Гнев Ашара (Книга Королевств - 1)

      - Это знание может тебе пригодиться,- Уинетт пожала плечами, как будто внезапно утратив уверенность в себе.- Пожалуй, подумаю, стоит подождать твоего отца. А пока для тебя было бы лучше отдохнуть. Ты позволишь помочь тебе?
      - Я тогда скорее поправлюсь? - спросил он.
      - Сон поможет выздоровлению,- пообещала женщина,- а когда Бедир придет, я тебя разбужу.
      - Тогда ладно,- сказал он и позволил ей уложить себя на подушки.
      Сестра Уинетт обвела ладонями его лицо, едва касаясь пальцами кожи, и ее прикосновения доставляли блаженство. Кедрин глядел ей в глаза, они были синие-синие, как небо над Твердыней Кайтина в дни летнего солнцестояния. Нежный голос, произносивший непонятные слова, походил на негромкий лепет ручья, юноша почувствовал блаженное томление, и палата постепенно расплылась перед его глазами.
      Он услыхал голос отца и понял, что спал. Теперь палату освещали факелы, их отсвет неприятно напоминал варварские костры, окно было закрыто ставнями. Кедрин открыл глаза и увидел Бедира и Уинетт на табуретах близ своей постели. Сестра держала окровавленный наконечник стрелы и смотрела на него с явным отвращением.
      - Он не был отравлен,- услышал принц ее слова,- но попахивает магией. Полагаю, что было намерение пометить его.
      - Он бы погиб, если бы не ловкость Тепшена Лала,- ответил Бедир, и Кедрин увидел муку на его лице.
      - Отец,- негромко позвал юноша, и Бедир обернулся.
      - Ты проснулся.
      - Он крепче, чем я думала,- сказала Уинетт.- Достаточно крепок, чтобы услышать, что ты ему скажешь, Бедир Кайтин. Ради него и ради Королевств.
      - Да,- кивнул Бедир.- Я должен тебе все объяснить, Кедрин.
      Уинетт поднялась, разгладив платье и улыбнулась своему пациенту.
      - Я прикажу, чтобы принесли еды.
      - Спасибо,- пробормотал Кедрин, поняв, что она желает оставить его наедине с Бедиром, и внезапно почувствовал: настал важный миг.
      Когда Сестра Уинетт закрыла за собой дверь, Бедир повернул табурет и сел лицом к сыну, его красивое лицо осунулось от тревоги.
      Он провел рукой по длинным волосам, и Кедрин увидел, что отец еще не переоделся после приезда.
      - Мне лучше обо всем рассказать прямо,- начал Бедир с необычной для него неловкостью.- А затем я отвечу на любые твои вопросы. Пить хочешь?
      Сын кивнул. Отец налил вина, одну чашу передал сыну, другую взял сам. Он сделал основательный глоток, как человек, приступающий к долгому и трудному повествованию. Кедрин терпеливо ждал, потягивая из чаши.
      - Мы с твоей матерью договорились, что ты услышишь это, когда станешь взрослым,- начал Бедир.- Мы надеялись рассказать тебе это вместе, ибо я не уверен, что смогу объяснить столь же полно, как она. Здесь многое связано с Эстреваном. Но ты прошел испытание и стал мужчиной. И обстоятельства требуют, чтобы рассказ был выслушан не так, как мы это себе представляли. Слушай...
