Рожденные перестройкой

      - Этого мы не знаем, - хрипло говорит парень, которому я приказал мне отвечать.
      Значит, просто так мне ничего не скажут. Хмыкнув, два раза нажимаю на спуск. На груди директора рвется белая рубашка, брызгая кровью. Он дергается на стуле и валится вбок. Парни с ужасом смотрят на убитого.
      - Я не люблю повторять! - поясняю им. Вновь взгляды, полные животного страха. Хладнокровно жду ответа. Бычок помоложе вдруг спазматически хватается за грудь возле горла и, не сдержавшись, блюет прямо себе под ноги. Это не оттого, что он увидел, как произошло убийство, а от страха и от избытка резко выброшенного в кровь адреналина. Такое мне знакомо.
      - Не стреляй! - просит старший. Хлопок - и пуля лупит в лоб блюющего., выбивая фонтанчик мозгов и куски черепа с волосами вперемешку. Боец валится мордой в пол.
      - Мне нужен точный ответ! - рявкаю, не отрывая своего взгляда от переносицы парня.
      - Его можно достать только тогда, когда он приезжает в банк! - тут же быстро начинает говорить звеньевой. - Больше он никуда не ездит, но в банке ему нужно появляться обязательно каждый день, кроме выходных. Там море охраны, и там происходят все важные встречи. Банк охраняют менты. Это все, что я знаю! Правда!
      - Что за банк?
      Парень быстро говорит название и где это находится.
      - Я сделаю все, что будет нужно! - уверяет он меня, умоляюще приподняв руки.
      В глазах пацана слезы. Он уже готов разрыдаться. Раньше нужно было думать, прежде чем начинать играть в подобные опасные игры.
      - Какая у Дзена машина? Или на чем он может приехать еще?
      - У него джип "ниссан патроль", синий, - спешит выложить парень все, что знает. -- Но он может приехать с Кузьминым и на "лендровере". Номера их я не помню. Правда!
      В это я еще могу поверить.
      - Какая охрана?
      - Машины три, иногда четыре. В основном "бээмвушки"...
      Ну что ж, такой кортеж не прозеваешь.
      - Где живет Дзен?
      - У него много мест, - спотыкается звеньевой, но после секундной заминки называет ; адреса.
      - А что тогда у него на Нагорной? - удивляюсь я.
      - Нагорная? - парень не может с ходу сообразить. - А! Это скорее всего он был у Кузьмина в его новом доме! Но Дзен там никогда жить не будет. Это точно!
      Выходит, сучонок Дзен заранее знал, как поступит со мной, раз дал заведомо ложный адрес и телефон. Выжидал там, как паук.
      - Какие действия Дзен собирается вести против бригады Антоныча?
      - А вы от него? - решается парень на вопрос.
      - Допустим...
      - Странно, - говорит пацан. - Дзен нам сказал, что у Антоныча нет бригады. Максимум человек шесть. На встрече в Ялте я, правда, не был, но Дзен сказал, что Антонычу выставил своих людей Гром, для солидности. Это Дзену донесли заранее. У него везде есть свои люди...
      Вот теперь мне понятно, почему Дзен так смело начал боевые действия после кажущегося удачным перемирия или примирения. Он знал все заранее и был уверен, что, успокоив меня дружеским соглашением, сможет легко убрать чуть позже... Удивляюсь, как он не попытался сделать это в доме своего приятеля. Или все-таки посчитал, что за мной есть какие-то люди, которые в тот момент станут меня прикрывать и могут заблокировать в случае чего проезды. А выбраться из того дома можно только по одной дороге. Значит, все сходится. Делать мне здесь больше нечего. Задаю парню еще пару вопросов и вышибаю ему мозги. Можно уходить. Забираю дипломат с собой, предварительно заглянув в его нутро. Денег там хватает, причем уже поменянных на российские рубли.
      Убираюсь из универсама и дворами прохожу к своей машине. Все-таки придется "жульку" сменить на что-то другое. Комитетчик наверняка уже добрался до своей конторы и доложил все как было. Сейчас вся ментовка и прочие постовые службы будут искать мою "трешку". Смотрю на часы. Опять времени у меня в обрез. Придется рисковать.
