Страсть и притворство

– Пенелопа, ты же не думаешь всерьез…

– Нет, конечно же, – тотчас ответила Пенелопа, зная, что должна ответить. – Вижу, что моя прежняя оценка, данная ему, была скоропалительной.

– В самом деле! Боже, он смотрит на тебя так, будто готов проглотить живьем.

Да, в самом деле. Пенелопа и не подозревала, что когда-нибудь будет рада стать чьей-то закуской. Он продолжал на нее смотреть, и она тоже не могла отвести от него глаз, даже если бы очень постаралась.

– Думаю, нам нужно пойти поискать твою мать, – посоветовала Мария.

Пенелопа не совсем помнила, что такое мать. Ах да. Матушка была той женщиной, которая, взглянув лишь раз на выражение лица лорда Гарри, увезет ее домой и закует в цепи. Нет, если она намерена привести в исполнение свой план, то должна во что бы то ни стало избежать общества матери.

Но лорд Гарри, похоже, решил не сотрудничать. Без какого бы то ни было кивка в ее направлении он отвел взгляд и продолжил путь сквозь толпу. Хороший способ обращения со своей будущей невестой! Пенелопа чуть было не отправилась вслед за ним.

– Нам нужно где-нибудь присесть, – сказала Мария, беря Пенелопу под руку, чтобы отвести к ближайшему ряду стульев.

Пенелопа не могла не признать, что присесть ей совсем не помешало бы. Она только сейчас осознала, что даже перестала дышать. Как странно.

Она послушно последовала за Марией, которая так и не отпустила ее руку, однако на прощание взглянула в сторону лорда Гарри. Он тоже бросил на нее еще один холодный взгляд серых глаз, который она поймала в последний момент перед тем, как он скрылся за дверью в стене, обращенной в сад. На этот раз его улыбку сопроводил одобрительный кивок.

Пенелопа вспомнила, что нужно сделать вдох, лишь когда Мария усадила ее на стул.

– Ему не нужно тебя представлять, – объявила Мария.

– Нет, ты, безусловно, права.

Похоже, что лорд Гарри, тоже не видел смысла в представлении. Его взгляд был таким знакомым, словно они знали друг друга уже много лет. Если бы он сказал ей хоть слово, продолжая пялиться так, как пялился, Энтони вызвал бы его на дуэль.

– Оставайся здесь. Я вижу твою матушку и принесу нам что-нибудь попить, – сказала Мария и направилась к длинному столу у противоположной стены, где слуги в ливреях разливали лимонад.

Пенелопа тоже увидела свою мать. Она находилась в двадцати шагах от нее и болтала с другими матронами. Их тюрбаны и перья весело подпрыгивали. Но свою дочь женщина еще не заметила.

Пенелопа в задумчивости прикусила губы. Что ей делать? Еще мгновение – и Мария вернется, либо ее заметит мать. Лорд Гарри покинул собрание. Он ни с кем не разговаривал, и у них как будто не было общих друзей или знакомых. Шанс познакомиться она, похоже, упустила.

Если только они в этом и впрямь не нуждались.

Глаза у нее были такие голубые, какими он их запомнил. Все остальное в девушке также радовало глаз. Скарабей снова был на ней, как будто она нарочно его надела, чтобы подразнить его. Может, и так. Он знал, что она искала его в надежде увидеть на балу его дяди.

Он тоже надеялся на встречу с ней. Другой причины, ради которой стал бы утруждать себя появлением здесь, у него не имелось. Если бы он в действительности желал своему дяде счастливого дня рождения, то воздержался бы от посещения.

Когда ему не посчастливилось разыскать девушку иным способом, Гаррис решил испробовать этот. И удача ему улыбнулась. Он нашел ее, а она – его.

Он видел выражение ее лица, когда она его заметила, хотя не ожидал, что она его узнает, но она узнала. Он видел ее губы, видел, как она сказала своей собеседнице: «Это он». О да, она тоже его искала.

