Найл не был убежден, что это так уж хорошо. Его собственный дворец был удобным местом без изысков, просто чтобы жить, домом короче. А это больше походило на музей.
      Следующее помещение фактически и было музеем, со стеклянными витринами. Найл был поражен витриной, в которой стояла фигура облаченная в костюм из прекрасной кольчуги поверх черной кожаной безрукавки. Брюки были также сделаны из своего рода замши.
      Тифон сказал:
      — Это броня, которую носил Карвасид, когда он был капитаном Сафанасом. И одежда, что была на нем во время первой зимовки в Стране Теней.
      Найл посмотрел с глубоким интересом на лицо, хотя, возможно, это был просто манекен. Он имел большую черную бороду.
      Следующая витрина также привлекла внимание Найла. Она содержала другую фигуру, в кольчуге и черной кожаной безрукавке, более высокую и более массивную, чем Сафанас. Лицо — как живое, хотя кожа, похоже, была из полированной древесины, а карие глаза — из стекла.
      — Это товарищ Карвасида по оружию, Василь, тот, кто обнаружил вход в Страну Теней.
      — Статуя?
      — Нет. Тело мумифицировано.
      Найл смотрел на это с болезненным интересом.
      — А его другие товарищи тоже здесь?
      — Не из первоначальной команды. Вот это — Давид Грубин, внук Василя, он был командующим вооруженных сил в то время, когда ожидалось вторжение Хеба. Он известен как Герой Сибиллы.
      Найл пристально вгляделся в массивную фигуру, которая выглядела так, будто собиралась сделать большой шаг из стеклянной витрины.
      — А это его любимое оружие.
      Найл остановился.
      — Это, случайно, не жнец?
      Атомный бластер выглядел странно неуместным среди палашей, боевых топоров, и других видов средневекового вооружения.
      — Он самый. — Тифон казался удивленным. — Вы знаете о жнецах?
      Но прежде, чем Найл ответил, Герек перебил:
      — Я рассказал ему, что они были изобретены Карвасидом.
      Найл решил, что будет разумнее не развивать эту тему, и постарался просто выглядеть заинтересованным.
      Фигура в следующей витрине была явно мумифицированным человеком, но каким-то уродливым. Голова широкая снизу, сужалась к верху. Нос — огромный, плоский на всё лицо, как будто его хорошенько приложили чем-то тяжелым. Толстые губы смотрелись, как будто они были сделаны из каучука, в то время как крошечные глазки, с большими мешками под ними, с трудом проглядывали из складок жира. Пухлое тело расплывалось, подобно воздушному шару, полному воды. Полусогнутые ноги были втиснуты в черные кожаные брюки настолько плотно, что разошелся шов. Это был пожалуй самый уродливый человек, которого Найл когда-либо видел.
      Тифон сказал:
      — Да, вот самый преданный слуга Карвасида, Замко. Он служил ему в течение тридцати лет, и был лучшим слугой из всех.
      Герек захихикал.
      — И он не смог уберечь от него ни одну девицу. Всех обрюхатил.
      — Но что с ним такое?
      Найл подозревал, что тот пострадал от какой-то уродующей болезни.
      — О, ничего. Он был одним из самых успешных экспериментов Карвасида.
      — Экспериментом?
      — Это когда-то называли генной инженерией. Но Карвасид сделал великое открытие — на гены можно влиять силой мысли. Также можно влиять на подсознание посредством особых волн. Вы когда-нибудь слышали об обучении во сне?
      Найл кивнул.
      — Тут похожий принцип.
      — Но почему он сделал его настолько уродливым?
      — Он проверял теорию, согласно которой уродливые люди — наиболее интеллектуальные. Василь был самым уродливым из команды первопроходцев, но тем не менее и самым умным и трудолюбивым. Он чувствовал, что должен как-то компенсировать своё уродство и развивал другие качества.
      Найл посмотрел с отвращением на мумифицированного Замко.
