2. ВАЖНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННОЕ МНЕНИЕ

Для того чтобы стать интересным, оригинальным журналистом, к которому прислушиваются, важно иметь собственное мнение. А также смелость это мнение высказывать. Как ни странно, очень часто этот пункт не выполняется. Я знаю массу симпатичных ребят, которые досконально знали музыку: кто в какой группе играл, на каком инструменте, в каком году родился, на ком женат, какие существуют разновидности электрогитар, у кого лучше жена: у Оззи Осборна или у Ива Монтана, и все это они могли изложить очень хорошо, грамотно и энциклопедично. Но наилучшим применением для этих людей оказались солидные справочники и энциклопедии. Они очень много всего знали, но что с того? И если раньше, в 70-е, 80-е годы, когда информации о поп-музыке в нашей стране практически не было, справочники и энциклопедии были очень нужны, то сейчас информации более чем достаточно: и в интернете, и в прессе. Доступны и отечественные, и западные издания, они свободно продаются в магазинах. В том числе и поп – и рок-энциклопедии, так что такого рода информ-фолианты стали не особо востребованы… Отсюда мораль: надо иметь собственное мнение.

А как быть, если по тому или иному музыкальному вопросу своего мнения нет? Я лично думаю, что его можно сформировать. Я иногда пишу короткие заметки в журнал «Космополитен» об околомузыкальной тусовке. Мы хорошо представляем себе аудиторию этого журнала. Это девушки от 17 до 30 лет, причем, как правило, не студентки, а просто девушки. Чем они занимаются – мне не очень понятно, но они хотят быть модными, соответственно и музыку подбирают… Вот я получил от них диски. Агилеру там, Иглесиаса, и каких-то таких групп и исполнителей, которые мне более или менее безразличны, но что-то написать надо. Как быть? Надо пытаться анализировать вещь. Анализировать лучше всего методом сравнения. Сравнивать можно произведения одного и того же артиста, произведения артистов одного жанра и произведения артистов разных жанров.

3. ЧУВСТВО СТИЛЯ

Есть хорошие аналитики, которые плохо пишут, и читать их неинтересно. Я думаю, что стиль для журналиста не менее важен, а может быть, и более важен, чем для писателя. То есть многие писатели, поскольку работают в крупной форме, могут замаскировать отсутствие стиля или компенсировать его чем-то другим. И при этом иметь большой успех.

Скажем, у нас имеется ряд авторов детективов. Некоторые из них писать вообще не умеют. Например, Маринина – майор милиции. Вот она и пишет как майор милиции. Литература в ее книгах отсутствует, и все ее попытки литературизироваться довольно жалкие. И относится это не только к Марининой. Такого рода авторов огромное количество, и тем не менее они успешны. За счет детективной основы сюжета и хорошего пиара. Журналистам, к сожалению, много сложнее. И никаким содержанием (за редким исключением) уродливую форму не компенсировать. Но тут есть одна тонкость – интересной манере изложения, на мой взгляд, обучить практически невозможно. А если и возможно, то очень трудно. Писать грамотно – это хорошо, но для успешной работы журналиста недостаточно.

Писать стильно, писать по-своему – это дело дара, а не грамотности. Например, многие женщины очень хотят быть модными, стильными, красиво одеваться, но при этом есть женщины, у которых чувство стиля – врожденное. Такая женщина может надеть домашние тапочки, джинсы и клетчатую рубашку и выглядеть при этом безупречно. А другая оденется в «Гуччи» и «Версаче», и все это будет на ней смотреться, как седло на корове. Примерно тоже самое с чувством стиля у журналистов. Писать грамотно и стилистически корректно – это ваша абсолютная обязанность. А вот уникальный собственный стиль – это профессиональная удача.

Мне кажется, что не плохое упражнение для наработки собственного стиля – это, как ни странно, подражать каким-то авторам, которые вам нравятся. Потому что пытаясь влезть в шкуру этого самого автора, каким-то образом перевоплотиться – это уже некий творческий, экспериментальный акт, который может вас продвинуть чуть дальше. Подражая приемам этого автора, копируя его штучки-фенечки, вы неизбежно будете находить и что-то свое. Какие-то новые словечки, новые обороты, которых у этого автора нет. И таким образом пойдете дальше своего прототипа.

