Это сообщение было встречено кивками, а не удивленными возгласами. Крисп тоже кивнул. Трокунд и Маммиан знали, зачем он так поспешно возвращается в город, а обета молчания они не давали. Все равно для видессианина такой обет — пустое сотрясение воздуха.

— Во-вторых, я привез вести о почтенном Ризульфе. Как оказалось, он оставил карьеру солдата ради монашеской жизни и теперь служит Фосу в монастыре Присты.

Эффект был подобен грому с ясного неба.

— Приста?! — взорвался Богорад. — Богом благим, что он делает в Присте? Как он туда попал-то?

Несколько других офицеров также выражали свое недоумение вслух. Крисп не отвечал. Один за одним военные и маги замечали это и принимались думать сами. Ни один высокопоставленный видессианин не мог позволить себе игнорировать политику. К правильному выводу собравшиеся пришли быстро.

— Так его полк останется за мной? — осведомился Богорад.

— Скорее всего, — с серьезным видом заверил его Крисп.

— Отлично сработано, ваше величество, — прогудел Маммиан. С этим согласились все. Придворные воспринимали удавшийся коварный план как произведение искусства.

— Пока я был в столице, я сделал еще одно, — заметил Крисп. — Я приказал Канарию поднять флотилию дромонов по реке Астрис. Если халогаи намерены двигаться в Кубрат, чтобы воевать за Арваша, я им помогать не собираюсь.

Поднялся одобрительный рык.

— Да, посмотрим, как они поплывут в своих долбленках против наших дромонов, — рассмеялся Маммиан.

— Все это может помешать Арвашу, — заметил Саркис, — но как нам добиться большего? Взять перевал с налету мы не можем; прошлым летом уже пытались. Ближайший проход, — он указал на карту, прижатую двумя булыжниками к раскладному столику, — в восьмидесяти милях отсюда. Для летучего отряда далековато — мы не сможем координировать действия. А если мы снимем с места всю армию — что мешает Арвашу сделать то же?

— Мы могли бы вернуться в обход… — начал Маммиан, но покачал головой:

— Нет, слишком сложно, не получится. Кроме того, если мы снимемся с места, что мешает Арвашу вернуться в Видесс?

— Есть более близкий проход, — заметил Крисп.

Чародеи и офицеры столпились над пергаментом.

— Но на карте его нет, ваше величество, — отметил Саркис очевидное.

— Знаю, — ответил Крисп. — Но я шел им, когда мне было лет шесть и кубраты угнали в полон всю мою деревню. Южный вход в ущелье нелегко найти. Его скрывают лес и отрог холма; надо знать, куда идешь. Проход узкий и извилистый; в нем пара взводов может удержать целую армию. Но если вы, господа, о нем не слышали, то, скорее всего, не подозревает и Арваш.

— Кубраты ему точно не сказали, — заметил Маммиан. Все кивнули: по всем слухам, в Кубрате налетчики Арваша вели себя не милосерднее, чем в Видесской империи.

— Не хочу вас обидеть, ваше величество, — проговорил Саркис, — но даже если проход существует, вам давно не шесть лет. Как вы проведете нас к нему?

Крисп глянул на Трокунда:

— С помощью бога благого наши спутники, умелые маги, сумеют вытащить воспоминания из моей памяти. Я ведь был там.

— И память осталась, — подтвердил Трокунд. — Что же до того, как извлечь ее наружу… Попытаемся, ваше величество. Больше ничего не могу обещать.

— Тогда завтра попытаемся, — решил Крисп. — Я сказал бы «сегодня», но так устал, что у меня не осталось мозгов, в которых можно копаться.

Офицеры рассмеялись — все, кроме Саркиса, которому пришлось сопровождать императора. Саркис зевал.

* * *

Трокунд церемонно подал Криспу чашу.

— Выпейте, ваше величество.

Крисп поднес чашу к носу и принюхался. Помимо сладкого аромата красного вина он уловил иной запах — густой, острый.

— Что это? — спросил он с подозрительным интересом.

