Все эти рубежи, точно огромные концентрические круги, охватывали Туапсе до самого моря.
      Немцы не учли и того, что рокадную магистраль нам заменял Черноморский флот, господствовавший на море. Флот обеспечивал бесперебойную работу тыла и оперативные перегруппировки Черноморской группы войск.
      Недооценка противником этих наших возможностей превращала план его осеннего наступления на юге в авантюру. Тем не менее немецко-фашистские войска наступали на Туапсе с исключительным ожесточением и упорством.
      После разгрома 3-й горнострелковой дивизии румын, пытавшейся обходным маневром найти лазейку для прорыва в сторону Геленджика и дальше по Кавказскому побережью, немецкое командование снова приказало наступать на Туапсе, не считаясь ни с какими потерями.
      Советские войска, действовавшие на туапсинском направлении, располагали весьма выгодными позициями и поэтому имели серьезное преимущество над противником. Однако это никоим образом не могло компенсировать отсутствие проезжих дорог. В результате - огромные трудности с подвозом боеприпасов и продуктов, недостаток порой самых простых инструментов для фортификационных работ.
      Стрелковая часть, оборонявшая горы Гунай и Гейман, раздобыла два десятка лопат, но лома ни одного не имела. А попробуй-ка выдолби окоп в скале без лома! Выручил какой-то смекалистый интендант: наладил изготовление ломов из осей обозных повозок.
      Затрудняло наши действия и то, что все рубежи туапсинского направления располагались в густых лесах. А фашисты наступали со стороны Кубанской долины. Они имели специально обученные дивизии, всякие приспособления для действий на горном и лесном театре, разветвленную систему железных и шоссейных дорог, достаточное количество снарядов, продовольствия и неограниченные возможности маневра.
      Первый таранный удар противник наносил из района Хадыженской по шоссе и по железной дороге Майкоп - Туапсе. Наши командиры всех рангов сумели заранее посоветоваться со стариками кавказцами, охотниками, лесничими, пастухами. Старожилы показали все ущелья, которые надо было прикрыть огнем. Они помогли советами нашим воинам и научили их хитрой "лесной и горной жизни". На деревьях бойцы и колхозники оборудовали тайные гнезда для снайперов-автоматчиков.
      Мне рассказывали, как рядовой Пономарев, скрываясь в ветвях кряжистого дуба (впереди своей роты на 250 метров), подпустил разведку противника четырнадцать гитлеровцев и перестрелял тринадцать из них. Четырнадцатый забился в валежник, и снайпер привел его живым.
      В другой засаде сержант Николай Забродин уничтожил из автомата более пятидесяти фашистов.
      Озлобленные долгими бесплодными попытками пробиться напролом, гитлеровцы решили взять Туапсе в двойное окружение. Для этого они не жалели сил. На небольшом участке противник ввел в бой девять немецких дивизий (из них четыре горнострелковые), шесть румынских и одну словацкую, пять отдельных высокогорных полков и десять отдельных батальонов. Условия местности крайне ограничивали действия танков, и их активно заменяла авиация.
      Создание малого кольца окружения предусматривало прорыв наших позиций в районах горы Лысой и хутора Шугай, выход к станции Навагинская и окружение советских частей, оборонявших высоту с отметкой 356,3, Первомайскую, Белую Глину. Большое кольцо должно было зажать наши войска, защищавшие треугольник - гора Гунай, разъезд Куринский, селение Шаумян. Немцы пытались рассечь фронт и на самурско-лазаревском направлении с целью перерезать железную дорогу Сочи - Туапсе.
      Местами противнику удалось продвинуться на полтора-два десятка километров, взять некоторые высоты, вклиниться в правый фланг нашей обороны. На основном же рубеже - Котловина, река Гунайка - гитлеровцы терпели неудачу за неудачей. В силу этого нередко наступало затишье. Немцы приводили в порядок свои части, отражали контратаки наших войск, а затем снова переходили в наступление.
      В дневнике одного ефрейтора германской армии мы прочитали о боях под Туапсе такую запись:
      "После длительных поисков я вчера прибыл на позиции своей роты. 23 человека лежат в своих ямах. Да, здесь за последние три дня наша рота понесла тяжелые потери. Я здороваюсь с немногими старыми товарищами и рою себе окопчик. Через некоторое время русские начинают обстреливать высоту. Бьют минометы. Опять старая песня. Над нами самолеты, перед нами вершины Кавказа, а под нами ямы в зарослях густого дубняка. Приказано удерживать позиции. Дикая стрельба, на пять метров ничего не видно. Трудно вообразить себе всю ожесточенность борьбы в этих горных лесах. Мы то наступаем, то отступаем, и когда все это кончится".
