Войны несчитанные вёрсты

      Можно с уверенностью сказать, что учеба войск была выдвинута на уровень главной задачи. Тон в этой работе задавали военные советы фронта и армий. 14 и 15 июня, за десять дней до начала активных действий, К. К. Рокоссовский в присутствии представителя Ставки Г. К. Жукова и ряда ответственных работников Генерального штаба, прибывших на фронт, провел розыгрыш предстоявшей операции в 65-й и 28-й армиях. К занятиям были привлечены командиры соединений, командующие и начальники родов войск, начальники политорганов. Аналогичные занятия в последующие трое суток прошли во всех армиях фронта.
      Для офицерского состава были повсеместно организованы занятия с отработкой тем: "Наступление стрелкового батальона в условиях лесисто-болотистой местности", "Прорыв обороны противника усиленным стрелковым полком в лесисто-болотистой местности" и других, аналогичных по своему содержанию.
      Подобного рода всеохватывающая учеба с участием командиров всех рангов диктовалась тем обстоятельством, что войска на этот раз готовились к участию в операции, невиданной еще по своим масштабам. Операция "Багратион" должна была охватить огромную территорию - более 1000 километров по фронту - от Западной Двины до Припяти и до 600 километров в глубину - от Днепра до Вислы и Нарева.
      Подробное описание действий войск не входит в мою задачу. Всех, кто интересуется военной историей, я с удовольствием адресую к многочисленным исследованиям и трудам по этому вопросу. Я же уделю внимание только тем событиям, которые отложились в памяти наиболее ярко, которые необходимы, на мой взгляд, для общей характеристики развития наступательных действий войск фронта.
      В ходе подготовки к операции военные советы, политорганы и партийные организации уделяли самое большое внимание сочетанию боевой учебы личного состава войск с их политической подготовкой. Не ставя сроков, не определяя характера конкретных боевых действий на ближайшее время, партийно-политический аппарат фронта видел свою первейшую задачу в разъяснении воинам их священного долга перед Родиной - освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков.
      В этих целях широко были использованы опубликованные 30 апреля и 14 июня в газете "Красная звезда" сообщения Чрезвычайной государственной комиссии о новых фактах злодеяний, совершенных немецко-фашистскими захватчиками на советской земле. Факты злодеяний фашистов на освобожденной территории Белоруссии систематически публиковались на страницах фронтовой, армейской и дивизионной печати, выпускались листовки с призывом к воинам покарать фашистских извергов за их преступления против мирного белорусского населения.
      Военный совет фронта в эти дни призывал всех политработников, весь партийный и комсомольский актив к участию в разъяснении главной задачи момента - полного разгрома гитлеровских оккупантов. Партийно-политический аппарат настойчиво ориентировал весь личный состав частей и подразделений на скорое возобновление победоносных ударов по врагу, чем содействовал успеху проведения всех подготовительных мероприятий.
      Огромный объем воспитательной работы был проведен в войсках фронта рядовыми коммунистами.
      Мне думается, что любой человек, коль скоро он берет на себя труд показать организующее влияние коммунистов на успешное осуществление подготовки к наступательным сражениям, неизбежно встанет перед сложностью описания коллективных усилий огромной массы людей, действующих одновременно в разных местах, в разных условиях, с разным по составу контингентом.
      Нелепо представлять себе не то что армию или дивизию - самое малое подразделение как некую обезличенную группу одинаковых людей, лишенных человеческой индивидуальности. Напротив, каждый человек - это сложный и неповторимый мир. Может быть, именно здесь еще раз следует вспомнить сию прописную истину, поскольку вся партийно-политическая работа была направлена на формирование, совершенствование духовных качеств, личности воина Советской социалистической державы, защитника независимости, чести и достоинства своей Родины, личности бойца, вдохновляемого на подвиги ленинскими идеями равенства и братства, борьбы за уничтожение фашизма на земле.
      Исходя из этого положения, партийные организации, а под их руководством и организации комсомольские, в своей повседневной деятельности стремились всемерно использовать индивидуальные формы работы, личное общение бывалых воинов-коммунистов с новичками, своеобразное боевое шефство над бойцами нового пополнения, душевный обстоятельный разговор на актуальную тему, а там, где по обстановке возникала необходимость, - то и личный пример.
