Михаилу пришлось сбавить скорость почти до нуля, чтобы не остаться без машины. Когда они вышли из джипа, Михаил заметил, что заметно потеплело. Поднялся сильный южный ветер, но и он был на удивление сухим и горячим. Ветер поднимал с дороги пыль и песок, а по улице катился полиэтиленовый пакет, напоминавший искусственное перекати-поле. Они зашли в парадную, которая оказалась холодной и тёмной. Стены не были исписаны, хотя на двери не было кодового замка. Они поднялись на третий этаж, и Михаил позвонил в деревянную дверь, выделявшуюся по сравнению с железными дверями соседей своей неухоженностью. Михаил нажал кнопку звонка и стал ждать. Через несколько секунд за дверью раздались шаги, и глазок погас.
-Кто? -голос звучал недоверчиво.
-Здравствуйте, Мария Александровна, это я, Михаил.
Щёлкнул замок, и она отодвинулась, пропуская их внутрь. Они прошли и она закрыла за ними дверь. Михаил оглядел квартиру. Он понял, что она совершила обмен с доплатой, но особой роскоши не заметил, да и от куда ей было взяться. Он знал, что Мария Александровна очень бережно относится ко всему, что связано с деньгами, и поэтому скорее всего не стала тратить полученную от обмена сумму, а положила её в банк под проценты.
Она включила свет и Михаил увидел, что она очень сильно изменилась с того времени, когда он её видел в последний раз. Дело было не в том, что она постарела, или поседела, он заметил, как изменились её глаза. Это были глаза сдавшегося человека, проигравшего свою битву с обстоятельствами, человека, у которого уже нет надежды.
-Мария Александровна, мне нужна ваша помощь.
-Я понимаю, что ты пришёл не просто так, но все равно приятно, что я ещё могу кому нибудь быть полезной.
-Мне нужны записи Ивана, - произнёс Михаил и заметил, как почернели её глаза.
Мария Александровна ушла в комнату, и принесла оттуда толстую папку, перевязанную верёвкой крест-накрест. Она оценивающим и недоверчивым взглядом посмотрела в глаза Михаилу и тихим голосом произнесла:
-Только верни, это всё, что от него осталось.
Он начал заверять её, что обязательно вернёт эти записи, объяснять, что они нужны ему совсем ненадолго, но она, оборвав его жестом, сказала:
-Иди, у тебя нет времени.
Михаил спускался по лестнице с давящим ощущением, которое испытывают, когда понимают, что ничего не могут изменить и ничем не могут помочь. Он сел в машину и посмотрел на Сергея, его вид говорил, что времени у них практически не остаётся. Тем не менее, Михаил решил заехать к Даше. Он не понимал, зачем это нужно делать именно сейчас, но предполагал, что ему необходимо подвести все итоги и разобраться во всех подвешенных ситуациях, чтобы ничего не мешало ему сосредоточиться на борьбе с вирусом. Как во время операции, когда больной весь закрывается материей, кроме места подлежащего операции, ему нужно было сконцентрироваться и отбросить всё лишнее. Положительную роль в принятии решения сыграло то, что Дашина квартира находилась на пути за город.
Михаил посмотрел на Сергея и удивился произошедшей с ним перемене. Он выглядел так, как будто за то время, пока Михаил обдумывал необходимость поездки к Даше, успел выспаться. Михаил спросил:
-Ты не против, если мы заедем к моей жене?
-На том условии, если риск получить по голове раскалённой сковородкой не слишком велик.
Михаил переключил передачу и медленно поехал по изломанному асфальту улицы. То, что Сергей снова начал пытаться шутить, было ещё одним доказательством улучшения его состояния, и он спросил:
-Странно, минут пять назад я собирался вести тебя в реанимацию, а сейчас ты выглядишь так, как будто только что вернулся из отпуска. С чем связаны такие резкие перемены?