      В середине октября гитлеровцы довольно быстро перегруппировались, атаковали с юга селение Шаумян и захватили станцию Навагинская и перевал Елисаветпольский. Части 1-й и 4-й горнострелковых дивизий немцев при сильной поддержке горной артиллерии и минометов, под прикрытием сотни бомбардировщиков устремились дальше на юг в направлении поселка Гойтх и горы Семашхо. Вдоль шоссе к селению Индюк продвигались части 101-й немецкой легкопехотной дивизии.
      Восемь тысяч снарядов выпустили фашисты по горе Безымянной, шестьдесят раз бомбили ее. На склонах, где прежде поднимался могучий столетний лес, торчали одинокие, истерзанные деревья с расщепленными обгоревшими стволами. Сама гора как будто стала меньше, ниже. В бездну полетели тысячи пудов гранита. Но гарнизон высоты - 84 гвардейца - выстоял. Гарнизон жил, гарнизон дрался...
      Тридцать семь молодых бойцов под командованием лейтенанта Матросова выдержали ночной бой с 300 немцами.
      Этот бой был необычным. Гитлеровцы шли в психическую атаку с электрическими фонарями на шее. Множество огоньков отчетливо просматривалось сквозь заросли кустарника.
      Матросов приказал бойцам расположиться так, чтобы взять атакующих в огневой мешок, и ждать, пока "иллюминированные" цепи подойдут поближе.
      Все ярче становился свет фонарей. Когда фашисты были уже совсем близко, Матросов скомандовал:
      - Бить по фонарям!
      Грянул первый выстрел, за ним второй, затем раздались пулеметные и автоматные очереди.
      Тускнела "иллюминация", но немцы все шли. Тогда Матросов поднял своих воинов в контратаку. Эхо разнесло могучее русское "ура". Бойцы сражались штыком и прикладом, уничтожали врагов гранатами. Гитлеровцы не выдержали дружного натиска гвардейцев и поспешно отошли. Важнейшая высота осталась в наших руках.
      На правом фланге наши части сами перешли к активным действиям. К моменту разгрома немецких танковых дивизий под Орджоникидзе была освобождена и долина реки Пшиш. В ущелье на северо-восточных склонах горы Семашхо попало в окружение до двух батальонов гитлеровцев. Но к сожалению, мы упустили удобный момент для их уничтожения. Промедление в бою очень опасно. Оно может привести к потере инициативы. Так случилось и здесь. Истреблению окруженных батальонов мы не придали должного значения и несколько затянули эту операцию. Немцы же, воспользовавшись нашей медлительностью, успели разведать наиболее уязвимое место в нашей обороне и бросили туда только что подошедшую пехотную дивизию. Блокада была прорвана извне. В образовавшуюся брешь противник сразу же направил пять полков с горной артиллерией и минометами. Как обычно, в воздухе все время находились вражеские пикирующие бомбардировщики.
      Здесь, на вновь образовавшемся семашхском плацдарме, гитлеровцы надеялись поквитаться за поражение под Орджоникидзе и все туапсинские неудачи.
      Но время было уже не то! Закавказский фронт располагал резервами, мог быстро маневрировать ими. И мы сумели исправить свою ошибку. Наша стрелковая дивизия начала наступление на высоту с отметкой 394,7. Ей навстречу на юго-восток с кровопролитными боями двигалась наша специально обученная горная часть. Сомкнув свои фланги, они надежно перекрыли вражеские коммуникации, шедшие к горам Семашхо и Индюк. Подвижные отряды (численностью от роты до батальона) выбивали фашистов с господствующих высот, захватывали опорные пункты. Природные условия не позволяли здесь создать сплошную линию позиций. Непрерывного фронта здесь не было.
      Противник потерял инициативу. Его отборные части, прорвавшиеся на Семашхо, оказались под угрозой полной изоляции.
      С 20 ноября гитлеровцы стали поспешно возводить на высотах долговременные укрепления из камня, бетона и земли. Вокруг них для стрелков отрывались окопы полного профиля, соединенные ходами сообщения. Впереди и на флангах фашисты создавали минные поля, ставили проволочные заграждения в пять и более кольев. Укрепляясь, они, однако, не оставляли надежды захватить Туапсе.
