Генри долго изучал его невозмутимым и подозрительным взглядом. Старик, повидимому, тоже старался рассмотреть незваного гостя, ворвавшегося в его обитель и нарушившего его покой. Однако в отличие от наблюдательного землянина, мудрец узнал куда больше, чем тот. Неожиданно он отвел взгляд и направился в противоположную сторону помещения, и увиденное еще больше поразило Генри. Ноги незнакомца не касались пола, он без каких-либо технических приспособлений передвигался по воздуху, преодолевая гравитационную силу планеты. И это были еще не все чудеса, которыми обладал человек-загадка. "Если он такой умелый, - подумал Макензи, - вероятно, он сможет вывести меня отсюда. Вопрос лишь в том, захочет ли он сделать это?"
      - Приветствую вас, почтенный мудрец, - проговорил землянин, пытаясь
      своей обаятельностью и вежливостью завоевать расположение старика. - Меня зовут.
      - Я знаю, как тебя зовут. Ответ незнакомца изумил Генри.
      - Я прилетел сюда.
      - Знаю, зачем.
      - И попал в пещеру.
      - Знаю, как.
      - А потом.
      - Не стоит утруждать себя. Я обо всем осведомлен. - Заявление старика
      было неожиданным.
      - Осведомлены? От кого? Мудрец не ответил. Черты его лица расплылись в улыбке.
      - Я знаю о тебе все! - немногословно поведал он.
      - Вам рассказал обо мне.
      - Нет, не он, - не дал старик Генри произнести имя "черного жреца". И только тогда Макензи понял, что имеет дело с неким инопланетным экстрасенсом, способным читать мысли и узнавать прошлое по одному лишь взгляду.
      - Ну, если вы такой ведающий про все и про всех, не будете ли вы столь
      милостивы и не поможете ли мне выбраться отсюда?
      - Ты уйдешь не раньше, чем узнаешь истину о себе.
      - Что-то все в последнее время дружно решили высказать ее мне.
      - Все, что ты слышал до этого, ничто в сравнении с тем, что ты
      узнаешь здесь и сейчас.
      - Не думаю, что ваши познания поведают мне что-либо новое. Я уже
      наслышался сказок о семи посланниках из прошлого, которые спасут все живое во вселенной от конца света. Скажу вам честно, я не верю всем этим россказням.
      - Ты прав, семи посланникам не суждено осуществить это великое дело.
      Только один из них выживет и только он спасет вселенную от посягательства Силы Тьмы. "И этот туда же, - промелькнуло в мыслях у Генри. - Городит чепуху, выставляя при этом себя за мудреца".
      - Простите, наимудрейший, но мне почему-то с трудом верится во всю эту
      историю.
      - Естественно! Ты все забыл! И в этом нет ничего удивительного!
      Сила Памяти присуща только одному из посланников. Улыбка тронула губы Макензи, и он едва сдержал себя, чтобы не рассмеяться в лицо старику.
      - Мой скромный разум подсказывает мне, что вы являетесь одним из
      посланников.
      - Верно. Я - посланник Памяти.
      - Чудесно! - поаплодировав, экзальтированно проговорил Макензи.
      Искренне желаю вам расправиться со всеми темными силами и вернуть нам вечный свет, саркастически добавил он. - Я молю ваше всесильное благородие только об одном, даровать мне свободу. Я уже достаточно узнал обо всем, что следовало бы знать.
      - Но ты еще не увидел.
      - Я ничего не хочу видеть.
      - .не вспомнил.
      - Мне нечего вспоминать.
      - Почему ты боишься своего прошлого?
      - Ничего я не боюсь.
      - Ты страшишься своего прошлого и будущего.
      - Вовсе нет.
      - Тебе не избежать предначертанного - ты посланник Пространства.
      - Послушайте-ка меня, если среди нас двоих и есть чудак такого рода,
      так это только вы. Я обычный человек с Земли.
      - Ты абериец!
      - Вы ошибаетесь.
      - .один из семи посланников-близнецов.
      - Вздор! У меня никогда не было ни братьев, ни сестер.
