Бородач остался с арестованным Гоффом, а другой агент бросился вслед за беглецом. Толкая всех на своем пути, он пытался добраться до правонарушителя, но тот оказался проворнее. Выбравшись из объятий полуобнаженной и эмоционально-распущенной от спиртного и наркотиков толпы, "цимофан" перепрыгнул барьеры, ограждающие танцевальную площадку, и ринулся к выходу. У дверей его задержала охрана бара, повторно перепроверяя личность посетителя. Закончив инспектуру, Генри отпустили, и он кинулся прочь от этого заведения. Когда, наконец, агент Сифорт сумел пробраться к выходу, правонарушителя уже и след простыл.
      * * *
      Рассветное солнце исчезло за грозовыми тучами, продвигающимися по небу с запада. Края тучи вскипали белой пеной, и светило едва просвечивало сквозь ее дымное брюхо. Сизое кучевое облако поглотило чистое небо с его предрассветной чарующей радугой цветов. Настала полутьма, и утро превратилось в ночь. Ветер, молния и гром - все смешалось в бушующем потоке воды. Защищаясь рукой от бьющего в лицо дождя, Генри, промокший до нитки, достиг замка Леод. Рука его все еще была парализована, все тело ломило, а голова гудела и ныла от боли. Избегая участков обзора камер слежения, юноша пробрался через черный вход на кухню, а оттуда прокрался в свою спальню. Облегченно вздохнул, думая, что все тревоги позади. Вошел в ванную и, сбросив с себя мокрую одежду, вернулся в комнату нагой. Подошел к кровати и вздрогнул, заметив кого-то у двери. Молния, блеснувшая на небосводе, осветила комнату и прояснила черты лица вошедшего.
      - Патриция! - вскрикнул юноша и, стащив одеяло, прикрыл свою наготу.
      Что ты тут делаешь? Крэг приблизилась к креслу и удобно разместилась в нем. Ее длинные волосы каскадами ниспадали на пышные, едва прикрытые груди. Полупрозрачная ткань белого пеньюара облегала ее тонкую и идеальную фигуру.
      - Что ты тут делаешь? - повторил Генри свой вопрос.
      - Пришла поговорить с тобой.
      - В шесть утра? Да еще и в мою спальню? Что за спешка, дорогуша?
      Похоже, что твои личные проблемы не могли дождаться утра, - оценивающе оглядев ее, промолвил тот.
      - Проблемы есть, но у тебя.
      - Правда? Где же они? Я их что-то не вижу! Ау-у. проблемы. где же вы?
      он осмотрелся вокруг, будто бы действительно был занят поисками. - Нету! Их нигде нет! Видать, убежали куда-то.. А может, они прокрались в вашу с Уильямом спальню? Как же мне назвать эту проблему?. Постой-постой! Не подсказывай, я постараюсь сам угадать.
      - "Диди"! - подсказала нежданная гостья. Это слово заставило юношу посерьезнеть.
      - Не понимаю, о чем ты говоришь?
      - Где ты провел ночь?
      - Тебя что, сторожем наняли в Леод?
      - Не груби.
      - Ах, простите, ваше величество, очаровательная Патриция Крэг. Я и
      не знал, что у меня появилась столь добродетельная попечительница. Вот только я не нуждаюсь в чьей-либо опеке.
      - Я не собираюсь ни опекать тебя, ни поучать. Просто хочу дать тебе
      дружеский совет, держись подальше от "диди". Поверь, это не принесет тебе добра. Подумай хотя бы о фамильной чести, Макензи не заслужили такого отношения к себе.
      - Покорнейше благодарю тебя за совет, и не обессудь услышать его и
      от меня. Ступай-ка лучше к своему жениху, пока он не обнаружил твоего отсутствия. Не то, поверь мне на слово, шальной ревнивец пришьет нас обоих. Генри отбросил одеяло, нашел в полутьме брюки и с трудом натянул их на себя. Раненая рука беспомощно висела у него на боку. Заметив это, Патриция встала с кресла и направилась к нему.
      - Что у тебя с рукой?