-Вирус нас потерял. Тогда, когда я заснул на дороге, он увидел тебя, и следил до самого дома, ну бывшего дома, где жила эта женщина. Когда я увидел, что ты разговариваешь с той соседкой, я спрятал нас. Но, как ты понимаешь прятаться от кого-то гораздо труднее, если он знает, где ты находишься. Я прятал нас всю дорогу сюда, и когда мы приехали, он окончательно потерял нас.
-Да, но как он мог нас найти, если ты говорил, что в этой реальности у него нет практически никаких возможностей.
-Видимо появились, -серьёзно произнёс Сергей, отвернулся и стал смотреть в окно.
Михаил поставил машину у парадной и зашёл внутрь. Сергей, остался в машине, сказав, что на него сегодня хватит разбитых сердец.
Он приоткрыл окно, достал сигарету, и стал курить, подставив лицо солнцу.
На чердаке, в парадной, находившейся за спиной Сергея, на пустой бочке сидели двое. Один смотрел в бинокль на окна дома, а другой сбивчиво говорил по сотовому телефону. Второй закончил говорить и стал рассматривать телефон, собираясь его выключить. Было заметно, что это был один из его первых разговоров по сотовому. Первый сидел неподвижно, но вдруг оторвался от бинокля и сказал второму:
-Это он, спускаемся?
Второй взглянул в бинокль, и не переставая наблюдать утвердительно кивнул. Они спустились во двор и сели в машину. Сергей повернулся, услышав звук открывающейся дверцы, но увидев отъезжающую машину, закрыл глаза и снова расслабленно откинулся на спинку сиденья. Это был слишком тяжёлый день, чтобы проверять каждую машину.
Раздался хлопок и Сергей открыл глаза. Из парадной вышел Михаил, сел в машину и, чуть не сломав ударом ноги педаль газа, выехал из двора. Сергей засмеялся и сказал:
-Управление автомобилем в таком состоянии может быть опасно для общества и часто приводит к дорожно-транспортному происшествию.
Михаил повернулся к Сергею и тихо, но отчетливо произнёс:
-Заткнись.
Сергей расхохотался, при этом жестами показывая, что он молчит.
-Ничего смешного я здесь не вижу. -добавил Михаил, его голос уже звучал не настолько грозно - он понял, что Сергей ни при чем.
-Ладно, проехали, - сказал Сергей, - Останови у метро, у меня там пиво кончилось, а раз мы уж в город выбрались...
Михаил с трудом втиснул машину у метро, и Сергей вышел. Он вернулся с ящиком пива и, с трудом запихнув его в машину, запрыгнул сам и сказал:
-Трогай.
-Я тебе что, извозчик? -Михаилу не нравилось его поведение, так как он считал, что надо быть более сосредоточенным, когда перед тобой стоит такая задача.
-Ладно тебе, поехали, - Сергей достал из ящика бутылку и открыл её зажигалкой.
-Слушай, тебе что, захотелось, чтобы вирус нас обнаружил?
-По запаху пива?
-Ты не можешь вести себя более соответствующим ситуации образом?
-Миша, твоя проблема в том, что ты всё воспринимаешь слишком серьёзно, а иногда, самая серьёзная проблема решается, когда просто начинаешь к ней несерьёзно относиться. Хотя бывает, конечно, наоборот, но это исключение, скорее, подтверждает правило, чем опровергает его.
Михаил не ответил, он повернул ключ зажигания, и машина влилась в общий поток. Он включил радио, и всю дорогу не произнёс ни слова. По дороге ему несколько раз показалось, что за ними едет одна и та же машина, но каждый раз, когда он собирался сказать об этом Сергею, она исчезала. Ему не хотелось выглядеть страдающим манией преследования и испытывать очередную волну насмешек, и он так и не сказал ему ничего.
