Моро (№1) - Ночные джунгли

— А почему вы думаете, что я располагаю информацией о Гассане?

— Ваши с ним пути пересекались по крайней мере трижды. Первый раз — когда Гассан прикончил местного сутенера по имени Тисаки Нугоя. Второй — во время попытки убийства Стефани Вейр, бывшей помощницы покойного Дэрила Джонсона. И, наконец, во время взрыва, в результате которого погиб Десмонд Томсон.

— Поджог дома Томсона — тоже дело рук Гассана?

— Да. Один из охранников успел перед смертью дать показания.

Ногар решил поторговаться.

— Что я получу взамен предоставленной вам информации?

Ишэм сняла очки и оглядела Раджастана так, будто исследовала труп на предмет установления причины смерти.

— Вы получите мое доброе к вам расположение, — произнесла она ледяным тоном.

Ногар внутренне поежился. Поразмыслив немного, он пришел к выводу, что не стоит приобретать врага в лице этой крутой франкенштейнихи.

— Ну хорошо, я расскажу вам, но информация эта — мои предположения, по большей части…

Он ознакомил ее со своим видением хода событий, опустив в своем рассказе все, что касалось МЛИ. Суббота, 19-е июля — Янг впускает Гассана в дом Джонсона. Гассан всаживает Джонсону в затылок пулю из «Левитта». Четверг, 24-е июля — Гассан, во время грозы после разборки Зипперхедов со «Стигматой», занимает огневую позицию в «Башне Музыканта» и выстрелом из того же «Левитта» разбивает витражное окно в доме Джонсона. Четверг, 31-е июля — Янг крадет финансовые отчеты Байндера. Пятница, 1-е августа — Янг сжигает их, а заодно и себя. Понедельник, 4-е августа — Зипперы предпринимают атаку на кафе «Арабика». Руководят ими, скорее всего, Гассан и Терин…

Ишэм сама закончила список.

— Сегодня — Десмонд Томсон погибает в результате взрыва зажигательной бомбы, а «БМВ» Эдвина Харрисона взрывается на Шорвей-Авеню…

— Харрисон мертв?

— Вы разве не слышали сводки последних известий? Он и еще двенадцать человек стали жертвами взрыва на Шорвей-Авеню утром, во время часа пик. На данный момент из всего окружения Байндера в живых осталась только Вейр… Благодаря вам. Вы не знаете, где она сейчас находится?

— Нет, — солгал Ногар, не желая впутывать во все это Мэнни. — Она подвозила меня как-то на своей машине… но с тех пор я ее не видел. Ни ее, ни той крольчихи…

Ишэм явно понимала, что он лжет.

— Если вам станет известно что-либо о ее местонахождении, сообщите мне, пожалуйста. ФБР обеспечит ей должную защиту и…

Разговор был прерван приглушенным воплем, донесшимся из коридора. Кричал Мак Интайр.

— Что-о-о?

Ногар и Ишэм прислушались.

— Я сказал, — это был голос Харска, — что собираюсь отпустить тигра. Вы сами виноваты. Вели себя как желторотые новобранцы…

— Как вы смеете говорить с нами подобными…

— Ах, извините, господа. Я несколько забылся. Может быть, вы лучше поймете меня, если я выражусь несколько по-другому? Так вот, трахал я вас обоих с вашим дурацким расследованием! Трахал я сотрудничество с вашим ведомством, если оно дает мне в помощь таких болванов!

— Детектив Харск… — начал было Конрад.

— Заткнись! У меня есть приказ окружного прокурора: никаких судебных преследований Раджастана за события в «Арабике» — он применил оружие в целях самообороны. Относительно самого оружия проверьте свои досье — Ногар имеет разрешение на его ношение и пользование им с 2043 года. А что касается изуродованного такси, так это целиком ваша вина. Ведь именно вы ворвались в диспетчерскую «Кливленд Автокэб» и устроили так, что компьютер перестал выполнять первоначально заданную программу. Позиция окружного прокурора такова: поскольку вы не представились Раджастану и сделали невозможным переход компьютера на аварийную программу, действия Ногара вполне оправданны. Он не знал, кто его преследует, и просто пытался спасти свою жизнь.

