Дома, в которых жили горожане, были большими, просторными и изящными с архитектурной точки зрения. Прекрасные строения с красочными фресками поражали своей изысканностью и утонченностью вкуса. Многочисленные изваяния животных и растений, ансамбли статуй в человеческий рост, и неисчислимые звонкие и шумные фонтаны с архитектурно оформленными декоративными сооружениями. И все это было тесно связано с растительным миром, представляя собой единую, неотъемлемую часть природы. Самым грандиозным строением, пожалуй, был дворец монарха. Он размещался в центре города. Все дороги были проложены таким образом, что куда бы ты ни отправился, обязательно прошел бы возле дворца. Как на Земле все дороги ведут в Рим, так же и в Велании они вели к дворцу монарха. Вокруг этого строения не возвышались ограды с бойницами и башнями. Его не охраняло войско вооруженных до зубов солдат. Стража, да и то немногочисленная, водилась только внутри дворца и охраняла не стены, а лишь самого короля. Чудеснейший сад был разбит как в самом дворце, так и за его пределами. Здесь, как и во всем городе, били фонтаны, но с еще более великолепным монументальным оформлением. Флубер и его спутник с Земли, отбыв из космопорта, первоначально отправились к королевскому дворцу. Каллаксийцу не терпелось представить правителю человека, спасшего его от пожизненного рабства. На Велании, как, впрочем, и в других частях планеты, для перемещения не использовали механические устройства. Транспортом служили сэрапии, вьючные упряжные и бесшерстные животные с тремя парами ног, длиною в шесть ярдов, с широкой вытянутой шеей и продолговатой головой. Они были смышлеными, выносливыми и быстрыми. Такой вид транспорта не оказывал вредного воздействия на окружающую среду, а главное - был бесплатным. Путники достигли пункта назначения, спешились, и дворцовые слуги проводили их в тронный зал, где властелин обычно принимал своих вассалов. Внутреннее убранство зала поражало размахом ансамблево-художественного решения. Стены его были увиты розовыми и молочно-белыми цветами, аромат которых было приятно вдыхать. В конце этого совершенно необъятного зала на возвышении находился трон. К нему вели бесчисленные лестницы из черного, гладкого камня, которым был выложен и пол всего помещения. Прохладу сюда приносил звонкий источник, впадавший в небольшой бассейн с бирюзовыми кувшинками. Посетителей заставили прождать более двух часов. Нетерпеливый человек утомился, расхаживая из конца в конец зала. Он укоризненно поглядывал на спутника и уже начал сожалеть о правильности своего решения прилететь на Каллаксию. Устав мерить шагами зал, Генри подошел к звонко журчащему источнику и, зачерпнув немного воды, вымыл лицо. Прохладная вода взбодрила его, но этот поступок повлек за собой необратимые последствия.
      - Что ты наделал?! - подбежав к человеку, испуганно взглянул на него
      Флубер.
      - Ничего особенного, я просто-напросто немного освежил свое лицо.
      - Этого нельзя делать здесь, в королевском тронном зале. Пользоваться этой водой запрещено, - страх и ужас выразились на бесцветном лице овелийца. В отдалении послышались шаги, и Флубера отчего-то передернуло. Живо растянув рукав своей одежды, он протер им лицо и густую рыжую бороду землянина.
      - Скорее! Бежим к трону! Если нас там не обнаружат, заподозрят, а если
      усомнятся, то казнят. Макензи ничего не успел ответить. Ухватив Генри за руку инопланетянин поволок его за собой, но они опоздали. Король и его свита уже прошли в зал. О местонахождении посетителей было тотчас доложено его высочеству, и тот пришел буквально в бешенство. Раздражительность, агрессивность и неприязнь проявлялись в каждом его слове. Король Гектус представился землянину не просто враждебным, но и в некоторой степени сумасшедшим. Одежда правителя, необычайная, пестрая и колоритная цветами, не только была броской, но и смехотворной (так, по крайней мере, показалось пришельцу). Этих ярких одежд на монархе было так много, что Генри, глядя на него, стало не по себе. Ко всему прочему, вместо короны на короле была маска с красочным оперением, по-видимому, служившая символом власти. Такой причудливый внешний вид короля Гектуса заставил человека улыбнуться, и это было ошибкой. Конечно же, правитель понял все и, не желая сносить оскорбление, решил проучить пришельца.