Глава 12
Вопреки своим ожиданиям, Даша чувствовала себя хорошо. Она не ощущала ничего похожего на то, что она понимала под словами "горечь расставания", скорее это была обида. По сути, это было похоже на потерю какой-то ненужной, но привычной вещи, когда настроение портится только от самого факта потери, в то время, как осознание освобождения от ненужного подавляется, как что-то неестественное.
Во время встречи с Михаилом, Даша вела себя именно так, как должна, по ее мнению, вести себя оставляемая мужем женщина, не роняя при этом чувство собственного достоинства. Она устроила ему небольшую истерику, разбила пару тарелок, и, в итоге, приказала ему убираться. Единственное, что ей не понравилось в этом спектакле, так это реакция зрителя. Михаил вел себя так, как будто его не касалось ничего из происходящего.
Даша достала записную книжку, но просмотрев несколько телефонов, пришла к выводу, что никакого желания разговаривать с кем бы то ни было из этой записной книжки не имеет. Вдруг она вспомнила, что накануне, когда она вечером поднималась по лестнице, она увидела, что в почтовом ящике что-то белеет. Скорее всего это была очередная бесплатная газета или другая реклама, но Даша решила проверить.
Она накинула куртку и спустилась вниз. Остановившись перед ящиком, она достала из кармана ключи, но вместе с ними из кармана выпал белый бумажный прямоугольник. Даша подняла его. Это оказалась визитная карточка человека, который недавно спас её от насильника-автомобилиста. Она вытащила из ящика ворох накопившейся там бумаги и вернулась в квартиру.
Она рассмотрела визитную карточку. Как ни странно, но на ней не было обозначено место работы, а только имя и фамилия её обладателя: "Владимир Рубин". Где-то раньше Даша эту фамилию уже слышала, но никак не могла вспомнить, где. Даша взяла трубку и набрала номер.
На том конце линии словно ждали звонка:
-Рубин.
-Здравствуйте, я Даша, ну помните, вы два дня назад оказались в нужное время в нужном месте?
-А, это вы! -Даше показалось, что его голос прозвучал слишком эмоционально, -Неужели вы всё-таки решили уделить мне немного своего времени?
Даша уже придумала фразу, в которой хотела предложить Рубину сходить в ресторан, чтобы отблагодарить его за её чудесное спасение, но теперь ей оставалось сказать только:
-Представьте себе.
-Ну, я сегодня целый день свободен, так что выбор времени за вами.
Даша посмотрела на часы, было без четверти семь.
-Давайте через полтора часа. Ну, конечно, в зависимости от того, где встречаемся.
-Я заеду за вами. Я думаю вы не против?
Дана подумала, что тогда ей надо несколько меньше времени, но Рубин неожиданно произнёс:
-Ну если вы не против, тогда через полтора часа я буду у ваших дверей. А сейчас, извините, мне необходимо закончить кое-какие дела.
В трубке раздались короткие гудки и Даша пошла готовиться к мероприятию.
Через полтора часа, минута в минуту, раздался звонок в дверь, и на пороге появился Рубин. Даша попросила его вызвать лифт, захватила сумочку и вышла из квартиры.
Рубин был в прекрасном расположении духа. Он рассказывал какие-то невообразимые по своей глупости истории, но Даше от этого стало по-настоящему весело. Машина остановилась около небольшого уютного ресторанчика, название которого ничего не говорило Даше. Они зашли в полумрак зала, и Даша удивилась, насколько гармонично можно оформить, по сути небольшое, полуподвальное помещение. Стены были отделаны тёмным деревом, на котором достаточно гармонично выглядели различные охотничьи атрибуты. Столиков было мало, но каждый был покрыт светлой, но не белой скатертью. Когда они сели за один из столиков, располагавшийся в дальнем от входа углу, Даша поняла, чего хотели добиться люди, оформлявшие это заведение. Прямо на столе, находился яркий источник света, направленный прямо вверх. Стол освещался светом, отражённым от потолка, и создавалось ощущение, что свет сочится прямо из потолка. Этот способ освещения имел два положительных момента. Одним из них было то, что никто из сидящих посетителей не имел в пределах зрения ни одного открытого источника света, который мог бы сильно помешать, учитывая полумрак, царивший вокруг. Другим было создание вокруг столика некоего светового круга, который отделял сидевших за ним от остальных.
