Глава 22

Когда Хок через неделю пришел на службу, он первым делом подошел к доске объявлений. По понедельникам на ней вывешивали план работы управления на всю грядущую неделю. На самом видном месте на доске объявлений висел приказ о присвоении очередных званий. Слейтер стал капитаном, Хендерсон — коммандером, а на освободившуюся сержантскую должность назначили Армандо Кеведо.

Новый чин — коммандер — появился в результате компромисса, на который пошли мэр города и шеф полиции. Мэр отказался вводить полковничьи должности, но шефу полиции удалось выклянчить коммандерскую должность. Коммандер был по званию выше сержанта, но ниже лейтенанта. Теперь в каждом отделе управления было по одному коммандеру. Младшие по званию полицейские обязаны были обращаться к коммандеру «сэр» и отдавать ему честь при встрече, однако на самом деле в прямом подчинении у коммандера не было ни одного человека. Он был призван в основном заниматься бумажной работой, чтобы освободить от нее лейтенантов и капитанов. Тогда лейтенанты и капитаны смогут больше времени уделять работе с подчиненными — а попросту говоря, у них появится больше свободного времени, и им не придется днями напролет торчать в офисе. Надо же и им дать возможность заниматься личными делами в служебное время.

«Да, похоже, не видать майору Браунли полковничьих орлов в петлицах», — подумал Хок. Зато за Хендерсона он был искренне рад. Хок нашел его в стеклянном кабинете. Билл наливал в пластмассовый стаканчик кофе.

— Доброе утро, сэр, коммандер, сэр! — браво выкрикнул Хок и отдал Хендерсону честь.

— Иди ты на хер, — добродушно отозвался Билл. — Ума не приложу, Хок, почему они выбрали именно меня. У тебя и у двух других сержантов гораздо больший стаж работы. Я не просил об этой должности, не сдавал никаких экзаменов...

— А мы вот спросим у майора Браунли, почему он кинул тебе такую подлянку, Билл, — пошутил Хок. — Он вызывает нас к десяти часам. Прими мои поздравления, Билл. Без дураков. Если кто в нашей конторе и заслуживал повышения, то это ты.

— Но я не уверен, хочу ли я этого повышения, Хок. Как можно называть человека коммандером, если у него в подчинении нет ни одного полицейского?

— Надо же им было как-то назвать эту должность, Билл. Конечно, они могли бы назвать тебя унтер-офицером, но сейчас офицерами зовут всех подряд, вплоть до постового на улице.

— И знаки отличия у меня какие-то дурацкие — ромбы, которые больше смахивают на конфеты-подушечки. Кошмар.

— Взгляни на это с другой стороны, Билл, — улыбнулся Хок. — Зато будешь зарабатывать на пятьдесят баксов больше.

— Сумасшедшие деньги, что и говорить. Да я пятьдесят баксов зарабатывал за одну ночь в польско-американском клубе. Всего-то делов — нацепил униформу и приглядываешь за бабульками и старыми пердунами, танцующими польку.

— А что тебе мешает продолжать зарабатывать «бабки» тем же способом?

— Должность и звание не позволяют, Хок. Что ты смеешься? Коммандерам запрещено заниматься охраной частных вечеринок. Ты знаешь, я ведь согласился на эту должность только ради Марии и детей. Я только что разговаривал с Марией по телефону, и она уже писает кипятком.

— Я тоже рад за тебя, Билл. Серьезно.

— Спасибо, Хок. Но на самом деле коммандером должен был стать ты.

— Думаю, Браунли хочет оставить меня на «висяках». А вот тебя на «висяках» теперь вряд ли оставят.

— Это точно. Кстати, где Эллита? Вы разве не вместе приехали?

— Нет. — Хок покачал головой. — Она пошла к врачу. Ей назначено на десять, так что Эллита и на совещание к Браунли не успеет.

— Ну как вы, устроились уже на новом месте? В новом доме, я имею в виду.

— Обустраиваемся понемногу. Мебель из дома Эллиты, правда, еще не перевезли, но на неделе, думаю, с этим разберемся. Представляешь, Сью Эллен удалось в субботу устроиться на работу в автомойку по соседству от дома. Сегодня выходит на работу.

— И чем она будет заниматься? — спросил Билл.

