За этим последовала длительная пауза. Кто бы ни находился снаружи, он явно раздумывал, как бы поднять дверь. Затем каменный барьер пришел в движение, раскачиваясь в пазах вперед-назад. Когда Найл уставился на зазор над дверью, надеясь мельком увидеть лицо пришельца, в проем просунулись две гигантские руки, и пальцы с дюйм толщиной обхватили камень. Раздался скрежещущий звук, и дверь приподнялась на пару дюймов. Затем одна рука исчезла и появилась под дверью, в то время, как вторая удерживала эту тяжесть на весу. С громыхающим звуком огромная масса камня поднялась, и они увидели гиганта, который удерживал ее, стоя на коленях. Их взорам предстало бородатое создание, по сравнению с которым тролль священной горы казался малышом.
      Он промычал что-то гортанным голосом, очевидно, приглашение поскорее выбираться. Найл, находившийся ближе к двери, метнулся под плиту, за ним по пятам следовал капитан. Когда они вылезли, тролль с ворчанием поднялся на ноги, все еще удерживая дверь, и поднял ее, пока плита не исчезла в верхнем углублении. Но было ясно, что бы ни удерживало дверь в исходном положении, теперь оно пришло в негодность. С недовольным мычанием гигант отпустил плиту, отступив назад, и дверь упала с такой силой, что раскололась надвое: одна из половин упала в пещеру, другая криво повисла на своей проржавевшей цепи.
      Шкуроподобная кожа ступней великана и черные ногти пальцев, которые казались выточенными из какого-то темного камня, указывали на то, что он принадлежал к той же разновидности троллей, с которой уже сталкивался Найл; но в остальном сходства было немного. Тролль священной горы выглядел так, словно его лицо было вырублено из куска дерева неумелым скульптором. Этот гигант был гораздо более похож на скуластого человека с похожим на луковицу носом и дружелюбным выражением лица. Тот тролль был голым и мохнатым; этот носил кожаную одежду, грубо простеганную полосками кожи. Каштановые волосы и борода говорили о том, что он был еще молод, а широкий зазор между передними зубами подчеркивал добродушность характера. Найл прикинул, что роста в нем было футов двенадцать.
      Великан относился к капитану с явной опаской, сомневаясь, что можно доверять пауку-смертоносцу. Найл предположил, что у него уже имелся некоторый неприятный опыт встречи с одним из них в прошлом.
      Юноша все еще сжимал хрустальный шар. Гигант уставился на этот предмет с интересом, затем протянул бурую загрубелую ладонь больше фута в поперечнике.
      Найл положил шар на нее. Он ожидал, что великан рассмотрит сферу поближе; вместо этого, он зажал ее в кулаке и поднес к уху, словно тикающие часы. Где-то через минуту он вернул шар. Затем великан внезапно обратился к Найлу, словно на человечьем языке.
      Он спросил, откуда пришли Найл и капитан. Моментально настроившись на его мысленную волну, Найл передал ему образ города пауков. Гигант осмыслил его, сдвинув брови, а затем спросил, куда они направлялись. Поскольку ответить на это было сложнее, юноша поднял руку и указал на север. Великан снова нахмурился, и его мысленные посылы безошибочно дали понять, что эта идея ему не нравится. Затем он встряхнул головой и сделал им знак следовать за ним.
      Найл уже задавался вопросом, как эти огромные ступни умудрились преодолеть ступени в скале. Теперь он потрясенно наблюдал, как тролль взбирался безо всяких усилий, как будто весил не больше юноши. Капитан шел следующим, карабкаясь с легкостью, вызывавшей у Найла ассоциации с осьминогом. В сравнении с ними, Найл ощущал себя медлительным и неуклюжим, его конечности ощутимо ныли на протяжении всего мучительного подъема.