      И действительно, сосредоточив в Апшеронской, Ширванской, Нефтегорске, Хадыженской большие силы, немцы вскоре вновь начали наступление на Туапсе.
      Массированные авиационные удары по городу и близлежащим дорогам следовали один за другим. На тихие улочки Туапсе обрушились сотни фугасных и зажигательных бомб, тяжелые бочки со смолой и нефтью.
      За три недели налетов, не прекращавшихся ни днем ни ночью, город был почти полностью разрушен, в порту бушевали пожары...
      Город опустел. Почти все жители ушли в горы. В Туапсе остались только моряки.
      На рубежах туапсинского направления оборонялись 18-я армия, 17-й казачий кавалерийский корпус и чисти Туапсинского оборонительного района во главе с контрадмиралом Г. В. Жуковым.
      В середине декабря мы нанесли противнику контрудар с востока, запада и юга. За несколько дней гитлеровцы потеряли убитыми 5000 солдат и офицеров.
      В ночь на 17 декабря немцы, бросая вооружение и боеприпасы, стали в беспорядке отходить за горную реку.
      Два дня лил дождь. Горные речки вышли из берегов, разлились, зашумели мутными потоками. Потом ударил мороз, подул сильный ветер. Все покрылось толстой коркой льда - и обрывистые тропы, и промокшие шинели. Двигаться стало неимоверно трудно, каждый шаг был сопряжен со смертельной опасностью. Но, несмотря на это, наши части довольно быстро вышли из горных теснин, преодолели снежные хребты и устремились в долину.
      За время наступательных действий на туапсинском направлении противник несколько раз менял свою тактику. Например, 25-26 сентября части 101-й легкопехотной дивизии пытались наступать из района Хадыженской в направлении Первомайской, нанося удар с фронта с целью прорыва обороны 32-й гвардейской стрелковой дивизии. Одновременно немцы наступали вдоль Туапсинского шоссе. Наши гвардейцы стойко защищали свои позиции. Попытка гитлеровцев успеха не имела, и они, понеся большие потери, отошли, отказавшись от лобового удара.
      В дальнейшем противник стал применять малые и большие клещи, осью которых было Туапсинское шоссе. Так, наступая от горы Лысой и хутора Шугай на Навагинскую, он пытался взять в малые клещи нашу группировку в районе Навагинской. Ударом из района горы Лысой на Котловину, реку Гунайка, гору Индюк и из района Горячего Ключа на Фанагорийское, Садовое, а затем на Шаумян фашисты как бы большими клещами пытались сжать шаумяпскую группировку нашей 18-й армии.
      Хотя немцы и имели некоторый тактический успех, основной цели им все же достичь не удалось. Они не смогли окружить и уничтожить наши группировки.
      Отказавшись от клещей, противник продолжал наступление, нанося удар с юго-востока, стараясь овладеть отдельными узлами сопротивления, расположенными вдоль железной дороги и шоссе Хадыженская - Туапсе.
      При наступлении на туапсинском направлении активно действовала вражеская бомбардировочная авиация. В первой половине сентября против Черноморской группы войск действовало до 120 бомбардировщиков, а к концу сентября, то есть к началу наступления гитлеровцев на туапсинском направлении, - уже до 350. Авиация противника базировалась в непосредственной близости к фронту, в районах Майкопа, Белореченской, Краснодара, Крымской, Керчи, и наносила удары не только по тылам, портам и коммуникациям, но и по боевым порядкам Черноморской группы войск.
      Исключительно большое значение немцы придавали воздушной разведке и организации взаимодействия авиации с наземными войсками. Самолеты-разведчики задолго до начала наступления пытались вести наблюдение за нашими оборонительными рубежами, боевыми порядками войск, дорогами и портами Черноморского побережья и производить их аэрофотосъемку.
      Для содействия наступлению на туапсинском направлении части 46-й пехотной дивизии гитлеровцев стали наступать на самурско-лазаревском направлении. В случае удачи, выйдя в район Лазаревской, они перерезали бы единственную шоссейную дорогу Туапсе - Сочи, чем могли нарушить снабжение всей Черноморской группы. Учитывая такую возможность, командование Черноморской группы войск по указанию штаба Закавказского фронта в начале сентября 1942 года создало группу войск лазаревского направления. В нее вошли 31-я стрелковая дивизия, 691-й стрелковый полк 383-й стрелковой дивизии, 11-я гвардейская кавалерийская дивизия.