Почему? Этого он точно не знал. Стоило ли ему чувствовать себя польщенным? Судя по выражению ее лица, она ожидала увидеть его в том же состоянии, в каком видела на прошлой неделе.

Это была ошибка. В ту ночь он не рассчитывал попасться кому-либо на глаза.

Сегодня другое дело. Он ожидал, что его увидят. И был рад, что не только увидели, но и, судя по усмешке, одобрили увиденное. Его вид произвел на нее хорошее впечатление, и это ему понравилось.

Так забрать скарабея будет гораздо проще. Он наловчился снимать с дам украшения с такой же легкостью, как и одежду. Вернуть себе этот маленький амулет и узнать, как он попал к ней, было детской игрой. Простой и приятной.

Но для начала, конечно, придется познакомиться с девушкой. Он все еще не знал, кто она. Но факт ее присутствия свидетельствовал о том, что она не из простых. По крайней мере со связями. А это могло представлять трудности. Хорошие связи не всегда одобряли его.

Обычно это доставляло ему удовольствие. Пусть старикан стыдится его поступков, пусть морщится от смущения при упоминании его имени. Надутый лицемер сполна это заслужил. Но в данном случае это являлось досадным препятствием. Гаррису требовалось навести справки об этой женщине. Найти к ней подход.

Если только она сама к нему не придет.

Боже, а не она ли это к нему направляется? Он вышел из зала, чтобы собраться с мыслями, не попасться на глаза дяде и продумать план атаки. Ему не могло прийти в голову, что он произведет на малютку такое впечатление, что она последует за ним. И все же она последовала. Осторожно проскользнула в дверь, бросив взгляд через плечо из опасения быть замеченной. Он нырнул в тень.

Она не видела его, но, очевидно, искала. Иного объяснения ее появлению здесь вслед за ним не было. Более того, она пришла одна, оставив подругу. Гаррис затаился, смотрел и ждал.

Девушка нервно огляделась по сторонам. В лунном свете ее шелковое платье отливало блеском. Оно было такого же янтарного цвета, что и шар скарабея на ее шее. Свешиваясь на золотой цепочке, жук, вызывая зависть, мирно примостился на ее груди чуть повыше того места, где обольстительная женская плоть с белоснежной кожей вздымалась двумя холмами. От желания завладеть всем этим у Гарриса зачесались руки.

Когда она наконец отошла от двери на безопасное расстояние, где ее не могли видеть те, кто остался снаружи, он вышел из своего укрытия и заговорил за ее спиной тихим голосом, чтобы она не испугалась и не убежала.

– Вы кого-то ищете, мисс?

Она вздрогнула, но не сбежала. Поспешно шагнула назад и повернулась к нему лицом. Скарабей счастливо покоился на ее гладкой атласной коже.

– Вы!

– Вы меня искали?

– Э-э-э, по правде говоря, да, мистер Честертон… То есть лорд Гарри.

Выходит, она знала, кто он. Ничего удивительного. Любой, кого бы она ни спросила, был бы рад расписать его многочисленные пороки и дурные качества. Удивительным было то, что, зная все это, она все же последовала сюда за ним. И рисковала, находясь с ним здесь наедине. Ему не терпелось узнать почему…

– Тогда я самый везучий человек во всем Лондоне, мисс… э-э-э, мисс…

– Пенелопа Растмур.

Вот черт, это сестра Растмура? Он давно не видел его, но всегда был о нем высокого мнения, основанного на дружеских деловых отношениях, сложившихся у них за многие годы. И его отнюдь не прельщала мысль флиртовать с сестрой честного человека. Если бы ему посчастливилось иметь сестру, глупцу, вздумавшему с ней позабавиться, не поздоровилось бы. Так что Растмур тоже вряд ли проявит к нему благодушие.

Все же малютка пришла сюда по доброй воле…

– Возможно, вы знаете моего брата? – начала она.

Неужели его выражение читалось с такой легкостью?

– Знаю.

– Но сегодня его здесь нет, – объявила она.

Сомневаться не приходилось, что это приглашение. Он сделал шаг ей навстречу.

