Рожденные перестройкой

      - Это ТТ, - поясняет мне Волк. Странно. В фильмах об Отечественной войне я видел наших офицеров, размахивающих такими пистолетами, и знал, что у них должны быть ТТ. Но вживую не опознал. Даже когда мы копали в детстве, искали трофеи от войны, то в основном находили оружие не нашего производства да наганы. Редко маузеры, а "тэ-тэшек" не было. Беру оружие в руку. Пистолет действительно кажется большим. Я держал в руках "Макарова", и тот показался мне каким-то тупорылым и кургузым. "Тэтэшка" совсем другое дело. В нем чувствуется скрытая мощь. Это действительно оружие. Но и мой револьвер нравится мне не меньше.
      - Отличная машинка, - киваю Волку одобрительно и возвращаю ему пистолет.
      - Надо будет и тебе что-нибудь спросить у Барона.
      - У меня есть.
      Волк удивленно поднимает брови:
      - Как есть? Ты же мне ничего не говорил.
      Достаю из-под куртки наган.
      - Вот это да, - восхищается приятель. - И молчал ведь!
      Что ему на это сказать? Револьвер - это у меня слишком личное, чтобы афишировать его на каждом углу.
      Волк ненадолго уходит и вскоре возвращается, приносит пачку патронов для своего ТТ и пачку для моего револьвера.
      - Барон передал, - говорит он, кладя патроны на стол. - И вот еще что...
      Волк достает из кармана золотой перстень, подает его мне.
      - Для чего? - удивляюсь я.
      - Это моя мать передала тебе. - Волк очень серьезен. - Мы ведь уходим вместе. А значит, как братья. Она сказала, чтобы я сам тебе надел. Его надо носить на левой руке.
      Протягиваю левую руку. Волк надевает мне перстень. Обнимаемся, похлопываем друг друга по спинам.
      - Я сказал, чтобы не провожали, - говорит Волк, забирая свою сумку и закидывая ее на плечо. - Идем, брат?
      - Идем.
      Выходим из дома. Волк двери не запирает.
      Большая собака, евшая пирожки, теперь живет во дворе у Волка. Уходим сразу в сторону, по пустынному переулку выбираемся за околицу, так никого и не встретив.
      - Я тебе сразу не сказал, - говорит Волк на ходу. - Барон дал нам на двоих. - Он достает из кармана две пачки денег. Одну передает мне.
      - Это еще зачем?
      - Пусть будет, - улыбается Волк в темноте белейшими зубами. - Не помешают. Скоро отдадим, - уверенно заявляет он.
      Мы вышли на ночь глядя, потому что если уж собрались, то дома спать будет просто невозможно. Адреналин играет в крови, как шампанское, и хочется какого-нибудь действия. Собственно, почему бы и не пойти в ночь и в дороге отдохнуть под звездами?
      Глава девятая
      Наутро мы уже в Абакане. Город проснулся, зажил обычной суетой. Идем сначала к рынку. Рыночная площадь гудит, словно улей. Просто рай для карманников. По карманам шарить ни я, ни Волк не умеем. Не наше это дело. Ходим по рядам, присматриваемся. Ничего стоящего пока не замечаем.
      - Вон, видишь? - подталкивает меня приятель и кивком головы показывает в сторону ряда стеклянных павильонов.
      Смотрю, но не могу понять, к чему он клонит.
      - Ты о чем?
      - За помещением двое караулят водяру, а вон тот мужик ищет покупателей, - объясняет Волк.
      Он своим цыганским глазом быстро просек ситуацию. Наблюдаем за мужиком, шарахающимся по рынку. Недавно и я здесь покупал с геологами водку и самогон. Но мало что помню после пьянок. Вот мужик зацепил покупателя и передает тому из-под полы два пузыря водки. Забрав деньги, уходит за новой партией. Мы в это время обходим ларьки с другой стороны и встаем за кустами. Мужик отдает полученные за водку рубли своим корешам и, забрав из сумки еще несколько бутылок, вновь уходит на рынок. Смотрю на часы. Рынок работает уже часа три-четыре. Значит, парни успели продать достаточно. Наверное, где-то рядом у них есть и машина.
