанными из воды. Глянув вниз, Найл показался себе совершенно нормальным, твердым. Он потянулся и коснулся тролля. Его рука прошла сквозь бедро тролля. Найл потянулся и замахал своей рукой перед его глазами; старик даже не мигнул.
      Тролль закончил полировку и поместил кристалл в пустое гнездо над креслом. Тот немедленно запылал розовым светом. Найл был удивлен, он не чувствовал тепла, исходившего от тролля, но мог улавливать лёгкие колебания эманации жизни, расходящиеся от него. Это было так приятно, что Найл придвинулся поближе, чтобы поглотить немного этой энергии.
      В этот момент Найл заметил, что его собственный кристаллический шар лежит на полу, обмотанный черной бархатной тканью. Даже через ткань он мог ощутить его энергию. Как только Найл склонился над ним, он тут же окунулся в эту энергию. Кристалл отвечал!
      Дедушка-тролль почувствовал, что что-то происходит и начал озираться. Его глаза расширились, так как он увидел, что кристаллический шар сам освободился от ткани и повис в воздухе. Ему срочно нужен был стул, чтобы успокоится, сел он на него с размаху.
      Найл, полностью сосредоточенный на кристалле, даже не подозревал, какой переполох он произвел. Его восхищало, что кристалл отвечал ему точно так, как будто он физически был рядом. В этот момент дедушка сказал что-то на гортанном тролличьем языке, Найл посмотрел на него и внезапно понял, что он сделал. В то же самое время, старик похоже тоже разобрался, что случилось. Он спросил телепатически:
      — Ты где?
      — Здесь.
      Найл понял, что старик его не видит, хотя ему казалось будто он там присутствует во плоти.
      Тролль потянулся и удалил отполированный кристалл из гнезда над креслом, свет того полыхнул подобно задуваемой свече. На его место Найл поместил свой кристаллический шар. Он немедленно засветился ослепительным белым светом на всю пещеру. Тролль даже прикрыл глаза. Теперь окружающая Найла среда перестала быть совершенно прозрачной и приобрела некоторую материальность, хотя все еще оставалась призрачной. Одновременно Найл понял, что он стал видимым старику.
      Тролль глядел вниз на него, потирая переносицу.
      — А где ты на самом деле?
      — В тюрьме в Стране Теней.
      Старик пробормотал:
      — Я предполагал, что так оно и будет. И что послужило поводом?
      — Я отказался поцеловать руку Мага.
      — Неплохо. — Он мрачно улыбнулся. — Но ты должен возвратиться в тюрьму. В таком состоянии ты находишься в большой опасности.
      Найл удивился:
      — Почему?
      Опасность не казалась реальной.
      — Если Маг узнает, что ты контролируешь кристалл, он не остановится ни перед чем, пока не заполучит его. Он будет тебя мучить, пока ты не расскажешь ему, где кристалл. Всё это было довольно неприятно. Также Найл быстро сообразил, что если Маг узнает, где кристалл, то тролли окажутся в опасности.
      Тролль похоже понял, что несколько перестарался с мрачными прогнозами, и потому добавил:
      — Но не беспокойся. Это — наихудший вариант развития событий. Пока ты держишься храбро, он не сможет повредить тебе. Теперь слушай. В течение следующей недели я оставлю твой кристалл на кресле, на тот случай, если ты захочешь его использовать.
      — Спасибо.
      — Теперь ты должен уйти.
      Найл переместил фокус своего внимания с кристалла на собственное тело и немедленно оказался в камере, лежащим на спине со своими болячками. Дааа это — не кристаллическая пещера троллей...
      Тролль несомненно был прав. Если бы кто-то просканировал его мысли и обнаружил все эти приливы жизненной силы, то конечно бы раскрыл Найла. Мысль о Маге, узнавшем о кристаллическом шаре, заставила внутри Найла все сжаться, у него даже щеки вспотели. При таком раскладе его поход в Страну Теней был бы полной неудачей, брата обрёк на смерть и мир по сути дела вверг бы в мрак. Найл сидел на кровати и чувствовал себя припаршиво. Теперь он уже даже жалел, что не поцеловал руку Мага. Какая вообщем-то разница? Вместо этого неуместная гордость завела его в эту опасную и безнадежную ситуацию...
      Но наверно уже слишком поздно посылать Магу извинения? Самая мысль об этом неприемлема. Маг напоминает злого ребенка, полностью испорченного властью. Мысль о стоянии на коленях перед ним заставила Найла чувствовать себя физически больным. В течение следующего получаса, Найл размышлял как выбраться из этого мерзкого болота, всё что ни приходило в голову только ещё глубже затянуло бы в трясину. Найл сидел обхватив голову руками, пытаясь найти хоть какой-то выход и всё неудачно.
