1

Карась совершенно не удивился, увидев на пороге своего дома Дока и Артиста, с которыми всего лишь час назад расстался на перекрестке. Он даже был рад тому, что ребята решили не откладывать свой визит.

Артист обезоруживающе улыбнулся ему и развел руками, — мол, ничего не поделаешь, Константин, принимай гостей. Карась показал Доку, куда можно загнать машину, и через пять минут все трое сидели за столом в большой комнате. Карась явно не ошибся, решив воспользоваться бабкиным наследством, — дом и в самом деле стоил того, чтобы переехать сюда жить. Правда, здесь царил беспорядок, но это было вполне объяснимо — Карась жил здесь один и, как и большинство одиноких мужчин, совершенно не мог справиться со своим бытом.

Впрочем, ни Док, ни Артист не обратили на это ни малейшего внимания. Они устроились за столом, с удовольствием ощущая, что этот дом вполне обжит и уютен в отличие от дома № 5 по улице Карла Маркса и что здесь можно расслабиться, спокойно поговорить и все обдумать.

Карась разлил чай в чашки и поставил на стол банку варенья.

— Больше нет ничего, мужики, — извинился он, — меня две недели не было дома, так что больше мне вам нечего предложить.

— Не суетись, Константин. Не на приеме.

— Слушай, Кость, — спросил Док, — а ведь у вас в Двоегорске, поди, есть какая-нибудь гостиница?

— Должна быть… А что, друга вашего дома нет, что ли?

Док кивнул.

— Пусто там. Совершенно. Я думаю, может, с адресом какая-то ошибка… В общем, на пару дней нам надо где-то остановиться, пока мы тут попробуем кое-что выяснить.

— Так зачем гостиница? Оставайтесь у меня. Места навалом. Я вам весь второй этаж отдам — там мансарда большая.

— А у тебя-то самого какие планы?

— Да никаких. Недели две буду бездельничать до следующего рейса. А там — ну, если, конечно, Битый не прицепится — опять свалю. Так что вы мне не будете мешать.

— Ну раз так, мы принимаем приглашение. Кстати, если мы предложим тебе деньги, ведь ты от них откажешься? — улыбнулся Артист.

— Конечно, откажусь. — Тогда за нами будет твой холодильник. А то, я смотрю, у тебя тут с голоду загнешься.

— Ну… — Возражения не принимаются.

Карась отмахнулся. Холодильник так холодильник. Он был рад, что все так обернулось, и не стал спорить. Он сразу, еще в «Солнечном», почувствовал какое-то расположение к этим двум москвичам, хотя и понимал, что они не так просты, как хотят казаться. Что-то в них было не так. Может быть, какая-то опасность от них исходила. Впрочем, если и исходила, то не для него, не для Карася. И потом, лучшей защиты от Битого, если тот вздумает заявиться к нему снова, и не придумаешь. Уж в этом Костя Карасев успел убедиться.

— Кость, а телефон у тебя есть? — спросил Док, оглядывая комнату.

— Он там, наверху.

— Хорошо.

— Принести?

— Да нет, не надо. Пока не надо… — Думаешь, пора Серегу найти? — спросил у Дока Артист.

— Может быть… Карась не знал, о чем они, да и не мог знать, но в поведении Дока ему почудилась какая-то тревога, что казалось совсем уж неестественным для этого спокойного, уверенного в себе человека. И тут Карась подумал, что, скорее всего, ребята попали в неприятный переплет со своим этим двоегорским приятелем. Что ж, если жизнь свела людей вместе, значит, это не случайно. Вопрос только, сможет ли он для них что-нибудь сделать? Черт его знает. Но предупредить их он вполне может… И Карась заговорщически взглянул на Дока с Артистом.

— Если у вас возникли проблемы, — сказал он уверенно, — в милицию лучше не суйтесь.

— Это почему? — с интересом спросил Артист.

— Потому что Битый вам оскорбления не простит.

— А при чем тут Битый?

— Долгая история. — Карась удовлетворенно вздохнул — наконец-то и его знания пригодились. — Двоегорск город маленький. Неужели вы думаете, что этому уголовнику позволили бы здесь хозяйничать, если бы у него не было возможности держать в руках Смирнова?