      В течение октября и первой половины ноября на лазаревском направлении шли ожесточенные бои. Наши войска сумели остановить здесь наступление противника.
      На фанагорийском направлении бои продолжались почти до конца ноября. Гитлеровцам удалось овладеть Фанагорийским, но фланговым ударом 83-й мотострелковой бригады и 26-го полка НКВД они были отброшены к горе Фонарь. Благодаря исключительному упорству и беззаветной храбрости наших воинов наступление немцев было остановлено и на этом направлении.
      Наступательные действия противника в горно-лесистой местности имели некоторые характерные особенности. Например, после авиационных налетов и бомбовых ударов он обычно применял короткий огневой налет всеми имеющимися средствами (артиллерия, минометы, автоматическое оружие) по боевым порядкам наших оборонявшихся частей, после чего переходили в атаку его пехотные подразделения. Наступление, как правило, велось небольшими группами усиленный взвод, рота и батальон, - действовавшими по отдельным направлениям, вдоль горных троп и рек. Этим группам ставилась задача захватывать господствующие высоты, перекрывать рокадные дороги, а также узлы дорог в глубине нашей обороны. Вне дорог обычно действовали отдельные группы автоматчиков, усиленные легкими минометами и саперными подразделениями. Эти группы старались выйти во фланги и в тыл наших войск, на пути подвоза.
      На туапсинском направлении гитлеровцы трижды пытались прорвать нашу оборону. Но Черноморская группа войск Закавказского фронта, которой командовал генерал И. Е. Петров, отразила все атаки противника и, нанеся ему ответный удар, разгромила его ударную группировку, рвавшуюся к Туапсе. Туапсинский "орешек" оказался не по зубам немцам.
      В боях на Черноморском побережье вновь проявился полководческий талант И. Е. Петрова. Ивана Ефимовича я знал давно как опытного и хладнокровного генерала, обладающего незаурядными организаторскими способностями.
      Большую помощь нашим сухопутным войскам оказывал Черноморский флот, которым командовал вице-адмирал Октябрьский. Помимо своей основной задачи уничтожения надводных и подводных средств противника на море - военные корабли осуществляли перевозки людей и боевой техники, обеспечивая своевременную перегруппировку войск Закавказского фронта. Только за сентябрь - ноябрь 1942 года черноморцы перебросили свыше пятидесяти тысяч бойцов и командиров, свыше шестидесяти тысяч тонн всевозможного груза.
      Боевая работа Черноморского флота свидетельствовала о тесном взаимодействии сухопутных и морских сил в битве за Кавказ.
      За три месяца ожесточенных боев на этом участке фронта гитлеровцы потеряли свыше двадцати пяти тысяч солдат и офицеров. Их наступление захлебнулось.
      После разгрома противника под Туапсе Черноморская и Северная группы войск Закавказского фронта перешли к наступательным боевым действиям.
      "Горы" и "Море"
      Учитывая обстановку, сложившуюся на фронтах Великой Отечественной войны, и главным образом успешные наступательные действия под Сталинградом и на реке Терек, штаб Закавказского фронта в конце декабря 1942 года направил в Ставку Верховного Главнокомандования план наступления Черноморской группы войск.
      По этому плану наступление намечалось начать 3 января 1943 года. Частям 46-й армии на майкопском направлении ставилась задача освободить Майкоп, выйти в долину северных отрогов Кавказского хребта и соединиться с наступающими войсками группы генерала И. И. Масленникова.
      Для обеспечения главного удара на Майкоп предусматривались также вспомогательные удары 18-й и 47-й армий. Предполагалось сковать противника на всем фронте и замаскировать наши основные усилия.
      Возможности для выполнения этой операции у Черноморской группы войск имелись. Однако 29 декабря из Ставки Верховного Главнокомандования пришел ответ, в котором сообщалось, что наступление на майкопском направлении временно отменяется.
      Нам предлагалось срочно подготовить и осуществить удар на краснодарском направлении. Войска Закавказского фронта должны были прорвать оборону немцев, перерезать железную дорогу в районе Тихорецкой и тем самым не допустить отхода кавказской группировки врага. Одновременно вспомогательный удар надо было наносить в обход Новороссийска, при благоприятной обстановке занять Новороссийск, а в дальнейшем иметь в виду освобождение Таманского полуострова.