      Падаю в свою машину и еду дальше. Только я выбираюсь на дорогу, как вижу впереди две гаишные машины, стоящие возле обочины дороги. Сворачивать уже некуда. Еду прямо на гаишников. Они видят мою тачку и наверняка уже срисовали ее номера. Номера-то я еще не сменил.
      Похоже, сейчас начнется! В уме прикидываю, как я буду действовать, когда меня начнут тормозить. То, что стрелять придется, - нет никаких сомнений. Но, удивительное дело, я проезжаю без помех. Гаишники безразлично мазнули взглядом по моей машине, переключаясь на другие, идущие сзади. Трудно поверить, но, кажется, комитетчик никому не сообщил о своем провале. Кроме него, об этой моей новой тачке никто еще не знает. Поглядим, что у нас получится дальше.
      Добираюсь до нужного мне дома и, забрав из тайника небольшой целлофановый тяжелый пакет, поднимаюсь на крышу девятиэтажного дома. Достаю из пакета матерчатый сверток, быстро разворачиваю его. Здесь в разобранном виде находится спортивная мелкокалиберная, очень удобная и компактная винтовка. Кроме ствола и других особо важных при стрельбе элементов оружия, все остальное сделано из легких сплавов или армированной пластмассы, или как ее там иначе? В общем, много деталей из суперпрочных полимеров. Винтовка сделана в Бельгии, полуавтоматическая и имеет десятизарядный магазин. Патроны у меня к ней мощные, целевые.
      Выглядываю из-за кирпичного барьерчика крыши. Внизу площадь, где пересекаются четыре дороги. В стороне, недалеко от крытого рынка, есть небольшой "пятачок" для парковки машин. На нем обычно и собираются в это время несколько звеньев бригады Дзена.
      Ошибиться я здесь не смогу. Таких мальчиков не перепутаешь ни с кем даже с завязанными глазами.
      Две "девятки" там уже стоят, и рядом с машинами скопились пацаны. Они о чем-то оживленно разговаривают. Возможно, уже знают о том, что произошло с их приятелями в бильярдной.
      Выдвинув бленду на оптическом прицеле, чтобы не было бликов, рассматриваю парней в оптику. Расстояние вполне удобное для хорошего прицельного огня.
      Мелкашка тем и хороша, что из нее попадать не сложно, а убивает она не хуже, чем если бы у меня в руках сейчас была армейская СВД. На парковку подъезжают еще две машины. Выбираю себе первую цель. Это довольно колоритный детина с массивной золотой цепью на шее. У него такая ряха, что промахнуться невозможно...
      Я и не промахиваюсь: вижу, как безоболочечная пулька попадает детине в нос, выбивая красный фонтанчик. Винтовка пристреляна отлично, как Гром и обещал. Методично отстреливаю боевиков Дзена, почти как в тире. Часть из них все же успевает смешаться с толпой народа возле рынка, но и тех, кого я успел покрошить, тоже достаточно. Вальнул я шестерых бычков.
      Ухожу с крыши, унося винтовку с собой. Вещь хорошая и еще пригодится.
      Меняю на машине номера и еду дальше. Скоро начнет темнеть. Оставляю тачку в укромном месте и на такси еду в центр. От удачных дел во мне проснулся совершенно зверский аппетит. Поесть я решил в самом обычном кафе. По ресторанам гулять уже небезопасно. Значит, ресторанов теперь не будет.
      В кафешке кухня, конечно, дерьмовая, но утолить голод возможно. Ем не спеша и на улицу выхожу, когда на город уже опустилась тьма. Зажглись фонари, и народ еще бродит по улицам толпами. Очень много молодежи. Студентов в городе хватает. Иду в сквер: после всех сегодняшних событий вряд ли кому-то из людей Дзена придет в голову искать меня именно в центре и именно здесь. На подобную наглость они не рассчитывают. Да и мне кажется, что дзеновской бригаде сейчас не до прогулок под луной. Они теперь залезают в норы, чувствуя, что их давят и будут давить. Так что беспокоиться не о чем.
