Глава 13

Некоторое время оба молчали. К столику подошел официант, и Мартин сделал скромный заказ. Руперт невидящими глазами смотрел перед собой, пытаясь подавить боль. Что-то внутри его разрывалось, душу переполняло безмерное горе и чувство вины. Аллан умер. Аллана больше нет. Он опоздал.

– Вы в порядке? – тихо спросил Мартин.

Не в силах говорить, Руперт кивнул.

– Боюсь, о его смерти мне мало что известно. Он скончался в Штатах. Родители приехали и забрали его домой. Думаю, он не очень страдал.

– Родители,– хрипло выговорил Руперт.– Он их ненавидел.

– У них наладились отношения. Конечно, болезнь Аллана все изменила. Я встречался с ними, когда они прилетели за ним. Порядочные, отзывчивые люди.– Мартин взглянул на Руперта.– Вы их видели?

– Нет, никогда.

Прикрыв глаза, Руперт представил пожилых супругов – такими, какими описывал их Аллан; представил, как Аллана везут умирать в город, которого он не выносил. Боль снова пронзила Руперта, ему показалось, что он не выдержит.

– Не думайте об этом. Руперт открыл глаза.

– О чем?

– О том, о чем вы думаете. О чем все думают: «Если бы я только знал, что он умирает…» Конечно, вы повели бы себя по-другому. Но вы не знали. Не могли знать.

– Что…– Руперт облизнул пересохшие губы.– Что он говорил обо мне?

– Что любит вас. Что знает, что вы тоже любите его. Он не держал зла.– Мартин наклонился и взял Руперта за руку.– Очень важно, чтобы вы это поняли. Он не держал на вас зла.

К столику подошел официант с двумя чашками кофе.

– Спасибо,– поблагодарил Мартин, не убирая ладони с руки Руперта.

Заметив, как официант покосился на них, Руперт, вопреки себе, внутренне напрягся.

– Что-нибудь еще? – осведомился официант.

– Нет, спасибо,– ответил Руперт.

Встретив дружелюбный взгляд официанта, он ощутил, как мучительный стыд, точно горячий душ, заливает его от макушки до пяток. Ему захотелось убежать прочь, спрятаться, все отрицать. Однако, сделав над собой усилие, Руперт не отнял руки и оставил ее покоиться в ладони Мартина. Как ни в чем не бывало.

– Я понимаю, вам очень тяжело,– сказал юноша, когда официант удалился.– Во всех смыслах.

– Я женат,– грубо выпалил Руперт.– Вот настолько мне тяжело.

Мартин задумчиво кивнул.

– Аллан предполагал, что такое возможно.

– Наверное, он испытывал ко мне презрение,– проговорил Руперт, уставясь на дно чашки.– И вы меня тоже презираете.

– Вы не поняли. Аллан надеялся, что вы женились. Он считал, что вам лучше быть с женщиной, нежели…

Мартин выразительно посмотрел на Руперта.

– Нежели с мужчиной?

Мартин кивнул.

– Аллан все мучился сомнениями, позвонить вам или нет. Он не хотел вмешиваться, если вы обрели счастье с женщиной, и в то же время не мог смириться с мыслью, что у вас отношения с другим мужчиной. Ему хотелось верить, что если бы вы передумали, то первым делом вернулись бы к нему.

– Так бы оно и было.– Голос Руперта слегка дрожал.– Он знал, что я так поступлю. Он знал меня, как никто другой.

Мартин дипломатично пожал плечами.

– Ваша жена…

– Моя жена! – перебил Руперт, с болью глядя ему в глаза.– Моя жена совершенно меня не знает! Мы встретились, несколько раз поужинали в ресторане, съездили на отдых, женились… Мы общаемся максимум час в день. С Алланом все было…

– Сильнее.

– Каждый день, каждую ночь…– Руперт закрыл глаза.– Ни часа, ни минуты друг без друга. Все думы, страхи и надежды – все было связано с ним.

