Жертвенный лицедей

      - Иисусе Христе! - воскликнул Гроуфилд. - Нельзя ли потише?
      - Простите.
      Он щелкнул пальцами.
      - Дайте мне ключ.
      Она долго рылась в кармане юбки и наконец вытащила связку ключей.
      - Это...
      - Я знаю, который, - сказал Гроуфилд, схватил связку, нашел ключ с шестиугольной головкой и сунул его в замок зажигания. - Где ваш брат?
      - Рой? - позвала она, оглянувшись назад. С пола донеслось:
      - Тут я.
      - Умница, - сказал Гроуфилд и повернул ключ в замке.
      Понтиак был простенький. Он завелся с первого раза. Гроуфилд включил передатчик, нажал на педаль газа, и они помчались по подъездной аллее к джунглям.
      В зеркале заднего обзора Гроуфилд видел, как из парадной двери дома выбегали люди. Но джунгли сразу поглотили беглецов, машина подпрыгивала и кренилась на проселке. В зеркале заднего обзора появился Рой Челм.
      - Я попытаюсь добраться до Сан-Хуана, - сказал Гроуфилд. - В этом случае, если мы попадем на шоссе...
      - Нет, - возразил Рой Челм. - Когда доберетесь до асфальта, сверните направо.
      - Эта дорога приведет нас в горы, где мы сразу же попадемся.
      - Едем туда, - решил Челм.
      - Тот мерседес гораздо быстроходнее нашей машины, - сказал Гроуфилд. Они нас догонят.
      - Делайте, что я говорю, - настаивал Челм.
      - Идите вы к черту, - отмахнулся от него Гроуфилд.
      - Делайте, как я говорю, - повторил Челм. И чем могла быть эта холодная штуковина, которую он приставил сбоку к шее Гроуфилда, если не дулом пистолета?
      - Проклятье, - устало сказал Гроуфилд.
      16
      На повороте Гроуфилд не стал сбрасывать скорость. Держа ногу на педали газа, он резко крутанул баранку, и понтиак с ревом выскочил на 185-е шоссе и пошел юзом, как торпедный катер над водопадом. Пожилой Шевроле, ехавший навстречу, вильнул в кювет, чтобы избежать столкновения, а Гроуфилд знай себе крутил баранку туда-сюда, не давая понтиаку лечь на бок, как ему того ни хотелось. Наконец машина снова обрела остойчивость и решила катить по дороге на всех четырех колесах. Гроуфилд угрюмо склонился над рулем, вцепившись в него сверху обеими руками, и с ненавистью уставился сквозь лобовое стекло на узкую извилистую асфальтовую дорогу, по обеим сторонам которой тянулись джунгли.
      Рой крикнул высоким дрожащим голосом с заднего сиденья:
      - Вы хотите нас угробить?
      - Я хочу сохранить нам жизнь, - резко ответил Гроуфилд. Он бросил быстрый взгляд в зеркало. Поворот все еще был виден, а мерседес еще не появился. Шевроле успел выбраться из кювета и опять чухал по дороге. Если повезет, мерседес врежется в него и выйдет из строя.
      Черта с два.
      Гроуфилд снова посмотрел на дорогу впереди, на визжащих шинах взял два поворота, а когда в следующий раз бросил взгляд в зеркало, выезда на шоссе уже не было видно. И по- прежнему никакого мерседеса.
      - Теперь вы можете сбавить ход, - сказал Рой все таким же испуганным голосом.
      - А то как же, - ответил Гроуфилд.
      - У меня пистолет, приставленный к вашей голове, мистер Гроуфилд.
      - Прекрасно. Если вы хотите убить меня на скорости семьдесят пять миль в час, пожалуйста.
      Сидевшая рядом с ним Патриция Челм повернулась и сказала брату:
      - Пусть едет, Рой. По-моему, мистер Гроуфилд виртуоз в этом деле.
      - Спасибо, - сказал Гроуфилд.
      Выехав из-за поворота, он увидел посреди дороги старый плимут, тащившийся впереди. Гроуфилд нажал на гудок, не сбавляя скорости, и проскочил между плимутом и стволами нескольких деревьев. Справа донесся легкий скрежет (он все- таки поцеловал плимут на прощанье), потом они снова вырвались на простор и покатили дальше.
