Некоторые из лоскутков остиса пошли на топку камина. Вредители, вероятно, разбирались в изобразительном искусстве, да и в топливных материалах тоже, раз избрали для очага именно эту картину. В отличие от других тканей используемый в художестве остис был наиболее подходящим для сжигания горючим веществом. Кто бы ни содеял это, он находился где-то поблизости. Генри подошел к окну, предположив, что правонарушитель мог уйти оттуда. Оглядел сад и вздрогнул, увидев стаю ворон, слетевшихся полакомиться чем-то большим, свисающим с одной из толстых ветвей старого орешника. Не раздумывая, он выбежал из галереи и побежал по лестнице вниз. Вышел в сад и торопливо зашагал в направлении дерева. Приблизился к месту и, разглядев то, над чем пировали падальщики, застыл на месте. В пустых пределах гулял осенний ветер, покачивая бездыханное тело повешенного человека. Страшно изуродованный прожорливыми птицами, окровавленный труп принадлежал женщине. Длинные волосы ее были спутаны, некогда белое платье едва прикрывало тело, а на босых ногах и кистях рук были кровавые браслеты, следы, оставшиеся после мучительных пыток. Эта жуткая картина на фоне хмурого неба казалась еще более зловещей. На почерневшем от свинцовых туч небе вспыхнула фиолетовая нить дрожащего света. Громовой удар с такой мощью потряс сферу, что все вокруг вздрогнуло и всколыхнулось. Испуганные силой звука вороны слетели с дерева, и Генри, узрев повешенную, передернулся от жути. Узнал умершую и попятился назад, с выражением беспредельного ужаса в глазах. Его окатило ледяной волной, сердце сжалось в груди, словно застыло и потеряло свой ритм биенья, а разум отчаянно кричал, пытаясь опровергнуть жестокую реальность. Все в глазах Генри померкло и потускнело. Окружающий мир погрузился в черные тона. Все вокруг казалось умершим. мертвым. конченым. Черный цвет ужаса и горя не тронул лишь окровавленное тело той, которую безжалостно предали смерти. Макензи был сильнейшим образом потрясен увиденным и, обезумевши, бессмысленно что-то шептал. Тяжелые удары грома заглушали его слова и отдавались в его ушах продолжительным гулом. Небо терзали и резали кривые огненные нити молнии. Внезапно начавшаяся гроза разбушевалась с небывалой силой. Вой ветра, грохот небес и ливень, обрушившийся на землю с небывалой силой, будто являлись предвестниками грядущих бед. Спустив повешенную с дерева, Генри уложил ее на землю и встал возле нее на колени. Ему было страшно взглянуть на нее.. страшно подумать, что это была она, повелительница его сердца - Гвендолин Белфорд. Дрожащими холодными пальцами он снял с шеи петлю, удавившую его возлюбленную. На посиневшем от удушья лице были следы от ран, оставленные убийцей и стервятниками. В области груди было кровяное пятно. Изверг умертвил свою жертву, вырвав ей сердце, и вздернул на дереве, отдав ее на растерзание мертвяков. Обильная небесная вода, овладев телом умершей, принялась смывать кровавые пятна - свидетельства человеческой жестокости. Генри сидел в оцепенении и невидящим взглядом уставился на женщину, многие годы занимавшую его мысли и мечты. Так много он хотел сказать ей при встрече, так долго он ждал их свидания, строил планы. планы на будущее, которому больше никогда не быть. Никогда еще ему не доводилось видеть смерть так близко, смерть, похитившую родного и любимого человека. Он был потрясен, оглушен и убит горем. Желал повернуть время вспять и предотвратить насилие, свершенное над его любимой, но ничего невозможно было изменить. Сознание утраты, словно тысячи острых клинков, пронзило все существо молодого человека, и он, схватившись за голову, завопил. исступленно, беспамятно и дико.
      Г л а в а 29
      ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
      Случается, что наказание влечет за собою
      преступление.