      - Возьмем этих? - киваю на мужиков. Волк согласен и недобро щерится в предвкушении охоты. Волчонок он еще пока, а не волк. Да и у меня, что там ни говори, опыта маловато. Можно сказать, тоже нет.
      Подходим к мужикам. Вытаскиваю нож и быстро приставляю его к ребрам одного из них. Те даже слова сказать не успели. Волк, достав пистолет, обыскивает своего мужика, который тут же обоссался. Я забираю деньги у своего. Волк позвякивает ключами от машины и, ткнув пистолетом в живот своей жертве, хищно интересуется:
      - Что за лайба?
      - "Волга", - блеет мужик и называет номер машины.
      Волк тут же засаживает ему ногой по яйцам, а затем рукояткой пистолета по шее.. Вырубаю и я своего клиента. Дожидаемся, когда заглянет и третий тип на огонек.
      С третьего мы денег не берем, но так же, как и его дружков, отправляем поваляться на земле. Не знаю, видел ли кто-нибудь наши действия со стороны, а если и видел, то скорее всего промолчал. Выбираемся на дорогу через кусты и находим машину.
      - Я водить не умею, - признается Волк, передавая мне ключи.
      Открываю машину, и мы быстро пакуемся внутрь. Завожу. Отъезжаем подальше от рынка.
      - А чего ты наган-то не достал? - удивляется Волк, оглядываясь назад.
      Смотрю в зеркальце. За нами никто не гонится.
      - С ножом привычней, - пожимаю плечами. - Наган, мне кажется, в таком случае только осквернить можно...
      Волк смеется. Я закуриваю и передаю сигареты приятелю. Тот тоже дымит.
      - Ты с ним прямо как с живым, - веселится Волк. - Это же волына! Железо просто!
      Отрицательно мотаю головой, ведя машину без превышения скорости.
      - Не железо, Волк. Он, как и все в мире, тебя понимает. В древности оружию даже имена давали. Если ты к нему по-хорошему - никогда оно тебя не подведет и вовремя окажется в руке. Это мой друг. И я, и он знаем, когда мы друг другу будем срочно нужны...
      Волк задумался над моими словами. Затем выкинул в окно сигарету, посидел недолго, достал свой ТТ и подержал его в руках.
      - Извини, - тихо сказал он оружию и осторожно убрал его за пояс.
      Я молча рулю и не собираюсь что-то говорить по этому поводу. Очень похоже, что Волк меня понял правильно.
      - Ты подскажи, как лучше нам проехать, - говорю приятелю.
      - Я скажу, - кивает он. - Сейчас пока давай прямо, как и едешь.
      "Волгу" мы сдали на руки людям Барона. Машина была не новая, но это наше быстрое дело, и цену нам все равно назначили. Тоже неплохо. Я сказал, чтобы деньги отдали Барону. Надо закрывать свой долг.
      Возвращаемся в Абакан на автобусе.
      - Я знаю одно место, - говорит Волк по дороге. - Нужно ехать до Аскиза и оттуда как-то добраться до Бей.
      - Зачем?
      - Все просто, - хмыкает Волк. - Там есть звероферма. Выращивают маралов. У них рога - панты называются. Из них добывают пантокрин. Лекарство такое, чтобы у мужиков как кол стоял, - ржет приятель. - Пол-литровая бутылка на рынке стоит двести рублей. Сечешь?
      Действительно интересно. Что-то такое я слышал о пантокрине.
      - Ты уверен, что мы найдем эту звероферму? - слегка сомневаюсь я.
      - Обязательно. Там ведь места совсем дикие. Любой встречный дорогу покажет.
      - Тогда нет проблем! - говорю я. - Прямо сейчас и валим в этот Аскиз.
      Но сразу уехать не получается. Покупаем билеты на поезд, который поедет только ближе к вечеру. Оставшийся день просто мотаемся по городу и даже сходили на какой-то французский фильм. Вроде это была комедия, но я не заметил, так как проспал. В восьмом часу приходит наш поезд, и мы едем Бог знает куда и черт знает зачем. Волк где-то о чем-то там слышал, и мы рвем в это никуда со скоростью пассажирского поезда.
      В Аскизе выходим почти ночью. Идиотский поезд почему-то тащился еле-еле, кланяясь каждому столбу. Спрыгиваем на низкую платформу и осматриваемся. Редкие огни в деревянных домах вдалеке. Поднялся ветер и подморозило. Здесь, кажется, совершенное безлюдье в это время.