      По-прежнему обращаясь к брату, Патриция Челм спросила:
      - Почему ты настоял на том, чтобы мы поехали в эту сторону? Мы ведь хотим добраться до Сан-Хуана, разве нет?
      - Они предполагают, что мы попытаемся добраться до Сан- Хуана, ответил Рой. - Если бы мы поехали туда, они тотчас догнали бы нас. Не забывай, с нами в машине убийца. Данамато может даже призвать на помощь полицию.
      - Впереди перекресток, - предупредил Гроуфилд. Можно было ехать прямо или свернуть налево. Обе
      дороги были асфальтовые, совершенно одинаковые, хрен и
      редька.
      - Езжайте прямо, - велел Рой.
      Гроуфилд поехал прямо. Два мальчишки, сидевшие на корточках у обочины на перекрестке, разинули рты и проводили глазами пронесшуюся мимо машину.
      Дорога извивалась все круче и чаще, и Гроуфилд был вынужден то и дело жать на тормоз. На каждом повороте покрышки визжали, то на правой обочине, то на левой. Машин почти не было, а если попадались, Гроуфилд обгонял их с любой стороны, справа или слева; ревел мотор, гудел клаксон, скулили шины.
      Патрицию Челм то и дело швыряло на Гроуфилда, а это было чревато опасностью, и в конце концов он сердито сказал:
      - Ради Бога, у вас что, нет привязного ремня?
      - А что? Вы намерены устроить аварию?
      Такого замечания он от нее не ожидал и пожалел, что
      не может увидеть выражение ее лица: в этот миг он обгонял на слепом повороте тяжело ползущий грузовик.
      Обойдя его, Гроуфилд все-таки взглянул на Патрицию Челм, но ее лицо не выражало ровным счетом ничего.
      - Я хочу только, чтобы вы не толкали меня под руку и не мешали вести машину. Пристегнитесь.
      - Ах, вот оно что. Хорошо. Простите меня. Дорога пошла на подъем. Джунгли делались все больше
      похожими на джунгли, крестьянские лачуги попадались все
      реже, а машин не было совсем.
      - Куда это, черт побери, вы меня загнали? - спросил Гроуфилд.
      - Подальше от Данамато, - ответил Рой.
      - Возможно. Патриция, посмотрите в перчаточном ящичке, нет ли там карты. Она посмотрела и сказала:
      - Есть.
      - Определите, где мы находимся.
      - Как? Я сроду не смотрела на карту.
      - Господи, Боже! Челм, а как насчет вас?
      - Я попробую, - с сомнением сказал Челм, - хотя тоже сроду на них не смотрел.
      - А, да пошло оно все к черту! - Гроуфилд нажал на тормоз. Багажник понтиака занесло в одну сторону, потом в другую, и машина остановилась. Дайте мне карту, - потребовал Гроуфилд, выхватывая ее из рук Патриции Челм.
      Тут он увидел пистолет, лежавший между ними на сиденье. Когда он тормознул, Рой Челм врезался в спинку сиденья и на миг опешил, а пистолет выпал из его руки и оказался на сиденье, между Патрицией и Гроуфилдом. Оба они только теперь увидели его. Увидели одновременно. Но Гроуфилд оказался проворнее. Ногти Патриции Челм впились ему в тыльную сторону ладони, но пистолетом завладел он.
      - Так, - произнес Гроуфилд, улыбаясь пистолету. - Так, так так.
      Патриция Челм побледнела и смотрела на него.
      - Что вы собираетесь делать? Прижав платок к разбитому в кровь носу, Рой Челм прошептал с заднего сиденья:
      - Ты, ублюдок.
      - Это всеобщее мнение, - отозвался Гроуфилд. - Но я вам вот что скажу. Если вы двое не будете мне мешать, я не брошу вас до самого Сан-Хуана. Вы помогли мне в доме Данамато, так что я ваш должник. А поскольку вы устроили мне побег, я не думаю, что Данамато будет очень любезен с вами, если вы опять попадетесь ему.
      - Вы возьмете нас с собой?! - дочти шепотом спросила Патриция Челм.
