Результат удивил его. Ощущение было такое, как будто он нырнул под воду. Аплодисменты продолжали звучать, но где-то вдалеке. Когда уши прочистились, звуки в зале снова стали нормальными. Но в те несколько секунд глухоты, эйфория Найла исчезла.
      Он немедленно это почувствовал. Видимо он выпал из телепатического контакта с людьми вокруг него, под влиянием которого находился, как только вошел в зал. Он отстранился от музыки, которая звучала в его голове. В результате: он перестал быть частью толпы и ее энтузиазма.
      Но теперь, когда он снова всё слышал всеобщее помешательство снова стало его охватывать. Однако Найл не поддался ему. Ощущение было такое, будто его трезвомыслие пробудилось от сна. Теперь он рассматривал всеобщий энтузиазм вокруг него со своего рода раздражительным презрением.
      Он поглядел на капитана и понял, что паук ощутил изменение в его настроении. И теперь оценивающе поглядывал на него своими крошечными, подобными бусинкам, глазами в задней части головы. Когда их взгляды встретились, он понял, что ошибочно принял неподвижность капитана за благоговение. Фактически капитан оставался в трезвом уме и твердой памяти. Он также смотрел на эту сцену эмоционального пыла с ироническим снисхождением и насмешкой.
      Когда Найл взглянул на лицо Мага на экране, его представление о нём изменилось полностью. Несколькими минутами ранее он казался благородным и величественным. А теперь выглядел просто самодовольным и самовлюбленным. Морщины, которые Найл принял за следы тяжелых испытаний, видимо в большей степени проистекали от раздражительности и жестокости.
      Что же случилось? Какое странное колдовство заставило его видеть в Маге — теперь казалось смешным думать о нем как о "Карвасиде" — своего рода бога? Уж не толи самое чародейство, которое ранее заставляло Найла всех местных женщин считать красавицами? Он решил провести эксперимент. Найл расслабился, открыл своё сознание, и преднамеренно позволил себе быть втянутым в сферу телепатического воздействия толпы вокруг него. На мгновение возникло неприятное чувство, которое тут же прошло, затем его взгляд на окружающее опять занял другую точку зрения. Он опять был рад находиться среди этих милых, дружелюбных людей, и присутствовать на этом собрании, на котором великий владыка Страны Теней снизошел, чтобы показать себя своему народу. Само собой теперь Карвасид опять был велик и добр. Он любил своих подданных и был любим ими. То что думал Найл моментом ранее, когда зачислил его в жулики, теперь казалось абсурдом.
      Это было удивительно. Найл быстро понял, что теперь, когда он раскрыл секрет, то может сам менять свою точку зрения на окружающее, видя Мага или бессердечным манипулятором или заботливым отцом своего народа. Найл прежде никогда не думал настолько наше восприятие зависимо от наших предубеждений.
      Его взгляд на людей вокруг тоже изменился. В охмуренном состоянии он видел местных женщин очаровательными и привлекательными, а мужчин храбрыми и честными. Когда он менял свою точку зрения, женщины становились глупыми и суетными, а мужчины выглядели как идиоты.
      Найл конечно предпочел трезвый взгляд на вещи. И сразу ощутил будто дуновение приятного и бодрящего бриза на своих щеках. Испытываемый только что угар чувств прошел, как только он переключил точки зрения. Все казалось теперь не настоящим, поддельным, хотя сладостным.
      В тот момент Найла пронзила мысль, которая его обеспокоила. Рано или поздно ему придётся встать перед лицом Мага и говорить с ним. Тот, без сомнения, имеет замечательные телепатические способности. Он вполне способен прочитать истинные чувства Найла. Когда Найл только прибыл в город пауков, он быстро научился скрывать свои мысли от пауков — но тут другая ситуация. Пауки привыкли к людям с пустыми умами, и не делали никаких попыток исследовать то, что лежит глубже. Мага не так легко обмануть. Поэтому Найл счел за более разумное, продолжать разделять всеобщий энтузиазм окружающих. Соответственно он настроил себя на общую телепатическою волну и погрузился в море дружеского единства, как в кипящую воду прыгнул. У Найла было достаточно времени, чтобы всё это теперь подробно исследовать и обдумать.