«Очень хорошо, мисс Растмур. Вы задали курс этому вечеру. Посмотрим, куда он нас заведет».

– Какой поразительный амулет, – произнес он и, протянув руку, коснулся пальцами ее кожи.

Это был смелый шаг. Он стоял достаточно близко от нее и смог почувствовать, как участилось под его рукой ее дыхание, когда он взял теплого скарабея в ладонь и наклонил голову, чтобы получше его рассмотреть. Его лицо замерло всего в нескольких дюймах от нее. Он видел на ее шее биение пульса, чувствовал исходящий от нее жар напряжения. Она испугалась.

И все же не отодвинулась от него ни на дюйм.

– Он египетский, – пояснила она. – Скарабей, толкающий янтарный шар, олицетворяющий солнце.

– Вам не нужен такой амулет, мисс Растмур, – сказал он, возвращая подвеску на место и проводя пальцами по золотой цепочке над возвышенностью ее ключицы и дальше к нежному затылку стройной шеи. – Ваша улыбка ярче любого солнца.

Ей пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем ответить:

– Вы очень красиво говорите, сэр.

– Я не только красиво говорю, я и делаю все красиво, моя дорогая.

– Да, э-э, я вижу.

Но нет, она этого не видела, потому что ее глаза закрылись, когда он погрузил пальцы в ее спутанные кудри и привлек к себе ее лицо. И дал ей время отпрянуть, но она им не воспользовалась. К тому моменту, когда его губы коснулись ее губ, он жаждал ощутить их вкус не меньше, чем она желала ощутить вкус его губ. Ее губы с легкостью раскрылись, и он обнаружил, что наслаждается не только чистым, волнующим поцелуем, как ожидал, но и чем-то более глубоким.

Гаррис еще крепче прижал ее к себе, чтобы лучше чувствовать каждый дюйм ее соблазнительного тела, и сполна завладел ее ртом. Сладкая и податливая, она разожгла в нем желание, что стало для него полной неожиданностью. Он предвидел, что целовать мисс Растмур будет приятно, но никак не ожидал, что это до такой степени его захватит.

Лучше прекратить все сейчас, тем более что его рука только что скользнула вниз по шелковой спине и теперь исследовала восхитительную округлость ее стройного зада. И она этому не противилась.

– Похоже, что мисс Растмур тоже кое в чем хороша, – сказал он, прерываясь, чтобы глотнуть воздуха.

Она тоже ловила ртом воздух. Ее огромные голубые глаза уставились на него, мигая.

– Боже, вы куда порочнее, чем о вас говорят!

– Ладно, только не стройте из себя невинность. – Он убрал с ее лица волосы и провел пальцем по раскрасневшимся губам. – Порочные вам, похоже, нравятся.

– Но только не моему брату, – парировала она. – Он возненавидит вас.

Это его насторожило.

– Но мне кажется, вы сказали, что его здесь нет?

– Нет, но как только он узнает, что мы обручились, он вскипит, как чайник на огне. О, он придет в ярость.

Гаррис оттолкнул девушку от себя, как будто обжегся.

– Постойте-ка минуту!

– Нет, нет, не стоит пугаться, – проговорила она, успокаивая его, как будто думала, что он сейчас начнет обсуждать с ней этот вопрос. – Я не собираюсь устраивать вам ловушку или что-то в этом роде.

– Но выглядит все наоборот, – возразил он, выискивая глазами наиболее короткий и темный путь из сада. – Проклятие, женщина, неужели вы думаете, что если соблазнили меня на поцелуй, то я упаду перед вами на колено и сделаю предложение?

Она выпрямилась и вскинула вверх свой заостренный подбородок.

– Что-то не припомню, сэр, чтобы соблазняла вас. Это вы налетели на меня, как стервятник.

– О, не притворяйтесь недотрогой. Вы отлично знали, чего хотите, когда последовали за мной сюда. И я точно знаю, что вам понравилось то, что получили.

По крайней мере у нее хватило честности не отрицать этого.

– Как и вам, – сказала она.