      - Ничего, просто вывихнул ее. Достав из шкафа короткую тонкую куртку, он стал поспешно надевать ее, чтобы скрыть от визитерши следы паралитического оружия. Однако не успел. Яркая вспышка молнии озарила комнату и Крэг увидела округлый травматический след диаметром в два дюйма. Края раны приобрели синюшный оттенок, а в самом центре этой окружности была ярко-красная припухлость. В отличие от физиологической иннервации мышц, возникающей при болезнях нервной системы, раненная паралитическим оружием конечность, несмотря на полную утрату произвольных движений, не теряла чувствительности. В участке, пораженном лучом, возникало жжение и невыносимое ощущение боли. Генри был человеком не чувствительным к физической боли, его лишь беспокоила утрата работоспособности свисшей как плеть конечности.
      - Это же.. это же след от PA-909! - воскликнула Крэг, ошеломленная
      увиденным.
      - Тебе это показалось, - скрыв рану рукавом, опроверг юноша
      ее слова.
      - Не отпирайся, я ведь видела! Ты попался. тебя засекла служба
      безопасности, не так ли?
      - Даже если это и так, тебя это не касается, - потеряв терпение, с
      жаром выпалил Генри.
      - Как ты смеешь говорить со мной таким тоном? Громовой удар раскатами прошелся по земле, словно небеса поддерживали гнев собеседницы. Очередная молния на миг осветила лицо Патриции. В ее изумрудных глазах горела тяжелая злоба, и лицо пылало от чувства сильного негодования.
      - Ой, прости, милейшая, что я задел твою честь, - с издевкой парировал
      тот. - Позволь тебе напомнить, что это ты ворвалась в мою спальню с поучениями и советами.
      - Я пытаюсь предостеречь тебя от глупостей. Или ты возьмешься за
      ум или очень скоро тебе придется испить горькую чашу раскаянья. Ты не отдаешь отчет своим поступкам, ты болен и должен просить помощи у родителей. лечись, борись, но не позволяй трудностям погубить тебя и семью, - осудила гостья.
      - Что ты знаешь о жизни, ты, избалованная папенькина дочурка? - с укором
      спросил Генри. - Обвиняешь меня в распущенности и безнравственности. А сама ведь тоже не подарочек! Ведешь себя в светском обществе, как благообразная недотрога. На самом же деле ты скандальная, пакостная и алчная бабенка, которая только и думает о своей напускной, утрированной репутации и о выгодах брака с Макензи. Крэг, не выдержав этих гнусных обвинений, влепила ему пощечину. Этот поступок взбесил и без того раздраженного юношу.
      - Ну, все! Мое терпение кончилось! - прошипел он. Захотел ударить Патрицию и выместить на ней всю злость, накопившуюся за весь вечер, но передумал. Ему стоило больших усилий сдержать свой безумный гнев. В неистовстве схватил ее за запястье и потащил за собой к двери.
      - Хватит тут эпатировать! Достаточно всего, что я наслушался от тебя.
      Ступай и лучше сама расскажи своему ненаглядному женишку о "благонравии", учиняемом тобой в моей спальне. Он вышел из комнаты и, волоча за собой сопротивляющуюся Патрицию, направился к главному корпусу замка Леод, в спальню своего брата.
      - Отпусти меня, мерзкое, грубое животное, - завизжала мисс Крэг,
      пытаясь высвободиться из хватки юноши. Все ее попытки вызволиться самой увенчались провалом. Она пиналась, брыкалась, дергала рукой, и даже царапала его, но все было без толку.
      - Я отпущу тебя.. конечно, отпущу.. брошу тебя к ногам Уильяма. пускай
      он сам разбирается со своей целомудренной дурой. Девушка вознегодовала, поняв намеренья Генри. Он решил опорочить ее в глазах нареченного - и это было самой худшей для нее карой.
