Белый дракон (№2) - Змеи, драконы и родственники

Виктория Угрюмова и Олег Угрюмов

Змеи, драконы и родственники

Первая глава, в которой снова начинается всякая неразбериха

Лучше дороги без указателей, чем указатели без дорог.

С. Е. Лец

Противогаз – это два очка и хобот, как бы намертво приросший в центре лицевой части.

Армейская мудрость

Танкисты какое-то время ехали молча, переполненные впечатлениями прошедших дней. Они были слегка растеряны:

Россия оказалась настолько странной, удивительной и непредсказуемой, что теперь они сетовали на Наполеона и Бисмарка, которые как-то бесцветненько описали свои впечатления от этой страны. Неужели же трудно было подробно рассказать, с чем они столкнулись в этом краю чудес, и убедительно изложить причины, по которым с Россией лучше бы не связываться.

Армия французов, пропавшая под Смоленском, теперь вызывала у доблестного экипажа секретного танка самое живейшее сочувствие. Они и себя ощущали пропавшими где-то под Смоленском. Или, вернее, под Белохатками.

«Под Смоленском» хотя бы звучало поприличнее. Хруммса с интересом разглядывал проносившиеся мимо деревья и мосты, лужайки и холмики, буйно поросшие зеленой растительностью, словно это он был командиром экипажа и точно знал, куда мчит его танк.

На одном из перекрестков Морунген наконец узрел указатель и после некоторых колебаний решился рассмотреть его поближе. С каковой целью и приказал Клаусу замедлить ход. Командир уже выпрямился в башне и прищурился, чтобы разглядеть надпись, как вдруг на дорогу выскочило странное существо. Оно поспешно выдернуло из земли прежний полосатый столбик с табличкой, воткнуло новый… и метнулось к каменной насыпи. Опешивший Морунген закричал что-то вслед стремительно удаляющейся тени этого непонятно кого, призывно замахал руками.

Но тот улепетывал со всех ног, развив скорость, сравнимую разве что со скоростью птицы-тройки, – и так же, как она, не давал ответа.

Нам неизвестно, читал ли Гоголя майор Дитрих фон Морунген, но лицо у него было явно озадаченное.

– Эй! Эй! Эй, момент! Господин! – вопил он. – Ну вот, снова какая-то чертовщина. Что здесь делают с указателями?

Издалека донеслось:

– Ф-фу, едва успел, просто едва-едва успел. Мулкеба снял бы с меня голову.

Дитрих почел за благо сделать вид, что ему это просто послышалось.

Но он никак не мог игнорировать тот факт, что на новом указателе значилось следующее:

прямо – колхоз «Красная Заря» – 10 км,

налево – свиноферма имени Карла Маркса – 23 км,

направо – Берлин – 1300 км (+/ – 1000 км по техническим причинам).

— Ну и как это надо понимать? – строго спросил Морунген у переводчика.

Хруммса опустил на лицо очки и абсолютно спокойно ответил:

– Дороги. Дороги тут дрянь. Помните, вы сами говорили – их надо делать в первую очередь. Театр начинается с вешалки, а дороги – с указателей…

– Единственное, что меня утешает, – дрогнувшим голосом поведал Дитрих своим подчиненным, – это то, что я не являюсь командиром секретной подводной лодки.

– Подводная лодка-а-а-а в степях Украины-ы-ы-ы… – затянул Хруммса на популярный в Уппертале мотив.

Король Оттобальт Уппертальский редко сталкивался с молниеносным и точным исполнением собственных приказов, особенно в том случае, если речь шла о Мулкебе – существе довольно-таки капризном, непредсказуемом и порывистом.

Посему появления заказанной ведьмы Свахереи Оттобальт не то чтобы не ждал, но не ждал вот так сразу. И уж во всяком случае предполагал, что ему удастся спокойно поспать на рассвете, затем мирно открыть глаза, встать с постели, одеться. Возможно, даже позавтракать. А затем уже приступить к исполнению многотрудных королевских обязанностей.

И несправедливо обвинять его величество в тугодумии или недогадливости, когда он совершенно растерялся, проснувшись ранним утром от дикого топота, отчаянных криков «Пожар! Горим!» и каких-то странных звуков неизвестного происхождения.

Вокруг все было затянуто едким сизовато-сиреневым дымом, сквозь него жалобно проглядывали знакомые предметы обстановки – краешек балдахина, уголок ночного столика, кисточка настенного ковра и кончик ножен королевского парадного меча.

