Снег на площадке стоянки был измят и растоплен, там было легче передвигаться. Найдя ледяную глыбу, приговоренный присел на нее. Конечности его обмерзли, лицо стало неподвижным и приобрело багровый цвет, а голову покрыла белая снежная шапка. Он чувствовал, как постепенно леденеют все его внутренности, и боялся дышать от болезненного ощущения в легких. Сильно сжал челюсти, чтобы предотвратить жалобное постукивание зубами. "Крепись, - подбадривал он себя, - еще несколько минут и тебя потянет ко сну, все вокруг станет прекрасным, милым и теплым.. А лучше пусть будет горячим и светлым.. Как в аду, - усмехнулся он. - Да-да, сейчас я не прочь даже попасть в пекло ада, лишь бы мне стало тепло. А куда спешить, дружище? - спросил его внутренний голос. - Придет эта смерть к тебе, зачем же ее торопить?. Да уж поскорее бы явилась, не то я умру сто тысяч раз от холода, пока она заявится за мной. - Спустя двадцать минут он еще больше затрясся от несносной стужи. - Что же она не пришла? - думая о смерти, спросил он с укором самого себя. - Вероятно, заблудилась где-то? - И он огляделся по сторонам. - Никого, ни души, ни смерти.. А может, я настолько противен, что смерть в меня не влюблена?.. Этого не бывает", - отозвался на его мысли рассудок.
      - Ну, так где же она?! - крикнул в негодовании он. - Где же ты,
      смерть, черт бы тебя побрал?! Что же ты медлишь? Тебе же нужны такие, как я, - прелюбодеи, развратники, гнусные лжецы, изменники родины. - обращался он к смерти, полагая, что она его слышит. - Или тебе противны злодеи? А? Может, ты предпочитаешь невинных, юных и прекраснейших девушек? - Рана в сердце, оставленная после гибели Гвендолин, была все еще свежа, и он вознамерился поссориться со смертью, прежде чем она придет к нему. - Я ненавижу тебя.. Слышишь? Ненавижу!!! - поднявшись на ноги в близком к безумию состоянии, завопил Генри. Вдруг он сорвался с места и побежал, не зная, от чего и от кого бежит. Давалось это ему с большим трудом. Только усилием воли он мог передвигать обмороженные бесчувственные ноги. Пробежав, вернее, проковыляв несколько десятков шагов, он, зацепив ногой ледниковый выступ, упал ничком. Лицо его погрузилось в сугроб, и он едва не задохнулся, но не от глубокого покрова снега, а от злости. Сердился он на свое непостоянство. Еще совсем недавно готов был с покорностью встретить смерть, а сейчас отчего-то взбунтовался против Великой Неизбежности. Приподнялся на локтях, вытянулся и оглянулся на злосчастный выступ, поваливший его с ног. Генри удивился, разглядев ледник, он был необычного буро-серого цвета. Присмотревшись получше, Макензи вздрогнул от неожиданности. Из сугроба торчала чья-то рука. Двигатели "Дестини" способствовали таянью льда на этом участке земли, и талый снег оголил конечность трупа.
      - Несчастный, - проговорил Генри, - тебя тоже предательски
      бросили в руки смерти?. Было ли то ошибкой судей или ты действительно был виновен, об этом, увы, больше никто и никогда не узнает. Но в одном, приятель, мы схожи.. нас ожидает одна и та же участь. Возможно, уже через несколько минут я буду лежать вот тут, возле тебя с таким же летальным исходом. Макензи присел возле трупа и сунул обмороженные руки в сугроб, надеясь таким способом согреть их.
