Источником их зарождения было либо явственное откровение, либо неодолимое призвание. Вот почему бенедиктинский орден процветает вот уже пятнадцать столетий, доминиканский и францисканский ордена - семь, а иезуитский - четыре. Хотя нетрудно было бы составить длинный перечень их недостатков и прегрешений, эти ордена, тем не менее, дают пример замечательной долговечности. И объединяет их прежде всего то, что инициатива их основания исходила свыше.
2.
Она должна соблюдать десять заповедей и вдохновляться идеалом непорочности. Десять заповедей означают значительно больше, нежели просто моральный кодекс повседневной жизни. Они означают сверх того гигиену, методы и условия плодотворности духовной жизни, включая все формы и степени практического эзотеризма. В этом смысле их можно сформулировать следующим образом (см. Исх. 20: 1-17):
I: подчинение Богу живому ("да не будет у тебя других богов пред лицем Моим");
II: не замещать плодами деятельности человеческого разума или Природы реальность живого Бога ("не делай себе кумира и никакого изображения");
III: деятельность во имя Господа без использования Его имени ради увеличения собственной силы ("не произноси имени Господа Бога твоего напрасно");
IV: практика медитации ("помни день субботний, чтобы святить его");
V: преемственность усилии и опыта ("почитай отца твоего и мать твою");
VI: созидательная жизненная позиция ("не убий");
VII: верность союзу ("не прелюбодействуй");
VIII: отказ от благ, либо не добытых собственным трудом, либо не принесенных в дар ("не кради");
IX: отказ от роли обличителя по отношению к другим ("не произноси ложного свидетельства на ближнего своего");
X: почтительное отношение к частной и личной жизни других людей ("не желай дома ближнего твоего").
Вот десять основных принципов не только нравственно здоровой жизни, но и всей мистической, гностической и герметической практики.
В сущности, мистицизм есть пробуждение души к реальности присутствия Бога. Это пробуждение возможно только по отношению к живому Богу, только по отношению к Божественной Личности, тогда как пантеизм предлагает лишь перспективу упокоения в мерном колыхании волн океана обожествленной Природы, а атеизм предлагает одно лишь небытие. Гнозис есть то, что постигается отраженным сознанием в мистическом опыте и откровении свыше. Основополагающий закон гнозиса заключается в том, чтобы не замещать Божественную интуицию образами, извлеченными из человеческого разума или Природы. Магия приводит в действие все то, что получено сознанием от мистицизма и гнозиса. Фундаментальный же закон священной магии состоит в том, чтобы действовать во имя Бога и с именем Бога, остерегаясь в то же время использовать имя Бога как орудие собственной воли. Герметизм - это жизнь мысли
внутривсего организма мистицизма, гнозиса и магии. Его фундаментальным законом является медитация, т. е. исполнение заповеди "помни день субботний, чтобы святить его". Медитация - это "освященный отдых", когда мысли обращены к тому, что свыше.
Такова, следовательно, роль первых четырех заповедей в духовной практике. Шесть остальных заповедей устанавливают фундаментальные законы духовной культуры или дисциплины, составляющей основу той духовной практики, о которой говорят первые четыре заповеди.