      - Нам через степь переть, - заявляет приятель. - Здесь всюду степи. Только от Бей начинается тайга.
      - Мы так замерзнем на хрен! - ежусь я.
      - Ерунда! - улыбается Волк, достав сигареты. Предлагает закурить и мне. - У меня пара пузырей водяры найдется. Мы сейчас сходим в поселок, или можно подождать вон там, - он показывает рукой в сторону железнодорожного переезда, вдруг какую машину тормознем...
      - Да кто тут ночью будет ездить?
      Волк смотрит на наручные часы.
      - Не ночь еще. Только начало двенадцатого, - возражает он. Это я и без него знаю. Часы у меня есть.
      - Тут гостиница найдется? - интересуюсь я.
      - Вообще-то должна быть, - кивает Волк. - Только есть ли нам смысл светиться в той гостинице? Мы ведь еще не знаем, как будем забирать пантокрин. Может, такой шум устроим, что нас по всей округе разыскивать начнут.
      С подобным доводом я согласен. Действительно, в гостинице светиться не стоит.
      - Ладно. Похолодало тут... - выпускаю дым в небо и снова затягиваюсь. Доставай, что там у тебя. А то скоро все мозги выстудим.
      Волк смеется и лезет в свою сумку. Появляются бутылка водки, пластмассовый стаканчик и пачка печенья. Выпиваем по стаканчику, и кажется, дело у нас пойдет веселее. После второго захода холод отступает совсем.
      Потрепавшись, допив бутылку, идем в поселок. Здесь, похоже, шли дожди, и дороги совсем развезло. Идти можно только по обочине, прижимаясь к заборам. Морозец грязь еще не прихватил. В округе брешут собаки. Выходим на просторный двор, не обнесенный забором. Здесь темнеет двухэтажное бревенчатое строение совсем унылого вида. Только в двух окнах первого этажа, ближе к углу здания, горит свет. Во дворе стоит древний грузовик ГАЗ-51 и мотоцикл "Урал" с коляской. Подходим к "Уралу" и осматриваем его.
      - А вот и транспорт, - тихо смеется Волк, свинчивает крышку бензобака и засовывает туда длинную щепку. Вытаскивает ее наружу и смотрит, каков уровень бензина. - Да он, похоже, полный.
      Из освещенных окон доносятся приглушенные пьяные голоса. Подхожу к мотоциклу и пробую руль. Замок, видимо, сломан давно, и руль вращается спокойно. Срывать его не придется. Сбрасываю со скорости на нейтралку.
      - Подсоби, - говорю приятелю. Тот бросает свою сумку в коляску на брезент и, зайдя сзади, упирается в коляску руками.
      Выкатываем мотоцикл со двора и катим его по темной улице. Фонарей здесь, похоже, и не ставили. Откатив мотоцикл подальше от дома, мы довольно-таки запыхались. Тяжелый "Урал" волочь по грязи - это развлечение не из приятных. Найти нужные проводки и завести мотоцикл - дело одной минуты. Сажусь за руль. Волк весело забирается в коляску, откинув брезент.
      - Давай, Антоныч! С ветерком! Мотоцикл идет ходко по бездорожью. Наконец выбираемся из грязи на утрамбованную дорогу. Здесь уже сухо. Минуем переезд и рвем в темноту степей. Волк затянул какую-то свою цыганскую песню, но встречный поток холодного воздуха быстро прерывает пение. У коляски, так же как и у мотоцикла, имеется обтекатель, но это помогает мало. Сбрасываю скорость и еду потише. Фара выхватывает из темноты только часть дороги, и что там по сторонам - совершенно неизвестно. Но во всяком случае улететь с дороги мы никуда не сможем, так как она по краям плавно переходит в степную равнину. Никаких канав. Отлично. В случае чего мы сможем помчаться и по степи.
      - Смотри! - кричит приятель, тыча рукой куда-то в сторону. Смотрю, но ничего не вижу.
      - Что?!
      - Курган!