Означенных предметов было вполне достаточно, чтобы король идентифицировал помещение как свою комнату, а происходящее в ней – как сказочное безобразие и очередные происки распоясавшихся придворных, которых избавление от варваров-бруссов, а затем и от королевы Гедвиги повергло в восторженное состояние духа, граничащее с легким безумием.

Собственно, нынешнее действо больше всего смахивало на безумие.

Оттобальт, которого давно не удивляли никакие катаклизмы, имевшие место в его собственном замке, помахал ладонью перед лицом и прикрыл нос одеялом.

– Что за притча? Небось снова Мулкеба экспериментировал с дедушкиным канделябром?

Риторические вопросы имеют обыкновение оставаться без ответа.

Вот и на сей раз его величество вовсе не рассчитывал на незримого собеседника, а просто отводил душу перед сокрушительным разгромом, каковой намеревался учинить дражайшим подданным. Поэтому вид улыбающегося, слегка закопченного лица с черными лукавыми глазами, вынырнувшего из сизых клубов дыма, слегка поколебал сонного еще монарха.

– К вашим услугам, ваше величество! – заявило лицо, не переставая изображать крайнюю степень приветливости и восторга по поводу лицезрения Оттобальта.

Король внимательно всмотрелся слезящимися глазами и постановил, что утреннее видение имеет знакомые черты и явно кого-то напоминает. Спустя еще минуту напряженных раздумий его величество признал придворную ведьму Свахерею.

– Ты как сюда попала? – изумился он. – Это что, приют для безумцев? Буквально каждый может поутру ворваться в спальню к своему повелителю, нарушить его сладкий утренний сон или совершить какое иное государственное преступление!

Жизнерадостную Свахерею эта краткая речь вовсе не обескуражила. Все так же ослепительно улыбаясь, она наполовину высунулась из дымовой завесы и стала бурно жестикулировать, показывая Оттобальту, какие невероятные маневры ей пришлось совершить, чтобы попасть в труднодоступную королевскую опочивальню.

– Сначала, – с готовностью доложила она, – влетела через балкон в трапезной, затем по коридору до прихожей, сделала два небольших круга через приемную и тронный зал, чтобы стража отстала, а потом прямиком к вам. – Тут ведьма усилием воли придала своему лицу строгое и серьезное выражение. – Мулкеба сказал, дело срочное, вот я и решила немедленно устремиться сюда, дабы не опоздать. Вещи собраны?

Оттобальт страдальчески закатил глаза, представив себе эту картинку.

– Ты что, на забаске прилетела?

Ведьма приосанилась и не без гордости подтвердила:

– Так точно, ваше величество. Забаска приведена в полную боевую готовность, так что эвакуировать вас можно хоть сию минуту. Куда угодно. Только скажите куда.

Король бухнулся обратно в постель, протирая очи и жалобно стеная:

– О всевысокий Душара! Ну за что мне такое наказание? Почему мне приходится иметь дело либо с дураками, либо с сумасшедшими, либо с нелюдьми, которых вообще понять невозможно?

Какой-нибудь великий вольхоллский философ или искушенный богослов не преминул бы откликнуться на этот крик души, заметив, что создатель мира, очевидно, и сам не раз сталкивался с означенной проблемой. И не в силах разрешить ее, как раз и почил глубоким сном на неопределенное время.

Что же до трагизма ситуации, то буквально через пару секунд король смог убедиться в том, что бывает и хуже.

В коридоре раздался дружный тяжелый топот, каковой могут издавать только подкованные сапоги доблестных гвардейцев, впечатываясь в дубовые половицы, а также многоголосый хор переполошенных слуг:

– Сюда! Сюда! Кажется, горит здесь!

– Она полетела прямо!

– Направо!

– Горит! Горит!!!

– Дымится, а не горит!

– Спасайте короля!

– Воды! Воды! Где вода?

– Где налетчик?

– Где, где огонь?!

– Где его величество?!

Свахерея немного забеспокоилась:

– А в чем, собственно, дело? Какой пожар?

– Лови ведьму! – донеслось из-за дверей.

– Я-то тут при чем?! – оскорбилась Свахерея. – Я прилетела исполнять свой долг перед родиной и королем. Осуществлять эвакуацию.

