И лишь в одном их советы расходи лись: Торонгил часто предупреждал Эктелиона, чтобы он не ве рил Саруману Белому в Изенгарде, но приветствовал бы Гэн дальфа серого. Но между Денетором и Гэндальфом не было люб ви, и после смерти Эктелиона серого пилигрима встречали в Минас Тирите довольно холодно. Поэтому позже, когда все ста ло ясно, многие считали, что Денетор, который обладал прони цательным умом и видел дальше и глубже других людей, дога дался, кто такой на самом деле этот чужеземец Торонгил, и заподозрил что он в союзе с Митрандиром и хочет отстранить наместника.
      Когда Денетор стал наместником (2984), они оказался властным повелителем, державшим все дела государства в своих руках. Он мало говорил. Он выслушивал все советы, а затем поступал по-своему. Он поздно женился (2976), взяв в жены Финдунлас, дочь Адрахила из Дол Амрота. Она была женщиной большой красоты и мягкого сердца, но через двенадцать лет она умерла. Денетор любил ее по-своему и еще больше он любил старшего сына. Но людям казалось, что она увяла в крепости, как цветок из приморской долины, пересаженный на голую ска лу. Тень востока наполняла ее ужасом, и она поворачивала глаза к югу, к морю, которое она утратила.
      После ее смерти Денетор стал еще угрюмее и молчаливее, чем прежде; часто он сидел в одиночестве в башне, погрузив шись в задумчивость и предвидя, что нападение Мордора прои зойдет в его время. Впоследствии стало ясно, что, нуждаясь в знаниях, будучи гордым и веря в свои силы и волю, Денетор осмелился заглянуть в палантир Белой башни. Никто из намест ников не решался на это, не делали этого даже короли Ернил и Ернур после падения Минас Итила, когда палантир Исилдура по пал в руки врага; ибо камень Минас Тирита был палантиром Анариона, наиболее близким к тому, которым владел Саурон.
      Таким путем Денетор получил большие знания о том, что происходит в его королевстве и далеко за его границами, чему удивлялись все люди, но он дорого заплатил за эти знания, преждевременно состарившись из-за своей напряженной борьбы с Сауроном. Гордость увеличивалась в Денеторе вместе с отчая нием, пока он не стал во всех делах видеть соперничество по велителя Белой башни и повелителя Барад-Дура и перестал до верять всем остальным борющимся с Сауроном, даже если они служили ему самому.
      Приближалось время войны кольца, и сыновья Денетора вы растали. Боромир, старше своего брата на пять лет, любимый отцом, был похож на него лицом и гордостью, но мало чем еще. Он скорее был человеком типа короля Ернура в древности, не пожелавшим жениться и находившим удовольствие только в заня тиях с оружием. Он был бесстрашен и силен, но не интересо вался стариной, за исключением сказаний о битвах. Младший Фарамир был похож на него внешне, но совсем не похож по ха рактеру. Он читал в сердцах людей так же легко, как и его отец, но это чтение вызывало у него скорее жалость, чем презрение. Он был мягок в обращении, любил сказания и музы ку, и поэтому многие в эти жестокие дни считали его менее храбрым, чем его брат. Однако это было не так, хотя Фарамир никогда не искал славы и опасности без необходимости. Он ра достно встречал Гэндальфа, когда тот появлялся в городе, и узнавал, что было можно, из его мудрости, и этим, как и мно гим другим, он вызывал недовольство своего отца.
      Но братья очень любили друг друга, и с детства Боромир был помощником и защитником Фарамира. Ни ревность, ни сопер ничество не возникали между ними из-за милостей отца или из-за похвал воинов. Фарамир считал, что никто в Гондоре не может соперничать с Боромиром, наследником Денетора, капита ном Белой башни, и сам Боромир считал так же. Но на деле все оказалось иначе. Но обо всем, что выпало на долю этих троих в войне кольца, многое уже сказано. А после войны дни правя щих наместников кончились: ибо вернулся наследник Исилдура и Анориона, возобновилось королевство и на башне Эктелиона развернулось знамя с белым деревом."