— Смирнов — это кто: начальник вашей милиции?

— Ну да.

Артист и Док переглянулись.

— А почему ты решил, — спросил Док, — что у нас проблемы?

Карась пожал плечами:

— Мне так показалось… А что, нет? Константин поставил на стол пепельницу, достал сигареты и закурил. Док автоматически последовал его примеру.

— Я не знаю, насколько все это в конце концов окажется проблематично, — сказал он, — просто мы хотим разыскать Сомина, если он где-то в городе.

— У меня тоже недавно приятель пропал, — рассказал Карась. — Тоже водила.

Гонял парфюмерию. А тут неделю назад мы пересеклись в «Солнечном», и он рассказал, что ему предложили бешеные деньги за рейс с какими-то ядохимикатами.

Я говорю, отваливай, мол, и не вздумай соглашаться — там наверняка наркота.

Представляете, сколько наркоты перегнать можно? Это же не одна сотня тысяч баксов! Да за такие деньги машины пропадают бесследно вместе с водителями. А он отнекивается. Нет, говорит, я рискну. Мне деньги позарез нужны… Ну и все. С тех пор я его не видел. А вчера узнал, что машину его нашли. Пустую. Без груза и водителя… Игорь его зовут. Хороший парнишка.

— Опасная у тебя работа, — серьезно сказал Артист, — как у сапера.

Ошибиться можно только раз.

— Да работа-то нормальная. Как любая другая. Неприятностей, правда, хватает но в основном мелких. Нет, на самом деле проблемы редко бывают. Просто любят о них в газетах писать, вот и кажется всем, что мы как саперы. А так… Ну гаишникам, конечно, отстегиваешь, бандюкам, если не было возможности пилить без остановки и остановился по дурости где-нибудь. Правда, они иногда и в дороге перехватывают. Догоняют тебя две-три тачки с головорезами, останавливают, один пересаживается в кабину — и сразу в путь… колонной такой. А в пути договариваются: мол, десять процентов груза нам — и кати дальше. Причем неважно, что ты там везешь, — телевизоры или консервы. Ну уж тут или плати, или вообще не останавливайся, а иди на таран… С тягачом-то вряд ли что-нибудь случится, но только таранить почти никто не решается… — Кость, а у тебя оружие есть? — поинтересовался Артист.

— Да ну! Какое там оружие. Если что — все равно не поможет… Но самое страшное, что пристукнуть запросто могут даже и не бандиты, а так, случайные встречные. Вот происшествие недавно было… «МАЗ» с двенадцатью тоннами итальянских лифчиков заглох на шоссе, и водила, недолго думая, пошел в ближайшую деревню за помощью. Так его там отходили поленом, а груз весь растащили. Черт его знает, где в небольшой деревне можно спрятать двенадцать тонн лифчиков… Константин усмехнулся и снова стал серьезным.

— Если бы не Битый, — сказал он, — я бы и не жаловался. Все у меня вроде в порядке. А он достает, подонок. Он ведь решил, что раз «Солнечный» с бензоколонкой относится к Двоегорску, значит, он здесь хозяин. Ну и года два уже, как всех здесь бомбит. Прошлой зимой они вообще залили шоссе водой — там, на подъеме за «Солнечным». Легковушки проскакивали, а фуры все назад катились.

Так эти козлы только ходили да забирали, что понравится… Через неделю, правда, заткнулись. Больно уж нагло получалось. Могли из области прикатить с проверкой.

— Да, — вздохнул Артист, — весело вы тут живете.

— Вот что, мужики, — предложил вдруг Карась, — вам надо поговорить с Сан Санычем. Если ваш друг в городе, он его обязательно найдет. Он тут, по-моему, всех знает.

— А кто этот Сан Саныч?

— Участковый. Капитан Нелужа.