      В условиях подготовки к наступлению Военные советы фронта и армий, политорганы соединений уделили повышенное внимание дальнейшему укреплению партийных организаций, росту их рядов как количественному, так и особенно качественному.
      Только в июне 1944 года первичные партийные организации частей фронта приняли в ряды Коммунистической партии 17 632 человека. Таким образом, к началу операции численность коммунистов возросла до 250000 человек, что дало возможность в каждом подразделении создать крепкие партийные организации. Одновременно укрепились и численно возросли комсомольские организации.
      Во всей партийно-политической работе мы исходили из задач, поставленных перед Вооруженными Силами СССР на лето и осень 1944 года Центральным Комитетом Коммунистической партии и Советским правительством: очистить от фашистских захватчиков всю нашу землю, восстановить Государственную границу Советского Союза от Баренцева до Черного морей.
      Путь к достижению этой цели был изложен в приказе Верховного Главнокомандующего No 16 от 23 февраля 1944 года: "...Чтобы выиграть войну, нужно подвести противника к пропасти и столкнуть его туда. Только неуклонно нарастающие в своей силе сокрушительные удары могут сломить сопротивление врага и привести нас к окончательной победе".
      В период подготовки к операции значительно повысилось внимание Главного политического управления РККА ко всем сторонам жизни фронта. Часто вечером, или даже ночью, звонил Александр Сергеевич Щербаков, интересовался ходом подготовки, просил при этом:
      - Вы, пожалуйста, поподробнее, не торопясь и основательно!
      Выслушав доклад, задавал вопросы. Чуть помолчав, очень точно формулировал рекомендации, просил держать его в курсе всех дел. Нередко его звонок предшествовал получению различных директивных документов.
      Мне хочется здесь подчеркнуть, что директивы Главного политического управления РККА выполняли неоценимую организующую роль, каждым своим словом активно содействовали повышению уровня всей политико-воспитательной работы с личным составом. Ими определялось основное содержание партийно-политической работы в войсках, заключавшееся в систематической пропаганде идей марксизма-ленинизма, революционных и боевых традиций партии, народа, армии, преимуществ общественного и государственного строя СССР, источников силы и могущества Советского государства, решений партии и правительства, наших успехов на фронтах, героических подвигов нашего народа в тылу и воспитании ненависти к врагу.
      Надо заметить, что к этому времени политорганы всех степеней накопили богатый опыт партийно-политической работы в действующей армии, научились быстро и точно ориентироваться в быстро менявшихся условиях, твердо и неукоснительно выполнять любое задание партии. Был установлен повсеместно тесный контакт политорганов со штабами.
      Особую роль играла согласованность действий политуправления и штаба фронта. И здесь снова сказалась личная способность С. Ф. Галаджева к налаживанию деловых отношений, его заинтересованная в достижении целей внимательность, покорявшая всех, кому доводилось хотя бы раз решать с ним вопросы.
      Так в тесном содружестве политических и штабных работников рождались инструкции, листовки, посвященные подвигам героев боев, советы бывалых бойцов и многие другие печатные издания, игравшие заметную роль в воспитании и обучении личного состава, знакомившие бойцов и командиров с эффективными приемами и способами прорыва вражеской обороны и многим другим, необходимым для того, чтобы каждый боец не только знал свой маневр, но и мастерски его выполнял.
      Кроме того, штабом и политуправлением фронта были сформированы и направлены в армии группы офицеров для устной пропаганды и показа наиболее действенных приемов ведения наступательного боя, проверенных в минувших сражениях.
      Вообще, тесному повседневному сотрудничеству командования и политорганов Военный совет и раньше придавал особое значение. Так что в этом отношении у нас был накоплен большой и поучительный опыт.
      Помню, когда в боях за Речицу фронт понес значительные потери в танках, это встревожило Военный совет. Посланные на места боев командующий бронетанковыми и механизированными войсками генерал Г. Н. Орел и группа работников политуправления установили, что враг применил не известные нам до сих пор фаустпатроны. А поскольку в бою было захвачено значительное их количество, приняли решение использовать это трофейное оружие для борьбы с танками противника. Из числа пленных отобрали солдат и младших офицеров, хорошо знавших технические и боевые свойства фаустпатронов, способы их применения. Пробные стрельбы по разбитым вражеским танкам показали, что это действительно грозное противотанковое оружие ближнего боя.