      - Ах ты, неблагодарная тварь! Я отнеслась к нему с добром, а он мне
      платит злом. Хочешь растоптать меня в грязь? Унизить? Оскорбить? Лишить меня доброго имени? Да ты. безумец!.Нечестивец! Развратный подлец! Ублюдок! Юноша покраснел от злобы и с издевкой спросил:
      - Значит, тебе захотелось добра? Что же ты сразу не сказала? Я его
      сейчас тебе дам, - он резко изменил направление и зашагал обратно в свою комнату. Догадавшись о его дурных и порочных намерениях, Патриция разразилась криком негодования. Ее истерика довела Генри до белого каления. Желая заставить девушку замолчать, он надавал ей пощечин. Но ничто не могло утихомирить Крэг, ее крики подняли всех домашних на ноги.
      - Идем. идем же. Что же ты противишься? Ты ведь этого хотела..
      - Отпусти! Отпусти меня, грязное отродье!
      - Нет уж, никуда ты от меня не уйдешь, я проучу тебя.
      - Уильям! Уилли.. Помоги! - звала она.
      - Что тут происходит? - прибежав на зов любимой, спросил Уильям. Он включил освещение и вздрогнул, взглянув на суженую. Лицо ее покраснело от пощечин, а из трещин на губах капала кровь. Не желая что-либо выяснять, он пошел с кулаками на сводного брата. Первый удар оказался неожиданным и настолько сильным, что Генри распростерся на полу. Однако Уильям не ограничился этим. Вцепившись в брата, он начал дубасить его, изливая таким образом свое негодование. Из-за парализованной руки Генри не мог как следует дать сдачи нападавшему. Избивая брата, старший Макензи осыпал его отборной бранью. Кровь хлынула из носу у Генри, и лицо почернело от тумаков, но Уильям был настолько разгорячен, что никак не мог остановиться. Казалось, его истинное намерение заключалось в том, чтобы прикончить подлеца. Неожиданная идея чуть охладила его пыл и отвратила от беды. Он решил прогнать приемыша из родового поместья. Схватив Генри за ворот, он поволок его к лестнице.
      - Хватит, Уильям, ты убьешь его! - подумав, что любимый вознамерился
      сотворить с братом нечто ужаснее избиения, призвала Патриция его остановиться.
      - Не вмешивайся! - ослепленный яростью, выкрикнул тот.
      - Нет, Уилли, не надо! Отпусти его! Крэг повисла у него на плече, пытаясь остановить обезумевшего жениха. Но буяна ничто не могло отвратить от намеченной цели. Упорство нареченной раздражало его. Он сбросил Патрицию со своего плеча, не желая слушать ее. Та от сильного толчка отлетела к перилам, не смогла восстановить равновесие и полетела вниз. Пронзительный женский крик привел ревнивца в чувство. Оглянувшись, он заметил невесту на полу первого этажа и обомлел. Отшвырнул ненавистника в сторону и побежал вниз по лестнице.
      - В чем дело? Что это за крики? - появились у лестницы супруги Макензи.
      Увидев неподвижное тело девушки, леди Алиса вскрикнула от ужаса. Подбежала к месту ее падения и содрогнулась, заметив выражение лица сына.
      - Она не дышит. сердце не бьется. пульс не прощупывается.. Она мертва.
      Мертва. еле слышным голосом выговорил Уильям.
      - Вильмар, вызови неотложку! - велел граф Кромарти. - Возможно, еще не
      все потеряно. Живее, Вильмар, живей!
      - Она умерла. умерла. - словно обезумев повторял старший сын.
      Пэт.. Моя Пэт умерла. Ты! Это ты виновен в случившемся! - выкрикнул он обвинение Генри в лицо. Супруги удивленно переглянулись.
      - Это он виновен в ее смерти! Он!!!