      - Ирла предпочла оставить Город Сестер, ибо читала извлечения из Книги Кирье, сделанные Сестрой Аларией. Как ты знаешь, Сестры верят, что Книга предсказывает будущее всех трех Королевств. Или указывает на возможное будущее, на возможные угрозы. Одну из них нашла Алария. По ее толкованию, однажды Ашар может отправить свое исчадие поднять Орду и повести лесной народ на юг. И силы его умножит волшебство того, кого назовут Посланцем. Но во всем существует равновесие. И могуществу Посланца должен будет противостоять некто, рожденный в Королевствах. Дитя союза Тамура и Андурела. Ирла, как ты знаешь, принадлежит к андурелской Высокой Крови; а я чистокровный тамурец. Ты - наше порождение. Возможно, если слова Аларии были правильно поняты, ты и есть тот единственный, кто способен остановить Посланца. Сестры распознали явление Посланца некоторое время тому назад, но до сих пор не было признаков появления Орды. Теперь она поднялась, мы ее видели. А ты видел Посланца. Уинетт считает, что его мог видеть только ты, потому что ваши судьбы связаны, и по этой же причине он сумел увидеть тебя. Стрела, которой тебя ранили, была заговорена. Я не понимаю, почему в засаду был послан только один воин, но уверен, что тебя хотели убить. Или если это не удастся, как и вышло, благодаря Госпоже и Тепшену Лалу, пометить тебя, чтобы Посланец мог найти тебя позднее. Уинетт поставила этим чарам все преграды, которые смогла, но мы должны искать помощи Сестер, более искусных в подобных Делах. Такие, конечно, есть в Эстреване, но также и в Андуреле, а он ближе. И жизненно важно, чтобы я сообщил Дарру о том, что происходит в лесу. Как только ты выздоровеешь, мы двинемся вдоль Идре на юг к Андурелу. Я пошлю Тепшена в Твердыню Кайтина с вестью для Ирлы. Но ты должен сопровождать меня на юг. И еще... Кедрин, что бы ни стряслось, любой ценой избегай столкновения с Посланцем, пока мы не заручимся советом Сестер. Согласен?
      Кедрин не понял, о чем его спрашивают. У него голова шла кругом от признания Бедира.
      Он спаситель Королевств?
      Совершеннолетие, к которому он так отчаянно рвался, больше не казалось привлекательным. Он вновь почувствовал себя очень маленьким. И очень перепуганным.
      ГЛАВА СЕДЬМАЯ
      Довольно долго Кедрин глядел на отца, смущенный и не на шутку оробевший от грандиозности заявления Бедира. Мир словно перевернулся вверх тормашками, и его вытолкнуло на высоту, которой он не искал и не понимал. Он выехал из Твердыни Кайтина юношей, желавшим доказать, что уже стал мужчиной, предвкушая увлекательные приключения - а обнаружил, что на его плечи легла ответственность, которую он едва ли в силах осмыслить. И поди разбери, как он должен исполнить долг, который Бедир столь внезапно ему открыл.
      Юноша осушил чашу, как будто вино могло заключать в себе ответы, но, не найдя ни одного, опять повернулся к отцу.
      - Как...- начал он. И вдруг понял, что даже не знает в точности, о чем надо спрашивать. И вместо этого лишь сказал: - Я ничего не понимаю.
      - Я тоже не все понял,- признался Бедир, в его карих глазах была тревога.- Я знаю только то, что сказала мне твоя мать. А она вовсе не уверена в точном значении предсказания.
      Отец покатал в ладонях простую глиняную чашу, лицо его стало хмурым.
      - То, что она должна была оставить Эстреван ради мира, она легко и просто извлекла из писаний Аларии. Как ты знаешь, Сестры придают особое значение свободной воле, так что в остальном ей оставалось руководствовалась только велениями сердца. Она вышла замуж за меня, хотя могла бы отдать руку кому угодно из знати Усть-Галича, Кеша или своего родного Андурела. Этому я могу только радоваться. Но...- Он замолк, подняв кувшин, чтобы вновь наполнить вином обе чаши.- Даже когда ты родился, и больше детей у нас не появилось, мы не были уверены. А как иначе? Все было так туманно... Провидицы из Эстревана разглядели пожар в Белтреване, но не могли указать ни времени, ни места, а лишь предупредили, что Посланец уже ходит по земле. Но пока не было никаких признаков восстания Орды, мы с Ирлой решили ничего тебе не говорить. Мы долго спорили об этом, но в конце концов нам показалось, что это слишком великая ноша для любого ребенка.
      Затем пришли вести. Предупреждения из Эстревана и Андурела, послания от Рикола, еще более серьезные известия от Фенгрифа. И мы могли только... верно ли будет сказать: "надеяться"? Не знаю. Но даже тогда мы решили, что не стоит рассказывать тебе о том, что мы могли лишь подозревать... Мы еще надеялись, что это, возможно, лишь временное оживление племен.
