Билл содрогнулся под взглядом этих испуганных, страдающих глаз, но заставил себя выдержать его. Потом он увидел, как жизнь покидает их. Рот брата Роберта приоткрылся в тщетной попытке что-то произнести, но только струйка крови медленно потекла по бороде. Он рухнул навзничь, точно спиленное дерево, дернулся один раз и затих.
      - Да смилостивится Господь над вашей душой, - произнес Билл вполне искренне.
      Он поднял глаза и увидел, что Эмма уже забыла о своей жертве. Онемевши от страха, он смотрел, как она обошла его и направилась к кухне, и, пока она шла, топорище, торчавшее из ее затылка, мерно покачивалось при каждом ее шаге.
      19
      Грейс прервалась на мгновение, услышав крики и шум в гостиной. Но потом все стихло. Несомненно, Иона Стивенс пытался вырваться, и мужчинам пришлось утихомирить его. Хорошо, что их там много. Они обеспечат ей достаточно времени, чтобы завершить порученное ей Богом дело.
      Все было готово.
      Женщины придали Кэрол требуемую позу. Ее влагалище и промежность продезинфицированы бетадином. Третья женщина стояла в изголовье, готовая дать Кэрол дополнительную дозу хлороформа, если это понадобится. Еще одна женщина, стоя сбоку, держала в руках лампу.
      Грейс смазала холодный стальной расширитель и вставила его во влагалище Кэрол.
      Нет. Не Кэрол. Просто во влагалище. Грейс нужно отрешиться от того, что это Кэрол. Только тогда она справится со своей задачей. Это не ее племянница, это кукла, живой манекен.
      Сначала она вставила расширитель боком, потом повернула его на девяносто градусов и сжала ручки. Его ложки разошлись, и складчатые стенки влагалищного канала лежали перед ней открытыми. Небольшое изменение угла, и стала видна шейка матки, розовый кружок размером с монету в 25 центов с глубокой ямочкой в центре - устьем матки, воротами в матку Кэрол...
      Нет. Просто в матку. Чью-то матку. Кого угодно, но не Кэрол.
      За шейкой матки, за устьем рос Антихрист.
      Она взяла маточный зонд, тонкий металлический стержень с небольшой шишечкой на конце. Им она определит глубину полости матки Кэрол, нет, не Кэрол, а кого-то другого. Зная ее, она сможет избежать главного осложнения аборта - прободения матки.
      После зондирования она постепенно расширит устье шейки, вводя изогнутые стальные расширители до тех пор, пока оно станет достаточно широким, чтобы пропустить кюретку.
      Тогда она начнет выскабливание.
      Она будет очищать внутренние стенки матки до тех пор, пока не удалит зародыш ребенка-Сатаны. А после этого возьмет окровавленные пленки и кусочки ткани и сожжет их в камине, а пепел развеет по ветру!
      И мир будет еще раз спасен.
      20
      Кэрол медленно приходила в себя, прежде всего обретая зрение. Она смотрела на свое тело откуда-то сверху. Ей казалось, будто она заглянула в ущелье. Волосы на лобке были его дном, а поднятые бедра - высокими стенами, внутри которых виднелась голова Грейс, Кэрол попробовала пошевелиться, крикнуть, но ее конечности и язык не слушались.
      Все кончено? Они убили ее ребенка?
      Если бы только я могла двигаться!
      Потом она услышала голос Грейс:
      - Приступаем.
      Значит, еще не все пропало. Она еще сможет что-то сделать! Но ей нужна помощь - одна она не справится.
      Она подумала о родителях, погибших много лет назад. Если бы они могли сейчас прибежать сюда и спасти ее! Ее отец отшвырнул бы Грейс прочь и такое бы устроил ей за то, что она собиралась сделать!
      Кэрол опять попробовала пошевелить руками и ногами, и в этот раз почувствовала, что они чуть-чуть ее слушаются. Но недостаточно. Ей надо сбежать от них, но для этого она слишком слаба.
      Если бы только Джим был здесь - он разметал бы их всех и освободил ее.