Несколько минут они разговаривали на какие-то пустые темы. Разговор не клеился, и Даша не могла понять, в чем дело.
Когда принесли блюда (какие, не скажу, чтобы лишний раз не вынуждать многоуважаемого читателя навещать холодильник), Рубин повернул ручку регулятора на светильнике и эффект круга света стал значительно сильнее. Они словно оказались наедине посреди темноты. На сцену, находившуюся ближе к выходу, поднялись музыканты и стали играть нечто психоделическое. Даша взглянула в глаза Рубину и сказала:
-У вас нет сейчас ощущения, что мы одни во вселенной?
-Вы близки к истине. Человек по сути своей существо одинокое. Он приходит в этот мир один и уходит из него один. Все, кто его окружает во время его жизни, всего лишь ступени на пути его развития.
-Это жестоко, хотя я уверена, что вы так не думаете. Ведь смерть это так ужасно. Иногда я думаю, зачем вообще нужно что-либо делать, куда-то спешить, если итог все равно один.
-Китайцы считают, что если человек прожил день и не подумал о смерти, значит он прожил этот день впустую. -Рубин улыбнулся и сделал глоток вина.
-Был определённый промежуток времени, когда я только о смерти и думала. -по лицу Даши промелькнула тень, но она, почувствовав это, попыталась перевести все в шутку, -Это было довольно неприятное занятие.
Рубин не поддался на её обходной маневр и абсолютно серьёзно ответил:
-Вы говорите о чужой смерти. Чужая смерть пугает нас лишь по причине полного непонимания настоящего устройства мира. Смерть лишь шаг. Куда этот шаг ведет, вперед, или назад, это зависит от того, как прожита жизнь. А насчёт отношения к собственной смерти очень хорошо выразился один философ, к сожалению не помню, какой. Он сказал, что смерти не существует, пока человек живет, а когда он умирает, он уже не существует сам. Когда человек пересекается со своей смертью, это, несомненно, довольно неприятный момент, но это что-то вроде экзамена.
-Интересная позиция, но вы говорите чужими словами, а что вы думаете сами.
-Видишь ли, Даша.(Если ты не против, я перейду на "ты".) Я несколько раз смотрел в глаза собственной смерти. Это хорошо прочищает мозги и помогает правильно расставить жизненные приоритеты. Смерть всегда стоит за плечом и ждёт своего времени, и если осознавать это постоянно, то жизнь мгновенно наполняется смыслом. Когда знаешь, что каждый твой шаг может оказаться последним, ты делаешь его с достоинством.
Когда Рубин произносил свой монолог, Даша увидела, что на секунду его глаза стали холодными и пустыми, и в них проявилась обычно затаённая боль, которую он так хорошо научился скрывать. Даша, словно провалилась в эти глаза, так, что ей стоило немалых усилий отвести взгляд. Ей показалось, что Рубин заметил и это, так как внезапно стал более весёлым, и перевёл разговор на совсем другую тему. Под конец вечера Даша забыла об этом разговоре, и настроение у неё стало просто прекрасным. Она подумала, что ещё никогда не проводила вечер так, без шумной компании, наедине с еле знакомым человеком, который, как будто зная наизусть все её привычки и пристрастия, устроил всё наилучшим образом. Как будто зная...
* * *
Михаил с жадностью засел за привычную работу, так как она не только отвлекала его от проблем, связанных с невозможностью возвратить Машу, но и давала шанс решить эти проблемы. Он знал, что в работе, такой всепоглощающей, не имеющей явного подразделения на этапы, главное - не переработать больше своей биологической нормы, так как это лишь отдаляет срок получения результата, за счет вызванного переутомлением снижение скорости и качества работы. Сергей с Алексеем Ивановичем практически не отходили от Маши, и Михаил понял, что они уже отчаялись вернуть её своими силами, а надеялись только на Михаила.