      Но затем ты увидал то, чего не могли увидеть ни я, ни Тепшен Лал, ни Браннок, и я уже не сомневался. И решил больше не оберегать тебя от такой участи. Я бы рассказал все тебе уже тогда. Госпоже ведомо, Кедрин, я бы сказал тебе, если бы не боялся, что знание сделает тебя уязвимым для ашарова творения. Засада и твоя рана еще основательней меня убедили в том, что это правда. Ты совершенно верно понял, что стрелок ждал только тебя. Но когда тебя ранили, я боялся говорить, надеясь, что этим помешаю замыслам Посланца.
      - Мои сны,- тихо произнес Кедрин.- Это ведь были не сны, да?
      - Они были и снами, и не снами,- отозвался Бедир.- Рана, которую оставила на твоем левом плече стрела, открыла тебя для него.
      - Он велел мне умереть.
      Подавляемый страх, который отец угадал в голосе сына, потянул Бедира с табурета к постели Кедрина. Владыка Кайтина положил руку на здоровое плечо сына, а другой взял за руку.
      - Слабый мужчина поддался бы этому страху. Но теперь стены Высокой Крепости и помощь Уинетт оградят тебя от чар Посланца. Возможно, в Андуреле Сестры найдут средство вообще снять эти чары, а если нет, то мы, наверное, должны будем ехать в Эстреван.
      - В момент, когда Орда у ворот? - спросил Кедрин, чувствуя, насколько прибавило ему сил простое слово отца "мужчина".- Ты понадобишься Тамуру, отец.
      Бедир мрачно улыбнулся.
      - Тамуру... да и Трем Королевствам можешь куда больше понадобиться ты.
      - Но я ничто,- возразил Кедрин.- Как я могу быть тем, о ком говорилось в Книге? Где я могу спасти Королевства, если не в бою? Но даже на поле боя я лишь еще один воин, да к тому же не самый опытный.
      - Не знаю,- Бедир покачал головой.- Знаю только, что ты хранишь ключ к поражению Посланца.
      - Но, скорее всего, в извлечении из Книги сказано больше,- не унимался Кедрин.- Разумеется, Сестры должны знать, что мне делать.
      - Нет,- возразил Бедир.- Там очень мало ясности. Свободная воля для Сестер - все, и выходит, что даже в таком деле любая ничтожная степень руководства может сыграть слишком большую роль. Любой намек, в какую сторону следует повернуть, равносилен начертанию твоей тропы: указания определят твои решения, тем самым ограничив твой выбор и уведя нас от истины. Я не могу предложить ничего, кроме нехитрого совета - всеми силами избегать Посланца.
      - Но как я могу одолеть его, если мне надо его избегать? - не понял Кедрин.
      - Ты теперь мужчина,- ласково сказал отец.- Но еще очень молодой. Ты храбр, и во владении оружием тебе, наверное, будет мало равных. Но Посланцу доступна недобрая сила Ашара. Думаю, один ты с этим не сладишь. Я не прошу тебя прятаться, но советую привыкать к осторожности.
      - Тогда скажи мне,- попросил Кедрин, крепче вцепившись в руку Бедира,что сейчас надо делать?
      - После всего, что случилось,- сдержанно произнес Бедир,- и учитывая, как важен для Сестер свободный выбор, думаю, я только и могу, что советовать. Но я предложил бы тебе остаться здесь, пока Уинетт не сочтет, что тебе можно путешествовать, и тогда ты поедешь со мной в Андурел. Там мы посетим Сестер Дарра. А больше я ничего не знаю.
      - Ты Владыка Тамура,- почтительно сказал сын,- и мое место всегда подле тебя, на войне и в мирные дни... хотя, думаю, мирных дней нам осталось совсем мало. Я поеду с тобой в Андурел.
      Тогда Бедир улыбнулся, и Кедрин почувствовал, как расслабились их сцепленные ладони.
      - Ни одна душа ничего не знает,- сказал отец.- Никто, кроме Ирлы и Сестер. Даже Тепшен Лал - хотя, полагаю, он что-то подозревает. Как и король Дарр. Ради твоей безопасности, тебе не стоит ни с кем об этом говорить.