      Но Джим мертв, так же как и ее родители. И Эмма. Все они умерли. Может быть, нет в живых теперь и Билла, и Ионы. Мертвые ничем не могут ей помочь. Придется во всем полагаться только на себя. И начать сейчас же.
      Женщины, державшие ее за ноги, были смущены и растеряны, а за руки ее никто не держал вообще. Кэрол напрягла все силы и сумела немножко повернуться на бок. Она попыталась продолжить это движение, чтобы скатиться со стола. Но тут услышала, как закричала переполошившаяся Грейс, и почувствовала, что невидимые руки снова укладывают ее на спину.
      Именно в этот момент она увидела, как в ущелье над головой Грейс появилось ухмыляющееся лицо Эммы, перепачканное кровью, с невидящими глазами.
      21
      Осторожно продвигая зонд к шейке матки, Грейс подняла глаза и увидела, что Кэрол смотрит на нее. Лицо племянницы выражало ужас. Ее ноги сдвинулись с места, низ живота напрягся, выталкивая расширитель, и тот упал на пол.
      - Она приходит в себя! - закричала Грейс и посмотрела на женщину, стоявшую в изголовье. - Добавь еще хлороформа! Быстро!
      Но женщина, казалось, не слышала ее слов. На ее лице тоже появилось выражение ужаса. Она завороженно смотрела на что-то над головой Грейс и позади нее. Внезапно остальные женщины закричали и отскочили от стола.
      - Что случилось? - воскликнула Грейс. - Не отпускайте ее!
      Но тут холодная рука легла ей сзади на шею и сдавила железной хваткой.
      22
      Ужас, охвативший Кэрол, медленно отступал, потому что она поняла: ее никто больше не держит. Ей снова удалось повернуться на бок, но, сделав это слишком резко, она почувствовала, что падает со стола. Она больно ударилась о покрытый линолеумом пол и какое-то время лежала оглушенная.
      Не обращая внимания на боль, головокружение и тошноту, Кэрол ухватилась за ножку стола и встала на колени, инстинктивно одернув на себе юбку. Хотя под юбкой она была голая, тонкая ткань давала Кэрол ощущение защищенности.
      Посредине кухни боролись Эмма и Грейс. Эмма старалась обхватить шею Грейс, но на этот раз Грейс давала, ей отпор, не позволяя сжать шею смертельной хваткой, как раньше в гостиной. И топор, о Боже, топор все еще торчал в затылке Эммы!
      Остальные женщины держались от них подальше, тесно прижимаясь спинами к стенам, как любители аттракциона "Катание на вращающемся круге".
      Двое мужчин появились из прихожей, робко, как мыши, наблюдающие битву двух кошек. Они перешептывались.
      Где же остальные, особенно этот тощий Мартин?- подумала Кэрол.
      Внезапно Грейс, задыхаясь, закричала, и Кэрол увидела, что Эмма медленно сжимает ее шею. Все еще чувствуя слабость и мучительную тошноту, Кэрол попыталась разобраться в своих противоречивых эмоциях. Она хотела, чтобы Грейс помещали, убрали ее куда-нибудь, где она не сможет ей опять угрожать или повредить ее ребенку, но совсем не хотела, чтобы ее убили, во всяком случае, чтобы ее убила та женщина - ходячий мертвец, который когда-то был Эммой Стивенс.
      Бедственное положение Грейс, по-видимому, придало храбрости мужчинам, топтавшимся в дверях кухни. Они бросились вперед и попытались оттащить Эмму. На помощь им пришли две женщины. Совместными усилиями им удалось освободить Грейс, отодрав руки Эммы от ее шеи и разведя их в стороны. Пока Грейс, хватая ртом воздух, приходила в себя, Эмма расшвыряла Избранных и потянулась к своему затылку. Все с той же застывшей на ее лице ухмылкой, очевидно не испытывая ни малейшего неудобства, она принялась, взявшись за топорище, раскачивать его вверх и вниз, пока с хрустом и хлюпаньем не вытащила топор из своей головы.
      Кэрол, как и все другие в комнате, поняла, что сейчас, скорее всего, произойдет, но не могла сделать ни шагу, чтобы предотвратить несчастье. Не двинулись с места и Избранные. И сама Грейс тоже.