      - Нет, это неправда.. я не делал этого. это не я.. не я! Генри взглянул на родителей, ища у них поддержки и защиты. Однако в их глазах увидел только растерянность и сомнения, и это испугало его. Бросил взгляд на тело погибшей, на лица членов семьи и, не выдержав натиска чувств, выбежал из дома. На дворе стояла непогода. В небе то и дело вспыхивали огненные нити, и раскаты грома сотрясали атмосферу и заглушали шум дождя. Деревья гнулись от порывов ветра и бушующих потоков воды. С бестоцементных[34] дорожек дождевая вода стекала в водосточную систему, но на газонах, насыщенных влагой, образовывались лужи. Ни ветер, ни ливень и даже гроза не тревожили Генри. Он несся сломя голову, не зная, куда и зачем бежит. Дождь колол ему лицо, шею и обнаженную грудь, но это ничуть не беспокоило юношу. Для него сейчас самым главным было отдалиться от замка, где его подстерегало бедствие и несчастье. Пробежав несколько миль, он достиг реки Пеффери. Запыхавшись от сумасшедшего бега и ощущая боль в ногах, Генри упал на колени. Сердце его бешено колотилось, и биенье его он слышал не только в груди, но и в ушах. Поверхность реки от неистовствующих потоков небесной воды походила на взволнованное море. Камыши, разросшиеся на берегу, под натиском борея беспокойно покачивались, гнулись до самой земли, и шуршали так, словно аплодировали земной стихии. Кучевые тяжелые тучи давили на сознание Генри. Он чувствовал себя подавленным и разбитым. На душе у него было столь же пасмурно, как и в окружавшей его природе. Окинув мутным и совершенно отчужденным взором живописный и пришедший в расстройство ландшафт, он взглянул на небо и, схватившись за голову, расхохотался диким, исступленным смехом. Капризная судьба бесчестно играла с ним, насмехалась и плутовала. Каждая радость, преподнесенная ею, содержала зародыш горести, а за покой и счастье она требовала непосильную плату. К Генри она всегда была жестока, неустанно била его, топтала чувства и губила надежду, но он надеялся вопреки ее воле. Непредвиденные события того утра вывели юношу из психического равновесия. Вначале погоня и страх быть арестованным, потом скандал и гибель. Все неприятности накопились и вызвали в Генри всплеск противоречивых эмоций. Он то плакал, то смеялся, а дождь смывал его слезы, и раскаты грома заглушали его голос. Затем его поглотило непреодолимое чувство одиночества. Мысли затуманились, и он больше не осмысливал происходящего вокруг. Прошлое лишило его покоя и помутило разум, прошлое, которое невозможно было изменить слезами раскаянья.
      Г л а в а 8
      ПОХОРОНЫ И РАССЛЕДОВАНИЕ
      Я мог бы нынче чистым быть,
      Когда бы ты
      осталась жить.
      В. Скотт [35]
      За гробом музыка звучит,
      Волынщик коронах трубит.
      И люди шествуют гурьбой,
      Навек проститься чтоб с тобой.
      Над гробом Крэг склонясь в печали,
      Роняли слезы, горевали.
      Лишь Уильям слез не проливал,
      И месть в душе он разжигал.
      Отмщения душа желала,
      Она горела и пылала.
      Вражда меж братьями теперь
      Не обойдется без потерь.
      Жестокий рок, он зол и страшен,
      Разит мечом всех, кто бесстрашен.
      Любого покорить он смог,
      И с жизнью каждого он строг.
      Лишив и Уильяма любимой,
      К беде он вел неотвратимой.
      Предательством, кинжалом, ядом
      Чтоб тот покончил с младшим братом.
