Сотни различных аргументов готовы были сорваться с ее языка, опровергнуть его хладнокровное суждение, но Ребекка заставила себя промолчать. Как поколебать его устоявшиеся взгляды на жизнь? Разумеется, она не собиралась сдаваться. Адаму нужна ее помощь. Ему отчаянно нужна она, Ребекка, и его слова только подтверждают это.

Подойдя к окну, девушка встала на колени на красную бархатную подушку на каменной скамье и посмотрела вниз.

– Я и не представляла, что мы забрались так высоко. Где мы?

– В восточной башне. Это одна из старых частей первоначальной постройки, которую мой прадед сохранил, когда перестраивал замок Керрик. – Адам присел рядом с ней. – Мы поднялись не так уж высоко. Так кажется потому, что мы находимся прямо над скалами.

Она с усмешкой спросила:

– И для чего использовалась эта комната?

В трех маленьких нишах комнаты стояли деревянные и жестяные ящики. Адам наклонился и взял деревянную шкатулку. Открыв крышку, он вынул оттуда медную подзорную трубу.

– Первоначально, когда башня только была построена, отсюда наблюдали за подступами к замку. Позднее здесь в грозовые ночи стал сидеть человек со свечами и лампами, сигналя кораблям, чтобы те не разбились о скалы. А еще ходили слухи, что контрабандисты тоже пользовались услугами таких постов. Ребекка криво усмехнулась:

– Вы хотите сказать, что в благородный род Керриков затесался контрабандист?

Адам игриво поднял брови:

– Фамильная история может быть очень занимательной, не так ли? – Протянув подзорную трубу, он предложил ей: – Взгляните.

Показывая, как держать трубу, Адам оказался около ее плеча. Жар его тела проник через ткань платья к ее коже. Его знакомый, приятный запах, почему-то напомнивший Ребекке миндаль, щекотал ее ноздри и вызывал воспоминание о яблоках с пряностями. Заставив себя забыть о глупостях, Ребекка сфокусировала внимание на черных тучах, скрывавших горизонт, и беспощадных волнах, обрушивавшихся на берег. Снова вспыхнула молния, и она вздрогнула.

Адам довольно засмеялся.

Ребекка уже собиралась испепелить его взглядом, но, мельком взглянув в трубу, воскликнула:

– Смотрите, корабль!

Он посмотрел в направлении ее пальца на большую тень в море. Маленький фонарь на носу корабля был едва различим сквозь дождь и туман.

– Так и есть.

– Вы думаете, он разобьется о скалы?

– Нет, он достаточно далеко. Эти берега сложны для опытных моряков и в ясный день, и они знают, что лучше держаться подальше. Только дурак осмелится причаливать здесь в такой шторм.

Она наблюдала за судном и металась так же, как корабль в волнах. Рядом с ней Адам после долгих поисков обнаружил и вытащил на свет жестяную коробку. Заинтригованная, Ребекка положила подзорную трубу обратно в шкатулку и, когда Адам сел на скамью, заглянула через его плечо. Около двадцати пяти миниатюрных деревянных солдатиков лежали на дне коробки. Схватив одного из них, Ребекка стала с интересом его рассматривать. У крошечного человечка была зарубка на шее. Она снова заглянула в коробку. Ни одна фигурка не походила на другие. Один солдатик держал меч и щит. У другого бедняги не было руки. Они показались Ребекке удивительно привлекательными.

– Это ваши?

Адам взял одного солдатика и кивнул.

– Понимаете, эта комната была моим собственным полем битвы. – Он протянул ей фигурку, которую держал в руке, – деревянную лошадь. – Это была моя личная армия. Я играл с ними дни напролет.

– Вы сами их сделали?

– Некоторых. Отец подарил мне первый набор на мой седьмой день рождения, когда сказал, что пора подумать о мужских занятиях. Сразу после этого я и сам начал вырезать их. Годами с помощью друзей я пополнял коллекцию. По-моему, того, без руки, вырезал Мак.

– Мак?

– Да, честный малый и хороший друг.

Ребекка вытащила из коробки еще нескольких солдатиков и лошадок, чтобы получше рассмотреть.

– Они похожи на шахматы.

– Да, – кивнул Адам. – Между шахматами и войной много общего.

Отложив одноногую лошадку, Ребекка уселась, подобрав под себя ноги.