      - Эх, дали хотя бы перчатки, что ли! Тебя тоже лишили этого? - спросил
      он у мертвеца. Ну, конечно же, какой я недогадливый, - усмехнулся Генри. - Были бы у тебя перчатки, ты бы не помер с оголенными руками.. Поверь, приятель, мне искренне жаль тебя. Себя я не стану жалеть, как-то неудобно и стыдно. Я ведь никогда ничего не боялся в своей жизни, а теперь вот устрашился смертельной стужи. Признайся, дружище, ты ведь тоже дрожал здесь как суслик? Но у тебя, по крайней мере, хватило мужества умереть. А я подобно плохому пловцу пытаюсь выжить, цепляясь за тоненькую тростинку жизни. Вот скажи, зачем я стремлюсь согреть руки? Мне же все равно не спастись отсюда? Что-что? Ты тоже пытался согреться? - будто бы услышав ответ покойника, проговорил Макензи. - И все оказалось напрасным, не так ли? - печально улыбнулся он, и почувствовал, что мышцы лица его не двигаются. Прикрыл веки, чтобы уберечь глаза от колющих ледяных снежинок. Перед его глазами встал образ Дисмаса Брэстеда. Генри горестно вздохнул, вспомнив о друге детства. Он всегда думал, что может положиться на Дисмаса, доверить ему самую сокровенную мысль и верил в его искренность. Но все его представления о друге изменились, когда тот отверг его и положил конец их дружбе. Сознание потери любимой женщины и утрата расположения друга причиняли ему боль. Он остался один визави со смертью, которая, наблюдая за ним со стороны, все не решалась забрать его с собой.
      - Тебя когда-нибудь предавали? - спросил Генри у товарища по
      несчастью. - Можешь и не отвечать, если бы это было не так, ты бы сейчас не лежал здесь в этой глыбе льда.. Интересно, а семья у тебя была? - Макензи бросил взгляд на руку покойника. Пригляделся повнимательней и заметил кольцо на пальце мертвеца. Подсел поближе и постарался снять кольцо. После долгих усилий металл отделился от замороженной конечности. Генри поднес кольцо к глазам, чтобы получше разглядеть его. Это украшение показалось ему знакомым. Посмотрел во внутреннюю сторону кольца и с большим трудом прочитал два слова: AMOR FATI[127]. Макензи встрепенулся, узнав эти слова и вспомнив владельца кольца. Кинулся с безумной поспешностью разгребать голыми руками сугроб, под которым лежал покойник. Пальцы его одеревенели и не слушались, но Генри, не обращая внимания на невыносимую боль в руках, не переставал копать. Сильные порывы ветра вздували бугры откопанного снега и вновь засыпали могилу покойника. Но упорство не оставляло молодого человека. Он с еще большей настойчивостью раскапывал могилу. Добрался до ледяного покрова, служившего гробом для усопшего. В прозрачном глетчере лежал мужчина лет тридцати пяти. Макензи нагнулся к самой мерзлой поверхности, чтобы лучше разглядеть умершего. Даже при слабом освещении он узнал эти черты лица.. Отпрянул назад, ошарашенный увиденным. Состояние его было таким, будто бы он вгляделся в глаза самой смерти. Он был настолько шокирован, что просидел неподвижно с несколько минут. Генри все еще не верил в то, что могила, у которой он сидел, принадлежала его другу детства Дисмасу Брэстеду. Он не мог найти объяснения произошедшему. Не мог понять, как его друг оказался на Мегаклайте, в этой могиле несбывшихся надежд. Неужто он также стал жертвой заговора, учиненного неизвестными людьми против него - Генри? При этой мысли ему стало плохо, он почувствовал, как голова закружилась от бедствий, нахлынувших валом на него, океаном, именуемым - Несчастье! Узнав истину, Макензи устыдился собственных упреков в адрес друга. Но преданность Дисмаса не принесла ему облегчения, наоборот, ввергла его в состояние безумия. Подобно сумасшедшему он бросился на могилу друга с мольбами о прощении. Горько оплакивая утрату, он говорил бессвязно и с укором:
      - .зачем?. Зачем я не послушался тебя и не полетел с тобой обратно