      - А почему бы и нет? - Гроуфилд сунул пистолет под левую ягодицу, откуда брат и сестра не могли его достать, и, развернув карту, добавил: Давайте-ка посмотрим, где мы.
      Увидев это, Гроуфилд не испытал ни малейшей радости. Представьте себе главную дорогу к востоку от Сан-Хуана в виде горизонтальной линии, к середине которой подвешена большая подкова. Левая сторона подковы - это и есть шоссе № 185, то самое, на которое Гроуфилд съехал с автострады, когда катил знакомиться с Белл Данамато. Еще дальше на той же подкове шоссе № 185, отходит вправо: это и есть перекресток, который они проехали. За перекрестком дорога уже называется шоссе № 186, она доходит до изгиба подковы и тянется дальше, вдоль ее правой стороны. А эта правая сторона проходит через Сьерра- де-Лукильо, то есть через поросшие джунглями горы. Прежде чем опять соединиться с автострадой, дорога 185 вьется по самой дикой и труднопроходимой местности. Хуже места бывают только в фильмах про Тарзана. И самое приятное заключается в том, что никаких других дорог здесь нет. То есть тут хватает проселков, снабженных номерами от 900 и выше, но все они заканчиваются тупиками. Поворот на шоссе 185, который они ухе миновали, мог привести их к Хункосу и одной из главных магистралей, но шоссе 186 имело съезд только в дальнем конце.
      Гроуфилд показал, откуда они выехали, где были сейчас и куда им надлежало попасть.
      - А мы не можем вернуться к тому повороту? - спросил Рой Челм.
      - Как вы думаете, сколько времени понадобиться Данамато, чтобы напасть на наш след? Ему только и надо, что раз-другой остановиться по пути и расспросить встречных. Вполне возможно, он уже проехал эту развилку.
      - А что, если он пошлет часть своих людей к другому концу этой дороги? Что, если они впереди нас, а он - сзади? - спросила Патриция Челм.
      - Тогда пиши пропало, - ответил Гроуфилд, сложил карту и вернул ей.
      - Что же нам делать? - спросила она.
      - Прорываться, - ответил он. - Или в одну сторону, или в другую. Держитесь крепче.
      И Гроуфилд снова нажал на педаль газа.
      17
      Они так никуда и не приехали. Кончился бензин. Садясь в машину, Гроуфилд проверил уровень топлива, тогда стрелка показывала полбака. Она и сейчас показывала полбака, но двигатель на подъеме дважды кашлянул, заглох у самой вершины, снова ненадолго включился, когда они перевалили гребень, а потом, на пути под гору, заглох окончательно.
      Гроуфилд поставил машину на нейтралку и отдался на волю закона всемирного тяготения.
      - Что это? - спросила девушка. - Почему мотор заглох?
      - Не знаю, - ответил Гроуфилд. - Он ведет себя так, будто у нас кончился бензин, а стрелка показывает еще полбака.
      - А может, дело в другом?
      - Ума не приложу, в чем.
      - Пэт, ты помнишь, Джордж говорил, что в этой машине надо что-то наладить? - спросил Рой Челм сзади. Она покачала головой.
      - Не помню.
      - Примерно с неделю назад. Не о счетчике ли топлива он говорил?
      - Не помню, - ответила Патриция. - Да и вообще я никогда не слушаю Джорджа.
      - А в этот раз следовало бы, - заметил Гроуфилд. Они уже были в глубине гор, вокруг высились темно-зеленые громадины: узкая черная лента дороги штопором ввинчивалась в тропический лес, покрывавший крутые склоны гор, которые назывались Эль- Юнке, по имени самой знаменитой из здешних вершин. Громадные древовидные папоротники нависали над дорогой в низинах, подобно перевернутой зеленой крыше, поэтому здесь все время царил сумрак. Несуразно пышные деревья с обеих сторон подступали к дороге, их корни волнами лежали на земле, будто серые змеи. И справа, и слева деревья, лианы и кусты сплетались в клубки, точно на картине в духе нового искусства, написанной в разных оттенках зеленого и черного. Хотя был полдень, и солнце стояло высоко, воздух был влажен и прохладен, особенно в низинах; тут пахло плесенью, и машина то и дело проезжала мимо крошечных бурных водопадов, сбегавших по гладким блестящим валунам.
