Это странное волшебство

«Да, в деревне».

«Что… Как вы думаете, что случилось?»

«Бог его знает. Несчастный случай в море, это очевидно. Он рыбак, обычно ходил в море один… Вы, должно быть, видели его лодку. Она обычно проплывала мимо этого берега, красивая синяя лодка с темно-коричневым парусом. Но прошлой ночью в море… Не подумал бы…» Его голос затих, он смотрел в воду. Потом повернулся и пошел ко мне.

«Два в одну неделю?» – спросила я. Глупый вопрос, будто Годфри знал ответ. Даже и не собиралась говорить это вслух, прикусила язык, как только фраза из меня выскочила.

«Два в одну неделю? – Он спросил удивленно, с явным непониманием. – А, понял».

«Извините, очень глупо с моей стороны. Думала вслух. Не должна вам напоминать. Просто жуткое совпадение».

«Вообще-то я не верю в совпадения. Если бы собственными глазами не видел, что случилось со Спиро, начал бы очень внимательно присматриваться к тому, что здесь происходит. – Он замолчал, опять посмотрел на воду. – А так, все, что произошло, – два молодых человека из одной деревни в течение одной недели утонули. Для общества, которое живет в основном за счет моря, это не удивительно. Только…» Он остановился.

«Что только?»

Он посмотрел на меня несчастными глазами. «Не ожидаешь такой эпидемии летом, вот и все».

«Годфри, вы о чем? У вас такой вид, будто вы подумали… – Я заставила себя замолчать. Он продолжал на меня смотреть, и я закончила, неожиданно охрипнув. – Вы пытаетесь сказать, что это не случайность?»

«Боже мой, нет! Просто встает проблема. Но вам-то не нужно беспокоиться. В любом случае, может, никто об этом и не подумает».

Вам-то не нужно… Что бы он, интересно, сказал, если бы имел малейшее представление о моих проблемах… Почему я до сих пор ничего не сказала о прошедшей ночи, сама не знаю. Наверное, эта смерть выглядела насильственной, вернее, воспринималась так, и просто страх заставлял меня держать язык за зубами. Будто тот первый выстрел из винтовки с глушителем был сигналом начала страха и опасности, а молчание оставляло меня в стороне, на заколдованном островке безопасности, позволяло защищать его от вторжения насилия. «А у него есть семья?»

«Жена. Они живут с его родителями. Вы, наверное, знаете дом, розовый на перекрестке».

«Да, очень симпатичный. Помню, я думала, что они хорошо, наверное, живут».

«Жили. Им будет его не хватать».

Я посмотрела на него, пораженная не словами, а холодностью тона. «Вы к чему-то подводите. Знаете об этом что-то? Почему не говорите?»

Он заколебался, потом неожиданно улыбнулся. «Сам не знаю почему. Это меня не касается, и точно не затронет вас. Просто, когда этим займется полиция, может проявиться кое-что любопытное».

«Например?»

Он пожал плечами. «Простые и бесхитростные рыбаки не живут так хорошо, как Янни и его семья. Ходили слухи, что он занимается контрабандой, регулярно ходит в Албанию и хорошо на этом зарабатывает».

«Но ведь… Я думала, что здесь многие мужчины этим занимаются? И Корфу хорошо расположен, прямо у железного занавеса. Наверное, „предметы роскоши“ там хорошо идут? Но откуда кто-то вроде Янни Зуласа может взять такие предметы?»

«Откуда я знаю? У него были бы свои контакты, кто-нибудь в городе Корфу, может быть, связь с Афинами или Италией… Но уверен, что он бы не смог заниматься этим один. Он вовсе не был гениален. Делал это, скорее всего, за плату».

Я облизала губы. «Даже так… Вы же не думаете, что может быть связь. Что он из-за этого убит? Вы же к этому ведете? Значит, это убийство, Годфри?»