      — Я думаю, что это уж слишком.
      Герек, посмотрев на мумию, сказал:
      — Я склонен согласиться с Найлом.
      — Но это работало! Замко был лучшим из слуг.
      Найл пошел бродить по экспозиции, но ничто его не заинтересовало, пока он не наткнулся на галерею уродцев: одни жирные, другие худые, но все какие-то гротескные или перекрученные. Найл поинтересовался:
      — Почему они все такие уродливые?
      — На этой стадии исследований Карвасид производил простые генетические изменения, а они имеют тенденцию быть непривлекательными.
      Он показал на витрину с носом подобным гигантской землянике.
      — Красота это гармоничное сочетание отдельных частей. Но введите один деформированный нос, и она повернется к уродству.
      — Но он когда-либо создавал что-нибудь, что не было бы уродливо?
      — О, много вещей. Фактически, пусть это звучит и нескромно, он создал меня и Герека. Обе наших матери прошли процесс особой подсознательной обработки.
      Герек улыбнулся.
      — Но мать Тифона не была столь же поддающейся внушению как моя.
      Тифон игриво ударил его в живот.
      Когда они подошли к витрине, содержащей экспонат подобный короткой, цветной змее с недоразвитым человеческим лицом, Найл отвёл глаза; он предпочел не спрашивать об этом.
      Только одна из оставшихся витрин пробудила его интерес, большой мозг в контейнере с прозрачной жидкостью. Об этом Тифон рассказал с неподдельным энтузиазмом:
      — Это одно из его самых замечательных достижений. Этот мозг был выращен вне тела. Карвасид выдвинул гипотезу, что можно обеспечить развитие мозга вне тела, стимулируя его потоками энергии. Человек, которому этот мозг принадлежал — парализованный ребенок по имени Руфио. Он не чувствовал своего тела и никогда не знал о нем. Стимулируя нервные процессы, Карвасид заставил его полагать, будто он — нормальный ребенок — он ест, пьёт, ходит на прогулки, общается с другими людьми, даже учится плавать.
      Герек перебил:
      — Даже любит.
      Это заинтересовало Найла.
      Любит?
      — Действительно. Когда Руфио достиг половой зрелости, ему ввели обычные половые гормоны, потом ввели в систему нервных процессов образ симпатичной девочки. Он не только влюбился, но и мозг начал расти с удивительной скоростью. Через год он почти удвоил свой размер. Вы понимаете?! Неограниченный человеческим черепом, мозг просто пошел в рост! Так Карвасид создал супермозг, который жил полностью в мире иллюзий!
      Найл был впечатлен.
      — Что случилось потом?
      — О, он сошел с ума.
      Найл спросил:
      — Скука?
      — О, нет. Скука зависит от физического тела. Она — стимул для возбуждения и активности. Но Руфио и так получал все возбуждения, в котором он нуждался.
      Герек сказал:
      — Кроме секса.
      — О, он имел и это тоже, в форме электрических стимулов.
      Герек сказал:
      — Это не могло быть также хорошо, как реальная девушка.
      — Как мы можем об этом судить? Это, возможно, было даже нечто больше.
      Но замечание Герека, видно, нарушило ход мысли Тифона. Он посмотрел на часы.
      — Время присоединиться к другим.
      Найл спросил:
      — Карвасид уже ждёт?
      — Нет. Он пока пребывает в своих собственных покоях. В этом возрасте, он считает общение с людьми очень утомительным.
      Найл мог это понять. Он помнил, как его собственный дедушка, Джомар, потерял весь интерес к жизни за несколько месяцев до того, как он умер. А Карвасид был намного его старше.
      Когда они приблизились к залу приемов, Найл был удивлен, услышав звуки музыки. Только когда они собирались уже проходить через широко открытые двери, он понял, что музыка не была физически слышимая, она звучала только в его голове. Это было как наваждение и вызывало чувство веселости.