      Получив необходимые данные, штабы бронетанковых поиск и артиллерии фронта разработали инструкцию по борьбе с "фаустниками", а политорганы развернули повсеместную работу по разъяснению способов борьбы с этим новым оружием, распространению приемов его использования против танковых сил врага. Были изданы листовки-памятки, развернуто движение за создание в наших частях команд, хорошо владеющих боевым применением фаустпатронов.
      В результате целеустремленной работы в танковых частях заметно сократились потери, а наши бойцы и командиры успешно применяли захваченное на поле боя оружие против вражеских танков и штурмовых орудий.
      Для того чтобы держать личный состав в курсе дел, происходивших в нашем героическом трудовом тылу, во фронтовой и армейских газетах была введена постоянная рубрика "Вести из тыла", в которой систематически освещалась трудовая жизнь страны, особенно тех областей, с которыми фронт поддерживал постоянную связь.
      Этим дело не ограничивалось. Нередко фронт посещали делегации трудовых коллективов, завязалось шефство крупнейших предприятий страны над соединениями действующей армии.
      Вот один из примеров такого шефства. Госпитали фронта испытывали острую нужду в гипсе. Об этом стало известно нашим уральским шефам. Вскоре на фронт прибыла делегация рабочих Челябметаллургстроя с двумя вагонами гипса в подарок.
      Поездка шефов по частям сопровождалась встречами с воинами, летучими митингами, на которых уральские рабочие выступали с призывом быстрее добить фашистского зверя. Мы передали делегации красный вымпел, один из тех, что водружался воинами над освобожденными селами и городами. Этот вымпел, как нам потом писали челябинские друзья, стал на Челябметаллургстрое переходящей наградой, вручаемой победителям социалистического соревнования.
      В период подготовки к операции политорганы использовали письма трудящихся на фронт. Эти послания олицетворяли собой прочные нити духовной связи воинов фронта с тружениками героического тыла, раскрывали перед личным составом частей и соединений все величие подвига рабочего класса и колхозного крестьянства, вселяли в души бойцов и офицеров веру в то, что тыл не подведет, что операции любого масштаба будут обеспечены всеми видами оружия и довольствия, необходимыми для победы над врагом.
      В письмах тружеников тыла выражалась глубокая вера в скорый разгром ненавистных захватчиков, содержались горячие призывы приблизить светлый день победного окончания войны.
      21 июня, за три дня до перехода войск нашего фронта в решительное наступление, во фронтовой газете "Красная Армия" было опубликовано письмо колхозников прифронтового Ельского района Полесской области.
      "По ту сторону фронта, - писали колхозники воинам, - каждый день, каждый час гибнут от рук фашистских палачей наши братья. Освободите их, верните им свободную жизнь на нашей земле!"
      В канун наступления Центральный Комитет компартии Белоруссии обратился к воинам фронта с призывом сделать все возможное для скорейшего освобождения многострадальной Белоруссии.
      В ответ на эти обращения воины на предбоевых митингах давали клятвенное обязательство не пожалеть сил и жизни для вызволения из фашистской неволи белорусского народа.
      В частях и соединениях 16-й воздушной армии на митингах личного состава в ответ на обращение ЦК КП (б) Б было принято письмо-клятва такого содержания:
      "Мы слышим тебя, наша родная многострадальная Белоруссия. Твой зов для нас дороже жизни. Твой зов - это мольба и надежды наших братьев и сестер, это голос нашей совести и чести.
      Сотни километров прошли мы с жестокими и кровопролитными боями, пока вступили на твою священную землю. Но мы всегда думали о тебе, Беларусь! Эта мысль всегда вдохновляла нас в бою и укрепляла нашу волю к победе. Мы видели и слышали тебя сквозь густые сталинградские метели, сквозь дым и развалины Курска, Ливен, сквозь руины и пожарища Чернигова. И наши сердца рвались вперед. И наш напор возрастал с каждым днем".