За столиком воцарилась тишина. Открыв глаза, Руперт увидел, что Мартин вытаскивает из сумки письмо.

– Аллан оставил это для вас,– сказал он.– На случай, если вы захотите его найти.

– Спасибо.– Руперт взял конверт и молча глядел на него несколько мгновений. Он почти слышал, как Аллан с ним разговаривает… Сморгнув, Руперт спрятал письмо в пиджак.– Не одолжите мне мобильный телефон?

– Конечно.

– Мартин полез в карман. Есть еще один человек, который должен обо всем знать,– объяснил Руперт. Набрав номер, он послушал гудки и нажал отбой.– Занято.

– Кому вы хотите рассказать?

– Милли. Девушке, на которой Аллан женился, чтобы остаться в Британии.

Мартин нахмурился.

– Аллан говорил мне про Милли. Но ей и так все известно. Он писал ей.

– Если так, то она не получала его письма. Она ничего не знает. А должна знать.

Изабел положила трубку и провела рукой по волосам.

– Звонила тетя Джин. Спрашивала, что мы намерены делать с подарком, который она прислала.

Откинувшись на спинку стула, Изабел обвела взором кухонный стол, на котором в беспорядке были навалены телефонные справочники, списки фамилий, адресные книги – все в пятнах от кофейных чашек и бутербродных крошках. Рядом на стуле высились коробки из-под обуви, набитые свадебными проспектами, брошюрами и каталогами; из одной коробки виднелась черно-белая страница глянцевого журнала, из другой свешивались кружева. На столе перед девушкой стояла раскрытая коробка засахаренного миндаля в сливочно-кремовой глазури, присланная из магазина на пробу.

– Как много нужно времени, чтобы устроить свадьбу! – вслух заметила Изабел, набрав пригоршню миндаля.– Месяцы и месяцы времени и усилий. А потом р-раз, и все отменяется.– Она захрустела миндалем и скривилась от отвращения.– Боже, какая гадость, зубы сломать можно!

– Мне очень жаль, Андреа,– говорила Оливия по мобильному телефону.– Я понимаю, что Дерек специально для этого случая купил визитку. Пожалуйста, передай ему мои извинения… Да, возможно, ты права, обычный костюм тоже подошел бы.– Выслушав тираду на другом конце провода, Оливия крепче сжала трубку.– Нет, новую дату пока не назначили. Да-да, конечно, я сообщу… Ну, если он хочет сдать визитку в магазин, это его дело. Да, дорогая. До свидания.

Трясущимися пальцами Оливия нажала кнопку «отбой», вычеркнула очередное имя в списке и потянулась за красным блокнотом.

– Так,– вздохнула она,– кто у нас следующий?

– Почему бы тебе не сделать перерыв? Ты похожа на выжатый лимон,– заметила Изабел.

– Нет, солнышко,– покачала головой Оливия.– Я уж как-нибудь справлюсь. В конце концов, надо с этим разделаться.– Она бодро улыбнулась дочери.– Нельзя же нам всем просто сидеть и жалеть себя, верно?

– Верно,– согласилась Изабел и вытянула вверх руки.– Господи, как у меня затекла шея от этих телефонных разговоров!

В эту минуту опять зазвонил телефон. Скорчив гримасу, Изабел сняла трубку.

– Алло,– проговорила она.– Здравствуйте. Да, боюсь, это правда. Да-да, обязательно передам ей ваши наилучшие пожелания. Спасибо. До свидания.– Изабел швырнула трубку и отключила телефон.– Каждый считает своим долгом позвонить нам, чтобы позлорадствовать! Все отлично знают, что Милли не больна. Миссис Хэвилл устало потерла лоб.

– Может, надо было придумать другой предлог…

– Не важно, что мы им говорим. Эти ужасные люди все равно пронюхают.– Изабел скривилась.– Мерзкая тетя Джин просила, чтобы мы вернули ей подарок. Через две недели она собирается на другую свадьбу и не хочет тратиться второй раз. Скажу ей, что ее подарок оказался таким гадким, что мы его выбросили.