      Склонившись над могилой Пэт,
      Дал Уил торжественный обет,
      Что, обратив он Генри в прах,
      Сыграет брату коронах![36]
      * * *
      Весть о смерти Патриции Крэг, невесты Уильяма Макензи, в тот же день облетела всю страну. Трагическое событие всех потрясло. Причины смерти юной леди были неясны. Макензи ограничились объяснением случившегося, и единственное, что стало известным, было то, что смерть наступила вследствие несчастного случая. О подробностях того дня супруги решили промолчать, однако оглушенный горем и ослепленный ненавистью Уильям не стал слушать совета родителей. Он возводил напраслину на брата и обвинял его в случившемся. Родственники пребывали в растерянности, не зная, чья истина была правдивее. Conscientia mille testes[37]! Но у Уильяма она, казалось, молчала. Каждому человеку свойственно ошибаться, упорствовать в заблуждении свойственно лишь глупцам. Оплошность страдальца заключалась не в недостатке ума, а в преждевременных выводах и личной неприязни к приемному брату. Смерть, потеря и горечь превратили двух сыновей Уолтера Макензи в злейших врагов. Патрицию Крэг с коронахом и прочими неистовыми изъявлениями скорби, принятыми среди горцев, проводили в последний путь, до Кинелланского кладбища. Тело покойной предали земле, а вместе с ней и покой Генри Макензи. Самого мнимого виновника этой гибели нигде не было. Он отсутствовал на панихиде, во время погребения, и не объявился даже спустя два дня после похорон. Воспользовавшись отсутствием брата, Уильям сделал заявление в отдел дознания МСБ[38], в котором открыто обвинял Генри в убийстве своей невесты. Его иск зародил у агентов службы безопасности подозрения о причастности юного беглеца и к этому преступлению. Андреас Гофф на допросе раскрыл настоящее имя "цимофана" - своего напарника. Выяснив личность второго из покупателей, наряд Службы Безопасности выехал на место с постановлением об аресте Генри Макензи. Агенты правосудия заявились в Леод, чтобы задержать правонарушителя. Подозреваемого не удалось обнаружить, да и родные не знали о его местопребывании. Произведя обыск, агенты обнаружили в комнате Генри его одежду, прожженную лучом PA-909. Сомнения в том, что он принимал участие в закупке "диди" в баре "Hullad", больше не осталось. Предстояло также расследовать и второе обвинение - причастность Генри к смерти мисс Крэг. Прояснить все обстоятельства этого дела следователям МСБ помогли камеры слежения, установленные в каждом уголке замка. Эти незаметные устройства размером с пуговку имелись в домах и учреждениях на всей Земле. Уникальное изобретение записывало происходящее вокруг с высокой точностью изображения. AVI-12000[39] производила запись круглосуточно на протяжении десяти лет. По истечении данного срока охранная служба заменяла их новыми камерами. Для совершенной камеры не требовалось операторов и подзарядки. Она не выходила из строя, не подвергалась воздействию природных стихий и других внешних факторов. AVI-12000 была проверенной и надежной техникой. Со времени ее изобретения и распространения число нераскрытых преступлений свелось к минимуму. Просмотреть записи, зафиксированные на микрочипе, возможно было при помощи специальной аппаратуры, имевшейся в наличии только у МСБ. Изъяв для проведения расследования все камеры замка Леод, агенты покинули поместье. Расследование этого дела было поручено Леонардо Баскони. Он производил обыск в замке, и он же должен был просмотреть записи микрочипов. На этот процесс у него ушло несколько дней, но прежде чем подробности расследования станут известными, вам предстоит узнать о судьбе Генри Макензи. Как уже говорилось выше, он был в розыске, но искала его не только служба безопасности, но также и родня. Они вели поиски по всей Земле, предположив, что юноша мог уехать за пределы страны. Однако никому и в голову не пришло искать его в