– Что такое эвакуация? – безжизненным голосом спросил король.

– Ну, когда неудобно заявить, что пора уносить ноги, то объявляют эвакуацию. По сути – то же самое, но звучит благороднее, и дворцовый летописец сумеет описать данное событие в соответствии с канонами и традициями, почти не отходя от истины.

– Чего? – переспросил Оттобальт.

– Проще излагать, говорю.

– Я не про летописца, колдовская твоя башка! – рявкнул доблестный потомок Хеннертов. – Я про сам процесс. Куда это ты меня решила уволочь?

– Да хоть на Мумзячные болота, – отрапортовала ведьма. – Седласая забаска – моя, идеи – ваши.

– И не собирался я никуда уезжать из Дарта, – обиделся король. – Да еще на какие-то болота. Тьфу, нечисть!

– Закоптилась немного, – обиженно поджала губы Свахерея. – А плеваться, ваше величество, все равно не надо. Вы все-таки король, а не какой-нибудь там стражник.

– Еще ты меня манерам поучи! – взвыл Оттобальт. – С утра пораньше организовали похищение своего короля. Совсем озверели.

– Не похищение, а спасение, – защищалась ведьма. – Мулкеба вызвал как на пожар (тут Оттобальт начал демонстративно разгонять рукой дым), являйся, кричит, немедленно. Я задумалась, сопоставила факты и поняла: раз ее величество королева-тетя благополучно добралась до замка, а королевский маг кричит «караул!», следовательно, вы, мой король, не слишком довольны своей жизнью. И, как всегда случается во время посещений королевы Гедвиги, страстно желаете сменить обстановку. Как только я это сообразила, сразу оседлала забаску – и к вам. Вещи уже собраны?

Король выслушал этот доклад с непроницаемым лицом и внезапно скомандовал:

– Немедленно убери свои ЛС из моей опочивальни!

Свахерея потупилась:

– Ваше величество, вы бы как-нибудь попроще выражались. Я же в дворцовых терминах плохо разбираюсь!

Оттобальт закашлялся и покраснел не то от натуги, не то от негодования, не то все-таки от дыма:

– Ведьма! Седласую забаску забирай – и вон отсюда! Не разбирается она! ЛС – это летательные средства! А тебе с прошлого года велено во дворе приземляться, там место отведено! Технику безопасности не соблюдаешь, всю комнату задымила, дышать нечем. Гвардию на уши поставила, – уже спокойнее продолжил он. – Слуг напугала до полусмерти. Теперь полдня пожар тушить будут…

Король как в воду глядел.

Услышав его голос, доносившийся из спальни, откуда сочились тоненькие струйки едкого дыма, верные подданные закричали:

– Держитесь, ваше величество, мы уже на подходе!

Почти тотчас мощные двери были с треском вышиблены и поток ледяной колодезной воды окатил бедного Оттобальта с головы до ног.

Свахерея благоразумно посторонилась.

Критически оглядев мокрого и несчастного короля, она пожала плечами:

– Ну, как скажете… Раз не хотите эвакуироваться, значит, не будем.

Оттобальт уныло вытирался голубенькой занавеской в розовый цветочек.

– Удивительная страна, удивительный народ. Хоть бы проверили, что к чему. Хоть бы выяснили… Так нет же – пока не обольют своего повелителя холодной водой, жизнь им не мила. Ну что, ротозеи?! День прожит не зря?

Однако горькая ирония короля не возымела должного действия на подданных.

В дыму замаячили силуэты подоспевших стражников, послышался удаляющийся топот перепуганных лакеев, звон разбитой посуды, лязг оружия, отчаянный кашель и громкий уверенный голос Сереиона:

– Она здесь! Окружай ее! Живьем брать будем!

Оттобальт Уппертальский – человек, вне всякого сомнения, весьма проницательный – понял, что если кого и возьмут тут живьем, но с большими потерями, то это его. Он счел, что на сегодняшнее утро приключений вполне достаточно, и завопил:

– Хватит!!! Хватит с меня! Немедленно принесите сухую одежду и прекратите переполох.

Невидимый в дыму гвардеец удивился:

– О! А кто это тут голосом короля разговаривает?

Его величество кротко уточнил:

– Это я, чучело ты хаббское, твой король. Кто еще здесь может быть?

Другой стражник глубокомысленно заметил:

– Король в это время еще крепко спит. Наверняка это ведьма пытается нас за нос водить.