      Когда Найл совсем уже заморочился своими проблемами, он услышал слабое движение снаружи двери. В животе ойкнуло. Не иначе кто-то шпионил за ним. Ожидая попытку просканировать его мысли, Найл приказал себе расслабиться и ни о чем не думать. Он закрыл глаза, делая вид будто пробует уснуть, и натянул одеяло на себя. В течение следующих нескольких минут, он слышал только звуки, подобные звону ручки ведра. Потом отодвинулась задвижка, и послышались шаги уже внутри камеры. Найл держал глаза закрытыми, пока цокающие звуки ручки ведра не указали ему, что кто-то прошел мимо и теперь находится спиной к нему. Приоткрыв глаза он увидел коротконогого, рыжеволосого человека, который ворча с отвращением, поднял крышку помойки, намереваясь её прибрать. Убедившись, что это только служащий, Найл попробовал исследовать его сознание, готовый в любой момент прекратить, если тот среагирует. Но сознание человечка было чистым как лист бумаги, оно просто отражало окружающую его среду. Ручка зазвенела снова, поскольку служитель двинулся наружу с помойкой, там он слил помои в другую бадью, затем возвратился и поставил помойку на пол.
      Лежа на спине, притворяясь спящим, Найл чувствовал, что служитель только вскользь смотрит на него. Потом дверь хлопнула, и шаги удалились. Когда дверь закрылась, Найл уловил мысль, которая промелькнула в сознании служителя. Поразительно, но это была обида на Мага!
      Пока шаги удалялись вверх по лестнице, Найл размышлял над тем, что он обнаружил в сознании служителя. Чем больше он думал, тем более невероятным это ему казалось. Этот человек, очевидно, чернорабочий, чья функция состояла в том, чтобы выносить помои, Естественно он чувствует себя не довольным и с отвращение относится к тому, кто устанавливает порядки в Стране Теней. Но почему такое возможно? Найл попробовал восстановить в памяти только что испытанные ощущения. Человек глянул вскользь на Найла в кровати, а затем... испытал волну раздражения непосредственно к Магу.
      Тут возможно только одно объяснение. Он знал, что Найл прибыл, чтобы предложить мирный договор с пауками. Каждый в Стране Теней очень хотел бы, чтобы такое соглашение было заключено. Это означало бы конец изоляции, скучному прозябанию в этих бесконечных синих сумерках, еде и однообразной диете из рыбы и синего мха. И Маг все это похерил в один миг, поддавшись своему ребяческому припадку гнева. Неудивительно, что даже этот чистильщик помоек чувствовал недовольство. Это означало крах его надежд на менее тоскливую форму существования.
      Найл не мог больше лежать неподвижно. Он сел на кровати и отбросил одеяло, его энергия бурлила, подпитанная ощущением надежды. Этот всплеск активности продолжался только несколько мгновений, пока Найл не вспомнил, что Маг был деспотичным властителем этой земли, и что нет никого, кто решиться бросить вызов его власти. Однако, настроение Найла было уже не таким убитым, как получасом ранее.
      Живот снова забурчал от голода. Найл привык голодать, пока жил со своей семьёй в пустыне, но потом его организм избаловался на хороших харчах. Чтобы отвлечься от голода, Найл закрыл глаза и стал думать о своём старом доме на Севере Хайбада, о пещере в зарослях молочая. Без больших усилий он смог вызвать в воображении звук ветра, дующего в пустыне. Постепенно, он расслабился и уже не тяготился урчанием в животе. Потом он стал вспоминать страну муравьев, и как, впервые в жизни, он залез по шею в воду и слушал её легкое журчание. Скоро его нос зачесался — верный признак подступающего сна — и несколько мгновений спустя Найл действительно задремал.
      Дремота сопровождалась своего рода мечтой, в которой, Найл знал, что спит, рядом с ним кто-то лежал, и, казалось, что это была Умая. В своей мечте, он фактически чувствовал ее тело, прижавшееся к нему и её руки обвивающие его. Почему-то Найл не хотел проявлять активность, а просто спокойно лежал и ровно дышал. Умая массажировала его, также, как Джарита делала это после того, как он принимал ванну, и ее руки обегали его сверху, от плеч, вниз — до колен. Найл также чувствовал, что девушка хотела бы поцеловать его, и так как она думала, что он спит не видела тому никаких препятствий. Ее губы легонько коснулись его, после этого она поцеловала его уже более основательно и не спеша.
      Ее руки были очень холодны, что успокаивающее действовало при массаже. Но Найл начал испытывать некоторое волнение от легких прикосновений и поглаживаний. В общем он позволил ей делать всё, что она хотела и что ей нравилось. То что она хотела сделать, как он понял, должно было перелить его энергию в неё, подобно тому как сухая земля впитывает воду. Излияние его энергии в неё было одним из самых сладких ощущений, какие он когда-либо испытывал.
