Солдаты удачи (№15) - Погоня за призраком

Снизу застучали по трубе отопления потревоженные соседи. К этому времени Вэн уже справился с Сашей — он впился руками в его шею, и Саша задавленно хрипел.

— Ну, че шумишь, гаденыш? — шепотом спросил Вэн. — Людей перебудил.

— Отпусти! — просипел Саша.

— Знаешь, если в не информация о заказчике, кончил бы, не задумываясь ни секунды! — Вэн слез с Саши, подобрал упавший во время драки пистолет. — Встать!

— Никогда я не мог с тобой справиться, никогда, — сказал Саша, поднимаясь с пола. — Почему, спрашивается?

— Потому что я не боюсь никого и ничего, никогда не оглядываюсь, ни в чем не сомневаюсь. Убью, не забрызгавшись. Может, я и слабей тебя физически, но духом сильнее. Из-за таких воров и хлюпиков, как ты, все у нас развалилось! Все, мое терпение кончилось, — Вэн взвел пистолет. — Не скажешь — я сам его найду. Без тебя.

— Дай все-таки выпить, не могу!

Вэн, не сводя с Саши взгляда, протянул ему бутылку виски. Саша свинтил пробку, жадно припал к горлышку разбитыми в драке губами.

— Пьяным всегда легче совершать предательство.

— Это точно, — усмехнулся Вэн, тоже припадая к горлышку.

— Ладно, пропадать, так с музыкой. Слушай сюда, Вэн!..

8. ПАСТУХОВ

Направление движения было указано верно. Мы то и дело встречали следы. Причем было очевидно, что трое убегали, другие двое пытались их догнать. Я был уверен, что кто-то из моих парней серьезно ранен. Не может такого быть, чтобы спецназовцы в течение нескольких часов не догнали бабу с мужиками!

Небо сверху затянуло тучами, и пошел дождь. Только этого нам еще не хватало — все следы смоет! Я велел Артисту с Доком выдвинуться вперед, сам отстал, чтобы сориентироваться в бесконечной пелене дождя. Отклонился чуть правее заданного направления, и тут интуитивно почувствовал, что на меня кто-то сбоку смотрит. Обернулся и увидел наставленный на меня автоматный ствол.

— А ну-ка иди сюда! — послышался знакомый басовитый голос Боцмана.

Я рассмеялся.

— Чего ржешь? Иди сюда, сказал!

— Да это ж я, Митя, Пастух.

— Ты — Пастухов?

Боцман все еще сомневался. Оно и понятно: голос вроде похож, но круглая красная морда, разбухшая от аллергической реакции...

— Да мазь, мазь это, Митя! Специальная такая мазь, чтоб внешность менять... чтоб менты не задержали. Наделал я тут у них разных дел, так что приходится теперь мучиться.

— Ну ты даешь, командир! Давай помоги, Сергеич, а то самому мне, наверно, не встать...

Я подбежал к кустам, в которых лежал Боцман. Его правая нога была под самый пах обмотана большим полиэтиленовым пакетом, красным от крови. Так я и знал!

— Куда тебя?

— В бедро! Крови много... Да это все ерунда, — досадливо махнул рукой Боцман. — Заказчики наши оборотнями оказались. Когда мы им девку нашли, они, суки, нас же в расход пустить собрались. И вот видишь... — Боцман кивнул на раненую ногу.

— Вижу. Муха цел?

— Цел. Преследует он их. Дважды приходилось в бой вступать. Я сам попросил, чтобы он меня здесь одного оставил. Силы кончились. Пускай лучше он их по лесу гонит. Только ты имей в виду, командир, эти подонки в общем-то совсем неплохо подготовлены.

— Сколько их?

— Пока двое. Но на подходе к городу может стать больше. На аэродром уходят, это очевидно. И вот что еще — странно они как-то с дочерью этого босса обращаются. Есть тут какая-то закавыка, что-то не то... Ты с кем приехал-то, Сережа?

— Ну как с кем? Все наши: Артист, Док.

— Отлично! Тогда вы давайте идите, нельзя их упустить. Муха там один.