Ему уверенно ответил третий голос:

– Проникла в спальню к его величеству с непонятным умыслом и еще присваивает себе королевский голос и даже любимые ругательства! Сейчас мы ей покажем, как поступают в Дарте с самозванцами!

В этот же миг зашипела и затарахтела дымляжная седласая забаска, и Свахерея со свистом проскочила под самым потолком в коридор:

– Привет гвардейцам Сереиона!

Гвардейцы заголосили:

– Вот она, вот, хватайте ее! Уйдет, уйдет ведь! В трапезную, гадость, рвется – там спрятаться можно! Эх, не догоним! Стреляй, Сереион!

– За ней! – завопили возмущенные голоса.

И гвардейцы кинулись следом за беглянкой.

Оттобальт постоял на месте, вытянув шею, прислушался к удаляющемуся грохоту и крикам и печально вздохнул.

– Все разбежались. Одни тушат пожар, которого нет. Другие ловят ведьму, хотя на кой она им сдалась? В замке полный разгром. Спальня мокрая. И что характерно – порядок наводить придется самому. – Он распахнул настежь окна и принялся выкручивать простыню. – От этих балбесов толку не дождешься.

Столь несвоевременно помянутый Мароной и недооцененный Оттобальтом полководец Янцита, был личностью сложной и многогранной. И действительно мог доставить немало головной боли правителю любого государства. Да что там – мог! Не только мог, но и весьма часто доставлял.

И не зря тревожился умница Марона, провожая в далекий путь полюбившегося в Дарте дракона.

Кратенькое жизнеописание Янциты, прошедшего славный боевой путь от обыкновенного прыщавого солдатика, служившего в легионе под началом собственного отца, до командующего одной из самых многочисленных и хорошо оснащенных армий, нам все же придется привести ниже. Делаем мы это, дабы почтенный читатель понимал, с кем свела прихотливая судьба доблестный экипаж танка «Белый дракон».

С одной стороны, бравый Янцита мало чем отличался от собратьев по ремеслу: так же любил дисциплину, порядок, беспрекословное подчинение и чтобы без длинных рассуждений. Командир сказал «хорек» – и никаких сусликов!

С другой же – питал огромную слабость и безграничное, почти детское доверие к магическим предметам, полагая, что любая из этих вещиц вполне способна в корне переломить ход битвы и принести победу своему владельцу. Будучи человеком талантливым, он тем не менее считал, что главное – раздобыть как можно больше артефактов, и тогда удача улыбнется ему.

Об этой Янцитиной причуде знали все. И соответственно, стремились извлечь наибольшую для себя выгоду. Особенно ценили полководца бродячие торговцы, которые пускались со своими караванами в далекий путь и отыскивали уважаемого покупателя в самых труднодоступных местах Вольхолла, дабы всучить ему какой-нибудь завалящий магический предметик за ошеломительную цену.

Надо сказать, что Янцита, как и всякий крупный армейский чин, полагался исключительно на собственный разум и интуицию. Мысль о том, чтобы обзавестись чародеем-консультантом, ни разу не посетила его военную голову. Какими критериями он руководствовался, скупая артефакты, доподлинно не известно, но львиная доля принадлежащих ему денег уходила именно на эти покупки. Словом, не обмануть Янциту, подсунув ему нечто бестолковое, наобещав с три короба и рассказав только что придуманную легенду о древнем происхождении предмета торга, было просто неприлично.

Зато как полководец Янцита мог вызвать искреннее восхищение.

В неполные двадцать лет он выбился в командиры легиона, заменив на этом посту своего покойного отца. И почти сразу покрыл себя неувядающей славой, осуществив первый из своих хитроумных планов.

Дело было во время знаменитой Нишутибрякской войны Северо-Востока с Юго-Западом, когда на фронте установилось некоторое равновесие сил и враждующие стороны уже подумывали о том, чтобы сесть за стол переговоров. Измотанные затянувшимися сражениями армии противников воевали без прежнего пыла и, где могли, отлынивали от дела, старательно избегая столкновений.

Янцита, не имевший никакого отношения ни к войскам Северо-Востока, ни к армиям Юго-Запада, провел стремительный рейд в обе стороны и захватил оба штаба. Затем объявил наступление мира и слияние обеих армий в одну.