– Проклятый поцелуй еще не причина, чтобы я заплатил за него по высшей цене! Вам повезло, что я не стал требовать от вас большего. Черт, если бы вы знали обо мне чуточку больше, то знали бы и то, что мне плевать на вашу честь и на свою собственную. Разве вы не слышали? Я безнадежный вариант; хам и бессовестный негодяй.

– О да, слышала, – призналась она, но не бросилась спасаться. – И еще слышала, что дядя наложил лапу на ваши финансы, пока вы не найдете достойную жену.

– И вы думаете, что могли бы претендовать на эту должность?

– Да нет же, Господи! Просто я нахожусь почти в таком же положении, понимаете?

Он не понимал, куда это могло его завести, но проявил заинтересованность. Что эта плутовка задумала?

– Вам нужна достойная жена? – осведомился он.

– Достойный жених, – поправила она. – Точнее, недостойный.

– Простите меня, мисс Растмур, но у меня нет желания становиться чьим бы то ни было мужем…

– Замолчите, ладно? И послушайте. Вы же хотите, чтобы дядя открыл вам доступ к денежным средствам?

Из осторожности он не ответил. Интересно, что именно девчонка знала о его средствах? У нее был скарабей. Не могла ли она при этом знать и о его делах? Знала ли, как сильно он нуждается в деньгах?

– Мой брат полагает, что мне нужен муж, чтобы держать меня на поводке, – продолжала она.

– Если ваше сегодняшнее поведение является типичным, то я должен признать, что согласен с ним, мисс Растмур.

– Что ж, он никогда с вами не согласится! – отрезала она. – На самом деле он скорее даст мне то, что я пожелаю, чем согласится выдать замуж за вас. Не обижайтесь, сэр.

– Я и не обижаюсь.

– Хорошо. Так что, как видите, нам обоим это удобно, разве нет? Вам нужна респектабельная невеста, а мне чрезвычайно нереспектабельный жених.

– Постойте, дайте понять, чего вы хотите. Вы предлагает помолвку как средство шантажа наших родных?

Она ослепительно улыбнулась, и он с изумлением обнаружил, что не знает, что еще ей сказать, чтобы произвести столь волнующий эффект.

– Да! Точно. Вы умнее, чем кажетесь, сэр.

– Наверное, следует поблагодарить вас.

– Думаю, мне понадобится не более двух недель помолвки с вами, чтобы склонить брата исполнить мое желание, – сказала она после мысленных подсчетов. – Сколько времени, как по-вашему, вам придется убеждать дядю в том, что вы заслуживаете его поддержку?

Учитывая, что ему уже под тридцать, а дядя с каждым днем презирал его все сильнее…

– Пожалуй, это займет намного больше двух недель.

Настал ее черед надуться.

– В самом деле? Вот черт. Похоже, у вас с ним серьезные проблемы.

Боже милостивый, какой же она была прелестной, когда дулась. Слава Богу, что в настоящий момент ее ничто больше не интересует, кроме фиктивной помолвки. Бедняга, на которого она положит глаз для пожизненного сосуществования, не имел шансов отвертеться.

В его случае, однако, ее план имел свои преимущества. Этот план позволит ему лучше познакомиться с наглой девчонкой и обстоятельствами, связанными с прелестным скарабеем. Возможно, он тоже получит от этой затеи немалую выгоду.

Если только ее брат отнюдь не такой тупица, каким она его считает. Как бы он не ухватился за возможность сбыть сестру с рук и не послал за священником. Что ж, Гаррису не привыкать поступаться своим долгом и делать то, что нравится. Если девушка готова пойти на такой риск, ей придется смириться с последствиями, когда он ее бросит.

К тому времени он уже завладеет скарабеем и теми сведениями, какие сумеет из нее выудить. Возможно, что между делом он позволит себе и некоторые другие вольности. Тем более что мисс Растмур не строит из себя недотрогу. Иначе, видит Бог, он не стал бы и пробовать.