      С. Лец
      - Чистосердечное признание смягчит вашу вину. Говорите, это вы
      убили Гвендолин Белфорд?
      - Сколько раз вам повторять, я не совершал этого преступления.
      - Но камеры слежения показывают обратное, - возразил следователь МСБ
      Джозеф Синклер подозревавшемуся в убийстве Генри Макензи. - Я жду вашего признания. Получив сигнал системы охраны замка Леод, контрольный патруль прибыл на место и, обнаружив там преступление, задержал подозреваемого для допроса.
      - Мне не в чем признаваться. Ваши операторы ошибаются.
      - Я сам просматривал записи, и там явно видно, что это ваших рук
      дело. Так что не стоит отнекиваться. Против вас неопровержимое доказательство - микрочип камеры AVI. Мы всегда доверяли этому источнику, так поступим и в этот раз.
      - Знаю я этот ваш AVI, - вполголоса пробормотал Макензи. - Никчемная
      аппаратура с перебоями в системной работе.
      - Что бы вы там ни говорили, у нас есть все основания думать, что
      убийство Гвендолин Белфорд совершили вы.
      - Мистер Синклер, ваше обвинение абсурдно! С чего бы это я стал убивать
      ее?
      - Вот это-то мы и пытаемся выяснить. И если вы признаетесь во всем
      содеянном, обещаю, что это обстоятельство будет учтено при вынесении вам приговора.
      - Приговор надо выносить не мне, а истинному виновнику этого
      убийства, - с жаром выпалил подозреваемый. - Ваше упрямство и непрофессионализм только помогают преступнику. Вы играете против закона. против правосудия.
      - Замолчите! - повысил голос Синклер. - Я не потерплю такого рода
      обвинений в свой адрес. Я тридцать лет работаю в этой сфере и всегда прекрасно исполнял свои обязанности. Если вы не хотите признаваться, дело ваше. Мы все равно ведь докопаемся до истины.
      - Глубоко же вам придется копать, - слетела колкость с уст
      задержанного.
      - Не волнуйтесь, у нас есть для этого свои методы.
      - Тогда удачи вам.
      - Значит, вы отказываетесь помочь нам?
      - Я уже помог вам, чем только мог. Я ведь признался, что не совершал
      этого.
      - Но камеры.
      - Не знаю, кто и как принял мой облик. Но кто бы это ни был - человек
      или сам дьявол, очевидно, что он хотел поставить меня под удар. Его слова заставили следователя призадуматься. " А что если он прав? - подумал Джозеф. - Если я допущу такую фатальную ошибку, то моей карьере придет конец".
      - Так уж и быть, мы снова просмотрим записи, - уступив, проговорил
      Синклер. - Но до того времени вам придется остаться в участке.
      - Мне ведь еще не предъявлено обвинение, - не согласился Макензи с
      работником МСБ.
      - Пока еще нет, - неохотно признался следователь. - Но вы должны
      будете провести ночь в участке, хотя бы для вашей собственной безопасности. Если ваши предположения верны, то человек, принявший ваш облик, может покушаться и на вас, - желая припугнуть подозреваемого, сказал Синклер.