      Гуляя по скверу, выхожу к скамейке, где еще недавно встречался с девчонками. С ними у меня тогда ничего не получилось. Скамейка занята какой-то молоденькой компашкой. Прохожу дальше. Встав возле дерева, закуриваю.
      - Антоныч?! - обращаются ко мне. Ну надо же, как они вовремя. Стоило только подумать, и они тут как тут. Ко мне быстро подбегают обе Саши Беленькая и Черненькая.
      - Привет! - улыбаюсь им.
      - А мы смотрим, вроде вы, а вроде и нет, - смеется Беленькая.
      - Вы на нас тогда обиделись? - спрашивает Черненькая.
      - Я никогда не обижаюсь, - поправляю их. - Это глупо.
      - Нас ведь, правда, все время достают в общежитии, чтобы возвращались только вовремя, - оправдывается Беленькая. - А вы на это обиделись...
      - Ну, раз вас достают, то мне и не было смысла настаивать.
      Девчонки кивают моим словам, и лица у них в этот момент почти серьезные.
      - Я бы вообще-то и не появлялась там, если бы было можно, - говорит Беленькая. - Сказала бы, что сняла квартиру, да и все.
      - Ну да, - поддакивает ей подруга. Кажется, девочки идут на попятную и сами набиваются мне на ночь. Почему бы и не воспользоваться удачной возможностью?
      - Значит, сегодня вы никуда не будете торопиться? - спрашиваю утвердительно.
      - Не будем! - весело отвечает Беленькая.
      - В таком случае могу предложить вам пикник на воздухе для начала, а дальше продолжим у меня. Учеба в таком режиме не пострадает?
      - Да ну ее! - отмахивается Беленькая. Черненькая хихикает, поблескивая глазками на подругу.
      - Тогда не будем терять время и отправимся за покупками, - предлагаю им.
      Меня берут под руки с двух сторон, и мы идем в ближайший продуктовый магазин, который может предложить нам хороший выбор. Здесь все дорого, но зато солидно. Набираем всего, что только сможем унести.
      - А вы сегодня без машины? - интересуется Беленькая.
      - Без моей машины, - подтверждаю ее догадку. - Она пока в ремонте, но есть другая, которую я на время одолжил у друга.
      Девчонки моим ответом довольны. Опять на такси, только уже в сопровождении двух симпатичных козочек, добираюсь до своей машины. Сгружаем пакеты в салон и едем на природу. Черненькая сидит на заднем сиденье, а Беленькая рядом со мной и без устали молотит языком. Слушаю их студенческие новости всю дорогу.
      Глава двадцать седьмая
      Выбирались мы за город в направлении поселка, где я снял себе дом, и по пути заехали в лесок. Пока девчонки разбираются с едой и готовят импровизированный стол, я собираю все необходимое для костра. Развожу огонь, сделав костер не очень пышным. На улице не холодно, да и горячительное у нас есть. Коньяка хватит на всю ночь... Костерок лишь для уюта. Устраиваемся на траве возле костра. В машине негромко играет музыка. Выпиваем по первой, затем по второй. Коньяк приятно разносит живительное тепло по всему телу. У девушек развязываются языки, и они по очереди рассказывают мне всяческие истории из их жизни. Я вроде бы и слушаю их, но думаю о своем. Мне есть о чем подумать. Я вспоминаю тот самый, мой первый...
      ...Подходил к концу очередной учебный год. Весна выдалась в этот раз жаркая, совсем не питерская, и мы, учащиеся второго курса ПТУ, должны были готовиться к каким-то там экзаменам. Это, конечно, смешно: какие, на фиг, экзамены в ПТУ, если всю жизнь аббревиатура Профессионально-Технических Училищ переводилась не иначе, как Помоги Тупому Учиться. Глупость, конечно, не такие уж и тупые парни учились там, но шпана была в основном отменная.