– Нет.– Оливия прикрыла глаза.– Мы должны сохранять выдержку и вести себя достойно.

– В самом деле?.. Мам, с тобой все нормально? Ты ведешь себя, как сомнамбула.

– Я в порядке,– прошептала миссис Хэвилл.

– Ладно,– с сомнением проговорила Изабел, сверившись со списком.– Ах да, еще звонили из цветочного магазина. Предложили положить букет невесты под пресс и засушить его, раз уж он все равно готов. На память.

– На память о чем?

– Вот-вот.– Изабел невольно начала трястись от нервного смеха.– Ну что за люди!

– Нет, это надо же – на память! Можно подумать, мы в состоянии забыть этот день!

Изабел бросила быстрый взгляд на Оливию. В широко открытых глазах матери стояли слезы.

– Мама!

– Прости, родная.– По носу Оливии скатилась слезинка.– Я больше не буду говорить глупости.

– Я знаю, как ты мечтала об этой свадьбе.– Изабел протянула руку и взяла ладонь матери в свою.– Но когда-нибудь мы сыграем другую. Обещаю.

– Дело не в свадьбе,– прошептала Оливия.– Если бы только в свадьбе…

Звонок в дверь прервал ее на полуслове. Мать и дочь переглянулись.

– Кого еще принесло? – раздосадованно бросила Изабел.– Неужели непонятно, что нам не до гостей? – Отложив список в сторону, она поднялась.– Не беспокойся, я открою.

– Я сама,– заупрямилась Оливия.

– Пошли вдвоем.

У парадного входа стояла незнакомая супружеская пара, в одинаковых убийственно-зеленых непромокаемых куртках, с портпледами в тон.

– Здравствуйте,– бодро сказала женщина.– Мы хотели бы снять комнату.

– Что? – не поняла Оливия.

– Комнату,– повторила женщина.– Комнату в домашней гостинице.

Она помахала перед носом Оливии путеводителем по городу.

– Боюсь, у нас нет мест,– вмешалась Изабел.– Вам следует обратиться в бюро по обслуживанию туристов.

– Мне сказали, здесь есть комнаты,– настаивала женщина.

– Вам не могли такого сказать, потому что все комнаты заняты,– спокойно произнесла Изабел.

– Я звонила! – Рассердившись, женщина повысила голос.– Специально уточнила, что мы сможем здесь остановиться! Добавлю, кстати, что вашу домашнюю гостиницу нам порекомендовали друзья, супруги Рэндл.

Она выразительно посмотрела на Изабел.

– Какая честь,– пробормотала та.

– Не смейте разговаривать со мной в подобном тоне, девушка! •– резко одернула ее визитерша.– Так-то вы ведете бизнес? Между прочим, клиент всегда прав! Нас информировали, что здесь можно снять комнату. Вы не имеете права прогонять людей с порога без каких бы то ни было объяснений.

– Ради всего святого…– начала Изабел.

– Вы хотите услышать объяснения? – дрожащим голосом проговорила Оливия.

– Мамочка, не утруждай себя. Просто…

– Вам нужны объяснения, да? – Миссис Хэвилл набрала в грудь воздуха.– Ну, с чего начнем? Может, со свадьбы моей дочери? Той самой, которая была назначена на завтра?

– Ах, так у вас в семье свадьба? – смутилась женщина.– Это меняет дело.

– Или начать с ее первого замужества? – будто ничего не слыша, продолжала Оливия.– Десятилетней давности? Со свадьбы, о которой мы даже не знали? – Ее голос начал набирать угрожающую высоту.– А может, начать с того, что мы вынуждены отменить торжество и все наши родственники и друзья за глаза смеются над нами?

– Поверьте, я не…– еще больше растерялась женщина.