      Тем временем церемония продолжалась, за хорошо одетыми высшими сословиями Страны Теней последовали фабричные надзиратели, которые добились высокого уровня производительности труда. Несколько рабочих, которые перевыполнили свою норму, получили продвижение по службе, а тот, кто превысил её в двое, был даже одарен домом на первом уровне. Его восторг был так зажигателен, что вся зала почувствовала себя объятой чувством благодарности и взорвалась в приветствии. Даже Маг улыбнулся доброжелательно. Несколько минут спустя, женщина-работница, которая служила менеджером женской фабрики обуви в течение двадцати лет, была также переселена на первый уровень. Это очевидно было для неё полной неожиданностью, экран показал ее сияющую улыбку. Все, что Найл видел, было направлено на то, чтобы заставить рабочих почувствовать доброту, демократизм существующего общества. Любой из них мог выдвинуться в верхние слои общества.
      После рабочих пошли шахтеры с третьего уровня. Их неказистая одежда напомнила Найлу рабов из города пауков. Они выглядели изможденными, лица большинства были столь же бледны как у трупов. Некоторые из них были охвачены столь сильным благоговением, находясь в присутствии Мага, что дрожали и падали на колени, подползая чтобы поцеловать руку владыки. Один из них и вовсе отключился, так что муг его оттащил в сторону и поставил на ноги. Этот человек был столь расстроен, что слезы обильно орошали его щеки, и он мог едва идти. Его поспешно вывели. Зал прямо вибрировал от обожания, и видимо падающие в обморок от страха тут были не к месту.
      Между тем наблюдая все происходящее, Найл переключился на критическую точку зрения, и сразу задался вопросом, зачем Магу всё это абсурдное и поддельное почтение. Сам Найл прошёл через это в самом начале, когда стал правителем города пауков. Ему не понравилось. Теперь большинство его подданных знало, что он искренне не любит демонстративные изъявления преданности. Некоторым даже пришлось учится приветствовать его без подобострастия. Найл с нетерпением ждал дня, когда каждый будет относится к нему адекватно.
      Возможно Маг и не был такой уж эгоцентрической личностью. Возможно все это было необходимо, чтобы держать жителей Страны Теней в узде, ввиду их довольно безрадостного и бесконечного существования в подземелье. Угроза нападения также способствовала милитаризации и требовала укрепления дисциплины. Правитель Каззак в своё время также столкнулся с проблемой скуки в Дире, там тоже постоянно довлела угроза захвата пауками.
      Наконец награждения были закончены, и Найл заметил, что аудитория подустала. Однако ощущалось, что это ещё не всё. Хотя было уже два утра, ночь и не думала заканчиваться.
      Все повернули головы, новая группа людей появилась из боковой комнаты и выстроилась в линию. Они выглядели возбужденными и взволнованными, судя по всему ожидали взбучку. Странно конечно так завершать церемонию награждения, но вообще-то, если вдуматься, это логично. Добродетельные превознесены и получили награду. Теперь черед грешников.
      Всего злодеев было девять. Они не были разделены на социальные группы, подобно их предшественникам в церемонии награждения. Это, как Найл понял, было частью их наказания: они все — одинаково бесправные заключенные, которые не имеют никакого статуса.
      Их рассматривали с болезненным любопытством. Первый из них был рабочий в серой дешевой одежде подобной одежде рабов. Найл признал его: высокий мужчина с седыми усами, он видел его одиноко бредущим, когда выезжали со второго уровня в промышленной зоне. Позади него была седоволосая женщина, также из рабочего класса. Но вот мужчина и женщина позади них были очевидно из высшего сословия. Мужчина, вероятно, был военным, а женщина имела большую и красивую грудь, а также замечательные белокурые волосы, перевязанные с черной лентой. В задней части шеренги, позади полудюжины фабричных рабочих и шахтеров, стоял грузный, мордатый мужчина в униформе рабочего.
      Высокий рабочий был первым, экран показал его потное испуганное лицо. Тифон громко на весь зал зачитал обвинение: этот человек, прозываемый Побрек, постоянно отсутствовал по месту жительства, избегал общественных мероприятий. Это дало его коллегам основание думать, что он презирает их. Побрек упал на колени и стал просить прощения, объясняя, что он недавно болел и весь из себя слабый и несчастный. И девушки его не любят. В конце он разрыдался и обессиленный повалился в ноги Магу, который снял наушники и слушал его с закрытыми глазами.