Очень хорошо; он пойдет на это. Разузнает подробности о ее предосудительном плане и использует ее для своих целей. Возможно, помолвка с респектабельной женщиной заставит его дядю сменить гнев на милость.

– Мой дядя, мисс Растмур, возможно, и настроен против меня, – сказал он, придвигаясь к ней ближе, – но он всегда питал слабость к красивым женщинам. Если он решит, что раз у меня хватило ума привлечь такую женщину, как вы, то согласится закрыть глаза на кое-какие из моих старых прегрешений.

– В самом деле? Хотите сказать, что обдумаете предложение?

На ее лицо снова упала непослушная прядь, и он осторожно смахнул ее прочь.

– Похоже, мы оба можем оказаться в выигрыше благодаря ему.

– Я тоже так думаю, – заметила Пенелопа, но он уловил в ее голосе легкое волнение.

Его прикосновения, его близость сказывались. Этим можно будет воспользоваться, если только он сумеет сделать так, чтобы этот эффект имел одностороннюю направленность.

– Я, правда, рискую, – обронил он, проведя пальцем по мочке ее уха.

– Рискуете?

– Когда мы расторгнем помолвку, мой дядя не обрадуется. И от его доброжелательности не останется и следа.

– Да, понимаю.

У нее были очень привлекательные мочки. Небольшие сверкающие камни в ее ушах свидетельствовали о хорошем вкусе и добавляли блеска ее глазам. И глаза ее сверкали все сильнее по мере того, как в них разгорались наблюдаемые им искры желания. Будь он проклят, если не получит удовольствия от этой маленькой игры.

– Наверняка вы не стали бы вовлекать меня в это рискованное предприятие без какой-нибудь компенсации, правда?

– Без чего?

– Без оплаты, мисс Растмур. Боюсь, мне придется просить об оплате.

– Оплата? Но Энтони дает мне деньги только на булавки. Сколько вам нужно?

– Хм, хороший вопрос.

Он провел рукой по золотой цепочке со скарабеем вниз, пока не коснулся пальцами гладкой ткани корсета. Она судорожно вздохнула и, похоже, впервые за все время не смогла заставить себя взглянуть ему в глаза. Значит, была не такой бесстыжей, какой хотела казаться.

– Давайте сначала посмотрим, как будут развиваться события, прежде чем обсуждать условия сделки, – предложил он.

Она в замешательстве медлила с ответом.

– А что, если я не смогу себе этого позволить?

– Не волнуйтесь, мисс Растмур. Я потребую оплату до начала сделки. И поверьте, это будет нечто, что у вас уже имеется. В избытке.

Его намек не остался непонятым. Ей следовало отдать должное; она не была наивной дурочкой. Кашлянув, Пенелопа посмотрела на него и заставила себя улыбнуться.

– И чем мы закончим? – спросила она. – Пожмем друг другу руки, как два заговорщика?

– Пожмем руки? Нет, милая, оставим это благородным джентльменам. Наше соглашение – нечто иное.

Как будто он мог ограничиться рукопожатием, имея под рукой аппетитную мисс Растмур. Не успела она опомниться, как он завладел ее губами. Он ожидал, что теперь, когда она закончила свое дело, непременно окажет сопротивление, но ничего подобного не обнаружил. Напротив, она была уступчивой и послушной. А когда он положил ладонь ей на поясницу и прижал к себе, она издала стон нескрываемого желания. Отозвавшись в глубине его существа, этот стон вызвал к жизни ответную страсть.

Нет, одним рукопожатием в сделке с мисс Растмур не отделаться. Этого поцелуя тоже, похоже, было недостаточно. Но пока этим следовало ограничиться.

Из-за двери донеслись голоса. Ее искали. Их обнаружат, если он немедленно не возьмет себя в руки.

Гаррис оттолкнулся от девушки и услышал ропот недовольства. Но тут и она услышала голоса. Она округлила глаза. Видимо, хотела его о многом спросить.

– Я обо всем позабочусь, – сказал он.