Поистине, дабы продвинуться вперед, надлежит учиться. Для того же, чтобы учиться, следует воспринять весь опыт прошлого и
продолжитьего. Всякий прогресс предполагает преемственность - связь между прошлым, настоящим и будущим. Это же провозглашает и пятая заповедь:
Почитай отца твоего и мать твою. Реальный прогресс происходит лишь внутри живой
традиции. Ибо жизнь - как духовная, так и биологическая - это всегда традиция, т. е. преемственность. Поэтому следует остерегаться любых действий, которые могут разрушить их преемственность и прервать течение жизни. Таков фундаментальный закон
созидательнойжизненной позиции, имеющий огромное значение для духовной жизни и провозглашенный шестой заповедью:
Не убий. Преемственность - или традиция и жизнь - предполагает верность избранному делу и направлению, идеалу, взятому в качестве путеводного, а также всем союзам с сущностями высших сфер и земными человеческими существами во имя преемственности жизни. Все это формулируется седьмой заповедью:
Не прелюбодействуй. Бывает прелюбодеяние плотское, душевное и духовное. Об этом говорили еще библейские пророки, порицая за измену заключенному на горе Синай завету царей и народ Израиля, нередко предававшихся поклонению ханаанским божествам. Так бывает и в наши дни, когда, скажем, человек обращается к Веданте или буддизму, будучи крещеным и достаточно подготовленным к тому, чтобы приобщиться - по доброй воле - к высшим христианским таинствам. Я говорю не об
изученииили усвоении
технических приемовЙоги, умозрений Веданты или буддизма, а лишь о смене
веры, т. е. о замене идеала любви идеалом освобождения, идеала персонифицированного Бога идеалом Бога безличного,
царствия Божиявозвращением в состояние потенциальности (или
нирваны), Спасителя - мудрым наставником и так далее. Однако, например, трудно усмотреть элемент духовного прелюбодеяния в сочинении Ж. М. Дешане "Христианская Йога", где технические приемы Йоги адаптированы к христианской духовной практике. Ибо нет ничего более естественного и правомерного, нежели изучение и использование всего полезного
опыта, накопленного на Востоке или на Западе. Если западная медицина спасает жизни миллионов на Востоке, почему бы и восточной Йоге не прийти на помощь миллионам занимающихся духовной практикой людей на Западе в обретении того равновесия и психофизического здоровья, к которому столь эффективно приводят ее технические методы? Обмен плодами опыта между различными культурными центрами человечества является простым выражением общечеловеческого братства. В нем выражается взаимопомощь между членами единой семьи, не имеющая ничего общего с духовной изменой, т. е. неверностью духовному завету или вере, к которой человек принадлежит либо призван принадлежать.
Все плоды человеческого опыта достойны изучения и исследования, и в зависимости от их достоинств они могут быть приняты либо отвергнуты. Но одно дело опыт, и совсем другое - вера или метафизический идеал. В последнем случае под угрозой оказываются
моральные ценности, которые нельзя сменить без значительных разрушений, либо приобретений в жизни души и духа. Без приобретений или потерь веру сменить невозможно. Негритянский идолопоклонник, обратившийся в ислам, приобретает; принявший же ислам христианин теряет. Первый приобретает для души новые моральные ценности; душа второго их утрачивает. Прискорбно или похвально, но каждая религия устанавливает свою шкалу моральных и духовных ценностей. Они не равнозначны - будучи, с одной стороны, ступенями эволюции человечества на протяжении многих тысячелетий, и все новыми откровениями свыше - с другой. Не существует, следовательно, ни религии, не имеющей никакой ценности, ни тем более изначально ложной или "сатанинской"; но, с другой стороны, нет религии, имеющей ценность превыше любви.
Таким образом, духовная измена представляет собой вытеснение высших моральных и духовных ценностей низшими. Такова, например, замена живого Бога безликим божеством; Христа распятого и воскресшего - мудрецом, погруженным в медитацию; Пресвятой Девы-Матери - Природой в процессе эволюции; лика святых, апостолов, мучеников, монахов, исповедников, ученых богословов и непо-рочных дев - "сообществом гениев" философии, искусства, науки и т. д.
Мы говорили уже, что все плоды человеческого опыта достойны изучения и исследования - и в зависимости от их достоинств они могут быть приняты либо отвергнуты. Говоря о духовном опыте, отметим, что есть, разумеется, и такие его плоды, которые должны быть отвергнуты. Речь здесь о плодах, полученных в результате
воровства, т. е. там, где есть желание без всяких усилий или жертв получить результаты, ценность которых требует и усилий, и жертв. Так, Гурджиев, учитель П. Д. Успенского, учил, что есть три пути выхода за тесные рамки обычного опыта и сознания - путь йога, путь монаха и
путь хитрого человека
. Чего йоги и монахи достигают на долгом и трудном пути трезвения и подвижничества, дисциплины и самопожертвования, то
хитрый человекможет получить без усилий, без жертв и почти мгновенно, приняв лишь пилюлю
, содержащую хорошо подобранные элементы.