      - В заблуждение тебя вводит твое упрямство.
      - Я не желаю больше слушать вас. Макензи отвернулся от старика и с прежней настойчивостью приступил к изучению стены, пытаясь отыскать потайной рычажок.
      - Где же эта чертова кнопочка? - проводя рукой по стене, гневно
      возмутился Генри.
      - Жаль, что ты избрал неверный путь - путь тьмы, - печально проговорил
      мудрец. - Если у тебя нет желания помочь нашему миру, можешь в таком случае уйти, - как только он произнес эти слова, проход в тоннель открылся. - Гильдиомар не станет принуждать тебя совершать что-либо против твоей воли.
      - Желаю вам успехов, сэр Гильдиомар, - с пренебрежением бросил
      землянин и прошел в тоннель.
      - Прощай, Лагилод. Генри похолодел, услышав это имя, он не смог пересилить свое любопытство и не спросить мудреца:
      - Что вы сказали?
      - Прощай, Лагилод. Это ведь твое настоящее имя, не так ли? Макензи с минуту молча смотрел на старика, и какая-то непреодолимая сила вновь повлекла его в зал. Его поразили слова Гильдиомара. Этим именем, которое, как ему казалось, он сам себе дал, его звала женщина - постоянная спутница его видений.
      - Откуда вы знаете про это. я хотел сказать, как вы узнали, что я.
      что я.
      - Ты, как я вижу, не все забыл, - довольный открытием, сказал
      Гильдиомар. - Надеюсь, ты помнишь Алессию, нашу мать?
      - Алессия?. - еле шевеля губами, прошептал Генри. Он был потрясен
      услышанным. Все это время ему представлялось, что образ женщины в его мире снов, которую он воспринимал как мать, был лишь плодом его воображения. Но оказалось, что эти видения были отголоском прошлого.
      - Да, ты помнишь ее, - заметив выражение лица собеседника, вымолвил
      мудрец.
      - Что еще вам известно?
      - Все!
      - Нет, я не могу этому поверить, не должен верить. Это чистое
      совпадение. надувательство. "Наверняка он просто читает мои мысли и применяет свои знания против меня. Но ради чего он это делает? Это ловушка, Генри! Не попадайся в нее!" - призывал он себя к трезвости суждений.
      - Лагилод, почему ты противишься своим воспоминаниям?
      - Не зовите меня так. Я Генри. Генри Макензи.
      - Это имя тебе дали поселенцы Земли. Твое настоящее имя Лагилод,
      ты сын Кассиоса и Алессии, рожденный четвертым из семи близнецов.
      - Бред! Все это какой-то кошмар! Я определенно сплю.
      - Это реальность, Лагилод.
      - Нет, этого не может быть, мы не можем быть близнецами, хотя
      бы потому. потому, что мы слишком разные. по внешности. да и, кроме того, мы не можем, не должны понимать друг друга. да-да, мы ведь из разных миров. Как мы понимаем. как говорим друг с другом? Нет! Это точно сон! Мудрец улыбнулся.
      - Мы говорим на одном и том же языке - аберийском. Генри невольно отшатнулся, постигнув правдивость слов старика.
      - Но как же это возможно?.
      - Я помогу тебе все вспомнить. - Гильдиомар протянул руку к светящемуся
      шару, и он начал опускаться вниз. Остановился напротив Макензи и стал менять свой окрас. Белый, желтый, розовый, голубой, красный, лиловый, зеленый, синий, черный - и вновь сменился ярко-белым сиянием. Внимательно следивший за сменой цветов пришелец при последней перемене к белому свету зажмурил глаза, ослепленный интенсивностью свечения. Смена цветов шара ввела Генри в глубокое трансовое состояние. Он увидел точно такое же сияние белого шара и в своем подсознании, которое обладало небывалой, притягательной силой. Побежал к нему навстречу, последовала ослепительная вспышка, которая вернула его сознание в далекое прошлое. его прошлое.
      - Торопись, Лагилод, промедление грозит тебе погибелью,
      предупредила женщина, в которой он узнал Алессию.