      Это интересно. Никогда не видел курганов вживую. Притормаживаю. Замечаю на фоне звездного неба нечто темное над степью. Сворачиваю вправо и гоню туда. Кажется, мы и не съезжали с дороги, мотоцикл идет так же ровно и даже плавнее.
      Курган оказался невысок. На картинках в книжках я видел, что есть и повыше. Но здесь натыканы торчком по сторонам кургана плоские камни. Все, что таинственно, все интересно.
      - Вот бы разрыть! - мечтает приятель.
      - Это же предки, - говорю ему. - Отнимать нужно у живых, а этим оставить то, что они взяли с собой.
      - Вообще-то ты прав, - кивает Волк. - Не надо было так говорить.
      Хожу вокруг кургана, осматривая все с неподдельным интересом. Забираюсь наверх. Подсвечиваю спичками, рассматривая выбитые на камне знаки. Волк заинтересовался мотоциклом и усердно в нем роется, открыв небольшой багажник в коляске.
      - Антоныч! - орет он снизу. - Тут и фонарь есть железнодорожный!
      - Пусть будет, - отмахиваюсь я. Интересно, кому же принадлежит этот курган? Какие древние люди его тут насыпали? Из всего, что проходили когда-то в школе, в памяти всплывает название: тюркские народы. Жаль, что я не историк и не археолог.
      Спускаюсь вниз.
      - Канистра есть на десять литров бензина, - радостно говорит Волк. Инструмент есть, и вот еще что нашел. - Он подает мне стопку засаленных корочек, завернутых в целлофан.
      Разворачиваю и смотрю находку. Идиот все-таки этот бывший хозяин мотоцикла. Кто же возит документы с собой, да еще в багажнике коляски? В пакете нахожу паспорт, права, техпаспорт на мотоцикл, военный билет и даже сберкнижку, на которой лежит три тысячи триста рублей. Деньги небольшие, а так можно было бы рискнуть и снять. Хотя вряд ли. В этом чертовом поселке все друг друга знают. Хозяину мотоцикла тридцать восемь лет, и даже на фото он с бородой. У меня тоже борода, которая, как известно, старит человека, поэтому я спокойно могу теперь пользоваться этими правами и паспортом. Удачная находка.
      - Теперь у нас будет свой мотоцикл, и вполне легально, - довольный, объявляю Волку. - А главное - теперь есть права.
      Волк уже лезет в свою сумку, вытаскивая бутылку водки.
      - Придется обмыть! - заключает он. - Нужно будет у нас потом, когда приедем, заказать ключ в зажигание. А то ведь гаишники не поймут.
      О ключе я и забыл. Нужно будет попробовать пока сделать бутафорию. У меня есть в кармане два ключа от комнаты в общаге, и один из них реально спилить, чтобы вставить в замок.
      - Жаль, костерок не развести, - сетую я, оглядывая округу. - Никаких поблизости деревьев, и даже кустарника нет.
      - Это точно, - кивает Волк, ставя стаканчики на сиденье мотоцикла. Сейчас бы пожевать чего, - мечтает он.
      Выпиваем без закуски.
      - Я там старые банки видел, - говорю приятелю. - Можно по ним популять.
      - Лучше днем, - возражает Волк. - Сейчас слишком громко будет, а днем никто не обратит внимания.
      - Тоже дело говоришь, - соглашаюсь я. - Нам бы как-то поспать надо. Как думаешь?
      - Не получится, - мотает Волк головой. - На земле спать еще рано, а мотоцикл, сам видишь, это не машина.
      Это я вижу, но выспаться все-таки не мешает. Рассматриваю возможные варианты.
      - Ты, кстати, можешь подремать и в коляске, - говорю Волку. - При твоем росте будет в самый раз.
      - Да чего рост-то, - бурчит цыган, - рост как рост...
      - Не обижайся, - смеюсь я. - А мне придется вот на этом брезенте, киваю на брезент коляски. - Этого куска должно хватить.
      - Застудишься, - сомневается цыган.
      - Ерунда, - усмехаюсь я. - Наливай!
      Глава десятая
      Утро наступает бодрое. На траве появляется иней, но солнце уже показалось над горизонтом, и скоро будет тепло. Разминаюсь, делаю легкую пробежку вокруг кургана. Волк выбрался из коляски и лязгает зубами, весь съежившись.
      - Разомнись, - советую ему на бегу.