      Здесь была сельва, и даже солнце в зените не спасало от ощущения, что вот-вот начнется дождь. На востоке плотные мрачные тучи обложили вершины гор, словно черные подушки. В этих краях дождь шел почти каждый день, а иногда и по несколько раз на дню; внезапные ливни, которые пропитывали все влагой за несколько минут и резко прекращались. На востоке лежали опытные участки земли, джунгли, за которыми наблюдало Министерство сельского хозяйства Соединенных Штатов. Главная дорога через эти места, по которой ездили туристы, была в трех-четырех милях к востоку и проходила мимо самых высоких гор: Эль-Юнке, Эль-Торо и Монте-Бриттон. Там бурлила жизнь и были люди, ресторан, обзорные площадки. Здесь, на этой дороге, не было ничего. С нее даже невозможно было выбраться.
      Даже будь в баке бензин.
      Они уже с четверть часа не видели ни одной другой машины, и сейчас, то и дело поворачивая, катили по горному серпантину вниз, навстречу тоже не попадалось никаких средств передвижения. Гроуфилд не тормозил, надеясь проехать как можно больше миль и хоть чуть-чуть въехать на следующий холм, прежде чем им придется вылезти и шагать на своих двоих.
      Они катились вниз в почти полной тишине, лишь посвистывал ветер, да из окружавших их джунглей доносилось щелканье и призывные крики всевозможных тварей, населяющих их, - жуков, птиц и зверей. Это было подобно полету на планёре, только порой Гроуфилду приходилось жать на тормоза и крутить баранку, чтобы взять очередной крутой поворот на скрипящих шинах.
      Дно все же было, но его окутывал такой мрак, что Гроуфилду пришлось включить фары. Вокруг высились толстые деревья с плоскими листьями, увитые лианами. Дорога свернула направо, пересекла крошечный мостик через быстрый ручеек, свернула налево, достигла дна и, повернув направо, пошла вверх.
      Гроуфилд брал повороты, стараясь, по возможности, вообще не тормозить. Ему нужна была скорость, как можно больше скорости. Понтиак взял первый поворот, пошел в гору и, казалось, несколько секунд ехал с той же скоростью, а потом стал сдавать. Дорога пошла прямо, потом опять свернула налево, делаясь все круче, машина все быстрее теряла скорость, стрелка спидометра миновала отметку тридцать миль, потом двадцать, подошла к десятке.
      Слева виднелась узкая прогалина в листве, там был проселок. Гроуфилд круто вывернул руль, понтиак вяло свернул и съехал с шоссе.
      Патриция Челм спросила: - Что вы делаете?
      Рой Челм потребовал: - Прекратите!
      На самом деле это была даже не дорога, а всего лишь пятачок для разворота, втиснутый в джунгли. Гроуфилд крепко держал руль, довел понтиак до конца просеки, вломился в хитросплетение лиан и кустов, и машина остановилась, удалившись от дороги примерно на три длины своего кузова.
      Гроуфилд выключил зажигание и фары. Их окутал мрак позднего вечера.
      - И как же мы отсюда выберемся? - спросила Патриция Челм.
      - Возможно, предстоит идти пешком, - ответил ей Гроуфилд, - если не появится никакая машина. Сначала попытаемся голосовать. Если нам очень-очень повезет, тут проедет кто- нибудь с запасной канистрой бензина, которую они согласятся продать нам.
      - Тогда зачем же загонять машину в джунгли? - спросил Рой Челм.
      - Затем, что вы знаете, кто может проехать. Наш друг Данамато. Я бы предпочел, чтобы он не заметил машины, поскольку, если он ее заметит, то может заметить и нас.
      - О-о, - протянула Патриция.
      - Вы оставайтесь здесь, - велел Гроуфилд. - Я пойду постою у дороги, подожду, может, кто-нибудь остановится.
      Он толкнул дверцу и вылез. Снаружи было зябко, холодно, сыро. Он просунул голову в окошко и попросил Роя Челма:
      - Достаньте мне пиджак из моего чемодана. Челм протянул пиджак, Гроуфилд надел его и вернулся на обочину дороги. Тут стоял старый каменный столбик, но без всяких обозначений, поддающихся прочтению. Гроуфилд оседлал его и сидел в окружении щебечуще-чирикаюших джунглей, среди деревьев в милю высотой, рядом с пустой дорогой, которая вилась, убегая влево и вправо всего в нескольких футах от него.