      Письмо-клятва заканчивалось такими словами: "За муки и слезы, за кровь и смерть лучших твоих сынов и дочерей противник жестоко поплатится!"
      Морально-политическая подготовка войск к участию в операции завершилась разъяснением сообщения Совинформбюро об итогах трех лет Великой Отечественной войны.
      Сводки Совинформбюро в условиях успешного наступления Красной Армии на различных участках советско-германского фронта оказывали большое влияние на настроение личного состава. Политорганы, партийные и комсомольские организации, многотысячная армия агитаторов широко использовали каждое сообщение об очередном успехе наших Вооруженных Сил.
      Теперь же, предупрежденное заблаговременно, политуправление фронта в ночь на 22 июня 1944 года распорядилось все радиоприемники политорганов настроить на прием важного сообщения, подготовить редакции всех газет к оперативной публикации переданного материала.
      "Красная Армия, - говорилось в сообщении Совинформбюро, - сорвав в первый период Отечественной войны гитлеровские планы молниеносной войны, опрокинула и похоронила в последующий период оборонительную стратегию врага, его расчеты на закрепление захваченных советских территорий. Немецко-фашистская армия оказалась битой и стоит теперь перед полным разгромом".
      И далее заявлялось: "Советское государство, основанное на нерушимом братском содружестве народов, в ходе войны окрепло и упрочилось, а фашистское государство, основанное на угнетении народов, не выдержало испытаний войны и стоит перед неминуемой катастрофой".
      Военный совет фронта обратился к войскам с призывом нанести сокрушительный удар по врагу, разгромить его и вышвырнуть с территории нашей Родины. Одновременно с этим в войсках были распространены лозунги: "Освободим родную Белоруссию!", "Воины! Фашистские палачи мучают и убивают наших советских людей, грабят и уничтожают их имущество. Они ждут вашей помощи и спасения. Спешите вперед! Смерть немецким оккупантам!", "Бойцы! Родина ждет от вас нового подвига. Будьте смелы и отважны в бою, взламывайте оборону врага и гоните его вон с нашей земли, не давая передышки!".
      Во всех частях и подразделениях фронта 23 июня прошли партийные и комсомольские собрания. Главным в их решениях звучало обязательство коммунистов быть примером в бою, увлекать бойцов на подвиги, не пощадить ни сил, ни жизни для достижения успеха в решении боевой задачи, любой ценой выполнить приказ командира, сделать все возможное для скорейшего освобождения родной Белоруссии.
      В тот же день на многих участках проводилась разведка боем. Противник огрызался бешено. Не оставалось сомнений в том, что битва предстоит жаркая и продолжительная, враг всеми силами будет держаться за бобруйский выступ, опираясь на сильные, хорошо укрепленные позиции.
      Давая слово действовать мужественно и самоотверженно, коммунисты и комсомольцы понимали, на что идут. Уж кто-кто, а воин на передовой очень тонко чувствует приближение решающих событий. Занимая свое место на исходной позиции, готовя себя к решительному броску в атаку, он с предельной ясностью представляет себе вероятность того, что предстоящий бой может оказаться для него последним.
      И вот высшее, царящее над всеми прочими чувствами стремление к победе, к освобождению своей родной земли от иноземных захватчиков и помогает воину в эти решающие минуты преодолеть естественное чувство страха, одухотворяет каждый его шаг, каждое его действие в разгоревшемся бою, поднимает на подвиги в смертельной схватке с врагом.
      Теперь, когда мы подошли к порогу решающих событий, думается, вполне уместно привлечь внимание читателя к той роли, которую сыграли полководческий талант и воля Константина Константиновича Рокоссовского в успешном решении поставленной фронту задачи.
      Как помнит читатель, свое решение К. К. Рокоссовскому довелось защищать в достаточно критической ситуации на специальном заседании в Ставке. Вполне допустимо, что некоторые участники того обсуждения остались при своем мнении, относились с недоверием к самой возможности и целесообразности столь необычной расстановки войск, какая предусматривалась идеей организации и нанесения двух ударов.
      Согласившись с решением, предложенным и защищенным К. К. Рокоссовским, поддержав его публично, Сталин сам, видимо, не сумел до конца расстаться с сомнениями, навеянными критикой со стороны военных авторитетов.