      Дело было в общем-то не в учебе, а в самих учителях. Как раз нормальные пацаны и страдали от того, что не могли им привить чувство интереса к учению. Об этом государство не заботилось. Какой может быть интерес с учителем, который из года в год долбит одно и то же десяткам и сотням учеников, проходящих через него. Он сам тупеет и работает уже не за совесть, а за зарплату.
      Учиться было скучно, как в школе, так и в училище. Самой главной для нас была улица с ее постоянными приключениями, непредсказуемостью, порой жестокостью. Но это было именно наше. Мы хотели действия, и мы его получали...
      У меня, как и у большинства моих приятелей, не было заложено в генах карьеризма, подхалимства и тому подобного дерьма, которое выводит людей на высокие орбиты. Меня выгнали из пионеров, куда я никогда не стремился, и выгнали, конечно же, за драку. Я не вступил в комсомол, потому что не любил вступать в любое дерьмо на дороге, хотя активисты даже пытались заставить это сделать, пугая всяческими неприятностями, поджидающими меня в более взрослой жизни, если не получишь право быть младшим другом больших ублюдков с книжечками КПСС. Мне было плевать на коммунистов в любом их проявлении, потому что уже тогда я знал, как они поступили с моими предками. Из нашей фамилии расстреляли многих только за то, что они до большевиков верой и правдой служили Отечеству, России. Естественно, что дорога в верха мне была заказана изначально. Так было при коммунистах, при советской власти.
      В тот день мы собирались с парнями пойти на танцы в медицинское училище. Вечер обещал быть отличным. Готовились к нему уже с утра. Днем парни сбегали в магазин и купили батарею дешевых "фугасов", или, как иначе называли, восьмисотграммовые бутылки вермута, - огнетушителей.
      До конца занятий мы, конечно же, не досидели и рванули на квартиру к пацану, у которого родители уехали на пару дней в деревню, чтобы посадить на своем участке картошку. Пьянка получилась грандиозной и веселой. К пяти часам вечера мы уже чувствовали себя самыми крутыми пацанами в мире и возбужденной толпой почти в двадцать человек отправились к медичкам.
      У девчонок, оказывается, была приглашена какая-то городская рок-группа, и при живой музыке куража прибавилось в сто раз больше. Я выбрал себе светленькую девушку с отличной фигуркой и милым личиком. Одета она была в пышное белое платье, которое кокетливо открывало ее аппетитные ножки выше колен. Девчонку звали Катя, и она жила у своей бабушки в городе подальше от родителей.
      С Катей мы стали целоваться в полумраке зала со второго медленного танца. Затем ушли на какой-то этаж и забились в самый темный угол, где я страстно распотрошил Катину одежду, излазив девчонку от и до. В конце концов я разложил ее прямо на полу коридора, оттрахал так, как мне этого хотелось. Катя хотела того же, но девушка была достаточно пьяна, и я удивился, когда почувствовал, что она отдается мне еще девочкой. Это меня раззадорило еще больше. Мы совсем забыли о продолжающемся вечере.
      Вернулись в зал только спустя два часа, когда музыканты уже свинтили, а танцы продолжались под магнитофон. Катя отошла к своим подружкам, чтобы посплетничать о том, что с ней только что произошло, и тут ко мне подбежали двое наших парней.
      - Антоныч! Там технарские нашего Кешу отметелили!
      Технарские - это парни из техникума холодильной промышленности, которые тоже забрели на вечер.
      Мы спустились на первый этаж, где в спортзале и произошла разборка. Народу здесь оказалось больше, чем нужно.
      Ругань, мат, но драки не было. На матах, сложенных в углу, весь в крови лежал мой лучший друган Кешка. Он был уже в полном отрубоне и дышал совсем паршиво, прерывисто, со свистом. Может, отбили легкие, а может, сломали ребра. Кеше срочно была нужна скорая помощь.
      - Колесо! - сказал я стоявшему рядом со мной пацану. Нас тут же обступили наши ребята. - Дуй к телефону и вызывай скорую!
      - Сейчас, Антоныч! - кивнул приятель и пулей вылетел из зала.