      домой? - корил он себя за совершенный поступок. - О, если бы. если бы я не поддался этому глупому порыву и не улетел на Каллаксию, возможно, все тогда сложилось бы иначе. Ты бы не попал в капкан предателей, и не лежал бы сейчас в этой холодной могиле. - он смежил веки, тяжело и болезненно перевел дыхание. Прости меня, друг. прости меня. это я повинен в твоей смерти. я. только я. - схватился за голову и упал навзничь на снежный сугроб. Гробовую тишину нарушали лишь завывания вьюги, властвующей на кладбище людских ошибок. Свирепствующая пурга словно шептала заупокойную по душам умерших. Белые снежинки, подобно пенистым волнам, бились о сугробы, как о прибрежные скалы, и разлетались брызгами во все стороны. Природа непогодой выражала свое сочувствие погибшим от ее же суровых условий жизни. Сумрачное небо печально глядело на земные просторы, где покоились сотни людей изменников родины, нашедших вечный приют на чужбине. Лежа на спине, Макензи молчаливо наблюдал за хороводом снежных хлопьев, однако окружающий мир ему был безынтересен. Он сомкнул веки, постарался отречься от всего - забыть смертельный холод, неминуемую гибель, и унестись далеко за пределы Мегаклайта, солнечной системы и нашей Галактики, в мир, который придумало его воображение, в мир, принадлежащий только ему. Он напрягся и заставил свое сознание покориться его желанию и воле. Мегаклайт истаял подобно весеннему снегу. Природный ландшафт изменился, и Генри очутился на солнечной поляне с яркими цветами, где его ждала та, которая всегда была непременной частью его грез.
      - Алессия!
      Г л а в а 2
      PRO ET CONTRA[128]
      Фанатик - это человек, который не может
      изменить взгляды и не может переменить
      тему.
      У. Л. С. Черчилль
      - Ваше желание выполнено, повелитель Зид. Посланник Пространства умер,
      а Время у нас руках. Они больше никогда не встретятся и не воссоединятся. Ход событий останется неизменным. Отныне прошлое, настоящее и будущее в нашей власти, доложил "черный жрец".
      - Мы гордимся тобой, Ксенос. Ты выполнил свою работу безукоризненно
      и за это будешь вознагражден.
      - Я всего лишь исполнял свой долг, повелитель Зид. Ваша похвала для
      меня выше любой награды, - почтительно промолвил жрец в черном облачении и, выдержав паузу, спросил: - Что вы намерены делать с посланником Времени? - и, не дожидаясь ответа верховного жреца, предложил: - Я бы мог присмотреть за ним. Зид задумался.
      - Полагаю, это небезопасно. Его следует также умертвить.
      - Но ведь Пространство погибло, а без него Время бессильно. Вам не
      кажется, что это будет лишняя и никому не нужная жертва?
      - Жертва никогда не бывает лишней. Она нужна всегда и во всем. Вот
      ты, к примеру, пожертвовал своей мирской жизнью и поступил на служение нашему Ордену. Посланник Времени должен умереть во имя нашего общего дела. Так мы решили, и так оно будет! - категорично заявил Зид. Ксенос склонил голову в знак покорности верховному жрецу.
      - Да будет так, как вы того желаете, повелитель Зид.
      - Ступай и исполни нашу волю. "Черный жрец" поклонился и ушел. Он нашел посланника Времени там, где и оставил. Медленно приблизился к нему и пристально посмотрел на него. Тот не испугался и не отвел взгляда, как это делал почти каждый, кто видел Ксеноса. Жрец молчал, и его безмолвие должно было внушить мальчику трепет и ужас, но черты его выражали лишь гордость и ликование без малейшего намека на боязнь и малодушие. Его мужество поразило Ксеноса, и он почувствовал укол совести за акт насилия, который должен был осуществить над юным посланником Времени. Невинный взгляд ясно-голубых глаз десятилетнего мальчугана затронул уснувшую совесть "черного жреца", но обязательства были превыше этого зова.
      - Вы убьете меня? - спросил тот нежным голосом. Человек в черном плаще поразился спокойствию, с которым юнец задал этот вопрос, касающийся его жизни и смерти.
      - Да, - ответил Ксенос и опять удивился реакции мальчугана. В его глазах не было ни тревоги, ни волнения, ни страха! Жрец резко вынул кинжал из ножен и приставил острое лезвие к горлу мальчика. Тот не шевельнулся, не отвел глаз, а пристально посмотрел на убийцу. "Совсем как он, - подумал Ксенос, - отважный до безумия и безрассудства.. Хотя у этого юнца, похоже, больше рассудительности, чем у него". "Черный жрец" убрал кинжал обратно в ножны. Он передумал, вернее, отказался подчиниться повелению верховного жреца и убить посланника Времени.