      По-прежнему кривя рот в страшной улыбке, Эмма взмахнула топором так высоко, что его окровавленное лезвие чуть не коснулось потолка. Грейс взвизгнула и подняла руки, прикрывая ими голову, но пользы ей это не принесло. Топор опустился с невероятной быстротой и смертоносной силой.
      Кэрол издала вопль и отвернулась еще до того, как топор ударил, но услышала страшный треск, крики и топот, а потом тяжелый глухой удар по полу.
      После этого наступила тишина.
      Кэрол медленно открыла глаза, не в силах приподнять голову. На полу по другую сторону стола она увидела неподвижно вытянутую руку и лужу крови. Борясь с тошнотой, она подняла глаза. Эмма все еще стояла посредине кухни, качаясь на негнущихся ногах. Она посмотрела на Кэрол, и на мгновение в ее мертвых глазах появилось что-то человеческое, быть может, что-то от прежней Эммы. Но только это была несчастная, бесконечно несчастная Эмма.
      Она протянула руку и показала на дверь в прихожую. Кэрол с трудом поднялась на ноги и, спотыкаясь, пошла к двери, далеко обходя Эмму и стараясь не смотреть на неподвижное тело в луже крови на полу. Пройдя мимо, она побежала.
      Уже в прихожей Кэрол услышала стук от падения на пол второго тела там, в кухне, но не обернулась.
      Подойдя к двери в гостиную и увидя Билла, привязанного к стулу, но все еще живого, Кэрол едва не потеряла сознание. Она хотела, громко выкрикивая его имя, броситься к нему и, прижавшись, выплакать все горе, гнев, ужас, разрывавшие ее грудь. Но она не могла этого сделать. Так поступила бы прежняя Кэрол. А она стала совсем другой.
      Казалось, все эти чувства прямо сейчас на глазах покидают ее. Бесконечный туннель разверзся внутри ее, и все эмоции хлынули в его черный зев, стекая в зияющую бездонную яму, а она остается - опустошенная, хладнокровная и владеющая собой.
      - Кэрол, - воскликнул Билл, - слава Богу, с тобой все в порядке!
      Она направилась к нему, но увидела тело брата Роберта, из сердца которого торчало окровавленное распятие.
      Я не знаю, кого благодарить, но у меня есть странное ощущение, что благодарить следует не Бога.
      - Что там произошло? - спросил Билл, стараясь через плечо заглянуть ей в лицо, пока она дрожащими пальцами развязывала на нем веревки.
      Кэрол испытала очередной прилив ненависти к Биллу, ослепляющий гнев, вызывающий в ней желание задушить его обрывком веревки. Это чувство испугало ее. Она постаралась от него избавиться.
      - Грейс мертва.
      - Я спросил о тебе. Ты в порядке?
      - Я никогда не буду прежней, - ответила она. - Но я в порядке, и ребенок тоже.
      - Хорошо!
      О, надеюсь, что это хорошо!
      - А что с... Эммой?
      - Мертва, как и Грейс. Обе мертвы.
      Ей хотелось зарыдать, но она отогнала это желание, отбросила его в туннель.
      Наконец она справилась с узлом на спине и принялась разматывать веревку, стягивавшую грудь Билла. Когда витки ослабли, ему удалось вытащить одну руку.
      - С остальным я сам разделаюсь, - сказал он. - Посмотри, может, сумеешь помочь Ионе.
      Иона... Она чуть не забыла о нем. Он ничем не выдавал своего присутствия. Кэрол повернулась к свекру. Обвязанный веревками Иона невозмутимо сидел на стуле и улыбался. После некоторого колебания она заставила себя подойти к нему и, встав рядом со стулом на колени, занялась узлами.
      - Ты все сделала хорошо, - шепнул он.
      - Я ничего не делала.
      - Нет, делала. Ты оставалась сильной. Ты сохранила дитя. А это главное.
      Кэрол посмотрела ему в глаза. Он был прав. Ее дитя - ее и Джима. Только оно имеет значение.