      - Не стоит,- согласился Кедрин.- Думаю, это самое мудрое решение. Если бы люди знали, что изложено в Книге, они ожидали бы от меня того, чего я не смогу им дать, ибо не знаю, как. Я совершенно не представляю, что от меня требуется. И думаю, мне лучше остаться тем, что я есть. Чем был,настороженно добавил он.
      - Хорошо сказано,- похвалил его Бедир.
      Беседу прервал стук в дверь. Бедир разрешил войти. Появилась Уинетт с нагруженным подносом, от которого шли манящие запахи. Она поставила поднос и взглянула на Бедира.
      - Ты ему рассказал?
      - Все,- подтвердил Владыка Тамура.
      - И каково тебе теперь? - обратилась она к Кедрину с загадочным лицом.
      - Я испуган,- признался он.- И... наверное, все же горд. Я не сделал ничего, чем стоит гордиться, но счастлив, что могу послужить моей стране. Как и чем потребуется.
      - Ты стал мужчиной,- сказала она, улыбаясь, и он почувствовал, как расширяется от искреннего счастья его грудь.- Я не искушена в таких делах и мало что могу посоветовать, кроме одного: живи своей жизнью в согласии с учением Госпожи и твоим долгом принца Тамурского. Делай то, что считаешь правильным, Кедрин. А большего никто не может.
      С этими словами женщина покинула их. И Кедрин понял, что ароматы, испускаемые снедью на подносе, внезапно оттеснили на задний план все его заботы. Он изрядно проголодался и весьма трезво решил, что, пока не может определить, как дальше направить свою жизнь, должен делать одно - заняться чем-нибудь простым и насущным.
      Насытившись, он попросил Бедира плеснуть еще немного из кувшина, после чего почувствовал блаженную сонливость.
      - Отдохни,- посоветовал отец,- снов больше не будет. И чем скорее ты поправишься, тем раньше мы отправимся в дорогу.
      Кедрин, зевая, кивнул, затем приподнялся с подушек.
      - А оборона крепостей? Что с ней?
      - Рикол послал весть в Низкую Крепость,- заверил его Бедир,- и Фенгрифа ждут завтра утром на военный совет. Уинетт говорит, что тебе тоже можно присутствовать на нем, так что ты будешь знать все, что там ни решат. Правда, мы пока мало что можем сделать - разве что запереть ворота и выставить людей на стенах. В любом случае, время у нас есть. Большая толпа не может двигаться быстро, даже с порождением Ашара во главе. Так что спи, ты заслужил отдых.
      Он поднялся, наградив сына нежной и гордой улыбкой, и покинул комнату. Кедрин устроился поудобней на мягких простынях, и тут же увидел вернувшуюся Уинетт, которая опять предложила ему свое горьковатое лекарство. Принц выпил его и почти мгновенно провалился в забытье.
      Он все же увидел сон - правда, не о Посланце, а о девушке с золотыми волосами и синими глазами, которая взяла его за руку и повела по нагретым солнцем лугам, где пели птицы. И олень нежным взглядом следил, как они проходят мимо - без боязни, ибо животные знали, что никому не грозит беда.
      Кедрин пробудился, когда сон дошел до самого заманчивого места: застежек на платье девушки. Юноша был слегка разочарован тем, что не смог задержаться в грезах еще ненадолго и увидеть, что скрывается под этим облегающим платьем. Он потянулся, зевая, затем сел и почувствовал, что ему заметно лучше. Дергающая боль в плече унялась, и хотя он не мог двигать рукой из-за крепкой повязки, все же не сомневался, что скоро опять сможет ею пользоваться.
      Отбросив простыни, он встал и подошел к окну, распахнув ставни и впустив в палату солнце. Прохлада овеяла его лицо, душистая от ароматов зрелого лета, но уже намекающая на близость осени.
      Кедрин выглянул наружу. Окно выходило в маленький садик на уступе скалы, где уже трудились Сестры, ухаживая за кустами и цветами. Одна из них подняла лицо, поймала его взгляд и махнула рукой. Кедрин помахал в ответ, улыбаясь и думая, что если это именно то, что ему назначено спасти, то легко будет добиться вдохновения в этом деле.
      - Я рада, что тебе уже настолько лучше.