      3. Далее излагается часть сказания об Арагорне и Арвен
      "Арадор был дедом короля. Его сын Араторн захотел же ниться на Гилраен Прекрасной, дочери Дирхаеля, который сам был потомком Аранарта. Дирхаель противился этому браку: Гил раен была молода и еще не достигла возраста, в котором жен щины дунаданцев вступают в брак.
      - Больше того, - говорил он, - Араторн уже взрослый человек и скоро будет вождем, но сердце мое предсказывает, что ему суждена короткая жизнь.
      Но Иворвен, его жена, которая тоже обладала даром пред видения, ответила:
      - Тем более надо поспешить! Дни темнеют перед бурей, и приближается время великих событий. Если эти двое теперь по женятся, для нашего народа может возродится надежда, но если они опоздают, надежда погаснет навсегда.
      И вот, когда Араторн и Гилраен были женаты всего год, Арадора захватили горные тролли к северу от раздола, и он был убит: и Араторн стал вождем дунаданцев. На следующий год Гилраен родила ему сына, названного Арагорном... Арагорну было только два года, когда Араторн отправился в поход с сы новьями Элронда против орков и был убит орочьей стрелой, пронзившей ему глаз - у него действительно оказалась корот кая жизнь для его расы: он погиб 60 лет от роду.
      Тогда Арагорн, будучи наследником Исилдура, был отправ лен со своей матерью в дом Элронда. И Элронд заменил ему от ца и полюбил как собственного сына. Арагорна называли Эстел, что означает "надежда", а его подлинное имя и происхождение по просьбе Элронда хранили в тайне: мудрые уже знали, что Враг ищет наследника Исилдура, если он существует на земле.
      Когда Эстелу исполнилось двадцать лет, он вернулся в Раздол после долгой поездки в обществе сыновей Элронда, и Элронд взглянул на него и обрадовался, потому что Эстел был прекрасен и благороден, он рано возмужал и стал силен телом и мудр. В этот день Элронд назвал его настоящим именем и от крыл ему, кто он такой и чей сын, и он передал ему наследие его рода.
      - Вот кольцо Барагира, - сказал он, - давний знак ко ролевского рода. Вот обломки Нарсила. Ими ты еще совершишь великие деяния, ибо я предсказываю, что твоя жизнь продлится дольше жизни обычных людей, если только ты выдержишь злое испытание. А испытание будет долгим и трудным. Скипетр Анну минаса я оставлю у себя, ибо ты еще не заслужил его.
      На следующий день в час заката Арагорн один ходил по лесу, и сердце его радовалось. Он пел, он был полон надежды, и мир казался ему прекрасным. И неожиданно он увидел девуш ку, идущую по лужайке среди белых стволов берез, он останов лися, пораженный, думая, что видит сон или что он получил дар эльфийских менестрелей, которые могут показывать то, о чем они поют, слушателям.
      Ибо Арагорн пел как раз ту часть ле о Лютиен, в которой рассказывается о встрече Лютиен и Берена в лесу Нелдорета. И вот перед его глазами в раздоле ожила Лютиен, одетая в си не-серебряный плащ, прекрасная, как вечер в эльфийском доме, ее темные волосы развевались от ветра, а на лбу у нее блес тела звезда.
      Мгновение Арагорн смотрел в молчании, но, боясь, что она уйдет, и он ее больше не увидит, он позвал ее: "Тину ваил! Тинуваил!" - как когда-то давно в древние дни, звал ее Берен.
      Девушка повернулась к нему, улыбнулась и спросила:
      - Кто ты? И почему зовешь меня этим именем?
      И он ответил:
      - Потому что думаю, что ты действительно Лютиен Тину ваил, о которой я и пел. А если ты не она, то очень похожа на нее.
      - Многие говорят так, - серьезно ответила она. - Одна ко у меня другое имя. Но, может, судьба моя будет подобно ее судьбе. А кто ты?
      - Меня звали Эстел, - сказал он. - Я Арагорн, сын Ара торна, наследник Исилдура, глава дунаданцев. - но, говоря это, он почувствовал, что вся его высокая родословная, кото рой так радовалось его сердце, мало ценна в сравнении с ее благородством и красотой.