— Ага, сейчас! Сотовый твой где? Мой фээсбэшники заблокировали.

Боцман с усмешкой протянул мне телефонную трубку, и, едва взглянув на нее, я понял, почему после сигнала СОС телефон Боцмана сразу замолчал. Трубка была расколота пулей. Вероятно, благодаря ей Митя и не погиб, отделавшись лишь ранением бедра.

— Артист, Док! — закричал я что было сил. Эхо далеко разнесло мой голос по горам.

И буквально через минуту они появились. Боцман, до этого болтавший о том, что его надо бросить здесь одного, чуть не расплакался от счастья. Мы своих парней не бросаем. Никогда. А бандиты от нас не уйдут!

Док оказал Боцману первую помощь, сделал перевязку, необходимые обезболивающие уколы, после чего мы соорудили из двух березовых стволов и плотной палаточной ткани нечто вроде носилок, на которые и погрузили раненого.

Прежде чем тронуться в путь, я развернул карту, спросил у Боцмана:

— Сколько Муха за ними один идет? Боцман посмотрел на часы:

— Четвертый час.

— Предлагаю сделать финт ушами. Муха гонит подонков по ущелью, так? Если мы пойдем за ними, то, естественно, не успеем. Если же перевалим через хребет, то срежем километров девять и сможем выйти им наперерез.

— Подъем крутой, — предупредил Боцман. — Мы с Мухой тут все облазили.

— Нам ли крутых гор бояться, Боц? — усмехнулся Артист. — Ты лежи себе спокойненько.

— Мужики, не надо, ей-богу! Упустим!

— Молчать! Взяли, понесли! Марш-бросок через перевал — и до шоссе.

Артист с Доком подхватили носилки с Боцманом, и мы побежали в гору.

Нам не раз приходилось в горах переносить не только раненых, но минометные и гранатометные стволы, которые по весу ничуть не меньше нашего Боцмана. Тактика здесь обычная. Первым устает тот, кто идет на подъеме снизу, его минут через пятнадцать надо менять, чтоб не «сдох», верхнему легче, поэтому его меняют реже. И никаких привалов с подменами, никакого отдыха. Прешь, прешь и прешь в гору, как танк.

9

Саша вышел из подъезда с кожаным портфелем в руке и направился к своей машине.

Сзади послышался рев мотора, он резко оглянулся, отпрянул в сторону. К тротуару причалил «мерседес» Антона Владленовича. Опустилось стекло заднего справа окна.

— Саша, Саша... ты почему же мне вчера не позвонил? Я ведь тревожусь за тебя.

— Да извините... напился, — со вздохом произнес Саша.

— Что случилось? Что с твоим лицом? А ну-ка, давай ко мне в машину.

Саша открыл дверцу и сел в «мерседес». Антон Владленович поднял стекло, отделяющее заднее сиденье от водителя и охранника; они и так не могли слышать разговор, но Антон Владленович на всякий случай включил еще радио.

— Что с твоим лицом? — повторил Антон Владленович.

— Ничего особенного, с лестницы упал.

— Какого черта! Мы ведь договорились обо всем!

— Не мог, никак не мог, — покачал головой Саша. — Уходить пришлось с большими сложностями.

— То есть как это — со сложностями? — Лицо Антона Владленовича исказил испуг.

— Он шел за мной буквально по пятам, кейс взял почти сразу, потом обошел меня на обратной дороге. Видно, заподозрил что-то. В общем, когда я подошел к своей машине, он уже вознесся. Все это было в каких-то семи метрах от меня. Вот и лицо, такое замечательное...

— Черт! Рискованно сработал.

— Хорошо, что он этого у меня за спиной не сделал...

— Доказательства есть?

Саша достал из своего портфеля вчерашнюю эмвэдэшную сводку.

— Пожалуйста.

