Наконец, пришел черед выхода на сцену Танигути, Куникиды и Цуруи.
      Харухи огласила доставшиеся им в этом фильме роли: вся троица стала безымянной безликой массовкой, «людьми, превращенными злой инопланетянкой Юки в своих марионеток-прислужников».
      - Короче говоря, - заявила Харухи с недоброй улыбкой, - так как Микуру – борец за справедливость, она людей и пальцем тронуть не может, вот Юки и сыграла на этой ее слабости. Она управляет людьми при помощи магического гипноза и Микуру, не в силах навредить им, терпит поражение!
      «Асахина уже потерпела поражение, а сколько ей еще терпеть?..» - подумал я.
      Затем Харухи сказала:
      - Для начала, сбросьте-ка Микуру в пруд.
      - ЭЭЭЭ?! – испуганно воскликнула Асахина, а Цуруя зашлась в хохоте. Танигути и Куникида переглянулись и в замешательстве уставились на Асахину.
      - Эй, - со странной полуулыбкой переспросил Танигути. – В этот пруд? На улице может и тепло, но вообще-то осень уже давно, да и воду чистой не назовешь.
      - Су-Су-Судзумия-сан, может, хотя бы в бассейн…
      Асахина тоже, чуть не плача, отчаянно запротестовала. Даже Куникида встал на ее защиту:
      - Ага, точно. А что если у этого болота дна нет? Она ж оттуда не выплывет! Глянь, там вон - окуней полно.
      Не надо тут чепуху, от которой Асахина в обморок свалится нести! К тому же, чем больше сопротивляешься, тем большим извращением от Харухи все кончается. Вот она, как обычно, выпятила губы вперед и провозгласила:
      - Всем молчать. Все? Ради реализма приходится идти на жертвы! Вообще-то, хорошо было бы снять эту сцену на озере Лох-Несс или Большом Соленом, но ехать туда - нет ни времени, ни денег! Максимально проявить себя в условиях ограниченного отрезка времени – вот предназначение каждого человека! Так что, раз выхода нет - воспользуемся этим прудом.
      Ну и что это за логика? То есть, в любом случае, Асахине придется топиться? А что, мысль чуть-чуть изменить сценарий тебе в голову не приходит?
      Пока я размышлял, стоит ли мне вмешиваться, кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидел Коидзуми, светло улыбающегося и качающего головой. Да знаю я. Знаю. Неосторожно тронешь Харухи - наверняка опять произойдет что-то из ряда вон. Если Асахина начнет изо рта поливать окрестности плазмой, то может приобрести себе врага в лице японских сил самообороны.
      - Ох… Я… согласна…, - с горечью в голосе произнесла Асахина.
      Просто сердце кровью обливается. Бедная девочка, решившая пожертвовать собой ради мира во всем мире. Сцена предстоит грязная в прямом смысле этого слова, но с другой стороны, момент-то будет кульминационным. Запишу-ка я все.
      Харухи была в восторге:
      - Отлично, Микуру-тян! Ты сейчас очень здорово смотришься! Вот – вижу истинного члена «Бригады SOS»! Выросла прямо на глазах!
      Думаю, не выросла, а приучилась.
      - Так, вы, двое, хватайте Микуру-тян за руки, а ты, Цуруя-тян, берись за ноги. Ну, взялись! По моей команде изо всех сил бросайте ее в пруд!
      Все последующее происходило строго по указаниям Харухи.
      Сначала три эпизодических персонажа выстроились перед Нагато, и когда черная ведьма взмахнула антенной, опустили головы, будто при молитве в храме. Невозмутимая Нагато, махавшая палочкой как молитвенной бумажной лентой, какие часто вывешивают в храмах, и впрямь напоминала юную жрицу.
      Затем, уловив радиоволны Нагато, вся троица, будто зомби, жаждущие живой плоти, одеревенело поковыляла к замершей главной героине.
      - Прости, Микуру, я не хочу этого делать, но не могу себя контролировать. Прости, пожалуйста, - сказала Цуруя, с довольным видом шагая к официантке. Танигути, в самый нужный момент превращающийся в скромника, растерялся и не знал что и делать, а Куникида, почесав затылок, побрел к то краснеющей, по бледнеющей Асахине.