      - Хорошо, пусть будет так, - согласился Генри, подумав, что, не имея
      в кармане ни гроша, другого места для ночлега ему не сыскать. Макензи устроили в маленькой камере, где кроме кровати, столика и стула ничего больше не было. Удобство, конечно же, не ахти какое, но все было безупречно чисто, да и ужин, принесенный тюремщиком, пришелся Генри по вкусу. После многолетних скитаний ему было приятно вновь вкусить земную пищу, однако гибель Гвендолин настолько омрачила его, что он едва понимал происходящее вокруг. Несмотря на стрессовое состояние, он принуждал себя думать здраво и рассудительно. Необходимо было отыскать убийцу Белфорд, и сделать это мог только он - Генри. Желание отомстить негодяю, умертвившему его возлюбленную, горело в его груди жгучим пламенем. Но поиски возможно было начать только в случае его освобождения. А свобода, по-видимому, ему еще не скоро светила. Дело это было довольно-таки запутанным, отчего и раскрыть его представлялось сложным. "Если операторы МСБ не ошиблись, то изувер, совершивший это преступление, приняв мое обличие, желал тем самым обвинить меня в содеянном, - расхаживая по камере, думал Макензи. - Но как он мог догадаться о моем приезде? Вероятно, они следили за мной. Они? Ты думаешь, что убийца действовал не один?. Конечно! Тот, кто находился в Леоде, получил сообщение от своего сообщника в Эдинбурге, иначе откуда ему знать, что я направляюсь именно в Кинеллан. Наверное, кто-то шел за мной по пятам, а я, дурак, не увидел этого, - с укором подумал он. - Кто бы они ни были, это хорошо знавшие меня люди. нет, это нелюди.. только изверги могли совершить такое. - гнев разгорался в нем с небывалой силой. - А может, это дело рук неизвестных внеземных существ?. Нет, с чего бы это им делать? - опроверг он это предположение. - Все пришельцы находятся здесь на учете, и за ними ведется контроль, и, кроме того, нет преступления без мотива. Какой же цели злодей пытался достичь, убив Гвендолин? Это же элементарно, Генри.. Ты кому-то мешал, и тебя решили устранить! Да, как в итальянской поговорке: человек мешает - человека устраняют. Кто бы не подготовил мне эту ловушку, он проделал все с безупречной чистотой. Но здесь еще много неувязок. Как он смог выдать себя за меня?"
      - Ну конечно! "Мистификатор"! - воскликнул Макензи вслух. "Кто-то воспользовался им, чтобы подставить и заманить меня в ловушку. Но ведь "мистификатор" имеется только у работников Международной и Галактической служб безопасности. Значит, преступники нашли метод изъять его у одного из служителей закона, а, возможно, даже какой-нибудь лихоимец продал совсем новое и неиспользованное устройство чужому. Да-да, вероятно, так это и было. Вряд ли они сумели насильно изъять "мистификатор" у кого-то из агентов. Скорее всего, убийца приобрел его за деньги.. А может, убийца не покупал его.. Может, он один из агентов? - новое предположение завело мысли Генри в тупик. - Если такое будет иметь место, найти виновника будет очень сложно. " Уныние охватило заключенного. Его свобода зависела от темпа ведения этого дела, да и покой он мог обрести, лишь отыскав убийцу Гвендолин. Он все еще не верил в ее кончину. Все события, произошедшие с ним за минувшие сутки, казались ему страшным сном. Он желал проснуться и забыть всю эту кошмарную историю. Увы, увы, увы! Суровая реальность была намного хуже самого беспокойного забытья, череду бедствий невозможно было остановить пробуждением. Великое Неизбежное забрало у Генри всех, кого он любил. Единственный, кто в тот час действительно занимал его мысли, это был друг его детства, внезапно охладевший к нему. Макензи не раз задавал себе вопрос: отчего Дисмас не пожелал его видеть? В этой неприязни, как он думал, скрывалась неизвестная причина тяжелой злобы. В голову не раз прокрадывалась мысль о том, что Брэстед был как-то причастен к убийству Гвендолин. Но вера в друга не давала предательской мысли проникнуть в сердце заключенного. Несмотря на попытки не думать об этом, мысли Макензи почему-то несправедливо и жестоко подвергали критике его искреннюю любовь к закадычному другу. Он никогда не сомневался в честности Дисмаса. Им столько пришлось пройти вместе, столько пережить трудностей, и как бы не обернулись события в жизни, Генри всегда мог рассчитывать на помощь друга. И теперь он был лишен этой поддержки. Друг детства по неясным причинам отвернулся от него, и этот его поступок причинил еще большую боль израненному сердцу Генри. После долгих размышлений Макензи решил связаться с управлением ГСБ и доложить им о своем приезде, ситуации, в которую он попал, и по возможности получить помощь. Такое решение немного успокоило заключенного, и он, наконец, уснул на рассвете.