      Зал был переполнен. По прикидкам Найла, тут должно быть триста гостей. На платформе, в центре зала, играл оркестр — дюжина мужчин, одетых в серебристые и синие костюмы. Платформа была накрыта прозрачным куполом, на вершине, которого размещалось устройство, состоящее из круглых металлических пластин, связанных параллельно. Это очевидно преобразовывало музыку в телепатическую трансляцию, которая была слышна каждому в зале. А так как на этой же волне велись телепатические беседы то, всё в точно походило на обычную вечеринку с болтающими гостями.
      Когда Найл предпринял умственное усилие, чтобы подавить этот звук, то с удивлением понял, что зал совершенно тих, если не принимать во внимание шарканье ног танцующих пар и отдаленный звук вальса, проникающий через купол. Чувство веселости также исчезло — но тут же возвратилось, как только Найл снова настроился на музыку. Это были странные ощущения — будто попадаешь то под яркое солнце, то под ливень, то снова под солнце.
      Тифон приблизил свой рот близко к уху Найла.
      — Если Вы не возражаете, я представлю Вас как полковника Найла. Большинство мужчин здесь военные.
      — Конечно. Если Вы думаете, что так будет лучше.
      — И я охарактеризую Вас просто как посланник города пауков. Сообщать им правду — вызывать излишние расспросы. Или Вы против?
      — Конечно нет.
      Найл был рад избежать излишнего внимания.
      Тифон спросил капитана:
      — Вы имеете имя, которое мы могли бы использовать?
      — Среди моих собственных людей я был известен как Маканда.
      — Тогда позвольте называть Вас капитаном Макандой.
      Когда они только вошли в зал, Найл обратил особое внимание, не пробудит ли присутствие паука интерес к нему. Если интереса не будет это подкрепит подозрения капитана относительно того, что их тут ждали. Но всё происходило так, как и в Зале Развлечений. Все обратили к ним взоры, когда они появились. Некоторые люди смотрели с нескрываемым любопытством. Но это продолжалось только несколько минут, потом возобновилась обычная суета. Как на взгляд Найла, Страна Теней имеет граждан, которые слишком вежливы, чтобы пялиться на незнакомцев.
      Тифон сказал:
      — Позвольте мне представить Вас нашему мэру. Старшина Балтигер.
      Мэр был высоким, худым человеком с выдающимся носом и белым шрамом на щеке. Он улыбнулся Найлу и сказал сердечно:
      — Мой уважаемый господин! — Вместо того, чтобы пожать предплечья, он обменялся рукопожатием в странной, судорожной манере. — Мы не часто видим здесь пришельцев с поверхности.
      Найл понял, что он имеет в виду незнакомцев.
      Тифон уточнил:
      — Полковник Найл – посланник из города пауков.
      Мэр сказал сердечно:
      — Замечательно!
      Он очевидно был искренен, но Найл подозревал, что его сердечность была связана с огромным стаканом вина, который он держал.
      Оглядев окружающие его танцующие пары, Найл был поражен небывалой красотой женщин и выдающейся мужественностью мужчин. Среди них не было толстых, обрюзгших фигур. Казалось, что гости на прием Карвасида были будто специально подобраны.
      Мгновение спустя, Тифон представил Найла высокой, симпатичной женщине, с прекрасными белокурыми волосами, которые высились на её голове подобно шару ваты. Ее круглые синие глаза показались Найлу глубокими омутами. Из далека она смотрелась лет на двадцать, но вблизи морщинки на ее коже указывали, что она по крайней мере вдвое старше. Однако, Найл отметил, что она излучала ту же самую любопытную сексуальную привлекательность, как и старуха, которую он видел в саду Тифона. Ее симпатичный, имеющий форму изогнутого лука рот, казалось, приглашал к поцелую.
      Когда она сказала Найлу, что является женой мэра, он ответил, что только что беседовал с её мужем. Взгляд её стал тревожным.
      — Старшина Балтигер не мой муж. В этом городе...