      Но она весело рассмеялась и сказала:
      - Тогда мы оба издалека. Я Арвен, дочь Элронда, и меня называют также Ундомиель.
      - Часто в опасные дни люди прячут свое главное сокро вище, - сказал Арагорн. - Но я дивлюсь Элронду и его сыновь ям, твоим братьям: я живу в этом доме с детства и не слышал о тебе ни слова. Как случилось, что мы никогда не встреча лись раньше? Ведь отец не держал тебя запертой в сокровищни це?
      - Нет, - ответила она и взглянула на горы, поднимавши еся на востоке. - Я жила некоторое время в земле родственни ков своей матери, в далеком Лотлориене. Я лишь недавно прие хала навестить отца. Уже много лет не ходила я в Имладрисе.
      Арагорн удивился, потому что она казалась не старше его, а ему было всего двадцать лет. Но Арвен посмотрела ему в глаза и сказала:
      - Не удивляйся! У детей Элронда жизнь перворожденных.
      Арагорн смутился, увидев в ее глазах эльфийский свет и мудрость многих лет, но с этого часа он полюбил Арвен Ундо миель, дочь Элронда.
      В последующие дни Арагорн был молчалив, и мать поняла, что с ним что-то случилось, наконец он уступил ее распросам и рассказал о встрече в лесу.
      - Сын мой, - сказала Гилраен, - цель твоя высока, даже для потомка многих королей. Ибо эта девушка прекрасней и благородней всех ходящих теперь по земле. И не годится смер тным жениться на эльфах.
      - Но ведь мы с ними в родстве, - сказал Арагорн, - ес ли верны сказания о моих предках.
      - Они верны, - сказала Гилраен, - но это было давно, в другой эпохе нашего мира, прежде чем наша раса ослабла. И поэтому я боюсь: доброе отношение мастера Элронда к наслед нику Исилдура может прийти к концу. Не думаю, чтобы ты встретил согласие Элронда в этом деле.
      - Тогда дни мои станут горькими, и я буду бродить оди ноко в диких землях, - сказал Арагорн.
      - Такова твоя судьба, - сказал Гилраен, и хотя она владела даром пророчества, она ничего не сказала сыну о сво их предвидениях и никому не говорила о том, что рассказал ей сын.
      Но Элронд многое видел и легко читал в сердца. Однажды, незадолго до конца года, он позвал Арагорна в свой кабинет и сказал:
      - Слушай меня, Арагорн, сын Араторна и глава дунадан цев! Великая судьба ожидает тебя. Либо ты достигнешь высоты своих предков, начиная с Элендиля, либо падешь во тьму вмес те с остатками своего народа. Долгие годы труда ждут тебя. Ты не женишься, пока не придет твое время и пока ты не бу дешь достоин этого.
      Арагорн заволновался и сказал:
      - Неужели моя мать рассказала вам об этом?
      - Нет, - ответил Элронд. - Твои глаза выдали тебя. Но я говорю не только о своей дочери. Ты вообще не должен обру чаться ни с кем из детей земли. Что же касается Арвен Прек расной, леди Имладриса и Лориена, Ивенстар - вечерней звезды ее народа, то ее родословная гораздо выше твоей, и она жила в мире так долго, что ты по сравнению с ней годовой отросток рядом с молодой березой, прожившей уже много лет. Она слиш ком далека от тебя. И, я думаю, она считает так же. Но даже если это было бы не так и сердце ее повернулось бы к тебе, я по-прежнему горевал бы из-за ожидающей нас судьбы.
      - Какова же эта судьба? - спросил его Арагорн.
      - Пока я живу здесь, она сохраняет молодость старей ших, - ответил Элронд, - а когда я уплыву, она должна будет уплыть со мной или же расстаться с этим даром.
      - Понятно, - сказал Арагорн. - Я поднял глаза на сок ровище, не менее ценное, чем сокровище, которое некогда по желал берен. Такова моя участь. - Неожиданно дар пророчества ожил в нем, и он сказал. - Мастер Элронд, час вашего отъезда приближается, и вашей дочери придется делать выбор: уехать с вами или остаться в Среднеземелье.