А пока ошеломленные Северо-Восток и Юго-Запад силились понять, что произошло, подумал немного и заодно провозгласил себя законным и единовластным правителем Пузямских низменностей и Ухтамских высот, на которые все равно давно уже никто не претендовал в силу ненаселенности и труднодоступности этих территорий.

Однако политически это был верный ход, ибо новообразованная армия становилась не бродячей и бесхозной, а государственной. И отныне Янцита мог вести бесконечные войны, оправдывая свои действия заботой об интересах собственного государства. Хотя какие могли быть интересы у Ухтамских высот, если на них могли обитать только живые существа, добиравшиеся сюда по воздуху, как-то: птички, пчелки, жучки и бабочки?

Впоследствии множество историков объясняли блестящий успех молодого военачальника воздействием одного из магических артефактов, которые Янцита к тому времени собирал уже довольно долго и обстоятельно. Иные ученые склонялись к версии о личном магнетизме полководца, а некоторые выдвинули странную теорию о том, что просто пришло время таких героев и Янцита всего-навсего занял пустующую нишу. «Не было бы Янциты, – утверждали они, – непременно появился бы кто-нибудь другой». Но эта смелая теория не получила в Вольхолле широкого распространения.

Один из ученых мужей Шеттского университета, правда, написал нетленный труд «О роли личности в истории», используя биографию Янциты как иллюстрацию к своим выкладкам, однако эта работа поражала в основном объемом и весом, но никак не идеями.

Янцита на профессора обиделся и дал себе слово однажды завоевать Шеттскую пряхипчазию с единственной целью – уволить ученого мужа безо всякого выходного пособия.

Но расскажем все по порядку.

После объединения армий и основания собственного государства Янцита понял, что такую силу не стоит расхолаживать и надо бы озадачить какой-нибудь сверхцелью. Ничего оригинального ему придумать не удалось, посему он решил заняться банальным переустройством мира. Почему-то все до единого руководители мощных армий мечтают объединить суверенные государства в огромную империю. Молодой полководец тоже мечтал о собственной империи и во внезапном озарении придумал ей скромненькое название – Всениганская Трахтибурдульская республика.

В какой-то старинной книжке он вычитал, что республика, хотя никому не известно, что это такое, – это очень положительное явление в истории любого королевства. Однако если назвать царство, королевство либо империю этим завлекательным и скромным названием, то народ будет довольным и счастливым и налоги станет платить гораздо исправнее. Собственно, именно упоминание о налогах и решило дело в пользу республики.

Теперь Янците оставалась мелочь – каким-то образом эту империю завоевать и удержать. Эта идея понравилась не всем, особенно тем, кто давно жил в родовых замках и дворцах и о преобразовании своих земель в какую-то республику и слышать не желал. Поэтому у Янциты возникли некоторые трудности.

Однако армия любила его, а он, со своей стороны, любил ее и придерживался одного правила: где бы ни воевать, лишь бы не воевать, а решать все переговорами, уговорами, угрозами и обещаниями лучшей жизни. Как ни странно, иногда ему это удавалось.

Общаться с огромной армией было трудно, и в связи с этим полководец обзавелся специальным древним магическим предметом для выступлений перед большой аудиторией. Оральнический кричапильник по виду напоминал привычный нам мегафон, но в отличие от последнего обладал странной особенностью: вместо усиления звука он часто излагал собственное мнение или мысли не по существу сказанного. Порой он завывал так, что кровь в жилах стыла, а иногда глаголил на древних, никому не ведомых языках. Но без кричапильника, который продали Янците как пелюгальник, он уже обойтись не мог и мирился с его взбрыками.

Янците давно уже стукнуло тридцать. Армия, энтузиазм и влияние на континенте были уже не те, но пристрастие к магическим вещам осталось. Не угасла и мечта о создании республики, а если не республики, то, на худой конец, какого-нибудь Ляпонтского Зездрячества. Вот он и странствовал по свету, потихоньку воюя и повышая боевое мастерство своих войск. Однако, хотя отдельные сражения ему удалось выиграть, дальше он не продвинулся, и в Вольхолле о нем говорили скорее как о разбойнике крупного масштаба, нежели как о непобедимом и грозном завоевателе.

Мечтая о новой и светлой жизни, он каждый раз сокрушался, что вступает в очередное сражение, и каждый раз давал себе зарок, что оно непременно станет последним. И каждый раз находилась масса причин, чтобы нарушить это торжественное обещание.