– Адам, а вы когда-нибудь задумывались о какой-нибудь другой карьере, кроме военной?

Очевидно, стараясь выиграть время, чтобы обдумать ее вопрос, он вынул шерстяное одеяло из другой ниши и накинул ей на плечи, позволив своим рукам задержаться на ее затылке. Вспышка пламени, казалось, прошла от его пальцев через одеяло и ткань платья к ее коже.

Адам поставил ногу на скамью, локтем оперся о колено и обхватил рукой подбородок. Другой рукой он схватился за железную раму окна. Мысленно Адам вернулся на несколько столетий назад.

– Мои предки защищали короля и страну, начиная с прапрадеда, который спас королеву Анну от убийцы. Он был ее верным слугой до самого отречения от престола. Она наградила его за преданность этой землей. Так прапрадед стал первым графом и образцом, которому следуют все Керрики.

– Но разве вы никогда не мечтали стать художником или путешественником? Или, может быть, актером? – Адам выглядел совершенно сбитым с толку, поэтому Ребекка добавила: – Не знаю, кем конкретно, но кем-нибудь, а не военным?

– Мое будущее было предопределено в день моего рождения. Я знал, что буду служить моему королю и моей стране, как это делали до меня мои предки.

Ребекка молчала, задумавшись о его семье. Честь и гордость, очевидно, были неотъемлемыми качествами этого рода.

– Я не понимаю, почему мужчины обязательно должны сражаться... Или почему женщины позволяют, даже поддерживают это.

– У нас вряд ли есть выбор, – ответил Адам. Он изучал лицо девушки в свете свечи. О Боже, как она прекрасна! В ее глазах мерцало смущение, и он видел, что она говорит больше для себя, чем для него.

Он перешел к другому окну и стал смотреть на грозу – западное крыло замка скрывала пелена дождя.

– Я сомневаюсь, что мы полностью понимаем себя. Есть много причин – свобода, власть, деньги, справедливость. Для меня все проще – так всегда поступали мои предки. Мы поклялись в верности королю и в преданности стране. Мы делаем то, что должны.

– Почему тогда не взять женщин на войну? Без сомнения, мы способны на преданность.

Адам расхохотался абсурдности ее идеи.

– Может быть, потому, что вы сообразительнее многих из нас, мужчин. – Увидев, что Ребекка нахмурилась, он подошел к ней и сел рядом. Его охватило внезапное желание обнять ее. Он скрестил руки на груди. – Мужчинам нужно, чтобы женщины оставались дома, рожали детей и растили сыновей, которые станут новыми солдатами. Где-то всегда найдется тот, кто захочет иметь то, что есть у другого, и всегда будет тот, кто захочет помешать этому. Войны неизбежны.

Ужасный раскат грома потряс башню. Гроза была как раз над ними. Ребекка придвинулась поближе к Адаму.

– Не думаю, что я смогла бы спокойно смотреть, как мой сын уезжает на войну, зная, что могу больше никогда его не увидеть. Или своего мужа.

– Я думаю, что вы бы уважали их решение и гордились ими. Каждый когда-нибудь умирает, Ребекка, так или иначе.

– Я предпочитаю более спокойную смерть.

– Свалиться с лошади или быть раздавленным каретой – тоже смерть, без сомнения. У мужчин, похоже, более величественное представление о смерти, которой они хотят умереть, чем у женщин.

– Вы на самом деле обдумывали, какой смертью хотите умереть? О, Адам, это ужасно!

– Когда ты день за днем смотришь в лицо опасности, тебе приходится думать об этом. И если бы был выбор, я бы предпочел погибнуть в сражении рядом с моими товарищами, а не под колесами фаэтона. Есть еще только один способ, с помощью которого я бы согласился умереть.

– Не могу поверить, что мы об этом разговариваем, но все-таки спрошу. Как?

Он приподнял ее подбородок.

– В своей постели, после ночи любви с прекраснейшей из женщин.

Губы Ребекки приоткрылись со вздохом, те самые губы, которые не давали ему заснуть по ночам. Ее язык облизнул нижнюю губу, побуждая его действовать, но Адам сомневался, что она осознает это.

Они были одни. Никто бы их не потревожил. Как легко было бы дюйм за дюймом стянуть с ее плеча это голубое льняное платье, дотронуться до ее груди, плеч, нежного местечка на запястье! Вожделение взбудоражило кровь, страстное желание обнять ее почти лишило его рассудка. Но одного объятия было бы недостаточно.