      - Верно, - согласился Элронд, - это будет скоро, по нашему счету, хотя много жизней людей может пройти до того времени. Но перед Арвен не будет выбора, если только ты, Арагорн, сын Араторна, не встанешь между нами и не поставишь нас перед необходимостью горького расставания до конца мира. Ты не знашеь, чего ты хочешь от меня. - Он вздохнул и, серь езно глядя на юношу, добавил. - Годы принесут свое решение. Больше не будем говорить об этом. Тьма сгущается, и прибли жаются злые времена.
      На следующий день, получив разрешение Элронда, Арагорн попрощался с матерью, со всеми жителями дома Элронда, с Ар вен и отправился в дикие земли. Он около тридцати лет борол ся с Сауроном. Он стал другом Гэндальфа Серого, заимствовав у него много мудрости. Вместе они совершили много опасных путешествий, но чем дальше, тем чаще Арагорн действовал один. Пути его были долгими и трудными, наружность у него стала суровой, и редко случалось ему улыбаться. И людям он казался королем в изгнании, если только он не скрывал своего облика. Ибо он действовал во многих образах и завоевал славу под многими именами. Он ехал в войске рохирримов и сражался за повелителя Гондора на суше и на море, а в час победы он ушел из видимости людей запада и отправился один далеко на восток и на юг, изучая сердца людей, злых и добрых, раскры вая и срывая заговоры и интриги слуг Саурона.
      Он стал мудрейшим из людей, знатоком их искусств и ска заний, он обладал мудростью эльфов, и мало кто мог выдержать огонь в его глазах. Лицо его было печально и строго из-за возложенной на него судьбы, но надежда жила в глубинах его сердца, и иногда в нем рождалось веселье, как ручей в ска лах.
      В возрасте сорока девяти лет Арагорн возвращался из опасного путешествия к самым границам Мордора, где теперь жил и творил свои злые дела Саурон. Арагорн устал и хотел вернуться в Раздол, чтобы отдохнуть немного от своих путе шествий в далекие страны. Путь его пролегал мимо границ Ло риена, и госпожа Галадриэль приняла его у себя.
      Он не знал, что здесь же жила в это время Арвен Ундоми ель. Она же изменилась, ибо хотя годы смертных не трогали ее, но лицо ее стало серьезно, и редко звучал ее смех. Ара горн же достиг расцвета тела и разума, и Галадриэль просила его расстаться с изношенной дорожной одеждой и одела его в белое с серебром, в серый эльфийский плащ, а на лоб он повя зал звезду. Казалось, что это не человек, а повелитель эль фов с островов на западе. Таким увидела его Арвен впервые после долгой разлуки. И когда он подошел к ней под цветущими деревьями Карас Галадона, выбор ее был сделан и судьба реше на.
      В течение всего лета ходили они вдвоем по лужайкам Лот Лориена, пока не пришло время расставания. И вечером в день середины лета Арагорн, сын Араторна, и Арвен, дочь Элронда, пошли на холм Керин Амрот в самом центре Лориена и босиком прошли по траве, усеянной цветами Эланора и Нифредила. Здесь, на холме, они смотрели на восток - в сторону тени и на запад - в сторону сумерек. Здесь они обручились и были рады.
      И арвен сказала:
      - Тень темна, но сердце мое радуется - ты, Эстен, бу дешь среди тех великих, кто ее уничтожит.
      Но Арагорн ответил:
      - Увы! Я не вижу этого. От меня скрыто, как это прои зойдет. Но в твоей надежде моя надежда. Тень я отвергаю пол ностью. Но и сумерки не для меня. Ведь я смертный, и если ты останешься верна мне, Ивенстар, то и ты должна отказаться от сумерек.
      Она стояла, как белое деревце, глядя на запад, и нако нец сказала:
      - Я буду верна тебе, дунадан, и откажусь от сумерек. Но там лежит земля моего нарда и дом всех моих родичей.