      - Науба патро! - громоподобно возгласил король. Флубер встрепенулся от этих слов, отпрянул от землянина и с мольбами обратился к властелину. Значения его слов человек не понял, так как не владел их языком, но по интонации говорящего ему стало ясно, что дела плохи.
      - В чем, собственно говоря, дело, Флубер?
      - Молчи, Генри, молчи, пока ты все окончательно не испортил.
      - А что я такого вообще натворил? - недоумевающе развел тот руками.
      Спутник ничего не ответил, и только что-то еще усерднее стал объяснять своему правителю.
      - Науба патро! - повторил Гектус таким резким тоном, что отбил у вассала
      всякое желание к дальнейшим просьбам.
      - Прости, Генри, я сделал все что мог, - обратился к нему Флубер
      на фебрийском языке. - Правитель приговорил тебя к смерти.
      - Как это к смерти? За что?
      - За неуважительное отношение к нему. и за недозволенное прикосновение
      к источнику.
      - Что за бред! - протестующе вскрикнул Макензи. - Разве изза этого
      можно умертвить человека?
      - Сожалею, друг, но у нас такие законы.
      - Сожалеешь? Законы? - ярость в землянине вскипала буквально с каждым
      произнесенным словом. - Мне плевать на ваши законы! Ты ведь говорил, что я буду твоим гостем. все уши мне прожужжал о вашем гостеприимстве.. Расписал все в розовых тонах: великолепные приемы. праздники. пиршества. торжества.. Нес всю эту ахинею столько дней.. И сейчас ты с таким спокойствием говоришь о моей казни?
      - Я не виноват.
      - Я так просто не сдамся! Пока я жив, меня никто не сможет казнить! Макензи по привычке потянулся к оружию, свисавшему у него на поясе, но не обнаружил его. Вспомнив, что его изъяли при входе во дворец, пришел в бешенство. В отчаянии он ринулся вперед и молниеносно преодолел расстояние от подножья возвышения до трона. Был уже так близко от ненавистной цели и, тем не менее, не успел завершить свой замысел. Личная охрана короля выступила вперед и преградила землянину путь. Но ни их грозный вид, ни оружие не испугали человека. Он попытался обезоружить стражу, но не смог. Каллаксийцы пустили в ход средства защиты и обезвредили чужака.
      * * *
      Макензи очнулся не скоро. Обнаружил себя в темной сырой камере и пришел в неистовство. Попытался встать на ноги, но из-за слабости в организме не осилил эту задачу. Он был настолько обессилен, что не мог даже пошевелить пальцами рук. Все это показалось ему довольно странным, но, вспомнив последние минуты перед потерей сознания, он верно заключил, что состояние его было последствием контратаки охраны короля. Да-а. положение его было не из лучших. Генри не раз попадал в переделки, но тогда он знал свою участь. А теперь все было иначе. Неопределенность была еще более мучительной, чем мысль о смерти. Генерал-майор был психологически подготовлен к смерти еще во время обучения в Эфкосе. В его работе необходима была готовность к самопожертвованию. Нельзя сказать, что в Эфкосе воспитывали камикадзе, однако при надобности каждый из разведчиков был готов к суициду. Поездка на Каллаксию была для Генри чем-то вроде информационной разведки. Пребывая в рядах надсмотрщиков на Терронге, он не раз слышал от Эт-орса о жестоком нраве правителя Гектуса. Но не характерные черты этой персоны заставляли Макензи полететь на Каллаксию. Нет! Он узнал о подготовке каллаксийцев к войне с Землей. Насколько правдива была эта информация, генерал-майору и предстояло выяснить. Брэстеду он не стал ничего говорить, так как был уверен, что тот непременно навяжется в попутчики. Желая предотвратить его поездку, Макензи сбил того с толку, придумав историю о приглашении Флубера. Собственно говоря, именно с помощью этого овелийца разведчик и рискнул попасть на Каллаксию, выяснить там правдивость этих толков