Рожденные перестройкой

      Приезжает Волк, и рулим всей кодлой к дому вояки. Леха уходит договариваться. Скоро возвращается и зовет меня. Военный живет в своем доме на горе.
      - Куликов, - представляется он. - Геннадий Трофимович.
      Называюсь. Странно, вояка ничего не боится и, похоже, считает продажу стволов неким современным кооперативным бизнесом.
      - Сколько есть? - интересуюсь у него.
      - Двенадцать единиц! - по-военному рапортует Куликов.
      - Заберу все, но по триста пятьдесят, - объявляю ему свою цену. - Плюс по две коробки патронов к каждому стволу.
      Куликов задумывается. По пятьсот он гонит в розницу, если так можно выразиться, и должен понимать, коммерсант хренов, что оптом всегда дешевле. Но даже если он сейчас не согласится, я все равно заставлю его отдать все стволы, только это будет уже совсем для меня бесплатно. Мне нужно вооружить свою команду, и я это сделаю.
      - Хорошо, - принимает решение вояка. - Пусть будет по триста пятьдесят.
      Он проходит в коридор. Идем за ним. Мужик открывает подпол и лезет вниз. Вскоре в коридоре появляется деревянный ящик, в котором в промасленных бумагах лежат "тэ-тэшки" и к каждой по две обоймы. Очень удачно мы заехали. Куликов достает пачки патронов. В каждой пачке по семьдесят штук. Я даже заметил одну пачку с трассирующими пулями и забрал ее себе. Пригодится, если придется влепить в какую-нибудь емкость с горючим... Рассчитываюсь с военным.
      - И вот еще что, Геннадий Трофимович, - говорю ему напоследок. - Кому вы продавали стволы кроме нас?
      - А это уже, молодой человек, коммерческая тайна, - хмыкает вояка, бросаясь новыми для страны словами. Военной тайны, наверное, уже нет.
      - Так вот. С этого дня вы будете продавать мне все, что у вас накопится, - поясняю ему. - Для всех остальных вы уже не занимаетесь этим делом, - объясняю его новый статус как моего поставщика. - Если я узнаю, что хоть один ствол ушел на сторону из ваших рук, я лично вас пристрелю, Геннадий Трофимович. Можете мне поверить на слово, именно так все и будет...
      Вижу, что Кулик растерялся. Теперь он не имеет того славного и бравого вида, какой имел в начале нашего разговора.
      - Но так ведь нельзя, - мямлит он. - Это ведь не по-деловому...
      - Как раз таки наоборот, Геннадий Трофимович, - уверяю его. - Именно это и есть настоящий деловой подход в таком деле. Во-первых, я покупаю все, что у вас будет появляться, все, что вы только притащите в свое логово. А во-вторых, и самое главное, вы не нарветесь на лжепокупателей, которые вас в лучшем случае искалечат, а в худшем... Да и к ментам в лапы не попадете. И я имею в таком случае собственную гарантию, что вы меня не выдадите, моих людей, ну и прочее. Так что решайте, Геннадий Трофимович.
      Вояка озадаченно трет стриженый затылок ладонью.
      - Значит, вы будете забирать все? - еще раз переспрашивает он.
      - Точно, - подтверждаю я.
      - Тогда у меня, кстати, еще штук пятнадцать гранат есть, - тут же выдает он новое предложение. - РГД, пятерочки.
      Переглядываемся с Лехой, и я смеюсь:
      - Отлично, господин Куликов. Ваша цена?
      - По сто рублей за штуку. Но это я уже и так сбросил.
      - Пусть будет по сто. Тащи их сюда! Мы уходим, обремененные тяжестью железа. Тут же раздаю стволы всей команде и по гранате каждому. Ребята просто обалдели от подобной экипировки.
      - Почистите стволы, испытайте за городом, - рекомендую я. - Вот это будет мой ствол, - показываю Лехе пистолет, который отобрал для себя. - Почисти его и пристреляй.
      Леха довольно кивает и, забрав мою волыну, лезет за руль.
      Возвращаемся в город, и я отпускаю всех отдыхать. На сегодня все.
      - Телок приглашать будем? - интересуется Волк, когда мы остаемся одни и едем к нашему дому.