      - Карл, взгляни-ка на это! - воскликнул следователь Синклер,
      показывая на данные, поступившие на дисплей. - Наш заключенный из сто двадцать пятой камеры, оказывается, приемный сын графа Кромарти.
      - Которого? - спросил с интересом Карл Вертмаш.
      - Покойного Уолтера Макензи.
      - Владельца замка Леод?
      - Того самого.
      - Ничего себе! Значит, когда этот поехал в Леод, - проговорил
      помощник следователя имея в виду Генри, - он просто-напросто посетил дом своих родителей.
      - Именно!
      - Но почему он ничего не сказал нам об этом?
      - А кто его знает, - пожал плечами Джозеф. - Может, у него есть
      свои причины скрывать это.
      - Какие же это? - заинтересованно спросил Карл.
      - Пока еще не знаю, - задумчиво отозвался следователь. - Возможно,
      чтобы выяснить это, нам потребуется больше информации о нем. Синклер запросил полные данные о Генри Макензи и, получив их от информационного центра, немедля ознакомился с ними.
      - Невероятно! - воскликнул следователь.
      - Что-что? - жадно уставился на него молодой помощник.
      - Ты не поверишь, Карл, против нашего заключенного из сто двадцать
      пятой были выдвинуты обвинения в убийстве и продаже "диди".
      - Вот тебе и сынуля! Правильно говорят в народе: милоликий приемыш со
      временем обернется в извращенного гаденыша.
      - Не болтай чепухи, Карл.
      - Ну, и что же, привлекли его к суду или нет?
      - Нет, дело закрыли, прежде чем оно дошло до судебных инстанций.
      - В самом деле? Он был невиновен или использовал очередную уловку и
      спасся от рук правосудия?
      - Его делом занимался агент Леонардо Баскони.
      - Баскони? Я слышал, он один из лучших работников МСБ, - поведал
      Вертмаш.
      - Значит, дело Макензи под его надзором было рассмотрено со всей
      корректностью, - заключил следователь.
      - Выходит, если он не был виновен в предыдущих обвинениях, возможно,
      он не причастен и к этому.
      - Это надо еще доказать, - опроверг слова помощника Джозеф.
      Взгляни-ка, он учился на пилота, работал на одну из грузовых компаний, и спустя несколько лет его избрали в сенат.
      - Вот тебе на! Наверняка не без поддержки влиятельного папаши,
      с завистью заметил Карл.
      - Возможно. - увлекшись чтением личного дела Генри Макензи,
      бросил через плечо Синклер. Прочитав очередную информацию, он не сдержал смеха. - Не могу поверить! Против него было выдвинуто еще и обвинение в убийстве какого-то пса, - обратился он к помощнику.
      - Видать, знатное было животное, - рассмеялся собеседник.
      - Да уж, псина дочери самого Гильберта Белфорда.
      - Ах, этого магната? - с восторгом спросил помощник, наслышанный
      о семье Белфорд.
      - Да, именно.
      - И что же на этот раз? Смог он выйти сухим?
      - Конечно! Всегда ни в чем не повинный Генри Макензи, - с юмором
      отозвался следователь.
      - Везучий, значит. - Карл призадумался. - Вы сказали Белфорд?
      насупил тот брови.
      - Да, а в чем дело, у тебя с ним обнаружилось родство?
      - Может быть, и обнаружилось, но не у меня. Нашу покойницу, как мне
      помнится, тоже звали Белфорд?
      - Верно! - спохватившись, воскликнул Синклер. Перепроверил на своем
      рабочем интеллэйде данные, полученные о потерпевшей. - Невероятно! Гвендолин Белфорд, дочь того самого магната.
      - Что вы говорите? - развел руками Вертмаш. - Надо же, какое
      совпадение.