      Для проведения такой операции Черноморской группе в то время недоставало ни сил, ни средств. Ставка обязывала нас перебросить генералу И. Е. Петрову из состава Северной группы весь 10-й гвардейский стрелковый корпус, две стрелковые дивизии 58-й армии и одну стрелковую дивизию 46-й армии. Кроме того, в распоряжение черноморцев передавались три танковых полка из резерва Ставки.
      Получив такой приказ, мы с Иваном Ефимовичем крепко призадумались. В самом деле, Ставка поставила нам невероятно трудную, если не сказать, невыполнимую задачу. Цель, указанная в директиве Ставки, была заманчивой: с выходом на Батайск мы ставили противника в безвыходное положение. Однако, всесторонне рассматривая этот план, тщательно анализируя сложившуюся обстановку, мы наталкивались на непреодолимые препятствия.
      Основным из них был сам район предстоящих боевых действий - отроги Главного Кавказского хребта. Нам предстояло преодолеть их в самое неблагоприятное на юге время года, когда температура на побережье плюсовая, а в горах доходит до минус 15-25°. В этот период труднопроходимые отроги хребта покрыты глубоким снежным покровом.
      А отсутствие дорог для подвоза боеприпасов и продовольствия? Строительство их требовало большого количества дорожных и инженерных батальонов. На нашем же фронте таких батальонов было очень немного.
      Вторая трудность - переброска войск из района Орджоникидзе. Она могла быть осуществлена только комбинированным путем: до порта Поти по железной дороге, а затем морем. На это требовалось много времени.
      Даже Иван Ефимович Петров, повидавший и преодолевший немало трудностей при героической обороне Одессы и Севастополя, сокрушенно вздыхал:
      - Трудновато приходилось мне в Крыму, но то, что нам предстоит ныне, куда сложнее...
      Однако директива Верховного Главнокомандования не предмет для дискуссии, и я, озадаченный не менее Петрова, все же счел нужным успокоить его:
      - Не так уж страшен черт, как его малюют! Выдюжим, Иван Ефимович. Давай еще раз обмозгуем план операции, прикинем, какую помощь нам сможет оказать Черноморский флот.
      Вариант за вариантом выдвигался то мной, то Иваном Ефимовичем. Но все они после горячего обсуждения отвергались, так как и с военно-теоретической, и с практической точки зрения оказывались нереальными.
      Обсуждения в штабе обычно заканчивались тем, что мы садились в вездеход и выезжали на рекогносцировку местности. Уж на что вынослив вездеход, но и ему приходилось туго: подъемы и спуски обледенели, снежный покров - в два метра. И по этой дьявольской дороге предстояло пропустить пехоту, артиллерию.
      На следующий день мы уже разведывали дорогу на другом направлении горячеключевском. Но и она оказалась непригодной для продвижения большой группы войск. Недаром ее называли арбной дорогой. Да и не всякая арба могла пройти по ней. Для автомашин же ее следовало значительно расширить.
      - Вот и наступай тут большими силами, - досадливо морщился Петров. Сколько же дней потребуется на расширение этой и прокладку новой дороги?
      - Ни одного лишнего, - сказал я Петрову. - Торопись, Иван Ефимович. Дай задание своим дорожникам, пусть проявят чудеса расторопности и смекалки. Без дороги, проходимой для артиллерии и автотранспорта, нам нечего и думать о наступлении. Организуем перевалочные станции, наладим диспетчерскую службу...
      Вернувшись в штаб, я позвонил Сталину, доложил о том, что дала рекогносцировка на лазаревско-майкопском и горячеключевском направлениях, высказал свои опасения за успешный исход наступления. Моя попытка отстоять ранее разработанный "майкопский план" успеха не имела. Остался в силе краснодарский вариант, предложенный Ставкой.
      Забегая вперед, скажу, что Черноморская группа, как мы и предвидели, не смогла справиться с поставленной перед ней задачей. Впоследствии войскам Северо-Кавказского фронта потребовалось семь месяцев, чтобы в конце концов преодолеть здесь оборону противника.
      Итак, в соответствии с директивой Ставки мы срочно разработали план наступления на краснодарском направлении, который состоял из двух частей (операций) - "Горы" и "Море".
      Операция "Горы" предусматривала прорыв вражеской обороны в районе Горячего Ключа, выход на реку Кубань и освобождение Краснодара.