      - Я хочу продолжить знакомство с Анжелой, - говорю ему серьезно. - Ты можешь заниматься своей козой, но Машу сегодня не тащи к нам. Мало ли.
      Волк ухмыляется, но молчит. Отвожу его к дому и после еду снова в город. Нахожу работающий телефон. Звоню Анжеле. Кстати, приходит мысль: нужно будет позаботиться о рациях. Вопрос для нас немаловажный. Анжела дома и принимает мое предложение погулять на сон грядущий. Заезжаю за ней. В прошлый раз я плохо разглядел ее квартиру, да и вообще... Родители Анжелы в сборе. У них есть еще и .собака, смешная, кривоногая такса. Квартира довольно просторная и находится в старом доме. Папик у Анжелы заметно держит себя в форме. Он строен и подтянут, хотя ему уже не меньше пятидесяти. Мать Анжелы моложе своего мужа лет на десять и так же, как и все в их семье, заботится о своей внешности. Ничего не могу сказать о ней, только то, что она очень красивая женщина, хоть и в годах. На этот раз меня сажают за стол. Еще только девять вечера, так что, думаю, у нас с Анжелой будет время, чтобы остаться наедине.
      Естественно, меня выспрашивают: кто я такой и чем занимаюсь в этой жизни. Естественно, я вру, что являюсь современным представителем развивающегося капиталиста, то бишь кооператором. Не совсем, конечно, вру, но и не признаюсь, что у меня банда рэкетиров. Шучу в меру, рассказываю какие-то веселые небылицы. В общем, за час беседы за столом и чаем я вижу, что родители Анжелы расслабились на мой счет и вполне довольны состоявшимся знакомством. Наконец мы собираемся выйти в город. Я говорю, что подожду Анжелу у подъезда, и спускаюсь к машине. Пока она одевается, ее родичи наверняка выскажут ей свои мысли в отношении меня.
      Анжела появляется из подъезда через десять минут. Ну что за прелесть эта девочка. Она одета так... Просто куколка, одно слово. Полной неожиданностью для нее оказывается то, что я на своих колесах. Едем кататься по городу. На часок заруливаем в ресторан, где неплохо ужинаем с шампанским. Во время танца я целую Анжелу, и она отвечает мне, но как-то неумело. Не так, как обычные мои девки.
      Выясняется, что Анжеле восемнадцать лет и она осенью собирается поступать в университет. Мама, как она сказала, ведет домашнее хозяйство, а папа какой-то ответственный работник на государственных должностях. Семейка у них, можно сказать, обеспеченная. В машине я вновь занимаюсь Анжелой, но когда дело доходит до исследования руками всех прелестей девушки, она тут же отстраняется.
      - Не надо, Антоныч, - просит она. Щеки у нее пылают, и дышит девушка прерывисто. - Я пока не могу. Пожалуйста, не обижайся на меня.
      Мне ясно одно, что Анжела еще девочка, а значит, я сегодня пролетаю, как фанера над известным европейским городом. Ну что ж. Отсутствие результата тоже результат. Нежно целую свою невинную подругу и с новой силой шучу и балагурю, пока мы катаемся по Красноярску. Девчонка уже забыла о своей неловкости и ухохатывается до слез.
      В двенадцать часов доставляю Анжелу прямо к порогу ее квартиры. Нежное прощанье - и в темноте сматываюсь: меня уже замучил "стояк". Несусь к общаге и выдергиваю оттуда заспанную Машу. На полпути к дому Маша играет мне на "флейте". Когда наконец мы добираемся до квартиры, замечаю хитрые глаза Волка, выглядывающего из своей спальни, и кидаю в него пачкой сигарет: не хрен улыбаться моей сегодняшней невезухе. Но самое интересное, что я ничуть не огорчен. Анжела все равно будет моей, пусть для этого понадобится год. Меня зацепила эта девочка, и с признаками страха в душе я чувствую, что зацепила серьезно. Поэтому, чтобы отогнать от себя странные мысли, серьезно занимаюсь Машей до пяти утра.
      Глава четырнадцатая
      Собираемся в условленном месте. Обозначаю парням задачи на сегодня: звено Петра колесит по городу и подыскивает новые объекты, мы с Волком под прикрытием звена Ле-хи шуруем на рынок.