      - Нет, мама, я не хочу улетать. не хочу.. - хныкающе говорил
      трехлетний рыжеголовый мальчуган.
      - Ты должен, Лагилод. должен улететь, прежде чем беда настигнет вас. Мальчик прижался к матери и обнял ее за талию.
      - Нет, не оставляй меня, мама, прошу, не бросай меня.
      умоляющие слезы потекли по щекам малолетнего ребенка. Алессия присела и, обхватив руками голову сына, заставила его взглянуть ей в глаза.
      - Слушай меня, Лагилод. Слушай внимательно и запоминай. Сейчас ты
      должен улететь, но очень скоро ты вернешься сюда. вернешься, чтобы спасти нас.
      - Я не хочу оставаться один. я боюсь.
      - Ты никогда не будешь один. я всегда. слышишь, всегда буду рядом.
      буду оберегать тебя и направлять на верный путь. - Она крепко прижала ребенка к груди, чтобы успокоить его. - Ступай, если ты опоздаешь, то погибнешь, - голос ее дрогнул от волнения. Она отстранила сына от себя и поручила его заботам двух мужчин. Лагилода подвели к беловато-прозрачной кабинке и, устроив его внутри, загерметизировали входное отверстие. В следующее мгновенье в кабинке сработала система смены клеточного строения живого организма в неживую материю. Начался процесс распада дифференцированных структур и функций целого организма, и формирование нового субъекта, которому надлежало регенерироваться в биологическое существо спустя миллиарды лет. Последнее, что запомнилось трехгодовалому мальчику из своей прошлой жизни, был светлый лик его матери. Генри открыл глаза и обнаружил себя в белоснежном светлом зале с купольным сводом.
      - Сейчас ты веришь мне? - услышал он вопрос мудреца.
      - Теперь - да, - расстроенным голосом отозвался тот. Гильдиомар предусмотрительно молчал, давая возможность брату-близнецу собраться с мыслями.
      - К сожалению, спасти Аберию больше не представляется возможным.
      - Почему? - высказывание мудреца насторожило Генри.
      - Галлезия, посланница Времени, погибла, а без Времени процесс
      изменения одних фаз другими невозможен. Пространство не может существовать без Времени. - Но должен быть какой-нибудь другой способ помочь аберийцам.
      - Другого метода не существует. Она погибла, не передав своей
      способности другому посланнику.
      - Что это значит? - не понял его собеседник.
      - Из семи посланников остались в живых только двое - ты и я. Я обладаю
      одной лишь силой, Силой Памяти, ты же вобрал в себя и мощь своих братьев Гудр-офа и Гектуса. Глаза Макензи расширились от удивления.
      - Ты правильно расслышал, Гудр-оф, захвативший правление Терронгом, и
      Гектус, каллаксийский узурпатор, были посланниками - Разума и Света. После их смерти ты стал обладателем их силы. Галлезия погибла. А Глузира и Гефа были убиты, и их силами Эмоции и Действия[134] завладел другой человек. Но чтобы вернуть ход событий и избежать будущих бедствий, необходимо собрать воедино все силы семи посланников.
      - Значит, в самом деле, всё пропало. всё кончено.
      - Может быть и не всё.
      - Но ведь вы сказали..
      - Галлезия погибла, но существует еще один посланник Времени.
      - Восьмой?
      - Нет, он не абериец, то есть не совсем абериец, но также обладает
      силой Времени.
      - Кто он? Мы можем его найти и призвать помочь нам?
      - Пространство рождает Время. - загадочно проговорил мудрец.
      Посланник Времени находится сейчас во власти жрецов Темного Властелина. И убедить его перейти на нашу сторону можешь только ты. Если он передаст тебе трехгранную силу, то наш мир и все другие тоже будут спасены.
      - Трехгранная сила?