и вернуться на Землю с докладом, а в случае невозможности обратного полета немедленно сообщить об этом в управление. Неполадка в связи была еще одной причиной, по которой Генри пожелал возвращения друга на родную планету. И, тем не менее, он ошибся в расчетах. Обстоятельства сыграли не в его пользу, и он стал жертвой, прежде чем успел что-либо узнать. Король Гектус оказался именно таким, каким его описывал терронгский надсмотрщик, и это огорчило человека. Если первое из предположений оказалось верным, то, возможно, и второе (нарушение каллаксийской армадой космических границ Земли и вторжение ее на планету) тоже было точным. Генерал-майор не думал о себе, его заботила судьба родной планеты и людей, и подобно Курцию[106], он готов был на самопожертвование. Известно было, что агрессивные овелийцы владели наилучшей техникой и крейсерами. Сардерийцы, военно-космический флот которых не уступал земному, были бессильны перед их мощью. Генри знал, что в случае нападения власти Земли попросят помощи у военного совета Галактической Федерации, и те обязательно помогут им. Но прежде чем это произойдет, погибнут сотни тысяч, а может и миллионы мирных жителей Земли. Молодой человек сожалел об одном, - его жертва отныне стала напрасной. Лежа на твердой и холодной казематной лежанке, Макензи обдумывал варианты побега. Но сложно было что-то предпринять, когда тело не подчинялось воле. В кромешной тьме Генри не мог сориентироваться, не знал размеров камеры и расположения двери. Где-то вблизи на пол капала вода, и ее эхо разносилось далеко-далеко. Это позволило человеку определить, что камера его была больших размеров. Временами прохладный порывистый ветер обдувал его со всех сторон. Из этого он сделал три вывода. Первый, что камера находилась в подземелье, второй, что лежанка размещалась в центре помещения, и третий там было два прохода. Третье наблюдение оказалось немаловажным. Если бы его заключение было долгим, то его не стали бы помещать в камеру с двумя дверьми. Логически поступок каллаксийцев можно было объяснить довольно легко. Смертник никогда не выходит через ту дверь, в которую вошел. На казнь его поведут через другой проход. Таким образом, неопределенности не осталось, - ему был вынесен смертный приговор. Пролежав в раздумье несколько часов, Макензи решил, что казнь состоится еще сегодня, а если и не в этот вечер, то обязательно на рассвете. Мысль эта к нему пришла оттого, что кормить, по-видимому, его не собирались. "А что если это и есть их метод казни? Уморить приговоренного голодом?" эта мысль показалась ему самой ужасной. Он предпочитал быструю смерть, нежели долгую и мучительную. Он прошел немало испытаний, однако голод был самым страшным для него. Спустя еще несколько часов землянин больше не думал ни о чем, кроме еды. Закрыв глаза, он представлял себе изысканные, аппетитные и сытные блюда шотландской кухни. Виртуально перепробовав все, что представало ему видением перед глазами, Генри заставил себя поверить тому, что он насытился, отчего острый приступ голода немного притупился. Устав от долгих и нудных мыслей, он сомкнул веки и погрузился в сон. Беспокойно проспав несколько часов и услышав подле себя голоса, Генри вздрогнул и пробудился. Он изумился, обнаружив себя в комнате с белыми стенами. Яркое освещение горело над ним и слепило глаза. Он все так же не мог пошевелиться, однако поверхность лежанки стала мягкой, да и в помещении было намного теплее. У изголовья койки стояли двое мужчин. Они о чем-то оживленно дискутировали, не замечая пробуждения землянина. Наконец решив спорный вопрос, один из них ушел, а другой, приблизившись к койке, опустил ярко освещенную часть капсульного аппарата вниз и заключил в нем Генри. Свечение стало нестерпимым, и человек сильно зажмурил глаза. Свет поменял свой колер и, приняв розовый оттенок, начал медленно потухать. Крышка капсулы поднялась, и свет принял оптимальную яркость. Землянин открыл глаза и разглядел над собой силуэт мужчины. Белая облегающая одежда необычайно сочеталась с его пестрыми волосами. Лицо у него было задумчивым и серьезным, а склера глаз окрашена в желтый цвет. Макензи, проведя определенное время в обществе Флубера, знал, что желтый цвет глаз овелийцев означал задумчивость. После недолгих раздумий незнакомец сказал:
      - Вставай и следуй за мной. Генри повиновался. Тело его обрело подвижность, и он без труда поднялся на ноги. Голова больше не болела, мышцы были расслаблены, он чувствовал себя как заново рожденный. И это обстоятельство показалось ему странным. Вместо того чтобы предать его в руки палача, овелийцы отчего-то провели над ним целительную процедуру. "Возможно, они пожелали, чтобы я самостоятельно отправился на место казни? - подумал Макензи. - А может, они передумали казнить меня? Нет, в это верится с трудом. Наверняка эти злодеи задумали нечто коварное и унизительное... Какая теперь разница?. Одно хорошо, что хуже быть не может!" Противореча своим собственным догадкам, Макензи неотступно следовал за инопланетянином. Они вышли из комнаты и, пройдя несколько помещений, обставленных разнообразной медицинской техникой, выбрались в широкий коридор с расписными стенами. У дверей их ожидали четверо овелийцев в форме. Вооруженные длинными орудиями в виде шеста (каким был обезврежен буйный землянин), они дожидались их прихода. Перекинувшись несколькими словами на родном языке, овелиец с пестрыми волосами вернулся обратно, оставив землянина с охранниками. Те, не утруждая себя объяснениями, велели следовать за ними. Пройдя по нескончаемым коридорам и полупустым помещениям, они достигли покоев королевы. В том, что они принадлежали верховной правительнице, не было ни малейшего сомнения, уж очень они были красочными, яркими и полны всякого рода чудес. В одной из комнат их встретили юные девушки в красочных цветных одеждах и с тиарами на голове. Молодой землянин удивился, когда охранники, оставив его на попечение местных красавиц, покинули помещение. Одна из девушек подвела его к теплому бурлящему бассейну с изумрудной водой. И только теперь Генри понял, что казнь его по необъяснимым причинам отменили. Двое овелиек раздели его, омыли и умастили различными благоуханными мазями. Все это они исполняли с большим усердием, не давая воли языку. После того как землянина подстригли и побрили, оставив, на старый манер, тоненькие усики с бородкой, пришелец заметно преобразился. Новая одежда, белый жилет, кюлоты того же цвета и сандалии с ремешками на мягкой, эластичной подошве подошли ему как раз впору. Закончив все приготовления, одна из девушек позвала стражников, которые все это время ожидали за дверью. "Сейчас состоится встреча с хозяйкой этого дворца", - верно предположил человек. Стражники обступили землянина с четырех сторон и повели его к королеве Ариаде. Пройдя несколько комнат, они вошли в прекраснейший зал, похожий на ботанический сад. Чудеснейшие клумбы цветов невероятных окрасов и размеров, деревья с широченными листьями и тоненькими стволами и ветвями, и множество разнообразнейшей, неземной растительности. Вьющееся растение аметистового цвета, разросшись до самого потолка, полностью покрыло свод и придало залу голубовато-фиолетовый оттенок. Из самой отдаленной стены этого громадного зала выступала гигантская голова невиданного животного, выбрасывающая из пасти широкой струей ультрамариновую воду, которая впадала в бассейн, занимающий одну четверть всей площади помещения. Одна из стен в зале отсутствовала. Неисчислимые лестницы вели в сад, утопающий в насыщенных лучах солнца. Дневной свет также освещал и зал. Стражники подвели землянина