      Тифон внимательно следил за реакцией повелителя, стараясь уловить его мнение. Но когда Маг не дал никакого знака относительно судьбы обвиняемого, он со всей серьезностью объяснил, что в их счастливом обществе, подобная замкнутость воспринимается как критика существующих порядков, что не допустимо. Так как это был первый проступок Побрека, то он будет только оштрафован в размере трехмесячного оклада. Но если нарушение повторится — ему грозит тюрьма.
      Два муга попытались поставить осужденного вертикально, но он немедленно плюхнулся снова в ноги Магу и давай их целовать. В конце концов он уполз с подиума на четвереньках. Аудитория, которая следила за этой драмой затаив дыхание, с облегчением восприняли финал, как будто это они сами избежали более строгого наказания.
      Затем наступил черёд белокурой женщины и мужчины-военного, с телосложением борца. Им вменялось в вину сожительство в течение двадцати шести ночей, что считалось нарушением правил общежития. Они также планировали взять трехдневный отпуск и провести его вместе в отдаленной части Равнины Евакин. (Найл понятия не имел, где это.) Имеют ли они что-либо сказать в свою защиту? Оба тихо покачали головами. Глянув на Мага, и снова не получив никакого сигнала, Тифон продолжил говорить, что нет никакой альтернативы как только назначить установленное законом наказание: шесть месяцев в шахтах.
      Женщина издала крик отчаяния, а мужчина совсем понурился. Он встал на колени в ногах у Мага, поцеловал его стопу и попросил снисхождения. На сей раз Маг чуть заметно кивнул. Женщина разрыдалась из чувства облегчения. Тифон заявил, что пара выбрала телесное наказание, и это будет должным образом исполнено: три удара получит мужчина, два — женщина.
      Еще раз мужчина обратил лицо к Магу и в полной тишине, которая воцарилась в зале, спросил хриплым голосом, нельзя ли ему разрешить взять всё наказание на себя. Еще раз Тифон посмотрел на Мага, лицо которого стало строгим. В полной тишине, он заговорил тонким, ясным голосом: "В таком случае, женщина избежала бы наказания. Но я сделаю одну поправку. Вы оба получите три удара плетью каждый. Тишина!" Этот последний окрик был замечанием присутствующим, поскольку в зале раздался вздох.
      Оба заключенных выглядели потрясенными. Мужчина отошел настолько бледным, что казался полностью убитым.
      Тут вперед выдвинулся один из мугов и встал на колени спиной к осужденному. Затем он закинул его руки себе на плечи. Найл был озадачен. Он ничего не мог понять, так как всё ещё находился в состоянии отстранённости от аудитории. Но мужчина очевидно всё знал. Он сам протянул обе руки мугу. Муг опустил его руки, закинув себе на грудь с обеих сторон. Мужчина тяжело дышал и, казалось, был в полуобморочном состоянии. Потом муг встал, поднимая тело человека от земли, так что тот повис вниз как мешок, его ноги свисали подобно тряпичным.
      Другой муг ступил вперед, поднял девятихвостую плеть-кошку и хлестнул жестко, так, что глухой звук заставил каждого вздрогнуть. Красный волдырь появился поперек спины осужденного и сразу начал кровоточить. Мужчина висел неподвижно, очевидно уже не чувствуя ничто. Последовали еще два удара, каждый оставлял красную отметину, от которой бежали крошечные ручейки крови. После экзекуции муг отпустил руки и мужчина рухнул на пол.
      Женщина застонала и попробовала броситься к возлюбленному. Но что-то сдерживало её, подобно стене из стекла. Найл понял, что это Маг поставил барьер. Муг с кнутом потянулся и захватил заднюю часть белого платья женщины. Одним рывком он разорвал его вниз до талии, там где платье поддерживалось поясом. Верхняя половина тела женщины оголилась.
      Найлу стало интересно, аудитория находила всё происходящее таким же неприятным, как это казалось ему? Найл расслабился и слился с толпой. В одно мгновение он был охвачен смесью страха и эротического удовольствия, к которому примешивалось удовольствие подавлять. Женщина, которая стояла рядом с ним, смотрела с открытым ртом, ее грудь вздымалась и опадала, как у уставшего бегуна.
      Муг встал на колени и снова протянул свои лапы, женщина позволила захватить ее руки. Мгновением спустя муг встал, и она повисла на его спине. Было очевидно, что она все осознаёт, так как от первого удара у неё вырвался короткий, сдавленный крик. Ее кожа, должно быть, была более тонкой, чем у мужчины, кровь хлынула потоком, который залил нижнюю часть её спины. Она скорчилась под вторым ударом, но не издала никакого звука. Когда последовал третий удар, она уже не реагировала, очевидно, была без сознания.