      Когда приблизительно час спустя он достиг вершины, то обнаружил, что капитан разомлел в лучах полуденного солнца. К удивлению Найла, тролля нигде не было видно. Потребовалось несколько мгновений наблюдения за переливами воздуха, чтобы понять, что великан, как и люди-хамелеоны, обладал способностью становиться невидимым. Найлу в голову никогда не приходило, что тролли могут уметь что-то подобное.
      Найл бросился на землю рядом с капитаном, радуясь возможности дать отдых саднящим коленям.
      — Ты устал? — спросил тролль.
      И вновь, как с людьми-хамелеонами, в мозг Найла передавалось, скорее, значение слов, чем сами слова. Найл ответил, что устал.
      Он не сумел понять следующего вопроса великана, который показался чем-то вроде предложения помощи. Тот предлагал ему остаться здесь и отдохнуть? Или поднять его и понести? Но мгновение спустя он догадался, поскольку мышцы отозвались на пульсирующие электрические импульсы чувством освежения, словно при погружении в холодную воду. Казалось, они пронизали его от ступней до макушки, наполнив тело покалывающей энергией.
      — Спасибо! — потрясенно поблагодарил Найл.
      Ответом было добродушное ворчание, сопровождаемое предложением двигаться дальше.
      Когда Найл отправился забрать свою сумку из укрытия, он заметил, что капитан все еще расслабляется на траве; было очевидно, что он не получил мысленного послания. Потребовался вопрос со стороны Найла: «Ты готов?» — чтобы паук поднялся на ноги.
      Они направились прямо на восток, более мили двигаясь по склону скалы, пока она не перешла в равнину. Когда они ступили на мягкий пружинистый дерн, земля задрожала, и огромный вес тролля стал очевидным. Найл заметил, как, наступив на кусок известняка, великан раздавил его в лепешку.
      — У тебя есть имя? — спросил юноша у тролля.
      — Я известен как Мимас. А также как… — За этим последовал вовсе бессмысленный звук.
      Судя по этому, Найл пришел к выводу, что тролли, как и большинство пауков, не видят смысла в именах, поскольку тот, о ком идет речь, может быть охарактеризован с помощью мысленного образа.
      Чтобы не отставать от спутников, Найлу приходилось идти размашистой поступью, от которой он в обычных условиях сбил бы дыхание, но ему удавалось поддерживать темп, как бегуну на длинные дистанции. Он приписал эту бодрость пережитому в последние часы стрессу и радости от обретения свободы. Затем, когда они начали спускаться, один из его сандалий зацепился за корень, и его спутникам пришлось ждать, пока он его починит. Когда босая нога касалась травы, слабое покалывание давало понять, почему пройденный путь его не утомил. Он получал энергию от земли. Поэтому, когда они снова двинулись вперед, он засунул сандалии в длинные карманы своей рубахи и надел их, только когда они достигли долины, где земля сделалась твердой и каменистой.
      После этого идти стало трудно: на голом грунте поток энергии иссяк. В сравнении с лежащей позади широкой южной долиной, путь на север был усыпан глыбами камня, которые, казалось, принес с гор грандиозный поток воды. Это заставило Найла вспомнить историю Хеба Могучего о гибели его армии и напомнило о том, что они только что вступили на территорию Мага.
      Поскольку теперь их скрывали нависшие скалы и клонившееся к западу солнце, которое наполнило долину темными заводями теней, тролль снова позволил себе стать видимым. Даже ему приходилось соблюдать осторожность, лавируя между камнями в несколько фунтов весом и многотонными валунами.
      Насколько мог видеть Найл, впереди простиралась голая равнина без следа пещеры или углубления, в которых можно было бы укрыться. Скалы к востоку также были крутыми и гладкими, создавая впечатление, что они некогда образовывали берег водного канала. Но около четверти мили от входа в долину тролль остановился и развернулся к западной скале, кварц которой был испещрен трещинами, заполненными булыжником и обломками скальных пород. Казалось, здесь было землетрясение, которое разделило поверхность скалы, а затем сдвинуло снова так, что половины схлестнулись. Один угол смещенной нижней плиты утонул в слое голубой глины.