      - Нам нужно уехать, - продолжал Иона по-прежнему шепотом.
      - Нам?
      - Да. Тебе нужно спрятаться. А я могу помочь. Я могу увезти тебя на юг, в Арканзас.
      - Арканзас?
      - Когда-нибудь была там?
      - Нет. - Кэрол даже вспомнить не могла, чтобы когда-нибудь упоминала это название.
      - Мы будем все время переезжать. Нельзя надолго останавливаться в одном месте, это даст им возможность собрать силы против ребенка.
      - Но почему? Почему они хотят его погубить?
      Она всмотрелась в лицо Ионы, ища в нем ответа, но его лицо оставалось бесстрастным.
      - Ты ведь слышала, - сказал он. - Они думают, что он - дьявол.
      - После происшедшего здесь, я не знаю, может быть, они и правы, пробормотала Кэрол.
      - Не говори так! - прошипел Иона. - Это твой ребенок. Часть твоей плоти! И твой непременный долг - защищать его!
      Кэрол поразила его горячность. Он, казалось, искренне беспокоился о ребенке. Может быть, потому, что у него и Эммы никогда не было своих детей. Но Эмма мертва, убита, а его это не трогает. Он беспокоился только о ребенке. Почему?
      - Я обращусь в полицию, - сказала Кэрол.
      - А как ты можешь быть уверена, что она не заодно с этими дураками Избранными? Или не присоединится к ним позднее?
      От этой мысли ей стало страшно. Все это превращалось в какой-то параноидный кошмар.
      - Ну вот, - сказал Билл, опускаясь рядом с ней на колени, - теперь я могу заняться остальными.
      Кэрол заметила, что его руки тоже дрожали. Пока он развязывал узлы на спине Ионы, она боролась с желанием вцепиться ногтями в его лицо. Она не понимала, откуда эти беспричинные вспышки ненависти к Биллу, но решила не давать им власти над собой. Она возьмет над ними верх. Теперь она научится всем повелевать в своей жизни.
      Кэрол поднялась с колен, подошла к окну в эркере и стала смотреть на очищающееся небо. Ей казалось, что она находится в центре мощного смерча и в отчаянии не знает, куда повернуть, в какую сторону пойти. Низко стоявшее солнце проглядывало сквозь рваные тучи на горизонте. Воздух опять стал холодным. Она обхватила себя руками и попыталась, растираясь, согреться.
      И внезапно почувствовала, что у нее леденеет кровь.
      23
      Развязав последний узел веревки, приковывавшей Иону Стивенса к стулу, Билл услышал тихий стон - в нем трагически смешались боль и потрясение. Билл поднял голову и увидел Кэрол у окна в эркере. Она стояла спиной к нему и раскачивалась, будто оказавшись на палубе корабля во время шторма.
      - Кэрол! Что с тобой?
      Он увидел, как все ее тело напряглось. Она повернулась к нему, засунув руки глубоко в карманы сарафана. По ее лицу разливалась смертельная бледность.
      - Я, наверное, - ответила она тихим хриплым голосом, - никогда не приду в себя.
      Казалось, она вот-вот упадет. Он бросился к ней и поддержал за локоть.
      - Сядь скорее.
      Кэрол сбросила его руку и тяжело опустилась на подоконник, ее била дрожь. Она посмотрела на Билла и вымученно улыбнулась.
      - Я в порядке, - сказала она.
      Билл не поверил ей, пошел к телефону и поднял трубку.
      - Что ты собираешься сделать? - тихо спросил Иона.
      - Вызвать полицию.
      Билл увидел, что Кэрол и Иона обменялись взглядами. О чем они шептались, когда она развязывала путы?
      - Думаю, это ни к чему, - сказала Кэрол.
      Но Билл не мог с ней согласиться. Его тоже била дрожь, внутри и снаружи. Сегодня он видел такое, чему никогда не нашел бы объяснения, что и вообразить бы себе не смог. Ему нужна была полиция, чтобы внести какую-то ясность, придать всему хотя бы видимость разумной действительности.
      Билл приложил трубку к уху. Гудка не было.