— Ты же сам говорил, — напомнил Артист, — что с милицией лучше не связываться… — Да вы что! — с неожиданной убежденностью возразил Карась. — Сан Саныч — единственный представитель власти здесь, которому доверять можно. Абсолютно порядочный человек. В больших городах таких, наверное, и не осталось уже. И, главное, упрямый до изумления. Он уже третий год воюет со всеми, начиная с мэра… — А у вас здесь что, и мэр есть? — с удивлением переспросил Артист. Уж больно не вязалось это иностранное слово с маленьким провинциальным российским городком.

— Конечно. Удивительная сволочь… Так вот, начиная с мэра и заканчивая городской милицией. Его пытались уже уволить, да жители не дали. В общем, конечно, справиться с местными чиновниками ему не по зубам. Да и полномочия не те. Но весь порядок только на нем и держится. Даже Битый его уважает, хоть и терпеть не может.

— А ты знаком с этим Сан Санычем? — спросил Док.

— Да только благодаря ему у меня все кости до сих пор и целы… Может, прямо сейчас и двинем к нему? Он недалеко здесь… Док на секунду задумался.

— Нет, — сказал он, — давай подождем до завтра. Поздно уже.

— Ну, как знаете.

Артист словно ждал от Дока такого ответа. Он сразу поднялся из-за стола и слегка хлопнул себя по животу.

— Это правильно, — сказал он, — завтра пойдем к Сан Санычу. Нельзя на голодный желудок решать серьезные вопросы. Сколько сейчас времени? Часов девять?

Константин, у вас можно купить что-нибудь в девять часов вечера?

— В центре, на площади рядом с почтой, должен работать магазинчик. Он круглосуточный. Показать дорогу?

— Да я уж сам найду… — Выезжай сейчас направо и минут через десять доберешься до Центральной площади. А там не ошибешься.

Док достал ключи от машины и бросил Артисту.

— Скоро вернусь, — сказал тот и вышел из комнаты.

— Кость, — предложил Док, — а ты бы заварил еще чайку, а?

Карась пошел наливать воду в белый пластиковый электрочайник фирмы «Мулинэкс», смотревшийся в этом российском срубе с огромной печкой донельзя странно, а Док смотрел в окно на сверкающий в лунном свете снег и ловил себя на том, что его захлестывает волна досады. Да, Пастух опять оказался прав.

Случайных совпадений в их жизни не может быть. Уже два года, как это стало правилом, и глупо было надеяться на то, что приглашение из Двоегорска станет одним из тех самых исключений, без которых не бывает правил. Все меньше и меньше история, которая происходила здесь с ним и Артистом, была похожа на случайность.

Но, черт возьми, почему же не могло все-таки произойти этого чуда? Почему бы Доку и Артисту не сидеть сейчас за шумным столом в доме Лешки Сомина и не вспоминать старые деньки?

Вот досада сама собой и просилась наружу.

Но она, эта досада, все время наталкивалась на один очень нехороший вопрос:

«А где он, Лешка Сомин?» Док не сомневался, что именно Лешка прислал приглашение, потому что той старой детской клятвы, да еще со всеми подробностями, не мог знать больше никто. И никто ничего не мог узнать о ней, что гораздо важнее. Даже если бы Шаха пытали, она бы не всплыла, потому что к таким детским переживаниям ни один взрослый человек не будет относиться серьезно. Тем более строить на них свои действия (если, конечно, их с Артистом втягивали в какие-то действия). Так что Док ни секунды не сомневался в реальности этого приглашения. Да и почерк был похож. Но если приглашал сам Лешка, тогда где он? Что с ним?

Этот вопрос, как волнорез, разбивал любую досаду.

Может быть, что-нибудь удастся узнать Артисту?

2

А Артист тем временем направлялся ни к какому не к магазину, а прямиком на улицу Карла Маркса, к дому № 5. Док был прав, прежде чем завтра идти к этому Сан Санычу Нелуже (бывают же колоритные фамилии!), необходимо было проверить кое-какие подозрения. В общем, желательно узнать по максимуму все, что узнать возможно. А там видно будет.

Артист вел машину медленно и осторожно. Благо «Нива» была новой, а движок оказался отрегулированным так, что передвигаться можно было почти бесшумно и незаметно. Метров за триста Артист остановился, погасил фары и дальше пошел пешком. Оказавшись рядом с домом № 5, он замер и минуту-другую стоял, прислушивался.