      - Это Алиса в стране чудес, - сказал он себе. - А я, наверное, Белый Рыцарь.
      Он с отвращением покачал головой и стал смотреть, как мимо него не едут машины.
      18
      Гроуфилд открыл дверцу со стороны водителя и юркнул в. машину.
      - Подмените меня ненадолго, Челм, - сказал он. - Я замерз и промок. Челм перепугался.
      - Я?! Я же не знаю, что делать.
      - Если увидите машину, - объяснил Гроуфилд, - голосуйте. Машите как бешеный, но старайтесь выглядеть как беспомощный человек, а не псих, убийца или вор. Похоже, меня подвел мой недостаточно невинный вид.
      - Вы имеете в виду тот грузовик? - спросила Патриция Челм.
      Гроуфилд имел в виду именно его. За пятнадцать минут, проведенных у шоссе (Гроуфилд большей частью стоял, поскольку обнаружилось, что от каменного столбика мерзнет задница), проехало всего одно транспортное средство, скрипучий старый грузовик, за рулем которого сидел водитель с красивыми, хорошо ухоженными усами и глазами навыкате, а в кузове лежало множество ржавых автозапчастей. Гроуфилд помахал ему, чтобы остановить, но грузовик только завилял по дороге, водитель предпринимал лихорадочные попытки объехать Гроуфилда и поскорее убраться. Таковы были местные добрые самаритяне.
      - Побудьте там пятнадцать минут, - велел Гроуфилд Челму. - Потом я снова заступлю на пост.
      - Очень хорошо, - с сомнением сказал Челм. Он вылез из машины с той стороны, где сидела сестра. Гроуфилд смотрел, как он бредет к дороге и останавливается на обочине - с поникшими плечами, никому не нужный, ни дать ни взять персонах из пьесы Беккетта.
      Гроуфилд покачал головой и сказал Патриции Челм:
      - Вы оба меня удивляете. Я не помню, когда последний раз видел двух таких беспомощных людей.
      - Мы в состоянии о себе позаботиться, - с негодованием ответила она. Просто сложились необычные обстоятельства. Ни от кого нельзя ожидать, чтобы... Вы и сами, если на то пошло, не очень-то блеснули.
      - Пожалуй, да, - согласился Гроуфилд. Он вытянул ноги между педалями, а голову положил на спинку сиденья. Закрыв глаза, он сказал: - Я устал. Денек выдался тяжелый, а прошлой ночью мне не удалось урвать мои восемь часов сна.
      Оба с минуту помолчали, и Гроуфилда уже начал смаривать сон, когда Патриция Челм сказала:
      - А вы действительно убили Белл Данамато? Мне вы можете сказать правду.
      Не пошевельнувшись, даже не открывая глаз, он ответил:
      - Нет, правда в том, что Белл Данамато я не убивал.
      - Я верю вам, - сказала она. - Не знаю уж, почему, но верю.
      Гроуфилд повернул голову, открыл один глаз и посмотрел на нее.
      - А вы?
      Она его не поняла.
      - Я?!
      - Вы не убивали ее?
      Лицо Патриции Челм сделалось очень холодным и очень злым.
      - Опять вы за свое? Холодная девственница, которая прячется в штанах своего брата?
      - Прекрасный образ, - заметил Гроуфилд. - Оставайтесь в нем.
      - Я не играю!
      - Но вопрос в том, вы ли убили Белл Данамато.
      Когда она отвернулась и, не ответив, горящими глазами уставилась в ветровое стекло, Гроуфилд снова прикрыл глаз, устроил голову поудобнее на спинке сиденья и сказал:
      - Естественно, там, в доме, я в какой-то мере норовил ослепить Данамато. Но мне хотелось заодно снять ярмо, которое на меня набросили, и я пытался додуматься, кто же подлинный убийца. Это должен был быть один из нас, братцев-кроликов, находившихся на втором этаже, и, насколько я понимаю, любому из нас можно приписать тот или иной мотив.