      Я поинтересовался, и Петр сказал, что вроде бы у него есть возможность достать рации, но пока это не точно.
      Первыми, кого я решил пощупать на городском рынке, будет "зверье". Кто они здесь - я не разбираюсь, то ли азеры, то ли еще кто, не важно. Мы должны их подмять под себя, и мы это сделаем.
      Парни дали мне хорошую наводку, с чего стоит начать. Оказывается, "зверья" на рынке две группы. Одни заняты скупкой и продажей фруктов, другие занимаются мясом, держат шашлычные и торгуют водярой. Впрочем, и фруктовики тоже торгуют водкой. Сейчас, наверное, только очень ленивый не занимается винно-водочным бизнесом. Другие три группы местных аборигенов ведают на рынке продажей шмоток, порнухи, сигарет и чего-то там еще. Среди этих всех команд довольно ярко выделяется группировка глухонемых. Странно, но именно эти ребята неплохо устроились на продаже пива, порно и сигарет и заставили остальных себя уважать.
      Леха с пацанами страхуют нас издали. Я приказал им сечь за обстановкой в радиусе пятидесяти метров, наблюдать за подходами к рынку и за любыми странными передвижениями каких-нибудь немногочисленных групп, включая и ментов.
      Заходим в шашлычную. Запах сивухи и недоброкачественного мяса. Посетителей достаточно: часть из них русские, а другая, большая часть, черные.
      Подхожу к усатому мужику с орлиным дюбелем на смуглой круглой морде, стоящему за грязным прилавком.
      - Где старший? - интересуюсь у него.
      - Кого хочешь? - делает он вид, что не понимает меня.
      - Машу хочу, - усмехаюсь я. - А у тебя вид не такой. Короче. Зови старшего!
      Носатый злобно сверкает глазами, но, промолчав, скрывается за дверью, ведущей в подсобное помещение. Стоим у стойки, оглядываем зал.
      - Руки, бля, чешутся, - ворчит Волк сбоку.
      - Не спеши, - советую ему.
      Наконец нас приглашают. Идем за стойку и через узкий коридорчик, заходим в небольшую комнатку. В комнате с зарешеченными окнами вдоль правой стены громоздятся ящики с водкой. За небольшим столом сидит еще один усатый, с таким же клювом, как у первого в фартуке. Одеты они во все черное. Носатый, который нас привел, хочет выйти, но тут же огребает от Волка в челюсть, по яйцам и валится на пол возле стола. Усатый за столом вскакивает, гремя стулом.
      - Сиди, - тихо говорю ему, доставая наган. Усатый падает на стул, не сводя с меня и со ствола своих черных глаз.
      - Ви кто? - сипит он, облизывая губы.
      - Мы из команды Волка, - завожу уже старую песню. - С этого дня ты нам платишь за охрану. Скажешь своим, кто на мясе, чтобы засылали деньги через тебя. Десять штук в месяц! Сейчас мы заберем только три. Завтра приготовишь остальные...
      - У меня нет таких денег, - пытается он . отбрехаться.
      Подхожу к нему ближе.
      - Так, значит, нет, говоришь... - зловеще шиплю я.
      Мне действительно очень хочется спустить курок, и лишь усилием воли я сдерживаюсь.
      - Подожди! Сейчас, брат, я посмотрю, - суетится усатый.
      Через минуту деньги появляются на столе. Забираю три тысячи и резко, без замаха, бью стволом револьвера мужику по носу. Он вскрикивает и хватается двумя руками за разбитое лицо.
      - Еще раз скажешь, что я тебе брат, - предупреждаю его, - сдохнешь!
      Он согласно кивает головой, не отнимая рук от носа. Между пальцев у него течет кровь.
      - Да, да!
      - Завтра, в три часа дня. Здесь. Передашь мне остальное, - бросаю ему и выхожу.
      Волк еще раз припечатывает ногой по челюсти постанывающего и пытавшегося под-, пяться с пола усача, тот вновь отрубается. Выходим на воздух. Здесь даже дышится в два раза легче...