      Как бы там ни было, но к нам на фронт совершенно неожиданно прибыл на должность еще одного члена Военного совета Н. А. Булганин. Правда, пробыл он в этом качестве у нас всего два месяца и после окончания Белорусской операции был отозван на другую работу, оставив у всех, кому с ним пришлось иметь дело, далеко не самые лучшие воспоминания, и вот почему.
      5 июня к нам прибыл представитель Ставки Г. К. Жуков, который с самого начала обсуждения оперативных замыслов нашего фронта отстаивал идею нанесения главного удара из района расположения 3-й армии с плацдарма, захваченного нашими войсками на правом берегу Днепра.
      Можно без труда представить себе, что командующий фронтом с первых дней начала операции "Багратион" не просто выполнял свою часть поставленной задачи, а доказывал на практике справедливость и основательность своего решения, решения, раскритикованного и осуществляемого в значительной мере на собственный риск. И риск этот был не мал - решался, кроме всего прочего, вопрос о его способности, а следовательно, и о праве командовать фронтом.
      Осуществляя свой рискованный план с полной верой в его успех, К. К. Рокоссовский еще раз продемонстрировал главный принцип своего поведения на войне - не искать личной служебной выгоды, искать единственно надежное решение задачи - разгрома противника, считаясь в каждом случае только с интересами дела.
      ...В ночь на 24 июня К. К. Рокоссовский, автор этих записок, В. И. Казаков и Г. Н. Орел выехали в расположение 28-й армии (командарм генерал-лейтенант А. А. Лучинский, члены Военного совета генерал-майор А. Н. Мельников, генерал-майор и/с П. Л. Печерица). Перед выездом мы были сориентированы на то, что войска наших соседей справа - 2-го и 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов начали наступление и прорвали "борону противника во многих местах. Однако мы также были информированы о том, что на оршанском направлении действия 31-й армии и левого фланга 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта в тот день успеха не имели, что подтверждало готовность противника защищать занимаемые позиции всеми средствами до конца.
      Перед нашим отъездом к А. А. Лучинскому Г. К. Жуков в свойственной ему манере вновь твердо высказался в защиту преимуществ нанесения главного удара из района Рогачев, Жлобин, но, встретив не менее твердую убежденность К. К. Рокоссовского в правильности избранного им решения, полушутя-полусерьезно произнес:
      - Ну ладно. Будь по-твоему! Я поеду все же к Горбатову (в 3-ю армию. - К. Т.). Подадим вам руку через Березину, вытащим вас из болот к Бобруйску!
      С тем и уехал в район Рогачева.
      Можно себе представить наше общее настроение, настроение единомышленников, решение которых поставлено на суровую проверку в присутствии арбитра далеко не беспристрастного, да еще и обладавшего высоким авторитетом и большой властью!
      Наблюдательный пункт командующего 28-й армией генерал-лейтенанта Александра Александровича Лучинского представлял собой сооружение в некотором смысле необычное - это была высокая деревянная башня, наверху которой, чуть выше вершин окружавших ее многолетних величественных сосен, была оборудована хорошо замаскированная смотровая площадка. Отсюда оборона противника просматривалась на большую глубину.
      Генерал А. А. Лучинский, человек, в характере и поведении которого сочетались смелость и решительность с дальновидной осмотрительностью, привлекал к себе симпатии всех его знавших способностью всегда быть уважительным и внимательным как к начальникам, так и к подчиненным. Был он в этом своем свойстве характера чем-то сродни К. К. Рокоссовскому.
      Вступив сравнительно недавно в командование армией, Александр Александрович сумел за неполный месяц прочно взять в свои руки, как принято говорить, бразды правления и подготовить армию к наступлению.
      Помогали и его личные организаторские качества, и огромный боевой опыт. От командира взвода разведки в знаменитой 25-й дивизии, которой командовал прославленный начдив В. И. Чапаев, до командарма - таков боевой путь этого скромного, обаятельного, но в то же время и требовательного человека. Хотелось бы сказать и о том, что А. А. Лучинский, выполняя обязанности командарма, предложил свои услуги как лектор по вопросам марксистско-ленинской и военной теории. Его лекции на занятиях со старшим офицерским составом проходили на высоком уровне, содействовали повышению качества всей политической учебы в армии.