      - Верно. Это посланник Времени убил Глузиру и Гефу, чтобы завладеть их
      мощью, но руководили им не корыстные мысли, а оказанное на него жрецами Темного Властелина влияние. Теперь в их власти три Силы, ровно столько, сколько и у тебя, но спасти Аберию сможет только тот, кто станет обладателем всех семи сил, - повторил Гильдиомар сказанное ранее. - Готов ли ты пожертвовать собой ради нашего дела? - выдержав паузу, спросил он.
      - Да, - не задумываясь, ответил Генри.
      - Тогда настало время передать тебе и мою мощь, - посланник
      Памяти протянул руку к светящемуся шару, и он начал увеличиваться в размере. - Помни, ты должен пойти на любую жертву.
      - Да, я готов к этому.
      - Я помогу тебе найти посланника Времени, - говорил старик, пока шар
      продолжал расти. Ты готов принести жертву? - спросил он снова.
      - Да. готов. готов. готов. - повторял Генри до тех пор, пока
      разросшийся до невероятных размеров светящийся шар не поглотил его.
      * * *
      Яркая вспышка, ослепившая глаза Генри, потухла, и он очутился в совершенно необъятном зале, концы которого не были видны, и потолок терялся в вышине. Колонны из какого-то желтого искрящегося камня образовывали арену в центре помещения. Посередине этого круга Генри увидел две фигуры, облаченные в черные плащи. Лица их были скрыты под капюшоном. По их внешнему облику Макензи догадался о своем местопребывании, - это было логово Зла. Светящийся шар посланника Памяти перенес его в обитель служителей Темного Властелина, туда, где скрывался его злейший враг. Двое в черном несколько опешили, увидав его. Однако их удивление быстро прошло. Один из них, выступив вперед, принял надменную вызывающую позу.
      - Смотрите-ка, кто к нам пожаловал. Генри Макензи - собственной
      персоной!
      - Ксе-нос, - с ненавистью прошипел Генри, узнав в жреце своего врага.
      - К вашим услугам, - склонив голову, издевательски откликнулся тот.
      - Надеюсь, твое путешествие на Кассадору оказалось плодотворным? Ну что, передал тебе этот упрямый старикашка свою силу или нет? Макензи не ответил.
      - Значит, передал, - воспринял Ксенос его молчание как подтверждение
      своих слов. - Позволь первым поздравить тебя с приобретением. Ты оказался куда умнее, чем я предполагал. Ну, а теперь будь добр передать все накопленное нам служителям истинного повелителя вселенной - Темному Властелину.
      - Этому никогда не быть! Я явился сюда не для того, чтобы укреплять
      вашу мощь, а чтобы подорвать ее раз и навсегда!
      - Грозное предупреждение, но хватит ли у тебя сил и ума одолеть
      всесильных служителейжрецов?
      - Достаточно, чтобы разорить осиное гнездо и вернуть ход событий.
      - Вижу, старик умело справился с возложенными на него обязанностями. Но
      это просвещение не пойдет тебе впрок.
      - Это мы еще увидим. Генри резко вытянул обе руки вперед и извлек из потайных рукавов ноопиросы[135]. Они заработали мгновенно, и Макензи тотчас ринулся на врага. Внезапно упавшая мгла скрыла Ксеноса от его глаз. Тьма очень быстро отступила и Генри, наконец, увидел противника. В руках у него были такие же огненные мечи, он выглядел куда агрессивнее, чем прежде. Первый удар нанес Макензи. Жрец показал себя превосходным противником, чего Генри никак не ожидал от него. Ему казалось, что тот горазд только на осуществление предательских ловушек и кровавых убийств. Спустя некоторое время упорного единоборства Макензи начал уставать, он недооценил врага, который ничуть не выглядел утомленным. "Надо найти его слабое место, - пронеслось в мыслях Генри. - Нет, у него, похоже, нет никаких слабостей, - испробовав несколько приемов и не добившись успеха, с досадой заметил он. - Но как бы ты ни был силен, я не сдамся.. Никогда!" Решимость и упорство Макензи поражали человека в черном. Но он, как и противник, никогда не согласился бы на поражение. Он то отступал, то нападал, но все так же держал позицию. "Пора!" - подумал Генри, решив осуществить последний свой коронный прием.