      - Эй, вы, два идиота! Посерьезней!
      Сама ты идиотка! Впрочем, эти слова я сдержал и продолжил смотреть в камеру. Асахина испуганно отступала к краю пруда.
      - Готовься к смерти!..
      Сказав это, Цуруя повалила Асахину на землю и схватила ее за широко расставленные ноги. Как бы это сказать… опасный, очень опасный получился ракурс!
      - Кяяя…
      Асахина действительно была перепугана до смерти. Когда Танигути и Куникида ухватились за ее руки, она вскрикнула:
      - Пппп..ппостойте, я еще… Ммм-может, н-не надо?!
      Не обращая внимания на горестные стенания Асахины, Харухи кивнула головой и сказала:
      - Да, отличная сцена, все ради искусства!
      Да слышу, слышу. Только, какое отношение к искусству имеет этот цирк?
      Харухи отдала команду:
      - Внимание! ПЛИ!
      Плюх! Куча брызг взметнулась над поверхностью, растревожив водных обитателей пруда.
      - Ааа…. Ууу… Ваа…
      Великолепная игра. Нет, постойте… Кажется она действительно тонет.
      - Ноги… Дна нее… Кяя!..
      Хорошо, что это не Амазонка, а то эти бултыхания привлекли бы к себе внимание пираний. «Окуни, наверное, на людей не нападают…» - подумал я, глядя в объектив камеры, как вдруг заметил, что в воде бултыхается не только Асахина.
      - Аргх! Воды наглотался!
      Тонул также и Танигути. Наверное, слишком сильно швырнул Асахину и по инерции свалился за ней. Ну, за него беспокоится не стоит.
      - Что там этот кретин делает?
      Похоже, Харухи разделяла мое мнение и, не обращая на этого придурка внимания, указала мегафоном на Коидзуми.
      - Так, Коидзуми-кун, твой выход! Иди, спасай Микуру-тян!
      Главный герой, до того исполнявший функции осветителя, элегантно улыбнулся, передал отражатель Нагато, подошел к берегу пруда и протянул вперед руку:
      - Хватайся. Спокойно, меня за собой не утяни.
      Асахина крепко уцепилась за руку Коидзуми как жертва кораблекрушения за обломки корабля. Осторожно вытащив промокшую до нитки официантку-воина, Коидзуми, чтобы помочь, поддержал ее за талию. Эй! Не слишком там!
      - Ты в порядке?
      - …Ннннн…. Холодно…
      Промокнув насквозь, и без того тесный костюм официантки плотно облепил тело Асахины. Если бы я за это отвечал, без колебаний поставил бы на нашем фильме печать «Детям до 16-ти смотреть запрещено». Честно говоря, мы поопасней иной секты будем - на личную свободу посягаем.
      - Отлично! – проорала в мегафон Харухи.
      Не обращая внимания на все еще плескавшегося в пруду Танигути, я нажал на камере кнопку «Стоп».
 
      У нас с собой столько бесполезного барахла, что можно открывать лавку, но почему среди него нет ни одного полотенца?
      Асахина, послушно закрыв глаза, ждала, пока Цуруя вытирала ей салфеткой лицо. Я, затаив дыхание, стоял рядом с Харухи, с серьезным видом изучавшей отснятый материал.
      - Гмм, неплохо.
      Просмотрев сцену утопления Асахины трижды, Харухи кивнула:
      - Для сцены встречи подходит. Ицуки и Микуру чувствуют стеснительность и неловкость. Да, отлично.
      Вот как? А по мне Коидзуми выглядел как обычно.
      - Следующий эпизод. Ицуки-кун, спасший Микуру, решает укрыть ее в своем доме. Там и развернется очередная сцена!
      Эй, ты. И какая здесь вообще связь? Куда делась Нагато, управлявшая Танигути и прочими? И где эти прочие? Их прогнали? Они хоть и мелочь, но если должным образом это не объяснить, зрители на это не купятся.
      - Да помолчи ты! Для внимательного зрителя и так все понятно! Ненужные части можно и пропускать!
      Ах ты! Получается, ты просто хотела, чтобы Асахину швырнули в пруд?