      - Следуй за мной, - велел Ксенос. Накинул капюшон на голову, спустил пониже на глаза и направился к выходу из помещения. Мальчик без пререканий последовал за ним.
      * * *
      - Он никогда больше не проснется, - проговорила женщина с печальным
      лицом.
      - Нам нельзя терять надежду.
      - Терять? Полагаю, десять лет ожидания достаточный срок для того,
      чтобы убить надежду или вдохнуть в нее жизнь.
      - Ты права, ты совершенно права, - грустно отозвался мужчина
      - Вам не кажется, что мы только теряем с ним время? - вмешался в
      разговор двоих третий человек.
      - Тот, кто рождает Время, достоин того, чтобы на него тратили время,
      парировала женщина. - Я буду надеяться вопреки всему и всем, - сказала она, взглянув на кровать, на которой лежал мужчина лет тридцати пяти. Он пребывал в состоянии глубокого летаргического сна. Уснув однажды, он проспал более десяти лет, и никакими средствами невозможно было разбудить его. Холодный и бледный, он казался безжизненным, но слабый огонек жизни все еще теплился в нем. Он был на волосок от смерти, не хотел сдаваться ей в руки, но и желания проснуться в нем тоже не было. Спящий был доволен тем миром, в котором пребывал, а окружавшая реальность его нисколько не интересовала. Женщина подступила к кровати и присела рядом со спящим. Взяла его руку и приложила к щеке.
      - Проснись, Генри, прошу тебя, проснись. Ты нужен нам. - голос ее был
      глухим и подавленным. - Вспомни о жизни, о родине, о времени. вернись к нам, вернись, пока не поздно. вернись, не то ты обратишься в прах, прежде чем успеешь воспользоваться своим правом на жизнь. - шептала она, не отпуская его руки из своих рук, - .когда-то ты клялся наказать виновников своих несчастий. Рука спящего дрогнула в ее руке, и лицо женщины засияло от радости.
      - Он слышит! Он все слышит и понимает! - воскликнула она, обращаясь к
      стоящим позади нее мужчинам. Услышав ее слова, те приблизились к кровати. Один из них глянул на приборы жизнеобеспечения, поддерживающие стабильное состояние больного.
      - Невероятно! Взгляните сюда! Электроэнцефалограмма зарегистрировала
      сильную реакцию мозга на внешний раздражитель. Что ты ему сказала? - спросил долговязый зеленоглазый мужчина.
      - Только то, что он поклялся наказать виновников его несчастий.
      - Полагаю, это сильно тревожит его, и он даже в летаргической спячке
      не может забыть эти неприятные чувства, пережитые им некогда в действительности. Может быть, продолжить говорить с ним на эту тему и постараться вызвать в нем эмоциональный всплеск? Возможно, это поможет его разбудить, - предложил мужчина со смуглой кожей.
      - Нет! - возразил другой мужчина. - Это может быть слишком опасно.
      Эмоциональное напряжение может нарушить не только сон, но и всю психику, а еще хуже - убить его, - предостерег он. - Пробуждение должно быть таким же внезапным, как и начало приступа. Сильными эмоциями его не вернуть в реальный мир, мы можем навредить его здоровью. Только он сам может решить, когда ему проснуться.
      - А если он не захочет сделать это, если предпочтет мир снов и больше
      никогда не вернется в наш мир? - спросил мулат у рослого мужчины. Этот вопрос заставил женщину встрепенуться.
      - Нет! Он родился не для того, чтобы умереть, - возразила она. - У
      него своя судьба, предопределенная свыше, и он не может оставить этот мир, не выполнив миссию, возложенную на него. - Рука Генри опять дрогнула в ее руке, и в этот раз движение было ярче выражено. Эту реакцию заметили и другие. Затем произошло нечто, что привело присутствующих в радостный трепет. Спящий перевернулся с боку на бок и что-то прошептал на незнакомом языке.