      Я повернулся к кучке парней, стоявших под баскетбольным кольцом. Их было там под тридцать человек, то есть технарские были явно в численном перевесе. Засунув руку в карман куртки, нащупал там выкидуху. Этот нож с мощно вылетающим из рукоятки лезвием подарил мне один старый зек, просидевший в лагерях почти семнадцать лет. Я подошел к толпе чужаков. Те, увидев, что к ним приближаются, тут же начали перегруппировываться. Старшего в той команде я выделил сразу. Длинный здоровый парень, пошире меня в плечах и выше головы на полторы.
      - Ты! - сказал я здоровяку. - Пойдешь со мной!
      Технарские угрожающе загудели.
      - Один на один! - согласился парень. Наверное, мой вид не представлялся ему грозным.
      - Именно!
      Но не успели мы сделать и нескольких шагов, как в голове у меня взорвался фейерверк искр и свет погас. Очнулся я почти сразу, но уже лежа на полу. Мотая головой и придерживая ушибленную скулу, приподнялся.
      Технарские поснимали ремни с остро заточенными пряжками. У некоторых из них были цепи от мопедов или мотоциклов. У наших парней такого хозяйства с собой не было, поэтому мои корешки замерли, не решаясь начинать неравную драку.
      Здоровяк встал надо мной, усмехаясь во всю свою пасть.
      - Щенок ты еще! - заржал он презрительно. - Ну что, рискнешь еще разок?!
      В левой руке у него был зажат кастет, но кастетом он меня точно не долбанул, иначе лежать бы мне там тихо и долго до приезда скорой. Поднявшись на ноги, я с трудом пересилил накатившую в голову муть. Ударила эта сволочь подло. Так, наверное, они отмудохали и Кешу. Но тут прибыла скорая помощь, и технарские свалили от неприятностей с милицией.
      Я забрал свою новую знакомую и мы еще сходили всей толпой, купили у таксистов водки. Пили ее в каком-то парке, а утром я проснулся у Кати в постели.
      До училища добрался только во второй половине дня. В группе меня с ходу огорошили паршивым известием: Кеша ночью умер на операционном столе. Это был удар для всех нас. Таким образом у нас не заканчивалась еще ни одна разборка.
      Кто-то из парней сказал, что Кешу отметелил именно тот здоровяк, от которого и я сам получил по морде. А ведь Кеша был раз в двадцать слабее этого типа!
      Парни принесли вина, и мы, наплевав на мастера группы и на учителей, выпили в классе, помянув друга.
      Я пошел один. Мне уже давно было понятно, что серьезные дела нужно делать в одиночку. Можно, конечно, и с товарищами, но это должны быть очень проверенные парни. В своих приятелей я верил, но не настолько.
      Возле техникума я прождал около двух часов, пока наконец не заметил в толпе выходящих из здания знакомого мне здоровяка. Сначала я ехал за ним на трамвае, затем на метро.
      К своему дому здоровяк подходил уже один. Быстро оценив обстановку во дворе девятиэтажки, я заскочил за парнем в подъезд.
      В подъезде возле лифта никого, кроме здоровяка, не было. Когда я оказался рядом с ним, он в изумлении лишь раскрыл глаза. Щелчок мощной пружины, сильная отдача в кисти при выбросе лезвия. Здоровяк от страха даже не смог нормально среагировать, а я и не ждал его реакции. Лезвие еще не успело зафиксироваться на стопоре, как я ударил парня в живот. Он громко пернул, испортив воздух перед лифтом. Выдернув нож, я снова всадил его в здоровяка, целясь уже в солнечное сплетение. Здоровяк не издал больше ни звука и, закатив глаза, стал заваливаться на стенку. Третий удар был проведен точно в горло. Мне запомнились только мгновенно намокшие от мочи штаны пацана и вонь испражнений: тот обделался сразу после первого моего удара.
      Затем я куда-то долго бежал, пока не оказался у грязного безымянного ручья. Все руки у меня были в крови. Я долго их отмывал и еще дольше блевал в ручей. Кажется, я тогда отхаркал себе все, что мог. Грудь потом болела дня два.