— Они там на мойке работают парами. Полдня Сью Эллен пылесосит салоны автомобилей, а ее напарница вытирает уже вымытые машины, а после обеда они меняются. Сью Эллен говорит, что выгоднее пылесосить салон, потому что в это время можно уговорить владельца автомобиля купить дезодорант или полироль, а с каждого проданного баллончика девчонкам причитается по пятьдесят центов. Естественно, им и чаевые платят, но эти деньги они в конце дня делят поровну.

— Что ж, неплохая работенка для девушки, — сказал Билл. — А у младшей как дела?

— Пока никак. Может быть, удастся пристроить ее разносчицей дневных газет. Но я не хочу, чтобы она работала далеко от дома, а в нашей районе вакансий почтальона пока нет. А в остальном все нормально.

— Что мне делать сегодня? — спросил Билл. — Я как-никак, пока что твой подчиненный.

— Даже не знаю. Может, составишь краткий отчет о тех папках, которые успел прочесть? Мы вроде пришли к единому мнению насчет пяти дел, с которых надо начинать, но поскольку ты теперь с нами работать не будешь, то я, честно говоря, не знаю, что тебе и сказать.

— Отчет уже готов, Хок. Осталось его только напечатать.

— Да не надо его печатать, Билл. Просто выскажешь свое мнение, и все. Только надо дождаться Эллиты. Сегодня ее не будет, так что я «висяками» до завтра заниматься не буду. Закрою дело Джеральда Хикки — там банальная передозировка.

В открытую дверь почему-то постучался Армандо Кеведо. Его было не узнать. Он коротко подстригся и переоделся в роскошный коричневый костюм. Встав на пороге, он широко развел руки и ослепительно улыбнулся:

— Поздравляю, Билл! — сказал он. — Благодаря твоему повышению и меня произвели в сержанты. Теперь у меня новая униформа — с тремя нашивками.

— И новая стрижка, — заметил Хок.

— Ты получил бы три нашивки независимо от того, кого именно из сержантов произвели бы в коммандеры. Так что можешь меня не благодарить, — сказал Хендерсон. — Прими и ты мои поздравления, сержант.

— Послушайте, ребята, если вам нечего делать, то может быть, вы будете поздравлять друг друга где-нибудь в другом месте? — сказал Хок. — Мне еще работать, а к вам сейчас начнут толпы с поздравлениями валить.

— Действительно, Билл, — согласился с Хоком Кеведо. — Почему бы нам не спуститься в буфет? Я угощу тебя завтраком.

— Идет, — согласился Хендерсон, вставая из-за стола. — Тебе что-нибудь принести из буфета, Хок? Кофе, например?

— Нет, спасибо. Я уже пил кофе дома. Эллита угостила.

Когда двое детективов удалились, Хок закрыл дело Джеральда Хикки, написал кратенькую аннотацию и положил ее рядом с пишущей машинкой. Эллита перепечатает ее завтра, вложит в папку, и дело о случайной передозировке уйдет в архив. И Хоку можно будет забыть о нем на четыре года. А через четыре года ему останется четыре года до пенсии. Может быть, Хоку повезет, и Лоретта Хикки не вернется больше в Майами. Через пару месяцев, а может через год, когда Хок поднакопит деньжат, он напишет Лоретте Хикки письмо с предложением продать ему дом в Грин Лейкс.

В десять утра Хок и Хендерсон постучались в кабинет майора Браунли. Тот пригласил их войти, поднялся из-за стола, подошел к Хендерсону и пожал Биллу руку.

— Поздравляю, Билл, — сказал майор.

— Спасибо, сэр, — сказал Хендерсон, горой нависая над майором.

— Присаживайтесь, — предложил Браунли. Он обошел стол, опустился в кресло и сунул в рот дымящуюся сигару. — А где офицер Санчес?

— Она у врача, сэр, — сказал Хок, садясь на стул.

— Разве нельзя было выбрать для визита к врачу другое время? — буркнул Браунли.

— Женские дела, сэр. Она на приеме у гинеколога.

— А-а... Это меняет дело. Впрочем, мы можем поговорить и без нее. Вы потом сами сообщите ей о нашей беседе, Хок. Итак, господа, Хендерсон отныне становится заместителем Слейтера. Билл, вы будете теперь сидеть за столом капитана Слейтера, и в ваши обязанности будет входить работа со всеми входящими и исходящими документами.