      - В любом случае телефон не работает, - сказал Билл. - Но почему вы против полиции?
      - Она, может, заодно с ними.
      Это просто нелепость.
      - Я не могу... - начал он, но Кэрол перебила его:
      - Билл, ты не отвезешь нас в аэропорт?
      - Кого "нас"?
      - Иону и меня. Теперь я должна скрываться. Только в этом случае я могу быть уверена в своей безопасности, только так я спасу моего ребенка.
      - Я помогу ей исчезнуть, - сказал Иона.
      Билл посмотрел на Иону и вспомнил, как ни один мускул не дрогнул на его лице, когда при нем убивали жену. Этот человек - змея! Билл не позволит Кэрол уехать с ним.
      - Нет! Это безумие. Есть выход из положения. Полиция арестует этих психов и...
      - Меня может отвезти Иона, - сказала Кэрол, - или я сама могу повести машину. Но сейчас я уезжаю и хочу, чтобы ты проводил меня. Быть может, мы больше никогда не увидимся.
      Билл внимательно посмотрел на Кэрол. То, что она пережила сегодня, очень изменило ее. Отдельные проявления твердости характера, свойственные ей в прошлом, соединились воедино и, словно кусочки железа, сплавились в крепкий стальной стержень. На ее лице была написана такая непреклонная решимость, что он почувствовал себя чертовски бессильным.
      - Хорошо, я отвезу тебя, - с трудом проговорил Билл.
      Может быть, он убедит ее переменить свое намерение по пути.
      24
      Кэрол стояла с Биллом у восточного терминала аэропорта.
      - Пора идти, - сказала она.
      Ей было страшно и одиноко. Иона собирался ее сопровождать, но это все равно что оставаться одной. Тем не менее другого пути она не видела. Поехать на юг, где все не так заорганизованно, затеряться где-нибудь в маленьких городках - таков был ее план.
      - Правильно ли ты поступаешь? - спросил Билл, глядя ей в лицо.
      Она скрывала от него, что чувствовала в действительности. Он пытался отговорить ее от этого плана с той минуты, как они покинули Монро. Но у нее не было выбора. Она должна уехать.
      - Думаю, что да. По прибытии в Атланту мы купим машину и уедем оттуда. Боюсь, нас будет легко выследить вплоть до Атланты. После этого, Иона обещает, нас вряд ли удастся найти.
      Скрыться ото всех - именно этого она хотела сейчас. Она родит своего ребенка и вырастит его в мире и покое. И никто не сумеет помешать ей.
      Она проследила за взглядом Билла, смотревшего туда, где у трапа стоял Иона, чтобы вместе с ней сесть в самолет. Когда Билл снова посмотрел на нее, выражение его лица было озабоченным, глаза полны тревоги.
      - Я не доверяю ему, Кэрол, - сказал он тихо. - Он что-то скрывает. Не надо ехать с ним.
      - Я вынуждена, Билл. - Она сама не очень-то доверяла Ионе, но была уверена, что он защитит ее и ребенка.
      - А знает ли он, что делает?
      - Думаю, что да. Надеюсь, что знает.
      С досадой сжав кулаки, Билл воскликнул:
      - Боже, как бы мне хотелось чем-то помочь тебе!
      Они помолчали, а потом он спросил совсем тихо, с трудом подыскивая слова:
      - Кэрол... что произошло в доме Хэнли?
      Она старалась не подавать вида, что помнит об ужасах прошедшего дня. Она разберется с этим позднее.
      - Ты знаешь, - сказала она. - Ты был там.
      - Эмма была мертва, Кэрол, совершенно мертва. Я же сидел рядом и видел, что у нее остекленели глаза и остановилось дыхание до того, как ее укрыли шторой. И тем не менее она поднялась и убила двух человек.
      - Значит, она не была мертва!
      Она понимала, как бесстрастно прозвучали ее слова, но ответить иначе не могла. Только так она могла пережить все то, что произошло и что еще может произойти.
      - Она была мертва, Кэрол. Но она встала, спасла тебя и твоего ребенка от твоей тетки. В теле Эммы была не Эмма. Там был кто-то еще - что-то еще. Так что же все это значит?
