Испуганно вытаращившись, мелонг замотал головой.
      — Отрекаетесь от собственного имени? — Юноша фыркнул. — Это же нелепо, сударь. Десятки захваченных сегодня опознают вас, да я и сам наблюдал, кто командовал в галерее. Ладно, спишем первую робость на последствия удара. Далее, однако, дружески советую придерживаться правды. Ваше настоящее имя?
      Мелонг молчал долго, уставившись куда-то под ноги. Шагалан не торопил, давая все взвесить и сломаться полностью.
      — Конлаф. Ингвер Конлаф, — буркнул наконец пленник. — Секретарь… имперского наместника.
      — Секретарь? — присвистнул юноша. — Ну-ка, сударь, повернитесь в профиль.
      — Морду набок свороти, — растолковал из мрака невидимый Кабо.
      Шагалан ухватил варвара за бритый подбородок, секунду рассматривал с сомнением.
      — Похож, — заключил, поразмыслив. — Я лицезрел вас осенью в Галаге. Именно вы мило болтали с господином Гонсетом на площадке донжона. Было?
      — Было, — скривился мелонг. — Мы ловили там неких беглецов…
      — Не утруждайтесь объяснениями, сударь. Тот побег я сам устроил и потому о деталях немного осведомлен.
      Конлаф глянул на юношу хмуро и без явного изумления.
      — Чего же вам от меня все-таки надо?
      — Самую малость. Непосредственно нас с друзьями интересуют только два вопроса. Позднее, вероятно, королевские дознаватели зададут их больше, но до тех времен еще требуется дожить, не так ли?
      — Какие вопросы?
      — Первый — наиболее очевидный: где найти Бренора Гонсета? Все полагали, что он укрылся в Тьюнире, но ведь его здесь нет?
      — Не знаете, где он? — ухмыльнулся мелонг. — Вообразите себе, я тоже.
      — Полно, господин Конлаф. Как это хозяин бросит на произвол судьбы лучшего из своих псов?
      — Думайте, что хотите, молодой человек. — Лицо пленника сохранило усмешку, хотя на мгновение, казалось, дернулось от боли. — Последний раз я видел господина наместника во дворце в Ринглеви, где мы ожидали вестей из Сегерхерда. Прибыл гонец, сообщил… нерадостное… Вдобавок корабли Артави поднимались к городу. Возникла некоторая суматоха, шум, кто-то рванулся готовиться к обороне столицы, кто-то — потихоньку спрятаться… Наместник, отдав распоряжения и запретив беспокоить, удалился к себе. Лишь часа через два вдруг обнаружилось, что он пропал с основной частью личной охраны. Скорее всего, воспользовавшись тайным ходом, покинул дворец.
      — И вы не предприняли поиски?
      — А что потом? — Конлаф устало поморщился. — Силой возвращать назад наместника Светлейшего Императора? Безумие. К тому же я неплохо изучил господина Гонсета за эти годы. Он отнюдь не трусливый мальчишка, теряющий голову при серьезной опасности. Пусть звучит высокопарно, однако главное для него — служение Империи, ради нее он пойдет и на смерть и на позор. А разум наместника с возрастом не потерял остроты. Если он счел, что схватка за Гердонез проиграна и подобает оставить страну… на то имелись веские причины.
      — Надо же, а выглядит все именно как трусливое бегство. Какие причины понудят бросить на погибель вернейших слуг?
      — Не знаю. Возможно, он старался сохранить отъезд в тайне. Мой уход, как и исчезновение стражи у дверей, придворные заметили бы преждевременно.
      — То есть вы не считаете себя обманутым и покинутым своим хозяином?
      Конлаф посмотрел исподлобья.
      — Такие вещи вне моей оценки, молодой человек. А жертвенность во имя высших интересов Империи и покинутость — вовсе не одно и то же.
      — Хорошо, — кивнул Шагалан, — дойдем и до жертв. Вы пытались хотя бы проследить дальнейший путь Гонсета?
      — Немного. Из столицы он вполне логично отправился к Тьюниру, сюда же я повел остатки гарнизона и всех готовых еще сопротивляться. Тем не менее, в замке сообщили, что наместник здесь не появлялся. Потом вроде бы его видели на севере, у Галаги. Позднее… было уже не до поисков.
      — Что, по-вашему, намерен Гонсет делать на севере? Собирать силы для ответного удара?