Действительно, есть люди, стремящиеся к обретению трансцендентного опыта с помощью мескалина (
Echinocactus Williamsiiили
Anhallonium Williamsii, или даже
Lophophora Williamsii Lemaire), сильного галлюциногена, употребление которого бы-ло широко распостранено среди индейских племен от Мексики до Канады, что привело к основанию "Native American Church" ("Туземной Американской Церкви") (cf. 50). Но что вполне понятно у американских индейцев и для них простительно - учитывая их ужасное положение, - то совершенно недопустимо для европейцев по происхождению, наследников христианской цивилизации Запада. Те, кто стремится к обретению трансцендентного опыта такими средствами, явно желают без всяких затрат, свойственных пути постоянного духовного развития, получить даром то, что другие обретают только в результате немалых усилий и жертв.
Заповедь
Не украдивсе еще сохраняет свое основополагающее значение для духовной жизни. Каждая школа подлинной духовности обязана своим существованием этой заповеди, оберегающей ее аутентичность, которая в духовной сфере сводится к основному закону крестьянского труда: собрать урожай можно только после того, как земля была вспахана, засеяна и прошло некоторое время, пока плоды созрели для сбора. Все технические "уловки", нацеленные на избежание усилий и жертв, необходимых для нормального духовного роста и развития, попадают, таким образом, в разряд прегрешений против восьмой заповеди.
Поскольку восьмая заповедь нами уже рассмотрена, остаются еще две, без которых невозможно обойтись в духовной жизни:
Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоегои
Не желай дома ближнего твоего.
Обе эти заповеди относятся к духу
соперничества, который проявляется либо как критиканство, либо как зависть. Это означает, что любое духовное движение, любая духовная традиция, любая школа духовности, любой последователь или так называемый "учитель" школы духовной жизни должен непременно руководствоваться не духом соперничества, но стезей и идеалом любви.
Так, Св. Тереза Авильская, увлеченная стезей и идеалом жизни, всецело посвященной Богу, осуществила глубокую реформу ордена кармелиток, не нарушая единства Церкви, никого не обвиняя и не осуждая. В то же время августинский монах Мартин Лютер, поддавшись духу критики, измыслил реформу всей Церкви и, движимый желанием сделать лучше, основал "Церковь-соперницу", объявив Рим "логовом антихриста", а верных католиков "заблудшими овцами" либо "волками в овечьих шкурах". Если следовать логике Лютера, Св. Тереза, Сан Хуан де ла Крус, Свв. Педро из Алькантары, Хулиан Авильский и прочие их современники того же духовного склада были либо "заблудшими овцами", либо "волками в овечьих шкурах", т. е. либо обманутыми, либо обманщиками. Вот яркий пример "ложного свидетельства на ближнего", порожденного духом безоглядной критики и соперничества. Всякий, кто возлагает на себя миссию судии, своими действиями приводит только к разрушению. Всякий, кто начинает с критики, вскоре переходит к порицанию и рано или поздно заканчивает осуждением, что неизбежно ведет к разделению на враждующие лагеря и к иным формам разрушения.
Критика и полемика суть смертельные враги духовной жизни. Ибо они означают замену созидательной жизненной силы разрушительной электрической энергией. Полная же замена вдохновляющего и побуждающего источника происходит, когда отдельный человек или духовное движение становятся на путь соперничества - с неизбежно сопутствующей ему критикой и полемикой. Кто однажды был захвачен потоком электричества, "лжесвидетельствуя против ближнего", тот в глубине души навсегда останется лжецом.
Итак, не существует подлинной духовности, которая была бы обязана своим происхождением и существованием противоборству или соперничеству. "Быть
противчего-либо" означает бесплодие и полную неспособность породить жизнеспособную традицию или основать школу духовной жизни; тогда как "быть за что-либо" означает плодотворность и необходимое условие любой созидательной деятельности, в том числе и любой традиции или жизнеспособной школы духовности.
Дух, таящийся в подоплеке "ложного свидетельства на ближнего" и "желания дома ближнего", духовно бесплоден и разрушителен. Чтобы сохранить жизнь, отдельные духовные школы и традиции должны не соперничать, но жить в сознании
родствасвоей стези и идеалов, если такое родство
существует; либо - если его нет - они должны уважать сферу свободы - "дом" - друг друга, не допуская ни враждебности, ни критических выпадов. Если же нет сотрудничества, основанного на родстве мотивов и идеалов, тогда духовные традиции и школы должны жить и позволять другим жить в мире!