      Идем к пивным точкам. Возле них совсем клоака. Кто-то валяется возле кустов и сетки забора, кто-то блюет за ларьками в ручей. Смотреть здесь не на что. Алкашей всех мастей хватает с избытком. Ларьки заделаны щитами так, что пять ларьков объединены как бы в один длинный сарай, и покрашен этот сарай снаружи почему-то муторным синим цветом. Краски другой, что ли, не могли достать?
      Гремлю в дверь. Мой стук, наверное, принимают за поползновение алкашей и не открывают. Подхожу к ближнему от угла окошку и заглядываю внутрь. Разливает молодой пацан. На глухого он не тянет.
      - Уголовный розыск! - говорю ему внушительно и зло. - Открывай давай!
      Снова возвращаюсь к дверям. Алкаши, услышав неприятные для них слова, боязливо таращатся на нас. В эти ларьки волокут все, что пьяницы могут украсть, и ханыгам есть о чем поволноваться. Лязгают запоры, и мы проходим внутрь. Здесь что-то вроде коридорчика. Закрываю за собой двери.
      - А что случилось? - спрашивает парень.
      Ему, наверное, есть о чем волноваться, как и тем алкашам.
      - Где твое начальство?
      - Они только вечером будут.
      - Передашь им, чтобы приехали, - дальше я называю адрес небольшого кафе в центре. - Скажешь, если не приедут, эти ларьки к утру спалим. Запомнил?
      Парнишка со страхом смотрит на меня.
      - Так вы... - недоговаривает он.
      Это и дураку ясно из моих слов. Было бы интересно, если бы угрозыск запаливал ларьки коммерсантов...
      - Правильно сечешь. Передай, что у тебя были люди от бригады Волка. В девять вечера я их жду!
      По глазам парнишки я уже вижу, что о нас здесь слышали. Значит, по городу слух прошел. Что ж, тем лучше для нас. Уходим с рынка. Я решил не трогать сразу всех. В самом рынке сидит крупный оптовик по фруктам, и его я оставлю на потом. Идем к своей машине. Леха и парни невдалеке прикрывают сзади. Вижу, как сбоку к нам заходит довольно приличная компания во главе с усатым хозяином шашлычной. С ним еще человек девять его сородичей. Останавливаюсь и жду. Толпа подошла и встала напротив.
      - Тэбэ лучшэ нэ приэзжать завтра! - рычит усатый. - У нас тожэ коэ-что эсть... - намекает он на то, что у его людей имеется оружие.
      Мне лично плевать, что у них есть. Пусть хоть на танке эта чернота катается! Леха и его пацаны подтянулись ближе и внимательно слушают. Рыночная толпа осталась слегка позади. На нас никто особого внимания не обращает. Кожаные куртки у зверьков расстегнуты. Вольты наверняка есть не у всех, да это и не важно. Важно то, что мало кто решится надавить сейчас на спуск, кроме меня... Подхожу к усатому с усмешкой.
      - Так ты говоришь, у твоих людей есть стволы? - как бы удивляюсь я.
      Усатый насторожился. Смотрю на его людей. В их глазах я не вижу решимости. Обращаюсь теперь к ним:
      - Я сказал вашему уроду, что все, кто работает на мясе, завтра собирают мне десять .штук, и так будет каждый месяц! Но теперь ситуация изменилась! Завтра вы все, сволочи, собираете и приносите мне двадцать тысяч! Это штраф вот за этот базар! Вы все будете платить бригаде Волка! Не будет денег, будем вас убивать! - делаю быстрый шаг к усатому, выхватываю наган и, воткнув ствол в большой живот, дважды нажимаю на спуск.
      Сначала никто и не понял, что произошло. В горле усатого забулькало, и я тут же отскочил на шаг, чтобы он не нахаркал на меня своей кровью. Выстрелы получились практически неслышными на общем фоне рынка, и живот усача сработал как естественный глушитель.
      Усатый рухнул к моим ногам. Я убрал револьвер и спокойно посмотрел на сородичей убитого. Те, вдруг опомнившись, тут же бросились врассыпную.
      Кивнув своим, иду дальше. Наши машины стоят на порядочном отдалении от рынка. Уезжаем. Сначала рулим к Енисею, и, подумав, наган все-таки не выбрасываю, а прячу его в удобном месте. Может, еще и пригодится. Парни ждут меня на дороге. Как только я возвращаюсь от берега, меня тут же обступают пацаны.