      — Едва ли. Не из страха — сил там попросту нет. Хватает всяческой швали, способной какое-то время держать в узде чернь, но приличных воинов… Я знаю, о чем говорю, сам обеспечивал стягивание войск на юг.
      — Чувствую, сударь, мы не ошиблись, затеяв эту беседу, — хмыкнул Шагалан. — Ну и где же искать господина Гонсета?
      — Так не терпится потыкать его железом? Боюсь, ничего не получится. Пока вы толкались под стенами замка, у него имелось все — лошади, эскорт, золото. Сейчас он может очутиться в любой точке страны… Разумеется, не для продолжения безнадежной борьбы.
      — Что же тогда? Бежать за море, в Илиери или Овелид-Кун? Разве там не ждет его единственно плаха? Император ведь не любит проигравших.
      Конлаф судорожно мотнул головой.
      — Не мне гадать о мыслях наместника. Вероятно… Убежден, он видел какой-то выход, коль скоро предпочел бегство честной смерти в бою. Видел и считал более полезным для Империи. Я же не смею не доверять его мнению.
      — Понятно… — Юноша в задумчивости потер щеку. — Стало быть, наместнику вновь удалось от нас улизнуть…
      — Это мы еще посмотрим, — буркнул из темноты Кабо. — Растрясем принца на конный отряд, прочешем побережье хоть до самой Хамарани… Авось и застигнем старого лиса в наших краях. Слишком легкое наказание для него имперский топор.
      — Попробуем, конечно, брат, — вздохнул в ответ Шагалан. — Шансов, впрочем, действительно мало — погода приличная, а для него побережье кишит доступными судами. Если не случилось чего-то невообразимого, господин Гонсет уже давно качается на морских волнах.
      Короткую паузу вдруг нарушил пленник.
      — Занятно, однако, молодые люди, наблюдать столько страсти в поимке несчастного беглеца. Зачем, в сущности, он вам? Поиздеваться и подвергнуть публичной казни? Не исключаю, это и так ему предстоит. А вот от вас я ожидал большей сдержанности.
      — Тогда к вашим ожиданиям, любезный господин Конлаф, сейчас и перейдем. — Голос Шагалана заледенел. — Как понимаю, вы были весьма приближены к Гонсету, в курсе его самых тайных затей. А раз хозяин пока недостижим, именно слугам раскрывать секреты.
      — Что вы имеете в виду? — замер мелонг.
      — Я хочу подробно услышать о том, как Гонсет оказался осведомлен о наших планах. Похоже, в целом Гердонезе лишь вы с ним отчетливо осознавали, с кем довелось столкнуться.
      — Я… — пленник понурился, пряча глаза в тени, — я не могу… Подобные вещи не разглашаются… Мой долг…
      — Не время играть в несгибаемого героя, господин Конлаф, — оборвал юноша. — Начали откровенничать, так продолжайте дальше.
      — А что я такого сказал? — воскликнул мелонг. — Ничего важного! Вы спросили о наместнике, я ничего не знал, это и ответил. Все! Догадки же мои никак не относятся к высшим тайнам Империи.
      Шагалан, опустив веки, бесстрастно выслушал вопль души. Дождавшись тишины, произнес в темноту.
      — Позови там Рокоша, брат. Увы, беседа утрачивает дружественность…
      Запищали ржавые петли; Кабо, высунувшись куда-то наружу, громко крикнул. Гулкое эхо раскатилось по каменным дебрям, вжимая перепуганного пленника в собственные плечи. Тяжелые, лязгающие шаги. На краю круга света возникла дюжая фигура Рокоша. Не приближаясь, он с грохотом бросил на пол гору железа.
      — Все, что смог найти? — Шагалан вытянул одно из приспособлений — клещи с зубами, посрамившими бы любого волка.
      — Все, что смог дотащить, брат. В других казематах еще масса игрушек, вполне годных к применению. Очевидно, таково было любимое здешнее развлечение. Если разговор опять не завяжется, я провожу к ним.
      Развернувшись, Рокош нырнул назад во мрак.
      — Что?.. Зачем это?.. — Секретарь дернулся отползти от зловещей кучи, но уперся спиной в каменную твердь.
      — Как зачем? — удивился Шагалан. — Мы очень хотим кое-что прояснить, вы, господин Конлаф, упорствуете. Что же остается?
      Юноша клацнул клещами, отчего пленник подскочил на месте.
      — Как вы можете?.. — простонал он. — Ваш учитель… Господин Иигуир никогда не допустил бы подобного зверства…
      — Я уже понял, что вы прекрасно осведомлены, сударь. — Шагалан поднялся с клещами наперевес. — Теперь бы уточнить — откуда. Так испытываем вашу стойкость или обойдемся миром?