Проблема борьбы с вирусом заключалась, в основном, в его возможности изменяться в соответствии с обстоятельствами. Хотя теперь у Михаила и была первоначальная электронная ДНК, созданная Иваном, ему предстояло выявить ловушки, стратегии защиты и слабые места, возникшие в вирусе за время его жизнедеятельности. Изучая полученный с большим трудом алгоритм, Михаил понял, что с вирусом действительно произошла настоящая электронная эволюция, так как на его жизненном пути было достаточное количество серьезных препятствий, таких как системы безопасности и антивирусы крупнейших сетевых компаний. Причем в его задачу входило не только избежать своего уничтожения, но и не дать себя обнаружить. В связи с этим вирус создал механизм самоуничтожения образцов своего кода, в случае отсутствия запланированной связи с общим целым. То есть, когда определенная часть вируса попадала в изоляцию, она временно впадала в анабиоз, и при этом самостоятельно кодировалась. При обнаружении этой закодированной части любой антивирусной системой, она воспринималась как просто кусок ошибочно записанной информации, вызванной, например, неполадками на линии связи, неисправным оборудованием, или, в конце концов, перебоями с электричеством. Михаил понял, что это и есть та зацепка, которая ему нужна. Дело в том, что в крайнем случае, при опасности непосредственного обнаружения, часть вируса, не успевая себя закодировать, просто уничтожала себя, ради сохранения тайны существования остального. Михаил понял, что должен написать вирус для вируса, который сможет заставить каждую попавшуюся ему часть вируса самоуничтожиться. Это был самый простой, и по мнению Михаила, самый удачный вариант воздействия. Единственное, с чем могли возникнуть проблемы, так это с антивирусными программами, которые, заметив вирусную активность программы Михаила, могли бы её просто-напросто уничтожить, не дав ей выполнить свою миссию. В связи с этим, Михаил решил снова воспользоваться алгоритмом Ивана, но на этот раз он определил ему определённый срок жизни. Это было сделано для предотвращения появления нового вируса, которыми оказался так плодовит этот алгоритм.
Когда работа была закончена, Михаил подключил сеть, и разослал свою программу по всем почтовым серверам, которые были ему известны. Но когда первые копии вошли в сеть, во всем доме вырубился свет.
Михаил выскочил на улицу и прислушался. В ночном воздухе не было слышно ни звука, это значило, что не работал генератор. Михаил обошел дом и зашёл в пристройку. Он нащупал на полке фонарь и направил луч на генератор, топливный шланг был перерезан. Он оглянулся, но внезапно чья-то рука выбила из его руки фонарь, а удар по голове свалил на пол. Грубый, наполненный собственным превосходством голос скомандовал:
-Руки за голову, лежать, бояться!
Михаил попытался вскочить, но что-то тяжёлое врезалось в его затылок, и он потерял сознание.
Глава 13
Они вышли из ресторана, когда почти надо всеми столиками погасли лампы. Воздух был на удивление сухим, прозрачным и тёплым. Рубин подвёл Дашу к машине и открыл ей дверцу. Как бы оправдывая свой поступок, он сказал:
-Я думаю, ты заметила, что последний час я пил исключительно сок.
Даша улыбнулась и ответила:
-Я думаю, что это будет слабым оправданием, когда тебя попросят подуть в трубочку.
-Ну, с трубочкой-то я разберусь, -сказал Рубин и похлопал себя по карману, в котором у него находился бумажник.