      - Тебе хорошо говорить, - начинает он, но, не закончив, срывается с места и несется за мной.
      Делаю рывок, но цыган шустро обгоняет меня на повороте. Веса в нем значительно меньше, и мне за ним не угнаться. Запыхавшись, торможу возле мотоцикла. На часах начало восьмого утра. Пока Волк весь ушел в занятия спортом, беру один ключ и напильником начинаю его обрабатывать. Металл ключа мягкий и поддается легко.
      - Собери там банки, - Показываю цыгану направление напильником. Сейчас постреляем.
      Тот, кивнув и уже улыбаясь вовсю, чешет в указанном направлении. Парень согрелся.
      Стачиваю ключ и примеряю его к замку. Пока Волк занимается сбором утильсырья, я убеждаюсь, что мотоцикл вполне реально будет заводиться и от моего ключа. Соединяю провода так, как они и были, и пробую ключом. Есть зажигание! Подергав ногой стартер, завожу "Урал".
      - Ну ты и голова, Антоныч! - удивляется Волк, подходя. - Ключ сделал! Киваю и похлопываю по бензобаку:
      - Мастерство не пропьешь!
      Цыган достает свою "тэтэху". Оставляю мотоцикл тарахтеть, чтобы подзарядился аккумулятор. Волк расставил банки поверх камней на кургане. Резкий выстрел - и на одном из камней выбивается каменная пыль от попавшей туда пули. Рикошета я не слышал.
      - Мазила! - говорю, вынимая свой наган. Я не стрелял Бог знает сколько лет. Да и свое новое оружие еще ни разу не испытывал. Взвожу курок, прицеливаюсь. Наган удобно лежит в руке, грея ладонь рифленой рукоятью. Задерживаю дыхание. Выстрел. Легкая отдача в кисти. Банка, заменяющая нам мишень, взвивается в воздух и отлетает вбок от камня.
      - А ну-ка я, - просит своей очереди цыган. Он целится, обхватив рукоять пистолета двумя руками. Выстрел. Вижу, как отлетает гильза из отражателя. Снова поднимается столбик выбитой каменной крошки. Цыган опять промазал. Навскидку, уже не целясь, стреляю по банке. Банка опять взлетает в воздух.
      - Здорово! - завидует цыган. - А у меня, наверное, мушка сбита...
      - А ну-ка дай, - протягиваю руку. Волк отдает мне свой ТТ. Я разрешаю ему воспользоваться моим наганом. Целюсь из "тэтэшки", плавно тяну за спуск. Еще одна банка улетает с камня. Волк только покачал головой и прицелился из моего револьвера. Снова щелкает сухой выстрел нагана, и снова банка остается на месте. На этот раз Волк не попал даже в камень. Я быстро отстреливаю из ТТ все мишени и отдаю пистолет хозяину.
      - Четко ты стреляешь! - завидует Волк. - Где так наловчился? Пожимаю плечами:
      - В детстве много стреляли из трофейных стволов. А так оружие уже давно не пробовал. Значит, остались навыки.
      - Пора ехать, - говорит Волк, глядя на уже высоко поднявшееся солнце. Жаль, нет никакой карты, - сетует он.
      Выбираемся на дорогу и едем в степь. Никаких машин, никаких людей. И долго это будет продолжаться? Наконец навстречу нам идет КамАЗ. Останавливаю мотоцикл и поднимаю руку. Грузовик останавливается. Водитель, молодой парень с припухшим от пьянки лицом, хмуро выглядывает из кабины. В этих краях можно ездить в каком угодно состоянии, и никаких тебе ГАИ нет. Точно так же, как бывший владелец "Урала" вряд ли станет заявлять о пропаже мотоцикла. Ну, придет в сельсовет или к местному менту, который работает от пьянки до пьянки. А может, будет бухать еще неделю, забыв, где оставил мотоцикл. В общем, нам беспокоиться не о чем.
      - Чего надо? - не очень дружелюбно спрашивает шофер.
      - Вопрос есть, - усмехаюсь я. - Нам хотелось бы знать, как проехать к маральей звероферме?
      Шофер открывает дверцу и показывает рукой назад и чуть вбок. Там, видимо, дорога делает изгиб.