«11.53 — взорвана машина „Мерседес-180“ на стоянке возле здания Ленинградского вокзала (номер 197 ВС 99, принадлежит Архангельскому Артемию Андреевичу, в 1998 году выдана доверенность на управление транспортным средством Носкову Владимиру Эдуардовичу, с тех пор Архангельский является только номинальным владельцем автотранспортного средства, фактически машина принадлежит Носкову). Согласно заключению взрывотехников, безоболочное взрывное устройство мощностью в триста граммов тротилового эквивалента было заключено в портфель типа дипломат. По словам очевидцев, за минуту до взрыва высокий мужчина с дипломатом сел в автомобиль. После взрыва в сгоревшем автомобиле найден труп мужчины средних лет. В куртке погибшего обнаружен паспорт на имя Носкова В.Э.».

Антон Владленович оторвался от сводки.

— Значит, тебя задело?

— Чуть-чуть, но все равно очень неприятно. Больше так рискованно я работать не буду.

— Тебе, Саша, больше не придется рисковать. Все хорошо. Основные препятствия в нашем проекте устранены. Сейчас пойдет нормальный бизнес. Большой бизнес. А моральный и физический ущерб, который ты понес в результате вчерашней операции, я тебе возмещу.

— Хорошо бы.

— Триста штук.

— Хорошо бы, — повторил Саша.

— Ты извини, мне сейчас надо срочно в министерство. Сам доберешься?

— Господи, о чем разговор! Всего доброго. — Саша открыл дверцу и выбрался из машины.

Антон Владленович на прощание помахал ему рукой и поднял стекло. «Мерседес» понесся по улице.

Антон Владленович нажатием кнопки опустил стекло, отделяющее его от водителя и охранника.

— Ребятки, для вас появилась небольшая работа. Надо проверить одного человечка в морге судмедэкспертизы. Пока я в министерстве, вы этим и займитесь.

— Сделаем, Антон Владленович, — почти одновременно кивнули охранник и водитель.

10

Подниматься на гору с большим грузом тяжело, но спускаться тяжелее в сто раз — это знает каждый, кому приходилось лазать выше двух тысяч метров над уровнем моря. Вот и нам пришлось хлебнуть горя на отвесном спуске. Мне с Артистом, идущим впереди, приходилось спускать носилки на вытянутых руках — одному бы тут не справиться.

Когда до шоссе оставалось каких-нибудь метров четыреста, мы увидели, как из-за горы выскочил вертолет. Он прошел над нашими головами и стал снижаться.

— Это они! Викентьича «вертушка»! — закричал Боцман.

И действительно, через несколько мгновений на дороге показалось трое человек: двое мужчин и одна девушка. Я приставил бинокль к глазам.

— Один высокий, другой щуплый, девка в драной одежде, — описал я их внешность.

— Они, они, высокий — это Гера, тот еще говнюк! — кивнул Боцман. — Задержите их!

Легко сказать — задержите. Этот высокий все время прикрывается девицей, как щитом. Если в руки не дрожали после такой нагрузки, можно, конечно, было бы попробовать...

Высокий достал из подсумка шашку, поколдовал над ней, и вскоре в небо пошел жгут оранжевого дыма. Вертолет резко начал снижаться. Он еще не коснулся шасси асфальта, а уже открылся люк. Гера втащил девицу в утробу вертолета, последним заскочил щуплый, люк тут же захлопнулся, и вертолет взмыл в воздух.

— Ну что же вы, мужики? — заскрипел зубами от досады Боцман. — Стреляйте!

— Хочешь еще одну сбитую «вертушку»? — спросил я.

— Они ж бандиты.

— А девка тут при чем?

— Девка? Девка — не знаю. Похоже, она сама испугалась.

— То-то. А ты говоришь — стреляйте.

Мы продолжили спуск с горы. Через восемь минут после того, как вертолет взмыл в воздух, на шоссе выбежал Муха. Даже отсюда, сверху, было видно, как он устал и запыхался. Он глянул на удаляющуюся в сторону города точку, бросил автомат и устало сел на обочину дороги.

— У него сотовый тоже пулей разбило? — спросил я у Боцмана.

— Отобрали у него сотовый, — отозвался Боцман.