Как бы там ни было, десять заповедей в своей совокупности представляют собой закон жизни, прогресса и плодотворности для духовных традиций и школ точно так же, как и для каждого индивида, ступившего на путь духовной практики. Ибо десять заповедей - понятые и неукоснительно соблюдаемые - означают гармонию с безгрешной Природой и принципом непорочности, т. е. с "Силой" Одиннадцатого Аркана Таро.
Письмо XII. Повешенный
«Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия... Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие... Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа».
Ин. 3: 3, 5, 8
«Лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где преклонить голову».
Мф.8:20
«Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их».
Мф. 13:43
«Здесь все, что я должен был сказать о действии
солнца».
Tabula Smaragdina, 13
Дорогой неизвестный друг,
Перед нами карта Двенадцатого Аркана Таро - Повешенный. На ней изображен молодой человек, подвешенный за одну ногу между двумя деревьями, ветви которых обрублены у самого ствола. Деревья вместе с поперечной перекладиной, которая на них опирается, образуют арку.
Человек висит головой вниз. Одной ногой он подвешен к перекладине, тогда как свободная нога согнута в колене и отведена назад, а руки заложены за спину. Положение человека естественно наводит на мысль о гравитации и мучениях, которым подвергается тот, кто действует вопреки ей. Поэтому первое наше впечатление от этой карты ставит нас лицом к лицу с сущностью проблемы взаимоотношений между человеком и земным притяжением, а так же затруднениями, сопутствующими тому, кто вступает с ним в конфликт.
Гравитация - физическая, психическая и духовная - занимает центральное место как регулирующий фактор в Солнечной системе, в структуре атома, в живой клетке, в живом организме, в механизме памяти и ассоциативных связях между идеями, во взаимоотношениях полов, в строении общества, в формировании человеческих общностей в соответствии с их образом жизни, вероучениями и идеалами. И наконец, гравитация играет важную роль в процессе биологической, психологической и духовной эволюции, в которой центр тяготения - или универсальный прототип как конечная причина - действует во все времена, точно так же как солнце, являясь центром тяготения системы планет, воздействует на окружающее пространство. Все мироздание предстает перед нами как всеобъемлющая гравитационная система, состоящая из некоторой совокупности частных систем - таких как атомы, клетки, организмы, планеты, индивиды, общества и иерархии. Каждый из нас пребывает в космической гравитационной системе, которая определяет степень нашей свободы, т. е. то, что мы можем и чего не можем делать. Сама сфера нашей свободы, наша духовная жизнь, свидетельствует о реальном и действенном присутствии гравитации духовного порядка. Ведь что такое феномен религии, как не проявление духовного притяжения к Богу - центру духовной гравитации мироздания? Примечательно, что термин "Грехопадение" - избранный для обозначения первопричины, которая повлекла за собой переход человека из состояния, именуемого "раем", к земной сфере тяжких трудов, страданий и смерти - позаимствован из области
гравитации. Ничто по сути не мешает считать концепцию Грехопадения Адама переходом от системы духовной гравитации с центром в Боге к системе земной гравитации с центром в змее (мы называли это в предыдущем письме "принципом электричества"). Грехопадение как феномен, очевидно, можно понимать как переход из одного гравитационного поля в другое.
Итак, сфера свободы - духовная жизнь - расположена между двумя гравитационными полями с различными центрами. Евангелие называет их "небом" и "сим миром", или "Царством Божиим" и "царством князя мира сего". Те, кто по своей воле либо по принуждению следует притяжению "сего мира", в Евангелии названы "детьми мира сего", а те, чья воля послушна тяготению "небес", - "детьми [или сынами] света".
Последователи манихейства сделали отсюда ближайший вывод о том, что незримый мир, или небеса, есть добро, а зримый мир Природы есть зло, начисто позабыв о том, что зло по происхождению духовно и, стало быть, невидимо, тогда как добро запечатлено в сотворенной Природе - а значит, видимо. Хотя оба эти гравитационных поля проникают друг в друга и их не следует запросто отождествлять с видимой Природой и невидимым духовным миром, они, тем не менее, со всей определенностью реальны и
нравственновполне различимы. Ведь так же как существует "различие духов", о котором говорит апостол Павел, точно так можно различать и феномены Природы, что проявляется, например, в медицинской диагностике, в выборе лекарств из царства Природы, в сфере физической и психической гигиены и т. д.