— Вы не понимаете, — снова начал Конрад. — Обвинения, выдвигаемые Раджастану «Автокэбом»…

Голос Харска стал почти ласковым.

— Нет, это вы не понимаете. У вас дерьмо вместо мозгов. «Автокэб» действительно собирается выдвинуть обвинения, но не против Раджастана, а против вас обоих. Хочу вас уведомить, что этим делом уже занялся Комитет Дорожной Безопасности. Самовольное изменение маршрута дистанционно управляемого транспортного средства — уже само по себе является уголовным преступлением. Я уж не говорю о том, что из-за двух растяп-полицейских, не соизволивших представиться подозреваемому, на улицах города создалась чрезвычайная ситуация — неуправляемое такси мчалось со скоростью свыше ста километров в час, не обращая внимания на светофоры и дорожные знаки. Молите бога, чтобы вам не предъявили еще обвинения в угоне или намеренном похищении законопослушного гражданина.

— Неужели вы верите в то, что Раджастан хотел оторваться от преследования, полагая что за ним охотятся Зипперы…

— Идиоты! Не забывайте о том, что моро тоже имеют в этой стране кое-какие гражданские права… Впрочем, чего это я перед вами распинаюсь? Короче, мне не нужна ваша долбанная помощь. Вы только мешаете работать.

— Мы уведомим ваше руководство о вашем недостойном поведении.

— Какое совпадение, ваше руководство уже уведомлено о вашем поведении. Шеф окружной полиции Робинсон желает перекинуться с вами парой слов. Все. Разговор окончен.

Ногар, сбитый с толку, повернулся к Ишэм.

— Если городская полиция начала это дело, тогда почему меня арестовали именно вы, агент ФБР?

— Потому, что полиция попросила ФБР предоставить им специалиста по выслеживанию и захвату моро. А я и являюсь именно таким специалистом. Я прошла обучение в израильской разведке. — Девушка зловеще улыбнулась.

Харск вихрем ворвался в комнату.

— Ишэм, какого черта вы отослали моих наблюдателей из соседней комнаты? Согласно инструкции допрашивающий офицер не должен оставаться наедине с подозреваемым…

— Я — не один из ваших офицеров, а Раджастан, насколько я понимаю, уже не является подозреваемым.

Харск метнул в женщину хмурый взгляд, но обратился к Раджастану.

— Ногар, ты свободен. Окружной прокурор считает, что у нас нет достаточных оснований для того, чтобы держать тебя под стражей.

Ногар встал.

— Спасибо.

— Не нужно пока благодарить меня. Из-за тебя и из-за Байндера на меня столько проблем навалилось… А тут еще Зипперы эти — муниципалитет в панике, пресса как с цепи сорвалась… И у меня складывается впечатление, что все это потому, что ты суешь свой нос, куда не следует. По мне, так я засадил бы тебя в кутузку, от греха подальше. Но… — Харск развел руками, потом повернулся к Ишэм.

— А теперь, с разрешения специального агента Ишэм, я хотел бы конфиденциально побеседовать с мистером Раджастаном в своем кабинете.

Харск церемонно поклонился даме и вывел тигра из комнаты для допросов.

ГЛАВА 20

Офис Харска располагался в подвале того же здания. Пахло здесь бумагой, пылью и плесенью. Когда Харск ввел Ногара в помещение, тому пришлось пригнуть голову, чтобы не задеть водопроводные трубы и кабели электропроводки, змеящиеся по потолку. У обшарпанного деревянного стола стояли два стула, сваренные из тонких хромированных трубок, с сиденьями из красного винила. Стулья выглядели настолько хрупкими, что Ногар не рискнул сесть.

Харск же тяжело опустился на один из них и взял со стола пластиковый стаканчик с давно остывшим кофе. Такие же стаканчики — дюжины две — беспорядочно валялись по всей комнате. Харск пригубил напиток, скривился, но потом сделал еще пару глотков.

— Итак, Ногар, ты полагаешь, что выбрался относительно сухим из воды лишь благодаря своему безупречному образу жизни и доброте душевной…

Раджастан сморщил нос. Ему показалось, что в кофе Харска плавает какой-то мусор.