      - Вряд ли это простое совпадение, Карл. Что-то мне подсказывает, что на
      сей раз преступление совершил именно этот баловень судьбы.
      - Мотив?
      - Возможно, давняя неприязнь.
      - Кого? - не понял собеседник следователя.
      - Или месть.
      - За что? За собаку, что ли?
      - Почему бы нет?
      - Простите, но это вздор! Кто станет убивать столь красивую и
      привлекательную женщину, памятуя о какой-то старой-престарой истории о собаке?.
      - Очень странно, - задумчиво прищурился Джозеф. - Здесь говорится,
      что Макензи был в числе сенаторов, отправившихся на "Ореол" одиннадцать лет назад.
      - Ну и что?
      - А то, что после освобождения заложников от сардерийцев его не было
      в числе остальных. Он долгое время считался пропавшим без вести, а позже был объявлен погибшим.
      - Необычная история, - согласился Вертмаш.
      - Полагаю, нам придется поломать еще голову над этим делом,
      задумчиво промолвил Синклер. - Приведи-ка этого удальца сюда, попробую узнать что-нибудь от него. Вертмаш, кивнув, вызвал на связь тюремщика участка и приказал ему привести заключенного Генри Макензи. Когда охранник вошел в камеру, узник спокойно пребывал в параллельном мире снов. Разбудить его оказалось довольно сложной задачей. Долгий перелет, смена обстановки, пережитые события минувшего дня и безжалостные ночные думы нарушили покой Генри. Проснувшись, заключенный долго не мог сообразить, где находится, как попал туда и кто стоит над его головой, без устали что-то треща. Он широко раскрыл глаза, присел, болезненно потянулся и уставился на человека в форме. Заставил себя сконцентрировать свое внимание и понять смысл слов говорящего.
      - .следуй за мной.
      - Куда? - спросил заключенный.
      - Синклер желает видеть тебя.
      - Millia molligheart[122]! И поспать спокойно не дадут,
      проворчал Генри. - Кто еще такой этот Синклер?
      - Следователь, занимающийся вашим делом.
      - Ах! Этот тронутый, хохлатый хлюпик, - недовольно протянул
      заключенный, поняв, о ком идет речь.
      - Выбирайте выражения. Негоже хулить людей, которых вы совсем не
      знаете.
      - Очень мне нужен этот ваш хряк.. Убери от меня руки, худосочный! Не
      советую сердить меня, - злобно оскалился Генри. - Я могу идти и без твоей помощи, трубковерт.. Не толкайся, я сам пойду. Макензи последовал за тюремщиком, который доставил его в кабинет следователя.
      - С добрыми вестями, небось, раз вы разбудили меня в такую рань?
      - Перестань кряхтеть, как старая грымза. Сядь и отвечай на мои
      вопросы.
      - Опять эти нескончаемые вопросы, - недовольно протянул
      подследственный. - И долго вы будете тянуть эту волынку?
      - Пока куда-нибудь не приедем, и путь наш будет зависеть только от
      тебя.
      - Я сказал вам все, что знаю.
      - Правда? - ухмыльнулся Синклер. - Вчера, когда мы спросили вас о
      прежних привлечениях к суду, вы заявили, что никогда не были под следствием. А сегодня я узнаю, что такое имело место трижды.
      - Пронюхали, значит, - опустив глаза, устало вздохнул Макензи.
      Возможно, кое-какие подозрения в моей честности и были, но они никогда не доходили до суда, небрежно усевшись на стул, заявил он.
      - Вы были знакомы с пострадавшей?
      - Да. Я уже говорил вам об этом.
      - Но вы не сказали, какие у вас были с ней отношения.
      - Дружеские, - не намереваясь посвящать постороннего в свои сердечные
      дела, сказал Генри.
      - Вы подружились с ней до того, как повесили ее собаку?
      - Я никого не вешал, - едва сдерживая свое негодование,
      процедил подследственный.