к бассейну. В зале кроме них никого больше не было. "Зачем же мы сюда пришли? - задумался Макензи. - Может, они собираются потопить меня как щенка в этом водоеме? Возможно, и мыли-то они меня затем, чтобы не загрязнять их экологически чистую воду", - иронично подметил он про себя. Однако мысль о потоплении улетучилась, как только вода в бассейне всколыхнулась и со дна поднялся продолговатый синий пузырь. Постепенно он сменил окрас, стал малахитовым и беззвучно лопнул. Пассажиры сошли из скитиса[107] на берег и зашагали к землянину и стражникам. Шествие составляли одни только представительницы прекрасного пола, и возглавляла его белокурая женщина с царственной походкой. Одежды ее отличались от платьев других изяществом, сочностью красок и оригинальностью. Да и наружность ее была столь привлекательной, что сразу бросалась в глаза. Утонченные черты лица и циприновые глаза удивительно сочетались с бело-молочной кожей. Стройную фигуру едва прикрывала полупрозрачная одежда, но белоснежная накидка искусно скрывала все прелести. Голову королевской особы венчала корона из морских кораллов, необычайно переливающихся всевозможными оттенками цветов. Королева Ариада остановилась в нескольких шагах от землянина. Она оценивающе взглянула на него и довольно улыбнулась (вероятно, наружность Макензи понравилась ей).
      - Добро пожаловать на Каллаксию, - произнесла королева мягким и
      благозвучным голосом. Эти слова заставили молодого человека улыбнуться.
      - Разве я сказала что-то смешное? - сердито спросила она.
      - Нет, ваше высочество, - учтиво поклонившись, ответил пришелец. - Ваше
      приветствие было чрезвычайно вежливым, в отличие от приема, устроенного вашим дражайшим супругом. - Ах, это. - протянула та. - Должна признаться, что у него жестокий
      нрав. - Настолько, чтобы без суда и следствия казнить гостя-пришельца?
      - Это его право.
      - Конечно! Он властелин и может сделать, что душе угодно. Казнить
      или помиловать, чествовать или погубить, все во власти нашего почтеннейшего короля Гектуса, - в голосе говорящего почувствовался укор.
      - Я понимаю вас, - ничуть не сердясь на тон человека, поддержала
      его королева. - С Гектусом всегда сложно поладить, я не говорю уже о том, чтобы понравиться ему и сдружиться с ним. Но вам повезло, что у вас на Каллаксии такой влиятельный заступник. Макензи изумленно приподнял бровь.
      - Я говорю о Флубере, - пояснила Ариада. - Это он похлопотал о вас.
      - Значит, своей свободой я обязан ему?
      - Да, и мне, - уточнила с улыбкой правительница. - Но вам не стоит
      считать себя моим должником. Я сделала это не ради вас, а из расположения к Флуберу.
      - Благодарю за откровение.
      - Раз мы все уяснили и между нами, полагаю, не осталось недомолвок,
      теперь можно и познакомить вас с гостеприимством каллаксийцев. Надеюсь, вы не откажетесь пообедать со мной? - Она была более чем вежлива.
      - С огромным удовольствием, - охотно согласился Генри. Королева сделала жест рукой, и стражники удалились из зала, следом за ними ушли и несколько девушек из свиты королевы. Остались только те, кто должны были прислуживать за столом, накрытым в отдаленном и уединенном уголке этого же ботанического сада. Стол был полон яствами, горячими и холодными блюдами, свежими и сушеными плодами. Генри сделал вывод, что каллаксийцы были вегетарианцами, потому что в меню входили только блюда, приготовленные из овощей и фруктов. Хозяйка и гость расположились напротив друг друга за овальным столом. В Макензи проснулся волчий аппетит и в первую половину обеда он практически не произнес ни слова, отвечал на вопросы коротко - "ага", "да" и "нет". Но потом, насытившись сполна, он оживил беседу настолько, что королеву больше не интересовала трапеза.