      Но, как указывала Ставка, Краснодар не был конечной целью наступления. Отрезав пути отхода кавказской группировке противника на Ростов и Ейск, наши войска должны были овладеть Тихорецкой и Батайском. Этим завершалась операция "Горы".
      Далее следовала морская операция. Ее замысел предусматривал наступление левого крыла войск 47-й армии в направлении перевалов Маркотх и Неберджаевский.
      С выходом наших сухопутных частей на этот рубеж Черноморский флот должен был высадить морской десант в районе Южной Озерейки. Планировалось совместным ударом моряков и общевойсковых соединений разгромить немцев у Новороссийска, овладеть портом и городом и выйти на перевал Волчьи Ворота.
      Для дезориентации врага в разных местах побережья предполагалось выбросить демонстративные десанты.
      В случае неудачи с десантом в районе Южной Озерейки был намечен второй пункт высадки - Станичка.
      Руководство десантной операцией возлагалось на вице-адмирала Ф. С. Октябрьского.
      Так в общих чертах выглядел план нашего наступления на краснодарском направлении.
      Директивой Верховного Главнокомандования от 4 января 1943 года нам предписывалось выделить мощную колонну войск из состава Черноморской группы, занять Батайск, Азов, "влезть" в Ростов с востока и закупорить, таким образом, северокавказскую группировку противника, пленить ее или уничтожить.
      В выполнении всей операции нам должен был содействовать Южный фронт, точнее, его левое крыло.
      Верховный Главнокомандующий лично мне отдал распоряжение: "Прикажите Петрову, чтобы он начал свое выступление в срок, не оттягивая это дело ни на час, не дожидаясь подхода резервов". Мне же было приказано немедленно выехать в Черноморскую группу войск и обеспечить выполнение этих указаний.
      Аналогичные распоряжения я получил и от начальника Генерального штаба генерала армии Василевского.
      В первых числах января 1943 года немецкие части стали оставлять перевалы Главного Кавказского хребта, чтобы усилить оборону на краснодарском направлении.
      Войска Северной группы, развивая наступление по всему фронту, к 10 января овладели Воронцово-Адександровским, Солдатско-Александровским и вышли на рубеж рек Куба, Золка, Малка.
      Утром 11 января 1943 года с рубежа Церковный, высота 509,9 в общем направлении на Самурскую перешла в наступление 31-я стрелковая дивизия 46-й армии. Ее поддерживали шесть горновьючных и три 107-мм батареи двухорудийного состава. Остальная артиллерия левого фланга 46-й армии - пять батарей 9-й горнострелковой дивизии, 193-й гвардейский минометный полк и гвардейский минометный дивизион - в наступлении не участвовала. Из-за истощения конского состава эти подразделения не могли занять огневых позиций.
      Погода не благоприятствовала нам. С 10 по 12 января непрерывно шли дожди с мелким снегом. Дороги стали совершенно непроходимыми для всех видов транспорта. Железная дорога Туапсе - Майкоп на многих участках была выведена из строя, и поезда могли ходить только до станции Индюк. Поэтому части армии испытывали недостаток в боеприпасах и продовольствии.
      Слабая артиллерийская обработка объектов атаки, а впоследствии такая же слабая огневая поддержка пехоты артиллерией и авиацией привели к тому, что наступление быстро захлебнулось. А на следующий день противник, сосредоточив до двух батальонов пехоты в районе Черниговский, Измайловский, предпринял мощные контратаки и снова овладел высотой 509,9, которую несколько дней назад с таким трудом взяли штурмом два батальона 248-го стрелкового полка 31-й дивизии.
      Неудачным оказалось наступление 46-й армии и на самурско-апшеронском направлении, а 47-й армии - в районе Ахтырской и Абинской. Эти две армии, в задачу которых входило отвлечь внимание гитлеровцев от главной операции на краснодарском направлении, понесли значительные потери и вынуждены были опять перейти к обороне.
      Не достигла успеха и 18-я армия. Наступление здесь шло крайне медленно из-за непрерывных снежных заносов. В горах сугробы доходили до полутора метров. Лишь два дня спустя части этой армии овладели селением Шаумян и перевалом Елисаветпольский.
      Зато на главном направлении войска 56-й армии прорвали вражескую оборону и за три дня продвинулись на 20 километров.