– Нет, ничего, входите! – Оливия настежь распахнула дверь.– Мы найдем вам комнату. Разместим вас где-нибудь между кучей подарков, ждущих отсылки обратно, и коробками со свадебным тортом, которым нам надо давиться! Втиснем куда-нибудь между нарядами, которых никто не увидит, и великолепным свадебным платьем…

– Пойдем, Розмари,– сконфуженно произнес мужчина и потянул жену за рукав.– Простите, что побеспокоили,– обратился он к Изабел.– Я всегда говорил, надо было ехать в Челтнем.

Когда супружеская пара удалилась, Изабел повернулась к матери. Оливия стояла, вцепившись в дверь, по ее лицу текли слезы.

– Мама, я вполне серьезно считаю, что тебе пора отдохнуть. Не включай телефон. Посмотри телевизор или поспи немного.

– Не могу,– помотала головой Оливия.– Надо закончить со звонками.

– Ерунда,– отрезала Изабел.– Все, с кем я разговаривала, уже в курсе. Молва разносится быстро, сама знаешь. Тем, кого надо было известить в первую очередь, мы уже позвонили. Остальные подождут.

– Ну…– замялась Оливия.– Я и вправду чуть-чуть подустала. Пожалуй, пойду прилягу.– Она закрыла входную дверь и взглянула на дочь.– А ты не собираешься отдохнуть?

– Нет.– Изабел сняла с вешалки пальто.– Мне надо выйти. Пойду проведаю Милли.

– Хорошая мысль. Она тебе обрадуется.– Помолчав, миссис Хэвилл добавила: – Обязательно…

– Что?

– Обязательно передай ей, что я ее люблю.– Оливия опустила взгляд.– Больше ничего, только то, что я ее люблю.

В гостиной Эсме было тепло и уютно, комната напоминала собой тихую гавань изысканной утонченности. Усевшись на элегантный диван пастельной расцветки, Изабел с удовольствием огляделась по сторонам, восхищаясь изящными безделушками: набором серебряных шкатулочек, небрежно расставленных на столике для закусок, блюдом из древесины яблони, заполненным гладкой морской галькой.

– Ну что,– осторожно спросила сидевшая напротив нее Милли,– мама по-прежнему в ярости?

– Да нет,– пожала плечами Изабел.– Ходит, как лунатик.

– Во всей видимости, это и означает, что она в ярости.

– Говорю же тебе, нет. Она просила передать, что любит тебя.

– Правда?

Милли забралась на кресло с ногами и пригубила кофе. Ее волосы были кое-как убраны в конский хвост, а из-под джинсов виднелись старенькие лыжные гольфы.

– Твой кофе! – Эсме принесла Изабел чашку.– Боюсь, мне придется украсть у тебя сестренку. Мы хотим пообедать.

– Отличная идея. Куда пойдете?

– В одно тихое местечко.– Эсме улыбнулась обеим девушкам.– Через десять минут, Милли.

– Хорошо,– кивнула та.

– Ну, как ты? – спросила Изабел, когда дверь за Эсме закрылась.

– Не знаю,– медленно проговорила Милли.– Иногда я чувствую себя нормально, а иногда хочется разреветься. Все думаю: что же теперь делать, что делать?..– Она закрыла глаза.– Не представляю, как мне пережить завтрашний день.

– Напейся.

– Это у меня в планах на сегодня.– По лицу Милли промелькнула улыбка.– Хочешь присоединиться?

– Может быть.– Изабел сделала глоток кофе.– Саймон не звонил?

Лицо Милли окаменело.

– Нет.

– Между вами действительно все кончено?

– Да.

– Не могу поверить,– покачала головой Изабел.– Только из-за того, что…

– Поскольку я солгала ему один раз,– с едким сарказмом сказала Милли,– из этого следует, что я – патологическая обманщица. Больше ни одному моему слову верить нельзя.

– Сволочь. Пожалуй, даже хорошо, что вы расстались.

– Знаю.– Милли взглянула на сестру и растянула губы в улыбке человека, превозмогающего боль.– Это и вправду к лучшему.

Изабел посмотрела на нее и едва не разревелась.

– Ох, Милли, как обидно!..

– Ерунда,– небрежно бросила Милли.– Ничего страшного. В конце концов, я же не беременна. Вот это была бы катастрофа.