      - Он заговорил. Он просыпается! - вскрикнула женщина на радостях.
      - Валенсия, поубавь свой пыл, не то я оглохну от твоих криков,
      ворчливо проговорил спящий. - Ты же не в опере поешь, а говоришь по спейвоту. Такое замечание обрадовало собравшихся, а в особенности женщину.
      - Он помнит. он все помнит.
      - Конечно, помню, - насупив недовольно брови, продолжал Макензи
      говорить во сне. - Я не забыл, как ты бросила меня, - неожиданно сказал он. - Предательница выскочила замуж и оставила меня одного. Женщина смущенно улыбнулась.
      - Но ведь ты был не один, - не согласилась она. - С тобой была
      Гвендолин, - она пыталась разговорить его, полагая, что это поможет ему окончательно пробудиться от многолетней спячки.
      - Гвен. - протянул Генри с благоговением в голосе. - Гвен.
      повторил он, его голос дрогнул, а лицо помрачнело. - Гвен. - прошептал он, тяжело дыша. Это имя вызвало в его сознании воспоминания ужасной картины смерти его возлюбленной. Он вспомнил пережитое потрясение и будто бы испытал его заново. Болезненно-нервная реакция заставила его передернуться во сне и присесть на кровати, что вызвало беспокойство окружавших его людей.
      - Тише, Генри, не надо так волноваться. все хорошо. все будет хорошо.
      - шептала ему Валенсия. Ее голос благотворно воздействовал на Макензи. Она уложила его обратно на кровать и невольно вздрогнула, когда их взгляды встретились. Пристально посмотрев ей в глаза, Генри снова смежил веки.
      - Это хороший знак! - воодушевленно воскликнул долговязый мужчина.
      Пройдите, посторонитесь, не торопите его. он, кажется, просыпается.. - предсказание Леонардо Баскони оказалось верным. Спящий приоткрыл веки и изумленно огляделся вокруг. Рядом с ним стояла женщина лет пятидесяти двух со жгуче-черными короткими волосами и темнокарими глазами, стройная и женственная. Лицо ее, некогда отличающееся своей пригожестью, ничуть не потеряло обаяния под бременем времени. На ее чувственных губах играла улыбка, а во взгляде ее выразительных глаз проглядывали доброта и душевная красота, отчего она выглядела еще более привлекательной. Чуть поодаль от нее стоял высокий и плечистый темнокожий мужчина со смолисто-кучерявыми волосами и густой бородой того же цвета. Он был намного старше своей спутницы жизни, но выглядел по-прежнему подтянутым и стройным.
      Ближе всех к кровати Макензи стоял мужчина лет шестидесяти или около того с атлетическим телосложением, зелеными глазами и четкими, правильными чертами лица. В мужчине Генри узнал своего давнего друга Леонардо Баскони, агента МСБ, не раз выручавшего его в трудные минуты.
      - Лео, это ты?
      - Рад, что ты узнал меня, - освобождая недавнего пациента от датчиков
      медицинских препаратов, проговорил тот.
      - Что все это значит? Где я? И кто эти люди?
      - Любопытство твое, как вижу, даже годы не уняли, - с юмором заметил
      Леонардо. - Но это только к лучшему. Позволь объяснить тебе все с самого начала. Ты находишься на космоносце "Гераклит". Эти люди - мои друзья.
      - Но как я очутился здесь? - насупившись, спросил Макензи, и
      встрепенулся, вспомнив события, запомнившиеся ему в последние часы бодрствования. - Я был на Мегаклайте. Меня приговорили к смерти, и "Дестини" доставил меня на кладбище погубленных душ.
      - Верно, - ровным голосом подтвердил старый приятель.
      - Но как я выжил? Как попал сюда?
      - Тебя нашли они, - указал он на супружескую пару, стоявшую близ
      кровати.- Твое счастье, что ты уснул.. Они нашли тебя и доставили на "Гераклит" и с тех пор мы наблюдаем за твоим здоровьем.