      Она покраснела, как будто не решаясь продолжить. Найл, чувствуя, что смутил ее, поспешил вмешаться:
      — Конечно, я забыл.
      Она сказала нервно, ее лицо все еще пылало:
      — Он был моим возлюбленным много раз, но мы не женаты.
      Ее огромные синие глаза смотрели, как будто они собирались вылезть из орбит вместе со слезами. Найл заметил, что вблизи круглые глаза смотрятся так, как будто они выпирают.
      Странная вещь, на что Найл обратил внимание, когда она повернулась, чтобы быть представленной капитану, то выглядела по фигуре, как молоденькая девушка. Подобным образом выглядели многие женщины в этом зале. Найл решил при случае выяснить у Тифона, как женщины Страны Теней умудряются поддерживать себя в такой прекрасной и спортивной форме.
      Он видел, с каким обаянием она говорила с капитаном. Большинство женщин, которые говорили с гигантским пауком впервые в их жизни, обычно выглядят возбужденными, или по крайней мере испуганными. А она говорила с капитаном так, как будто он был просто другим мужчиной, и продолжала источать ту же самую немного беспомощную сексуальную привлекательность. Конечно, они говорили телепатически, и поэтому она больше обращала внимание на мысли капитана, чем на его внешность. Найл заметил по ее непроизвольным движениям, что она отвечала капитану, как женщина отвечает желанному мужчине. Капитан понял, это, и Найл сообразил, что тот наслаждается этим.
      А Тифон уже представлял Найла другой женщине, которую он назвал Херли. Она была в теле, имела карие глаза нормальной формы, и казалась двадцатилетней. Но болезненный цвет лица указывал, что ей больше.
      Она спросила Найла:
      — Как долго Вы пробудете здесь?
      — Только день или два. Потом я должен возвратиться.
      — Какой вы счастливый!
      Она гляделась вокруг, чтобы удостовериться, что Тифон не слушает, и затем сказала в телепатическом эквиваленте низкого шепота:
      — Я бы с удовольствием ушла бы с Вами.
      Как только она это сказала, тут же стала источать ту же самую сексуальную привлекательность как и жена мэра. Такое впечатление будто она включила это, нажав кнопку.
      Найл почувствовал себя польщенным.
      — Вы хотели бы отправиться в путешествие?
      — Конечно! Каждый хотел бы попутешествовать. — Ее лицо стало грустным. — Но я не надеюсь, что когда-либо получу на это шанс.
      Из желания доставить удовольствие, Найл сказал:
      — Шанс всегда есть.
      Она пристально поглядела в его глаза с надеждой, которая смутила Найла.
      — Почему Вы так считаете?
      — Я прибыл, чтобы предложить мирный договор.
      Ее глаза расширились.
      — С пауками? — Он кивнул. — О, это было бы замечательно! Замечательно!
      Найл понял, что, если бы они были одни, она бы бросилась обнимать его. Переживая, не опережает ли он события, Найл попросил быстро:
      — Это пока что является тайной, так что, пожалуйста, не рассказывайте никому.
      Она поглядела на него укоризненно.
      — Я и не мечтала о таком!
      В этот момент, к облегчению Найла, Тифон прервал их беседу. Он хотел представить Найла крупному мужчине в красной военной форме с золотыми погонами на плечах. Найлу его представили, как лейтенанта Васко, главу службы борьбы с огнем. Васко имел великолепные белокурые усы, глубокий шрам поперек его лба, и когда он улыбнулся, он показал превосходные белые зубы.
      В течение нескольких минут их разговор развивался по предсказуемым направлениям: как долго Найл добирался до Страны Теней, как долго он намеревается тут пробыть, как ему понравился город. Найл попробовал изменить направление беседы, спросив лейтенанта о его шраме. Улыбка Васко затуманилась, и на мгновение, Найл был обеспокоился, не было ли его любопытство бестактным. Потом Васко улыбнулся своей белозубой улыбкой и сказал небрежно:
      — Поединок с нашим лучшим фехтовальщиком.