Человек тесно связан с обоими гравитационными полями, что подразумевал и апостол Павел, когда говорил:
"Ибо плоть желает противного духу, а дух - противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы" (Гал. 5: 17).
Эти "противоборствующие желания" суть тенденции, посредством которых проявляются оба гравитационных поля. Человек, который живет во власти притяжения "сего мира" в ущерб притяжению "небес", является "плотским человеком"; тот же, кто живет в равновесии между двумя гравитационными полями, есть "человек душевный"; и, наконец, тот, кто подчинен гравитации "небес", есть "человек духовный".
Этот последний и является предметом Двенадцатого Аркана Таро, ибо на соответствующей карте изображен человек, висящий вниз головой. Такая поза олицетворяет состояние того, для кого гравитация свыше пришла на смену гравитации снизу.
Прежде всего следует отметить, что притяжение свыше так же реально, как и притяжение снизу, и что состояние человека, который при жизни перешел из сферы земного тяготения в сферу тяготения небесного, действительно напоминает состояние изображенного на карте - "Повешенного". Это одновременно и благословение, и мученичество; причем и то, и другое вполне реально.
Реальность притяжения свыше подтверждает история человечества. Уход в египетские, палестинские, сирийские и прочие пустыни, начало которому было положено Свв. Павлом Фивейским и Антонием Великим, представлял собой не что иное, как проявление непреодолимого притяжения свыше. Отцы-пустынники, первыми покинувшие мирскую жизнь, не имели ни программы, ни плана создания каких-либо общин или школ христианской духовности, подобных тем школам Йоги, которые существуют в Индии. Нет, они руководствовались лишь неодолимым призывом свыше к уединению и жизни, всецело посвященной духовной реальности. Так, Св. Антоний Великий говорит:
"Как умирает рыба, вытащенная из воды на сушу, так ослабляют испытание одиночеством те монахи, которые не спешат вернуться в келью и подолгу бывают среди мирян. Поэтому нам необходимо - как рыбе попасть снова в море - вернуться снова в келию, дабы не забыть после всех наших похождений за ее пределами о своем духовном бдении" (19: X).
Таким образом, "испытание одиночеством" - ради некоей черпаемой из этого испытания энергии - присуще душам, которых влечет притяжение свыше. Подобно "рыбе, стремящейся к морю", они искали уединения и находили в нем "испытание", т. е. взаимосвязь между небесным и земным притяжениями, которая оказалась для них столь же необходимой, как для рыбы вода. Только в уединении могли они жить, т. е. развивать свои духовные качества, дышать воздухом духовности, утолять свою духовную жажду и насыщать духовный голод. Вне уединения и напряжения, которое было в их понимании "духовным бдением", отцы-пустынники испытывали холод, не могли дышать и страдали от духовной жажды и голода.
Вот в чем, стало быть, серьезное отличие от всяких программ и планов: реальность небесного притяжения в жизни отцов-пустынников.
Они были первыми. Вскоре, еще при их жизни, в пустынях Фиваиды, Нейтры и Сеуты появилось немало анахоретов. Затем Св. Пахомий основал в верхнем Египте первые обители - прообразы известных нам монастырей, - в которых несколько отшельников жили вместе под руководством старшего, или настоятеля. Этот образ жизни был много позже принят и усовершенствован: на Востоке - Св. Василием, на Западе - Свв. Августином, Кассианом и Бенедиктом.
Хотя уединенная жизнь Свв. Павла Фивейского и Антония Великого послужила зародышем всего этого необозримого дальнейшего развития, оно ни в коей мере не было о сознанным мотивом их ухода в пустыню. Этим мотивом было исключительно желание жить в одиночестве, порожденное непреодолимой силой небесного притяжения.