— Мухин! Олег! — закричал я что было сил. Олег поднял голову и удивленно поглядел на поросший лесом склон.

11

Сов. секретно

Генерал-лейтенанту Зеленцову В.А.

ОТЧЕТ

о проведении операции «Броня»

В соответствии с оперативной информацией в период с 12 по 18 августа в районе дачи министра финансов проводилась операция по защите его жизни от возможного покушения. Охрана министра не была поставлена в известность о проведении данных мероприятий. Возглавлял группу бывший капитан спецназа Пастухов С. С.

Пастухов С. С. неоднократно привлекался УПСМ для проведения спецопераций как на территории России, так и за рубежом. В общей сложности Пастухов и его группа, состоящая из четырех человек, участвовали в 12 наших спецмероприятиях и зарекомендовали себя должным образом.

В течение 12 и 13 августа Пастухов провел разведку брешей в системе охраны министра, выявил их и ликвидировал с помощью наших сотрудников. Он постоянно вел наблюдение за подступами к даче и полностью контролировал ситуацию.

15 августа, когда министр неожиданно решил ехать на концерт, Пастухов сообщил об изменении маршрута нашим людям. Были прочесаны близлежащие чердаки с целью обнаружения снайперских засидок. Таковых найдено не было. Было установлено масштабное наружное наблюдение. Путем обмана охраны, Пастухов с оружием на руках проник в Зеленый театр. Поскольку обеспечение безопасности внутри театра было возложено на личную охрану министра, ни Пастухов, ни кто-либо из задействованных нами агентов ни задник, ни кулисы должным образом не обследовали.

Как выяснено следствием, преступник проник в театр через служебный ход еще днем под видом курьера по доставке почты. До 20.43 он прятался в пожарном ящике с песком, в 20.44 выбрался из ящика, никем не замеченный, проскользнул к заднику и произвел выстрел в голову министра. Ни Пастухов, ни люди, которые ему подчинялись, в данной ситуации сделать ничего не могли. Они не ждали преступника со стороны сцены. После совершения убийства преступник с напарником-водителем пытались скрыться на «Жигулях» восьмой модели. Пастухов застрелил обоих, после чего был срочно эвакуирован с места происшествия нашими людьми. Местоположение Вэна, несмотря на все усилия оперативных служб, до сих пор не установлено.

Считаю, что операция «Броня» была провалена не по вине Пастухова и его группы. Преступную халатность, прежде всего, проявила личная охрана министра. Мы не можем делать каких-либо оргвыводов по данной операции, поскольку объективно Пастухов вновь проявил себя как отличный оперативный работник, а происшедший не по его вине «прокол» — единственный за все время сотрудничества с УПСМ.

Полковник Голубков К.Д."

— Защитничек, твою мать, — произнес генерал Зеленцов, откладывая отчет Голубкова в сторону. Он сидел за столом в своем служебном кабинете, обставленном весьма изысканно и даже с претензией на роскошь. — Ты в сначала собственную задницу прикрыл.

Генерал повернулся в кресле, снял трубку телефона правительственной связи. Набрал номер.

— Зеленцов на проводе. Соедините меня, пожалуйста, с Антоном Владленовичем. Хорошо, жду, — генерал почесал переносицу, взглянул на себя в большое зеркало на стене, высунул язык. Нехороший желтоватый налет. Это все нервы — на такой работе рано стареют! Надо бы показаться врачу.

— Здорово, Зеленцов, — послышался в трубке задорный голос Антона Владленовича.

— Добрый день. Знаете, кажется, я нашел козла отпущения в нашем деле.

— Надеюсь, это не я? — пошутил Антон Владленович.

— Ну что вы, что вы! — горячо возразил Зеленцов. — Я имел в виду, что теперь ясно, по чьей вине все произошло.

— Да-да, это для нас очень большая потеря, — вздохнул Антон Владленович. — Невосполнимая. Ну, так вы не медлите — действуйте.

— Есть! — отчеканил Зеленцов.