Ребекка вздрогнула и судорожно сглотнула.

Если они немедленно не разойдутся, он вряд ли сможет контролировать себя.

– Вы дрожите, вам холодно. Еще одно, и мы уходим. Ребекка не нашла в себе сил даже кивнуть в ответ.

Непрошеные желания вызывали необъяснимые пьянящие ощущения. О Боже, она хотела, чтобы Адам поцеловал ее, даже представляла его губы на своих губах, его язык у себя во рту! И это она отчитывала его за поцелуи! Господи, она превращалась в распутницу!

Внезапно Ребекка вспомнила, что Адам мог после всех этих лет вновь разбить ей сердце. Это положило конец всем ее романтическим размышлениям. Она заставила себя успокоиться.

Любопытство сыграло с ней дурную шутку. Она читала ту книгу, в которой рассказывалось все о мужчинах, женщинах и похоти. Это объясняло ее теперешнее настроение. Ну разумеется, дело не только в Адаме. Но все же это был первый раз в ее жизни, когда Ребекка чувствовала, что Адам действительно ее понимает.

Однако она не может, не должна испытывать никаких чувств к этому человеку. Это совершенно невозможно. Она хотела свободы и приключений. Адам хотел покоя и одиночества. Он верил в порядок – до такой степени, что даже жил по этому чертову расписанию каждый день. Ребекка мечтала быть в сердце мужчины на первом месте, а не соперничать с властью, честью или гордостью.

Она наблюдала сквозь опущенные ресницы, как Адам поднял двойное дно коробки с солдатиками и вытащил оттуда два бархатных мешочка. Их содержимое звякнуло, когда он положил их на скамью. Ребекка смотрела с интересом, взволнованная тем, что пришлось отвлечься от массы черных волос Адама, спадающих ему на плечи, широкие плечи, которым было тесно в сюртуке. О Господи, она должна прекратить это!

Ребекка развязала один мешочек, и у нее перехватило дыхание.

– Сколько же здесь золота?

– Достаточно, чтобы оплатить все мои расходы, и даже больше. Информация стоит дорого, да и поэту понадобятся деньги. Идемте.

Вставая, Ребекка в последний раз взглянула через стекло на дождь и грозовое небо. Небольшой ялик, борясь с волнами, приближался к берегу.

– Лодка хочет пристать! Должно быть, она с того корабля.

Адам схватил подзорную трубу и смачно выругался.

– Какого черта этот болван делает?

Пряча золото в карман сюртука, он схватил девушку за руку и стал спускаться по лестнице, достаточно медленно, чтобы не споткнуться, но все же быстро, что доказывало срочность и важность происходящего. По дороге он гасил факелы на лестнице.

– Что случилось? – спросила она. – Куда мы так спешим?

– Скоро узнаете. Только один человек настолько самонадеян, чтобы осмелиться причалить здесь в шторм, и, значит, у него есть чрезвычайно веская причина.

Адам вел ее тем же путем, которым они пришли, и остановился у двери в главную комнату – спальню хозяина, которую сейчас занимала Ребекка. Он без промедления вошел в комнату и прошел к деревянному шкафчику, который скрывал потайной ход к пещере под скалой.

– Адам, – выдохнула она, – что случилось?

– По-моему, у нас будет гость.

– Вы шутите, – сказала она, но он не ответил.

– Кто-то еще знает о потайном ходе, которым вы пришли сюда? Кто? – Девушка подошла к окну и попыталась заглянуть за край скалы. – Ах да, человек в лодке. – Она привстала на цыпочки, пытаясь сквозь пелену дождя увидеть пляж под скалами. – Это друг? – Ребекка резко выдохнула. – Ну конечно же, друг, какая я глупая. Кто еще мог бы знать об этом ходе. – Повернувшись к Адаму, она сказала: – Ну? Вы собираетесь мне ответить?

– Похоже, вы сами неплохо с этим справляетесь, – пробормотал Адам. Он взял свечу, зажег ее и открыл тяжелую дверь.

Холодный воздух ворвался в комнату, закружившись вокруг лодыжек Ребекки. Она выглянула из-за плеча Адама, прикрывавшего рукой пламя свечи. Действительно, из коридора послышался звук шагов и показался отблеск света. Адам выжидал, прислонившись к стене рядом с Ребеккой.