Небесное притяжение столь реально, что может захватить не только душу, но и физическое тело. В этом случае тело воспаряет и не касается более земли. Приведем здесь отрывок из автобиографии Св. Терезы Авильской, испытавшей это состояние:
"Затем облако возносится к небесам, увлекая за собой душу, и начинает показывать ей достоинства царства, уготованного для нее Господом. Не знаю, верно ли это сравнение, но по сути так оно и происходит. В этом вознесении душа, казалось бы, покидает тело; а потому его природный жар понемногу ослабевает, и оно постепенно остывает, испытывая в то же время чувство великой радости и блаженства. При этом сопротивляться нет никакой возможности... экстаз, как правило, увлекает непреодолимо. Прежде чем мысль успеет предупредить тебя или как-то прийти на помощь, он охватывает стремительно и неистово; ты видишь и ощущаешь это облако или этого могучего орла, уносящего тебя ввысь на своих крылах. Ты осознаешь, повторяю, и видишь воочию, как тебя уносит вдаль неведомо куда... Нам надлежит по доброй воле следовать туда, куда нас уносит, ибо в сущности нас уносит независимо от того, нравится нам это или нет. В случае такой внезапности мне нередко хочется воспротивиться, и я напрягаю для этого все силы, особенно если нахожусь в этот момент среди людей, а зачастую и тогда, когда пребываю в одиночестве, ибо я опасаюсь галлюцинаций. Иногда лишь с великим трудом мне удавалось как-то устоять против этого. Но это походило на борьбу с великаном, и в итоге приводило меня к полному изнеможению. Иной же раз всякое сопротивление было невозможно; моя душа уносилась вдаль, а с нею, как правило, и моя голова, и я ничего не могла с этим поделать;
а иногда это распространялось на все мое тело, которое отрывалось от земли... Когда я пыталась сопротивляться, мне казалось, что некая великая сила, которой я не нахожу сравнения,
поднимала меня, подхватывая под ноги. Это происходило с большей стремительностью, нежели любое другое духовное переживание... Признаюсь, что во мне это вызывало немалый страх, а поначалу даже очень великий страх. Ты видишь, как твое тело поднимается над землей; и хотя душа тянет его за собой и делает это очень мягко, если оно не сопротивляется, ты не теряешь сознания. По крайней мере мне вполне доставало присутствия духа для осознания этого подъема..." (83: pp. 136-138).
Вот бесхитростное и достоверное свидетельство реальности непреодолимого притяжения свыше и перехода из поля земной гравитации в поле небесной. Св. Тереза переживала состояние, в котором тело "тянулось вверх вслед за душой", пребывающей, в свою очередь, под воздействием притяжения, исходящего из центра духовного тяготения, которым был для нее Господь.
Когда же центр духовного тяготения, когда Сам Бог облекается телесной оболочкой - что имело место в земной жизни Иисуса Христа - что происходит тогда? В этом случае нет речи об экстатическом вознесении, ибо куда бы мог вознестись Господь в человеческом образе - если "восхищающее" и "возносящее" начало, центр духовного тяготения заключается в Нем Самом?
Вот какое объяснение дает нам на этот счет Евангелие:
"Когда же настал вечер, то ученики Его сошли к морю и, вошедши в лодку, отправились по ту сторону моря в Капернаум. Становилось темно, а Иисус не приходил к ним. Дул сильный ветер, и море волновалось. Проплывши около двадцати пяти или тридцати стадий, они увидели Иисуса, идущего по морю и приближающегося к лодке, и испугались. Но Он сказал им: Это Я, не бойтесь" (Ин. 6:16-20). "Петр сказал Ему в ответ: Господи! Если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И вышед из лодки, Петр
пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу. Но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! Спаси меня. Иисус тотчас простер руку,
поддержал егои говорит ему: маловерный! Зачем ты усомнился?" (Мф. 14:28-31).
Ключ к ответу прежде всего находится в словах: "Это Я, не бойтесь". Общепринятый перевод греческого "?????????????????????" либо латинского "ego sum, nolite timere" звучит как "Это Я, не бойтесь". Перевод верен, и против него ничего нельзя возразить - "????????" и "ego sum" буквально означают "Я есмь". В данном же контексте это будут слова "Это Я". Такая интерпретация обусловлена самим контекстом. Вот почему перевод "Это Я" не только оправдан, но и - с учетом контекста - необходим. Тем не менее вполне правомерным было бы
пониматьслова "????????" ("ego sum") более буквально и в то же время более глубоко, не подвергая сомнению правильность общепринятого перевода. Дело в том, что страх и смятение учеников подразумевает
двавопроса. "
Ктотот, кого мы видим идущим по воде?" и "
Какон может идти по воде?"