      - Антоныч, - говорит Леха. - А ты его вчистую сделал.
      - Надеюсь, - пожимаю плечами.
      - А если теперь менты наедут? - спрашивает кто-то из парней.
      - Будем разбираться и с ментами, - хмуро заявляю я. Парни уважительно смотрят на меня, как на какое-то диво заморское.
      - Антоныч, я вот тут тебе пристрелял, - говорит Леха, протягивая мне "тэтэшку" и запасную обойму к ней.
      - Как бьет?
      - По центру на тридцать шагов. Норма, - заверяет Леха. - Я еще в армии, когда в мотострелковой дивизии служил, снайперкой баловался, - сообщает он о себе.
      - Хорошо стреляешь?
      Леха пожимает плечами:
      - Да вроде нормально. Только вот в людей не стрелял, - хмурится он.
      - Антоныч, поехали, у нас еще с Петькой встреча, - напоминает мне Волк.
      Садимся в машины и едем в условленное место. Встреча у нас назначена на дороге, ведущей к аэропорту.
      Совсем недавно аэропорт был в черте города, но его теперь вынесли к черту на кулички. С одной стороны, это даже и лучше. Машина Петра с пацанами ждет там, где и договаривались. Петя выбирается нам навстречу весь из себя довольный. Похоже, есть у ребят хорошие новости.
      - Антоныч! - тут же сообщает он. - Мы уже таксеров всех подмяли! Будут платить, как и на вокзале! Я там и старшего назначил!
      - Отлично! - хвалю его, похлопывая по плечу.
      - Они уже все знают о команде Волка. Поэтому решили платить без лишних заморочек. Я с них уже завтра бабки соберу!
      Киваю ему одобрительно.
      - Антоныч сегодня на рынке хачика завалил! - сообщает парням Петра кто-то из звена Лехи.
      Те широко отрывают глаза. Я пока закуриваю и смотрю на Петруху.
      - Он... Совсем, того? - не верит Петр.
      - Да хрен его знает, - усмехаюсь я. - Две пули сожрал, поэтому, может, того, а может, этого.
      Всех парней разбирает смех, и они ржут как ненормальные. Похоже, это некая нервная разрядка.
      - В общем так! - обращаюсь к ним. - На сегодня все! Завтра к трем часам едем на рынок. Ты, Леха, со своими пацанами закроешь подход с левой стороны. Будете стоять на удалении от последних торгашей. Вам оттуда шашлычная будет видна. А ты, Петр, соответственно закроешь центральный вход. Будете смотреть в оба. Если там нас с Волком будут встречать менты, ты, Петя, начнешь отвлекающую пальбу. Шмалять только в воздух! Около вас будет много народа, и сразу же начнется паника. В пять стволов выпустите по обойме, и в общей суматохе сваливайте на фиг. Поэтому ты, Петя, сегодня с парнями отдыхай. А ты, Леха, едешь вечером со мной на встречу с глухими. Возможно, если они откажутся, у нас будет сегодня еще работа...
      Возвращаемся. Петр с пацанами едет отдыхать, а мы рулим в аэропорт посмотреть какой-нибудь фильм.
      Глава пятнадцатая
      В девять вечера заезжаем в кафе. Заходим с Волком и устраиваемся за свободным столиком. Оглядываю посетителей. Кафешка работает до десяти. В зальчике семь столиков, и только за одним из них сидит парочка ханыг, которые втихаря, под пирожок, глушат одеколон. Вонь "Русским лесом" стоит на все кафе. Скажу точно, что елками и березками тут и не пахнет. Волка тоже передергивает.
      - Эй! - рявкает он на ханыг. - Сдернули отсюда!
      - Те, молча переглянувшись, быстренько собираются и, отваливают из кафе.
      - Вы что-нибудь будете заказывать? - раздраженно интересуется у нас буфетчица, фигуре которой может позавидовать любой измученный жизнью в зоопарке бегемот.
      - Нет! - отрубает Волк. - В вашем гадюшнике я бы не рискнул ничего съесть.
      - Тогда освободите зал, мы закрываемся! - командует нам буфетчица.
      - Ты закрываешься в десять, - говорю ей. - У нас есть еще час.
      - Я знаю, когда мне закрываться! - не сдается бабища. - А ну, давайте уматывайте!