— А ты полагаешь иначе?

Левый уголок рта Харска слегка приподнялся — это означало у чернокожего пинка улыбку. Детектив осушил стакан и швырнул его в угол комнаты, где стояла доверху набитая бумагой мусорная корзина.

— Хорошо. Положим, ты не понимаешь, хотя я знаю, что ты не такой уж дурачок, каким иногда прикидываешься. Я объясню тебе, почему решено тебя отпустить. И это не имеет никакого отношения к некомпетентности этих двух недоумков…

Харск открыл нижний ящик стола и вынул оттуда Ногаров «Винд».

— Многие ли знают, кем был твой отец?

Меньше всего ожидал Ногар услышать от Харска подобный вопрос.

— А какое это имеет отношение к…

Харск вытащил из стола запасные обоймы к «Винду» и аккуратно положил их рядом с карабином.

— Если ты не понимаешь какое, тогда ты тупее, чем я думал. Неужели до тебя не доходит, что сделают с тобой федералы — не говоря уж о болванах вроде Мак Интайра и Конрада, — узнай они, чей ты сынуля?

— Сыновья не отвечают за своего отца.

Харск бросил в тигра испепеляющий взгляд.

— Смотря какие сыновья. Сейчас в стране насчитывается несколько сотен моро из породы раджастанов, но ни один из них, кроме тебя, не предпринял попытки выяснить, кто был его родителем. А ты, болван, добился этого. Ты сознательно связал себя с историей Датии. И теперь тебе придется иметь с ней дело.

Ногар не нашелся, что ответить на это.

— Что ты имеешь в виду, говоря «узнай федералы»…

— Я имею в виду то, что они не знают. Пока. Возможно, только полдюжине человек в городском департаменте полиции известно, что частный детектив Ногар Раджастан — сын Датии, лидера кровавого восстания моро во времена «Черного Августа». Один из тех, кому это известно, — окружной прокурор. Другой — я. Все мы присутствовали при заключительном акте драмы у «Башни Музыканта». Датия сдерживал напор двух взводов полиции с помощью вот этой вот пушки. — Он кивнул на «Винд». — Потом прибыл взвод Национальной Гвардии, и они подожгли здание, чтобы выкурить твоего папашу.

Ногару не хотелось всего этого слышать. Хорошо еще, что Харск был пинком и не мог учуять, какие эмоции испытывает в данный момент тигр.

— Датия был психопатом, потерявшим половину своего ума в Афганистане. Многие люди так и не поняли, почему сотни моро последовали за его безумными призывами и лозунгами, поверили в то, что он проповедовал. Скорее всего, потому, что слишком уж горячая, слишком нестабильная атмосфера была в то лето в Моро-Тауне. Ситуация была взрывоопасной — во многом похожей на сегодняшнюю, — и оказалось достаточно одной искры, из которой возгорелось пламя.

В комнате воцарилась долгая неловкая тишина.

— К чему ты клонишь, Харск?

Харск грустно покачал головой.

— Ты как слепой, беззубый котенок. Неужели я должен тебе это разжевывать? Шесть человек из департамента полиции и взвод Национальных Гвардейцев присутствовали при последних минутах жизни твоего папаши. В своих предсмертных криках он упоминал твое имя — и это содержится в официальных отчетах. Я удивляюсь, почему до сих пор никто не поднял эти документы. Стоит кому-то сопоставить, насколько похожи последние вылазки Зипперов с действиями твоего предка — и самим чертям станет тошно. — Харск встал. — Слышал ты когда-нибудь такое выражение — «козел отпущения»? Как ты полагаешь, что подумают Мак Интайр и Конрад, если именно они сопоставят эти факты?

Ногару показалось, будто пол уходит у него из-под ног.

— Они подумают, что я…

— … играешь в этой заварухе первую скрипку, дерьмовая ты голова. Тебе страшно повезло, что ни я, ни окружной прокурор так не думаем. Хотя, если бы не эти два фактора, я все-таки засадил бы тебя, как я уже говорил, ради твоей же пользы.