Я даже скажу, хоть это и нескромно, что подавляющее большинство наших музыкальных журналистов, не знаю как сейчас, но на протяжении лет пятнадцати, копировали мой стиль. Не понимая при этом, что вот этот мой стиль был во многом вынужденным, потому что я начал писать о рок-музыке в середине 70-х годов. Я думаю, что никого из вас тогда еще на свете не было. А я уже печатался во всяких журналах типа «Ровесник», «Художественная самодеятельность» и «Музыкальная жизнь» и в газетах «Московский комсомолец» и «Комсомольская правда». Время тогда было совсем другое: надо было играть в кошки-мышки с цензурой, с худсоветами, с редакторами и т. д. Тем более что тема была на грани: шаг влево – попадаешь в самиздат, шаг вправо – становится стыдно читать то, что написал. Тут была такая интересная школа виртуозной полуэзоповской писанины, из которой в значительной мере сформировался мой стиль, замешенный на иронии, на стебе, на каких-то таких слегка издевательских вещах. Эта манера сейчас, как мне кажется, неактуальна. Да и я сам давным-давно пишу иначе. Но, читая статьи, то здесь, то там натыкаешься буквально на собственные обороты. Так что подражая, старайтесь все-таки быть непохожими. Это важно.

Мне часто задают вопрос: «Артемий Кивович! Вот вы критик, вам мало кто нравится, вы всех ругаете… А о чем вы больше любите писать: о том, что вам нравится, или о том, что вам не нравится? Что вам лучше удается: гнусные пасквили или позитивные статьи?» Я могу легко ответить на этот вопрос, и ответ этот считаю очень важным. Не так важно, пишешь ли ты о том, что любишь или что не любишь. Главное – писать о том, к чему ты неравнодушен. Оглядываясь назад, на свое необозримое творчество, я могу сказать, что мои лучшие статьи о музыке посвящены тем артистам и той музыке, которую я люблю. Это позитивные, восторженные статьи, от которых у меня у самого в процессе написания навертываются слезы умиления. То есть в ранний период это статьи не о «Led Zeppelin», к которым в 70-е я относился спокойно, а о «Doors» и Джими Хендриксе, которых я обожал. Если говорить о более поздних делах, связанных с русским роком, то мои любимые статьи – о Баш-лачеве, Курехине, Мамонове, Майке Науменко. Причем я их настолько люблю, что иногда даже перечитываю.

Что касается статей негативных, то здесь тоже есть у меня сочинения, которые меня восхищают. Все эти статьи не имеют к музыке никакого отношения. Это исключительно статьи о российской политической ситуации. Это некоторые из моих публикаций в «Новой газете», или в интернете на сайте www.diversant-daily.ru.Там есть действительно некоторые абзацы, по поводу которых я думаю: «Ай да Троицкий, ай да сукин сын! И какой же ты молодец, что вот так расписался». Это очень злобные статьи. Но они исключительно о политике. Все мои негативные статьи на музыкальные темы по сравнению с этим имеют неизмеримо более низкий градус накала. Наверное, это связано с тем, что вопросы жизни и смерти меня волнуют несколько больше, чем то, насколько го-лима попса, потому что по большому счету мне на это глубочайшим образом наплевать.

Так что лучшие материалы всегда получаются там, где имеется ваша реальная человеческая заинтересованность и неравнодушие.

ОСНОВНЫЕ ФОРМАТЫ МУЗЫКАЛЬНОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ

1. Биографии (артиста, группы, течения). Что важнее всего в биографической статье, на мой взгляд? Это две вещи: точность фактов (в биографических статьях врать нельзя) и «свежачок», что-то такое, что люди вряд ли смогут найти в каких-то других источниках. В случае, если вы пишете биографию кого-то из наших соотечественников, вы просто связываетесь с ним или с его родственниками и выискиваете такие «изюминки». Если вы пишете о чем-то иностранном, можете найти какие-то данные в интернете, откопать какие-то архивы. Это намного сложнее, но возможность найти эксклюзив все равно есть. Мне, когда я начинал, в этом смысле было значительно проще, так как никакой общедоступной информации о заграничных исполнителях в то время не было, – я просто обкладывался всевозможными иностранными рок-энциклопедиями и писал про тех же «Цеппелинов». Но при этом халтурщиком я уже тогда не был, и помимо тех данных, которые я получал из справочных книжек, всегда перерывал в библиотеках какие-то журналы, находил какие-то интервью, выискивал какие-то вещи, которые не лежат на поверхности.