12. ПАСТУХОВ

Боцман лежал на носилках на обочине, а мы с ребятами пытались поймать машину. Останавливаться и сажать нас никто, конечно, не хотел. Еще бы! В горах орудует большая банда, в городе министра застрелили, а тут четверо здоровых вооруженных мужиков и один раненый.

— Да бросьте вы меня — теперь-то уж подберут, — то и дело бормотал со своих носилок Боцман.

— Молчи, волчья сыть! — беззлобно прикрикивал на него Артист.

Наконец, мое терпение кончилось, и я наставил пистолет на идущий по шоссе тентованный КамАЗ. Заскрипели тормоза. Я пальцем поманил водителя к себе. Водитель — молодой парень лет двадцати подошел, трясясь от страха.

— Все возьмите, только не убивайте!

— Боцмана в машину! — скомандовал я своим. — Дурак, кому ты нужен! Отвезешь нашего друга в больницу, а нас в аэропорт. Еще и заработаешь на этом. Понял?

— Сначала в аэропорт, потом в больницу, — отозвался со своих носилок Боцман.

— Зачем стволом махать, людей пугать, я и так бы довез, — покачал головой водитель.

— Что-то до сих пор нам таких добровольцев не встречалось, — улыбнулся Артист.

Мы переложили Боцмана на лежанку позади сидений, где обычно отдыхают водители, Муха с Артистом полезли в кузов, а мы с Доком расположились в кабине.

— Гони!

Водителя не нужно было долго упрашивать. Взревел мотор, и КамАЗ понесся по направлению к аэропорту. Я глянул на часы. Разница во времени при скорости вертолета триста пятьдесят километров в час, а нашей, допустим, девяносто составит минут двадцать — двадцать пять. Да, за это время можно раз сто улететь, но есть всякие побочные обстоятельства, которые должны задержать отлет преследуемой нами группы в Москву. Если это обычный рейс, то между регистрацией, посадкой и взлетом проходит не меньше двух часов, если необычный, на частном самолете — им тоже сколько-то придется подождать. Сейчас самый час пик, каждые три минуты взлет или посадка, поэтому разрешение на взлет «частнику» дадут только тогда, когда появится хотя бы небольшое «окно». Так что у нас есть шанс успеть. Главное — без заминок преодолеть все расставленные милицией кордоны.

Парень вел КамАЗ, то и дело с опаской поглядывая на меня. Он явно не верил в наши добрые намерения.

— Езжай прямо к служебным воротам, — приказал я ему.

Парень в ответ только тяжело вздохнул.

13

Антон Владленович играл с самим собой в бильярд, когда в дверях показался охранник:

— К вам Саша.

— Зови, зови быстрей, — кивнул Антон Владленович.

Он был очень доволен племянником. Сработал Саша оперативно и чисто, не считая, конечно, царапин на лице. Охранник с водителем привезли из морга судмедэкспертизы хорошие вести — погиб действительно Носков. По крайней мере, так утверждали тамошние патологоанатомы. Антон Владленович поймал себя на том, что стал слишком подозрительным в последнее время. Ну а с другой стороны, как иначе? С волками жить — по-волчьи выть! Все надо перепроверить по сто раз! Прессу почитаешь — там дети своих родных родителей, бабушек-дедушек грабят-убивают, а тут всего лишь племянник... Слишком много Саша знает, да и глаза у него горят, когда чемоданчик с вокзала приносит, открывает... Оно понятно, от денег у всех глаза горят, хотя некоторые утверждают, что без них жить проще. Хотел бы Антон Владленович привести хоть одного скептика к себе в дом, показать ванну из горного хрусталя, малахит на кухне, бассейн с приливной волной и большим зимним садом, спальню в стиле Людовика Пятнадцатого, кабинет, отделанный дубом... Да хотя бы и бильярдную взять — сколько в нее средств и сил вложено — один стол пятьдесят тысяч баксов стоит. Предложи здесь этому скептику пожить — наверняка не откажется. Так, слова это все. Просто одни родятся, чтобы жить в роскоши, а другие — в нищете. Бог велел помогать бедным, вот он и помогает в меру сил. В прошлом году детскому дому компьютеры подарил, организовал поездку малышей на черноморский курорт. Тут тебе и пиар-акция, и доброе дело.