— Какие еще два фактора?

Харск снова сел.

— Мы с прокурором подозреваем, что из тебя хотят сделать великомученика. Если тебя арестуют, или пристрелят, или еще что-то в этом роде, и все моро узнают, чей ты отпрыск, — это как раз и будет той искрой, от которой все взорвется. Пока что нам приходится иметь дело с Зипперами — хотя и этого вполне достаточно.

У Ногара было такое ощущение, что его собственное прошлое наваливается на него; складывалось впечатление, будто он целое десятилетие занимался лишь тем, что убегал от собственного хвоста.

— Ты сказал два фактора…

— Второй — это постоянные свары между различными ведомствами. Ишэм захватила твое оружие, но во всей этой суматохе его не успели зафиксировать как улику против тебя. Тебе не могут предъявить обвинение в незаконном использовании оружия, когда у тебя нет его на руках…

Ногар взглянул на свой карабин, лежащий на столе. Он прекрасно понял намек Харска. Раджастан сунул «Винд» в кобуру и положил обоймы в карман.

— Я могу идти?

— Вали. Только сделай одолжение — перестань быть одной из моих проблем.

* * *

Когда Ногар поднялся в вестибюль, снаружи, на улице, уже занялся серо-голубой рассвет. Раджастан огляделся, с удовлетворением отметил, что на входе нет детекторных установок для обнаружения оружия, и направился к будкам видеофонов-автоматов, расположенных неподалеку от лифта. Он намеревался позвонить Мэнни, чтобы застать мангуста, пока тот не отправился на работу.

Видеофоны в вестибюле полицейского участка были в лучшем состоянии, нежели уличные, — это означало, что будки по крайней мере один раз в неделю очищают от экскрементов и замазывают грэффити. На вызов ответила Эйнджел.

— Кисуля, твою мать, где ты пропадаешь?

— Какого хрена ты подходишь к видеофону? — злобно прорычал Кисуля. — Никто не должен знать, что ты у Мэнни…

— Остынь, Кисуля, — попросила Эйнджел. — Что с тобой случилось? Пинки глаз не сомкнула всю ночь, Док тоже места себе не…

Оттолкнув крольчиху, перед камерой появился Мэнни.

— Ногар, черт побери! Где тебя носит! Почему ты не сказал мне, откуда у тебя рана в бедре?

Ногар виновато вздохнул.

— Извини, дружище, не хотел лишний раз тебя беспокоить.

Мангуст презрительно фыркнул.

— Беспокоить! Если бы я знал, я мог бы принять участие во вскрытии и попытаться сам извлечь твои пули… Впрочем, насколько я понимаю, тебе не предъявили обвинений?

— Да. Это была самооборона.

— Тебе еще повезло, не то упекли бы тебя на несколько лет, как пить дать. А сейчас ты где? Выглядишь ты, надо сказать, отвратительно.

— Это диагноз профессионала? — Ногар был по-прежнему весь облеплен водорослями с ног до головы. Воняло от него, наверно, как от выгребной ямы, но Ногар не ощущал этого.

— Когда ты соблаговолишь подробно посвятить меня во все, что происходит? — поинтересовался Мэнни.

— Если хочешь спокойно спать по ночам, то лучше тебе не знать всего. Как там Стефи?

Мэнни пожал плечами.

— Лучше, чем большинство пинков, проводящих столь долгое время в обществе моро. Засыпала меня вопросами, в основном о тебе. — Мэнни огляделся по сторонам и понизил голос. — Глупый, конечно, вопрос, но вы с ней не…

— Да, — сказал Ногар и, спустя пару секунд, повторил: — да.

— Проклятье, — пробормотал Мэнни, отводя взгляд.

Прошло, наверно, около минуты, прежде чем он переварил это откровенное признание. Наконец, он снова посмотрел в лицо Ногару.

— Между прочим, ты знаешь, что расследование по убийству Дэрила Джонсона возобновлено? В МВД заподозрили, что легавые из Шейкера намеренно оставили вторую пулю в доме Джонсона. Конгрессмену Байндеру предстоит отчитаться перед Комитетом по Этике.