      "Нечто хочет убить мое дитя, и нечто другое пытается защитить его".
      Впервые она разрешила себе облечь эту мысль в слова, и безжалостная истина ужаснула ее. Но от этой истины ей никуда не деться, она вынуждена признать ее.
      И выбрать, на чью сторону ей встать.
      Идет чудовищная борьба, и она, очевидно, находится в ее эпицентре. Кэрол боялась думать о том, какая из сторон, участвующих в борьбе, скорее всего, является защитницей ее ребенка. Но какова бы ни была сущность ее союзника, Кэрол твердо знала, на чью сторону она встанет.
      Она выбирает своего ребенка, раз и навсегда.
      - Я не знаю, что все это значит, Билл, - сказал она. - Единственное, что мне известно, - мой ребенок был в опасности, а сейчас он спасен. Это все, что интересует меня.
      - И меня тоже, - подхватил Билл. - Но я должен знать больше. - Он снова оглянулся на Иону. - Держу пари, что он знает больше, чем говорит.
      - Может быть, и так. Может быть, он мне все расскажет. - Хотя она на была уверена, что хочет знать больше.
      - Нас используют, - внезапно произнес Билл.
      Кэрол притворилась, будто не знает, о чем он говорит.
      - Я не понимаю, - сказала она.
      - Джима, тебя, меня, Грейс, Эмму, этого монаха и даже Иону... Я не могу объяснить, но я чувствую: нас всех используют как пешек в какой-то игре. И игра эта еще не закончилась.
      - Нет, - сказала она убежденно, - не закончилась.
      Внезапно ее охватил один из необъяснимых приступов ненависти к Биллу. "Что, истощил запас своих убогих, рационалистических объяснений, ты, самонадеянный осел?" Она чуть не произнесла эти слова вслух.
      В громкоговорителе в последний раз объявили, что пассажиров, летящих в Атланту, просят пройти на посадку.
      - Я должна идти, - быстро произнесла Кэрол, заставляя пробудиться свои добрые чувства к Биллу. - Расскажи полиции все, что ты знаешь, или столько, сколько решишься рассказать.
      - Значит, это прощание, - сказал Билл. - Сообщай о себе время от времени, чтобы я знал, что ты цела.
      Он хотел коснуться ее руки, но она обняла его и поцеловала в щеку.
      - Я буду поддерживать с тобой связь.
      Непременно. Она твердо намеревалась время от времени ненадолго наезжать в Нью-Йорк, чтобы ответить на вопросы полиции о трех трупах в особняке и решить проблемы, касающиеся ее имущества. Когда ребенок родится, она собиралась использовать унаследованное Джимом богатство, чтобы оградить свое дитя от всякой внешней опасности. Она пустит эти деньги в рост, и придет время, когда они все перейдут к нему.
      Кэрол повернулась и поспешила туда, где у трапа ее ждал Иона.
      Глава 24
      1
      Садившееся солнце, видно, взяло взаймы немного времени, и здесь, высоко в небе, еще светило. Пурпурные лучи его падали через овальный иллюминатор на ее плечо. Сидящий слева Иона откинул голову назад и закрыл глаза, сложив руки на животе. То ли дремал, то ли молился. Впрочем, и то, и другое было сомнительно.
      Кэрол позволила себе немного расслабиться. Опустила плечи, чтобы снять напряжение, но руки ее по-прежнему были сжаты в кулаки. Избранные остались где-то под ней и позади нее. Она и ребенок были здесь, наверху, вне пределов их досягаемости. Какое-то время она могла быть спокойна.
      И вдруг она почувствовала озноб. Глубоко внутри ее разрастался ледяной кристалл, поглощавший тепло из тканей ее тела. Он рос быстро, завладевая ею, излучая леденящее сияние. Оно бежало по ее конечностям, извергая вниз абсолютное зло, которое заливало лежащую под ней Землю.