Она глотнула кофе и слегка усмехнулась. Встретившись глазами с сестрой, Изабел не сдержала улыбки. Девушки помолчали.

– Ты решила, что будешь делать? – после паузы спросила Милли.

– Нет.

– А что думает отец малыша?

– Он не хочет ребенка. Очень ясно дал это понять.

– И ты не можешь его переубедить?

– Нет. И не собираюсь. Наши отношения тут же развалятся.

– Возможно, ребенок вас сблизит.

– Дети не клей.– Изабел провела руками по волосам.– Если я рожу ребенка, то стану воспитывать его самостоятельно.

– Я буду помогать тебе,– пообещала Милли.– И мама тоже.

Изабел передернула плечами.

– Изабел, ты же не собираешься от него избавляться?

– Не знаю! – в отчаянии воскликнула старшая сестра.– Мне всего тридцать, Милли! Может быть, завтра я познакомлюсь с фантастическим парнем и потеряю голову от любви. А с ребенком на руках…

– Разницы нет,– решительно возразила Милли.

– Разница есть! И вообще, растить ребенка – это не на пикнике отдыхать. Я видела, как это происходит у моих друзей. Они превратились в зомби, при том что им помогают бабушки и дедушки!

– Ну, решать тебе.

– Вот именно.

Услышав звук открывающейся двери, сестры обернулись. Эсме широко улыбалась из-под полей огромной шляпы.

– Ты готова, Милли? Изабел, дорогая, хочешь пойти с нами?

– Нет, спасибо. Мне пора домой.

Изабел наблюдала, как Милли садится в красный «даймлер» Эсме, и ей вдруг захотелось, чтобы появилась и ее крестная. Однако Мэвис Хиндхед, бесцветная женщина, жившая на севере Шотландии, лишь раз вспомнила о существовании крестницы накануне первого причастия, прислав девочке бугристый, не по размеру, шерстяной свитер и открытку, подписанную крючковатой вязью, смысла которой Изабел так и не разобрала. Не много найдется таких крестных матерей, как Эсме Ормерод, подумала она.

Когда машина с ревом скрылась за углом, Изабел хотела отправиться прямиком домой, однако ей была невыносима мысль о том, чтобы опять оказаться в тесной, давящей атмосфере кухни, снова и снова с неловкими извинениями звонить посторонним людям, досужим до чужого горя. Изабел ощутила желание побыть на свежем воздухе, размять ноги и порадоваться тому, что к уху не прижата телефонная трубка.

Энергичным шагом она двинулась назад к центру города, чувствуя себя школьницей, прогуливающей уроки. Поначалу она шла, не задумываясь, наслаждаясь легкостью в ногах, свободой рук, которыми она размахивала в такт шагам. Затем в голову ей пришла неожиданная идея; Изабел остановилась и, движимая любопытством, свернула с главной дороги в сторону церкви Святого Эдварда.

Ступив на паперть, она так и ждала, что вот-вот услышит звуки свадебного гимна, исполняемого на органе. Внутри храма все было в цветах, пустые скамьи словно ожидали прихожан. Изабел медленно двинулась по проходу между рядами, мысленно рисуя, как церковь заполняется счастливыми лицами гостей, предвкушающих торжество, представляя, каково это – шествовать позади Милли в наряде подружки невесты, слышать, как сестра произносит древние слова брачного обета, знакомые и близкие сердцу каждого.

Почти у самого алтаря она остановилась, заметив стопку белых листков с расписанием венчаний – они валялись на краю скамьи, очевидно, лишние. Ощутив прилив грусти, Изабел взяла в руки верхний листок из стопки и вдруг, прочитав имена, удивленно заморгала. «Элеонора и Джайлз» – было напечатано серебряными буквами с уродливыми завитушками. Откуда, черт побери, взялись эти Элеонора с Джайлзом? Как им удалось примазаться к чужой церемонии?

– Ах вы, паразиты! – в сердцах воскликнула Изабел.