— Да, я слыхал что-то по радио.

Они поговорили еще минут десять. Ногар рассказал Мэнни о своих злоключениях и ответил на вопросы мангуста о своих ранах. Никто из них больше не затрагивал тему взаимоотношений Раджастана со Стефи Вейр. Потом Ногар вызвал такси. С водителем.

Через пятнадцать минут к крыльцу здания подрулил знакомый Ногару «Ниссан Тори». Водитель был тот же, что и вчера, — разговорчивая негритянка, вероятно, единственная «живая» таксистка в «Кливленд Автокэб».

— Так и думала, что это ты.

Ногар взгромоздился на заднее сиденье и сунул в счетчик свою кредитку. Машина тронулась и взяла курс на запад, в сторону моста Мейн-Авеню.

— Неслабая была ночка сегодня. Слыхал новости? Какие-то наркоты вломились в диспетчерскую и пытались захватить новехонький «Крайслер» с дистанционным управлением. Чуть не угробили пассажира. Не доверяю я этим дистанционникам, с шоферюгой надежнее…

Ногар задремал под ее болтовню.

Она разбудила его, когда они прибыли на место назначения, возможно, подождав немного, чтобы счетчик отстучал несколько лишних баксов. Ногар не стал спорить, наоборот, дал ей еще 50 долларов чаевых.

— Спасибо. Можешь заказывать меня всякий раз, когда будешь вызывать мотор. Спросишь Руби. Черт побери, ты не так уж и плох для моро.

Ногар постоял напротив безымянного бара и проводил взглядом отъезжающий «Тори». Утренняя жара уже начинала раскалять тротуар, равно как и водоросли, засохшие в тигрином меху. Раджастан взглянул на то место, где останавливался «Антей», принадлежащий Стефи, — на асфальте остались кровавые отпечатки ног Ногара.

Он подковылял к дому Мэнни и не успел позвонить в дверь, как она вдруг распахнулась и Стефи буквально втащила его внутрь. Следуя за девушкой в гостинную, Ногар ощутил что от нее исходят волны беспокойства и страха. Эйнджел сидела на диване. Мэнни уже ушел на работу. Стефи прерывисто дышала.

— Они начали передавать это пять минут назад. По всем каналам…

Эйнджел оттолкнула ее от экрана.

— Шшшшш… тише…

— Сейчас мы покажем вам уникальные кадры разыгравшейся трагедии, — вещал комментатор-пинк. — Наш метеоролог, Тэд Андайк, находился неподалеку от места катастрофы. Вы увидите полную видеозапись произошедшего несчастья.

Комментатор исчез с экрана, уступив место Тэду Андайку — маленькому человечку с прилизанными черными волосами и бегающими глазками. Метеоролог, одетый в куртку «сафари», стоял на крыше какого-то здания неподалеку от международного аэропорта Хопкинс, располагавшегося к западу от Кливленда.

— … обещают повышение температуры до 38 градусов, и Национальная Служба Погоды предупреждает, что… — Шум заходившего на посадку самолета почти заглушил слова Андайка. — Проклятые самолеты, мешают…

Оператор перевел камеру на самолет, показавшийся из-за правого плеча Андайка. Это была модифицированная модель «Боинга-747» с гигантскими электрическими турболопастями на крыльях. С земли взметнулось нечто похожее на молнию и ударило самолет в переднее посадочное шасси…

Вишнево-красный огненный шар поглотил переднюю часть корпуса летательного аппарата, который в этот момент находился примерно на стометровой высоте. Нос 747-го на мгновение окутало облаком черного дыма. Снизу сверкнула еще одна молния, в воздухе расцвел другой огненный шар, и правое крыло отвалилось, будто срезанное ножом. Изображение затряслось — видимо, оператор пытался поймать падающий самолет в объектив видеокамеры.

— О Господи, кто-то сбил его! Кто-то сбил самолет… — вопил Андайк.