Полная тишина. Ни звука.

Ну что ж, посмотрим.

Для начала Артист незаметно юркнул во двор дома напротив — того самого, откуда к ним выходил некий тип по имени Петрович. Но, как и в тот раз, когда они уходили, и двор, и дом оказались пустыми. Никаких следов. Артист вернулся на улицу, осмотрелся еще раз и осторожно прошел сквозь калитку во двор дома № 5.

То, что здесь кто-то побывал после них с Доком, Артист обнаружил уже на втором шаге по двору. Беглый осмотр дома и двора подтвердил все сполна. Тропинка к крыльцу была хорошо вытоптана, дверь в дом сорвана с петель, а в подвале чисто — никакого упоминания о том, что несколько часов назад они здесь нашли целый склад новенького оружия. Вот такие пироги… На улице скрипнула калитка, и Артист тут же бесшумно покинул дом, исчезнув в темноте февральской ночи. А через пару минут на освещенном покосившимся фонарем перекрестке появился некий улыбающийся молодой человек и очень вежливо, чтобы, не дай бог, не напугать, поздоровался с пожилой женщиной, только что вышедшей с улицы Карла Маркса.

— Инспектор Злотников, — представился он. — Что же вы, бабушка, по ночам-то гуляете?

— А что же мне не гулять? — удивилась бабка. — Я у себя дома. Хочу и гуляю… — и тут же подозрительно покосилась на пальто молодого человека, очень уж непохожее на форму. — Что-то я тебя не знаю, милый. У тебя документы-то есть?

— Конечно, есть, — кивнул молодой человек. — Вы мне лучше вот что скажите.

Вы тут не заметили ничего подозрительного?

— А как же, заметила, — недовольно отозвалась бабка и двинулась своей дорогой, а фразу закончила уже на ходу:

— Вот вас всех подозрительных и заметила. Примчались как ненормальные под вечер, перепугали весь народ. Управы на вас нету! Безобразие… Она даже не оборачивалась. Только прибавила ходу.

Для Артиста все стало ясно. В дом № 5 по улице Карла Маркса недавно наведывалась милиция. Это они протоптали тропинку, это они снесли входную дверь.

А вызвать их мог только один человек — тот самый Петрович. Что бы все это могло означать? Неужели их тут с Доком давно уже ждали? Что-то слишком много вопросов.

Артист вернулся к машине. Теперь надо было и в самом деле купить какой-нибудь жратвы и возвращаться к Карасю. Где, он там говорил, круглосуточный магазин? На Центральной площади у почты? Ну, поехали.

Артист вырулил назад, на ту улицу, где жил Карась, и погнал к центру. По проезжей части крутилась ленивая поземка, дорога была неровная и плохо освещенная. По пути ему встретилось только две машины, и вскоре «Нива» оказалась на площади, которая называлась Центральной и на которую выходило пять улиц с разных концов. Здесь вдруг оказалось, что Двоегорск и в самом деле город. Причем достаточно старый. Во-первых, сама площадь была застроена каменными трех-и четырехэтажными домами, еще дореволюционными, кроме одного административного здания, которое явно принадлежало советским временам. А во-вторых, дальше, за площадью, среди сугробов и черных силуэтов деревьев, торчали хрущевские пятиэтажки.

По меркам Двоегорска здесь, на площади, видимо, просто вовсю кипела жизнь: у кинотеатра «Рассвет», где только что закончился сеанс, толпилось человек десять, двери почты и телеграфа были открыты, а в ночном магазине горел свет, и рядом стояло несколько машин. Вот только с рекогносцировочкой Карась малость ошибся. Надо было сказать не «на Центральной площади у почты», а «на Центральной площади у милиции». Дежурная часть городского отделения внутренних дел тоже оказалась здесь. Доковскую «Ниву» могли узнать. Хотя едва ли.

Артист подъехал к коммерческому магазину.

Вышел из машины, запер дверь.