— Зелье, чтобы освободить ваш разум от пут настоящего, — ответил чародей. — Жареные семена белены, тертые листья конопли, маковый экстракт и еще кое-что. До конца дня вы будете чувствовать себя немного пьяным, но это и все.

— Пусть его. — Крисп одним глотком осушил чашу и скривился: на вкус зелье оказалось куда пакостнее, чем судя по запаху.

Трокунд усадил его в складное кресло.

— Вам удобно, ваше величество?

— Удобно? Да.., наверное. — Собственный ответ донесся до Криспа будто издалека. Мысли плыли, отделялись от тела. Что бы ни говорил Трокунд, на опьянение это состояние вовсе не походило. Это не походило ни на что другое. И было приятно. Криспа вдруг заинтересовало — немного, — пробовал ли Анфим так развлекаться. Наверное. Анфим испробовал все удовольствия жизни. Потом и Анфим выскользнул из его мыслей. Крисп улыбнулся, расслабляясь.

— Ваше величество? Слушайте меня, ваше величество. — Голос Трокунда гулко отзывался в глубинах его черепа. Он не мог от него отделаться — да и не хотел. — Ваше величество, — продолжал маг, — отошлите свои воспоминания в прошлое, к вашему пути по перевалу между Видессом и Кубратом. Заклинаю вас — вспоминайте.., вспоминайте.., вспоминайте…

Покорно — собственная его воля молчала — Крисп отправил мысли назад по реке времени. Он втянул в себя воздух, тело невольно напряглось и покрылось потом — халогаи рубили его солдат с баррикады. Черная тень взмахнула руками, и валуны покатились на дно ущелья.

— Арваш! — резко воскликнул Крисп.

— Дальше, ваше величество, — проговорил Трокунд. — Вспоминайте, вспоминайте, вспоминайте…

Проигранное прошлым летом сражение затуманилось, исчезло из мыслей Криспа. Он скользил назад, назад, серые годы укатывались и таяли. И вновь он был на перевале, который так безуспешно пытался преодолеть, — он знал это теперь, но тогда не знал. Мимо проехал толстенький человечек в одеждах видесского аристократа, ехидный и острый на язык. Крисп знал его имя, как и многое другое, — но не тогда. «Яковизий!» — воскликнул он — и воскликнул снова беззвучно, потому что голос его вновь был мальчишечьим тенорком.

— Сколько тебе лет? — спросил Трокунд. Крисп задумался.

— Девять, — ответил за него детский голос.

— Дальше, еще дальше. Вспоминай, вспоминай, вспоминай…

И вновь он промчался сквозь время. Теперь он шел по лесной дороге, к отрогу предгорного холма. Всадники на низкорослых конях погоняли его и его спутников проклятиями и угрозами. За отрогом открывалось узкое ущелье. Человек в суконной тунике держал Криспа за плечо. Мальчик благодарно обернулся — и обмер. Крисп смотрел на свое лицо.

— Папа, — прошептал он детским — совсем детским — голосом.

— Сколько тебе лет? — ворвался в его — видение? — голос Трокунда.

— Я.., мне кажется, шесть.

— Ты видишь перед собой проход, о котором говорило твое взрослое «я»? Ты увидишь его глазами взрослого. Запомни его, чтобы найти снова. Сможешь ты сделать это?

— Да, — ответил Крисп двумя собственными голосами — мужским и детским. Теперь он не просто разглядывал вход в ущелье — он изучал его, отмечая и жилу розоватого камня, перечеркнувшую отрог, и контур гор вдали.

— Я запомню, — сказал он наконец. Трокунд подал ему вторую чашу:

— Тогда выпейте это.

«Этим» оказался крепкий мясной отвар с пленкой жира. С каждым глотком разум и тело Криспа воссоединялись. Но даже став собой вновь, он помнил все об ущелье — и помнил подталкивавшую его сильную руку отца на плече.

— Благодарю, — сказал он Трокунду. — Ты дал мне великий дар. Не многие могут ощутить прикосновение отцовской руки через много лет после его смерти.

Трокунд поклонился:

— Я рад помочь вам чем могу, ваше величество, пусть и неожиданным для меня образом.