– Прошу прощения? – раздался за ее спиной мужской голос.

Резко обернувшись, она увидела, что по проходу к ней направляется молодой человек в сутане.

– Вы здесь служите? – осведомилась Изабел.

– Да,– подтвердил молодой священник.

– Здравствуйте. Я – сестра Милли Хэвилл.

– Ах вот оно что… Какая жалость, что все так вышло. Мы с большим сожалением узнали об этом.

– Правда? И что дальше? Решили, что дорогим цветам, приготовленным к свадьбе Милли, пропадать негоже?

– Что вы имеете в виду?

Изабел показала на листки с расписанием венчаний.

– Кто такие Элеонора и Джайлз? Почему у них назначено венчание на одно время с Милли?

– У них не назначено…– растерялся викарий.– Элеонора и Джайлз венчаются после полудня. Они записались на этот день еще год назад.

– А-а,– Изабел снова посмотрела на стопку листков и отложила их в сторону,– тогда понятно. Надеюсь, у них все пройдет как по маслу.

– Мне действительно очень жаль,– сконфуженно проговорил молодой священник.– Может быть, ваша сестра перенесет свадьбу на более позднюю дату? Когда все уладит…

– Может быть.

Изабел еще раз обвела взором убранство церкви и повернулась, чтобы уйти.

– Я вообще-то собирался закрывать,– торопливо заговорил ей вслед викарий.– Знаете, когда храм украшен цветами… Чего только не воруют в наши дни!

– Да уж.– Остановившись у колонны, Изабел вытащила из гирлянды цветок белой лилии и вдохнула сладкий аромат.– Очень красивая ожидалась свадьба,– печально сказала она.– А теперь все пошло прахом. Вы и не представляете, что натворили.

– Насколько я знаю,– начал священник, задетый ее словами,– ваша сестра намеревалась пойти на двоебрачие.

– Если бы ваш каноник Литтон просто закрыл глаза на подобную мелочь и никому ничего не рассказывал…

– Об этом все равно бы знали муж и жена! И Господь, отец наш небесный.

– Да? – сухо молвила Изабел.– Подозреваю, что Господь бы не возражал.

Опустив голову, она вышла из церкви и сразу же с кем-то столкнулась.

– Извините,– сказала она и подняла взгляд.

Перед ней стоял Гарри Пиннакл в темно-синем кашемировом пальто и ярком красном шарфе.

– Здравствуй, Изабел,– поздоровался он и посмотрел через ее плечо на викария, который вслед за девушкой вышел из церкви.– Ужасно неприятно.

– Да,– согласилась Изабел.– Ужасно неприятно.

– Я иду на встречу с твоим отцом. Мы планировали обсудить это дело за ланчем.

– Да, он говорил.

Послышалось металлическое звяканье: молодой священник запер двери церкви. Изабел и Гарри оказались наедине.

– Мне пора,– пробормотала Изабел.– Приятно было увидеться.

– Погоди минутку.

– Я спешу,– бросила Изабел и двинулась в противоположную сторону.

– Плевать! – Гарри схватил ее за руку и развернул лицом к себе.– Изабел, почему ты не отвечала на мои сообщения?

Она попыталась высвободиться.

– Оставь меня в покое!

– Нам надо поговорить.

– Не могу.– Ее лицо словно окаменело.– Я… я не могу.

Последовало долгое молчание, затем Гарри отпустил ее руку.

– Ладно. Если ты так хочешь…

– Мне все равно,– мертвым голосом произнесла Изабел.

Избегая его взгляда, она засунула руки в карманы и пошла прочь по улице.

Глава 14

Гарри Пиннакл уже сидел возле барной стойки с кружкой пива в руке, когда Джеймс вошел в паб под названием «Груша и гусь». Это был небольшой паб в центре Бата, куда редко заглядывали местные и толпами валили жизнерадостные туристы.

– Рад встрече, Джеймс.– Гарри встал и протянул руку.– Позвольте, я возьму вам пива.

– Спасибо.