И в последний момент коснулся двумя пальцами ее губ. Она уставилась на него и словно прочла его мысли. Он ясно видел это по страху на ее лице. Если бы их не вспугнули, у нее не хватило бы сил оказать ему сопротивление. И эта мысль пугала ее и щекотала нервы.

Он знал, что это стало бы ее падением. Взглянув на нее еще раз, Гаррис нырнул в тень. О да, он потребует с мисс Растмур плату, в этом он не сомневался. Оставалось, правда, неясным: удовлетворится ли он скарабеем или потребует в придачу еще и красивое тело, на котором этот жук примостился?

– Пенелопа, ты здесь?

Это был голос Марии. Он прозвучал громче, чем следовало. Девушка позвала ее с порога. Пенелопа всегда без труда угадывала предупреждение об опасности, когда его слышала. Лорд Гарри исчез в темноте сада, и она отчаянно пыталась восстановить душевное равновесие.

Ее губы все еще пылали от его прикосновения. Что губы? Все ее тело пылало. Что, спрашивается, он сделал с ней? Успеет ли она привести себя в порядок, чтобы мать не заметила?

– Пенелопа! – раздался пронзительный окрик матери, и, протолкнувшись в дверь мимо Марии, она вышла в сад. – Кто это был? Кто был с тобой?

– Что? Кто был где, матушка? – спросила Пенелопа.

Ей даже не пришлось особенно стараться, чтобы придать голосу нотки удивления и смущения.

– Мы никак не могли тебя найти, и твоя мать места себе не находила от волнения, – пояснила Мария, следуя за разъяренной матроной и сверля Пенелопу сердитым взглядом. – Я подумала, что тебя, наверное, утомила сутолока внутри и ты решила подышать свежим воздухом.

– Э-э, да, – согласилась Пенелопа, узнавая подсказку. – Мне нужно было глотнуть свежего воздуха.

– Не знаю уж, как тебе удалось избавиться от этого мужчины. Кто это был, Пенелопа?

– Мужчина? Не понимаю, о чем ты, мама.

– Я видела его, Пенелопа. Он был с тобой до нашего появления.

Матушка повернулась к Марии за поддержкой, но девушка, к счастью, лишь пожала плечами и покачала головой:

– Прошу прощения, леди Растмур, я никого не видела.

Пенелопа уже за это была обязана своей подруге. Матушка прошлась по саду, но было темно, и кругом росли деревья. К этому моменту лорда Гарри и след простыл. Одно дело объявить о помолвке, и совсем другое – быть застигнутой с ним в темном саду во время совокупления!

– Но он был здесь! – настойчиво повторила матушка, когда стало ясно, что его уже не найти. – Тебе придется ответить на много вопросов, Пенелопа. Идем со мной. Полагаю, вечер для тебя закончился.

Пенелопа с Марией последовали за матерью в сверкающую кутерьму бального зала. Надо заметить, что Пенелопа не торопилась на расправу, которую собиралась учинить ей мать. Не вызывало сомнения и то, что она поделится своими подозрениями с Энтони. Проклятие! Лучше заранее придумать какую-нибудь правдоподобную историю.

К счастью, ей дали небольшую отсрочку. Их отъезд с бала и соответственно допрос с пристрастием в карете по пути домой пришлось отложить. В тот момент, когда они пересекали зал, матушку окружила группа возбужденных матрон, и шумная миссис Бэбб-Уинкл оживленно поинтересовалась матушкиным мнением относительно новой шляпки леди Каслуэйт, в которой ее видели в парке на этой неделе. Шляпка, конечно же, оказалась сущим ужасом, и матушка была вынуждена высказаться по данной теме.

– Спасибо, – прошептала Пенелопа своей подруге, пока они спокойно ждали истощения шляпной темы.

Мария нахмурилась.

– Не могу поверить, что ты последовала за ним!

– Да, но как иначе могла я с ним встретиться?

– И что? Встретилась?

– Да. Мы очень мило э-э-э… побеседовали.

– Да, я вижу. У тебя волосы растрепаны и платье перекошено. Вот уж правда мило побеседовали.