      Он обернулся на звук голоса Уинетт, затем вспыхнул, вспомнив, что совершенно наг, и, прикрывшись здоровой рукой, метнулся к постели, где простыни защитили его скромность.
      Сестра-целительница ехидно улыбнулась, поставив на стол завтрак: свежеиспеченный хлеб, намазанный сливочным маслом, яйца и сыр, толстые ломти холодного мяса и большую кружку душистого питья.
      - Ты не первый нагой мужчина, которого я видела,- она еще раз улыбнулась его смущению и добавила к его неловкому, но все же удовольствию: - Но немногие были так хороши. Сверху донизу.
      Кедрин вперился взглядом ей в спину, размышляя - случается ли так, что какая-нибудь Сестра пожелает отказаться от своего обета безбрачия. Но затем голод разогнал все прочие мысли, и Кедрин проглотил свой завтрак прежде, чей Уинетт вернулась, чтобы дать ему новое лекарство и сделать перевязку.
      - Хорошо заживает,- сказала она ему.- Можешь уже сегодня возвращаться к себе - хотя уверена, сперва тебе захочется посетить совет. Фенгриф уже в пути.
      Она указала на одежду, которою принесла с собой, и оставила его одного.
      Кедрин нашел в ворохе нижнее белье и штаны, снабженные пряжками, так что мог справиться с ними одной рукой. Здесь была длинная верхняя рубаха из мягкого темно-синего полотна, никаких застежек на ней не было, а имелся только пояс, опять же с простой пряжкой. Кедрин оделся как можно быстрее и отправился на совет.
      Совет проходил в личных покоях Рикола, сама жена командира крепости провела Кедрина к дверям из полированного дуба, задержав его негромкими выражениями сочувствия по поводу раны и глядя на юношу с неподдельной тревогой в зеленых глазах. Он поблагодарил ее улыбкой, подумав про себя, насколько не подходят друг другу эти двое, Рикол и его жена. Госпожа Кадорна была маленькой и кругленькой, с густой рыжей шевелюрой, зачесанной вокруг полного лица, светящегося материнской заботой. Кедрин любезно заверил ее, что рана его быстро заживает благодаря искусству превосходных Сестер-целительниц Высокой Крепости. Это, похоже, успокоило ее, ибо она позволила ему добраться до дверей и пройти в покой за ними.
      Его поразили книги, выстроившиеся сверху донизу вдоль обитых деревом стен, ибо Рикол не производил впечатления человека, способного уделять время чтению. К удивлению Кедрина, значительная часть книг не имела никакого отношения к военному делу. Кивком головы он вежливо поприветствовал людей, сидевших вокруг длинного стола в центре покоя,мрачные лица присутствующих странно выглядели в потоках солнечных лучей, льющихся через высокие окна в стене против книжных полок.
      Бедир сидел во главе стола, на одолженной у кого-то рубахе виднелся знак кулака. Рикол находился слева от него, а Фенгриф справа, округлые щеки последнего словно запали из-за скверных новостей. Тепшен Лал сидел рядом с Риколом, а Браннок - напротив него через темную столешницу, он резко выделялся среди собравшихся своей дикарской прической. Подчинившись движению отцовской руки, Кедрин прошел к стулу с высокой спинкой в дальнем конце помещения, поняв, что прибыл как раз к завершению спора, который был не вполне по нраву Риколу.
      - Он верно послужил нам,- произнес Бедир.
      И Кедрин догадался, что речь о бесстыдно ухмыляющемся Бранноке, которого, как он понял, больше не считают находящимся вне закона.
      - А я дал слово тамурца,- продолжил его отец,- что любые его преступления будут прощены. И он нам еще пригодится, мой старый друг.
      Тонкие губы Рикола были поджаты, тяжелый взгляд не сходил с лица Браннока. Браннок ответил ему невозмутимой улыбкой и пожал плечами:
      - Тебе не нужно клясться в вечной дружбе, командир, но как бы ты ни оценил мои слова, уверяю: я верен вам. То, что я видел в Белтреване, убеждает меня, что любой разумный человек должен противостоять тому, что надвигается. А ты знаешь, что я разумен.
      Рикол готов был ответить, но тут вмешался Тепшен Лал.