      Муг позволил ее телу упасть на мужчину. Два муга с другой стороны трона выдвинулись и утянули за руки оба тела с подиума.
      После них настал черёд седоволосой женщины. Она была менеджером по снабжению, и обвинялась в порче тонны мяса, так как не обеспечила его охлаждение. Ее оправдания в ответ на обвинение были практически неслышными, да никого особо и не интересовали. Лицо женщины было худым и непривлекательным, таким же худым было и тело, зрелище её порки вряд ли кому доставит удовольствие. Найл был уверен, что ей дадут для начала предупреждение, и он, оказался прав.
      Со следующими тремя делами также быстро разобрались. Два шахтера обвинялись в хронической лени, и подделке бюллетеней. Они доказывали, что страдают слабостью легких, и их отправили в городскую больницу для медицинского обследования. Затем машинист со второго уровня обвинялся в постоянном неповиновении. Он защищался, неистово доказывая, что диспетчер к нему придирается и незаслуженно грузит работой. Тифон ответил, что, даже если диспетчер не прав, стабильность их общества зависит от повиновения властям, и поэтому он приговаривается к шести месяцам в шахтах. Маг коротко кивнул, подтверждая приговор.
      Последним в шеренге был мордатый рабочий, округлый животик, которого ясно указывал, что тот принадлежит к привилегированной группе, которая могла есть столько, сколько хочет. Его звали Друско, надзиратель, отвечающий за строительство стен. Обвинение против него состояло в том, что его бригада отстала в работе, и городская стена не была достроена к Новому Году. Это, в свою очередь, привело к тому, что полк солдат должен был остаться охранять промежуток в стене.
      Когда его спросили, что он может сказать в своё оправдание, Друско долго откашливался, но и когда заговорил, то всё ещё хрипел. Он сказал, что это не его вина, а надзирателя, отвечающего за производство стенных панелей на уровне два и сорвавшего график их поставки. Тифон спросил, выяснял ли Друско у того надзирателя причины задержки. Друско сказал, что он в свою очередь обвинял рабочих в медных рудниках. Тифон спросил, обращался ли он с запросом к надзирателю медных рудников, и Друско признал, что он этого не сделал. "Почему?" — спросил Тифон. И Друско ответил, что он думал, будто это уже компетенция фабричного надзирателя.
      В течение этого допроса лицо Мага потемнело, было очевидно, что он с трудом сдерживается.
      Тифон быстро вмешался, чтобы предотвратить взрыв: "Нет, это — твоя компетенция, так как ты отвечаешь за постройку стены."
      Друско тяжело кивнул. На экране появились его толстые искривленные губы, как будто он собирался разрыдаться.
      Тифон посмотрел на Мага и спросил:
      — Шесть месяцев в шахтах?
      Маг мотнул головой сердито:
      — Нет, нет. Слишком мягко. Шесть ударов кнутом и шесть месяцев в шахтах.
      Друско отошел бледным и подавленным, и каждый ощущал это его состояние. Он попытался кинуться в ноги Магу и попросить снисхождения. Тифон не позволил, кивнул мугу, тот стал на колени спиной к Друско. Аудитория внимательно наблюдала за происходящим. Друско, очевидно, был известен всем. Наконец, в полном отчаянии, Друско протянул свои руки. Но он как-то не удачно разместился на спине муга, так, что, когда муг встал, Друско соскользнул вниз и растянулся на полу.
      Маг аж взвился:
      — Семь ударов!
      Явная угроза, звучащая в голосе повелителя, заставила Друско понять, что его жизнь висит на волоске. В следующий раз, когда муг встал на колени, он изо всех потянулся, пока его грудь не легла на широкую спину муга.
      Найл отвернулся. Он предпочел не видеть то, что происходило потом. Но было невозможно не слышать глухие удары плети-девятихвостки, и кричащего от боли Друско. После третьего удара, он прекратил кричать, и Найл предположил, что тот потерял сознание. Но удары продолжались, и казалось, становились более мягкими. Когда Найл повернулся, он увидел почему. Спина Друско превратилась в кровоточащее месиво порванной плоти, что и приглушало звук ударов.