— Чем можешь, — задумчиво протянул Крисп, кивнув своим мыслям. — Тогда поезжай со мной, Трокунд. Если потребуется, ты чародейством поможешь мне отыскать проход. Нам все равно потребуется маг, чтобы скрыть нас от взглядов Арваша. Если он застанет нас в ущелье, нам конец.

— Я поеду с вами, — согласился Трокунд. — А пока я возвращаюсь в свой шатер, собрать нужные средства.

Он снова поклонился и отошел, потирая подбородок и раздумывая, какие именно снадобья ему потребуются.

Крисп задался тем же вопросом, но в отношении людей. Саркис и его разведчики, конечно… Крисп улыбнулся. Как бы ни ныли ягодицы Саркиса, он не сможет пожаловаться, что его император отсиживается в лагере. Но ему потребуются не только разведчики.

Отряд выступил поутру на следующий день. Императорский флаг все так же реял над шатром Криспа, и императорские телохранители все так же стояли рядом с ним в карауле. Но несколько десятков всадников скрывали под капюшонами и шлемами светлые волосы. И они плотно окружали человека в неприметной одежде на непримечательном коне — Прогресс тоже остался в лагере.

Отъехав достаточно далеко от лагеря, всадники остановились. Трокунд, спешившись, взялся за дело. Через некоторое время он отряхнул руки.

— Если Арваш и станет следить за нами чародейским взором, ваше величество, ему, волею Фоса, покажется, что мы движемся на юг, возможно, в столицу. На самом же деле…

— Верно. — Крисп махнул рукой. Отряд свернул с тракта и двинулся на восток по узкому проселку. По обе стороны дороги высился лес. Колонна сильно растянулась — больше чем по четыре-пять человек в ряд ехать было невозможно.

То и дело от проселка отходили в сторону гор узкие тропки. Крисп посылал по каждой из них разведчика — проверить, не упирается ли она в отрог холма, пересеченный розовой жилой. По его мнению, отряд был слишком далеко на западе, но рисковать император не хотел.

Заночевали тем вечером на первой же поляне, достаточно просторной, чтобы вместить весь отряд.

— Знает Арваш, чем мы тут заняты? — осведомился Крисп у Трокунда.

Император надеялся, что чародей с улыбкой покачает головой. Вместо этого Трокунд нахмурился.

— Ваше величество, мнится мне — пока лишь мнится, — что нас ищут чародейским взором. Арваш то или нет, не могу сказать — ощущение это едва заметно.

— А кто еще нас может искать? — усмехнулся Крисп. Трокунд вежливо улыбнулся. Смеяться он не стал. Чародеи не насмехались над Арвашем. Им приходилось воспринимать это чудовище всерьез.

Крисп той ночью выставил двойные караулы и послал разъезды дальше обычного от лагеря. Он сомневался, поможет ли это: если Арваш найдет его, то Крисп узнает об этом лишь в тот миг, когда злые чары разделаются с его отрядом. Но разведчики все равно охраняли лагерь — на тот случай, если он ошибается.

Как обычно, император поднялся с рассветом. Он сглодал краюху черствого хлеба, запил вином и вновь сел на коня. Сквозь просветы в лесу виднелись горы. К полудню Крисп решил, что до прохода уже близко. Загородившие горизонт гранитные громады казались все более знакомыми. Крисп боялся, что пропустит ущелье, но едва эта мысль промелькнула в его голове, как с криком: «Нашел! Я нашел ее!» подскакал неряшливо одетый разведчик.

— Розовая жила на утесе, как вы и говорили, ваше величество. Я подъехал — точно, за ней проход. Я поведу!

— Веди, — приказал Крисп, хлопнув разведчика по плечу.

Отданный шепотом приказ «стоять!» пролетел по колонне — трубы и барабаны молчали, чтобы Арваш нечеловеческим слухом не уловил их голоса издалека.