      - Разве кооператоры так должны разговаривать с клиентами? - удивляюсь я, улыбаясь.
      - Нечего мне тут скалиться! Я сказала, что закрываю! Или мне милицию вызвать?!
      Я знаю, что это кафе перешло из государственного в разряд частных, поэтому говорю Волку:
      - Разберись с этой дурой. Пусть работает на нас.
      Волк, усмехнувшись недобро, тут же срывается с места и легко перескакивает через стойку. Бабища только ахает, всплеснув руками. Да, мамаша, нравы уже не те теперь, что были при советах...
      Волк увел дуру в подсобку обговорить детали нашего будущего сотрудничества, а я вижу, как в кафе заходят трое хорошо одетых парней, скажем, даже мужиков.
      Они подъехали к кафешке только что и не видели разборок с хозяйкой кафе. У глухонемых "Волга". То, что это именно они, я вижу по их жестам. Троица смотрит на меня, застыв у входа. Рукой показываю им, чтобы проходили к моему столику. Они подходят и присаживаются, с интересом рассматривая меня. У меня заранее приготовлены блокнот и ручка. Пишу:
      "Мы из бригады Волка и Собираемся взять вас под свою защиту. С вашего бизнеса пять тысяч рублей в месяц".
      Я лично считаю, что это очень льготные условия для них. Любой нормальный коммерсант на одной только водке делает в месяц уйму денег, а у них еще и пиво, и сигареты...
      Мужики читают мои каракули. Один. из них, видимо старший, отрицательно качает головой и тоже пишет. Подает мне блокнот.
      "Мы никому не платим, - читаю его ровный почерк. - И в состоянии защитить сами себя".
      Киваю и пишу ответ:
      "Завтра мы продолжим с вами начатый разговор здесь и в то же время. Очень советую хорошенько над всем подумать".
      Немой, разобрав, что я там накарябал, усмехается и разводит руками, мол, извини, вряд ли что-либо изменится к завтрашнему. дню. Но это они так думают, а не я. Убираю блокнот в карман. Закуриваю. Троица поднимается, смотрит на меня и уходит. Как раз в это время появляется Волк вместе с буфетчицей. Та уже мне улыбается, как родному сыну и даже лучше.
      - Все нормально, Антоныч, - кивает Волк. - Софья Николаевна согласна на наши условия. Я даже сказал, что мы поможем ей с вином в розлив.
      - Да я завсегда рада, мальчики! - поет тетка. - Ежели вы такие серьезные, то мне лучше будет вас и держаться! Вы тут теперь хоть всю ночь сидите, я вам даже ключи могу оставить!
      - Пока не надо, - киваю ей дружелюбно. - Я тут посмотрел, и мы сможем тебе помочь сделать из этого гадюшника конфетку.
      Буфетчица что-то говорит еще, но я ее не слушаю и иду к выходу. Волк слегка задержался пообщаться. Выходит и он. Пока я говорил с немыми, за окном несколько раз прошлись пацаны Лехи. Тему они секут, значит, скоро будут работать нормально.
      Отъезжаем от кафе, и я еще минут десять рулю по городу, смотря, не следит ли кто за нами. За мной тянется только Лехина машина. Останавливаюсь на боковой улочке. Леха тормозит рядом. Выбираемся из машин. Волоку я уже сказал, чем закончился разговор с немыми.
      - Сейчас катим на рынок и палим ларьки, - объясняю задачу.
      Все пацаны кивают. Все согласны.
      - Там охрана есть, - предупреждает Леха.
      - Зайдем со стороны ручья, - поясняю ему. - Дел-то там всех на пару минут.
      Сказано - сделано. Через полчаса пивные ларьки полыхают на весь район. Бензина мы туда угрохали целую канистру. Теперь можно и отдохнуть. Рабочий день закончен, и сегодня обойдемся без телок. Завтра, возможно, потребуется много сил и энергии.
      Днем, как я и обещал зверью, в назначенное время захожу в шашлычную. Волк идет со мной. Теперь здесь только один носатый. Усатого, похоже, уже больше никогда не будет. В зальчике полно черных, и все смотрят на нас, но без злобных рож. Уже лучше. Встаю по центру зала. Волк перекрыл выход.