      — Я не вправе… Если я не вынесу… принц Демион будет недоволен… Вам же нужен заложник!..
      — С принцем как-нибудь сладимся. В конце концов, мы оказали ему достаточно важную услугу, чтобы не волноваться о каком-то замученном варваре. Итак, ваше последнее слово?
      Едва железо коснулось обнаженной руки, Конлаф отпрянул с отчаянным криком.
      — Хорошо! Хорошо, я все расскажу… Уберите это! Расскажу все, что знаю.
      — Надеюсь, мы не усомнимся в полноте вашего повествования.
      — Дайте… воды… — Секретарь совсем понурился, вздрагивая и часто дыша.
      Кабо из темноты выдвинул глиняную кружку. Шагалан вернулся на свой табурет, пристроил клещи рядом.
      — И не стоило так упорствовать, господин Конлаф, — заметил он, пока пленник с жадностью пил. — В сущности, вы же ничего не выдаете — замысел наместника виртуозен, но уже успел провалиться. Вы лишь разжуете некоторые его подробности. Какой тут вред для Империи?
      — Император не удосужится разбираться в тонкостях, — буркнул мелонг.
      — У вашего Императора, любезный, на носу собственные проблемы. И очень значительные. Не думаю, что в ближайшее время его заинтересует даже Гердонез, а уж слабоволие кое-кого из подданных тем паче. Поэтому собирайтесь-ка с мыслями и приступайте.
      Конлаф помолчал, повертел в руках пустую кружку.
      — Вот вы, молодой человек, вспомнили Галагу, — заговорил он, старательно уклоняясь от взгляда Шагалана. — Я действительно беседовал там с наместником. Именно тогда господин Гонсет впервые высказал предположение о том, что у рубежей Гердонеза растят могучих бойцов для вторжения.
      — С чего он это взял?
      — Куча мелких, чепуховых с виду фактов, — пожал плечами пленник. — Начиная с давнего исчезновения карательной экспедиции и кончая странными происшествиями последних месяцев. Решающим же событием, подтолкнувшим его к такой догадке, стал ваш, сударь, шумный и эффектный побег из городской тюрьмы. Согласитесь, случай не рядовой, заслуживал внимания.
      — Соглашусь, — сквозь зубы ответил юноша. — Дальше.
      — Господин Гонсет поделился своими невероятными идеями только с парой приближенных лиц. И хотя я отнесся к этому скептически, мне поручили их проверку. У нас имеются… некоторые возможности по ту сторону пролива.
      — Агентура? И большая сеть?
      — Изрядная. Империя обязана знать во всех деталях, что творится вокруг.
      — Конечно. А главное — о степени готовности очередной жертвы? Однако бог с ним, агентуре Гонсета посвятим особый разговор. Продолжайте, сударь.
      — Давая указания о проверке, наместник подкинул зацепку — как. раз тогда в Валесте скончался небезызвестный Бентанор Иигуир. И аккурат с его именем у нас связывали существование мифической армии освобождения Гердонеза. Накануне же смерти Иигуиру, как истинно верующему человеку, надлежало исповедаться…
      — И вы выкрали священника…
      — Да… — протянул Конлаф не без удивления. — То есть сперва мы долго старались подобраться… легальными путями, а уж затем… Его отвезли в наше потайное убежище, где тщательно допросили.
      — С пытками?
      — О, они почти не понадобились.
      — Что за убежище?
      — Я посещал его лишь однажды. Маленький домик в лесу, вдали от людей и любопытных глаз. С помощью имперского золота скромному отшельнику всюду нетрудно заполучить похожий.
      — Часто доставляют туда узников?
      — Только в самом крайнем случае. Допросы обычно протекают шумно, для них даже вырыли обширный подвал. Ну и потом… после такого допроса человека ведь не отпустить восвояси, вы же понимаете?
      — Куда девались тела?
      — Закапывали прямо там, на поляне, солидное кладбище… выросло.
      — И что же открыл несчастный священник, прежде чем лечь рядом?
      — Господин Иигуир был… весьма разговорчив… перед кончиной. Исповедник, не отличавшийся могучим умом, понял немногое, зато четко уловил запах серы. Для извлечения же подробностей… наши люди основательно повозились.
      Шагалан поморщился.
      — Воображаю себе. Так вы проведали о нашей затее?