Оператор наконец-то поймал в объектив самолет, который, перевернувшись на правый бок, рухнул на взлетно-посадочную полосу и на секунду замер, выставив вертикально вверх левое крыло — словно плавник гигантской акулы блеснул в солнечных лучах. Самолет медленно завалился на левое крыло, которое тотчас же обломилось; потом отделилась хвостовая часть и откатилась в сторону. Послышался грохот взрыва, экран озарила яркая вспышка и изображение затянуло дымом.

Андайк верещал пронзительным голосом нечто нечленораздельное, и на экране вновь появился комментатор.

— По предварительным оценкам, погибло свыше трехсот человек. Мы получили сведения, что на борту «Боинга» находился конгрессмен Джозеф Байндер…

Ногара будто ударили коленом в пах.

— … Байндер возвращался в Кливленд из Колумбуса, где он занимался реорганизацией своей предвыборной кампании, — в делах которой царил хаос со времен убийства менеджера компании Дэрила Джонсона. Представитель Федерального Бюро Расследований высказал предположения, что самолет был обстрелян мини-ракетами класса «земля-воздух»…

Ногар медленно опустился в кресло. Кто-то — скорее всего Гассан — убил несколько сотен человек лишь для того, чтобы устранить Байндера. Раджастан чувствовал, что событиями управляет какая-то непреодолимая сила. К данному моменту все, кто имел хоть какое-то отношение к финансовым отчетам Байндера, погибли. Все, кроме…

Ногар протянул руки к Стефи и заключил ее в объятия.

Раджастан выключил душ. Он наконец-то смыл со своего меха присохшие водоросли. Выглянув из-за пластиковой перегородки, он увидел, что Стефи сидит на стуле и сушит волосы феном.

— Что ты хотела этим сказать — «ты слишком груб с Эйнджел»?

Стефи посмотрела на свои ноги, покачала головой и улыбнулась. Потом взяла полотенце и вытерла остаток водоросли, прилипший к бедру.

— Ну так что? — нетерпеливо спросил Ногар.

Стефи встряхнула полотенце и подала его Ногару.

— Мне просто кажется, что ты не совсем понимаешь, как болезненно она воспринимает все происходящее.

Раджастан начал вытирать полотенцем шерсть, с сожалением вспоминая мощную сушилку в своей квартире.

— Стефи, происходящее — не подарок для всех нас.

— Верно. Но, думаю, ей приходится особенно трудно. Хотя Эйнджел и храбрится, она очень напугана, Ногар. И она так одинока. — Девушка встала и помогла тигру вытереть мех на спине. — Ей снятся кошмары. Не нужно было на нее кричать, когда она ответила на твой вызов по видеофону.

— Слушай, я ведь предупреждал ее, чтобы не высовывалась. Никто не должен знать, что вы обе находитесь дома у Мэнни. И вообще, ее манера вести себя действует мне на нервы.

— Она ведь еще подросток. Ей всего 14 лет.

Ногар вздохнул.

— Стефи, для моро это вполне зрелый возраст.

— Да, в физическом отношении она вполне взрослая. Но в душе она все еще ребенок. Вспомни себя в ее возрасте.

Ногар горько усмехнулся. В возрасте Эйнджел он состоял в уличной банде «Адские Коты». Ну что же, тогда он, возможно, вел себя похлеще крольчихи…

— Так что ты от меня хочешь? — спросил он, мысленно добавив: «чтобы я ее трахнул?»

— Думаю, к ней нужно относиться с уважением. Ей надо, чтобы кто-то верил ей, подбодрил ее. А больше всего… — Стефи взглянула тигру в глаза. — Думаю, она хочет тебе понравиться.

— Она мне нравится… в каком-то смысле.

— Эйнджел должна узнать об этом.

Ногар покачал головой. Он и сам иногда ловил себя на мысли, что воспринимает крольчиху как помеху, чего Эйнджел, конечно же, не заслуживала.

— Стефи, — решил он сменить тему разговора, — вам с Эйнджел лучше уехать из города.

Она склонила голову набок.

— Это необходимо?

— Тебе опасно находиться в Кливленде. Ты осталась единственной из окружения Байндера, кто мог видеть те злополучные отчеты. Гассан сбил «Боинг» лишь затем, чтобы разделаться с Байндером. Сам Господь Бог тебе не поможет, если Гассан — или те, на кого он работает — разнюхает, где ты находишься.