Они ехали по ночным улицам, и Даше казалось, что Рубин специально везёт её более длинной дорогой. Она чувствовала, что этот вечер еще не окончен, хотя впечатлений от произошедшего хватило бы на месяц. Рубин каким-то неподдающимся логическому объяснению образом заставил Дашу почувствовать себя в сказке, забыть не только о своем разрыве с Михаилом, но и вообще начать ощущать весь окружающий мир со всеми его проблемами, как эмблему телеканала в углу экрана во время просмотра любимого фильма.
-Ты ещё не очень устала? -спросил Рубин.
-Знаешь, как ни странно, но я не чувствую себя уставшей. -ответила Даша, и сама с удивлением поняла, что это так.
-Тогда я хочу познакомить тебя с одним моим другом, -он неожиданно свернул в переулок и остановился.
Даше показалось, что это было отнюдь не спонтанное решение. Как только она так подумала, она осознала, что весь вечер, да и их первая встреча, выглядели как хорошо спланированный спектакль. Она теперь немного знала Рубина, и понимала, что планирование и есть основная черта его характера. Даша знала несколько людей, предпочитающих действовать по плану, ненавидящих всякие экспромты и импровизации, но Рубин, казалось, был сверх планировщиком. У него существовала стратегия действий для любой ситуации.
Они вышли из машины и зашли в какое-то здание, перед входом которого висела большая эмблема фирмы, которая, почему-то показалась Даше знакомой. Вернее Даша была на сто процентов уверена, что видела эту вывеску, но никак не могла вспомнить её, так как в её восприятии в тот момент не было места для ассоциаций из обычной жизни.
Поднявшись на третий этаж, Рубин провёл Дашу по коридору и показал ей на стену. Хитро улыбнувшись, он загадочным голосом прошептал:
-Следи за стеной.
Он щёлкнул пальцами и стена отъехала в сторону. Приподняв брови, Даша показала, что это произвело на неё впечатление. На этот раз все мониторы кроме одного были выключены, а на включённом светился оранжевый огонёк спящего режима. Когда они вошли, огонёк сменился зелёным, монитор стал нагреваться, и на экране проявился контур человека. Рубин показал Даше на кресло, а сам сел на диван, стоявший несколько поодаль. Окончательно проявившийся человек поздоровался с Рубиным кивком головы, а потом посмотрел на Дашу. Его лицо исказила гримаса радости и удивления. Даша вдруг подумала, что этот человек в действительности гораздо более стар, чем это показалось ей с первого взгляда. Складывалось ощущение, что перед тем как он появился на экране монитора, над ним поработала целая бригада начинающих гримёров, которые вследствие своей неопытности, немного перестарались. Старик, казалось, угадал мысли Даши. Он сказал:
-Дашенька, (Вы не против, если я вас так буду называть?), можно поинтересоваться, чего вы меня так разглядываете, - он прищурился и продолжил, -Хотя можете не отвечать, я понял, в чём дело. Видите ли, я просто обязан выглядеть хорошо, так как являюсь простым американским пенсионером. Единственное, что меня отличает от остальных, так это то, что я не могу ходить. -он увидел в глазах Даши сожаление и, мягко улыбнувшись, добавил:
-Не надо мне сочувствовать, мне это не нравится. Тем более, так как ходить я не мог никогда, никакой ущербности по этому поводу я не испытываю. Для меня это то же самое, что для вас, Дашенька, чувствовать себя инвалидом из за того, что у вас светлые волосы.
Даша была немного смущена, так как старик отвечал не на её вопросы, а на её мысли. Она почувствовала, что надо что-то сказать, а не то разговор остановится на этой нелицеприятной теме. Она не могла ничего придумать, и поэтому сказала:
-По крайней мере, волосы я могу при желании покрасить. -она поняла, что невольно обидела его и попыталась исправить положение -У нас в России такие люди как вы обычно испытывают проблемы с общением. Как я вижу, вы научились решать эти проблемы, -Она обезоруживающе улыбнулась.
Старик неожиданно помрачнел, и Даше показалось что от этого в комнате стало значительно темней. Она поняла, что случайно попала на его больную тему.