Так и теперь: высланный впереди армии дозор воротился, запыхавшиеся солдаты рассказывали несусветные вещи. На армию-де надвигается бронированный монстр диковинного вида, скорее всего – дракон. Зверь могуч, сердит: рычит и ревет, словно обезумевший, и пыхает ядовитым дымом. А из спины дракона торчит полтуловища человека в черном.

Полководца новость крайне заинтересовала. Если бы удалось присовокупить к войскам такого мощного союзника, то работа по завоеванию новых земель пошла бы значительно скорее.

Вот почему, когда танк выкатился на край широкого поля, его там ждала целая армия, готовая к бою.

Янцита приложил к губам кричапильник и произнес:

– Мы не хотим кровопролития.

Предмет неприятно зашипел, что не предвещало ничего хорошего, и на чистейшем немецком языке с благородным берлинским акцентом произнес:

– Уважаемые дамы и господа! Просьба соблюдать строгую очередность, не торопиться и занимать места согласно купленным билетам!

Полководец, не понявший ни одного слова из собственной речи, усиленной злокозненным кричапильником, поморщился и раздраженно заглянул внутрь.

Морунген совершенно обалдел. И не оттого, что услышал родную речь (к этому он был внутренне готов), но от самого текста. Танкисты в недоумении переглянулись:

– Это еще что такое?

Тем временем упорный Янцита предпринял новую попытку продиктовать противнику условия полной и безоговорочной капитуляции:

– Если вы добровольно сложите оружие…

Кричапильник секунды две помолчал, осмысливая услышанное, а затем затрещал, прерывая хозяина:

– Пожалуйста, не заплывайте за буйки, не мусорьте в пляжной зоне! К вашим услугам прокатное бюро, где вы можете взять напрокат лодки, матрасы и шезлонги! Приятного отдыха!

Янцита перевернул кричапильник и внимательно изучил его с другой стороны. Справедливости ради стоит заметить, что и это ничего ему не дало.

В танке окончательно растерялись.

Ганс осведомился у Морунгена:

– Я правильно расслышал про пляжную зону и бюро проката?

– Похоже, что да, – мрачно ответствовал Дитрих, лихорадочно соображая, какую ловушку готовит им коварный противник.

– Какие лодки? – выдохнул Генрих. – Что они несут?

Янцита понял, что на магические предметы надейся, а сам не плошай, отложил в сторону непослушную вещь и, сложив ладони рупором, закричал изо всех сил:

– Мы высылаем к вам парламентера!

Встречный ветер подхватил его слова, закружил, разметал, и только жалкие обрывки фразы донеслись до адресата. Звучало все это несолидно, неубедительно и очень тихо по сравнению с внушительными речами кричапильника.

Доблестный полководец потряс своенравное имущество, пошлепал его тяжелой ладонью, протер рукавом, а затем снова попытался заговорить:

– Если вы готовы к переговорам, дважды махните нам платком!

На сей раз текст Янциты был доведен до ведома окружающих безо всякой самодеятельности, и даже голос был чуточку похож.

Хруммса добросовестно перевел.

Дитрих задумался:

– Переговоры, переговоры. Они хотят взять нас в плен? Или хотят сдаться?

Хруммса критическим взглядом оглядел Янцитино войско и ответил:

– Взять нас в плен? Да нет, герр майор, не думаю. Где им тягаться с вашим монстром… прошу прощения – шедевром сталелитейной промышленности. Скорее всего Янците захотелось пообщаться. Поболтать о том о сем. А вдруг из этого будет какой толк?

Морунген подозрительно спросил:

– Пообщаться? Они думают, что нашли дурачка за три сольдо? («Где я подцепил это странное выражение?» – подумал он.) Думают, я им мило выболтаю все наши военные секреты?

Хруммса вспомнил, что имеет дело с человеком, абсолютно несведущим, и охотно пришел ему на помощь:

– Что вы, майор! Какие секреты, на что они им сдались? Да они даже толком не представляют, с чем столкнулись. Просто Янцита любит перед сражением обсудить с противником мелкие детали, познакомиться поближе, покалякать о делах наших скорбных.

Морунген еще более насторожился, предвидя результаты диалога с русскими:

– Что значит – покалякать? Почему дела обязательно скорбные? Это какая-то местная традиция или нас втягивают в жуткую авантюру? Лично я склонен подозревать, что это западня. Однако западня, поставленная крайне неумело.