Медленно подошел к дверям магазина… И в этот самый момент милицейская дверь раскрылась и на улицу вышел невысокий плотный человек. Тот самый, который у калитки дома № 5 представился им с Доком как Петрович. А вслед за Петровичем вышел милицейский майор. Через мгновение Петрович узнал Артиста и остановился… Уходить? Да нет, глупо. Тем более информации о том, что здесь все-таки происходит, до сих пор слишком мало.

А так есть шанс пополнить ее.

И Артист решил рискнуть.

— Здорово, Петрович! — расплылся он в улыбке. — Ты куда делся-то? Я стучал, стучал тебе, думал хлопнем по рюмашке, а тебя нет. Заснул, что ли?

— Здоров, — тут же среагировал Петрович. — А где твой друг?

Майор, остановившийся за Петровичем, немедленно напрягся.

— Какой друг? — удивился Артист. — Да ты что, Петрович?

— Ну как же, — плохо скрывая нетерпение, все еще пытался играть Петрович. — Док твой. На Маркса-то вдвоем Шаха ждали, а теперь «какой Друг»?

«Как в первом классе, — усмехнулся Артист. — Они бы еще перемигнулись».

Но перемигиваться не понадобилось. Майор явно уже понял, кого это узнал Петрович у магазина, и вытянулся весь, как охотничья собака.

— Ты чего-то путаешь, Петрович, — продолжил тем временем Артист. — Ни на каком Марксе я не был и Шахов никаких не ждал. Тебе бы проспаться… — Молодой человек, — вмешался майор, — документики предъявите.

— Документики? — благодушно переспросил Артист. — Документики — это пожалуйста… Чего-то сегодня всем мои Документики понадобились.

Он вытащил паспорт и показал его майору, не раскрывая, словно это был проездной билет на автобус.

— Сюда давай, — нетерпеливо потребовал майор, властно протягивая руку.

Артисту нестерпимо захотелось съездить этому майору, похожему на борова, да так, чтобы у него голова укатилась куда-нибудь к телеграфу с почтой. Но нельзя было.

— Ну на, — сказал Артист с усмешкой и отдал паспорт.

Майор взял его и быстро пролистал.

— Что делаете в Двоегорске, Злотников? — спросил он.

— Что-то не так? — поинтересовался Артист, кивнув на паспорт.

— Не так, Злотников, очень не гак… — Да ну? Поддельный?

— Ты что думаешь, раз из Москвы приехал, можешь права здесь качать?! — зло прошипел майор.

— Да нет, какие права, просто удивился. Неужели, думаю, в милиции могут выдать поддельный паспорт… — А ну, пошли! — не выдержал майор и подтолкнул Артиста по направлению к дежурной части. Паспорт он сунул себе в карман.

— Пошли, — сразу согласился Артист.

Согласился с явным облегчением, поскольку разговор стал его уже утомлять, а он, собственно говоря, с самого начала и собирался попасть в дежурную часть.

Майор втолкнул Артиста в кисло пахнущее, выкрашенное в зеленый цвет помещение дежурной части и жестом подозвал к себе дежурного. Из небольшого закутка, отделенного от основного помещения стеклом, поспешно выскочил лейтенант — парнишка лет двадцати четырех.

— Тарасюк еще здесь? — спросил майор.

— Никак нет, ушел.

Майор выругался и подтолкнул к лейтенанту Артиста.

— Этого в обезьянник.

Парнишка достал ключи и открыл просторную клетку с лавочкой, куда помещают задержанных.

— Проходите, — сказал он.

— Благодарствую, — сказал Артист, вошел и устроился поудобней.

Лейтенант запер обезьянник и вернулся в застекленный закуток. Там уже стоял майор, накручивал диск телефона и вполголоса матерился на капитана Тарасюка, который куда-то пропал. «А майор-то ведь тот самый, — подумал Артист, — о котором Карась говорил».

Майор бросил трубку и подошел к обезьяннику.

— Я думаю, ты останешься здесь надолго, — пообещал он Артисту. — Попал ты, Злотников, капитально. Так что лучше тебе не хамить. Понял?