Разведчик повел товарищей по тропке, ничем не отличающейся от полудюжины таких же, которые отряд миновал за день. Углубившись в лес, Крисп осознал, что уже шел здесь. Страх и нетерпение, испытанные им в те давние дни, словно сочились из травы и листьев. На мгновение ему показалось, что невдалеке слышатся гортанные голоса кубратов: «Торопись, торопись!», но то были лишь ветер и вороний грай. Однако пот выступил у Криспа под мышками и каплями расплавленного свинца скатывался по бокам.

Тропа, казалось, упиралась в прорезанный розоватой жилой утес.

— Здесь, ваше величество? — с нетерпением спросил разведчик. — Точно так вы описывали, верно?

— Богом благим и премудрым клянусь, да, — прошептал потрясенно Крисп. Он повернулся и поклонился чародею. Тропа казалась такой знакомой, словно он лишь позавчера шел по ней — да, благодаря усилиям мага почти так и было.

— Нашли нас? — спросил он Трокунда, прежде чем двинуть армию к ущелью.

— Позвольте проверить. — Несколько минут поработав, чародей ответил:

— Насколько я могу судить — нет. Мне все еще кажется, что нас ищут, но Арваш не обнаружил нас. Это не пустые слова, ваше величество, я готов ответить за них своей головой.

— Пусть будет так, — ответил Крисп. Он глубоко вдохнул и поднял руку:

— Вперед!

Ущелье было таким же узким и извилистым, каким ему помнилось. Склоны, правда, виделись менее высокими, но теперь он был не ковыляющим пешком мальчуганом, а взрослым мужчиной на коне. Но боялся он не меньше, чем тогда. Одного взвода халогаев Арваша хватило бы, чтобы перекрыть проход: черному колдуну не надо использовать для этого чары — хватит нескольких человек за валунами на склонах.

Солдаты тоже ощущали близкую угрозу. Наклоняясь к шеям коней, они ласковыми словами погоняли скакунов. Кони откликались охотно: им не больше, чем хозяевам, нравился узкий, гулкий, мрачный проход — лучи солнца не достигали дна.

— Долго нам еще ехать? — осведомился Саркис у Криспа, когда пали вечерние сумерки. — Благим богом клянусь, ваше величество, мне не хотелось бы провести ночь в этой жалкой расселине.

— Мне тоже, — отозвался Крисп. — Мы уже близко к выходу.

И действительно, не прошло и часа, как передовые всадники вынырнули из тени скал в холмы северных предгорий. Глядя на север, Крисп видел только холмы, постепенно переходившие в испещренную крохотными рощицами степь. Он обернулся — сзади высились горы. То, что они были за спиной, казалось ему не правильным — как если бы поменялись местами земля и небо.

Наступала тьма. Вечерняя звезда сияла на закате близ тонкого, как волосок, месяца. Алое зарево меркло, серело, и на небо высыпали звезды.

Разбивая лагерь, солдаты возбужденно болтали. Они незамеченными обошли Арваша. Послезавтра они ударят в его незащищенный тыл, и тогда варвары окажутся между их молотом и наковальней имперской армии.

— Говорят, что ублюдок — колдун знатный. Чтобы теперь от нас уйти, ему надо быть чудотворцем, — сказал один разведчик товарищу.

— Он и есть чудотворец, — мрачно ответил тот. Крисп, услыхав это, очертил над сердцем солнечный круг, отгоняя недоброе знамение, и отправился свериться у Трокунда.

— Нет, нас еще не нашли, — ответил чародей. — Я по-прежнему чую чей-то взгляд, но тот же эффект вызвало бы и слежение Арваша за нашим мнимым путешествием на юг.

— И долго еще продержится морок? — спросил Крисп.

— Надеюсь, долго. Чем больше расстояние, тем слабее чары Арваша. Хотя для такого могучего колдуна трудно сказать, что значит «слабее». Одно могу повторить — надеюсь, что наших сил хватит.

Большего утешения Крисп ожидать не мог. В одеяло он заворачивался, уверенный, что Арваш не обратит его за ночь в паука. Несмотря на боль во всем теле от долгой скачки, он отключился, как оглушенный, пока натягивал одеяло до подбородка.