      - И все же.
      - После этого инцидента.
      - Странно как-то. Сперва она обвинила вас в убийстве ее домашнего
      животного, а потом начала дружить с вами.
      - Ничего в этом странного нет. Она поняла, что я был не причастен к
      этому. И вообще, какое это имеет отношение к данному делу? Вам надо искать убийцу, пока он не смылся, а вы тут теряете время на бессмысленные разговоры.
      - Вы обвиняете меня в некомпетентности?
      - Ни в чем я вас не обвиняю. Просто ваши мысли побежали не по тем
      рельсам, и ваше расследование сбилось со следа. Но у меня, поверьте, есть дела поважнее, чем выслушивать ваши абсурдные обвинения. Мне необходимо срочно переговорить кое с кем, и если я не сделаю этого сейчас же, у вас будут большие неприятности.
      - Вы тут не запугивайте и не угрожайте мне. Я могу вести дела,
      и еще ни одно из них не оставалось у меня в черном ящике.
      - Вот и замечательно! Так найдите подлеца, совершившего это
      преступление, но ищите его подальше от меня.
      - За грубость и препятствие в ведении уголовного дела вас могут
      привлечь к суду, - предупредил Синклер.
      - Хорошо, привлекайте меня сколько угодно к суду, но дайте мне
      воспользоваться правом на звонок, - не имея намерения вступать в спор с агентом МСБ, сдался задержанный.
      - Я и не собирался ущемлять ваши права. С кем вы хотите
      поговорить?
      - Полагаю, агент Джозеф Синклер, вы не забыли о правилах?
      - Нет, но и вы помните о своем положении, мистер Макензи. Или вы
      скажете, с кем желаете переговорить, или вам будет отказано в этом. Откуда мне знать, может, вы хотите предупредить ваших дружков? Или воспользоваться связями вашего покойного отца и избежать следствия и наказания. Генри изнеможенно вздохнул. Ему надоело оправдываться ежеминутно и терпеть нападки чересчур подозрительного и непроницательного следователя. Единственный путь к развязке узелка правосудия он нашел в переводе этого дела в следственные органы ГСБ, где его знали многие из сослуживцев. Достаточно было связаться с управлением и сообщить им о происходящем, и они наверняка бы сами предприняли такой шаг.
      - Я желаю говорить с начальником отдела специальных операций управления
      информационно-криминальной разведки Галактической службы безопасности.
      - Может быть, лучше с председателем сената? - с издевкой
      поинтересовался следователь.
      - Ваш юмор неуместен. Вы хотели, чтобы я сказал вам, с кем желаю
      говорить, я это сделал, теперь ваш черед сдержать свое слово. Синклер сомневался в правильности своего решения, и его колебания не ускользнули от глаз разведчика.
      - Если вы желаете, можете сами поговорить с начальником отдела.
      Скажите, что я прибыл на Землю, и обстоятельно изложите положение, в которое я попал. Так Синклер и поступил. Связался по коммуникабельной связи с управлением ГСБ и сообщил о подследственном Генри Макензи. Не прошло и пяти минут, как в кабинет Синклера вбежал его помощник с выпученными от удивления глазами и, запинаясь от волнения, сообщил, что его желает видеть полковник Джеймс Грант из Галактической службы безопасности. Лицо следователя побледнело и осунулось. Он велел немедля впустить посетителя. Встал из-за стола, подтянулся и, нацепив вежливую улыбку, с трепетом уставился на дверь. В комнату, ступая твердым шагом, вошел мужчина в форме, лет сорока. Военная выправка, стройный стан, серьезное выражение лица и острый взгляд серых глаз говорили о строгом нраве этого человека. Он являл прямую противоположность мясистому, седовласому и улыбчивому Синклеру, в характере которого не было ничего общего с грубостью и жестокостью, присущими большинству агентов служб безопасности. Полковник заговорил, и следователь заметно вздрогнул от его басистого и резкого голоса.