      Она горячо любила своего отца.
      Узнав о выборе своей дочери, Элронд ничего не сказал, но сердце его опечалилось, и он понял, что хоть давно это предвидел, перенести горе оказалось не легче. Однако когда Арагорн прибыл в Раздол, Элронд призвал его к себе и сказал:
      - Сын мой, приближаются годы, когда надежда моя слабе ет и я мало что вижу вдали. Тень легла меж нами. Может, так и было предназначено, чтобы моя потеря привела к спасению людей. И хоть я и люблю тебя, я говорю тебе: Арвен Ундомиель не расстанется со своим бессмертием из-за меньшей цели. Она не станет женой ни одного человека, только короля Гондора и Арнора. Для меня твоя победа принесет лишь горе и расстава ние, для тебя - радость и надежду. Увы, сын мой! Боюсь, что Арвен тяжело ощутит на себе в конце концов судьбу людей.
      Больше Элронд или Арагорн не говорили об этом. Арагорн вернулся к опасностям и трудам. И пока в мире темнело и страх полз по Среднеземелью, а сила Саурона увеличивалась и Барад-Дур становился выше и мощнее, Арвен жила в Раздоле, и когда Арагорна с ней не было она издали мысленно следовала за ним, и с надеждой подготовила она для него большое коро левское знамя, которое мог поднять тот, кто заявляет права на руководство всеми нуменореанами и на наследие Элендиля.
      Через несколько лет Гилраен вернулась к своему народу в Эриадор и жила одна, она редко видела сына, так как он про водил долгие годы в далеких странах. Но однажды, вернувшись на север, он пришел к ней, и она сказала ему:
      - Это наша последняя встреча, Эстел, сын мой. Я соста рилась от забот, как меньшие люди, я не могу смотреть на тьму, сгустившуюся над Среднеземельем. Я скоро покину тебя.
      Арагорн пытался успокоить ее, говоря:
      - Но за тьмой может скрываться свет, ты еще увидишь его и возрадуешься.
      Но она ответила только таким л и н п о д о м :
      - Онен и - эстел эдейн, у - кебин эстел аним. (*15)
      И Арагорн уехал с тяжелым сердцем. Гилраен умерла до следующей весны.
      Годы близились к войне кольца. О ней уже много сказано в другом месте: как было обнаружено средство, при помощи ко торого можно победить Саурона, и как в безнадежном положении помогло это средство. И в час поражения Арагорн пришел со стороны моря и развернул знамя Арвен в битве на полях Пелеа нора, и в этот день его впервые приветствовали как короля. И наконец, когда все свершилось, он вступил в права наследст ва, получил корону Гондора и скипетр Арнора. И в день сере дины лета года падения Саурона он взял за руку Арвен Ундоми ель, и они поженились в городе королей.
      В победе и надежде кончилась третья эпоха; и среди ра дости печальным было расставание Элронда и Арвен, ибо море и судьба разделяли их до конца мира. Когда одно кольцо было уничтожено, а три кольца лишились своей власти, Элронд по чувствовал усталость и решил покинуть Среднеземелье, чтобы никогда не возвращаться. А Арвен стала смертной женщиной, но не ее судьба была умереть пока она не утратила все свои да ры.
      Как королева эльфов и людей жила она с Арагорном сто двадцать лет в великой славе и благословении, но наконец он почувствовал приближение старости и понял, что жизнь его подходит к концу. И Арагорн сказал Арвен:
      - Наконец, леди Ивенстар, прекраснейшая в мире и самая любимая, мир мой тускнеет. Мы собирали и тратили, а теперь приближается время платы.
      Арвен знала, о чем он говорит, она давно предвидела это, и все же ее охватило горе.
      - Неужели, повелитель, - сказала она, - ты раньше сво его времени уйдешь от народа?
      - Совсем не раньше, - ответил он. - И если я не уйду сейчас, я должен буду скоро уйти по необходимости. И наш сын Элдарион созрел, чтобы быть королем.