2. Репортаж. В репортаже точность желательна, но не обязательна, так как один репортер видит одно, другой – другое, а третий и вовсе напился так, что уже ничего не видит или видит особым образом. В репортаже, как мне представляется, главное… Хотя я подхожу к этому вопросу чисто теоретически – количество репортажей, которые я в своей жизни написал, можно пересчитать по пальцам двух рук. Хотя именно за репортаж я получил самый большой гонорар в своей жизни. Это был репортаж для журнала «Роллинг Стоун» о событиях путча 1991 года. И получил 5 000 баксов. Для того времени это было очень круто. Да и сейчас, в общем… Так вот, на мой взгляд, самое важное для репортажа – это создание определенной атмосферы. Это адекватная передача собственных ощущений с тем, чтобы люди, которые читают ваш репортаж, побывали в вашей шкуре, почувствовали, как все было на каком-то концерте или еще в каком-то интересном месте, откуда этот самый репортаж вы ведете. Создание атмосферы сопереживания – это, я считаю, основное требование к репортажу, и в значительной степени это достигается не какими-то справочными познаниями или точными перечислениями, а за счет стиля. Репортаж в большей степени, чем многие другие музыкально-журналистские форматы, приближен к литературе. Собственно именно поэтому практически все крупные писатели, включая, скажем, Маркеса, которые вышли из числа журналистов, были именно репортерами, а не эссеистами, не рецензентами и т. п.

3. Интервью. Я не люблю брать интервью. Почему? Не знаю. Я не очень комфортно себя чувствую в роли интервьюирующего. Гораздо комфортнее я себя чувствую в роли интервьюируемого. И это, по счастью, бывает раз в 10 чаще. Тем не менее, я достаточно хорошо представляю, как брать интервью. И взял за свою жизнь некоторое количество интервью, которые могу назвать удачными. Другое дело, что далось мне это ценой очень высокой концентрации усилий. Какие имеются ключевые параметры при интервьюировании? Я бы сказал, что главная задача интервьюирующего состоит в том, чтобы расположить допрашиваемого к себе, заинтересовать его, заставить его на время сконцентрироваться на вас. На мой взгляд, правильнее всего это сделать так: обладая какими-то около актерскими способностями, способностями к перевоплощению, поставить себя на место человека или группы товарищей, которых вы интервьюируете, представить себе, какого рода вопросы им было бы интересно от вас услышать. О чем ИМ было бы интересно поговорить. Очень может быть, что у вас имеется вполне определенная задача, что вы искали встречи с этим исполнителем, чтобы узнать у него о недавно вышедшей пластинке. Но очень может быть, что ваш собеседник последние две недели только и делает, что говорит об этой пластинке, причем уже заученными фразами. И это полная тоска. Поэтому имеет прямой смысл спросить его о том, о чем он давно не говорил, а может быть, и никогда не говорил, чтобы его заштампованные пиарскими фразочками мозги стали крутиться в противоположном направлении. Тогда, того и гляди, он скажет вам что-то интересное. А потом через эти все огороды вы исподволь вытащите его к интересующей вас теме последней пластинки, и очень может быть, что он сообщит вам нечто такое, чего никогда никому раньше не говорил. Так что хорошее, нехалтурное интервью требует очень высокой концентрации каких-то внутренних актерских иинтуитивных ресурсов. Надо на самом деле довольно глубоко проникать в собеседника, очень внимательно за ним следить. И очень важно при этом где-то на окраине извилин, помимо того, что вы следуете в русле интервью, не ломая ни в коем случае собеседника, надо все-таки держать в голове и стратегию этого интервью, чтобы оно не ушло в дали, абсолютно вам не интересные, не нужные и не запланированные.

4. Аналитическая статья. Она может быть о каком-то артисте, о каком-то культурном или музыкальном явлении или даже поколенче-ском явлении, о каком-то явлении на стыке музыки, поэзии и театра… Аналитическая статья подразумевает, что вы самостоятельно исследуете какое-то явление. То есть, в принципе, аналитическая статья – это научная статья. И обычно ученые в своих диссертациях и монографиях занимаются как раз аналитикой. Журналисты тоже могут писать аналитические статьи, и очень часто эти статьи бывают в высшей степени интересными. Что важно для того, чтобы аналитическая статья была качественной? Естественно, надо очень хорошо знать предмет. Но что делает аналитическую статью ценной? Это свежие выводы. Так же, как информационный материал ценен свежими фактами. Но аналитическая статья при этом может быть основана на давно известных фактах. Очень важно не повторять известных выводов. Ведь если вы ученый, исследователь, то это значит, что вы идете по какой-то новой территории. Иначе это не исследование, а ля-ля. Стиль для аналитической статьи не так важен. По крайней мере не так важен, как для того же репортажа. Но если аналитическая статья написана не только грамотно, но и стильно, то это уже высший пилотаж. Аналитические статьи у нас пишут обычно политологи и аналитики. Но даже среди них есть не более полудесятка людей, которые пишут умно, неожиданно и при этом еще и красиво.