— А я-то думала, что ты — атеист.

Ногар поморщился.

— Это так, речевой оборот. Понимаешь, нам нельзя быть рядом, пока вся эта заваруха не закончится. Я попрошу Бобби, чтобы он подыскал какой-нибудь укромный отель или мотель. Вы с Эйнджел поселитесь там под вымышленными именами…

— Почему я и Эйнджел?

Ногар обнял ее рукой за плечи.

— Я хочу, чтобы тебя кто-нибудь охранял, пока меня не будет рядом. К тому же ты сама говоришь, что Эйнджел нужен друг. Вернее, подруга. Ты для этой роли подходишь больше, чем я.

— Когда нужно уезжать?

— Как можно быстрее.

Она отвернулась и начала вытирать полотенцем запотевшее зеркало.

— Почему Гассан убивает всех людей из окружения Байндера?

Ногар посмотрел на отражение в зеркале — огромный израненный тигр и хрупкая черноволосая девушка. Стефи показалась ему такой маленькой, такой беспомощной…

— Я по-прежнему думаю, что все дело в финансовых отчетах компании… хотя федералы считают, что за убийством стоит какая-то радикальная организация моро. А я в этом не уверен.

— Почему?

— Дэрил Джонсон не является жертвой террористического акта. Его убили явно по заказу, уложили одним выстрелом, в доме — никаких признаков вандализма… кроме разбитого окна, но это — для отвода глаз.

Стефи пожала плечами.

— Ты — детектив, тебе виднее… Ну что же, звони Бобби, а я пойду посмотрю, подойдет ли мне что-нибудь из одежды Мэнни.

Она вышла из ванной, оставив на полу свою старую одежду. Ногар смотрел, как обнаженная Стефи идет, никого не стесняясь, по коридору и понял, что Мэнни прав — девушка действительно привыкла к обществу моро и относилась к ним, как к ровне.

Ногар проковылял по лестнице на первый этаж и направился к видеофону. Эйнджел по-прежнему сидела на диване, глядя на экран. Похоже, она пристрастилась к просмотру видеоновостей. Крольчиха переключала каналы с помощью дистанционного пульта управления.

Моро то, моро это…

Сообщения о моро стали основной темой всех выпусков новостей. Теперь речь шла уже не только о Зипперхедах. Харск прав — нынешнее лето оказалось чрезвычайно взрывоопасным.

Уже поступили сообщения о стычках моро с подростковыми бандами пинков в Нью-Йорке… В Бенсхаймовской клинике взорвана зажигательная бомба; погибло трое врачей и три беременных моро.

Раджастан вспомнил свой разговор со Стефи относительно крольчихи.

— Эйнджел, извини, но мне нужно воспользоваться видеофоном.

Эйнджел обернулась и посмотрела на него. Выглядела она несколько удивленной.

— Конечно, Кисуля.

Она встала с дивана. Ногар сел и начал вызывать Бобби.

— Ногар…

Она назвала меня Ногар?

— Да, Эйнджел.

— Ты не будешь сердиться, если я впредь буду звать тебя Кисулей?

— Да нет, что ты…

— Роберт Дитрих слушает, — раздался голос из динамика.

— Это я, Бобби.

— Спасибо, Кисуля, — сказала Эйнджел и вышла из гостиной.

На экране появилась рыжебородая физиономия Бобби.

— Чего тебе, тигрище?

Ногар объяснил, что нужно найти укромное местечко для «двух девушек».

Бобби кивнул.

— Проще простого. Все будет о'кей. Между прочим…

— Что?

— Нужны тебе те данные на Нугою? Ну, помнишь, я раскопал их по твоей просьбе?

Раджастан напрочь забыл об этом.

— Какой в них теперь толк? Нугоя ведь мертв.

— Дело не в Нугое. Там есть кое-что о Дэриле Джонсоне…

Ногар вскочил на ноги, не обращая внимания на боль в правом бедре.

— Что?!

Бобби ласково ухмыльнулся.

— Я знал, что тебя это заинтересует.