      Загнав противника к стене, он метнул в него один из своих ноопиросов. Неприятель, не додумавшись отразить своим мечом летящий к нему объект, прыгнул в сторону. Ошибка маневра стала для него роковой! Второй ноопирос, полета которого он не заметил, вонзился ему в грудь, и клинок его, пройдя насквозь, выскочил с другой стороны. Смертоносный луч прошел промеж ребер, задев ткани легкого и сердца. Человек в черном упал навзничь и болезненно захрипел. Генри подошел к поверженному и, ухватившись за эфес ноопироса, извлек его из тела умирающего. Вернул ноопиросы в потайные рукава и встал над телом Ксеноса.
      - Вот ты и получил сполна то, что заслужил. На его высказывание "черный жрец" издал тяжелый страдальческий стон. Присев возле поверженного, Макензи откинул капюшон и открыл его голову. И обнаружил под ним молодого человека с очень приятными чертами лица.
      - Кто вы? - изумленно спросил победитель. Он догадался, что
      пострадавшим в поединке оказался не Ксенос, а кто-то другой.
      - "Черный идол" - Инвариантис[136], - представился тот тихим мягким
      голосом и взглянул на победителя своими глубокомысленными голубыми-преголубыми глазами, в которых как будто были сокрыты тайны вселенной. Макензи долго не отрывал взгляда от молодого служителя Сил Зла. Во всей его внешности было нечто, что приковывало к нему взгляд окружающих. Он молчал, но глаза его могли поведать больше, чем язык. Инвариантис пытался сосредоточить внимание на лице своего победителя. Однако невыносимая боль смертельной раны препятствовала его желанию. Глаза его выражали отчаяние и раскаяние. Генри был потрясен увиденным. Ему не нужны были слова откровения, чтобы понять, кого затронула его рукой коварная смерть. У его ног лежал Юстас, сын, которого он так долго искал, ради спасения которого облетел всю Галактику. Макензи похолодел, осознав всю тяжесть свершенного им поступка. Он опустился возле сына на колени и, обхватив за плечи, приподнял на руках. Умирающий издал стон, эхом пронесшийся по пустынному залу и отозвавшийся отголоском в сердце победителя.
      - Нет. Скажи, что ты не он. скажи, что ты не Юстас. - в шоковом
      состоянии взмолился Генри. Увидев в глазах юноши слезы, расчувствовался и не сдержал собственных слез раскаяния. Слова здесь были лишними. Макензи и не ждал, что ему ответят. Очевидность была слишком реальной. Юстас внимательно изучал лицо отца, которого видел впервые. Он потянулся к его лицу и прикоснулся холодными пальцами к щеке, на которой оставила след горькая слеза.
      - Никогда не думал, что увижу тебя таким. - тихо проговорил юноша,
      .это слезы. слезы сожаления. а я-то думал. полагал, что ты ненавидишь меня.
      - Нет, конечно же, нет.. Как я могу ненавидеть тебя? Ты ведь мой сын.
      и я люблю тебя. - дрожащим голосом промолвил Генри. Ком, стоящий в горле, мешал ему не только говорить, но и дышать.
      - Жаль. как жаль, что я понял это. слишком поздно..
      - Нет, нет-нет! Этого не должно быть. не должно. - зажмурив глаза,
      яростно повторял другой.
      - Поздно. - едва слышно произнес Юстас. - .как холодно.
      холодно и темно.. Жизнь угасала в нем с каждой секундой. Его охватила предсмертная дрожь. Генри прижал его к груди, желая согреть. Он готов был отдать свою жизнь во имя спасения сына, хотел остановить время, повернуть его вспять, чтобы предотвратить трагедию, но было слишком поздно. "Я помогу тебе найти посланника Времени, - внезапно вспомнил он слова брата-близнеца. - Помни, ты должен пойти на любую жертву. ты готов принести жертву. готов принести жертву. жертву. жертву. - и припомнил собственное обещание: - Готов!!!" Слезы, горесть и отчаяние душили Генри. Он задыхался, мучимый чувством собственной вины. Взглянул на притихшего на его руках сына. Прижал крепче к груди и сильно зажмурился, желая остановить биение своего сердца, чтобы не пережить этот момент горя в своей жизни. Он осознал, какую жертву ему следовало принести. Мощный биоэнергетический толчок в грудь отшвырнул Генри на несколько ярдов назад. Сила всех семи посланников отныне была у него.