Утром лагерь сворачивали поспешно. Все знали, что колонна обошла Арваша на дневной переход, и все стремились воспользоваться этим преимуществом. Офицерам приходилось осаживать подчиненных, чтобы те не загнали коней.

Вдалеке показывались порой группки всадников и тут же скрывались из виду. Крисп не знал, плакать ему или смеяться. То были те самые жестокие кубраты, что долгие годы терзали северные провинции Видесса! Теперь они стремились только к бегству.

Гордость его несколько улетучилась, когда Трокунд заметил:

— Интересно, за кого они нас принимают — за нас или за людей Арваша?

Ближе к полудню отряд из дюжины кочевников приблизился наконец к колонне.

— Вы, конники, — имперцы вы? — спросил один из них на ломаном видесском.

— Да, — ответили солдаты, готовые зарубить кубратов, если те попытаются ускакать с этой вестью к Арвашу Черному Плащу.

— Вы пришли Арваша бить? — спросил кочевник.

— Да! — заорали солдаты радостно.

— Мы драться с вами, за вас. — Кочевник поднял лук над головой. — Арваш, его секирщики — хуже никого нет. Вы, видессиане, хуже не будете. Лучше вы нами править всегда, чем Арваш хоть день. — Он сказал что-то своим товарищам по-кубратски, и те разразились одобрительными возгласами.

Чтобы почесать в затылке, Криспу пришлось снять шлем. С шести лет слово «кубрат» значило для него «враг». Даже вообразить их соратниками было нелегко. Но кочевник, сам, быть может, не подозревая того, высказал правду. Кубрат когда-то принадлежал Видессу. Если армия Криспа разобьет халогаев, эта земля снова отойдет к империи — Крисп не собирался возвращать ее какому-нибудь кубратскому царьку, чья благодарность продлится до той поры, когда он решит, что может без опаски сделать налет на юг. История с Гнатием научила его многому о верности.

И все же, если он сумеет завоевать — нет, вернуть, напомнил он себе — Кубрат, добрые отношения с местными жителями окупятся.

— Присоединяйся к нам! — крикнул он кочевникам. — Помогите нам изгнать захватчиков из Кубрата!

Он не сказал «из вашей страны». Никто из кубратов не заметил этой мелочи.

Большая часть кочевников при виде отряда бежала без оглядки, но еще несколько групп присоединились к ним, так что к концу дня вместе с видессианами разбила лагерь сотня кубратов. Их шкуры и кожаные кирасы странно контрастировали со стальными кольчугами и льняными рубахами имперцев. Их низкорослые лошадки тоже казались забавными рядом с высокими, изящными конями из-за гор. Но эти лошадки даже не вспотели, скача вровень с колонной, и Крисп помнил, как умеют драться кубраты. Он был рад иметь их под рукой.

— До войска Арваша не больше трех-четырех часов пути, — сказал Крисп Саркису, — а мы не видели ни одного халогая. Он нас еще не нашел.

— Кажется, так, ваше величество. — Белые зубы васпураканина сверкнули в свете костра, особенно яркие на фоне черной бороды. — Пару лет назад, когда я только начинал служить у вас, я уже сказал, что скучно не будет. Кто еще сумел бы застать врасплох самого черного колдуна, какого только земля носила?

— Я надеюсь, что мы его застанем врасплох, — поправил его Трокунд. — Мне все больше кажется, что нас ищут. Это пугает меня — и в то же время Арваш немедля нанес бы удар, если бы нашел нас. Жаль, что нет рядом Заида, — он развеял бы мои страхи. Но с помощью бога благого я сумею еще немного поддержать морок.

— Да будет так, — в один голос отозвались Крисп и Саркис, очерчивая на груди солнечный круг.

— Вот как опасно полагаться только на чародейство, — добавил васпураканин. — Если бы Арваш отрядил разъезды как положено, мы бы не шлялись безнаказанно по его стране.

— Это не его страна, — ответил Крисп. — Она наша. — Он объяснил, на какие мысли навел его первый присоединившийся к имперцам отряд кубратов. — Другого такого шанса вернуть Кубрат империи у нас не будет.