ГЛАВА 21

Пока Бобби, укативший на своем кресле-каталке куда-то в глубину своего домашнего лабиринта, готовил фальшивое удостоверение для Стефи, Раджастан попытался осмыслить новую информацию о Дэриле Джонсоне. Похоже, он нащупал ниточку — пока, правда, очень тонкую, — которая могла связать Джонсона с Зипперхедами.

Вскрытие полицейскими патологоанатомами трупа Джонсона показало, что Дэрил перед смертью основательно накачался как алкоголем, так и наркотиками.

Хотя Мэнни и не удалось выяснить, какими именно, Ногар все больше склонялся к мысли, что скорее всего это был флаш.

Бобби проследил финансовые связи Нугои, и одна из них вывела непосредственно на Джонсона. Нугоя мог получать деньги от Джонсона только за два вида услуг: наркотики и секс. А поскольку Нугоя поставлял своим клиентам особей только женского пола, причем моро, секс отпадал — ведь Дэрри был «голубым».

Нугою убрали за то, что он перепродавал флаш, получаемый им от Зипперов.

А Джонсон покупал флаш у него.

«Покупал ли?» — усомнился Ногар. Если да, то почему в доме Джонсона не было обнаружено никаких следов флаша? Может, Янг уничтожил их, эти следы?

А если шантаж?

Нет, вряд ли. Вклады на банковском счете Нугои были слишком малы для аппетитов сутенера, который — обладай он какой-то важной информацией — потребовал бы от Джонсона гораздо более крупную сумму…

Ногар увидел в окно, как к дому Мэнни подрулил знакомый «Ниссан Тори». Раджастан проковылял к двери, распахнул ее и махнул рукой таксистке. Конечно же, это снова была Руби. Потом тигр обернулся к Эйнджел и Стефи. Стефи каким-то образом умудрилась отыскать среди одежды Мэнни джинсы и тенниску, которые оказались ей как раз впору.

«Во всех ты, душечка, нарядах хороша», — усмехнулся про себя Ногар, а вслух сказал:

— Я сейчас быстренько смотаюсь к Бобби, а вы готовьтесь к отъезду.

— Мы уже готовы, Кисуля.

— О'кей.

Через полчаса Раджастан вернулся с фальшивым удостоверением для Стефи. Бобби клятвенно заверил Ногара, что определить подделку можно лишь с помощью специального оборудования, которого, конечно же, нет и быть не может в заштатном мотеле, куда надлежало отправиться «девушкам».

Ногар окинул их пытливым взглядом:

— Обе хорошо усвоили, что вам нужно делать?

— Конечно, Кисуля, никаких проблем.

Ногар покачал головой. Он доверял крольчихе, но решил, что проверить лишний раз не помешает.

— Давайте-ка повторим еще разок.

Стефи и Эйнджел посмотрели друг на друга. Стефи склонила голову набок и махнула ладонью в сторону крольчихи, мол, пусть Эйнджел говорит.

— Хорошо, Кисуля, значит мы сейчас едем в аэропорт…

— Хопкинс.

— Да помню я, не перебивай. Там, значит, на стоянке такси нас будет ждать э-э…

— «Мадуро», черный «Мадуро» производства «Дженерал Моторс», спортивная модель… — Стефи укоризненно взглянула на него, и Ногар заткнулся.

— Позволь мне все же закончить самой, Кисуля, — Эйнджел закатила глаза так, что стали видны белки. — Рейс оплачен от нового имени пинки… пардон, Стефи. Потом мы катим по 322-му хайвею, сворачиваем на Честерленд и селимся там в мотеле «Лесная Звездочка».

— Верно. Я свяжусь с вами, как только все это дерьмо немного уляжется.

Ногар улыбнулся крольчихе и, к своему удивлению, получил от Эйнджел широченную улыбку в ответ.

Он провел путешественниц к «Тори» и оплатил таксистке дорогу до аэропорта. Руби, как и Стэфи, уже, вероятно, привыкла к общению с моро. Негритянка даже не прокомментировала одеяние Эйнджел, облаченной, как в халат, в старую рубашку Ногара.