      ЭПИЛОГ
      Бессмертие стоит нам жизни.
      Р. К. Кампоамор
      После силового удара Макензи пришел в себя только лишь по прошествии нескольких часов. Он чувствовал себя разбитым и подавленным. Однако пробуждение не принесло ему ничего хорошего. Он обнаружил себя лежащим в центре круга с прикованными к полу руками и ногами невидимыми путами. Над ним возвышалась фигура в черном одеянии служителя Темного Властелина. Это был Ксенос - неуловимый, хитроумный и опасный "черный жрец". Своей вызывающей позой он словно символизировал победу, одержанную над своим врагом - посланником Пространства.
      - Как приятно видеть тебя распростертым у моих ног. Вид у тебя,
      скажу честно, жалкий, с презрением и неприязнью подметил недруг.
      - Не более чем у тебя, - придя в себя, с ненавистью отреагировал
      Генри. Ксенос расхохотался.
      - В твоем положении не стоит острить. Ты находишься в моей власти, не
      забывай этого.
      - Власть? - презрительно усмехнулся пленник. - Ты всего лишь
      прислужник у чьих-то ног, который даже сам не знает, кому кланяется. Я же свободомыслящий, подчиняющийся только своим желаниям и воле, соблюдающий уставы жизни и знающий кодекс чести. Замечание невольника поддело "черного жреца", но он не подал виду.
      - Тоже мне праведник - франкмасон.. Такие, как ты, только и портят
      жизнь, отравляют ее своим героизмом и никчемными возвышенными суждениями о человеческом идеале. Засоряют людские умы ненужными пафосными и патетическими высказываниями о праведной жизни и прочей ерундой. Много мы таких видали и немало погубили.. И тебе осталось недолго жить.. Но прежде чем отправиться на тот свет, ты передашь свою силу мне.
      - Какая еще сила?
      - Не стоит притворяться, я все знаю. Мне нужна сила семи
      посланников.
      - Не понимаю, о чем ты говоришь?
      - Ты не разучился лицемерить, Генри . Все, о чем ты думаешь, легко
      можно прочитать по выражению твоего лица.. Ну, хорошо, давай-ка я выражу свое требование в виде вопроса. Ты вобрал в себя последнюю, седьмую мощь, от своего сына? Макензи слушал его со скрытым негодованием. Ему показалось, что, прикинувшись дурачком, он сможет перехитрить остроумного жреца. А для этого следовало сохранять хладнокровие и нацепить маску невинности.
      - .глупый мальчишка полагал, что сможет тебя одолеть в
      поединке, но отец оказался сильнее сына. Пленник покраснел, силясь сдержать свой гнев, но сделать это ему не удалось.
      - Мерзкая тварь.. Это ты напоил Юстаса ядом ненависти и
      натравил его на меня. Ты виноват в его смерти! "Черный жрец" довольно улыбнулся.
      - Ты чувствуешь себя виновником его смерти. Рад это слышать!
      удовлетворенно проговорил он. - Но это не самое главное. Важно то, что сила семи посланников отныне у тебя, и настало время передать ее мне.
      - На что она тебе сдалась, эта сила? Неужто все эти жертвы ради
      власти?
      - Власть хорошая вещь, в особенности, если она у тебя в руках. Из его поведения Генри стало ясно, что целью Ксеноса было завладеть всеми силами не для своего Властелина, а для удовлетворения собственного желания - властвовать! И для достижения своей цели "черный жрец" решил использовать силу семи посланников. С приобретенной мощью он желал сам стать повелителем Царства Тьмы.
      - Хорошо, так уж и быть, я передам тебе Силу, она мне все равно
      не нужна. но только при одном условии.