      Только я собрался выразить свое справедливое негодование, как, подняв руку, инициативу перехватила Цуруя:
      - Эмм… Мой дом тут недалеко совсем. Микуру может простудиться, так что, может, пусть у меня переоденется?
      - Великолепная мысль! – сверкнула глазами в ответ Харухи. – Цуру-тян, а можно я у тебя комнату позаимствую? Хочу там снять сцену, где Ицуки и Микуру знакомятся друг с другом поближе. Как удачно все сходится! Фильм ждет несомненный успех!
      Для такой проныры как Харухи, для которой своя выгода возведена в ранг наиглавнейших жизненных принципов действительно, предложение поступило как раз вовремя. Однако не покидают меня сомнения в том, что Харухи об этом подумала, а это и привело к такому предложению от Цуруи. Хотя, Харухи утвердила ее как проходного персонажа, поэтому Цуруя – такой же обычной человек, как и я…
      - Эээ… А мы?
      Это был вопрос от Куникиды. Рядом с ним стоял Танигути и выжимал снятую рубашку будто половую тряпку.
      - Вы можете возвращаться домой, - безжалостно объявила Харухи. - Спасибо за помощь. Ну, прощивайте, больше, может, и не свидимся.
      Видимо, после этих слов имена и сам факт существования этой парочки из головы Харухи испарился. Более не взглянув на ошеломленного Куникиду и Танигути, трясущего волосами, стряхивая воду, как собака, Харухи назначила Цурую нашим проводником и живо зашагала вперед. Повезло же этим двум жертвам сокращения кадров – Харухи оставила их в покое. Для нее вы, похоже, не ценнее пластмассовой пульки для пистолета. Вот оно – настоящее счастье.
      - Ураа!!! Всем – за мной!!! - ни с того ни с сего радостно завопила Цуруя, стоя впереди и махая флажком.
 
      Эгоистичность Харухи не сейчас начала проявляться, наверное, у нее это врожденное. Лет через пятьсот, наверное, будут слагать легенды о том, как она, родившись, отделила свет от тьмы, а цитатники с ее изречениями пойдут в народ. А, ладно.
      Цуруя и Харухи, кажется, нашедшие друг в друге родственные души, шли во главе и горланили дурными голосищами «18 Till I Die» Брайана Адамса, усиленно выводя верхние ноты припева. Я шел позади, и за такие знакомства мне было очень стыдно.
      Черная колдунья Нагато и отражателеносец, а по совместительству главный герой Коидзуми невозмутимо шагали следом. Могли бы последовать примеру Асахины, печально бредущей с опущенными плечами и поникшей головой, а затем помочь мне нести багаж. С некоторых пор мы идем в гору, и я уже начинаю чувствовать себя загнанной скаковой лошадью.
      - А вот и пришли! Мой дом! – воскликнула Цуруя, остановившись перед одним из домов.
      Дом ее, как и голос, был впечатляющим. Вернее, я думаю, что впечатляющим. От ворот его было плохо видно, так что сказать точно сложно, но основания для этих слов у меня были. Дом стоял на некотором расстоянии вдалеке. В обе стороны, покуда хватало глаз, от него тянулась стена, как у какого-нибудь средневекового замка. Каким же, интересно, криминалом можно такой огроменный участок земли отхватить?
      - Пожалуйста, проходите.
      Харухи и Нагато, похоже, не имевшие никакого представления о скромности, уже были внутри, чувствуя себя как дома. Асахина, наверное, уже бывала здесь, потому что, когда Цуруя проталкивала ее внутрь, особого удивления не проявила.
      - Старинный дом с богатой историей! Необычное размещение придает ему несравнимую утонченность и заставляет погрузиться в глубь веков, – не скрывая восхищения восклицал Коидзуми.
      Эй, ты. Все это просто дешевые журналистские штампы.
      Мы пересекли лужайку размером с бейсбольную площадку и, наконец, добрались до входной двери. Проводив Асахину в ванную, Цуруя повела нас в свою комнату.