      - Сколько же я проспал? Неделю или две? - протирая ноющую от боли шею,
      поинтересовался тот.
      - Десять лет, - ответил за Леонардо мулат.
      - Зачем ты так резко, Джим? - укоризненно шепнула ему женщина.
      - А что, разве это не так?
      - Надо было это сказать как-нибудь поделикатнее.
      - Деликатнее? С числами, что ли? - хмыкнул Джим Кейтсон. - Не думал,
      что ты такая сентиментальная и впечатлительная.
      - Помолчи, Джим. Погляди-ка, что ты натворил своей неосторожностью,
      кивнув в сторону Макензи, заявила собеседница. Генри был поражен услышанным. Он еще никогда в своей жизни так долго не спал, и сомнение в правдивости высказанного сообщения вынудило его обратиться с вопросом к давнему другу:
      - Это правда, Лео?
      - К сожалению, да, - опустив глаза, через силу выдавил тот.
      - Замечательно! - восторженно вскрикнул Макензи и вспугнул
      присутствующих, но не громким голосом, а внезапной вспышкой радости недавно проснувшегося. Правительство Земли должно быть уверено в том, что я мертв, да и он тоже, вспомнил Генри о неприятеле, подставившем его и втянувшем в свою грязную и кровавую игру. Глаза его блеснули недоброй искоркой, когда он припомнил клятву мести. Он не сомневался в том, что сумеет найти злодея, умертвившего его возлюбленную и друга детства. И был уверен, что эти две смерти были связаны между собой.
      - Спасибо вам за все, друзья. Я никогда не забуду вашего благодеяния. А
      теперь, прошу вас, помогите мне попасть на Землю.
      - Это невозможно, - возразил Баскони.
      - Почему? Ведь прошло уже десять лет! И на Земле вряд ли кто-то еще
      помнит обо мне.
      - Они забыли о тебе, потому что считают мертвым, но стоит тебе
      воскреснуть, как на тебя объявят охоту, будут преследовать и наверняка прикончат. В этот раз, боюсь, мы будем бессильны помочь тебе.
      - Я смогу постоять за себя.
      - Нет! Ты не вернешься на Землю, мы не позволим тебе сделать это,
      вмешался в разговор друзей мулат.
      - Позвольте спросить, а кто вы такой, что осмеливаетесь пресекать мою
      волю? - Меня зовут Джим Кейтсон, я капитан "Гераклита".
      - Очень приятно, капитан Кейтсон. Спасибо за все и простите, что
      причинил вам лишние хлопоты. Прошу предоставить мне какую-нибудь одежду и высадить на одной из близких и заселенных планет Галактического Содружества.
      - Сожалею, но это невозможно, - с невозмутимым выражением лица отверг
      капитан просьбу Макензи. Генри от негодования заскрежетал зубами.
      - Успокойся, дружище, - предчувствуя вспышку его гнева, попытался
      усмирить того Баскони. - Ты должен понять нас, мы пытаемся уберечь тебя от беды.
      - Заточая здесь как узника?
      - Ты не узник, Генри. И волен делать все, что твоей душе угодно, но ты
      не можешь вернуться на Землю. Пойми же, наконец, тому, кто убил Гвендолин, не составит труда прикончить и тебя. Ты должен поберечь себя для более важного и великого дела.
      - Для меня нет ничего более важного в жизни, чем возмездие.
      - Ошибаешься друг, ты был рожден не для мести, а для жизни. Слушатель с непониманием взглянул на Леонардо.
      - Мне выпала честь рассказать тебе о твоем рождении и родителях.
      - Они погибли. я знаю. - печально отозвался Генри.
      - Может быть, и нет, - уклончиво ответил Баскони. - Но если ты
      сумеешь воссоединиться со Временем, то сможешь спасти своих родителей, и не только их, но и мир, разрушенный Темным Властелином.
      - Лео, ты хорошо себя чувствуешь? - недоверчиво спросил молодой
      человек (за минувшие десять лет летаргической спячки Генри ничуть не изменился внешне). Городишь тут всякое. уму непостижимое, про какое-то воссоединение со Временем, воскрешение умерших и о каком-то Темном Властелине.