Хруммса обозрел своего собеседника через защитные очки:

– Это непереводимое идиоматическое выражение, а что до разговора… Разговор обычный: не желаете ли вы перейти на сторону противника или выплатить контрибуцию, а может, хотите выставить поединщика – и тогда можно обсудить, каким оружием вы будете сражаться. Можно уточнить, где желаете быть похороненным и с какими почестями. Место и ритуалы тоже оговариваются заранее. Не дикари ведь, разумные люди – всегда можно найти компромиссное решение.

Несчастный Дитрих буквально остолбенел от этого кошмара:

– Выплатить контрибуцию, перейти на сторону противника или быть похороненным в оговоренном месте?.. А если я хочу на Красной площади – тоже выполнят? Бред какой-то… Может, нам ударить первыми, да и дело с концом?

Ганс, медленно поглаживая рукоятки наведения пушки и не отрываясь от прицела, как бы между прочим заметил:

– А я как раз и цель подходящую нашел.

Целью был сам Янцита, переминавшийся с ноги на ногу от нетерпения; чувствуя себя при этом почему-то дураком, он решил поторопить несговорчивого противника и сообщил через кричапильник:

– На обдумывание моего предложения даю десять минут!

В этот самый момент в чистом, совершенно безоблачном, мирном небе послышался подозрительный гул.

Нечто темное и довольно большое, передвигаясь странными зигзагами, словно ловкий стриж, преследующий шустрых мошек, неслось в сторону замерших противников. Оно приближалось довольно быстро и все росло и увеличивалось в размерах, но никто так и не смог признать ведьму Свахерею и ее верную седласую забаску. А тем не менее это были они.

Свахерея неслась с максимальной скоростью, осматривая место событий острым взглядом. Ладонь она приставила козырьком ко лбу, платочек, словно черное знамя, развевался на ветру, магические прибамбасики сверкали в лучах полуденного солнца, забаска фыркала и рычала. Словом, ведьма выглядела более чем внушительно.

Даже если бы славная ведьма не состояла на службе у уппертальского короля, она все равно была бы на стороне танкистов. Вот уже несколько веков они жили душа в душу с седласой забаской, и если бы кто-то вздумал обидеть милое ее сердцу создание, то имел бы дело с оч-чень разгневанной Свахереей.

Янцита, посягнувший на железного дракона, сильно ее раздражал. Она прекрасно представляла себе, что чувствуют сейчас демонические драконорыцари, и собиралась оказать им всяческое содействие.

Полководец тоже был не лыком шит. Не зря он прослыл талантливым стратегом и снискал в свое время такую популярность. Он первым почуял угрозу с воздуха и кинулся в ближайшие кусты, командуя своим солдатам через кричапильник:

– Все в укрытие! Все в укрытие! Неопознанный враг типа «взбешенный грифон»! Поберегись!

Но подлый кричапильник снова взялся за свое.

– Ахтунг, ахтунг! – довел он до сведения окружающих хорошо поставленным ровным голосом. – Ла-фюнф! Ла-фюнф! В небе Покрышкин! Всем расчетам немедленно занять свои места!

Фраза «Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» была известна всякому, даже вечно погруженным в свои вычисления и чертежи немецким изобретателям и конструкторам. И чего можно ждать от Покрышкина, они тоже приблизительно себе представляли.

– Только Покрышкина нам не хватало, – забормотал Дитрих, высовываясь из люка, дабы определить, шутка ли это, или действительно в небе что-то происходит.

Заметив не поддающийся идентификации объект, он почувствовал себя неуютно и нырнул под защиту родной брони. Майор яростно скомандовал:

– Клаус! Немедленно под деревья, скорее, скорее! Может, это и не Покрышкин, но стоит спрятаться.

Некогда юной и любознательной Свахерее вдалбливали в голову, что владельцы седласых забасок, находясь на задании, должны общаться с собеседниками исключительно посредством текстов древних писаний.

Довольная тем, что так быстро нашла дракона и может обрадовать Мулкебу, первого министра Марону, а также короля этим успехом, ведьма заговорила в пространство:

– Гнездо, Гнездо, я Птенец, вижу цель. Вижу цель. – Свахерея не удержалась и присовокупила лично от себя: – А также наглую рожу Янциты, который как раз удирает в кусты. Как поняли? Прием.