      - Ну, - рявкаю я.
      Носатый подбегает с газетным свертком и протягивает его мне, не произнося ни звука.
      - Разверни! - командую ему. Он быстро на ближайшем столике разворачивает пакет. В пакете деньги.
      - Это мы тебе собрали! - наконец говорит носатый, и я понимаю теперь, почему он вначале молчал, потому что смертельно испуган. Он обводит зал дрожащей рукой. - Тут все, кто работает с мясом. Я хотел еще сказать и Вазгену, но он меня отослал. А мы платим все!
      - Хорошо, - снисходительно киваю ему и забираю деньги. - В следующем месяце в этот же день, плата такая же! - смотрю на притихших черных. Они молчат.
      Выхожу из кафе. Носатый упомянул Вазгена. Это и есть тот тип, который заведует всей оптовой и розничной торговлей фруктами. Я знаю, кто у него заместитель. Идем на рынок. Знаком подзываю Леху и отдаю ему деньги. Заходим внутрь рынка, и я нахожу нужный мне закуток. Здесь рядом с большими напольными весами сидят пятеро зверей и пьют чай. Народа на рынке море.
      - Где Вано? - интересуюсь у хачиков. Те сразу насторожились.
      - А тэбэ зачэм? - открывает один из них рот.
      - Мне нужен помощник Вазгена. Хочу говорить с ним.
      Зверьки смотрят оценивающе. Они уже наслышаны о последних событиях на рынке и что-то подозревают. Плевать мне на их подозрения.
      - Я - Вано, - признается один парень. - Какой разговор?
      - Ты, Вано, наверное, уже понимаешь, что мы приехали от Волка? - говорю ему спокойно.
      Сидевший рядом со мной зверек жевал бутерброд и после моих слов тут же им подавился. Похлопываю его по спине.
      - Я знаю, что Вазген не хочет нам платить. Он, выходит, нехороший человек. Он хочет все деньги забрать себе, - усмехаюсь я. - Но так не бывает. Вано, ты же понимаешь?..
      Видно, как растерялся Вано, но он пытается кивком согласиться с моими словами и все время пялится мне на руки. Руки я держу на виду.
      - Я не знаю, как ты... - начинает Вано, но я его перебиваю:
      - А и не надо тебе, Вано, ничего знать. Ты нам будешь платить в месяц со своих людей десятку, и мы обеспечим вам защиту. Я понятно излагаю?
      - Я тебя понял, но Вазген...
      - О Вазгене не беспокойся, - уверяю его. - Это моя проблема, и я ее сейчас решу. Ну, так как, Вано, мы с тобой договорились?
      - Не знаю, как Вазген, а я буду тебе платить, - кивает Вано понуро. Что и требовалось мне услышать.
      Идем с Волком в конуру Вазгена. Кстати, конурой я бы это все-таки не назвал: нормальный кабинет. У него посетители. Каких-то трое таких же зверьков, как и он. Вытаскиваю "тэ-тэшку" и ору:
      - На пол! Быстро, суки!!!
      Увидев оружие, все валятся на пол, прикрывая головы руками. Толстенный Вазген, шумно пыхтя, хлопается с кресла. Кивнув Волку, чтобы смотрел за дверью, подхожу к Вазгену. На брюхе ему лежать тяжело, поэтому он завалился набок.
      Достаю нож и резко задираю ему голову, придавливая толстяка коленом. Приставляю нож к его горлу.
      - Нет! - орет он. - Нэ надо! Я тэба прошу!
      Мне его резать совсем не хочется. Но для дела надо, а впрочем, можно попробовать другой вариант.
      - Завтра же уедешь из города! - шиплю ему в ухо. - Ты очень не нравишься Волку, и он хочет, чтобы тебя здесь не было уже завтра! Ты все понял?!
      - Я уеду! Чэстный слов! - клянется Вазген.
      - Смотри не подведи меня, - шепчу ему на ухо совсем тихо. - А теперь скажи мне, хомяк, где твои деньги?
      Вазген трясущейся рукой вытаскивает из кармана ключи и подает мне нужный:
      - Это ключ от сэйфа. Бэры всо, но нэ убывай! - просит он.