      Мда. Мое жилище в сравнении с этим – собачья конура. Мы прошли в огромную комнату в японском стиле. Я даже не знал, где бы усесться. Правда, такие сомнения, кажется мучили меня одного - ни Нагато, ни Коидзуми, не говоря уже о Харухи, никакой неловкости не чувствовали.
      - Отличная комната. Можно даже как съемочный павильон использовать. Итак, это будет комната Коидзуми-куна, будем снимать здесь романтическую сцену.
      Сидя на циновке, Харухи осмотрела пространство через сложенный из пальцев квадратик. Кроме низенького чайного столика и татами в комнате Цуруи не было ничего.
      Я, взяв пример с Нагато, уселся на колени, но, не выдержав и трех минут, бросил. Харухи, с самого начала сидевшая, скрестив ноги, что-то шептала Цуруе на ухо.
      - Кху! А забавно будет! Подожди чуток!
      Цуруя звонко и весело рассмеялась и вышла из комнаты.
      Я вот думаю. Цуруя – точно обычный человек? Чтобы так сойтись с Харухи, нужно быть либо абсолютно ненормальным, либо в прямом смысле не от мира сего. Может, правда, они просто настроились на одну волну.
      Через несколько минут Цуруя вернулась. В качестве подарка с ней была Асахина. Да не просто Асахина, а Асахина-Только-Что-Из-Ванны. На ней было одето то, что, вероятно, было чересчур огромной футболкой Цуруи и, по всей видимости, кроме этого на Асахине не было больше ничего.
      - Ох… Пппростите… задержалась…
      Раскрасневшаяся, с еще влажными волосами, Асахина, прячась за спиной Цуруи вошла в комнату и элегантно присела. Рукава и подол были ей настолько длинны, что футболка больше походила на платье. Смотрелось это просто изумительно. Правый глаз опасно сверкал серебряной линзой, но так как ни лучами, ни сверхзвуковыми лезвиями она стрелять, вроде, не должна, то я расслабился. Нагато, так и не сняв шляпу, сидела настолько неподвижно, что захотелось отдать ее в храм на место какого-нибудь деревянного истукана.
      - Вот. Пейте давайте, - Цуруя поставила на пол поднос с несколькими стаканами, наполненными чем-то оранжевым. Асахина, взяв у Цуруи стакан, разом выпила половину своего сока. Наверное, за сегодняшние труды в поте лица она израсходовала весь дневной запас жидкости.
      Пока я с благодарностью смаковал сок, Харухи, проглотив все единым махом и гремя теперь оставшимися кубиками льда в стакане, сказала:
      - Ну, приступаем к съемкам!
      Так толком и не отдохнув, мы принялись за следующую сцену.
      Коидзуми вошел в комнату, бережно неся на руках изображающую обморок Асахину. Положив ее на уже с какой-то стати разложенный футон, он стал внимательно смотреть на ее лицо.
      Асахина ярко покраснела, ее ресницы задергались. Коидзуми осторожно укрыл беззащитную фигурку и, скрестив руки, присел рядом.
      - Мм… - пробормотала во сне Асахина. Наблюдая за ней, Коидзуми расплылся в улыбке.
      Нагато, которая, видимо, задействована не была, сидела позади нас с Цуруей и все еще потягивала сок. Глядя в объектив, я сфокусировался на лице спящей Асахины. Так как никаких указаний от Харухи не поступало, я мог снимать на свой вкус. Впрочем, командовать за кадром двум актерам она не переставала.
      - Микуру-тян, теперь просыпайся и говори то, что я только что сказала!
      - Мм…
      Асахина медленно открыла глаза и томным взором уставилась на Коидзуми.
      - Вы очнулись? – спросил Коидзуми.
      - Да… Где я?..
      - В моей комнате.
      Асахина слегка приподнялась и изобразила на раскрасневшемся лице недоумение. Отчаянно соблазнительно. А игра ли это вообще?
      - Б… Благодарствую…
      В тот же миг последовала команда от Харухи:
      - Так, вы вдвоем! Лица ближе друг к другу! Микуру-тян, закрой глаза, а ты, Коидзуми-кун, обними Микуру-тян за плечи. Давай-давай, просто положи ее и поцелуй!