5. Эссе. Вы знаете, что такое эссе. Они могут писаться на всевозможные темы, в том числе и о музыке. Я не помню, чтобы хотя бы раз в жизни писал эссе, так как этот жанр в музыкальной журналистике не очень востребован. Но я не исключаю, что со временем он будет более востребован. Как только у нас увеличится количество толстых музыкальных журналов. Жанр этот публицистический. Главное для него, с одной стороны, это настроение и картинка (наследство репортажа), с другой стороны – эссе по сравнению с «конкретным» репортажем жанр более психологичный. В эссе надо постараться описывать не только событийную сторону, но и свои переживания.

6. И наконец, один из самых востребованных на сегодняшний день в России жанров – рецензия. Рецензии у нас обычно пишут на какие-то новые пластинки, реже – на концерты и прочие культурные мероприятия. При том, что рецензия – это штучка очень маленькая и, казалось бы, самая простая – на самом деле она очень сложна. Рецензия – это малая форма, миниатюра. И то, что в большой форме можно легко спрятать, замаскировать и протащить, вот в этой вот фитюлечке под названием «рецензия» надо максимально точно сформулировать, а это очень сложно. Это когда надо одной-двумя-тремя емкими, броскими фразами высказать максимальное количество нужных и полезных соображений. Стиль, композиция и умение формулировать для рецензии исключительно важны. Но также важен юмор. Рецензия должна быть если не анекдотом, то по крайней мере законченной штучкой. Чем отличается анекдот от какой-нибудь крупной письменной структуры?Анекдот имеет предельно четкую структуру, композицию, всегда заканчивается на высокой ноте, вовремя. Если нет, то анекдот неудачный или плохо рассказан. С рецензией примерно тоже самое. Рецензия должна быть так скомпонована, чтобы в конце человек сам подходил к каким-то выводам, и при этом должна быть максимально броской, занятной и читабельной. Так что чувство юмора автору рецензии необходимо.

7. И последнее. Авторская колонка. Колонка – это отдельная история. Говорить о том, как писать колонку, смысла нет. Колонки могут быть посвящены самым разным вещам. Одна колонка может быть отдана репортажам, другая – фельетонам, третья – еще чему-нибудь. Но самое главное для колумниста – дисциплина. Именно это отличает его от более счастливых и свободных коллег. Колонка должна стать образом жизни. Человек, повинуясь какому-то рефлексу, должен вставать утром и писать колонку. Я, например, знал, что, проснувшись в воскресенье, независимо от того, что происходит в моем организме, в моей голове или в моей постели, я должен немедленно идти и писать колонку. Это очень тяжело. Ни кому не советую. Хотя колумнистами становятся, как правило, известные журналисты, и за это хорошо платят. А еще один плюс (он же и минус) – очень дисциплинирует.

Была у нас тут встреча с артистами, было много вопросов о том, как лучше к артистам подъехать, с ними пообщаться и т. п. Я в этом смысле практически артист – у меня интервью берут очень часто, – поэтому могу сказать, что на мой взгляд исключительно важно для получения интервью.

1. Внешность. В широком смысле этого слова. Не только и не столько лицо, сколько одежда, обувь, запах. Очень часто журналисты в своей одежде, прическе и т. п. копируют артистов. А артистам это не нравится. Абсолютно. Артисты любят думать про себя, что они самые красивые, самые модные, что вот им позволено ходить в дырках-майках, но они совершенно не ожидают аналогичного прикида от журналистов, которые к ним пришли. И это тут же настраивает их скорее на негативный лад. У меня было в жизни несколько совершенно кошмарных интервью, когда ко мне приходили журналисты, в большинстве своем мужчины, которые были всякими рокерами-богемой и решили, что раз они рокеры и раз они богема, то от них может вонять всякой грязью, потом, немытыми волосами. Это дико обламывает. Если уж вы идете на встречу с артистом, если вы идете на интервью, то вы идете на работу, на какое-то важное, ответственное задание. Уходя на задание, даже всякие солдаты-разведчики стирают нижнее белье. А может даже верхнее. Журналисты должны поступать примерно так же. Грязным, немытым маргиналом может себе позволить быть артист. От него может вонять. А от вас должно пахнуть хорошо. Я отнюдь не призываю к тому, чтобы журналист одевался, как какой-нибудь клерк из банка. Он может быть одет и стильно, и дорого, но достаточно сдержанно.