      - Вон туда езжайте, - говорит он. - Метров через триста будет поворот направо. И там такая незаметная дорожка, но если знаете о ней, то не промахнетесь. По ней прямо и дуйте. Как раз в звероферму ту и упретесь. Только не знаю, кто вам нужен, ведь сегодня суббота...
      Вот ведь ерунда какая. Даже не знаем, какой сегодня день недели!
      - Все. Спасибо, - благодарю водилу за подробную информацию.
      - Не за что. Слушай, мужики, а у вас ничего нет? - с надеждой водила делает интернациональный жест пальцами по горлу.
      Развожу руками:
      - К сожалению, земеля, все закончилось.
      Он кивает:
      - Ну, ничего. Мне тут еще сто пятьдесят верст пропереть, и уже к вечеру отвяжусь как следует. - Он улыбается в предвкушении новой пьянки.
      Махнув ему рукой, забираюсь на сиденье мотоцикла. Разъезжаемся с КамАЗом в разные стороны.
      - Чего он там? - Волк, похоже, не все слышал.
      - Суббота сегодня, вот что он сказал, - отвечаю приятелю. Волк даже оживает.
      - Так это нам и лучше! - орет он. - Народу там не будет лишнего. А со сторожем мы быстренько разберемся!
      Может быть, и так, а может, и по-другому. Приедем на место, узнаем.
      Около зверофермы все-таки произрастает какая-то чахлая растительность. Загоняю мотоцикл за невысокий холм, и с его вершины наблюдаем за объектом. Территория хозяйства огорожена забором из жердей. Видны деревянные постройки небольших домиков и три длинных барака. А как иначе их назвать? Там, где коровы, - коровник, где свиньи - свинарник, где овцы - кошары, а маралы? Маральник, что ли? Ерунда полная!
      Ни людей, ни животных не видно. Спускаемся с холма и идем к воротам зверофермы. На вахте торчит некий тип годков под шестьдесят и читает старую газету. С кем тут нам воевать?
      - Вы к кому? - интересуется он, глядя на нас поверх очков.
      - К маралам, - усмехается Волк.
      - Есть кто из начальства? - перебиваю своего приятеля, пока он тут окончательно не нахамил.
      - Тут вообще никого сегодня нет. Выходной, - улыбается старик. - Так что, сынки, приезжайте в понедельник.
      - Слушай, батя, а пантокрин у вас продают?
      Дед как-то странно смотрит на меня.
      - Это ж не водка, - удивляется он. - Кому он нужен? Государство его забирает, а так, чтобы пить... не, не слыхал.
      Смотрю на Волка. Его идея привела нас в такую даль. А здесь, выходит, все по фигу и никому пантокрин тот долбаный не нужен. Волк игнорирует мой взгляд и вкрадчиво обращается к старику:
      - А купить его нам нельзя?
      - Купить? - сторож, отложив газету, чешет в затылке, затем снимает чайник с электроплитки. - Откуда ж я знаю, сколько он стоит, - говорит он.
      - Так сколько стоит, столько и заплатим, - быстро заверяет его цыган.
      - Там бидон, наверное, стоит больше, - усмехается старик. - А у вас что, того, не стоит уже?
      - Ты скажи, сколько за бидон? - не терпится Волку. - При чем тут стоит - не стоит?!
      Я замер в дверях будки и уже не лезу в их разговор. Если бы стоил этот чертов пантокрин хороших денег, так у сторожа хоть бы ружье было. А у него и этого нет.
      - Зачем мне деньги? - сдается старик. - Водка есть?
      Волк разводит руками:
      - Вот этого нет, батя. Кто ж знал, что тебе водка нужна? Ты лучше сам прикинь, сколь у тебя в деревне самогон стоит, и мы тебе литра за два заплатим.
      Старик кхекает, чешет снова в затылке.
      - Сто рублей клади и забирай бидон, - говорит он. - Бидон теперь как раз сто рублев и стоит...
      - Ну ты загнул, батя, - смеется Волк. - Они у нас в городе, в магазине по тридцать рублей стоят.
      - Так то у вас в городе, - кхекает старик, слезая со своего стула. - А у нас, в деревне, под бражку - самое то, потому и дефицит.
      Волк выкладывает на стол сто рублей и идет за стариком. Тот достает связку ключей и открывает сарай.