      — В самых общих чертах. Ну, привез Иигуир с Востока мастеров для обучения гердонезских мальчишек воинскому ремеслу. И что с того? Требовались подробности. Лагерь ваш вычислили быстро, но пролезть в него никак не удавалось.
      — Про карательную экспедицию не думали?
      — Разумеется, однако нашлись сразу две веские причины отказаться от нее. Перво-наперво — воля Светлейшего Императора. В свое время господин Гонсет уже организовывал аналогичную тайную миссию, но отряд внезапно исчез. Император, узнав, был страшно недоволен. Наместнику в резкой форме запретили такие операции, дабы не спровоцировать досрочный конфликт с Валестой. Считывая вдобавок… э-э… прохладное отношение к нему при дворе, у господина Гонсета отсутствовала всякая возможности отстоять свою точку зрения.
      — А вторая причина?
      — Тот самый пропавший отряд. Мы возобновили поиски следов теперь по всей Валесте, и далеко на юге, на соляных приисках Мар-Шени, неожиданно обнаружился один из его участников. Годы рабского труда выпили соки из некогда здорового солдата, он угасал, но успел кое-что рассказать. После этого мы с господином Гонсетом окончательно убедились, какая опасность угрожает нам, какой дьявольский меч подвесил над нашими головами немощный старик Иигуир. Если несколько лет назад горстка мальчишек шутя вырезала отряд отборных, испытанных воинов… сейчас об экспедиции не шло и речи.
      — А жаль, — проворчал Шагалан себе под нос. — И потешили бы нас, и осмотрительности, глядишь, научили б.
      — Как бы то ни было, — продолжал Конлаф, — силы тайной службы сориентировали на ваш лагерь. Пробовались самые хитрые способы проникновения и все одинаково безрезультатно. Случайно, не почувствовали нынешней весной всплеска интереса к себе со стороны разнообразных беженцев, бродяг и полоумных?
      — Нет. Такой публики вокруг всегда хватало.
      — А между тем на сей раз многие из них работали на Империю, — не без гордости усмехнулся мелонг. — Впрочем, ничего не получалось, вы накрепко заперли вход, не принимая никаких чужаков. И тогда взоры обратились на тех из заговорщиков, кто регулярно сам покидал пределы лагеря.
      Ударила по ушам короткая, острая тишина.
      — Бойд? — Кабо даже высунул из мрака напряженное лицо.
      — Да, — просто кивнул пленник. — Тинас Бойд. Ваш денежный мешок и один из отцов заговора. Большую часть времени он проводил в Амиарте или в разъездах, приблизиться к нему было легче. Только, пожалуйста, не думайте об измене! Этот Бойд, естественно, такая же алчная свинья, как и все купцы, однако товарищей он бы никогда не продал. И не проболтался бы. Прожженный торгаш, умный и осторожный, он не расслаблялся ни с деньгами, ни с вином.
      — Вы неплохо его изучили, — заметил Шагалан сухо.
      — Ерунда. Пара прибыльных сделок, и общайтесь с ним сколько угодно. Коммерцию свою господин Бойд вел широко. Кстати, молодые люди, очень вероятно, для нее использовались и ваши общие средства.
      — Сами разберемся, сударь. Не отвлекайтесь.
      — Как пожелаете. В конце концов, мы нащупали слабое место и у неподкупного Бойда — бедняге фатально не везло с женщинами, а он был до них весьма охоч. Требовалось всего-навсего подложить ему соответствующую потаскушку, лучше гердонезского происхождения.
      — Хейди, — вздохнул юноша.
      — Кажется, так ее и звали. Нам улыбнулась удача: Бойд мало что увлекся, а буквально воспылал любовью к этой девке. Содержал ее, баловал, одаривал сверх меры, однажды завел даже речь о женитьбе. Разумеется, об их болтовне, включая постельную, немедленно осведомляли нас.
      — Много ли нового откроется в подобных разговорах?
      — Вы правы, немного. Бойд редко сообщал пассии что-либо ценное, хотя, полагаю, не столько из опасливости, сколько из-за пренебрежения умственными ее способностями. И все же мы надеялись рано или поздно уловить в его словах главное — намеченный момент вторжения. Согласитесь, логично предупредить невесту о грядущих потрясениях на родине, а заодно похвастаться своей ролью в них, верно? Ориентировочные сроки господин Гонсет нам обрисовал, дальше запастись терпением… И на той неделе наконец сработало! — Разгорячившийся Конлаф заглянул-таки в глаза сидящего напротив юноши, но там стояла лишь прежняя непоколебимая стужа. — Возвратившись из поездки на север, Бойд намекнул девке на скорое начало войны. Та наутро побежала к нашему человеку.