      Никто и никогда в последующем точно не узнал, что это я убил того парня, который в свою очередь убил моего друга. Я отомстил. К нам в группу приходил мент, да так и не смог выбить никакого признания от парней. Нас и после всех тягали на допросы и даже какие-то свидетели пытались меня опознать, но безуспешно.
      Вся группа была уверена, что это я замочил здоровяка, но никто так и не спросил меня об этом напрямую. Лишь один раз Колесо высказался.
      - Ты очень изменился после всего, Антоныч, - покачал он головой, когда мы с ним выпивали недалеко от железной дороги, прогуливая две пары математики. - Наверное, убивать нелегко.
      Я тогда ничего ему не ответил. Но после никто об этом со мной не говорил.
      Глава двадцать восьмая
      - Антоныч! Антоныч! - слышу девичий голос, как бы издалека.
      Открываю глаза. Кажется, я заснул.
      - Задремал вроде, - говорю смеющимся надо мной девчонкам. - Что там у нас дальше?
      - Ну и кавалер у нас! - хохочет Беленькая. - Настоящий султан! Спит среди хорошеньких жен и в ус не дует!
      Намек ясен. Сейчас я немного приду в себя, и эта девчонка узнает, на что способен Антоныч, когда у него в руках хорошенькая студентка.
      Пьем коньяк, как водку, закусывая бутербродами с икрой. За час девчонки напились и стали распевать современные шлягеры, которые в их исполнении звучали словно боевой клич индейцев на тропе войны.
      Загружаю их в машину и везу в арендованный мною дом. Шумной компанией вваливаемся в мое жилье. Пока девчонки обживаются, я перетаскиваю из машины все наши покупки на кухню.
      Затем мы выпиваем снова. Девушкам уже стало жарко, и они почти разделись. Забираю Беленькую и веду ее в спальню. Минут через тридцать возвращаюсь за Черненькой. Она почти заснула на диване в гостиной.
      Привожу девушку в чувство, даю выпить минеральной воды и, когда она вновь оживает, некоторое время занимаюсь ею по полной программе. Затем мы все втроем кувыркаемся в моей спальне. Только к утру забываюсь беспробудным сном. Девчонки меня утомили основательно.
      К одиннадцати часам занимаю наблюдательный пункт напротив банка. Место у меня удобное, и вряд ли у охраны возникнут какие-то сомнения на мой счет и на счет моей машины. Впрочем, заранее ни о чем говорить не стоит.
      Кортеж машин Дзена появляется без пятнадцати двенадцать. Но увидеть этого типа мне не удается, так как машины запускают в ворота на территорию банка.
      Завожу двигатель и переезжаю на другое место. Теперь придется ждать еще дольше, пока Дзен не соберется уезжать домой. К банку в течение дня подъезжают какие-то навороченные иномарки, но разобрать, к кому эти люди сюда прикатили, у меня возможности нет.
      Девчонок с утра я отвез в училище. Видок у них был совсем разобранный. Перебрали они вчера коньячку довольно основательно. Я договорился с ними, что когда выберу свободное время, то заеду за ними в общежитие.
      Пока сижу в машине, отпиваюсь минеральной водой. К середине дня мне все-таки приходится ненадолго отъехать в туалет. Затем возвращаюсь на свое место. Надеюсь, за то время, что я отсутствовал, Дзен не успел умотать из банка.
      Прождал я до шести вечера, когда начало уже смеркаться. Ворота открылись, и на солидной скорости джип "ниссан" и сопровождающие его "БМВ" умчались прочь. Я только успел завести двигатель, как эскорт иномарок Дзена скрылся за ближайшим поворотом. Вот и проследил, называется!
      Вырубаю движок и сижу в машине, курю. Если меня засекли охранники банка, то сразу же после отъезда Дзена уезжать самому не стоит. Это будет совершенно бессмысленный отъезд, очень подозрительный, и в следующий раз могут быть неприятности. Но как бы там ни было, я теперь теряю целых два дня: субботу и воскресенье. Потому что сегодня, мать ее, пятница! А в выходные Дзен в городе не появится.
      Решаю, чем мне заняться следующие два дня. Своими подружками я уже насытился, и, наверное, мне стоит отдохнуть от женского пола.