      - Ээээ…
      Асахина ошеломленно раскрыла рот, а Коидзуми, строго по инструкции Харухи, приобнял ее за плечи. Остатки моего терпения истощились.
      - Эй, стоп! Это уже за уши притянуто! Да и вообще, зачем нам нужна такая сцена? Это еще что?
      - Любовная сцена, понял? Лю-бов-на-я! Без такого историй про путешествия во времени не бывает.
      Ты совсем дура или как? Это тебе что, вечерний сериал? И Коидзуми туда же. Чего это столько энтузиазма на лице, а? Если эта сцена будет снята, на следующий же день твой ящик в раздевалке будет забит сотнями записок с проклятиями! Подумай хоть чуть-чуть!
      - Хи-хи! Микуру такая смешная!..
      «Нет тут ничего смешного…» - хотел было ответить я, но Асахина действительно была сама на себя не похожа. Она не отвернулась, взгляд ее был затуманен, щеки алели. Кроме того, когда Коидзуми обнял ее, она даже не стала сопротивляться. Не нравится мне это.
      - Ммм… Кк… Козуми-кун, чегой-то у мя голова какая-то ваще никакая… - пробормотала эту несусветную для себя чушь, Асахина, блуждая по комнате бессмысленным взглядом. «Накачали ее чем-то, что ли», – подумал я. Тут мой взгляд упал на пустой стакан. Цуруя, смеясь, сообщила:
      - Извиняйте, я в сок Микуру текилы подлила. Говорят, под алкоголем игра лучше идет!
      Это все махинации Харухи, да? Нет, я не потрясен. Я просто в бешенстве! Так нагло спаивать – это как вообще?!
      - Да ладно! Микуру-тян теперь такая бомба, что просто слюнки текут! Сцена - класс, - отозвалась Харухи.
      Асахина уже покачивалась абсолютно без всяких намеков на актерскую игру. На щечках ее был нездоровый румянец. Более чем соблазнительно, конечно, но вот эти обнимания с Коидзуми мне совсем не нравятся.
      - Коидзуми-кун, да не бойся – целуй! В губы, в губы, конечно!
      Ну уж нет! Как можно творить такое с человеком на грани обморока?
      - Коидзуми, хватит!
      Коидзуми изобразил подобие раздумий над тем, кого ему слушаться - режиссера или оператора. Да я тебе, гад, сейчас так врежу!.. Как бы то ни было, камеру я отложил – снимать такие сцены я не собираюсь, и никто меня это делать не заставит.
      Коидзуми улыбнулся мне, будто пытаясь успокоить и оторвался от главной героини.
      - Режиссер, для меня это ноша слишком тяжела. Кроме того, Асахина-сан, кажется уже на пределе.
      - …С мне все хршо, да… - сказала Асахина, выглядевшая отнюдь не удовлетворительно.
      - Мда. Выхода нет, - Харухи плотно сжала губы и подошла к нашей выпивохе.
      - Так! Контактная линза все еще у тебя, что ли? В этой сцене ее быть не должно! - и со всей дури влепила Асахине подзатыльник.
      - А… Ай! – дернула головой Асахина.
      - Микуру-тян, ну что же ты! Когда тебе дают подзатыльник, линза должна вылетать из глаза! Давай-ка, еще разок!
      Хрясь!
      - Больнооо!
      Хрясь!
      - …Ай! – Асахина в отчаянии зажмурила глаза.
      - Да хватит уже, тупица! - я перехватил руку Харухи. – Что это за тренировки, а?! Уроки актерского мастерства, что ли? Весело, да?
      - Чего тебе? А ну отстань! Все как договаривались!
      - С кем это ты тут договаривалась?! Это совсем не смешно! Бред какой-то! Асахина-сан – это тебе не игрушка!
      - А я сказала - игрушка!
      После этих слов кровь ударила мне в голову, мне даже показалось, что перед глазами все покраснело. Я потерял рассудок, и теперь он не мог помешать моим импульсивным действиям.
      Кто-то схватил меня за запястье. Коидзуми с легкой улыбкой качал головой. Увидев, что он держит мою правую руку, я, наконец, понял, что держу перед собой сжатый кулак. Еще чуть-чуть – и я бы ударил Харухи.