      Оставляю его в покое и открываю сейф. Тут оказывается приличная сумма. Смотрю, во что бы сложить деньги. Подхожу к одному из посетителей и вытряхиваю содержимое из его сумки на пол. Волк присвистывает от удивления, из сумки тоже вываливаются пачки денег. Просто какой-то у нас сегодня денежный дождь. Собираю бабки обратно в сумку. Забираю вторую сумку и иду вычищать сейф. Через пять минут спускаемся вниз, и я снова нахожу Вано.
      - Твой друг завтра уедет, - сообщаю ему. - Проводи его сам и убедись, что он уберется из города. Если останется... - хмыкнув, иду на выход с рынка.
      Спокойно добираемся до машины. Нас никто не преследует. Денег мы сегодня взяли чертову кучу, и даже мне не ясно, что с ними нужно делать. Выделяю парням по три тысячи. Народ доволен и веселится. Пацаны собираются отметить сегодняшнее дело в кабаке.
      - Сегодня, возможно, придется поработать еще, - обрываю веселье. Сегодня встреча с немыми. Едем все.
      Пацаны готовы на подвиги, как никогда. Таких денег за день они еще не зарабатывали.
      Заезжаем ко мне домой, я оставляю одного из парней из звена Петра сторожить "бабки" на квартире. Теперь придется делать так, пока мы днем отсутствуем. Кто-то должен сторожить наш общак. Под моей кроватью сейчас стоят две сумки, битком забитые пачками купюр крупного достоинства. Я их не считал.
      Надеюсь, сторож не решится спереть пару пачек...
      Пока есть время, катим в аэропорт. Я собираюсь начать полномасштабную акцию по захвату территорий на всем пространстве города. Риск не просто огромен, он колоссален, но так жить интересней.
      Первыми в аэропорту под руку подворачиваются наперсточники. Парни, как только услышали, что мы и есть бригада Волка, тут же согласились работать под нами. То есть делиться прибылью. Черт его знает, какая у них прибыль, и я назначаю конкретную сумму. Кидал она точно устраивает. Мы хотели найти команду Стаса, которая курировала до сегодняшнего дня аэропорт, но их кто-то предупредил, и они предпочли ретироваться раньше, чем мы до них доберемся.
      Мои пацаны разбрелись по аэропорту искать точки коммерсантов, которые мы еще не обнаружили, а я захожу в видеосалон. Пока веду разговор, кто-то успел-таки опять "стукнуть", и в каморку заваливают менты. Два сержанта и младший лейтенант из аэропортовского пикета.
      - Руки за голову! - с ходу орет мент в лейтенантских погонах. - Встать! .
      Мы с Волком удобно устроились на стульях и никаких команд выполнять не собираемся. У нас с собой волыны, а значит, если легавые решатся на более активные действия, придется их валить.
      Переглядываемся с Волком, и я угрожающе смотрю на хозяина видеосалона. Тот мгновенно бледнеет и, наверное, уже не рад, что кто-то из его корешков оказал ему такую медвежью услугу с ментами.
      - Я сказал встать! - орет мент повторно. Оружие они не достают.
      - Чего вопишь? - спокойно интересуюсь у него. Волчара сидит, закинув ногу на ногу, и лыбится мусорам, как лучшим друзьям. От подобной наглости летеха опешил, а сержанты неуверенно переминаются с ноги на ногу. Оружия у них, по-моему, и нет вообще, кроме резиновых дубинок в руках, которые теперь в народе окрестили "демократизаторами". Сейчас, когда на полицейских совершается много нападений в целях захвата оружия, большинство отделов прекратили вообще выдавать табельное оружие своим сотрудникам. Поэтому и в ментовку народ работать не идет. За совсем нищенскую зарплату чтобы еще и башку пробили - ни у кого такого желания не возникает.
      - Я что-то не понял? - говорит офицер более спокойным голосом. - Вы кто вообще такие? - он смотрит на меня. В его взгляде полная неуверенность.
      - А ну-ка, выйди! - приказываю хозяину салона и приглашаю ментов. Присядьте, господа. Я вам кое-что объясню.
      Парень уходит за дверь, а менты подходят к столу, но остаются стоять. Достаю пачку денег и отсчитываю из нее три кучки по тысяче рублей. Кладу деньги на стол.