      - Вы всегда такой забавный? - смеясь над очередной шуткой
      землянина, спросила правительница.
      - Нет, только когда сыт. Такой ответ еще больше рассмешил собеседницу.
      - В таком случае я повелеваю вам никогда не оставаться голодным.
      - Никогда - понятие растяжимое.
      - До конца ваших дней. Уточнение, сделанное Ариадой, не понравилось молодому человеку.
      - Я так понимаю, обратно на Землю мне путь воспрещен?
      - Сожалею, но покинуть планету без ведома и разрешения Гектуса
      невозможно, - в голосе ее, в отличие от произнесенных слов, не было ни малейшего сожаления. Лицо пришельца заметно помрачнело.
      - Не огорчайтесь, Генри. Поверьте мне, не такая уж это трагедия,
      поселиться на Каллаксии. Здесь прекрасные фауна и флора, великолепный дворец и столько верноподданных.
      - Все это ваше, а не мое, - пребывая в кручине чувств, подметил
      человек.
      - Да, это правда, но у вас будет почетная должность.
      - .шута, - закончил фразу королевы землянин. - Признаюсь, этого
      почета я меньше всего ожидал.
      - Нет-нет, что вы, - отмахнулась королева. - Шуты бывают у королей, я
      же хочу, чтобы вы стали для меня. стали. - призадумалась она, подбирая подходящее слово.
      - Фаворитом, - подсказал Макензи на английском языке.
      - Вот-вот, точно не знаю, что это слово значит, но звучит неплохо.
      Решено - отныне вы будете моим фаворитом, или моей правой рукой, что, по-моему, должно значить одно и то же. "Неплохое начало, - подумал Генри. - По крайней мере, быть фаворитом красавицы королевы куда лучше, чем пойти на плаху". Такое стечение обстоятельств немного успокоило огорченного землянина. Надежда на спасение не угасла, она просто временно убавила свое яркое сияние. Привилегия, данная ему правительницей, предоставляла некоторую вольность, а свобода действий, пусть даже и ограниченная, могла сыграть на руку. Выпутавшись из сети смерти, Макензи вспомнил о первоначальной причине, приведшей его на эту планету. Став фаворитом, он не собирался отказываться от своих уставов и забыть о Земле. Пользуясь своим положением, он мог узнать, насколько правдивы слухи о враждебном отношении Каллаксии к Земле и о планах правительственных лиц. Но на первых порах открыто расспрашивать об этом было бы небезопасно. Сначала надлежало завоевать их внимание, доверие и расположение и уж потом приступить к расследованию. Лицемерие было наивысшим достижением Генри. Можно сказать, что он набил на этом руку и стал профессионалом данного дела. Порой он даже сам дивился собственной безграничной лживости и притворству. Осуждал себя за неискренность, но, поразмыслив, довольно быстро мирился со своим фарисейством. В конце концов, и ложь хороша, если она приносит пользу. Минула неделя, на протяжении которой человек успешно вовлекал королеву в сети собственного лицедейства. Ариада, ничего не подозревая, все больше и больше проникалась к нему доверием. Генри умело развлекал королеву, саркастически подмечая недостатки всех окружавших ее подданных. Это занятие забавляло правительницу, и спустя уже неделю она не могла представить свою жизнь без землянина. Такое отношение Ариады было только на руку молодому человеку. Играя на ее благосклонности, он мог бы многого добиться от нее. Однако ж к делам государственной важности он по-прежнему не имел доступа. Он долго думал, ломал голову над этой неразрешимой проблемой, и пришел к выводу, что нехорошо играет роль фаворита. "Что нужно для того, чтобы полностью завоевать доверие королевы? - сидя в своей небольшой комнатушке, раздумывал Макензи. - Прежде всего, королева эта такая же женщина, как и все остальные.. Нет, наверное, все же не как остальные, а наделенная властью. Хорошо, что нужно сделать, чтобы завоевать расположение женщины с властью? - поставил он по-другому вопрос. - Женщина с властью или без, она и есть женщина. А всякая женщина нуждается, прежде всего, в чувствах. в пылких чувствах.. Так-так, выходит, что королеве нужно испытать пылкие чувства, - приближался он к разгадке. - Ну, а при чем тут тогда расположение и доверие?.