      - Лео, позволь мне все объяснить, - присев на край кровати,
      попросила женщина.
      - А кто вы такая? - спросил Генри. Голос ее показался ему
      знакомым.
      - Я та, которую ты столько лет мечтал увидеть. Я офицер связи 607
      Галактической службы безопасности - Валенсия Весконти. Макензи невольно отпрянул, узнав личность женщины. Он поморгал глазами, чтобы быть уверенным, что перед ним действительно сидит та самая женщина его мечты. Генри постигло разочарование. Валенсия оказалась совсем не такой, какой он расписывал ее в своем воображении. Настоящая Валенсия была ничем не хуже той, которую создал он в своем представлении. Но у этой не было ничего схожего с женщиной его грез. Только сейчас Генри понял, что потерял свою Валенсию, а что хуже всего, потерял ее давно. Он безумно полюбил лишь плод своего воображения, ту, которой никогда не существовало. Этот удар был столь же сильным, как и гибель Белфорд. Макензи пережил смерть Гвендолин, теперь же ему пришлось похоронить и жившую в его мечтах Валенсию. Лицо его вытянулось, побледнело, он на глазах постарел, сгорбился. Изменения в настроении и внешности Генри заметили и присутствующие в комнате, но только женщина поняла причину этой перемены. Она опустила руки на плечи молодого человека, улыбнулась и заговорила так тихо, чтобы ее слова услышал только тот, кому они предназначались.
      - Прости меня, Генри, я не хотела разочаровать тебя. Я знала, что
      была не той, о которой ты мечтал, именно поэтому я и решила никогда не встречаться с тобой, мягко говорила она. - Возможно, мои слова покажутся тебе безрассудством или эгоизмом, но мне так хотелось, чтобы ты любил меня такой, какой ты представил себе сам. Признаюсь, с моей стороны было жестоко так поступать, но мне не хотелось лишать тебя иллюзий.. И все же потом я осознала свою ошибку.. И постаралась сделать все, чтобы ты был счастлив.- Она опустила глаза. - Зная о твоем вкусе, я подыскала тебе ту, которую ты мог бы полюбить. Для меня тогда это представлялось единственной возможностью заставить тебя забыть о любви ко мне.. Если быть честной, мне было сложно пойти на этот шаг, но твое счастье стояло выше моего душевного блага. - Она умолкла, будто не решаясь сказать главного. - .Гвендолин оказалась наилучшей кандидаткой, способной завоевать твое сердце.. Это я попросила ее занять мое место в твоем сердце.
      - Ты была с ней знакома? - изумился Макензи.
      - Она была моей подругой, - призналась Валенсия, и ее слова растрогали
      молодого человека. "Насколько же сильно надо любить человека, чтобы пожертвовать собственным счастьем ради него?" - промелькнула мысль у Генри.
      - .ее смерть для меня также была тяжелым ударом, - продолжала
      Весконти. - Но, вступая в наше Общество, она знала, чем может все это закончиться, и согласилась, несмотря на угрозу летального исхода.
      - Какое еще Общество? - не понял ее собеседник.
      - Тайное Общество, организованное почти в самом начале рождения
      человечества.
      - Никогда не слышал о таком Обществе, - с подозрением отреагировал
      Макензи. - И как же оно называется?
      - AMOR FATI, - ответила та, и Генри встрепенулся. Он прекрасно помнил, как часто слышал эти два слова из уст своего друга детства, да и на внутренней стороне его кольца они были выгравированы. "Нет! Такого совпадения не может быть! Дисмас не мог быть одним из них. от этой мысли сердце Генри сжалось. - Но ведь Гвен оказалась членом этой организации, так почему же Дисмасу не быть в числе этого же Общества?"
      - Значит, и Дисмас Брэстед тоже?.
      - Да, - утвердительно кивнула та. - И его жена Идэн, и твои приемные
      родители Уолтер и Алиса Макензи, и многие другие, кого ты едва знаешь, также считаются членами нашего Общества. Новость поразила Генри, но он не высказал своего удивления вслух.