— Господи Иисусе, — пробормотал Хендерсон и, достав из кармана платок, вытер лицо.

— В чем дело? — удивился Браунли.

— Я же утону в этом море бумаг.

— Не утонете. У всякой работы есть свои преимущества, Билл. Теперь тебе не надо будет бегать под палящими лучами солнца по черному гетто и копаться в трупах. Привыкнете, Билл. К тому же, вам по штату положен секретарь. Вы предпочитаете иметь в секретарях мужчину или женщину?

— А зачем мне на службе педераст? — удивился Билл.

— Мужчина-секретарь не обязательно педераст, Билл. При нынешней безработице я могу запросто подыскать тебе в секретари парня с университетским образованием и с ученой степенью.

— Я бы все же предпочел секретаря-женщину.

— Ради Бога. Но если будешь давать объявление о вакансии, ни в коем случае не указывай, что нужна именно женщина. Иначе нас обвинят в дискриминации.

— Понятно, сэр.

— Теперь что касается вас, Хок. Вы с Санчес продолжаете заниматься «висяками». Комната для допросов теперь официально становится вашим рабочим кабинетом. Можете перенести туда большой стол из стеклянного кабинета. Билл, позаботьтесь, чтобы Хока и Эллиту обеспечили всем необходимым. Вопросы есть?

— Должен ли я отчитываться непосредственно перед вами, майор, или мне следует рапортовать Слейтеру?

— Отчитываться будете передо мной. А копии отчетов отныне будете направлять Хендерсону, — сказал майор. — Еще вопросы? Нет? Тогда вы свободны.

Хок с Биллом направились к дверям, но тут Браунли окликнул Мозли:

— Хок, задержись, пожалуйста, на минуту.

Хок вернулся, сел на стул, достал из кармана пачку сигарет, закурил и бросил обгоревшую спичку в пепельницу майора.

— Насколько я понимаю, Хок, — начал майор, — офицер Санчес теперь живет с тобой. Это правда?

— Она снимает у меня комнату, сэр. Но это не означает, что она живет со мной в том смысле, на который вы намекаете. Я живу в своем новом доме с двумя дочками, поэтому не могу, да и не хочу житьс Эллитой, как вы изволили выразиться.

— Я ни на что не намекаю, Хок.

— Еще как намекаете, сэр. Но это ваши проблемы. Я понимаю, что вы ревностный христианин и все такое, но что-то я не слышал о том, что напарникам запрещено жить под одной крышей. На нашей работе совместное проживание никак не скажется.

— Может быть, я немного старомоден, но я не хочу, чтобы вдруг поползли слухи. Люди любят чесать языками, ты же знаешь.

— Вы слишком плохо думаете о людях, майор. Впрочем, лучше вам обсудить эту проблему с Эллитой. Она сама хотела поговорить с вами.

— Понятно. Передай ей, что дверь в мой кабинет для нее всегда открыта. — Браунли встал и протянул руку Хоку: — Спасибо, что зашли.

— До свиданья, сэр, — попрощался с майором Хок и отправился в свой кабинет готовиться к переезду в комнату для допросов.

В это время зазвонил телефон. Это была Эллита.

— Я уже звонила, Хок, но ты был у Браунли. Я только-только освободилась, представляешь? Я была в клинике уже в девять сорок пять, но в кабинет к врачу попала только в половине одиннадцатого. Слава Богу, медсестра сразу взяла у меня банку с мочой, а то пришлось бы расхаживать с ней по всей клинике.

— Что тебе сказал врач, Эллита?

— У меня все нормально. В ближайшие полтора месяца в клинику ходить не надо.

— Отлично. Тогда подъезжай в контору, поможешь мне разобраться со старыми бумагами и прочим хламом. Нас переселяют в комнату для допросов. Навсегда. А вечером я приглашаю тебя вместе с девочками в ресторан.

— И что мы будем праздновать? Переезд в новый кабинет?

— Нет. Биллу Хендерсону присвоили звание коммандера.

— Биллу? А почему не тебе? — спросила Эллита.

— Фортуна — тетка слепая, Эллита, но должно же было и мне когда-то повезти. Это мы сегодня и отпразднуем.