      - Забирайте, - разрешает он. В сараюге около тридцати больших бидонов, какие обычно используют под молоко. Открываю один из них. Жидкость. Черт его знает, то ли это? Подхватываем бидон и тянем его к воротам.
      - Ежли надо будет еще, - кричит дед нам вдогонку, - так приезжайте. Я тут по нечетным работаю...
      Дотягиваем бидон до мотоцикла.
      - Что-то мне не верится, что все вот так просто, - сомневаюсь я. - Если исходить из того, что пол-литровая бутыль стоит двести рублей, то... Мы сейчас прем почти пятнадцать тысяч рублей, купленных за сто.
      - А у нас все так и делается в Союзе. Это я тебе точно говорю! смеется приятель.
      На Абакан едем через Бею и Аршанов. Больше пяти часов уходит на дорогу. На гаишных постах нас никто не останавливал, и то хорошо. Трястись на жестком сиденье "Урала" чертову кучу километров - это нужно иметь терпение.
      Добравшись до дома Волка, сдаем бидон и валимся спать. Интересно, что же мы за дерьмо притащили? Оказывается, в бидоне был действительно пантокрин, но чем-то разбавленный, и хороших денег он не стоит. Дорогой пантокрин нужно брать в лаборатории. Цыган стал оправдываться, но я только махнул рукой. Не так много мы потеряли времени. Барон тоже сказал, что съездили мы не зря. Именно из тех мест КамАЗы тянут фурами овечью шерсть. За каждый такой КамАЗ нам может причитаться по девять тысяч рублей на двоих. Попробовать можно.
      Оседлав "Урал", возвращаемся назад. Но в Абакане решаю, что лучше всего поехать поездом. Иначе придется бросать мотоцикл в степи.
      - При чем здесь степь? - недоволен Волк. - Мы заныкаем "Урал" на трассе, где его после и заберем, а КамАЗ можно отловить прямо на шоссе. Они же заметные, крытые брезентом, с длинными прицепами. Там шерсть.
      Подумав, соглашаюсь. Мотоцикл загоняем в лес недалеко от железнодорожной станции и возвращаемся на трассу.
      - Эти места я знаю, - сообщает Волк. - После мы сможем добраться до Черногорки проселками. Я дорогу покажу.
      Волк прячется в придорожных кустах, я же остаюсь на трассе. Там, где мы расположились, шоссе идет слегка под уклон, и идущую сюда машину будет видно как бы сверху. Транспорта не так много в обоих направлениях. Сижу на обочине и курю. Волк иногда подает из кустов реплики, чем смешит меня. Волк должен сидеть в кустах...
      Наконец вижу прущий на подъем КамАЗ. Подъем здесь не крутой, поэтому водила остановиться должен. КамАЗ тянет длинный прицеп, крытый брезентом. Именно такой нам и нужен.
      - Давай, Антоныч, тормози! - кричит Волк из своего схорона: он тоже заметил машину.
      Выхожу на шоссе и поднимаю руку. КамАЗ останавливается. Открываю дверцу, быстро посматривая по сторонам. На трассе никого нет. Достаю из кармана наган и направляю его на водителя. Мужику лет за сорок.
      - Вылезай! - приказываю ему. У мужика глаза по полтиннику.
      - Да ты че, паря?! - изумляется он, отпрянув к дверце.
      - Вылазь, говорю!
      Водитель выбирается на шоссе. Выхожу из-за кабины.
      - Давай в кусты, мужик! - продолжаю командовать.
      - Ты это брось, а?! - чуть не плачет водила. - Да забери ты машину! Ну на кой я тебе?
      На его глазах выступают слезы.
      - Не бойся. Все нормально, - успокаиваю его, оглядываясь.
      Мужик понуро плетется в кусты. Там его встречает Волк. Водителю мы ничего не делаем. Волк отсчитывает ему пятьсот рублей и просит его с часок на трассу не вылезать. Мужик от страха сначала плохо соображает, затем наконец врубается, что от него хотят, и заверяет нас, что все сделает как ведено.
      Забираемся в КамАЗ и гоним проселком, дорогу указывает Волк. Доезжаем благополучно. Деньги, полученные за машину с шерстью, отдаем Барону в счет нашего долга.