      Тролль приблизился к углу, где две половины соединялись, затем, к изумлению Найла, повернулся боком, как если бы хотел проскользнуть в узкий зазор. Он шагнул влево, а затем исчез. Найл, который присмотрелся к его действиям, также развернулся боком и шагнул влево, переживая при этом любопытное чувство легкости и уверенности, как будто получал энергию от кварца. Мгновением позже он обнаружил, что очутился в узком тоннеле, который постепенно понижался. Он мог видеть тролля, поскольку тот светился слабым синеватым свечением.
      Мгновение спустя, когда привыкли глаза, Найл обнаружил, что может видеть совершенно отчетливо.
      Он услышал в голове голос капитана:
      — Ты где?
      Юноша повернулся к троллю:
      — Он не может войти.
      Гигант протолкнулся мимо него, развернулся боком и исчез. Найл воспроизвел это действие и вновь оказался снаружи. Это было все равно, что попасть в течение реки.
      — Делай в точности, как я, — велел капитану тролль.
      Но толи капитан не мог его услышать, толи попросту не понимал. Найл предположил, что он слышал неприятные трескучие звуки, которые причиняли пауку такие же мучения, как ему, когда он впервые повстречался с людьми-хамелеонами. Тролль сделал жест, обозначавший: «Следуй за мной», затем повернулся боком; мгновением позже он исчез.
      — Ты мне не покажешь? — попросил паук у человека.
      — Следуй за мной и делай в точности, как я, — сказал ему Найл.
      Он сделал шаг вперед и обнаружил, что стоит в тоннеле позади тролля. Но капитан, по-видимому, не смог последовать за ним. В голове Найла зазвучал его голос, полный отчаяния:
      — Я не могу этого сделать!
      Найл снова вышел наружу. Как только он проделал это, он обнаружил, что было не так. Капитан, как и все пауки, развил все высшие функции, такие как речь и мышление, благодаря абсолютной силе воли и самодисциплине. Поэтому, когда он сталкивался с такой задачей, как эта, он автоматически напрягал волю и утрачивал инстинктивную расслабленность, которая упрощала процесс. Найл, напротив, использовал врожденную способность, позволявшую ему проникать через барьер, так же легко, как дышал. Это был простой прием.
      Он протянул пауку руку:
      — Дай мне свою лапу.
      Она была пушистой, словно у собаки или кошки, но тверже и тоньше. Найл ступил в скальную поверхность, но, пройдя сквозь нее, он ощутил, что внезапный страх угодить в каменную ловушку помешал пауку последовать за человеком.
      Тролль увидел, в чем проблема. Он сказал:
      — Дай мне другую лапу. — И взялся за нее огромной рукой.
      Теперь, поскольку у паука с каждой стороны было по человеческому созданию, его страх быть пойманным испарился, и он соскользнул в инстинктивное состояние, которое позволило ему пройти сквозь скалу. Мгновение спустя, когда они втроем бок о бок стояли в тоннеле, капитан испустил восклицание, которое на человечьем языке звучало бы как:
      — Это невероятно!
      — Это потому, что твой разум создавал препятствие там, где его не было, — сказал тролль.
      Найл без лишних пояснений знал, что теперь паук сможет воспринимать телепатическую речь тролля. Подчинение воле гиганта заложило основы взаимопонимания между ними. Найл осознавал, что c этого момента они доверились друг другу и предубежденность тролля против паука сошла на нет.