      - Он спас жизнь Кедрину.
      Худощаво лицо в полном недоумении переметнулось на кьо.
      - Из того, что слышал я, следует, что это твоя заслуга. Твои действия защитили принца от стрелы.
      - Я не видел стрелявшего,- хмыкнул Тепшен, его обычно бесстрастные черты выразили чувство вины.- Если бы Браннок не крикнул, стрела поразила бы Кедрина в сердце.
      Рикол переварил новости, поглаживая свежевыбритый подбородок, и снова кинул взгляд туда, где на стуле развалился Браннок с видом человека, который каждый день ходит на такие совещания. Начальник крепости прокашлялся и сказал:
      - Прими мои извинения.
      - Принимаю,- ухмыльнулся Браннок. И обратился к Кедрину: - Как дела, принц?
      - Хорошо, спасибо,- откликнулся Кедрин, ответив на ухмылку точно такой же.- И пойдет еще лучше, если ты будешь звать меня по имени.
      Браннок кивнул, и Бедир тихонько постучал по столу.
      - Теперь, когда эта проблема решена, давайте обсудим нашу дальнейшую стратегию. Браннок, ты знаешь Белтреван лучше, чем кто-либо из здесь присутствующих. Поделись с нами своими соображениями.
      Бывший разбойник слегка выпрямился на стуле, в задумчивости покручивая косицу пальцами левой руки.
      - Племена объединились в Великий Союз. Дротт перебрался на юг, это означает, что он пересек земли Ята. В свой черед, отсюда следует, что Ят с ними. Мы видели, как Гримард и Вистрал движутся, чтобы присоединиться к Орде под шестами мира, а в Становище я заметил знаки Кэрока. Я предположил бы, что поднялся весь лес. Сколько у них в точности воинов, я и предполагать не буду. Но уж точно больше, чем было во времена Друла.
      - Более того,- добавил он, когда Фенгриф попытался было что-то сказать,- дело обстоит куда хуже. То был не просто воинский стан. Весь лесной народ собрался вместе! Весь Белтреван в походе. Старики, дети, женщины. Вы понимаете, что это значит?
      - Переселение,- пробормотал Рикол.
      - Угу,- кивнул Браннок,- переселение людей, ничего не оставляющих позади себя, ничего! Они покинули свои исконные земли и двинулись на юг. Насколько я знаю белтреванцев, это означает, что они намерены пройти через Лозины или умереть у наших стен. Обратного пути не будет.
      - Так сколько их? - спросил Фенгриф, беспокойно облизывая губы.
      - Больше, чем можно сосчитать,- сказал Бедир.- Оттуда, где мы были, Становище раскинулось шире, чем увидал бы глаз. Полагаю, Браннок прав - а это означает, что у них имеется численный перевес над Тремя Королевствами. Белтреван больше, чем Тамур, Кеш и Усть-Галич, вместе взятые, силы ужасающе неравны.
      - Коруин выстроил Лозинские Крепости как раз на такой случай,проскрежетал голос Рикола,- и Орда Друла разбилась о наши ворота. Могут ли они преуспеть, даже с помощью Посланца?
      Все глаза оборотились на Бедира. Он ответил взглядом, не сразу разомкнув угрюмо сжатые губы:
      - Не знаю. Но если Книга правдива, мощь Посланца поистине невероятна. Полагаю, Орда может оказаться достаточно сильна, чтобы проломить ворота через перевал.
      - Натиск людей наши укрепления выдержат,- вступил Фенгриф.- В конце концов, между нами лежит двадцать столетий. Катапульты, баллисты, вода и сигнальные башни - их линзы сейчас направлены в ущелье. Безусловно, если мы разгромим Орду, сам Посланец сгинет. Как он может победить, если мы уничтожим его войска?
      - Не знаю,- рука Бедира сжалась в кулак, который глухо ударил по столу.- Знаю только, что Книга предсказывает опасность, невиданную за всю историю Королевств.
      - Они могут подойти только по дорогам,- раздумчиво продолжал Фенгриф,и там легко попадут в окружение. Какова бы ни была их сила, здесь мы с ними разделаемся. Дороги будут забиты их мертвецами. Что же до реки... Мы преградим ее, а любые лодки, которыми они воспользуются, можно поджечь или потопить из метательных машин.