      Арагорн пошел в дом королей на молчаливой улице и лег на постель, приготовленную для него. Здесь он попрощался с Элдарионом и отдал ему крылатую корону Гондора и скипетр Ар нора, затем все вышли, кроме Арвен, и она одна стояла у его постели. И несмотря на всю ее мудрость и родословную, никто не мог ей позволить остаться с ним и дальше. Она еще не ус тала от жизни и полностью испытала добровольно принятую го речь доли смертного.
      - Леди Ундомиель, - сказал Арагорн, - час этот тяжел, но он начался тогда, когда мы встретились под березами в са ду Элронда, где теперь никто не ходит. И мы приняли эту судьбу на холме Керин Амрот, когда видели и тень, и сумерки. Подумай сама, любимая, нужно ли ждать, пока я совсем смор щусь и упаду со своего высокого сидения, выжив из ума. Нет, леди, я последний из нуменорианцев и последний из королей древних дней, и мне дана не только жизнь, втрое превышающая жизнь обычных людей, но и право уйти по своей воле. Поэтому сейчас я усну.
      Я не утешаю тебя, ибо в кругах мира нет утешения для такой боли. А перед тобой снова выбор: раскаяться, и тогда ты сможешь отправиться в гавани и унести на запад воспомина ние о нашей жизни, ты будешь вечно молода, но я для тебя стану лишь воспоминанием, либо окончательно принять судьбу человека.
      - Нет, дорогой повелитель, - ответила она, - выбор сделан уже давно. Нет больше кораблей, которые могли бы унести меня отсюда, и я должна принять судьбу людей, хочу я этого или не хочу. Но говорю тебе, король нуменореанцев, что лишь теперь я поняла сказание о твоем народе и его падении. Я смеялась над ним, теперь я жалею его. Если таков, как го ворят перворожденные, дар единственного людям, то как горько принимать его.
      - Так кажется, - ответил он. - Но не сдадимся перед последним испытанием, мы победившие тень и отвергнувшие ис кушение кольца. Мы уходим в печали, но не в отчаянии. Смот ри, Арвен! Мы не связаны ни с одним из кругов мира, а за этим миром нас ждет не только воспоминание. Прощай!
      - Эстел, Эстел! - воскликнула она, а он взял ее руки, поцеловал их и уснул. И великая красота открылась в нем, так что вошедшие потом в удилвлении глядели на него: красота мо лодости, доблести, зрелости, мудрости и мощь старости соеди нились в нем. И так лежит он как символ великолепия королей человечества, слава которых не затмится до конца мира.
      А Арвен ушла из дома, и свет в глазах ее померк, и лю дям казалась она холодной и серой, как зимняя беззвездная ночь. Она попрощалась с Элдарионом, со своими дочерьми и со всеми, кого любила, и она ушла из Минас Тирита, и пришла в Лориен, и жила здесь одна под вянущими деревьями до прихода зимы. Галадриэль давно ушла, и Келеборн тоже, и земля была тиха и пустынна.
      И вот, когда наконец опали листья Маллорна, а весна все же не пришла, она легла отдохнуть у подножья Керин Амрота, и здесь ее зеленая могила стоит, пока не изменится мир, и дни ее жизни забыты людьми, пришедшими ей на смену, и Эланор и Нифредил больше не цветут к востоку от моря.
      Так кончается сказание, дошедшее до нас с юга, и с ухо дом Ивенстар больше в этой книге ничего нельзя сказать о старых днях.
      II. Род Эорла
      "Эорл Юный был повелителем людей Эотеода. Эта земля ле жит у истоков Андуина, между дальними отрогами Туманных гор и северной частью Чернолесья. Они переселились сюда во дни короля Ернила второго из земель в долинах Андуина между Кар роком и полями Радости, народ этот близок по происхождению к беорнингам и людям с западных окраин леса. Предки Эорла про исходили от королей Рованнона, чье королевство лежало за Чернолесьем до вторжения вейнрайдеров, и считали себя родст венниками королей Гондора. Они любили равнины, больше всего ценили лошадей и искусство верховой езды, но в средних доли нах Андуина было густое население, к тому же тень Дол Гулду ра поредела, когда они услышали о падении колдовского коро ля, они увидели на севере много свободных земель и отогнали остатки людей Ангмара на восток от гор. Но во дни Леода, от ца Эорла, их число снова очень возросло и они опять испыты вали нужду в свободных землях.