2. Гораздо сложнее определить манеру, в какой должен себя вести журналист. Проще всего было бы сказать, что он, так же, как и в одежде, должен вести себя сдержанно, ходить на полусогнутых и т. п. Отчасти это верно, отчасти нет. Во многом это зависит от объекта интервью. Кому-то это нравится, кому-то это может быть скучно. Тут уже надо представлять артиста вообще и того, к которому вы идете, в частности. Может быть, ему больше понравится, если вы будете себя вести запанибратски, а очень может быть, что он хочет, чтобы с ним побеседовала милая, аккуратная, скромная девушка. И это придаст его потраченной молью мачо-сущности некоторый лоск. Так что в том, что касается интервью, я не буду давать каких-то универсальных рецептов.

Несколько слов о таких музыкально-маргинальных СМИ, как радио и ТВ. Как вы помните, я уже говорил о том, что как таковой работы для музыкальных журналистов, именно журналистов, а не редакторов, на радио и телевидении нет. Негде развернуться в эфирных рамках. На радио есть работа диск-жокея и комментатора. Что здесь важно.

1. Голос. Я считаю, что очень важно радиожурналисту иметь эффектный голос. И правильную манеру говорить. Это у радиоперсонажей, как мне кажется, котируется выше всего. Гораздо больше, чем познания и аналитический ум. Голосом надо заниматься целенаправленно. Голос и манера ведущего – один из элементов успеха радиостанции. Даже при хорошей музыкальной подборке плохой диджей может убить радиостанцию. Пример такой радиостанции – «Серебряный дождь».

2. Для диджея и радиожурналиста, работающего в прямом эфире, кроме голоса также очень важна реакция. Скорость реакции и способность к импровизации. К сожалению, наши диск-жокеи этого часто не имеют. Даже на таких матерых станциях, как «Русское Радио», где диск-жокеи и высокооплачиваемые, и проходят через достаточно мелкое сито. Когда я слушаю, как они общаются с публикой – это полная тоска! Дежурные фразы, все мгновенно теряются, не могут сказать собеседнику на том конце провода что-то небанальное. Это то, что касается радио.

Телевидение. Я в течение очень долгого времени делал на телевидении то, что хотел. У меня была «Программа А», «Кафе «Обломов»», были программы получше, были программы похуже. Сейчас я веду программу, которая называется «Признаки жизни», которой я придумал название и концепцию, но не ощущаю ее своей программой. Телевидение очень усложнилось, очень формализовалось и ушло очень далеко от нормального человечного телевидения. «Кафе «Обломов»» – передача, которую делали полтора человека. Я подбирал клипы, я приглашал гостей, был еще оператор и режиссер монтажа. Бюджет всей программы составлял 2 000 долларов. Зато там было очень вольготно, и я знал, что делаю что-то такое, за что я отвечаю. В программе «Признаки жизни» я вообще ни за что не отвечаю, поскольку у программы имеется генеральный продюсер, исполнительный продюсер, коммерческий продюсер, линейный продюсер, шеф-редактор, зам шеф-редактора, группа просто редакторов. Они все очень хорошие ребята, они все молодцы, но я при этом вообще не понимаю, что происходит. К сожалению, сегодняшнее музыкальное телевидение ушло в двух направлениях, ни одно из которых не имеет к журналистике особого отношения. Одно – это трансляция неких концертов, которые все одинаковы – один хуже другого. И все. От журналистики там нет вообще ничего, кроме всяких смелых высказываний ведущих типа: «Леонид Дербенев был гениальным поэтом». Я было подумал, что это юмористическая передача, ан нет! Вот такого рода тексты надо писать для телевидения. Второе направление – это программы музыкальных и развлекательных каналов, где музыкальный журналист должен пользоваться каким-то диджейским инструментарием. Только в отличие от работы на радио большее значение имеет уже не голос, а внешность, прикид, предоставляемый спонсором… Работа в большей степени артистическая, нежели журналистская. Единственное, что может быть на ТВ интересно в профессиональном смысле – это написание сценариев для этих передач.