      — А зачем это Хейди? — задумчиво спросил Шагалан. — Золото? Бойд сам обеспечил бы ее на всю жизнь.
      — Конечно, без угроз не обошлось. Империя умеет не только щедро платить помощникам, но и карать предателей. Во всяком случае, усердствовала девка на совесть.
      — Хорошо, вы разнюхали о дне высадки. А как с местом?
      — Тут… — замялся Конлаф, — несложно. Поскольку до вторжения оставались считанные дни, было решено, что его раскрученный маховик уже не успеет затормозить. Существовал определенный риск, однако на него следовало пойти. В первую же ночь девка открыла засовы, и мы… похитили купца. Вы ведь так и не узнали про это?
      Шагалан медленно поднялся на ноги, его фигура нависла над варваром, вминая того в камень.
      — Отправили в свой лесной домик? — жутковато тихо произнес юноша. — На пытки и смерть? Там и выжали из бедняги Бойда точное место высадки, да?
      Пленник попробовал сжаться в комок, но Шагалан двумя пальцами выудил на свет бледное, перепуганное лицо.
      — Как же вы, твари, обожаете мучить других. Хлебом не корми, дай подергать за чужие жилы, насладиться чужими стонами. Очевидно, таким мастерам нетрудно добыть сведения у несчастного толстяка, выворачивая суставы или орудуя раскаленным железом. Чего же вы сами-то мочите лавки, едва запахнет пытками? С другими получается приятнее?
      Он отпихнул лицо Конлафа в стену, вернулся к табурету.
      — Все так и было? — спросил, не оглядываясь.
      — Да, — пискнул секретарь.
      — Это ваше убежище… Впрочем, не стоит, сам проводишь туда.
      — Я… не могу…
      — Молчи, падаль, — ледяным голосом прервал юноша. — Лучше молчи. Вашу ядовитую паутину нам довелось прорывать собственными телами, теряя друзей и соратников. И мы сделали это! К сожалению, главный паук скрылся, а вас, его выкормышей… Благодари Творца, что нужен живым.
      Шагалан двинулся дальше, к границе света.
      — Брат! — позвал он. — Думаю, в общих чертах все прояснилось. Силы наши на исходе, да хлопот больно много. Пора разделиться. Ты хотел попытать счастья в поисках беглого наместника? Возьмешь кого-нибудь из ребят, герцог отрядит десяток конников, и в путь. Шанс отыскать след и догнать ничтожен, но все равно пожелаю вам удачи. Вряд ли где встретите серьезную опасность, только на рожон не лезьте.
      — Меня ли учить… — хмыкнул Кабо.
      — Затем Рокош. Вместе с кем-то одним он продолжит помогать войску принца.
      — Не маловато помощников?
      — Достаточно. Победу Демиона в Гердонезе мы и так уже, почитай, обеспечили, мелкие стычки проблемы не составят. Можно было бы отозвать и Рокоша, но опрометчиво совсем покидать армию, не завершившую войны. Пускай просто присутствуют, обнажая мечи лишь в крайности. Еще один, видимо Борхи, отправится к Сегешу. Посмотрит, чтобы наши раненые получили подобающий уход и охрану.
      — Черт, как же мы распыляемся!
      — Ничего не попишешь, брат, соберемся, когда позволит ситуация. Я беру с собой… Гоша и возвращаюсь в Валесту. Во-первых, позаботимся о людях в лагере… Эй ты… секретарь! Что предпримут ваши тамошние живодеры, проведав о поражении Империи в Гердонезе?
      — Я… уверенно не скажу… — промямлил комок тряпья у стены. — Вероятно, затаятся. В ожидании очередных перемен.
      — Не дождутся. — Шагалан скривил губу. — Вопрос в том, возжаждут ли они отомстить оставшимся рядом смутьянам?
      — Едва ли. Истериков там нет, а в тревожные времена лишний шум себе дороже.
      — И то хорошо, — кивнул юноша. — Свернем лагерь, а после… страсть как охота самому навестить этих виртуозов подвального дознания. Отрекомендуешь меня своим приятелями, Конлаф? И нечего скулить. Поможешь — приплывешь здоровым, всеми уважаемым заложником, нет — оброню нечаянно где-нибудь посреди пролива. Условия принимаются?

XI