Девушка с трепетом смотрела на лестницу. Вот появилась фигура, держащая фонарь, и в его свете первым, что она увидела, была голова в огненных кудрях под темной вязаной шапкой. Следом показались широкие плечи. Когда мужчина увидел застывших в ожидании Адама и Ребекку, он вступил в комнату, насквозь промокший, но с самоуверенной ухмылкой. Примерно на дюйм ниже Адама, он был чисто выбрит, с пышущим здоровьем лицом и весело поблескивающими зелеными глазами. Он был одет как моряк, но почему он оказался в замке Керрик, оставалось загадкой. Адам фыркнул и оттолкнулся от стены.

– Итак, Мак, неужели ты так соскучился по мне, что рисковал своей шкурой, чтобы только выпить со мной бренди и поболтать?

– Соскучиться по твоей жуткой физиономии? – ухмыльнулся его друг. – Никогда. Но у меня и правда есть страстное желание выпить. – Подойдя ближе, он переводил взгляд с Адама на Ребекку. – А я еще сочувствовал тебе! Ты не теряешь времени даром, а? И с такой красоткой. Где ты подцепил ее?

– Это не то, что ты думаешь, – проворчал Адам, зная, что парня надо остановить. Он ввел всех в комнату, закрыл потайной ход и подвинул шкаф на место. Потом стал растапливать камин. – Прежде чем ты скажешь еще что-нибудь, о чем впоследствии пожалеешь, позволь мне представить тебе леди Ребекку Марч, дочь графа Уинкома.

Мак удивленно поднял брови. Он стащил плащ с плеч и шапку с головы и передал мокрую одежду Адаму.

– Та самая леди Ребекка? – Когда Адам кивнул, Мак криво ухмыльнулся девушке. – Провалиться мне на этом месте! Никак не ожидал встретить здесь вас. Я вообще не предполагал найти здесь никого, кроме Адама.

– Оно и видно, – резко ответила Ребекка. Ее опять отодвинули на задний план.

Развесив мокрую одежду у огня, Адам еще раз помешал угли в камине.

– Поскольку я видел «Полярную звезду» уплывающей, я понял, что ты останешься здесь на несколько дней. Что случилось?

Мак бросил на Ребекку вопросительный взгляд.

– У меня есть новости.

– Все в порядке. Она знает.

Мак протянул руки к огню, лицо его посерьезнело.

– Оставив тебя здесь, я вернулся в Портсмут, походил по тавернам. Кто-то задает вопросы по всему побережью о пассажире из Франции. Описание человека, которого ищут, очень похоже на твое.

Адам выругался.

– Зачем? Кто ищет? Чего они хотят? – Взбешенный своим неведением, он вцепился руками в спинку стоящего рядом кресла и заставил себя успокоиться. Покачав головой, он почти спокойно спросил: – Как долго ты собираешься пробыть здесь?

Ребекка, молчавшая до сих пор, придвинулась ближе к нему:

– Он только что сказал, что кто-то разыскивает вас. Что, если они следят за замком? Вас это не беспокоит?

– Беспокойство не улучшит ситуацию, – огрызнулся Адам. – По крайней мере, теперь мы знаем, что должны удвоить осторожность.

Ребекка огорченно посмотрела на него:

– Я никогда не пойму вас. Как вы можете оставаться таким невозмутимым? Ведь кто-то хочет убить вас! – Она всплеснула руками.

Адама смутила ее страстная реакция. В конце концов, это ведь не за ней следят. Типичная женская реакция, решил он наконец. Поддаваться эмоциям характерно для ее пола. Женщины никогда не будут вести себя разумно или хотя бы понимать дисциплину, необходимую, когда имеешь дело с опасностью и смертью изо дня в день. Чтобы сохранить здравый рассудок и способность командовать, необходима сдержанность. Понимание этого помогало Адаму оставаться в живых. Но Ребекка – другое дело.

– Если бы я думал, что вспышка раздражения поможет делу, я бы забился в таком припадке, что мне бы позавидовал король Георг, – сказал он, наконец, ероша волосы. – Я отчетливо осознаю всю опасность сложившейся ситуации. Доверьтесь мне в этом. Но сначала, до того, как мы предпримем что-то против моих неизвестных врагов, нам нужно решить, что делать с Маком.