      - Каком же? - "Черный жрец" готов был пойти на все, чтобы заполучить
      эту вожделенную мощь. Он знал, что, не принадлежа к аберийской расе, даже убив посланника, не сможет завладеть его силой. Лишь добровольный отказ мог дать ему долгожданную силу и власть! И для этого надо было выполнить условие недруга. - Какое же у тебя предложение?
      - Я желаю помериться с тобой силами, сойтись в поединке, и если ты
      одолеешь меня, даю тебе слово, что выполню твое требование. Предложение было заманчивое и сулило Ксеносу победу, и все же он несколько сомневался. В памяти еще жили эпизоды схватки Макензи с его учеником - "черным идолом". Он, тайком наблюдая за своим врагом, увидел его силу и ловкость и несколько опасался его. Тем не менее, для него это был единственный шанс осуществить свою мечту - стать повелителем Темных Сил.
      - Я принимаю твой вызов, - решительно промолвил "черный жрец" и
      подошел к Генри с правой стороны. - Но у меня тоже есть условие, - он извлек из-за пазухи эфес своего меча, подключил его, и яркий свет, вырвавшись с обеих сторон рукояти, озарил полутемное помещение. - Ты будешь сражаться только одной рукой, - и он экзартикулировал правую конечность неприятеля. Макензи закричал от боли. Нейротрансплантат, расчлененный от сустава конечности, беспомощно остался лежать возле человека.
      - Ну, что, ты принимаешь мое условие? - надменно рассмеявшись,
      спросил неприятель.
      - Да! - вызывающе и гневно выкрикнул Генри. Ксенос освободил его и позволил ему пользоваться ноопиросом. Макензи поместил кровоточащую конечность за спиной и, крепко ухватившись за эфес, атаковал противника левой рукой. Двухконечный меч "черного жреца" был похож на длинный огненный шест. Такое оружие давало ему заметное преимущество. Первые минуты поединка были для Генри сложными, но после того как он притерпелся к своему положению, начал более рьяно атаковать противника. Чрезмерная пылкость быстро утомила его, в то время как недруг был полон сил и мужества. После стольких переживаний ушедшего дня Генри был измотан, а потеря трансплантированной руки и вовсе лишила его возможности одержать победу. Оставалось надеяться только на удачу. "Черный жрец", несмотря на преимущество, также начал терять силы, и чтобы не показывать этого, применил остроту своего языка. Он полагал, что сможет поколебать стойкость недруга, только растеребив его душу.
      - Слабак! Тебе не одолеть меня!
      - Еще увидим, кто кого, - не слушал его Генри.
      - Удивляюсь, как тебе удалось одержать верх над Инвариантисом?
      - Его звали Юстас. Юстас Макензи..
      - Макензи? Н-е-т! В вашем мире он был Юстасом-ублюдком, здесь же
      стал "черным идолом".
      - Он никогда не служил силам зла.
      - Ошибаешься! Он был одним из нас, - был жрецом Темного Властелина.
      - И это твоя вина. - обозлившись, Генри стал с еще большим рвением
      нападать на врага.
      - Ты должен возблагодарить меня.. Я вырастил твоего сопливого ублюдка и
      сделал из него настоящего мужчину.
      - Ты отравил его своим ядом, хотел слепить из него себе подобное
      дьявольское отродье, но у тебя ничего не вышло. Юстас был не таким.. Его воспитала добрейшая из женщин, когда-либо живших на всем белом свете.
      - Ты говоришь об этой потаскушке Гвендолин Белфорд?.