      Пренебрежительный тон скрывал некоторую гордость.
      Далее Найл спросил, часто ли в городе случаются пожары. Васко помрачнел.
      — Слишком часто.
      — Из-за молний?
      Васко покачал головой.
      — Слишком часто для молний.
      Найл был удивлен.
      — Тогда есть ещё что-то?
      Начальник пожарной охраны сделал выразительный жест, который означал:
      — В точку!
      Герек прервал их, предложив Найлу бутерброд с мясом и стакан вина на подносе. Лейтенант Васко поклонился и отошел. На нескольких минут Найла оставили в покое, чтобы он смог спокойно поесть и выпить. Найл реально проголодался, и его друзья среди гостей, очевидно, не хотели его отвлекать разговорами, хотя некоторые дамочки широко ему улыбались и постреливали глазами, но нужно было поесть.
      Пока Найл ел, он наблюдал за начальником пожарной охраны, который в это время флиртовал с синеглазой дамой, и задавался вопросом, что тот подразумевал, говоря о слишком большом количестве пожаров. Он намекал, что они были преднамеренными поджогами? И если так, то кому это надо и зачем?
      Посмотрев на жену мэра, он также задался вопросом, чего она так разволновалась, когда он заговорил о её супружестве. Она казалась искренне расстроенной. С другой стороны она легко призналась в своих любовных похождениях, в том числе с мэром. Возможно, состоять в браке считалось позорным или компрометирующим? Но почему?
      Кое-какие соображения по этому поводу у Найла были в голове. Желание жениться базируется на биологическом инстинкте продолжения рода. В стране, где женщины стали бесплодными, такое желание могло только вести к глубокому расстройству. Формирование общественного мнения, что брак — позорное явление, конечно было неплохим способом разрядить обстановку... Но как всё это организовать? Конечно, пауки создали условия для людей такие, что те сами себя стали считать рабами. Но это потребовало искусственного отбора на протяжении многих поколений.
      Наблюдая всё это лихорадочное веселье, Найл начал понимать, что не всё тут так хорошо и замечательно. Было очевидным, что Страна Теней полона подспудного кипения и внутренней напряженности. Мужчины зажатые строжайшей военной дисциплиной, склонны к поединкам, против которых тут, вероятно, борются, и всячески демонстрируют свою мужественность. А женщины безудержно источают женственность, по-видимому, чтобы завлечь как можно больше мужчин.
      Все это указывало, что одна из главных проблем Страны Теней — всё нарастающая скука. Вот почему Магу требуется мирный договор с городом пауков — чтобы предотвратить крах его собственной империи?
      В этот момент Найл интуитивно почувствовал, что кто-то копается в его голове. Он повернулся и увидел за спиной Тифона, стоящего там с бутылкой.
      — Ещё вина?
      — Нет, спасибо. У меня ещё много.
      Тифон улыбнулся и пошел дальше, притормозив, чтобы предложить Гереку напиток. Мгновение спустя, Герек подошел к Найлу.
      — Наслаждаетесь?
      — Да, спасибо.
      — Через несколько минут наступит главный момент вечера.
      Найл обеспокоено:
      — Главный момент?
      — Карвасид лично проведет награждения.
      Найл понял причину своего беспокойства. Он вспомнил то, что Тифон рассказывал о неудачах на производстве.
      Герек наклонился вперед и сказал спокойно:
      — Одно пожелание, не рассказывайте о мирном договоре каждому встречному.
      Найл почувствовал, что проштрафился.
      — Это такая тайна?
      — О, нет. Но Тифон намеревается объявить об этом в конце вечера. Мы не хотим портить сюрприз.
      На дальней стороне зала, Херли оживленно разговаривала с женой мэра и другой какой-то женщиной, и все три смотрели на него. У Найла было такое чувство, что сюрприза у Тифона не получится.
 

Глава 6