Саркис одобрительно буркнул. Трокунд склонил голову к плечу.

— Вы выросли, ваше величество, — сказал он. — Вы начали смотреть в будущее, как положено истинному Автократору. Кто, кроме дальновидного властителя, мог сказать, что захват Кубрата, который триста лет был для нас сущей занозой, — это его возвращение Видессу?

— С помощью бога благого я кое-чему научился из нашей долгой истории, — ответил польщенный Крисп и зевнул. — Нынешний день тоже мне кажется очень долгим. Я уже и забыл, когда вылезал из седла, если не считать перерывов на сон. Чем я и хочу сейчас заняться.

— Весьма мудрое решение, — ответил Саркис с такой военной серьезностью, что Крисп вытянулся по струнке и отдал честь, после чего, смеясь, отправился раскатывать одеяло.

На следующее утро бойцы наточили заново сабли и проверили, все ли стрелы прямы и хорошо оперены. Никто не сомневался, что битва не за горами. Всадники гнали коней на запад с такой энергией, какую дает лишь твердая уверенность в близкой победе.

Собственные чувства Криспа были бы такими же, если бы не Трокунд. Чародей поминутно оглядывался через плечо, точно ожидая увидеть за спиной Арваша на черном коне. «Нас преследуют», — повторял он снова и снова.

Но, несмотря на его предчувствия, ни Крисп, ни кто-либо из солдат не замечали пока никаких признаков опасности. Арваш не выставлял караулов в стране, которую почитал своей. А впереди уже виднелся северный вход на перевал, где окажется закупорена армия черного колдуна и его северян.

— Развернуть знамя, — приказал Крисп. Императорский флаг — золотое солнце на синем фоне — заплескался над колонной. Но, прежде чем солдаты успели крикнуть «ура!», Трокунд внезапно побелел.

— Нас нашли, — прошептал он. Глаза его расширились от ужаса.

— Слишком поздно! — яростно воскликнул Крисп, пытаясь вернуть самообладание. — Теперь он у нас у руках, а не наоборот.

Но в ту же минуту перед колонной выросла черная стена, тянущаяся на север и юг, докуда хватало глаз. Передовым всадникам пришлось осадить коней, чтобы не врезаться в нее.

Криспа это не смутило.

— Видишь? — сказал он Трокунду. — Это тот же жалкий фокус, которым он пытался задержать нас к югу от гор. Прикоснись к ней, и вся стена рухнет. Неужели он думает, что сможет одурачить нас дважды?

Трокунд явно повеселел:

— Вы правы, ваше величество. Он и впрямь запаниковал, раз позабыл, что использовал против нас этот морок прежде. А испуганный чародей — это чародей слабый. Позвольте мне избавиться от этого наваждения, и вперед, в атаку!

Солдаты захлопали в ладоши, подбадривая чародея. Трокунд на своем мышастом жеребце неторопливо подъехал к стене, спешился, подошел вплотную. Протянув руку, он громовым голосом воскликнул:

— Сгинь!

Криспу показалось, что издалека доносится женский голос, отчаянно кричащий: «Нет! Стой!» Он покачал головой — надо же, обман слуха. Да и слишком поздно. Вытянутый палец Трокунда коснулся стены мрака.

Как прежде, фигуру чародея окутали молнии. Солдаты, не видевшие, как растаяла черная стена к югу от гор, вскрикнули. Крисп чуть напрягся в седле, с улыбкой ожидая, когда морок рассеется.

Трокунд закричал — дикий, бессловесный вопль боли и ужаса. Спина его судорожно выгнулась, точно натянутый лук. «Кап.., кан!», — прокричал он едва разборчиво, широко раскинув руки. Спина его выгибалась все сильнее, немыслимой дугой. Маг выдавил последний бессловесный вопль. Пальцы его дергались, точно в чародейских пассах, но ничто не помогало. Со звуком, похожим на усиленный в тысячу раз хруст костяшек, позвоночник мага сломался. Мертвое тело мешком рухнуло к подножию нерушимой черной стены Арваша Черного Плаща.