      Найл был потрясен внезапным криком. Понятно кто орал: женщина с длинными каштановыми волосами, лицо которой несколько портили глаза и нос. В тот же самый момент, Найл осознал, что он лежит в кровати не рядом с Умаей, а рядом с неким вампироподобным существом с выступающими зубами. Проснувшись, Найл почувствовал себя на мгновение несколько растерянным, он не понимал, что он и кто он. Он лежал уже один на кровати, щека кровоточила, там где она была оцарапана. Но не было ощущения облегчения от пробуждения и избавления от кошмара, напротив, Найл чувствовал, что кошмар продолжается, даже при том, что он был теперь в полном сознании. Впечатление было такое будто он все еще во власти некоего лица, сосущего из него энергию и не желающего его отпускать.
      На мгновение Найл запаниковал, но затем понял свою ошибку. Это только увеличило чувство уязвимости. В течение прошлого года, он натренировал свою самодисциплину, и теперь призвал её, сконцентрировав своё сознание. После минутной борьбы он испытал облегчение. Его лицо горело, сердце билось тяжело и мучительно. Казалось невозможно почувствовать себя настолько разгоряченным, когда в камере такой холод. Найл направил своё внимание вовнутрь и попробовал проанализировать то, что случилось. Утечка энергии все еще шла, но менее заметно чем прежде — теперь это были только отдельные капли. Все же, хотя и незаметно, это могло привести к истощению сил.
      Найл попробовал закрыть утечку, с трудом сконцентрировавшись. Это только увеличило горячий поток и усилило сердцебиение. Найл понял, что ему необходимо, нужна успокоительная прохлада, которую он испытал, когда Умая лечила его ушибы. Но Умаю можно было вызвать только телепатически и Найл попытался это сделать. Применяя технику, которую он использовал при попытке войти в контакт с матерью, он ясно представил себе девушку, затем попробовал послать ей сигнал.
      В течение следующих пяти минут Найл пытался успокоить биение своего сердца. Каждый раз, когда он преуспевал в этом, он испытывал всплеск беспокойства, и его пульс опять подскакивал. Он понял, что чем больше усилий, он прилагает, тем больше энергии теряется впустую.
      Звук в коридоре вызвал вспышку надежды. Потом раздался звук отодвигаемой задвижки, Найл знал — это Умая. Она пересекла камеру и подошла к кровати.
      — Вы звали меня?
      Найл кивнул, не открывая глаз. Он уже начинал чувствовать себя лучше. Девушка потянулась и коснулась его мокрого лба.
      — У Вас лихорадка.
      — Что-то сосёт мою энергию.
      Она поместила свою руку на его горло возле груди. Ее ладонь немедленно стала более прохладной.
      — Это грейдик.
      Найл чувствовал себя слишком утомленным, чтобы выяснять, что знала девушка по этой теме.
      Она сказала, с легким выговором:
      — Но Вы, должно быть, сами пустили его в себя.
      На сей раз Найл знал точно, что она подразумевала. Он кивнул.
      — Я мечтал. Я думал о тебе.
      Она сказала:
      — Это опасно. Если Вы пригласили грейдика внутрь себя, от него уже трудно избавиться.
      — Вы можете избавиться меня от этой напасти?
      — Я не знаю. Возможно.
      Она покинула камеру, закрыла задвижку за собой.
      Пять минут прошли в пассивном ожидании, Найл слушал биение своего сердца и чувствовал, как его энергия уходит по капле. Когда девушка возвратилась, она принесла продолговатую коробку и поставила её на пол в ногах у кровати. Мгновением спустя камера наполнилась ароматом, в котором Найл узнал йодистый запах озерной водоросли.
      Девушка откинула одеяло, затем начала расстегивать тунику Найла. Он знал, что она собирается делать, и мысль об этом заставила его дышать медленно и глубоко, с облегчением. Он позволил ей стянуть с себя тунику. Когда Найл был полностью оголен, девушка достала циновку из водоросли из коробки, и поместила её поверх его тела, лежащего на кровати, как будто накрыла ватным одеялом. Циновка холодила, что заставило Найла дрожать. Но чувство утечки энергии ослабло сразу, как будто кто-то выключил рубильник.
      Найл услышал шелест, похоже девушка сняла платье. Затем почувствовал ее вес на себе. Она охватила его обеими руками, а правую щеку положила ему на лицо. Ее каштановые волосы попали Найлу в рот. Несколько минут и циновка стала теплой. Как только это случилось, полился поток энергии, спокойно и так естественно, как переливание крови. Найл сделал медленный вдох, его энергия начала восстанавливаться.
      Найл боялся, что грейдик будет воровать энергию, с такой же скоростью как Найл получает её. Но энергия поступала и Найл видел, что её никто не похищал, это было просто невозможно, как отобрать воду у замученного жаждой.
      Подобно тому как это происходило с Чарис, обмен энергией заставлял нервы Найла подрагивать от удовольствия, так, чтобы он почувствовал как какой-то вихрь захватывает его. Два существа слились и смешались в единое целое. Одна часть —женщина, другая — мужчина. Они больше не имели индивидуальности. Ее прошлое и его смешались вместе, так тесно, как будто они прожили всю жизнь вместе. Все же девушка сохраняла какую-то дистанцию, как врач, восстанавливающий здоровье пациента.