      - Какой же ты болван! - воскликнул он вслух, укоряя себя в
      недогадливости. - Конечно же! Если хочешь войти в доверие женщины, стань ее любовником! - торжественно сказал он, словно выведя новый закон жизни. "Да, но ведь стать любовником земной стервы еще куда ни шло, - с сомнением задумался он, - а в данном случае придется иметь дело с каллаксийской мегерой.. но она отнюдь не мегера, - опроверг он свое же сравнение. - Она не такая уж дурнушка, да что там дурнушка, просто красавица!" - поправил он себя.
      - Тогда в чем же проблема? - не понимая собственной нерешительности,
      спросил он себя. - Трусишь? Никакой трусости! Я, генерал-майор информационно-криминальной разведки Галактической службы безопасности, удостоившийся высшей награды за доблесть, стану трусить из-за какой-то полуголой вертихвостки? Мне ли бояться этой правительницы враждебной расы? Нет, нет и нет! Здесь вопрос поставлен по-другому. Если я не смогу охмурить ее, значит я не мужчина!
      Г л а в а 21
      ЛЮБОВНИЦА
      Можно встретить женщину, не имевшую
      любовников, но трудно встретить женщину,
      имевшую только одного любовника.
      Ф. Ларошфуко
      - Ваше высочество, что отличает умного человека от глупого?
      спросил Генри, присев на край огромной ванны с цветочным настоем, в котором, расслабившись, лежала королева Ариада. Веки ее были сомкнуты, она наслаждалась мягкой и освежительной водой в приятном обществе.
      - Я недостаточно знаю людей, поэтому могу ошибиться в своем
      предположении.
      - Они почти такие же, как и овелийцы, вы не ошибетесь. Ну, что
      отличает умного человека от глупого?
      - М-м-м, - задумалась Ариада, - внешний вид, наверное.
      - Нет.
      - Положение в обществе?
      - Не-а.
      - Богатство?
      - Н-е-т.
      - А, знаю, количество друзей?
      - Близко.
      - Родственников?
      - Не совсем.
      - Подчиненных?
      - Холодно.
      - Наверно, извилины в мозгу, - нетерпеливо заключила королева, и
      собеседник рассмеялся.
      - Ну-у, извилины в мозгу, это же совсем просто. Здесь нужен
      философский подход.
      - Так подойди к этой своей философии сам. Ты утомил меня своим
      вопросом.
      - Ладно, если вы не смогли угадать, я сам скажу. Ариада открыла глаза и с любопытством посмотрела на говорящего.
      - Количество врагов.
      - Что за вздор! - фыркнула королева и вновь смежила веки.
      - Почему это вздор? - обиженно спросил Генри.
      - Это логически неверное рассуждение. При чем тут умный, глупый и
      враг?
      - А-а, вот здесь-то и кроется истина. Если человек глуп, у него нет
      врагов. Умному все завидуют и его ненавидят за светлую голову. Чем разумнее человек, тем больше у него врагов.
      - В таком случае, будь я из рода человеческого, я предпочла бы
      быть глупой, - сделала правительница для себя вывод. - Я не смогла бы стерпеть презрения окружающих. Макензи весело расхохотался.