      2
      Под ней, где-то на юге, в Мемфисе, дородный белый мужчина смотрит по телевизору выступление Мартина Лютера Кинга в новостях. Он не слушает его слов. Ему это не нужно. Проклятье! Всегда одно и то же. Он ненавидит этих самонадеянных негров, устраивающих повсюду беспорядки, особенно на Юге, ненавидит всех их, но больше всех он ненавидит этого лауреата Нобелевской премии, имеющего возможность, когда бы он ни захотел, появляться на экране телевизора в любом доме.
      И теперь, в это мгновение, мужчина решает, что больше он этого терпеть не намерен. Он больше не собирается сидеть и брюзжать, как какой-нибудь ничтожный зануда. Он должен что-то с этим поделать.
      Он идет к шкафу, вытаскивает свое ружье и начинает его чистить.
      3
      Далеко на востоке, в Бенгалии, однорукий мужчина, выглядящий намного моложе своих лет, видит во сне руины сожженного древнего храма и решает, несмотря на многочисленные неудачные попытки в прошлом, поискать еще раз большое пятнистое яйцо, которое, быть может, спрятано там.
      4
      На западе, в Лос-Анджелесе, иорданский студент в который раз смотрит кадры кинохроники, в которых Роберт Ф. Кеннеди объявляет о намерении выдвинуть свою кандидатуру в президенты от демократической партии. Студент весь день переключал телевизионные каналы в поисках этой хроники и смотрел, и смотрел ее. Ему казалось поразительным и даже греховным, что человек стремится занять тот же пост, который занимал его убитый брат. Бродившая в голове идея неожиданно превращается в твердое решение. Он складывает руки, изображая пистолет, и наводит дуло на улыбающееся изображение Роберта Ф. Кеннеди, тихонько шепча: "Бах, бах".
      5
      Дальше на западе, в Индокитае, древняя первобытная сила, называемая местными жителями "Дат-тай-вао", начинает неспешное бесцельное путешествие, которое приведет ее почти через полмира в Соединенные Штаты.
      ИНТЕРЛЮДИЯ В ЗАПАДНОЙ ЧАСТИ ЦЕНТРАЛЬНОГО ПАРКА - III
      Мистер Вейер смотрел из окна своей квартиры, как сгущаются сумерки, и думал.
      Избранные потерпели неудачу. Ему нет нужды звонить кому-нибудь, чтобы узнать об этом. Достаточно того, что он ощущает нарастающую силу своего давнего врага, который сейчас покидает город, и женщина, его несущая, зная, что ему грозит, будет начеку. Он родится, и, поскольку нет никого, кто противостоял бы ему, его могущество будет расти. Если повезет, он не поймет, что ему нет отпора, и будет соблюдать осторожность. Мир останется в безопасности до той поры, пока он, не станет взрослым. Мистер Вейер оборачивается и смотрит на свою жену, накрывающую стол для воскресного обеда.
      И тогда он явится за нами, главным образом за мной.
      За себя он не очень беспокоится. Он прожил достаточно долго. Но как быть с остальным миром? Страшные беды обрушит на него враг, когда достигнет совершеннолетия.
      Ладно. Это будет заботой кого-то другого. И произойдет это через пару десятилетий. Быть может, ему и его жене повезет.
      Быть может, их к тому времени не будет на свете.
      Эпилог
      Вдруг возникшее сияние злобы так же внезапно пошло на убыль, превращаясь в холодный тугой и твердый узел, а потом исчезло совсем. Кэрол пробрала дрожь.
      О Боже! Что со мной происходит?
      Она посмотрела на Иону. Оказывается, он глядел на нее, улыбаясь и одобрительно кивая. Его единственный глаз сверкал.
      - Мне... мне нужно в туалет, - сказала она, борясь со слабостью и тошнотой. Она не хотела, чтобы ее вырвало на пол.
      Он соскочил со своего места и встал в проходе, чтобы пропустить ее. Когда она поднялась, все закружилось у нее перед глазами, и она пошатнулась. Проходившая мимо стюардесса схватила ее за руку, чтобы поддержать. Но Кэрол вырвала руку и сжала в кулак, прижимая к груди. Она не позволит никому касаться ее, пока не сбреет волоски, которые она обнаружила на тыльной стороне ладоней несколько часов назад.