      - Ашар живет огнем,- пробормотал Браннок, и это замечание умерило пыл кешского военачальника.- Говорят, Посланец рожден из огня. Не думаю, что огонь будет подходящим оружием против него.
      Пухлое лицо Фенгрифа стало скорбным:
      - Ты сомневаешься в наших преимуществах, Браннок? Смуглый человек пожал плечами и покачал головой, даже его ехидная улыбка куда-то пропала:
      - Командир Фенгриф, я согласен, что у нас есть перед Ордой такие преимущества, о которых можно только мечтать. Увы, я не верю, что против такого врага окажется действенным огонь. Боюсь, что снаряды с горючей смесью и наши собирательные линзы могут послужить умножению, но не убыванию сил Посланца.
      - Каким образом? - не уступал Фенгриф, задетый за живое.
      Браннок передернул плечом и сказал:
      - Не знаю, каким. Знаю только, что это похоже на правду. И, разумеется, это чистая правда для лесного народа.
      - Твои слова, Браннок, не лишены смысла,- вмешался Бедир, прежде чем кешит успел возразить.- Я, как и Браннок, тоже не знаю ответа - но, возможно, нам следует спросить мнения Кедрина. Он знаком с Посланцем, если так можно выразиться, лучше любого из нас.
      Кедрин прочистил горло, тщательно распрямив спину и ощущая нежелание хоть что-либо говорить о противоестественном знакомстве. Но юноша тут же напомнил себе, что именно в этом заключается его долг; и если он действительно тот, о ком шла речь в извлечении Аларии, то рано или поздно должен будет встретиться с врагом. Каков бы ни был исход этой встречи.
      - Я видел его сквозь огонь,- начал он.- Между нами находился большой костер в центре Становища, и все же я его увидел. И когда он мне снился, его тоже окружало пламя. А больше я ничего сказать не могу.
      Он, как бы оправдываясь, взглянул на отца, с досадой ощущая, что добавил к разговору мало существенного. Но Бедир улыбнулся и задумчиво кивнул. Другие с любопытством изучали Кедрина, словно озадаченные, почему именно он оказался в особом положении. Хотя юноше показалось, что в глазах Браннока он видит что-то еще - возможно, некое подобие сочувствия или жалости. Он был благодарен Бедиру за его дальнейшие слова:
      - Похоже, мы ни в чем не можем быть уверены. И поэтому я предлагаю использовать огонь с великой осторожностью. Нам следует отказаться от мысли о всемогуществе наших зажигательных снарядов и линз. Пусть ими не пользуются без крайней надобности, пока мы не выясним возможные последствия. И следует немедленно прекратить применение зажигательного оружия при первом признаке... ты можешь сформулировать точнее, Браннок?
      Браннок опять передернул плечом.
      - Не знаю, Владыка Бедир.
      - Загадки,- огрызнулся Рикол.- Загадки на загадках.
      - Перед нами неведомый враг,- мягко напомнил Бедир.- Мы знаем только, что Книга предупреждает о его силе. Поэтому требуется крайняя осмотрительность.
      - Я солдат,- ответил Рикол, сидевший прямо, как палка.- Я знаю, как нужно драться, и знаю, как следует удерживать крепость. Я умею и то, и другое, и если сам Ашар явится с Ордой, я буду драться с ним!
      - Твоя храбрость не подлежит сомнению,- вежливо заметил Бедир, хотя Кедрин видел, что отца одолевает раздражение.- Но мы имеем дело с чем-то неведомым. И одной храбрости может оказаться недостаточно.
      Фенгриф прочистил горло, в его темных глазах плескалась тревога:
      - Я тоже убежден, что мы должны быть крайне осмотрительны в использовании огня. Но если... и когда перед нами противник, могущество которого несравнимо с возможностями простых солдат, вроде Рикола или меня,не следует ли нам искать помощи тех, кто может потягаться с врагом? Я, конечно, говорю о Сестрах.
      - Я намерен просить Сестер помочь нам, чем только можно,- пообещал Бедир.- Как вы знаете, я уеду в Андурел, сразу после того, как будут улажены здешние дела, и там обращусь к Сестрам. Но я никоим образом не уверен, что это нам поможет...