Так вот, "Это Я" отвечает на первый вопрос, а "Я
есмь" - на второй. Ибо "Я есмь" открывает нам эзотерическую истину (то есть нечто фундаментальное и не очевидное с первого взгляда), тогда как "Это Я" - это экзотерический, или информативный ответ. Какова же в таком случае эзотерическая истина, открываемая словами "Я есмь, не бойтесь"?
"Я
есмь" - это формула откровения Божественной
сущностиИисуса Христа миру
бытия. Все Евангелие представляет собой историю этого последовательного откровения, этапы которого подытоживаются различными аспектами всеобъемлющего "Я
есмь" - таких, как "Я
есмьистинная виноградная лоза", "Я
есмьпуть и истина, и жизнь", "Я
есмьдверь", "Я
есмьхлеб жизни", "Я
есмьпастырь добрый", "Я
есмьсвет миру" и "Я
есмьвоскресение и жизнь".
Итак, слова "Я есмь, не бойтесь", произнесенные идущим по воде, равносильны утверждению: "Я
есмь гравитация, и тот, кто следует мне, никогда не утонет и не будет поглощен водой". Ибо
страхпорожден угрозой оказаться в плену у стихийных сил гравитации низшего порядка, т. е. быть вовлеченным в игру слепых сил бурного "моря" "электрического поля"
смерти. Стало быть, "Я есмь, не бойтесь" - это обращение центра или Владыки небесной гравитации, подтвержденное помощью, оказанной утопающему Петру. Таким образом, существует иное гравитационное поле, нежели поле смерти, и тот, кто соединяется с ним, может
идти по воде, т. е. превосходит бурную стихию "сего мира", или электрическое гравитационное поле змея. Это обращение содержит не только приглашение обратиться к "царствию небесному", но и торжественное провозглашение
бессмертиядуши в той мере, в какой она способна преодолеть поглощающее притяжение и "идти по воде".
Петр, который "вышед из лодки, пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу", испытал такой же возносящий экстаз, какой описан Св. Терезой. Он
вышелиз лодки, что означает - с точки зрения всех законов разума и памяти - что он был извлечен из сферы обычного сознания, т. е. разума, памяти и чувственного восприятия, и пошел по воде,
привлекаемый Иисусом. Следовательно, он испытал то самое вознесение души, которым она увлекает за собой тело, о чем говорила Св. Тереза. Он даже испытал тот самый страх, который, по признанию Св. Терезы охватывал ее, когда она видела, как "тело поднимается над землей". И точно так же, как ее возносила ввысь протянутая оттуда рука, так и Петр принял помощь от той же руки.
Итак, Свв. Тереза и Петр - оба - испытали один и тот же психосоматический экстаз (известный, к тому же, многим святым). Но нас более занимает вопрос каково было состояние Самого Иисуса Христа, когда Он шел по воде. Был ли это экстаз и для Него?
Нет. И вот почему: экстаз - это выход души из сферы способностей дискурсивного мышления, памяти и воображения. Иногда в таких случаях тело следует за душой. И Петр, и Св. Тереза проходили в своем экстазе через несколько стадий: "
Тыесть", "Я приближаюсь к
Тебе", "Не я, но
Тыживешь и действуешь во мне". Следовательно, сущностью их психосоматического экстаза является притяжение к
Божественному "Ты", которое завершается слиянием с Ним, тогда как Иисус Христос шел по воде не благодаря
экстазу- не благодаря выходу за пределы своей Человеческой сущности, - а скорее благодаря
энстазу, т. е. сосредоточению в себе, что является действующей силой формулы: "Я
есмь, не бойтесь". Человеческая сущность Иисуса Христа, шествующего по воде, вела не к некоему
Ты, притягивающему иподдерживающему ее, но к
Божественному ЯСына предвечного Отца, присутствовавшего в Нем.