      - Чего?.. – глаза Харухи сверкнули как созвездие Плеяд и уперлись прямо в меня. - Если что не нравится - выкладывай! Руководитель и режиссер тут я… и в любом случае возражений не потерплю!
      Мои глаза опять застил красный туман. Вот тупая девчонка! Отвали, Коидзуми! Что животное, что человек – если не получается иначе, то тех, кто не слушает, что им говорят нужно воспитывать силой! Если этого не сделать – так и останется на всю жизнь дурой, которая чуть что – сразу иголки выпускает!
      - Ай… остановитесь, пжалста… – это была подскочившая Асахина. Она снова невнятно воскликнула. – Не надо, не надо! Нельзя ссориться, нельзя!
      Асахина все с таким же раскрасневшимся лицом встала между мной и Харухи, затем покачнулась, шлепнулась на пол и, обхватив колени Харухи, запричитала:
      - Уууммм… Все должны ладить друг с другом!. А то… ммм… это запрещается… - пробормотав еще что-то непонятное, Асахина сомкнула глаза и, тихонько посапывая, провалилась в сон.
 
      Мы с Коидзуми спускались с холма. Внизу, прямо перед нашими глазами располагался тот самый недавний пруд.
      Из-за того, что исполнительница главной роли пришла в непригодное для съемок состояние, пришлось их отложить. Оставив спящую Асахину на попечение Цуруи, я, Коидзуми и Нагато собрались уходить. Харухи сказала, что хочет зачем-то задержаться, отобрала камеру и тут же повернулась ко мне спиной. Я, тоже не сказав ни слова, собрал весь наш разномастный багаж и проследовал за Цуруей к выходу.
      - Извини, Кён-кун, - извиняющимся тоном произнесла Цуруя, а затем снова разулыбалась. - Слишком я разогналась! Не беспокойся за Микуру, я потом провожу ее домой или ночевать у себя оставлю!
      Нагато удалилась, едва выйдя за ворота. Никаких впечатлений у нее, наверное, не осталось. Такова уж Нагато – впечатлить ее не может ничего.
      Коидзуми и я плечом к плечу шли по домам. После пяти минут безмолвия Коидзуми произнес:
      - Я считал тебя более спокойным человеком.
      Я тоже.
      - Хотя реальность и становится все более необычной, я бы хотел попросить тебя воздержаться от поведения, которое может повлечь за собой появление новых закрытых реальностей.
      Это ты мне? Разве твоя «Корпорация» или как там называется это Жутко Секретное Общество не для этого существует? Вот вы и делайте что-нибудь!
      - Что же касается недавнего инцидента, то, похоже, что Судзумия-сан, подсознательно сдерживала себя, закрытых реальностей нигде нет. От себя же прошу, завтра помирись с ней, пожалуйста.
      Что мне делать – мое личное дело. Не могу же я ответить «да, конечно», только потому, что ты меня сейчас об этом попросил.
      - Ах да, еще предстоит подумать, что делать с теми элементами реальности, которые подверглись воздействию.
      Несомненно, Коидзуми переводил разговор в другое русло. Я тоже решил пойти тем же курсом:
      - Чего тут думать? Пусть будет как будет. Не знаю я!
      - Да, весьма простой подход. Однако, каждый раз, как Судзумия-сан что-нибудь придумывает, наша реальность приходит в движение. Ведь так всегда и было, верно?
      В моей памяти всплыли образы синих гигантов, разрушающих все и вся в сером мире.
      - Что бы ни сказала Судзумия-сан, нам предстоит иметь с этим дело. Можно сказать, такова наша роль в этом мире.
      Я вспомнил мерцающие красные бусины. Неторопливо шагая, Коидзуми убеждающе говорил:
      - Мы – транквилизатор Судзумии Харухи, ее успокоительное.
      - Ну… это ведь вы там, да?
      - Ты тоже.
      Экс-Загадочный Новичок растянулся в улыбке, которую невозможно было стереть ничем:
      - Мы отвечаем закрытые реальности, ты же ответственен за реальность этого мира. Ведь если ты будешь охранять покой души Судзумии-сан, то не появятся и закрытые реальности. Благодаря тебе за эти шесть месяцев мне реже приходится браться за работу. Вероятно, мне стоит поблагодарить тебя за это.