      - Только не мне, - неуверенно сказала Патриция. - Может, я и недолюбливала Белл Данамато, но это не означает, что я...
      - Ха-ха-ха! - Он снова открыл глаз и улыбнулся ей.
      Мгновение она твердо смотрела на Гроуфилда, потом вдруг усмехнулась, отвернулась и сказала:
      - А-а, да какого черта.
      Он поднял голову, открыл второй глаз и спросил:
      - Простите, не понял?
      - Возможно, я не такая уж гипсовая святая, как думает Рой, - сказала Патриция, не глядя на Гроуфилда. - Или как он того хочет. - Она снова повернулась, встретилась с ним глазами, и выражение ее лица стало гораздо более открытым и решительным. - Бога ради, вы же видели Белл Данамато. Бы можете себе представить, чтобы она была помолвлена с человеком, с которым не спала?
      - Нет.
      - Она думала, что дело в долларах, поверьте мне. Такое уж воздействие Рой оказывает на людей. Он заставляет их самосовершенствоваться, выглядеть хорошими в его глазах.
      - Что-то не заметил, чтобы он подействовал на меня подобным образом, заметил Гроуфилд.
      - Возможно, это касается только женщин, - сказала она. - Я видела, что это случалось не раз. Рой хороший, я хочу сказать, чист душой, и неважно, слаб он телом, труслив или нет. Это уже другое дело. Но нравственно он хороший, гораздо лучше меня, и он заставляет меня хотеть быть хорошей. - Она криво улыбнулась, оглянувшись на братца через заднее стекло. - Я провожу с ним
      большую часть времени, - добавила она, - так что, естественно, именно за мной он лучше всего ухаживает, но...
      Она замолчала. Гроуфилд взглянул на Патрицию и увидел, что зрачки ее расширились от ужаса. Она по-прежнему смотрела на дорогу.
      Гроуфилд резко повернулся и увидел сквозь заднее стекло, как Рои отбивается от двух человек, бородача и еще одного члена команды Данамато. На заднем плане виднелся белый вольво с распахнутыми дверцами.
      Краем глаза Гроуфилд уловил движение и перехватил руку девушки, прежде чем она дотянулась до дверной ручки. Он хрипло прошептал:
      - Какого черта вы делаете?
      - Рой! Мы должны остановить их!
      - Вы с ума сошли? В машине еще двое. Идемте.
      - Разве мы не поможем Рою? - Она не могла в это поверить.
      - Нет, если позволим себя убить.
      Он нажал кнопку на приборном щитке понтиака, чтобы не загорелся внутренний свет, когда откроются дверцы, затем легонько толкнул свою дверь и выскользнул. Он сделал девушке знак следовать за ним, и она неохотно подчинилась, по- прежнему глядя на дорогу, где Рой отбивался от людей Данамато.
      Теперь его держали трое, в машине оставался только водитель. Он рявкал, вопил, бесился, и Гроуфилд с девушкой сумели под шумок удалиться от машины и, преодолев крутой склон, забиться в джунгли.
      Тут было холодно, сыро и темно, кругом капало. Земля была скользкой от влаги, ветки и стволы, которых они касались, были холодными и противно осклизлыми на ощупь. Гроуфилд и Патриция с трудом поднялись футов на двадцать, и Гроуфилд объявил привал. Они сели на сырую землю, лианы и листья стегали их по плечам и рукам; протянув ноги в кусты, Гроуфилд и Патриция привалились к скользким стволам деревьев и смотрели.
      Во внешнем мире по-прежнему был полдень, но здесь уже стояла ночь, и ориентировались они только по фарам вольво. Понтиак казался бледным пятном, смутно различимым сквозь зелень внизу, а борьба на дороге превратилась в беспорядочную возню, да и та вскоре прекратилась.
      - Тихо, - прошептал Гроуфилд, и дрожавшая рядом с ним Патриция кивнула.
      Они услышали, как обыскивают понтиак, как открываются и закрываются дверцы, потом шарканье ног в кустах неподалеку. Люди Данамато удалились на несколько шагов от прогалины: однако джунгли были слишком густые, а удрать беглецы могли в любом направлении, поэтому хруст подошв вскоре прекратился. Несколько минут царила тишина, наконец хлопнули дверцы вольво, и машина уехала.