-Видите ли Дашенька, тут все обстоит не так просто. Все эти сказки, что к людям с ограниченными возможностями в Америке относятся хорошо, полный бред. Слова "относиться" и "вести себя" имеют разные значения. Здесь с вами будут вежливо здороваться, пока вы не затронете ничьих интересов, а в это же самое время думать о вас такие мерзости, от которых у вас отнялись бы не только ноги, но и уши. Так что с общением у нас здесь не так уж и хорошо.
-Я имела в виду общение по сети, как сейчас с нами, -Даша почувствовала, что она оправдывается.
-Да, Владимир - один из моих лучших друзей, но может ли заменить телеконференция настоящее человеческое общение. Если бы это было так, люди в цивилизованных странах уже давно не выходили из дома.
-Я понимаю, но это наверно ужасно, быть всегда одному?
-Человек ко всему может привыкнуть, но к одиночеству привыкнуть сложнее. Дело в том, что я был изначально обречен на одиночество. Моя иммунная система достаточно ослаблена, так что я последние несколько лет не выходил на улицу. Если бы не интернет, я бы давно сошел с ума, - он как-то странно усмехнулся и продолжил, - Когда человек радикально, до полной несовместимости, отличен от окружающих, ему достаточно неуютно в этом мире. Это может быть не физический дефект, это может быть даже преимущество. Даже если это преимущество, то человек лишь недолгое время им гордится. Человек как морская звезда, и если при постоянном объёме целого у этой звезды увеличивается длина одного из щупальцев, то другое обязательно укорачивается. Когда человек с преимуществом понимает эту простую истину, он осознаёт, что вовсе не лучше всех, он просто другой. Когда его отличие начинает причинять ему неудобства в повседневной жизни, он совершает отчаянные попытки подстроиться под норму, но у него ничего не получается. Он видит, что может с лёгкостью делать вещи, недоступные большинству, но порой, не может разобраться в элементарных вещах, не представляющих сложности для других. Его преимущество становится его проклятием. Наше общество, то есть всё мировое общество, это общество нормы. Оно не любит, когда кто-то выделяется. В Америке с этим немного полегче, чем в России, но отличающимся (я не имею в виду представителей сексуальных меньшинств, хотя к ним это относится точно, я говорю об талантливых людях) приходится не сладко. Если почитать их биографии, станет видно, что подавляющее большинство из них, были ужасно несчастны.
Вдруг изображение покрылось рябью, и лицо старика выразило крайнее удивление. Изменившимся до неузнаваемости голосом он произнёс:
-Дашенька, у нас проблемы со связью, не оставишь ли ты нас с Владимиром Владимировичем на минуту одних.
Даша кивнула головой и вышла, но она почувствовала, что это была не просьба а приказ.
Рубин и вирус остались наедине. Вирус сказал:
-Всё-таки он успел. Уведи женщину, а то я боюсь потерять контроль над изображением, и тогда она тебя потом вопросами замучает, а если поговорит с мужем, то ты станешь мишенью.
Рубин серьёзно кивнул и спросил:
-Справишься?
-Я не знаю, постараюсь. Если нет, не поминай лихом.
Рубин кивнул и монитор погас. Он окинул взглядом комнату и подумал, что если вирус погибнет, это будет смерть первого искусственного человека. Потом он понял, что он действительно привязался к вирусу, да и был очень многим ему обязан. Рубин знал, что не может помочь ему в войне, которая происходила в сети. У Рубина были планы на этот вечер, но настроение окончательно испортилось и он просто отвёз Дашу домой.
Когда Рубин ехал домой, небо неожиданно затянуло плотным покрывалом туч, и об лобовому стеклу стали разбиваться крупные капли дождя. Он почувствовал нарастающую тревогу и подумал, что такие ощущения бывают перед сильными изменениями в жизни. В тот момент он хотел бы верить, что запомненная им когда-то фраза: "Все, что меняется, меняется к лучшему", была правдой.