      Ведущий вниз тоннель, по которому они теперь следовали за троллем, был совершенно не похож на тот, что вел к пещере людей-хамелеонов. Начать с того, что он явно не был выдолблен или обработан руками человека, представляя собой естественный камень. Странный вид тоннелю придавало то, что его стены выглядели скорее как кора старых заскорузлых деревьев, покрытая морщинами и бороздами, попадались даже участки, где они свивались в шишковатые структуры. Найл смог предположить только, что это какое-то вулканическое образование, в котором расплавленная скала натекла в древообразные формы. Местами тоннель расширялся, и пол там был практически плоским. На других участках он сужался в проход, извитые стены которого напоминали зеленое стекло, а пол представлял собой просто линию, в которую сходились изгибающиеся книзу стены. Пауку, с его восемью лапами, нелегко было преодолевать их. Даже Найл, ставя одну ногу впереди другой, постоянно рисковал вывихнуть лодыжку. Только тролль, казалось, чувствовал себя абсолютно спокойно в этом странном окружении, уверенно вышагивая по искривленным поверхностям.
      В некоторых местах от тоннеля направо и налево отходили ответвления, а на одном из перекрестков находилась глубокая яма, которую надо было обходить кругом; из нее доносились бурлящие звуки бегущей воды, и поток воздуха говорил о том, что река течет быстро. Найл почувствовал напряжение паука, когда они огибали углубление по краю. Но за ним тоннель расширялся и пол становился таким плоским, что они двигались словно по окрашенным в розовый цвет дорогам города пауков.
      В этом месте покатый пол переходил в широкий пролет ступеней, внизу которых виднелся свет. Эти ступени явно делали создания выше ростом, чем люди, поскольку каждая была более двух футов глубиной. Тролль двинулся по ним, не меняя шага, и паук, благодаря гибкости тела, мог легко передвигаться со ступени на ступень. Но Найл, которому проще было спускаться лицом к лестнице, используя руки наряду с ногами, вскоре остался далеко позади.
      Когда они достигли ровной поверхности, он понял, что это, должно быть, дно. Юноша развернулся, усевшись на последнюю ступень, чтобы дать отдых ноющим коленям, и в изумлении оглядел открывшийся перед ним огромный зал.
      Первым его впечатлением был свет, отраженный от тысячи кристаллов, который рождался в гирляндах из заостренных граней, напоминавших составленные из пирамид гигантские пилы. Они простирались во всех направлениях, многие в половину человеческого роста, другие — всего лишь четверть дюйма длиной, испещряя пещеру до самых глубоких уголков. Между кристаллами вились тропинки, огибавшие большие блоки. У стены пещеры стояли высокие колонны из зеленого минерала, по форме напоминавшие тропические растения с длинными мечевидными листьями. Также там были минеральные отложения, похожие на спящих птиц, или на скелетообразные руки, или даже на горгулий. Общий эффект был ошеломительным.
      Услышав шум воды, Найл обнаружил поток, который тек по каналу ниже уровня пола, дорожки соединялись мостиками, выявляя, что, по крайней мере, часть этой роскоши была творением чьих-то рук.
      Усталость Найла испарилась. Это необычное место, казалось, полнилось силой разума, отраженной в блестящих гранях, которая вернула Найла в состояние полного бодрствования.
      Поскольку во рту у него пересохло, Найл опустился на колени на берегу потока и зачерпнул ладонью немного воды. Ее вкус поразил его. Его захлестнуло удовольствие, подобное тому, что доставляла ключевая вода из фляжки, но гораздо мощнее. Влага словно искрилась крошечными пузырьками. И все же, когда он погрузил обе руки в воду и наполнил ладони, ее поверхность выглядела абсолютно спокойной. Он коснулся ее языком и ощутил покалывание, почувствовав то же самое, когда смочил губы. Более того, когда он потянулся, чтобы ухватиться за большой кристалл, слабое течение заставило его отдернуть руку.
      Это уверило его в том, что огромный кристаллический зал оживляла какая-то мощная сила той же природы, как энергия, которую он ощущал ступнями, и которая теперь пробегала по его телу с глотками воды. Это место действовало как уловитель энергии.
      Звук шагов вернул его к реальности. За ними вернулся тролль. С широкой добродушной улыбкой он произнес:
      — Идемте. Моя жена готовит еду.
 

Глава 11