      Бедир помедлил, ожидая, когда ошарашенное выражение покинет лица собеседников, прежде чем продолжить:
      - Похоже, что учение Кирье неприменимо на войне. Вне сомнений, Сестры явятся в обе крепости помогать раненым. И их возможности поднимут дух наших ребят. Но не уверен, что они смогут оказать более действенную помощь.
      - Ты говоришь, что мы должны без чьей-либо поддержки сражаться с тварью Ашара? - ахнул Фенгриф.
      - Я только говорю, что не знаю, какую поддержку Сестры могут оказать в бою,- уточнил Бедир.- Они, несомненно, лучше и быстрее всех могут вылечить раны, чему свидетельством присутствие здесь Кедрина. Но если ты имеешь в виду волшебство против волшебства - нет, не знаю.
      - Кто-нибудь знает, в чем и насколько они сильны? - спросил Браннок.
      - Я знаком с ними как с целителями и ясновидцами,- сказал Рикол.- Как с прорицателями и духовными наставниками. Уинетт часто подсказывала мне, как следует судить о тех или иных людях. Но мне до сих пор еще не требовалась их помощь в бою.
      - Теперь она нам нужна,- пробурчал Фенгриф, потягивая свой длинный ус.- Госпоже ведомо, что нам нужна любая помощь, какую можно получить.
      - Да,- подтвердил Бедир.- И у меня нет сомнений, что Госпожа нам поможет, хотя не стану утверждать, что знаю, как это произойдет.
      - Ты оставляешь нам мало надежды, Бедир,- сказал Рикол.- Кажется, все, что мы можем,- это запереть Лозинские ворота и драться. И надеяться, что Эстреван в состоянии нам помочь.
      - Таково общее положение,- подтвердил Бедир. Тут Рикол с гордостью улыбнулся.
      - В таком случае,- промолвил он, казалось, испытав облегчение из-за отсутствия выбора,- я займусь своим прямым делом: буду драться.
      Фенгриф коснулся унизанными перстнями пальцами конской головы Кеша, вышитой золотом на груди его зеленого одеяния.
      - Мы оба будем драться, друг мой; думаю, вряд ли нам удастся придумать что-либо получше в такой миг. Но есть кое-что еще,- он выдержал паузу. Круглое лицо стало задумчивым: похоже, толстяк упорядочивал свои мысли, ища слова, которые бы лучше выразили его опасения.- Будь перед нами только Орда, я бы не меньше твоего надеялся на нашу силу. Но это не так. Перед нами Посланец, и наш Владыка Бедир ясно указал, что о его мощи нам трудно судить. Полагаю, никто не сочтет меня злопыхателем, если я спрошу: а что, если мы не сумеем их сдержать?
      В залитом солнцем покое воцарилось молчание. Кедрин внимательно обвел взглядом присутствующих: лица четверых свидетельствовали о внутренней борьбе с мыслью, ранее не рассматривавшейся, но с которой требовалось считаться, какой бы отвратительной она ни была. Лишь черты Тепшена Лала остались бесстрастными, как будто кьо уже допускал нечто подобное, а теперь принял с полной покорностью судьбе. Улыбка Браннока исчезла, лицо посуровело, как будто это неслыханное предположение лишило его всякой живости. Рикол явно ужаснулся, его взгляд изрек лишь немой ответ: тогда я буду уже мертв. Фенгриф густо покраснел и казался ошарашенным собственным вопросом. У Бедира запали щеки, сузились глаза. Наконец, прорвав свинцовое молчание, он сказал:
      - В могилу ты нас сведешь, Фенгриф.
      Кешит, оправдываясь, повел плечами. Бедир умиротворяюще махнул рукой.
      - Рано или поздно, но кто-то должен был это сказать. Почему бы не обговорить эту мысль сейчас - ведь мы должны предусмотреть любую вероятность. Итак,- он устремил на командиров крепостей суровые глаза,- как Владыка Тамура и представитель короля Дарра, я отдаю вам приказы, в которых, как знаю, нет необходимости, ибо, как я полагаю, вы сделали бы это и сами.