      Этим, собственно, и закончился первый этап наступательной операции основных сил Черноморской группы. И хотя войска ее правого фланга ценой невероятных усилий вышли на равнину, главная цель ими не была достигнута: ударной группировке не удалось освободить Краснодар.
      24 января 1943 года по распоряжению Ставки Верховного Главнокомандования из Северной группы войск был образован Северо-Кавказский фронт с непосредственным подчинением Ставке.
      В составе Закавказского фронта остались Черноморская группа и войска, прикрывавшие побережье и наши границы с Турцией и Ираном.
      К концу января войска правого фланга Черноморской группы, ломая упорное сопротивление противника, сомкнулись с левым флангом 37-й армии Северо-Кавказского фронта. В двухнедельных наступательных боях было захвачено в плен и уничтожено 25 тысяч солдат и офицеров. Враг потерял 200 орудий, до 400 минометов, 300 пулеметов, 500 автомашин, 64 самолета и много другой техники.
      В операции "Море" основная задача возлагалась на 47-ю армию, которая должна была прорвать оборону гитлеровцев на рубеже высота 424,5, гора Сахарная Головка, развивать наступление в направлении перевалов Неберджаевский и Маркотх, а затем совместно с морским десантом овладеть Новороссийском. В случае успеха создавались условия для дальнейших действий армии по захвату Таманского полуострова.
      1 февраля части левого крыла 47-й армии (группа войск генерал-майора А. А. Гречкина) после пятичасовой артиллерийской подготовки перешли в наступление и, преодолевая огневое сопротивление противника, отражая его контратаки, на отдельных направлениях продвинулись на 200-500 метров от переднего края.
      На следующий день отдельные штурмовые группы продолжали блокировать огневые точки и разрушать проволочные заграждения немцев. Общее же наступление пришлось приостановить, так как из-за плохой видимости артиллерия не могла поддерживать наши части.
      3 февраля войска группы генерала Гречкина вели ожесточенные рукопашные бои на новороссийском направлении с переходившими в контратаки гитлеровцами.
      Ночью 4 февраля первый эшелон морского десанта, покинувший порт Геленджик, подошел к Южной Озерейке. После получасового огневого налета нашего крейсера и двух эсминцев по району высадки балиндеры и канонерские лодки устремились к берегу.
      Немцы открыли ураганный огонь по судам десанта. Прямые попадания вывели из строя несколько балиндеров, получили повреждения и канонерские лодки. Высадку десанта пришлось прервать.
      Успевшие высадиться почти полторы тысячи бойцов 255-й бригады морской пехоты вступили на берегу в неравный бой с фашистами. Наши воины заняли Глебовну и удерживали ее три дня. Однако, не получив подкрепления, десантники вынуждены были отойти и отдельными группами пробиваться через линию фронта.
      Более успешным оказался вспомогательный десант в районе Станички. Двести пятьдесят бойцов отряда морской пехоты во главе с майором Ц. Л. Куниковым захватили небольшой плацдарм на берегу Цемесской бухты. Вскоре сюда были переброшены еще три группы морских пехотинцев.
      Десантников поддерживали дальнобойная артиллерия из района Шесхарик и авиация с геленджикского аэродрома.
      5 февраля было принято решение направить в Станичку основные силы десанта. Туда были доставлены 255-я бригада морской пехоты, 83-я морская стрелковая и 165-я стрелковая бригады.
      Десантникам удалось расширить плацдарм. На этой Малой земле наши войска сражались почти восемь месяцев, до самого освобождения Новороссийска в сентябре 1943 года.
      Нам уже не довелось участвовать в этом: 5 февраля в соответствии с директивой Ставки Верховного Главнокомандования Черноморская группа войск была включена в состав Северо-Кавказского фронта. Основной задачей нашего фронта снова стало обеспечение безопасности ближневосточных границ...
      Осенью 1943 года гитлеровцы были вышвырнуты с кавказской земли. Битва за Кавказ закончилась полным поражением немецко-фашистских войск. Все попытки врага захватить грозненскую и бакинскую нефть потерпели крах.
      В период битвы за Кавказ большую помощь нашим войскам оказывали партизаны. Мощное партизанское движение развернулось по всему Кавказу: в Ставропольском и Краснодарском краях, в Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Чечено-Ингушетии были созданы десятки партизанских отрядов. Во главе штабов, руководивших партизанским движением, стали испытанные партийные работники краев и автономных республик. Так, штаб партизанского движения Ставропольского края возглавлял первый секретарь крайкома М. А. Суслов.