      У подножия наблюдательной башни нас встретили командующий и член Военного совета армии генерал-майор А. Н. Мельников.
      ...На рассвете завязался бой. Обрушила на противника мощный удар артиллерия, а затем двинулась вперед героическая матушка-пехота. Мы знали, что чуть раньше начала наступление северная группа войск - 3-я и 48-я армии, наступавшие в районах Рогачева и Жлобина.
      Противник ожесточенно сопротивлялся. Часам к 12 дня улучшилась погода, и наша авиация нанесла первый массированный удар по врагу, в котором вместе с штурмовиками участвовало 224 бомбардировщика. .
      К концу дня мы уже могли по заслугам оценить правильность решения командующего фронтом. Именно левая ударная группировка сумела захватить инициативу в наступлении. Особенно отличились войска 65-й армии генерала П. И. Батова. Здесь 18-й стрелковый корпус (командир генерал-майор И. И. Иванов, начальник политотдела полковник И. Ф. Верещагин) полностью прорвал сильно укрепленную оборонительную полосу врага, что позволило для развития успеха первого эшелона войск армии ввести в образовавшийся прорыв 1-й гвардейский танковый корпус, который в свою очередь стремительно с боями продвинулся до 20 километров в тыл паричской группировки противника. Благодаря этому наступление здесь набирало силу, и 65-я армия, а также 28-я армия к вечеру продвинулись до 10 километров и увеличили прорыв до 30 километров по фронту. Однако доклады о действиях правой группировки не радовали - за первый день наступления 24 июня решающего успеха она не добилась.
      Можно только представить себе, что пережил (скрывая, правда, свои эмоции ото всех, стоявших рядом) командующий фронтом в те часы, когда на северном участке наступления, там, где наносился второй главный удар, все началось не так, как планировалось, когда наступление правой группы войск сразу увязло, казалось, в непреодолимой обороне противника.
      Вечером того же дня Г. К. Жуков позвонил К. К. Рокоссовскому, справился о ходе наступления левой группировки. Судя по всему, он был об успехах 28-й и 65-й армии осведомлен, поскольку выслушал до конца и - это было слышно из трубки ВЧ - поздравил К. К. Рокоссовского с успешным началом операции.
      - Только неясно, - откровенно признался он в заключение разговора, - кто кому теперь протянет руку?
      Ну что же, главное все же признание, а форма, в конце концов, не имеет решающего значения!
      Двое суток потребовалось правой группировке для того, чтобы наконец прорвать оборону противника и развить наступление в соответствии с полученной задачей. Нужно ли говорить, что только тогда все мы вздохнули с облегчением?
      События описываемого здесь периода Великой Отечественной войны уже нашли всестороннее отражение во многих воспоминаниях, научно-исторических трудах и публикациях. Уделив основное внимание менее других освещенному в литературе подготовительному периоду, я попытаюсь привести здесь только общую схему событий, из которых сложились победоносные итоги Белорусской операции, и осветить некоторые военно-политические обстоятельства, определившиеся в результате этой победы советского оружия.
      Мне только хотелось бы обратить внимание читателя на то, что начиная с 24 июня, буквально с первых часов проведения операции, наступательные действия, вначале на ряде участков, а спустя некоторое время - повсеместно, приобрели, если можно так сказать, лавинообразный характер.
      Город за городом, ежедневно десятки сел, деревень и поселков освобождали наступавшие советские войска.
      Следует особо отметить, что в ходе Белорусской операции войсками наступавших фронтов были осуществлены Витебско-Оршанская, Могилевская, Бобруйская, Полоцкая, Минская, Шяуляйская, Вильнюсская, Каунасская, Белостокская и Люблин-Брестская, в сущности, самостоятельные наступательные операции. Две из них - Бобруйскую и Люблин-Брестскую - наш фронт провел самостоятельно, а Минскую, завершившуюся освобождением столицы Белоруссии, совместно с войсками 2-го и 3-го Белорусских фронтов.