Боже, Мария, безусловно, была права! Пенелопа не заметила, что выглядела не безукоризненно. Надеясь, что не привлекает внимания, она пригладила волосы и одернула платье. Подумать только, чего этот мужчина смог добиться за столь короткое время…

– Итак, – спросила Мария с притворной улыбкой, – ты совершила полное грехопадение или до конца не дошла?

Пенелопа не нашлась что ответить.

– Спроси меня дня через два.

Мария закатила глаза и пробурчала что-то похожее на молитву. Как странно. Пенелопа не замечала прежде в своей подруге религиозного рвения.

Глава 3

Встреча будет не из приятных. Гаррис стоял у большого фешенебельного Растмур-Хауса на Мейфэре и гадал, почему ноги отказываются сдвинуться с места. Хотя бы на шаг. Как будто подойти к двери и объявить о своем присутствии было для него физически неосуществимой задачей.

Утро выдалось приятное, насколько приятным бывает майское утро в Лондоне, но Гарри чувствовал какую-то леденящую промозглость. Особенно в ногах. Он хотел проглотить вставший в горле ком, но во рту пересохло.

Боже правый, он никак не ожидал, что сделать брачное предложение будет так трудно. Особенно при учете того, что жениться на самом деле он не собирался. Оставалось лишь надеяться на то, что плутовка оценит его старания.

По ее действиям прошлым вечером – вернее, по ее реакции – было очевидно, что он сможет получить от нее то, что хотел – э-э-э, в чем нуждался, – и без этой нелепой фиктивной помолвки. Однако после утренних размышлений Гаррис решил пойти ей навстречу. Конечный результат будет одинаковым, но этот утренний визит придаст делу больше деликатности. Возможно даже, в конечном счете послужит для девушки защитой. В некоторой степени.

Ладно. Лучше быстрее с этим покончить. В жизни ему приходилось сталкиваться с песчаными бурями, гробокопателями, проклятиями, похитителями людей и своим ненавистным дядей. Один заботливый брат вряд ли будет хуже, чем все это, вместе взятое.

Дворецкий ответил на стук в дверь почти немедленно. Возможно, слуги наблюдали за ним все эти пятнадцать минут, пока он собирался с духом, чтобы постучаться. Черт, как же все это противно.

– Лорд Гаррис Честертон с визитом к лорду Растмуру, – объявил он.

На дворецкого это не произвело никакого впечатления, но он пригласил гостя пройти и оставил в ожидании в довольно уютной гостиной. Ненадолго. Довольно скоро появился Растмур со смущенной улыбкой.

– Честертон! – произнес он, протягивая руку. – Сколько лет, сколько зим!

Гаррис пожал протянутую руку. Пока все шло хорошо.

– Что правда, то правда. Кажется, с момента вашей женитьбы. Кстати, с чем вас и поздравляю.

– Спасибо. Вы уже позавтракали? Хотите чего-нибудь освежающего?

– Нет, благодарю.

– Что ж, хорошо. Чем могу быть полезен?

С этими словами Растмур предложил гостю стул. Гаррис сел. В этом случае, наверное, лучше сидеть. Им обоим. Так Растмуру будет сложнее выхватить оружие, прежде чем Гаррис успеет выскочить за дверь. Если, конечно, до этого дойдет. Хотя такого исхода Гаррис не ожидал. Ведь не до такой же степени позволил он себе вчера вольности с мисс Растмур. Однако вопрос о его финансовой несостоятельности и печально знаменитой репутации оставался…

– О, Растмур… я знаю, что последнее время мы не так часто встречались, но знаете, я всегда считал вас порядочным человеком… даже в какой-то степени своим другом.

Растмур, кажется, понял, что речь пойдет не о приглашении на скачки.

– Это хорошие новости, Честертон. Но что привело вас сюда сегодня?

– Я пришел насчет… видите ли… то есть…

– Да?

– Насчет вашей сестры, Растмур.

Ну вот, он и сказал это. Теперь ждал взрыва.