В бильярдную вошел Саша:

— Добрый день, Антон Владленович.

— Здравствуй, Сашенька, здравствуй, дорогой. — Дядя заключил племянника в свои объятия. Саша несколько оторопел от такого приема — никогда раньше Антон Владленович не выказывал нежных чувств. — Сейчас мы с тобой тяпнем по чуть-чуть, погоняем шары, а через часик пообедаем. У меня сегодня трюфели с седлом косули. Как тебе, а?

— Замечательно! Только вот нельзя мне тяпать, Антон Владленович. За рулем я...

— Вот тоже нашел отговорку! Прикажу Сереже — он тебя куда надо отвезет.

— Нет-нет, не могу, — замотал головой Саша. — Чуть выпью — вся работа из рук валится.

— Все работаешь, работаешь, — ворчливо сказал Антон Владленович. — Отдыхать тоже надо уметь. Что, и партию со мной не сыграешь?

— Почему, партию сыграю, — согласился Саша и взял в руку кий.

Антон Владленович выложил треугольником шары на сукне.

— Разбивать я буду, — сказал он, — а то больно часто ты меня обыгрываешь.

— Пожалуйста, — согласился Саша.

Антон Владленович хлестко ударил кием по шару. Удар был удачным — один шар с ходу закатился в лузу.

— Так-то лучше будет, — удовлетворенно сказал Антон Владленович, примеряясь к очередному шару. — Налей-ка мне пока коньячку.

Саша направился в кабинет к столику-глобусу, вернулся с бутылкой.

— В общем, так, послезавтра поедешь на вокзал, в этот раз Белорусский. Ячейка 084. Все как обычно. Код стандартный. Сразу ко мне. На этот раз очень приличная сумма. Много «откатили», так что заработаем мы с тобой хорошо. Ты не против, надеюсь?

— Отчего же не заработать? — улыбнулся Саша, наливая дяде коньяк. — Вы сегодня в хорошей форме.

— Когда дела идут как надо, у меня и тонус, и форма, и хрен морковкой, — пошутил Антон Владленович и сам рассмеялся своей шутке. — Остался бы, а? Баб позвали бы. Скучно мне одному.

— Ну, не знаю, не знаю, дела... — Саша на мгновение задумался. — А впрочем, ладно, вы для меня важнее всяких дел.

— Ох и льстец! — покачал головой Антон Владленович, делая большой глоток из бокала.

14

Через два поста мы пробрались благополучно, на третьем нас пытался тормознуть сержант, но я приказал водителю КамАЗа гнать, не обращая внимания на всякую милицейскую «шелупонь». Надо было видеть, с каким страхом водитель смотрел в зеркало заднего вида, в котором замелькали проблесковые маячки патрульной машины.

Около ворот, за которыми виднелось летное поле, он остановился.

— Вы как хотите, мужики, но дальше я пас, — потерянно сказал парень.

— Тогда вылезай из машины, дальше мы сами порулим, — сказал я ему.

— Не, ну, мужики, так же не делается — машину отбирать. Я вас подвез, все по-доброму. А вы теперь вон как...

— Никто у тебя машину отбирать не собирается. Заберешь ее в целости-сохранности, когда мы свои дела закончим.

а

— Ага, все вы так говорите...

— Блин, пока мы тут с ним базарим, они улетят! — вмешался в разговор Док. — Рули, командир!

— Ты все вали на нас — мол, под страхом смерти заставили! — Я сунул в руку водителя две стодолларовые купюры и вытолкал его из кабины. Переключил передачу, тронул машину с места. Слегка разогнавшись, протаранил ворота так, что их створки со звоном разлетелись в разные стороны. Вдогонку КамАЗу бросился вооруженный охранник, выстрелил сначала в воздух, потом по скатам. Только нам это что слону дробина!

— Митя, смотри в оба, ищи их! — приказал я Боцману.