      Девушка зашевелилась, но Гроуфилд удержал ее за
      руку.
      - Переждем немного, - прошептал он. Она посмотрела на него, глаза ее белели в почти кромешной тьме.
      - Вы думаете, они могли?.. - прошептала она.
      - Я бы это сделал, - прошептал в ответ Гроуфилд. - А насчет них я не знаю.
      Они прождали десять минут, но ничего больше не услышали.
      - Ну что ж, - прошептал, наконец, Гроуфилд. - Рискнем. Позвольте мне пойти одному.
      - Разумеется, - шепнула она в ответ, и, с легким удивлением взглянув на Патрицию, он увидел слабую улыбку у нее на устах.
      Он решил, что Патриции Челм полезно иногда расставаться со своим братцем.
      От долгого неподвижного сидения в холоде и сырости оба окоченели. Гроуфилд первым стал спускаться вниз дюйм за дюймом, сжимая в руке пистолет Роя Челма. Это была еще та пушечка, девятимиллиметровый автоматический стар-супер модели А, почти такой же, как казенные автоматические кольты. Попади в человека пуля из такого пистолета, он пять раз перевернется в воздухе, прежде чем упасть. А упав, уже не встанет.
      Но поблизости от понтиака не оказалось ни души, так что и стрелять было не в кого. Они впрямь уехали, забрав с собой Челма.
      Гроуфилд оглядел заднее сиденье, его чемодан по-прежнему лежал там.
      - Хорошо, - сказал он. - Тогда переоденусь, сниму эту мокрую одежду. У вас есть что-нибудь с собой?
      - Мы положили наши вещи в багажник, прежде чем я отправилась за вами, ответила она. Гроуфилд засмеялся.
      - Вы еще те ребята, - сказал он. Открыв багажник, Гроуфилд увидел там четыре чемодана. - Невероятно, - проговорил он. - Вы загрузили все это сюда, и никто ничего не увидел?
      - Нам помогла миссис Милфорд, - ответила Патриция. - Она стояла на стреме, сообщала нам, когда никого нет поблизости.
      - Миссис Милфорд?! Мне показалось, она не из тех, кто способен помочь.
      - На самом деле она очень славная, надо только поближе с ней сойтись, сказала девушка. - Она, разумеется, очень несчастна.
      - Из-за Джорджа?
      - Естественно. Вы знаете, он пытался приставать даже ко мне. Ко мне! Невероятно, правда?
      Гроуфилд посмотрел на нее, как на образину.
      - У некоторых людей совершенно нет вкуса, - сказал он. - Они готовы побежать за любой свиньей в юбке.
      Патриция едва не сказала что-нибудь резкое, потом смутилась и, наконец, рассмеялась.
      - Вы очень не похожи на Роя, - сказала она.
      - Господи, да уж надеюсь.
      - А я привыкла только к Рою. Я не привыкла, когда мне отвечают так, как вы.
      - Я и Джордж Милфорд, - сказал Гроуфилд.
      - О-о, вы не могли бы быть таким, как Джордж, - ответила она, очевидно, подумав, что он шутит.
      - Вы хотите сказать, я бы не стал приставать?
      - Во всяком случае, не так, как Джордж.
      - А какая разница?
      - Ну, он такой... - Она вдруг залилась румянцем и отвернулась. Пожалуй, нам не стоит говорить об этом.
      - О чем же нам стоит говорить?
      - О том, как теперь быть.
      - Это нетрудно, - ответил Гроуфилд. - Мы переоденемся, я - по эту сторону машины, вы - по другую, потом постоим на дороге, чтобы кто-нибудь либо подбросил нас, либо дал нам немного бензина. А затем мы поедем в Сан-Хуан.
      - В Сан-Хуан? Но... разве Рой не окажется снова в том доме?
      - Разумеется, окажется. До Данамато его не убьет. Данамато не убийца. Он гангстер, но не убийца, во всяком случае, он не способен убить со зла. Меня он кончил бы, поскольку полагает, что я убил его жену, но Рою в самом худшем случае залепит одну-две оплеухи.