Роджи[40]. Он жил в уединении, отрешенный от общества, на лоне природы. Несмотря на удивительный ландшафт, Генри был несчастен. Ему казалось, что он рожден для страданий, и конца им никогда не будет. Его положение усугублялось тем, что ему некуда было податься. Вернуться домой в Леод он не мог, так как чувствовал себя причастным к происшедшему. Хотя рассудок опровергал это безосновательное чувство вины, совесть почему-то не оставляла его в покое. Перед глазами постоянно стоял образ Патриции. Он пытался воссоздать в памяти каждое слово, высказанное в то злосчастное утро, принесшее столько горечи и скорби. Тогда он был слишком огорчен из-за неблагополучной сделки и не осознавал слов доброжелательницы. А ведь она пыталась помочь ему, хотя и прибегла не к самой удачной тактике. Лишь по прошествии нескольких дней юноша смог понять намерения Крэг. Она стремилась вернуть его к правильной жизни и спасти доброе имя семьи. Тем не менее, это открытие было сделано им слишком поздно. Сознание вины еще больше усугубило состояние страдальца. Он упрекал себя в развязности, грубости, безумстве, что и стало причиной роковой развязки этой истории. Выстроил события в таком порядке, - и объявил себя виновником этой трагедии. Aliquando Dormitat Homerus[41]. И ошибочное суждение Генри могло привести его к гибели. Отказавшись от мысли вернуться домой, он не захотел уехать и в Чикаго. По закону США возраст все еще позволял ему жить в детском доме. Однако права на усыновление были у четы Макензи, и Генри, находясь на их попечении, не мог действовать самовольно и воротиться в приют. Он остался один, без крова и средств. Необходимо было что-то предпринять, но ему было совершенно безразлично его будущее. Он бездействовал, и из-за гордыни отказался попросить помощи у других людей. Трудно было сохранить ясный ум, когда все проблемы одна за другой падали на плечи. Вынести такое бремя забот было бы под силу далеко не каждому человеку, но Генри с его острым умом и актерскими способностями мог бы жить беспечно, вот только желание жить у него пропало. Устроившись в небольшой пещере, расположенной за водопадом, он осуществлял вылазку только с пришествием ночи. Питался он форелью, выловленной с небольшими трудностями из горной реки. Рука его все еще была парализована. Из-за отсутствия снастей приходилось рассчитывать на ловкость лишь одной руки. Рыбу он употреблял сырой, опасаясь, что местные жители заметят разведенный костер, и сообщат об этом в службу безопасности. Сейчас, думаю, пора узнать и о продвижении следствия. Записи на микрочипах AVI-12000 начинались с 3325 года, срок годности микрочипа заканчивался в тридцать пятом году. Первые два года для агента Баскони не представлялись интересными, поэтому устройству была задана программа начать просмотр со дня приезда Генри в Леод. В тот день новосел произвел осмотр всего замка и в беспокойную лунную ночь увидел сновиденье, в основе которого была беседа с призраками семьи Макензи. На камере не были зафиксированы подробности сновиденья, но сон явно был беспокойным. Генри ворочался в постели и что-то бормотал. Проснулся он, закрыв лицо руками, и, просидев некоторое время, вновь прилег. В ту ночь свирепствовала гроза, и раскаты грома были настолько сильными, что слышались даже в доме. Слова, произнесенные Генри, слились с громовыми ударами, и агент не расслышал их. Он убрал с помощью аппаратуры помехи, увеличил громкость звука и услышал следующее: "Это был сон. всего лишь виденье, не больше, - убеждал он себя. - Сны это враки.."
      - Что же ему приснилось, раз он так затрясся от страха? - усмехнулся
      Леонардо. - Посмотрим, что будет дальше. Юноша прикрыл уши ладонями, и зажмурил глаза, потом вдруг отчего-то начал дрожать и сквозь лязг зубов что-то прошептал. Баскони придал еще немного громкости и услышал: " Догадайся, что мне плохо.. Приди, приди, приди."