Боцман свесился со своей лежанки, принялся старательно всматриваться в сгущающуюся вечернюю темноту, выискивая знакомые фигуры. Я включил дальний свет. Фары выхватывали то белоснежный бок Ту-154, то Ила-86...

— Да вот же они! Вон он, Гера, мудак! — неожиданно закричал Боцман.

Я вгляделся. Действительно, похоже, тот самый парень, который пятьдесят минут назад тащил по шоссе к вертолету девушку, сейчас задраивал люк «сорокового» Яка. Кажется, он нас не заметил. Я вдавил педаль акселератора в пол, а Як медленно покатил по рулежной дорожке по направлению к взлетной полосе. Появилось-таки то самое «окно» между взлетами!

— Улетят ведь, что делать будем, Пастух? — закричал Боцман.

— Как — что делать? Обгонять и захватывать. — Я сказал это так, будто всю жизнь только тем и занимался, что обгонял и захватывал самолеты.

Я свернул с рулежки на поле, чтобы срезать угол, л самолет все так же медленно катил к взлетной полосе. Я прикидывал, где наши курсы пересекутся.

— Сережа, ты что делаешь? — закричал Док, вжимаясь в сиденье.

— Довожу до конца то, что Муха с Боцманом начали. Во всяком деле надо идти до конца!

— Больной! Ну ты больной!

— А ты на то и доктор, чтоб лечить! — закричал я весело. С чего это мной вдруг овладел какой-то нездоровый азарт — ума не приложу! Как пацан, насмотревшийся американских боевиков. Нет, правда, почему капитан-спецназовец не может на КамАЗе преследовать бандитов, которые пытались убить его друзей? Чем я хуже Брюса Уиллиса?

Теперь я направлял КамАЗ наперерез самолету, но с таким расчетом, чтобы тот все же успел затормозить. Сквозь стекло кабины Яка мне было видно неожиданно вытянувшееся от испуга лицо пилота. Я наддал еще, самолет начал тормозить, заскрежетала о бетон резина колес.

— Док, руль держи! — крикнул я и на ходу выпрыгнул из кабины еще до того, как КамАЗ оказался на взлетной полосе.

Взвизгнули тормоза, и КамАЗ замер перед самым носом самолета. Еще мгновение — и произошла бы катастрофа. Да, вот такой я друг — взял да и бросил руль... А если бы Док не успел среагировать? Если в не успел — я бы руль и не бросил. А я был уверен в Доке, как в себе самом, недаром мы прошли с ним бок о бок сотни, тысячи километров боевых рейдов. У настоящего спецназовца мгновенная реакция в любой, самой непредвиденной и сложной ситуации.

Я бросился к самолету и замер около люка. Через мгновение ко мне присоединились выскочившие из кузова Артист с Мухой.

У спецназовцев, занимающихся освобождением заложников в захваченных террористами самолетах, есть куча способов проникнуть внутрь салона, не открывая люка. Тут тебе и шасси, и кабина пилотов, и грузовой отсек, но, на самом деле, самое эффективное — исхитриться заставить негодяев открыть люк и проникнуть внутрь по трапу. Геморроя меньше, да и вообще удобней.

Я все правильно рассчитал. Люди Николая Викентьевича восприняли появившийся на взлетной полосе КамАЗ с неизвестным им Доком в кабине как недоразумение, и Гера отдраил люк.

— Ты че, идиот, сука, жить надоело? Кретин! Ну-ка, убирай машину с полосы!

— Ах, как невежливо! — Еще до того, как трап опустился к земле, я, выскочив из-под самолета, выпрыгнул из-за бортика трапа и рывком дернул Геру на себя.

Гера вылетел из самолета как пробка и уже в следующее мгновение оказался лежащим на бетоне с заломленными за спину руками.

— Сколько вас там? — спросил я шепотом, приставляя к его виску пистолет.

— Пятеро и два пилота, — прошептал ошалевший Гера.

— Это с девушкой?

— Да. Четверо, два пилота и девушка.

— Отлично. А это тебе за Боцмана! — Я ударил его рукоятью пистолета по затылку с таким расчетом, чтобы заглох на время. Показал ребятам на люк — штурмуем!