      - Агент Джозеф Синклер? - спросил тот.
      - Это я, - словно съежившись перед важной персоной, проговорил
      следователь.
      - Я уполномочен увезти отсюда Генри Макензи. Его дело отныне
      будет рассматриваться следственным отделением нашей организации.
      - Но, по-моему.
      - Держите ваше мнение при себе, агент Синклер. Переведите всю
      имеющуюся у вас информацию по делу Макензи в банк данных нашего отделения и прикажите привести задержанного.
      - Он тут, - боязливо кивнув в сторону Генри, сказал следователь. Полковник, войдя в комнату, не обратил внимания на сидящего у стены рыжеголового незнакомца. Теперь же, узнав личность этого человека, он с любопытством изучал его взглядом. Одежда Генри была настолько простой и непримечательной, что на первый взгляд он был похож на заурядного уличного торговца. Однако, приглядевшись к нему, полковник увидел сильного и решительного молодого человека лет тридцати-тридцати пяти с выразительным лицом и диким взглядом тигриных глаз. Вольность, с которою тот держался, была проявлением его бесстрашного характера. Грант приблизился к сослуживцу и, отсалютовав старшему по званию, заговорил:
      - Генерал-майор Генри Макензи, разрешите представиться, полковник
      Джеймс Грант. Я уполномочен доставить вас в штаб-квартиру.
      - Давно пора, - тихо произнес Макензи. - Вольно, полковник. Из какого
      вы отдела?
      - Я председатель отдела внутренней разведки ГСБ.
      - Понятно, - поднимаясь со стула, сказал Генри. - Полагаю, нет
      смысла больше задерживаться здесь.
      - Так точно, генерал-майор, - вытянулся тот в струнку. Проходя мимо следователя, Макензи задержался, чтобы обменяться с ним парой слов.
      - На вашем месте, агент Синклер, я бы подшлифовал свою интуицию.
      Если вы потеряли прежнюю форму, подумайте лучше об отставке, так, по крайней мере, вы останетесь в памяти людей как опытный работник и деятельный следователь, достойный отличительной награды. Успехов вам! Синклер ничего не смог произнести в ответ, лишь кивнул. Впечатление оставленное последними событиями, было так велико, что он еще долго стоял неподвижно у стола в своем кабинете. После продолжительных раздумий он пришел к выводу, что в словах Макензи была доля правды, ему оказалось не по силам раскрыть это преступление, а значит, ему действительно пора было уходить на покой. Но не будем углубляться в путаные думы Джозефа Синклера, подверженного влиянию Генри Макензи, подобно тому, как простые умы подвергаются влиянию сильных умов. Вернем свое внимание к сложностям, возникшим у героя этого романа. По прибытии в эдинбургскую штаб-квартиру ГСБ, Макензи первым делом направили на медицинское обследование. Правила предписывали пройти эту процедуру каждому из агентов, побывавших на спецзаданиях, не только для проверки их состояния здоровья, но также с целью проверки работоспособности устройств, вживленных в организм разведчиков.
      - Когда вы сняли спейвот и "мистификатор"? - поинтересовался доктор
      Зитте.
      - Я не снимал их, - не колеблясь, ответил обследуемый.
      - Странно, но их у вас нет. Сообщение врача изумило Макензи.
      - Вы уверены, доктор? - спросил Генри, сомневаясь в правильности
      результатов обследова ния.
      - Приборы показывают это с точностью один к одному, имитационная
      линза и устройство связи отсутствуют в вашем организме. Это заявление озадачило Генри. Когда он отбывал с Земли, они были у него. Он даже пользовался обоими приборами на "Атлантиде" до захвата их корабля сардерийцами. Он вспомнил, что связь с управлением тогда прервалась именно в тот час, когда их привели к Акраку, правителю Пиккроса. Но Макензи прекрасно помнил, что, даже потеряв связь с управлением, устанавливаемую со вспомогательными средствами слежки, он никогда не лишался самой техники. "Значит, это произошло позже", - подумал генерал-майор.