      - Приди? Кого это он зовет? Из последующих кадров агенту Баскони стало известно о многолетнем летаргическом сне Генри. Он просмотрел годы, проведенные юношей в спячке, а также стал свидетелем дня пробуждения. Пять месяцев в заточении, потраченные на учебу, показались следователю немного странными. А необычность их заключалась в процессе приобретения знаний. Оказалось, что студент висублекта слушал лекции круглосуточно, не уделяя времени сну, и это обстоятельство очень удивило следователя. Позже выяснилось, что Генри жаловался доктору Ивору на бессонницу. Врач рекомендовал ему не переутомляться с занятиями и больше пребывать на свежем воздухе, засыпать в одно и то же время, перед сном принимать теплую ванну и пить молоко с медом. Однако, даже исполнив все наставления врача, Генри не смог устранить бессонницу. Проведя обследование, врач прописал снотворные. Первые два дня назначенный доктором медикамент оказывал на юношу благотворное воздействие, но вскоре организм его привык к лекарству, и препарат оказался неэффективным. Сон, который вначале лишь изредка нарушался пробуждением, вскоре и вовсе исчез. Настал период полного исчезновения сна, и это обстоятельство угнетало Генри. Агенту Баскони стало известно, что несмотря на беспокойство, при последнем визите врача пациент солгал о своем самочувствии, заявив, что бессонница его прошла. Ночные часы юноша коротал по-разному: сначала он посвятил их получению знаний, затем начал прогуливаться по ночному саду и наконец он стал пропадать из дома на долгие часы. Проследить за ним во время этих самых ночных путешествий было крайне сложно, беглец каждый раз выбирал новое направление и заведение. Следователю пришлось подключиться к спутниковой видеосвязи и только при помощи камер слежения Глазго он смог обнаружить Генри Макензи. Очень скоро Леонардо удалось узнать о первой покупке обвиняемым запретного наркотика. Оказалось, что он использовал "диди" как снотворное средство. Человек, попавший под воздействие этого наркотика, пребывал в нирване около пяти часов, и это состояние легко можно было принять за биологический сон. Мозг отдыхал, организм восстанавливал силы и по пробуждении на протяжении всего дня человек чувствовал себя бодрым и жизнерадостным. Однако, как и всякое наркотическое средство, "диди" оказывал губительное воздействие на организм наркомана. Мало того, что человек оказывался заложником болезненного удовольствия, к тому же "диди" нарушал функции работы эпифиза[42]. Прекращение применения "диди" приводит к резкому нарушению физиологического сна, вызывая в потребителе раздражительность и нервозность. Пристрастившись к наркотику, Генри в некоторой степени обрел покой. Тем не менее, все это было лишь обманчивым ощущением. Агент Баскони обратился к медработнику МСБ, чтобы тот оценил состояние обвиняемого. Ознакомившись с имевшимися сведениями, доктор Стивенсон подтвердил предположение следователя о нервно-психическом расстройстве обвиняемого и применении им наркотика "диди" лишь как снотворного средства. Это заключение врача сняло с Макензи обвинение в "сбыте сильнодействующих наркотиков с целями их распространения". Потребители наркотиков не несли уголовной ответственности, но обязались пройти курс лечения в наркологическом диспансере. После аннулирования этого обвинения оставалось выяснить причины смерти Патриции Крэг. Просмотрев день помолвки Уильяма Макензи, агент узнал о том, что она состоялась в тот день, когда проводилась операция в баре "Hullad". Вернулся Генри под утро, расстроенный потерей своей доли наркотиков.
      - Ничего себе! - воскликнул Леонардо, увидев гостью в комнате Макензи
      младшего. - Кажется, эта красотка спутала спальни. Баскони был удивлен, выслушав разговор, состоявшийся между Генри и покойной. Мисс Крэг было известно о пристрастии юноши к наркотикам, и миссия ее прихода заключалась в наставлении его на путь истинный.
      - Он ведь сейчас не способен понять тебя, глупышка, - невольно