      - Ну, почему же сразу становиться глупым. Умный знает, как
      отгородиться от завистников и врагов.
      - И как же?
      - Он притворяется глупцом. На этот раз рассмеялась правительница.
      - Знаешь, Генри, мне кажется, ты чрезмерно умный.
      - Хотите сказать, что я выгляжу уникальным глупцом?
      - Нет-нет, я не играю словами, как это делаешь ты. А говорю лишь то,
      что думаю.
      - А зря, играть - это так забавно! Ваше величество, много ли вы
      знаете игр?
      - Ни одной! Я королева и должна заниматься более важными делами,
      нежели проводить свой досуг в играх.
      - У нас на Земле есть игры различного свойства, развлекательные,
      занимательные и любовные.
      - Две первые я могу себе представить. Что же представляет собой
      третья? Макензи возликовал в душе, поняв, что настало время пойти в амурную атаку. За прошедший месяц он ни разу не видел, чтобы Гектус посетил покои своей супруги. Либо у него было столько наложниц, что он не мог никак уделить время своей законной жене, либо у этих каллаксийцев и вовсе не существовало эротической связи. Генри как-то слышал о фригидности здешних красоток. В памяти также жили толки о том, что эта раса размножается совсем иным, не схожим с общепринятым, земным способом. Оказавшись на планете, о жителях которой ходило столько слухов, он сделал для себя вывод, что кроме всего прочего услышанного, тамошние мужчины были полнейшими олухами. Интерес, проявленный королевой к так называемым любовным играм, предоставлял землянину возможность выступить в роли преемника Эрота и обучить красавицу науке любви и страсти.
      - Понимаете ли, ваше высочество, правила этой игры нельзя описать
      словами, их можно только показать.
      - Ну, так покажи.
      - Если вам это угодно. Макензи, сняв с ног сандалии и жилет, спустился в ванну. Глаза королевы загорелись пурпурным цветом, что означало удивление.
      - Это часть игры, - пояснил осторожный землянин и, заметив смену
      цвета глаз правительницы, набрался решительности и подплыл к ней поближе. Прикоснулся рукой к ее лицу и произнес:
      - Закройте глаза. Королева выполнила требование игрока и почувствовала на своих устах мягкие, теплые губы и горячее дыхание пришельца. Ариада никогда прежде не испытывала такого прилива чувств, дурманящих разум и захватывающих дух. Они были необычными, новыми и немного пугающими, но услада была столь велика, что не оставила места негативным ощущениям. Осторожность, рассудительность и даже нравственность подавлялись и отметались прочь в безумстве сладостного поцелуя. Генри отстранился от правительницы, решив сначала посмотреть на ее реакцию, и только потом продолжить намеченное обучение. Ариада, ничего не произнеся, протянула руки к нему и, обхватив его плечи, ответила жарким поцелуем. На сей раз настал черед удивляться землянину. Он и не подозревал, что каллаксийка проявит такое умение.
      - Какие еще есть правила у этой игры? - нетерпеливо спросила королева. Молодой человек оглянулся. Повсюду стояла прислуга и стража.
      - Их много. очень-очень много и одно интереснее другого. Но
      показывать их здесь и сейчас нежелательно.
      - Почему? - не поняла его собеседница. Генри приблизился к ней вплотную и прошептал:
      - Нехорошо будет, если тайны этой игры станут всем известны. Ведь
      это игра только для королев, - нарочно ввел он ее в заблуждение. - Сегодня вечером ваш фаворит раскроет вам секрет Купидона. Землянин покинул ванну и отправился к себе, оставив красавицу в восторге и растерянности. К вечеру того же дня после сытного ужина Макензи отправился в свою комнату. Не успел он как следует отдохнуть, как раздался стук в дверь, и в комнату вошла служанка королевы, Клепсэра.
      - Королева желает вас видеть, - не поднимая глаз, тихо проговорила она.
      - Зачем? - удивился Генри. - Ах да! - протянул он, вспомнив