Вместе с солдатами Крисп ошеломленно глядел на труп Трокунда. Что будет теперь, когда главный его чародей мертв, а Арваш точно знает, где искать противника? Первым приходившим в голову ответом было:

«Теперь ты умрешь настолько мучительно, насколько захочет Арваш». Крисп поискал лучший вариант, но не нашел.

С правого края колонны доносились испуганные крики. Кубраты, присоединившиеся днем раньше к имперскому отряду, гнали своих коней прочь.

— Догнать их? — спросил Саркис.

— Пусть бегут, — ответил Крисп устало. — Нельзя винить их в том, что они сменили мнение о наших шансах.

— Что их винить, ваше величество, я и сам его сменил. — Саркис выдавил усмешку, больше похожую на оскал загнанного волка. — Что будем делать?

По счастью, Криспу не пришлось давать ответ. Один из замыкавших колонну всадников подскакал к нему, отдал честь и выпалил:

— Ваше величество, нас догоняет отряд из полутора-двух десятков всадников.

— Опять кубраты? — спросил Крисп. — Умчатся, как ветер, стоит им разглядеть, в каком мы положении. — Взгляд его вновь обратился к телу Трокунда. Скоро он будет оплакивать не только потерю чародея, но и смерть друга.., но не здесь, не сейчас.

— Не похожи они на кубратов, ваше величество, — ответил солдат, — и ездят иначе. Больше на видессиан смахивают.

— Видессиан? — Густые брови Криспа сошлись на переносице.

Неужели Маммиан послал зачем-то людей ему вслед? Если так — что мешало Арвашу засечь незащищенный отряд, а от него перейти и к колонне Криспа? Выстраивалась весьма неприятная логическая цепочка.

— Ко мне их, немедля, — распорядился Крисп с холодной яростью в голосе.

— Слушаюсь, ваше величество. — Солдат пришпорил коня и умчался галопом под протестующее ржание. Из-под копыт летели комья грязи.

Крисп подавил желание отправиться за солдатом и заставил себя ждать. Вскоре солдат вернулся вместе с теми всадниками, о которых сообщил. Суда по коням и одежде, то и вправду были видессиане. Но когда они приблизились, Крисп нахмурился еще сильнее. Он не узнавал никого из новоприбывших — а ведь Маммиан непременно послал бы пару знакомых.

— Кто вы такие и что делаете здесь? — осведомился он.

— Ваше величество, — донесся ответ из-за спин ехавших первыми, — мы пришли помочь вам чем можем.

Крисп замер. Как и все, заслышавшие высокий чистый голос или узревшие точеный профиль под заостренным кавалерийским шлемом. Танилида могла облачиться в кольчугу, но за мужчину ее не принял бы никто.

— Госпожа моя, — не без усилия выдавил Крисп, — благой бог ведает, как я рад вашему появлению. Но как вы нашли нас? Трокунд был уверен, что надежно скрыл нас от колдовских взоров. Впрочем, он уже доказал, что не всезнающ. — Лицо императора передернулось; движением головы он указал на распростертое тело чародея.

Взгляд Танилиды обратился туда. Она очертила над сердцем солнечный круг.

— Его искусство и впрямь достойно уважения, ибо, пытайся я отыскать ваших солдат, я не сумела бы обнаружить их, пока не стало бы слишком поздно. Но мои чары были направлены на вас, ваше величество, и узы давней дружбы помогли мне там, где бессильны чары.

— Дружбы, — медленно повторил Крисп. Десять лет назад, когда Крисп застрял в Опсикионе, помогая Яковизию оправиться после неудачного перелома лодыжки, их связывали и узы более крепкие. Император внимательно разглядывал свою собеседницу. Она была старше его лет на десять, не менее, — Мавр, ее сын, был пятью годами младше Криспа. Но возраст не имел над ней власти. Годы только добавили индивидуальности красоте, которая когда-то не нуждалась и в этом.

Танилида ждала, пока Крисп разглядывал ее, терпеливо, но недолго.

— Как бы ни был искусен ваш чародей, в Арваше Черном Плаще встретил он достойного противника. Вы полагаете, что Арваш будет спокойно сидеть по ту сторону этой преграды, черной, как его одежды и сердце?