      Итак, на третий день операции и правая группировка выполнила полностью поставленную ей задачу - оборона противника была прорвана на всю тактическую глубину. К утру 28 июня все транспортные артерии и переправы противника северо-восточнее Бобруйска были перерезаны. Левой группировке удалось тем временем выйти северо-западнее и южнее Бобруйска. В этом районе и было завершено полное окружение 6 дивизий и 40 тысяч солдат и офицеров 35-го армейского и 41-го танкового корпусов противника.
      Немалые силы врага попали в этот котел - Бобруйский. Однако наши попытки с ходу ворваться в город не имели успеха - гарнизон гитлеровцев бешено сопротивлялся. Ведя упорные бои, наши войска теперь все теснее сжимали стальное кольцо.
      Враг предпринимал отчаянные попытки вырваться из окружения. Контратаки следовали одна за другой. 29 июня группировке численностью до 5 тысяч человек с танками, самоходками и артиллерией во главе с командиром 41-го танкового корпуса генералом Гофмейстерам удалось прорвать разреженные к этому времени боевые порядки 356-й дивизии, но все же уйти от заслуженной кары не удалось. Прижатая вскоре к Березине группировка гитлеровцев была разгромлена, а Гофмейстер сдался в плен.
      Военному совету воздушная разведка доложила, что да дороге Жлобин Бобруйск образовалось крупное скопление живой силы и техники противника, возникла угроза прорыва этой группировки на запад. 16-й воздушной армии было дано задание разгромить это скопление с воздуха и пресечь всякие попытки вырваться из окружения.
      Считаю просто необходимым несколько задержать внимание читателя на этом, казалось бы, частном эпизоде грандиозного сражения.
      Пожалуй, впервые за всю войну авиаторам нашего фронта удалось в невиданно сжатые сроки (за 1,5 часа) сосредоточить большие силы авиации и организовать небывало мощный удар, начисто сорвавший намерения гитлеровцев вырваться из окружения. 27 июня за 1 час 45 минут воздушной армадой в составе 526 самолетов, без участия наших наземных сил, в условиях наступавших вечерних сумерек (налет начался в 19 часов 15 минут) была разгромлена крупная группировка гитлеровцев. Весь район ее сосредоточения был охвачен огнем многочисленных пожаров - горела техника, тысячи солдат и офицеров, попавших под удар авиации, рассыпались во все стороны, не находя нигде спасения от разрывов бомб и реактивных снарядов, огня бортового авиационного оружия. Противник бросил все танки и штурмовые орудия, около 5 тысяч артиллерийских орудий и 1 тысячу автомашин. Ночью остатки разбитой, еще недавно сильной и организованной группировки попытались пробиться в Бобруйск, но попали под удары соединений 105-го стрелкового корпуса 65-й армии. Вскоре подошли войска 48-й армии, ударили с нескольких направлений и к 13 часам 28 июня уничтожили или пленили гитлеровцев.
      Военный совет сердечно поблагодарил командующего армией генерала С. И. Руденко, начальника штаба генерала П. И. Брайко и заместителя командующего по политчасти генерала А. С. Виноградова за умелое осуществление этой самостоятельной авиационной операции.
      * * *
      Изменение характера боевых действий и содержания оперативной задачи вносило существенные изменения и в боевую деятельность партизанских сил. В частности, если одной из основных задач партизан ранее было разрушение транспортных коммуникаций, по которым противник мог подводить к линии фронта войска из глубокого тыла, то теперь в ряде случаев, сообразуясь с боевой обстановкой и учитывая стремительность наступления войск Красной Армии, они принимали на себя охрану многочисленных мостов в полосе наступления регулярных войск и даже, при наличии к тому возможностей, наведения переправ через бесчисленные водные преграды и труднопроходимые болотные участки. Достаточно сказать, что партизаны Белоруссии при активной поддержке населения республики значительно облегчили войскам Красной Армии преодоление таких рек, как Березина, Друть, Птичь, Лахва, Случь, Вилия, Котра, Неман, Шара, и многих других.
      Всего один пример. 26 июня четыре бригады минского соединения партизан захватили переправу через реку Птичь и мост в районе Березовки Глусского района. На этом участке наступала 48-я гвардейская стрелковая дивизия 28-й армии. Ее войска преодолели водный рубеж без малейшей задержки.