      В 2510 году третьей эпохи новая опасность нависла над Гондором. Большое войско диких людей с северо-востока прока тилось по Рованнону и, спустившись с коричневых земель, на плотах переправились через Андуин. В то же самое время слу чайно или намеренно орки (которые перед войной с гномами очень усилились) напали с гор. Захватчики наводнили Каленар дон, и Кирион, наместник Гондора, послал на север за по мощью, ибо была древняя дружба между населением долины Анду ина и людьми Гондора. Но теперь в долине реки людей было ма ло, и они едва ли могли оказать помощь. Наконец известие о беде Гондора достигло Эорла, и хотя казалось, что уже позд но, он выступил с большим войском всадников.
      Так прибыл он к полю битвы Келебрант - так называлась зеленая местность между Сильверлоуд и Лимлаит. Северная ар мия Гондора находилась в опасности. Потерпев поражение в Волде и отрезанная от юга, она была прижата к Лимлаит, и здесь неожиданно на нее напали орки. Когда все казалось по гибшим, с севера прибыли всадники и ударили в тыл врага. Ход битвы изменился, и враг с большими потерями бежал. Эорл воз главил преследование, и так велик был страх перед всадниками с севера, что захватчики в Волде тоже бежали в панике, и всадники охотились за ними на равнинах Каленардона."
      После чумы насление этих районов уменьшилось, да и те, что оставались, были убиты свирепыми жителями востока. Поэ тому-то Кирион в награду за помощь отдал Каленардон между Андуином и Изеном Эорлу и его людям. Они послали на север за своими женщинами и детьми и поселились здесь. Землю эту они назвали Маркой всадников, а себя стали называть эорлингами, в Гондоре их землю называли Роханом, а их самих рохирримами (т.е. повелителями лошадей). Эорл стал первым королем Марки и выбрал для поселения зеленый холм у подножья Белых гор, ограждавших с юга его землю. Тут рохирримы впоследствии жили как свободные люди под управлением своих королей и законов в постоянном союзе с Гондором.
      "Много повелителей и воинов, много прекрасных и отваж ных женщин упоминается в песнях Рохана, которые до сих пор помнят на севере. Говорят, что вождя, который повел людей в Эотеод, звали Фрумгар. Его сын, Фрам, убил Скату, большого дракона в Эред Митрине, и земля приобрела долгожданный мир. Фрам получил огромное богатство, но находился во вражде с гномами, которые считали своими сокровища Скаты. Фрам не дал им ни пенни, но послал ожерелье из зубов Скаты, сказав: "Та ких драгоценностей еще не бывало в ваших сокровищницах, по тому что их не так легко добыть." говорят, что гномы убили Фрама за это оскорбление. Между людьми Эотеода и гномами ни когда не было большой любви.
      Отца Эорла звали Леод. Он был укротителем диких лоша дей, их было множество в его земле в это время. Он поймал белого жеребца, который быстро превратился в сильного, прек расного и гордого коня. Ни один человек не мог справится с ним. Когда Леод попробовал оседлать его, конь понес, сбросил Леода, тот ударился головой о скалу и умер. Ему было тогда лишь сорок два года, а его сыну - шестнадцать.
      Эорл поклялся, что отомстит за отца. Он долго охотился за конем и наконец увидел его, спутники ожилали, что он под берется на расстояние выстрела из лука и убьет его. Но когда они подвехали ближе, Эорл встал и громко сказал:
      "Иди сюда, проклятие человека, и получи новое имя!" - к их удивлению, конь обернулся, подошел и остановился около Эорла, и Эорл сказал: "Фелерофом я назову тебя. Ты любил свободу, и я не осуждаю тебя за это. Но ты должен мне боль шую виру, и я отбираю твою свободу до конца твоей жизни."