— Гера, ну че там? Разобрался? — В проеме люка показался еще один боец Николая Викентьевича, но еще до того, как он заметил лежащего на земле Геру, Муха выключил и его. Не мешкая больше, мы вломились внутрь самолета втроем.

Никто нас, конечно, не ждал. Двое остававшихся с девушкой бойцов глазели в иллюминатор на КамАЗ, м котором с несколько растерянным видом вес еще сидел наш Док. Опомнились они только тогда, когда мы направили на них стволы. Муха с Артистом обезоружили их.

— Мордой в пол! — приказал я тихо.

Герины бойцы послушно выполнили мое приказание. Их примеру последовала и девушка. Она уже успела переодеться — вместо грязной, рваной одежды на ней были новые джинсы и клетчатая рубаха не по размеру. Да, ничего девица, симпатичная. Недаром Боцман с Мухой за ней столько охотились.

— А вы можете сидеть.

Я жестом показал Мухе и Артисту на переборку по бокам от дверей кабины — пусть займут позицию для атаки. Металлическая дверь пилотской отворилась сама, и передо мной возникла физиономия летуна в традиционной белой рубахе.

— Скоро вы этого козла убере... — он осекся, увидев меня.

— Скоро, — сказал я, приставляя к его лбу пистолет. — А ну на место и готовься к взлету!

Пилоту ничего не оставалось, как поспешно ретироваться в кабину.

— Артист, следи за этими. Муха, помоги Доку доставить Боцмана в салон. Машину подайте назад. Через полминуты взлетаем, — приказал я и зашел в кабину вслед за пилотом.

Второй пилот обернулся ко мне, спросил испуганно:

— Это захват?

Надо было видеть выражение его лица!

— Нет, это восстановление справедливости.

КамАЗ перед носом самолета дернулся и отъехал со взлетной полосы. Через несколько секунд я услышал, как у меня за спиной закрылся люк.

Со всех концов поля ко взлетной полосе уже мчались машины с мигалками.

— Ну, чего сидим? Взлетайте!

— Мы уже сообщили о ЧП!

— Значит, нужно сообщить, что у вас все в порядке. Вам дали взлет?

— Дали.

— Ну вот и взлетайте.

Пилоты переглянулись, защелкали тумблерами, взревели турбины.

— Полоса свободна, помеха устранена, все в порядке. Нет-нет, это свои. Выполняю взлет, — сказал в микрофон первый пилот.

Самолет покатился по взлетной полосе, набирая скорость. Я сел на откидное сиденье и перевел дыхание. Весь захват, начиная от того момента, когда мы увидели самолет, занял чуть более трех минут, но теперь мне казалось, что прошла целая вечность...

— Куда летим-то? — обернувшись, поинтересовался второй пилот, когда самолет оторвался от полосы.

— Куда летели, туда и летим. В Москву, как три сестры. — Я еще, оказывается, был способен шутить.

Внизу около брошенного КамАЗа копошились люди. На взлетном поле мы не оставили никого — все бойцы Николая Викентьевича были на борту. Нет жертв, нет захвата. Хотя водилу КамАЗа мы, конечно, подставили на все сто. Долго придется бедолаге с властями объясняться. Что теперь поделаешь — война со злом стоит жертв! Замолвлю за него при случае словечко Голубкову, если, конечно, после недавних событий в Зеленом театре мое собственное словечко хоть чего-то стоит!

15

Саша выставил на стол Антона Владленовича большую черную кожаную сумку.

— Вот. Нал. Честно сказать, дрожал как осиновый лист, когда вез.

— Откуда знаешь, что нал? — подозрительно прищурился Антон Владленович.

— Да уж догадываюсь по прошлому разу, — усмехнулся Саша.

— А вот и не догадываешься, щенок! — У дяди сегодня было очень дурное настроение — с утра болела голова, кроме того, «Спартак», за который всегда болел Антон Владленович, проиграл во вчерашнем матче. — Открывай, открывай, догадывается он! Или уже пооткрывал все?