      - Целью создания нашего общества, - продолжала рассказчица, - было
      найти одного из семи посланников, который, по древнему предсказанию, должен был прилететь на Землю и спасти людей от Темного Властелина, вознамерившегося изничтожить нас и обитателей всей нашей Галактики. Первая попытка сделать это ему не удалась. Но во второй раз он не ошибется. Сейчас он набирает силы для последнего, завершающего удара, да и его жрецы не сидят сложа руки. Им было поручено найти и уничтожить семь посланников, явившихся из высшего мира. Только они способны остановить Темного Властелина и вернуть процесс возрождения жизни к самым ее истокам и ликвидировать все зло в Галактике. "Фантасмагория какая-то", - подумал Генри.
      - Их сила способна восстановить мир, существующий до Большого
      Взрыва.
      - Тот, что произошел пятнадцать миллиардов лет назад? - попытался
      конкретизировать Генри с усмешкой.
      - Совершенно верно, - подтвердила Валенсия. "А это уже относится к мистике", - мелькнула мысль у Макензи.
      - Искренне желаю вам удачи, - не без иронии заявил он. - Позвольте
      только спросить, каковы же ваши намерения по отношению ко мне? Хотите, чтобы я вступил в это ваше Общество и пустился на поиски посланников?
      - Нет, - удивила женщина своим ответом. - Мы уже нашли одного из
      них, того самого, кому было суждено попасть на Землю.
      - Поздравляю вас с уловом. то бишь с находкой, - сострил Макензи.
      Интересно, каков же он из себя? Наверняка он либо уродлив как черт, либо красив как ангел, не удержался Макензи от колкости.
      - Нет, он такой же, как и мы, а может даже хуже нас, - раздраженно
      бросил молчащий доселе капитан Кейтсон.
      - Джим, - с укором взглянула Валенсия на супруга.
      - А что я сказал такого? Разве я не прав?
      - Не слушай его! - отмахнулась женщина, призывая молодого человека
      вернуть свое внимание к прерванному разговору. - Теперь, полагаю, ты узнал, почему мы не можем пустить тебя обратно на Землю.
      - Сказать по правде, теперь у меня мысли еще больше перепутались.. Эти
      семь посланников. жрецы Темного Властелина. убийства членов вашей Общины, как венец всего этого - Большой Взрыв. У меня голова закружилась от всей этой словесной мишуры. Но чем бы ни занимались вы, и кем бы ни были Гвендолин и Дисмас, я отомщу за их смерть.
      - Мы только теряем с ним время, - проворчал капитан.
      - Генри, ты должен помочь нам, - вмешался в разговор Леонардо.
      - Я бы с радостью, но не знаю чем, - в замешательстве развел тот
      руками.
      - Мы знаем, что посланник должен избавить нас от Сил Зла, но не
      ведаем, каким образом.
      - Так почему же вы не спросите у него самого?
      - Генри, - мягко произнесла женщина, взяв его за руку, - ты и есть тот
      посланник, которого мы искали. Ее слова не произвели на него никакого впечатления.
      - Это шутка? - удивленно приподнял он бровь.
      - Нет, - твердо сказала Весконти. - Это правда. Все, что я поведала
      тебе, чистая правда.
      - Бред какой-то! - рассердился молодой человек. - Вы все тут спятили,
      все до единого, - отдернув руку, он высвободил ее из рук женщины. - Я желаю улететь отсюда. Немедленно! - поднявшись на ноги, неожиданно заявил он. - Плевать я хотел на ваше великое дело. Это же сумасшествие, да и сами вы тронутые. Тоже мне нашлись почетные члены Тайного Общества. Вас не мешало бы отправить в общество врачей-психиатров.. Навыдумывали тут про каких-то посланников и конец света. Ваши болезненные фантазии надо лечить, а не поддакивать вам, и уж тем более не потакать вашим безумным желаниям. Вы же фанатики. сектанты. Я не желаю больше оставаться здесь! - в сильном возбуждении выкрикнул он. Поведение Генри огорчило присутствующих и больше всех Леонардо Баскони.