      Эорл оседлал коня, и Фелероф подчинился, и Эорл поска кал на нем без узды и стремян, и впоследствии он всегда на нем ездил так же. Конь понимал все, что говорили люди, но никому, кроме Эорла, не позволял прикасаться к себе. Именно на Фелерофе Эорл скакал по полю Келебрант: конь этот жил столько же, сколько люди, и таковы же были все его потомки. их называли м е а р а м и, и они носили только королей Марки и их сыновей, пока не пришло время обгоняющего тень. Люди говорили, что Бема (перворожденные называли его Ороме) привез их предка с запада из-за моря."
      "Из королей Марки между Эорлом и Теоденом больше всего известен Хелм Молоторукий. Это был суровый человек огромной силы. Был в его время человек, по имени Фрека, который заяв лял, что происходит от короля Фреавайна, хотя, как говорят, в нем текла данлендская кровь и он был темноволос. Он был богат и влиятелен, владея обширными землями по обоим берегам Адорна(*16). У истоков Адорна он построил крепость и мало считался с королем. Хелм не доверял ему, но приглашал на свои советы, и когда ему хотелось, Фрека приходил.
      На один из советов Фрека приехал с большим отрядом и просил руки дочери Хелма для своего сына Вулфа. Но Хелм ска зал: "Ты сильно вырос с тех пор, как последний раз был здесь, но все это только жир." - и люди смеялись над ним, потому что у Фреки был большой живот.
      Фрека разгневался и начал бранить короля, сказав нако нец: "Король, который отвергает предложенный ему посох, мо жет упасть на колени", - Хелм ответил ему: "Погоди! Женитьба твоего сына - малозначительное дело. Хелм и Фрека им займут ся позднее. У короля и его совета сейчас есть дела поваж нее."
      Когда совет окончился, король встал и, положив большую руку на плечо Фреки сказал: "Король не разрешает ссоры в своем доме, но снаружи мы почувствуем себя свободнее", - и он заставил Фреку идти перед собой и вывел его из Эдораса в поле. Людям Фреки он сказал: "Убирайтесь! Нам не нужны слу шатели. Мы хотим поговорить наедине. Уходите и говорите с моими людьми. - Они оглянулись и увидели, что королевских людей гораздо больше, чем их, и отступили.
      "Ну, данлендец, - сказал король, - теперь ты имеешь де ло только с Хелмом, и одним, и невооруженным. Но ты уже дос таточно сказал, и теперь моя очередь говорить. Фрека, твоя глупость выросла вместе с твоим брюхом. Ты говоришь о посо хе! Если Хелму не нравится прделоженный ему кривой посох, он его ломает. Вот так!" - и он ударил Фреку кулаком так, что тот упал оглушенный и скоро умер.
      Затем Хелм провозгласил сына и ближайших родственников Фреки врагами короля, и они бежали, потому что Хелм немед ленно послал множество людей к западным границам".
      Четыре года спустя (2758) большая опасность нависла над Роханом, а Гондор не мог помочь, потому что три флота пира тов одновременно напали на все его берега. На Рохан напали с востока, а данлендцы, увидев возможность, переправились че рез Изен и выступили из Изенгарда. Скоро стало известно, что их возглавляет Вулф. Их было множество, да еще к ним присое динились враги Гондора, высадившиеся в устье Лефнуя и Изена.
      Рохирримы потерпели поражение, и земля их была захваче на. Уцелевшие и не попавшие в плен бежали в горные долины. Хелм с большими потерями отступил от Изена и укрылся в Хорн бурге и ущелье за ним (впоследствии это ущелье было известно как пропасть Хелма). Здесь он был осажден. А Вулф взял Эдо рас, сел в Медуселде и провозгласил себя королем. Защищая двери королевского зала, последним пал Халет, сын Хелма.
      "Вскоре началась долгая зима, и Рохан пять месяцев ле жал под снегом (с ноября по март, 2758-9). И рохирримы, и их враги сильно страдали от холода и голода. В пропасти Хелма начался сильный голод, и, впав в отчаяние, младший сын Хелма Гама вопреки приказу короля вывел своих людей в набег.