      вырвалось у следователя, с большим интересом смотрящего на экран. - Уходи оттуда, он же в состоянии аффекта прикончит тебя. он ведь не осознает происходящего. Увидев пощечину девушки, Баскони машинально отвел глаза, предположив, что именно сейчас последует акт насилия, имевший смертельный исход. Однако ничего не произошло, юноша не ударил ее, а лишь схватив за руку, поволок за собой. Он поднял на нее руку только после грубой брани, и на этом его физическое истязание погибшей завершилось. На экране неожиданно появился Уильям Макензи и, не выясняя причин раздора, набросился на брата с кулаками. Не имея возможности отбиваться, Генри попал под натиск обезумевшего ревнивца. Что-то решив про себя, Уильям схватил брата и поволок его по лестнице. Невеста его, несвоевременно заступившись за юнца, попала под руку буяна и упала с большой высоты вниз. Уильям молнией спустился с лестницы и, обнаружив бездыханное тело невесты, во всем случившемся обвинил брата. Hinc illae lacrimae[43]. Агент Баскони докопался до сути происшедшего. Несчастный случай произошел по неосторожности старшего Макензи, и он, чтобы оправдать себя в собственных глазах, возложил ответственность за случившееся на плечи брата. Но следователь отныне мог с полной уверенностью заявить, что Генри Макензи был невиновен. Таким образом, оба обвинения сняли, криминальный розыск беглеца был прекращен, и дело передали в отдел социального контроля МСБ. Отныне Генри искали не за тем, чтобы привлечь к уголовной ответственности, а чтобы помочь ему избавиться от наркотической зависимости. Здоровое общество было главной задачей государств на Земле. Баскони был заинтересован в судьбе этого юноши. Его необычайная смелость и предприимчивость, жизненная энергия и неукротимый нрав привлекли внимание агента. Для того чтобы узнать больше о Генри, он связался с отделением службы безопасности Чикаго и запросил его досье, а также получил разрешение на просмотр записей микрочипов камер слежения детского дома, в котором жил Росса. Из его личного дела Леонардо узнал о времени и месте обнаружения трехгодовалого мальчика, именующегося позже Генри Росса. В ходе просмотра стало известно, что приступы летаргического сна неоднократно повторялись у него. И приступы эти наступали после очередного наказания за побег из приюта или какой-нибудь другой выходки негодника. Странным для Баскони показалось то, что при каждом истерическом припадке юноша кого-то звал. Несмотря на тщательный анализ происходящего, Леонардо так и не удалось выяснить все до конца.
      - Чем занимаешься, Лео? - поинтересовался Энтони Броккет. Это был
      мужчина лет сорока с бритой головой и плоской бесцветной физиономией. На нем была синяя форма агента МСБ.
      - Просматриваю записи, - вяло отозвался Баскони.
      - Опять дело Генри Макензи? Если не ошибаюсь, ты уже закрыл его?
      - Да.
      - Тогда к чему все это? - Нечто странное есть в этом юнце. Наслышанный о необузданном нраве Генри Макензи, агент Броккет ухмыльнулся.
      - Нет-нет, дело не в его нравственности, а в способности. - не
      согласился Леонардо.
      - Какой же это?
      - Способности по собственному желанию впадать и выходить из
      истерической спячки.
      - Это невозможно. Человек не может контролировать этот процесс.
      - Значит, объявился как раз тот, кому это подвластно. Взгляни-ка сюда,
      - Баскони воспроизвел запись начала одного из периодов впадения Генри в спячку. - Послушай, что он говорит.
      - Кого это он зовет?
      - Не знаю. И странность заключается в том, что он повторяет эти же
      слова каждый раз перед истерической летаргией.
      - Возможно, он чувствует, что уснет "крепким" сном.
      - Или же сам вводит себя в такое состояние.
      - Что говорит доктор Стивенсон по этому поводу? - спросил Энтони.
      - Ничего. В истории человечества еще не наблюдалось такого случая.
      - Ну, значит Генри пионер, - усмехнулся тот. - Ну ладно, кончай
      ка лучше свои опыты и возьмись, наконец, за какое-нибудь стоящее дело. Агент Броккет покинул студию AVI, оставив товарища в раздумье. Просмотрев еще несколько кадров, Леонардо собрался было отключить аппаратуру, как вдруг его взгляд приковали к экрану губы Генри. Пребывая в глубоком сне, он еле заметно зашевелил ими. Баскони увеличил громкость звука до максимума, но ничего не смог расслышать. Подключил систему чтения слов по губам, и на мониторе отпечаталось следующее:
      "Анутас тума абери себерт анеб нокра буа вериана.
      Кабери фладри!"
      Не поняв смысла слов, Баскони задал программному интеллэйду[44] команду "перевести", и тот не обнаружил языка, на котором говорил Генри.
      - Как это не обнаружил? - изумился агент. Увеличил число поиска, включив туда и вымершие языки Земли. Тем не менее интеллэйд снова не смог обнаружить язык. "Странно", - подумал Леонардо. Он предпринял новый поиск, на сей раз, включив в число искомых языков также и группу языков из банка данных Галактической Федерации. На идентификацию слов ушло несколько минут, кибернетический мозг нашел язык, перевел и вывел результат на экран.