      - Не стоит.
      - Правда? Что ж, тогда промолчу.
      Когда мы, спустившись с холма, вышли на автомобильную дорогу, Коидзуми снова нарушил молчание:
      - Кстати, теперь я бы хотел показать тебе одно место.
      - А если я не хочу?
      - Это недолго. К тому же, там ничего не придется делать. Разумеется, это не приглашение в закрытую реальность.
      Коидзуми внезапно поднял руку, и перед нами остановилось черное такси, которое я вроде уже где-то видел.
 
      - Вернемся к нашему разговору, - произнес Коидзуми, сев на заднее кресло. Я разглядывал затылок водителя.
      - Сейчас обстановка вокруг вас с Судзумией-сан структурировалась. Исполнение прихотей Судзумии-сан для тебя и всех остальных участников бригады свелось к определенным шаблонам действий.
      - Сплошным хлопотам.
      - Пожалуй, так. Однако, неизвестно, сколько еще продержится эта структура в своем виде. Все-таки повторение одного и того же – это именно то, что Судзумия-сан больше всего не любит. Тем не менее, сейчас она, пожалуй, весьма довольна, - Коидзуми натянуто улыбнулся. – Нужно во что бы то ни стало не дать необычным проявлениям Судзумии-сан выйти за рамки фильма.
      Чтобы стать бейсболистом, надо начать с бега и правильной стойки, если хочешь стать игроком в го или сёги, то следует изучить правила игры, желаешь быть круглым отличником - тогда тебя, вероятно, ждут ночные бдения за справочниками и учебниками. Короче говоря, на каждую задачу найдется решение в виде какого-то способа действий. Однако скажите, каким же образом можно обезвредить безумные идеи в голове Харухи?
      Сказать, чтоб она это прекратила – так она разозлится, разорется, да еще и эти проклятые серые миры только размножатся. С другой стороны, если все будет продолжаться таким чередом, то ее безумные идеи будут понемногу заполонять собой реальность.
      Что ни возьми – одни крайности. Неужели у этой девчонки нет ни одной обычной средней заурядной идейки? Хм, да в том-то и дело, что нет, иначе Судзумия Харухи была бы не собой, а кем-нибудь другим.
      Зелени на пейзаже за окном такси стало больше. Машина неслась по извилистой горной дороге. Я сразу все понял - именно этой дорогой мы вчера проезжали на автобусе.
      Вскоре такси остановилось на пустой стоянке для посетителей храма. Это именно здесь вчера Харухи зверствовала, стреляя по голубям и местному священнику. Вот храм. Странно… Сегодня воскресенье, людей-то должно быть побольше.
      Выйдя первым из такси, Коидзуми сказал:
      - Помнишь слова, которые вчера произнесла Судзумия-сан?
      Как я могу упомнить всю эту ерунду, которую она несет с утра до вечера?
      - Вспомнишь, когда придем. Проходи к храму, - и добавил. – Так здесь с самого утра.
      Мы ступили на выложенную камнями лестницу. То же, что и вчера. Наверху будут ворота и каменная дорожка к самому храму. И там стая голубей…
      -…
      Я потерял дар речи.
      Тут и там действительно сновали голуби. Стая была подобна живому движущемуся ковру на земле.
      Но я не был уверен, что это те же самые голуби, что и вчера.
      Потому что перья каждого голубя, от первого до последнего были белоснежно белыми.
      - …Перекрасил кто-то?..
      И произошло это за одну ночь.
      - Это, без сомнения, собственный цвет их перьев. Они не перекрашены и не выцвели.
      - Может, вчерашняя стрельба Харухи их так напугала?..
      Или кто-то просто принес сюда целую кучу белых голубей и заменил ими предыдущих.
      - Неужели? И кому это могло понадобиться?
      Я просто предполагаю. Заключение мне уже ясно, но озвучивать его мне что-то не хочется.
      Вчера Харухи сказала:
      «Хотелось бы, конечно, всех голубей сделать белыми, но тут уж как-нибудь перебьемся!»
      Значит, не перебилась?