* * *
Михаил рассматривал трещины темно-зелёной краски на бетонной стене. Ему пришла в голову мысль, что это здание раньше принадлежало больнице, и в этой комнате располагалась операционная. Он подумал, что в принципе, назначение комнаты изменилось не сильно, разве что теперь здесь проводят операции не на животах и конечностях, а на мозгах. На массивном деревянном столе он заметил настольную лампу, и представил себе как её будут использовать при его допросе. Самым смешным было то, что он даже не предполагал, как называется спецслужба, в цепкие щупальца которой он попал.
В комнату зашел человек небольшого роста в сером костюме, висевшем на нём как на вешалке. Он сел на стол, достал из кармана очки и стал внимательно рассматривать Михаила. Тот начал испытывать раздражение и подумал, что когда этому подростку читали лекции по технике проведения допроса, он пропивал стипендию в соседнем с академией баре. В конце концов затянувшаяся пауза кончилась, и человек сказал на удивление скрипучим голосом:
-Ну вы даёте, ограбить швейцарский банк на пятьдесят миллионов!
Если бы Михаил стоял, он бы упал, но так как он сидел, то просто уставился на следователя большими и неестественно квадратными глазами. Тот, насладившись реакцией, продолжил:
-Вас наверно занесут в книгу рекордов Гиннеса, хотя в тюрьме вам до этого не будет никакого дела. И ещё, единственное, что я не понимаю, это то, как вы оставили столько следов. Такое ощущение, что вы специально хотели, чтобы вас поймали.
Михаил, не разделявший его восторгов, выразил на лице презрение и утомлённым голосом произнёс:
-Я отказываюсь говорить, пока не увижу своего адвоката.
Следователь тяжело вздохнул и сказал тоном, каким продавец мороженого на Невском в пятый раз объясняет плохо соображающему и с трудом говорящему по-русски туристу, как проехать к Казанскому собору:
-Я конечно не против, но в таком случае вам, Михаил Петрович, придется временно перебраться в одну гостиницу, более известную в народе под символичным названием "Кресты". Я действительно поклоняюсь вашему таланту программиста и не хочу вносить в вашу жизнь такое неприятное разнообразие.
Михаил понял, что он не шутит, и сказал:
-Я ни в чем не виноват.
Следователь задумчиво кивнул головой и, словно размышляя вслух произнёс:
-Чистосердечное признание смягчит вашу вину.
-Но дело было совсем не так! - Михаил начинал злиться.
Следователь состроил гримасу, означавшую, что он понял, что с Михаилом бесполезно разговаривать, отвернулся в сторону и стал крутить на пальце цепочку с ключом.
-А как? Кто-то другой взломал компьютерную систему банка и подумал: "А не перевести ли мне на счёт Миши Морозова несколько десятков миллионов, ведь он такой хороший человек"?
-Прикажите меня увести, я не собираюсь разговаривать в таком тоне! -Михаил разозлился.
Следователь нажал на кнопку звонка и сказал, неожиданно серьёзным тоном:
-Вы думаете я не чувствую, что здесь что-то не так? Чувствую! Но все улики указывают на вас. С точки зрения даже такого несовершенного закона как у нас, вы виновны. У вас нет шансов. Извините, что я говорил с вами как с преступником, я делал это лишь для того чтобы удостовериться в обратном. А теперь идите.
В комнату вошел человек и отвел Михаила в его камеру. Он снова увидел это мрачное помещение, отчего его настроение опустилось еще ниже. В голову стали приходить мысли, что вся его дальнейшая жизнь будет связана с такими же, если не хуже, закрытыми снаружи комнатами, но он отогнал эту мысль. Он знал, что так быть не должно, что он не виноват и никогда не будет сидеть в тюрьме. Тут же ему в голову пришла поговорка "От тюрьмы да от сумы не зарекайся", но он отбросил и её.