      Сверившись с часами, решаю, что полчаса уже прошло и можно отваливать, что я и делаю с удовольствием.
      Гром давал мне адрес, где я мог бы получить необходимую информацию, и я еду туда. Возможно, мне смогут подсказать, где сейчас искать Дзена.
      Обычный многоквартирный дом, обычный вонючий подъезд с разрисованными детворой стенами. Поднимаюсь на третий этаж и звоню в дверь, которая без сомнения металлическая, но снаружи обшита деревом. Чувствую, как меня разглядывают в глазок, но без вопросов дверь открывается. Каково же мое удивление, когда на пороге квартиры вижу своего знакомого по имени Анатолий.
      - Здорово, Антоныч! - улыбается он. - Что-то я не помню, чтобы давал тебе свой адрес, - вроде удивляется он.
      Но его удивление точно наигранное.
      - Я от Грома, - киваю ему. - Действительно, интересно мы всегда встречаемся.
      Анатолий смеется и пропускает меня в свою квартиру.
      Трехкомнатная стандартная квартирка отделана с роскошью в европейском стиле,
      - Так ты и сейчас будешь утверждать, что некий Антоныч, о котором я тебе говорил как-то, твой однофамилец? - хмыкает Анатолий.
      - Теперь нет, - соглашаюсь с ним. Переходим в гостиную.
      - Выпьешь что-нибудь? - интересуется хозяин.
      - Если только лимонад или минеральную.
      - Сейчас сделаем, - уверяет Толик. За разговором проходит вечер. О Толяне я узнал теперь довольно много. С ворами он связан давно, так как сам сидел трижды и сейчас занимается собственным бизнесом. Есть у него пара кафешек, парочка ресторанчиков в Симферополе и на побережье. Имеется также фирма, занимающаяся поставками в Россию крымских вин и коньяков. В общем, Анатолий серьезный коммерсант. Снимать золото с микросхем и делать из него ювелирные изделия - это тоже его идея. Ничего не скажешь, голова у Толика варит как надо.
      - Понимаешь, хочу еще газету и журнал купить, - делится планами Анатолий.
      - Ну и что это даст тебе? - не понимаю я. - Разве это бизнес?
      - А то! - смеется он моему невежеству. - Ив газету, и в журнал будут давать рекламу, а это деньги. Саму газету можно даже бесплатно раздавать главное, прирост бабок от рекламодателей, чем выше тираж, тем больше рекламы! Ну а чуть позже можно заняться и другой издательской деятельностью. Слава Богу, в нашей стране народ любит читать и вряд ли в ближайшие десять лет разучится, улыбается он.
      - Наверное, это все так, как ты и говоришь, - соглашаюсь с ним.
      - Насчет Дзена, - меняет Толик тему. - Сейчас, в данный момент, сведений, где он может находиться, у меня нет. Но думаю, что дней через пять узнаю.
      - Долго... - вздыхаю я.
      - Ты слишком серьезно пошевелил его команду, - возражает Анатолий. - У Дзена сейчас даже "пехота" прячется кто куда. Жить-то всем хочется, - смеется он. - Слушай, неужели это ты один все тут устроил?!
      - Один.
      - Ну даешь! - восхищается он. - А почему бы тебе здесь не прибрать все к рукам?
      - Я пока гоняю только Дзена. Он мне нужен, и я до него доберусь. А если вести тут дела посерьезней, то нужно подминать под себя и все побережье. Нужна очень сильная команда, способная удержать позиции, а для этого потребуется вести войну в первую очередь с крымскими татарами. Собственно, мне они ни черта плохого не сделали. Нет, Толян, это все не мое, и завязываться я здесь не хочу ни в чем. То, что получилось, я разрублю по-своему, а после поеду домой. Есть ведь у меня родина в России. Большой город, где гораздо большие возможности. Если, конечно, все получится. Но там мне будет интересней...
      Анатолий молча кивает, соглашаясь с моими доводами.
      - Тебе, конечно, виднее, - говорит он. - Смотри сам, а там жизнь покажет, что к чему.