      - Не смей оскорблять ее память. - Макензи нанес удар такой силы, что
      недруг покачнулся, потерял равновесие и, не удержавшись на ногах, рухнул на пол. Однако прежде чем противник успел вонзить в него клинок ноопироса, "черный жрец" с помощью оптическо-иллюзионного иррадиатора сменил структуру окружающего их мира. Предметы, к очертаниям которых привыкли глаза, либо изменились до неузнаваемости, либо совсем исчезли. Теперь недруги находились на берегу озера, окаймленного тихим безлюдным лесом. Смена арены действия произвела ошеломительный эффект на Генри и позволила выиграть время противнику. Секундная передышка пошла на пользу обоим, но после они вцепились друг в друга с особым пылом. Несмотря на совершенное оружие "черного жреца", его противник был все же искуснее. Долголетние скитания и выучка прибавили отваги и ловкости Макензи, в то время как Ксенос вел все эти годы умеренный образ жизни, действуя только с помощью хитроумных, заговорщических замыслов и предательских ловушек, не вступая в открытый поединок со своими врагами. Чтобы ослабить натиск супротивника, "черный жрец" начал часто менять структуру окружающей среды. Однако и эта уловка не помогла ему поколебать решимость неприятеля. Тогда он прибег к последнему, спасительному выходу. Горная местность сменилась просторным помещением, стены которого были увешаны портретами. Посередине стоял деревянный стол, на котором скованная по рукам и ногам лежала женщина средних лет. Генри пришел в смятение, узнав картинную галерею замка Леод и женщину, пребывавшую там. Это была Гвендолин Белфорд - его возлюбленная. Обстановка в комнате соответствовала той, что он видел в последний раз. У стола находился человек в черном - это был Ксенос. В руках у него было все еще бьющееся сердце его жертвы. Издав слабый жалобный стон, Белфорд погрузилась в бесконечность. Иллюзорный Ксенос отшвырнул еще теплое сердце на пол, и вороны с аппетитом накинулись пожирать свою добычу. Картина, раскрывшаяся перед Генри, привела его в трепет. Такой реакции от него и ожидал противник. Воспользовавшись растерянностью недруга, Ксенос замахнулся своим огненным шестом и вышиб оружие из его руки. Ноопирос пролетел в другой конец помещения и, ударившись о стену, перестал функционировать. Генри остался безоружным.
      - Я победил! Сдавайся! И передай свою силу! - ликующе приказал тот.
      - Только через мой труп, - крикнул поверженный и выпрыгнул в окно. Неприятель прыгнул следом, оглянулся по сторонам и изумился, не обнаружив в округе Макензи. Он начал менять структуру местности, решив, что беглецу удалось каким-то образом самостоятельно перейти в другое иллюзорное пространство, не предполагая, что недруг переходил в каждый уровень вместе с ним. Генри стоял позади него и был невидим для глаз неприятеля благодаря свойству гипермембраны (которую он успел воссоздать вокруг себя во время прыжка из окна). Теперь даже безоружный он мог одолеть своего врага. Он дождался, пока окружающая местность не сменилась на подходящую для его замысла. И как только они очутились на скалистой горе у вершины водопада, Генри прыгнул на неприятеля сзади и полетел вместе с ним в шумные воды клубящегося паром бассейна. При падении Ксенос уронил свой шест, в котором и находился оптическо-иллюзионный иррадиатор. Потеряв контакт с теплом человеческой плоти, посредством которого прибор функционировал, он прекратил свою работу. Иллюзорная местность исчезла, ее сменил круг из желтых блистающих колонн, возвышающийся в центре гигантского помещения. Смена оптического обмана оказалась неожиданной для Ксеноса. Ему представлялось, что он падает вниз головой в кипящую белую водную пену. Генри, воспользовавшись нерасторопностью врага, отпрыгнул в сторону, схватил его оружие, и прежде чем "черный жрец" успел подняться на ноги, вонзил один из концов шеста в рукоятку его грудины. Поверженный попытался подняться, однако убийцаневидимка крепко надавил на шест и воспрепятствовал тому убежать. Ксенос постарался дотянуться до своего оружия, чтобы прекратить извержение смертоносного луча, но не смог. Макензи удерживал его до тех пор, пока тот не затих. Вытащил клинок из тела врага, только уверовав, что умертвил его. Убрал свою защитную оболочку и отключил двухконечный вражеский меч. Присев возле убитого, откинул его капюшон и отшатнулся, узнав черты лица Ксеноса. Лицо, некогда отличавшееся гордой и впечатляющей красотой, нынче выглядело суровым, жестким и безжизненным.