      - И вы не хотите помочь спасти его? Гроуфилд посмотрел на Патрицию. Какое-то время ее можно использовать как хорошее прикрытие. Он бы не отказался от ее помощи. Но когда речь идет о том, чтобы оседлать старого Росинанта и броситься на ветряную мельницу Данамато ради спасения какого-то хлюпика, никчемного шута вроде Роя Челма, девушка явно обращается не по адресу. Конечно, он не мог ей об этом заявить: еще не время. Поэтому Гроуфилд сказал:
      - Разумеется, я помогу вам спасти его. Я сделаю все, что смогу. Но сначала нам надо отступить и перегруппировать силы. Добраться до Сан-Хуана, снять комнату в гостинице, как следует...
      - Минуточку. Что вы имеете в виду, говоря о комнате в гостинице?
      Гроуфилд покачал головой.
      - Золотко, я не собираюсь просить вас расплачиваться своим прекрасным белым телом за мою помощь в вызволении вашего братца. Нам нужен плацдарм для ведения военных действий. Мне надо принять ванну. Следует выспаться, перекусить, не спеша продумать и разработать план. Или вы хотите жить на дереве?
      - Ладно, ладно, - согласилась она.
      - Хорошо. Давайте переоденемся.
      Гроуфилд стал протискиваться мимо нее, Патриция положила руку ему на грудь, подняла на него глаза и сказала:
      - Простите, если может показаться, что я слишком чувствительна во всем, что касается секса. У меня и впрямь есть на то причина. Возможно, когда-нибудь я вам об этом расскажу.
      - Это не про дядьку, который щупал вас на Рождество, когда вам было шесть лет?
      Патриция снова покраснела и отвернулась.
      - Нет, - сказала она. - Впрочем, это неважно, забудьте.
      Значит, с этим у нее серьезно. Она из тех людей, у которых не просто пунктик на почве секса, но которые знают, что у них этот пунктик. И она знала, что его вызывает, и снова и снова мысленно смаковала это, будто мальчишка, рассказывающий сальный анекдот.
      Не докопаться до сути - значит многое потерять. Гроуфилд покачал головой, обошел машину и переоделся. Он знал, что Патриция тоже переодевается, стоя напротив него, и ему было совершенно наплевать на нее.
      19
      Коридорный ушел, зажав в кулаке доллар, который дал ему Гроуфилд, а Гроуфилд подошел к окну, чтобы посмотреть на Эшфорд-авеню, главную туристскую улицу Сан-Хуана, вдоль которой стояли отели, словно перевезенные сюда из Майами-Бич. Они не заказывали места загодя, а просто ездили от одной гостиницы к другой в поисках свободных номеров, поэтому комнаты с видом на океан им не досталось, но Гроуфилду было глубоко наплевать, увидит ли он когда-нибудь морские просторы еще раз. Из их номера открывался вид на подковообразную подъездную аллею к главному входу в гостиницу, а сам номер был на четвертом этаже: посреди двора журчал фонтан, подсвеченный разноцветными огнями. Автомобили ехали по Эшфорд-авеню слева направо, поскольку улица имела проезжую часть с односторонним движением, а пешеходов почти не было.
      Услышав удовлетворенный вздох, Гроуфилд повернулся. Патриция Челм растянулась на одной из кроватей, будто орел с распростертыми крыльями, и блаженно улыбалась потолку.
      - Кровать, - пробормотала она. - Никогда в жизни я не была так счастлива в постели.
      - Охотно верю, - ответил Гроуфилд.
      Патриция либо не слышала, либо не поняла его. Она натянула одеяло до подбородка, чтобы можно было видеть Гроуфилда, и сказала:
      - Я знаю, мне не следует так радоваться, когда один Бог знает, что там творится с бедным Роем, но я ничего не могу с собой поделать. Это просто рай
      - Наслаждайтесь, наслаждайтесь, - ответил Гроуфилд. - С какой стати Рою злиться, если вы немножко отдохнете и расслабитесь? Вы это заслужили.
      Они оба это заслужили. Они просидели еще два часа в противном мокром сумраке тропического леса и даже переждали, забившись в понтиак и прижавшись друг к другу, недолгий тропический ливень, когда наконец появилась машина, которую вел какой-то американский инженер. Он тоже направлялся в Сан- Хуан, и у него в багажнике оказалась небольшая канистра с бензином.