      - Откуда у вас столько рубцов на теле?
      - Подвергся нападению инопланетян, - вспомнил он о четырех
      ракообразных существах на Терронге, решивших отомстить ему за убитого друга. - Возможно, приборы слежки были извлечены именно тогда, - высказал Генри свое предположение вслух.
      - Извлечены? Кем?
      - Одним из терронгцев.. Доктор Зитте больше не стал возвращаться к этой теме, решив предоставить выяснение подробностей этого случая начальству. Он заполнил карточку пациента и вложил результаты обследования в личное дело агента Макензи. После медосмотра Генри предстал с отчетом перед председателем своего отдела. Доклад был утомительным и долгим, и нет необходимости вдаваться в излишние подробности, мы приведем лишь заключительную часть диалога.
      - Все, что вы поведали мне, очень интересно, но неправдоподобно. Есть
      некоторые пробелы и нестыковки, которые, очевидно проистекают из-за того, что вы преднамеренно уходили от описания тех или иных ситуаций, произошедших с вами во время поездки, - со всей строгостью заметил Вейчел Линдберг, начальник отдела спецопераций.
      - Что именно у вас вызывает подозрение? - настороженно спросил
      генерал-майор.
      - Все!
      - Сэр, поступая на службу, я давал клятву всегда говорить правду. Вы
      компрометируете меня, не имея на то оснований..
      - Я передаю ваше дело "Комиссии правосудия". Пусть она все и
      решит. Макензи не ожидал такого поворота событий. Быть преданным в руки "Комиссии правосудия" значило подвергнуться военному трибуналу. Конечно же, поступки генерал-майора вызывали некоторые подозрения, но было слишком сурово предпринимать против него такие жесткие меры. Генри попытался предотвратить этот неприятный процесс, но ему не удалось убедить начальника не отсылать его дело в упомянутую ранее судебную инстанцию. Теперь Макензи ожидали тяжелые дни, и чтобы не проиграть это правовое противоборство, ему следовало запастись терпением, собраться с силами и мыслями.
      Г л а в а 30
      ИЗМЕННИК
      Тюрьма - всегда страданья
      дом,
      Здесь все страшит вокруг.
      Но только здесь ты узнаешь,
      Кто настоящий друг.
      Иной сидит по заслугам,
      Другой - по злобе судей;
      Сидят здесь плуты и воры
      И сколько честных людей!
      Надпись на Эдинбургской тюрьме.
      Как только начался судебный процесс над генерал-майором Генри Макензи, его препроводили в Эдинбургскую тюрьму - в корпус, отведенный для провинившихся военнослужащих. Стеклянный круг на самом верху высокой башни, возвышавшейся над городом, и являл собой современную тюрьму тридцать четвертого века. Войти в башню можно было только через контрольный пункт, расположенный у основания сооружения. Все системы служб здесь были автоматизированы. В казематной башне заключенный никогда не контактировал с тюремной охраной. Времена темных и душных подземелий, где узник не видел солнечного света, прошли. Мышление людей нового времени было направлено не на причинение провинившемуся человеку адских мук заключения, а на выяснение резонов, побудивших того к совершению преступления, и устранение таковых причин. Заключая провинившегося в эту тюремную башню, откуда открывался чудеснейший вид на город Эдинбург и залив Ферт-оф-Форт, психологикриминалисты пытались тем самым вызвать в узнике стремление жить и верить в добрые деяния, нежели, упрятав его в подземелье, разжигать в нем ненависть ко всем людям и всему миру. Идеи ученых дали положительный результат. Побывавший в тюрьме человек, выйдя оттуда, стремился дарить окружающим радость, а не ополчался против всех и не мстил каждому за страдания, перенесенные по его же вине. Именно в такую башню и переправили Макензи. В округлой камере, больше похожей на скромный гостиничный номер, стены заменяли небьющиеся стекла.