      Когда всё было кончено, Найл понял, что не может скрыть своего отвращения, попытайся он это сделать — его бы наверно вывернуло. Телесное наказание Друско было глупым и садистским — и кроме того, бессмысленным, так как мирный договор сделает стену ненужной. Найл теперь сожалел, что согласился установить мир с таким монстром, но как официальное лицо, обязан сохранять маску любезности.
      Безсознательное тело Друско унесли муги. И Тифон вновь заговорил.
      — Прежде, чем мы закончим праздник, хочу сделать одно объявление. Карвасид уже сказал вам, что среди нас находятся два посланника из города Корш. Он также уполномочил меня сообщить вам, что мы скоро заключим мирный договор, который разрешит путешествия и торговлю между нашими двумя народами.
      Аудитория взорвалась в восторженных аплодисментах, и образовала дорожку, чтобы позволить Найлу и капитану приблизиться к подиуму. Аплодисменты продолжались, пока Тифон не вынужден был поднять руку, требуя тишины. Он сказал: "Пожалуйста поприветствуйте капитана Маканду и полковника Найла!"
      Пока, окруженный сияющими лицами, Найл шёл за капитаном к подиуму, его раздражение растворилось, уж очень много тепла изливалось на него. Как только это случилось, он перестал чувствовать антипатию к Магу. Опять он выглядел, как добрый правитель дружелюбного народа. Это было кстати. Не собираясь входить в конфронтацию с правителем Страны Теней, Найл предпочел чувствовать себя дружески расположенным к Магу.
      Натолкнувшись на ступени, которые вели к подиуму, паук растерялся. Его восемь широко расставленных ног не были предназначены для подъема по лестнице. Он очевидно предпочел бы сразу подняться на подиум, но чувствовал, что это будет не по этикету. Кое как размещая ноги на узкой лестнице, он поднялся на подиум. Найл последовал за ним и встал рядом, прямо перед Магом, который оставался на троне. В близи Найл рассмотрел, что кожа Мага была серая и больная, покрытая густой сетью мелких морщин, напоминая замшу.
      Маг улыбался им, затем протянул свою руку капитану. Это выглядело как приглашение встать на колени и поцеловать её.
      Паук колебался. Найл видел, что это не жест протеста, а просто капитан не представляет как это сделать. Паук по крайней мере на два фута был выше Мага, и глядел на него сверху. Подогни он передние ноги — завалится вперед. А если согнуть все ноги, то это заставит его тело исчезнуть в их середине. Паук решил проблему, сложив все свои ноги под собой так, как будто он собирался спать. Его рот наконец выполнил нечто-то похожее на поцелуй. Зал безмолвствовал, очевидно пораженный экстраординарным зрелищем: страшный монстр, воздает почести их правителю!
      Затем Маг протянул свою руку Найлу, все еще улыбаясь. Внезапно чувство единства с аудиторией у Найла исчезло, он был возмущен и оскорблён. В конце концов, он — правитель его собственного города! И низводить его просто до уровня посла — это расчетливое оскорбление. Найл оглянулся, чтобы посмотреть на Тифона, как бы говоря: "Разве Карвасид не понимает, что я — правитель города пауков?"
      Тифон смотрел беспомощно и примиряющее. Его глаза говорили весьма ясно: "Продолжайте, для пользы дела, сделайте это."
      Но Найл знал, что он должен делать. Он глянул в глаза Магу, покачал головой и твердо сказал: "Нет".
      Всё, что случилось потом, произошло настолько быстро, что Найл не успел никак среагировать. Улыбка Мага сменилась выражением лютой ярости. Сильнейший удар обрушился на голову Найла так, что звезды из глаз посыпались. Он только почувствовал, как его другая щека уже ударилась об пол. На мгновение он потерял сознание.
      Когда очнулся, капитан как раз боролся против двух мугов, которые были очевидно устойчивы и к ментальным атакам и к ядовитому жалу. Один из когтей паука захватил муга за локоть, рывок и предплечье упало на пол. Но из обрубка не вытекло ни капли крови. А муг пошел себе, как будто ничего не случилось. Два других муга присоединились к драке, и через мгновение паук был повержен ударом по голове.
      Найл попробовал встать на четвереньки, но не имел на то никаких сил. Лицо Мага было как у бесноватого, пышащее гневом и ненавистью, на мгновение Найл подумал, что его сейчас прямо и убьют. Вместо этого другой удар выбил из него дух и вывернул внутренности. Ещё секунду он с изумлением ощущал как поднимается в воздух над своим телом приблизительно на десять футов, затем наступила тьма.
 

Глава 7