      - Именно. Очевидно, это тоже работа подсознания Судзумии-сан. К счастью, произошла задержка в один день.
      Голуби, наверное, решили, что их хотят покормить и с шумом подлетали к нашим ногам. Других посетителей у храма не было.
      - Таким образом, мы видим безумства Судзумии-сан в действии. Последствия съемок фильма врываются в реальный мир.
      Что, лучей, испускаемых из глаз Асахины не достаточно?
      - Может, правда, пальнем в Харухи из усыпляющего ружья, и пускай поспит до конца фестиваля?
      Коидзуми ответил на мое предложение усмешкой:
      - Возможно. Возьмешь на себя то, что последует после пробуждения?
      - Ну уж нет.
      Такое в мои обязанности не входит. Коидзуми пожал плечами:
      - Ну, в таком случае, что будем делать?
      - Она же вроде как бог, да? Вот вы, как ее адепты, и делайте!
      Коидзуми наиграно удивился:
      - Кто бог? Судзумия-сан? Кто тебе это сказал?
      - Да ты и сказал!
      - Ох, вот как?
      Слушай, ты. Надо бы тебя как следует отмутузить.
      Коидзуми улыбнулся и откупился своим обычным «шучу-шучу».
      - Фактически, думаю, определить Судзумию-сан как «бога» возможно. Большое число людей «Корпорации» видит ее именно в этом качестве. Разумеется, есть и противоположные мнения. Что лично до меня, то я также принадлежу к фракции скептиков. Скажем так, не думаю, что если бы она действительно была богом, то могла бы жить без осознания самой себя в этом качестве. Создатель где-то высоко и далеко, творит чудеса и с высоты птичьего полета хладнокровно наблюдает, как мы мечемся в панике.
      Я присел на корточки, поднял упавшее голубиное перо и повертел его в руке. Голуби засуетились. Простите, ребята, крошек я для вас не захватил.
      - Я думаю так, - продолжал монолог Коидзуми. – Кто-то наделил Судзумию-сан силой, сходной с божественной, но не осознанием этой силы. Если есть существо, называемое богом, то Судзумия-сан стала особенным человеком, им избранным. Исключительным человеком!
      Человек она или нет, меня, прямо скажем, не очень волнует. Но с чего вдруг Харухи досталась такая, ей не осознаваемая магическая сила, что даже голубей можно сделать белыми? Для чего это? Кому это нужно?
      - Ну… Вот уж не знаю. А ты не знаешь случайно?
      Нет, он точно напрашивается.
      - Прошу прощения, - улыбнулся Коидзуми и продолжил. - Судзумия-сан – творец мира и в то же время разрушитель. Возможно, наша реальность – неудавшийся набросок и предназначение Судзумии-сан – исправить этот мир.
      Выкладывай дальше.
      - В таком случае ошибаемся мы. Судзумия-сан права, а мы, кто мешаем ее действиям - чужеродные элементы этого мира. Кроме того, получается, что за исключением Судзумии-сан ошибаются также и все остальные люди.
      Хм… Да уж, та еще незадача.
      - Так что, проблема в том, кто из нас неправ. Когда мир будет исправлен, сможем ли мы оставаться частью него? Или нас, как ошибки, удалят? Это никому неизвестно.
      Ну а если неизвестно, так нечего и болтать. Тем более, с таким умным видом.
      - Хотя, с определенной точки зрения, до сих пор у нее не очень-то получалось создание мира. Вероятно, дело в том, что в ее сознании преобладает конструктивное начало. Судзумия-сан – невероятно позитивная личность. Однако, что будет, если она перейдет к деструктивности?
      Я посчитал, что хватит мне молчать, так что сдался и спросил:
      - Ну и что будет?
      - Не знаю. Но что бы там не случилось, разрушать легче, чем создавать. «Раз я в это не верю, пусть этого не будет» - если бы было так, все обратилось бы в Небытие и было уничтожено. К примеру, какой бы несокрушимый враг ни появился, Судзумии-сан достаточно заставить его исчезнуть одним лишь его отрицанием. Волшебство ли, сколь угодно высокая технология – каков бы ни был противник.
      Однако Харухи ничего особо не отрицает. Видимо, ждет чего-то?