      Кое-какую дополнительную информацию я все-таки от него получил. Можно сказать, это даже очень ценная для меня информация, поскольку она может быть разрушительной для империи Дзена.
      Попрощавшись с Анатолием и пообещав, что как-нибудь заеду, отправляюсь посмотреть все на местах. Часа два у меня уходит на поездку, и я возвращаюсь в центр. Почти ночь. На улицах уже никого нет. Пустынный город, освещенный фонарями, навевает на меня непонятную тоску. Провинция. Наверное, поэтому доезжаю до железнодорожного вокзала. Домой мне не хочется, как не хочется и спать. Зато есть большая потребность что-нибудь срочно съесть.
      На привокзальной территории оживленно. Здесь тетки торгуют чем-то съестным, водкой, самогоном и прочим. Долго выбираю в буфете, что бы сожрать и не отравиться. Поэтому беру только куру гриль и апельсиновый сок в заводской упаковке.
      Ханыг тут хватает. Почти за всеми столиками толпятся компании мужиков весьма однозначного вида. Ночная вокзальная клоака.
      Курица или, мать его, цыпленок приготовлен довольно сносно. Пожевав и попив сока, иду прогуляться и посмотреть на здешнюю ночную жизнь.
      Ноги заносят меня к концу платформы. Здесь людей нет вообще.
      Присаживаюсь на поручень ограждения и закуриваю. Поездов пока тоже нет. Темно и тепло. Не настолько, конечно, тепло, как хотелось бы, но для этого времени года на удивление тихо в природе и спокойно. Посидев, покурив, возвращаюсь через вокзал к своей машине. В это время подошел какой-то поезд. Скорее всего, идет на Севастополь. Тормознув, смотрю, как выгружается из вагонов народ и немногочисленные пассажиры с торбами, сумками, маленькими тележками и чемоданами сваливают по перрону в город. Заспанные проводники торопят народ, покрикивая в глубь вагонов о том, что стоянка очень короткая.
      Ко мне подходит девушка с сумкой и с большим пластмассовым чемоданом. Она удивительно похожа на актрису Лайзу Минелли, и даже прическа у нее точно такая же, как и у той в фильме "Кабаре".
      - Сколько до Ростовской? - интересуется она.
      Я держу в руке ключи от машины, и меня, видимо, приняли за местного извозчика. Почему бы и нет?
      - А сколько дадите, столько и хорошо! - улыбаюсь ей.
      - Удивительно! - смеется девушка. - Я ведь могу заплатить вам всего ничего, и вы разве не станете обижаться или возражать?!
      Пожимаю плечами:
      - Думаю, что у вас есть совесть.
      - Что ж, вы не ошиблись, - кивает она. - Берите вот этот чемодан и дайте мне сигарету. Этот крымский воздух слишком чист, чтобы я им спокойно дышала! - улыбается девушка.
      Делаю так, как она просит, и, дав ей прикурить от своей зажигалки, подхватываю тяжелый чемодан. Идем на выход. Девушка дымит сигаретой и посматривает по сторонам.
      - Какое жуткое место эти вокзалы! - неодобрительно качает она головой. - Вы разве с этим не согласны? - пытает она меня.
      - Абсолютно с вами согласен, - поддерживаю мнение девушки. - Просто жуткие места!
      - Вы смеетесь? - не верит она в мою искренность.
      - Я рыдаю, - хмыкаю в ответ. Девушка смеется. Какие-то неопрятные тетки предлагают свои услуги с ночевкой в их квартирах. Девушку это не интересует.
      Забираемся в машину, и незнакомка садится рядом со мной. Я, конечно, не таксист, но, слава Богу, знаю, где находится Ростовская улица. Едем.
      - Как жаль, что не смогла побывать здесь летом, - сетует пассажирка.
      - У вас все еще впереди, так же, как и у природы, - успокаиваю ее.
      - А вы философ, - косится она на меня.
      - Скорее оптимист, - улыбаюсь я.
      - Дайте сигарету! - требует девушка. Без слов подаю ей пачку. Она снова курит.
      - Вы не здешняя? - продолжаю разговор.