      Глава одиннадцатая
      Еще три раза мы добывали с Волком КамАЗы на дороге. Затем это дело пришлось бросить. Еще немного - и менты сели бы нам на хвост.
      Весна разгулялась вовсю. Сочно налилась зелень деревьев, и теперь лишь по ночам слегка холодает. Но в здешних местах такое считается нормальным. В тайге даже в конце жаркого июня можно обнаружить в глубоком распадке почерневший сугроб снега. Телевизор мы почти не смотрим, но я стараюсь читать газеты более-менее регулярно. И знаю, что в стране повсеместно разваливаются фабрики и заводы. Народ не хочет зарабатывать сам. Народ жаждет спекулировать. Теперь, похоже, торгуют все. Можно с уверенностью сказать, что живем мы в очень интересное время. Теперь на всех вокзалах да и во многих местах по городу появилась куча видеосалонов. С Волком мы уже ходили смотреть несколько фильмов по карате и крутые американские боевики. О гангстерах мне нравится больше. Да и вообще, в отличие от наших фильмов, где тоска зеленая, столько действия и динамики я никогда раньше не видел.
      Собираемся с Волком поехать в Красноярск. Надоела уже провинция. Красноярск теперь и мне кажется уже почти столицей вроде Москвы. Хочется крупного города, хочется крупных дел.
      В Красноярск приезжаем ранним утром и сразу же едем в местный "Шанхай", где Волк от имени своего Барона резервирует нам у здешних цыган местечко для отдыха. На окраине поселка нам выделяют домишко с небольшой кухонькой и одной комнатой, но довольно просторной. Кое-какая мебель имеется, спать есть на чем, а большего и не надо. Несколько дней мотаемся по городу, в основном пешком, исследуя возможные варианты нашей будущей работы. Я уже четко решил для себя, что личным бизнесом заниматься не стану. Ну его к черту, если на каждом шагу торчит по паре сволочей, готовых любым образом прикарманить твои деньги. По-моему, пока их проще и легче отнимать у начинающих бизнесменов. Сначала нужен задел, а уже после стоит подумать, куда вкладывать...
      Первым делом обзаводимся собственной машиной. Покупаем "Жигули" третьей модели. Хотелось бы взять "волжану", но она нам пока не по карману. Решаем начать с мальчиков, держащих видеосалон на вокзале. К ним мы присматривались несколько дней и убедились, что фильмы тут крутит компашка из нескольких человек, ничего из себя не представляющих. Возможно, кто-то и стоит за ними, но это уже потом посмотрим.
      В видеосалон заваливаем уже под вечер. На входе пацан продает билеты.
      - Сеанс уже начался, но там все будет понятно, - улыбается парень щербатой улыбкой.
      - Где хозяин шарашки? - не отвечая на его улыбку, хмуро говорю я.
      Морда у парня мгновенно тускнеет.
      - А что? - Идиотский вопрос.
      - В плечо! - шиплю ему почти в морду. - Кто хозяин?!
      - Он... Он должен сейчас подъехать... - теряется билетер.
      - Вот и подождем, - ухмыляется Волк. Присаживаюсь на свободный стульчик.
      - А... - мнется билетер. - А вы от кого приехали?
      С улыбкой смотрю на Волка.
      - Команду Волка знаешь? - спрашиваю пацана.
      Цыган аж весь засиял. Ему приятно. Тем более почему бы и не назвать нашу банду звучным именем? Билетер пожимает плечами, недоумевая:
      - Никогда не слышал.
      Мгновенно снимаю с лица улыбку и резко хватаю парня за лицо:
      - Теперь будешь знать, сука?
      Он пытается покивать, мол, да, теперь он уже знает.
      - У вас один салон? - интересуюсь я и отпускаю его.
      - Нет, - неуверенно говорит билетер, не зная, стоит ли нам рассказывать, - есть еще одна точка на рынке. Там шашлыки...
      Тоже неплохо. Между тем подходят какие-то люди, берут билеты, отбитые печатью кооператива на обычных листках из ватмана, и уходят в зал, откуда сквозь плотные портьеры доносятся женские ахи и вздохи. Кого-то там трахают. Кстати, нужно бы и мне найти телку, чтобы выпустить пар...