– О нет, – произнес Растмур, что не слишком смахивало на взрыв. – Что она на этот раз натворила? Если это вам что-то стоило, Честертон, только скажите, я компенсирую.

– Что?

– Она что-то разбила? Кого-то оскорбила? Что-то украла? Выкладывайте все подробности.

Это была, конечно, не та реакция, к которой он приготовился. Гаррис откашлялся.

– Ничего подобного.

– Нет? Тогда что она сделала?

– На самом деле… она согласилась выйти за меня замуж.

Теперь все выглядело более предсказуемым. На лице Растмура не отразилось никаких эмоций. Его глаза почти вылезли из орбит. Руки сжались в кулаки, и костяшки пальцев побелели. Он встал на ноги. Гаррис напомнил себе, что у него нет причин бояться этого человека. Что он в состоянии себя защитить, если возникнет необходимость.

Наконец Растмур бросился к нему. Но вместо удара, который Гаррис рассчитывал получить, человек схватил его за руку, поднял на ноги и, обняв, похлопал по спине. Все прошло гораздо лучше, чем Гаррис ожидал.

– Господи, как вам это удалось, старина? – спросил Растмур, отступив назад, и уставился на Гарриса с выражением невысказанного восхищения.

– Прошу прощения?

– Как вам удалось заставить ее согласиться? Она согласилась выйти замуж, верно? Это же не очередная помолвка, нет?

– Очередная?

– Три, Честертон! Трижды ко мне приходили разные бедняги и объявляли о ее согласии, мямля что-то о том, как высоко ценят ее добродетель, и это не считая катастрофы с нашим чертовым кузеном Фицджелдером пять лет назад.

Гаррис с трудом пересилил внезапно охвативший его страх.

– Мисс Растмур уже была помолвлена? Четыре раза?

– Но вы первый, кто, на мой взгляд, может искренне ее интересовать. Поздравляю, старина!

Проклятие, все это как-то не вдохновляло. Плутовка то и дело обручалась? И имела что-то с Фицджелдером? Надо же. Гаррис был наслышан об этом мерзавце. Неподходящая компания для кого бы то ни было. Не говоря уже о мисс Растмур. Это о многом свидетельствовало.

А он еще опасался того, что его короткая связь с ней может запятнать ее репутацию в глазах общества. Он подверг себя этому притворному собеседованию с Растмуром, чтобы не запятнать честь девушки. Как это нелепо, ведь она давно ее запятнала. Во что он себя втянул?

Может, лучше покончить со всем прямо сейчас?

– Меня волновало, сэр, – сказал Гаррис, когда снова обрел дар речи, – что, может, у вас есть какие сомнения относительно моей э-э-э репутации.

– О, я знаю, что о вас говорят люди, Честертон. Еще я знаю, что лишь половина того, о чем болтают, соответствует действительности. И мне безразлично, которая из них. Если Пенелопа воспылала к вам нежностью, для меня это хорошая новость.

– Но есть еще вопрос моего финансового состояния. Ведь я в полной зависимости от своего дяди, а он не очень хорошо ко мне относится.

– Не стоит волноваться. Моя сестра полностью обеспечена. Наш отец о ней позаботился. Кроме того, вы можете рассчитывать на щедрый подарок к свадьбе от моей жены и меня. Все, что угодно, лишь бы сестра была счастлива.

Проклятие, все шло совсем не по плану. Да, он рассчитывал убедить Растмура, что его помолвка с Пенелопой настоящая, но думал, что для этого придется приложить определенные усилия. И уж, конечно, не ожидал, что его примут в семью с раскрытыми объятиями и кошельком! Черт, если он не поостережется, этот человек женит его на маленькой интриганке в течение двух недель. А этого ему меньше всего хотелось.

Правда, открытый кошелек делал предложение заманчивым и заставлял задуматься о том, сколь велико было оставленное ее отцом содержание. Он никогда не задумывался о том, чтобы взять себе богатую жену для решения тяжелого материального положения, в котором очутился, но теперь не мог сказать, что не испытал ни малейшего соблазна.