Оба замолчали, наблюдая, как бармен наполняет кружку. До Джеймса вдруг дошло, что они с Гарри впервые встречаются один на один.

– За здоровье,– поднял свою кружку Гарри.

– За здоровье.

– Присядем,– Гарри указал на столик в углу.– Там чуть потише.

– Хорошо.– Джеймс Хэвилл откашлялся.– Полагаю, вы хотели поговорить о делах, связанных с отменой свадьбы?

– С чего вы взяли? – удивился Гарри.– Я думал, мои люди решают вопросы вместе с Оливией.

– Я имею в виду финансовую сторону,– сухо уточнил Джеймс.– Маленькое откровение моей дочери обошлось вам в круглую сумму.

– Неважно,– махнул рукой Гарри.

– Важно,– возразил Джеймс.– Боюсь, я не смогу сейчас рассчитаться с вами полностью, но если бы мы договорились…

– Джеймс,– перебил его Гарри,– я позвал вас сюда не для того, чтобы разговаривать о деньгах. Я просто хотел выпить с вами по кружечке пива. Понимаете?

– А-а… Хорошо, конечно.

– Давайте сядем и просто выпьем, черт побери.

Мужчины заняли столик в углу зала. Открыв пакетик чипсов, Гарри предложил их Джеймсу.

– Как Милли? В порядке?

– Если честно, не знаю. Она уехала к крестной. А как Саймон?

– Глупый мальчишка,– вздохнул Гарри, похрустывая чипсами.– С утра я сказал ему, что он избалованный сопляк.

– Ммм,– не нашелся с ответом Джеймс.

– При первых признаках трудности сразу отступает. Первое же препятствие, и он поворачивает назад. Неудивительно, что его бизнес прогорел.

– По-моему, вы зря так сурово,– не согласился Джеймс.– Парень пережил настоящее потрясение. Как и все мы. Если нам нелегко, то представьте, каково Саймону…

Он покачал головой.

– Так вы действительно не знали, что она замужем?

– Понятия не имели.

– Получается, она обманула всех.

– Всю семью,– серьезно сказал Джеймс. Подняв глаза, он увидел на лице Гарри улыбку.– Вы находите это смешным?

– Бросьте. Дерзость Милли достойна восхищения. Надо иметь изрядную смелость, чтобы идти к алтарю, зная, что за углом поджидает муженек, готовый сдать тебя с потрохами.

– Не согласен,– отрицательно мотнул головой Джеймс.– Я считаю, что легкомыслие Милли доставило массу проблем и огорчений куче людей. Откровенно говоря, мне стыдно, что она моя дочь.

– Будьте снисходительны к девочке,– мягко произнес Гарри.

– Тогда будьте снисходительны к Саймону! – парировал Джеймс.– Не забывайте, он ни в чем не виноват. Провинилась она.

– Саймон – своенравный и занудный мелкий диктатор. Жизнь должна идти только так, как видится ему, в противном случае он умывает руки! – Гарри сделал добрый глоток пива.– Слишком долго ему все давалось чересчур легко, вот в чем беда.

– Я бы сказал, наоборот. Находиться в вашей тени не так уж и легко. Я, к примеру, не уверен, что справился бы.

Гарри Пиннакл молча пожал плечами. В беседе возникла пауза.

– А Изабел? – небрежно осведомился Гарри.– Как она восприняла ситуацию?

– Как обычно, очень сдержанно.– Джеймс осушил кружку.– Ей и своих забот хватает.

– Проблемы на работе?

– Не только.

– Что-то еще? У нее возникли какие-то сложности?

– Угадали.

– А что случилось?

Джеймс опустил взор в пустую пивную кружку.

– Не думаю, что это большой секрет,– помявшись, произнес он и взглянул на Гарри, тревожно сдвинувшего брови.– Изабел беременна.

– Беременна? – На лице Гарри отразилось величайшее изумление.– Изабел беременна?

– Я понимаю, верится с трудом,– проговорил Джеймс.– Я сам еще не привык к этой мысли.