— Боюсь, что нет, — ответил Крисп, — но чем я могу ответить ему, раз Трокунд убит? Если только… — Голос его прервался.

— Я пыталась предупредить вашего чародея, — заметила Танилида, — но он был слишком занят собой, чтобы услыхать меня или прислушаться.

— Но я слышал! — воскликнул Крисп.

— Я так и подумала. Арваш сильнее меня. Я знаю это. Но я выйду на бой против него, за императора и моего сына.

Спешившись, она подошла к воздвигнутому Арвашем барьеру. Вглядевшись, она бросила Криспу через плечо:

— Вашим воинам стоило бы приготовиться к бою, учитывая, что ждет их на той стороне.

— Хорошо. — Крисп махнул рукой. Приказ пролетел по колонне, и солдаты принялись строиться. Хотя они еще поглядывали опасливо на черную стену, но привычные маневры немного притупили ощущение ужаса.

Танилида не стала угрожающе тыкать в стену пальцем, а мягко толкнула ее ладонью. Крисп забыл дышать; сердце его колотилось при мысли, что бледные молнии сейчас поглотят Танилиду, как Трокунда. И молнии вспыхнули. Несколько солдат застонали от отчаяния.

— Она обезумела? — спросил один.

— Нет, она знает, что делает, — ответил ему другой с восточным акцентом уроженца Опсикиона. — Это госпожа Танилида, мать покойного севаста Мавра и, как говорят, сама чародейка изрядная.

Его слова пролетели по рядам бойцов быстрее приказа: слухи интереснее распоряжений.

Спина Танилиды напряглась, выгнулась.., немного.

— Нет, Арваш, не сейчас, — прошептала она так тихо, что услышал ее только Крисп. — Ты уже причинил мне боль сильнейшую. — Казалось, что она не борется с той мукой, что причиняли ей чары, но принимает ее и этим побеждает.

И стена ощутила это. Все ярче сверкали молнии вокруг Танилиды, точно стремясь поглотить ее. Но чародейка стояла твердо.

— Нет, — проговорила она ясно. Молнии засверкали так ярко, что глаза Криспа заслезились, и он отвел взгляд.

— Нет, — донесся из сердца огненной бури голос Танилиды.

Прищурившись, Крисп глянул на нее. Провидица стояла неколебимо — и стена не выдержала натиска ее воли. Молнии померкли; преграда истаяла в воздухе.

Имперские солдаты торжествующе закричали. Но мгновением спустя их крик из радостного превратился в предупреждающий. Сгинув, стена открыла их взглядам надвигающихся под ее прикрытием на колонну халогаев. Арваш сам снял бы барьер — но тогда, когда это ему было бы выгодно.

— Вперед! — заорал Крисп. — Наш клич — «Мавр»!

— Мавр! — грянули видессиане.

Волна всадников накатилась на северян и рассеяла их. Халогаи были застигнуты врасплох, уверенные, что противник не сможет сопротивляться. Некоторые бежали, когда стена рухнула, но большая часть осталась, чтобы сражаться. Пусть их вождь был злодеем, но сами северяне держались своей жестокой чести. Это не помогло им. Имперская кавалерия налетела на них, стоптала и ринулась к воротам перевала.

— Мавр! — кричали видессиане и:

— Танилида!

— Мы еще можем заткнуть там Арваша! — крикнул Криспу сияющий Саркис.

— Да! — Едва конь Криспа замедлял бег, император безжалостно вгонял шпоры ему в бока. Обычно он не загонял так коней, но сейчас не мог терять ни мгновения. Достаточно перегородить выход из ущелья, и армии колдуна придет конец.

Эта мысль опьяняла Криспа. Почти. Армии Арваша придет конец, только если колдун не освободит ее чародейством. Эту возможность нельзя было сбрасывать со счетов, несмотря на все усилия Танилиды и чародеев коллегии. Едва Крисп начинал забывать об этом, перед его глазами предупреждением вставало видение гибели Трокунда.