«Нет, нет, ради бога, не предполагал ничего подобного! Боже мой, нет! Не мучайте себя. Вы белая, как простыня. Слушайте, все это сущий вздор. Сомневаюсь, что бедный Янни мог бы стать таким важным, чтобы его стоило убивать! Забудьте об этом. Я подумал, что у него могли быть неприятности с пограничниками с той стороны. У них, очевидно, есть прожекторы, автоматы и все прочее. Если он был ранен, а потом поплыл домой, ночью могли происходить жуткие вещи. Он мог потерять сознание и упасть за борт».

«Понятно. Но даже если полиция что-то узнает об этом, у семьи не будет неприятностей, правда?»

«Сомневаюсь. Я не о том».

«Тогда что вас беспокоит?»

«Тогда они могут задуматься и о Спиро сильнее, неприятно. Я очень подозреваю, что он не раз ходил с Янни. Это меня не беспокоило, я не задавал вопросов. Мальчику приходилось содержать мать и сестру, а как он это делал – его личное дело. Но не хочу, чтобы они узнали об этом теперь. Это ни к чему не приведет и расстроит мать. По ее мнению, Спиро был sans peur et sans reproche и хороший христианин. Уверен, что она посчитает контрабанду аморальной, как бы легко мы с вами к ней ни относились».

«Я не сказала, что легко к ней отношусь. Думаю, что, если живешь под защитой страны, нужно соблюдать ее законы. Просто не удивилась. Но знаете, даже если полиция обнаружит что-нибудь нехорошее про Спиро, я уверена, они Марии не скажут. Полицейские тоже люди, все уже закончилось, мальчик умер».

«Возможно, вы правы. Ну что же… – Он потянулся и вздохнул. – Вот проклятое дело, лучше с этим покончить. Вы уже способны двигаться?»

«Да, я в порядке».

Он взял меня за руку и вывел на тропу. «Отведу вас к себе домой, к телефону. Это ближе, и ни к чему волновать вашу сестру, пока вы окончательно не пришли в себя. Полиция захочет вас видеть, можно встретиться с ними у меня, если хотите, а потом отвезу вас домой на машине… У вас с собой была одежда, полотенце или туфли? Если подождете, я принесу».

«Все в заливе, но боюсь, Фил тоже там. Она спала, а сейчас, наверное, проснулась и гадает, куда я делась».

Он немного растерялся. «Это меняет дело, да? Придется сказать. Не очень в этом разбираюсь, а это не… расстроит ее или что-то?»

«Думаю, все будет в порядке, если она не увидит тела. Все равно ведь узнает… Подождите, кто-то идет. Наверное, она».

Через секунду Филлида появилась на тропинке. Должно быть, давно проснулась. Никаких следов купания, накрасилась, причесалась, одела красивую юбку поверх купального костюма, а сверху – халат. Как только я ее увидела, немедленно вспомнила о собственных недостатках, всегда так было. Ну и страшная я, наверное, соль высохла на коже, волосы дыбом, а физиономия еще и перекошенная от шока. Сестра весело сказала: «Кажется, я слышала голоса! Привет, Годфри! Направлялся к нам или просто пришел купаться?»

«Ни то и ни другое. Был у яхты и услышал Люси».

«Ты мои туфли принесла? Спасибо большое. Как ты отгадала, что они мне нужны?»

«Ну, дорогуша, я хорошо с тобой знакома. Проснулась, обнаружила, что ты исчезла, и поняла, что ты шныряешь тут вокруг, суешь нос в озера и заливы и бог знает куда зайдешь. – Она засмеялась. – Ничуть бы не удивилась, если бы сестрица появилась с полным горшком жутких морских существ, чтобы нести их домой. Помню однажды… – Она замолчала, уставилась на нас. – Люси. Годфри. Что-то не так? Что?»

Он соображал слишком долго. «Твоя сестра перегрелась, я предложил отвести ее ко мне домой и немного выпить. Она сказала, что ты на берегу, и я как раз к тебе и шел. Надеюсь, ты к нам присоединишься?» Он говорил совершенно естественным тоном, но сестра никогда не была дурой. Она все увидела на моем лице, а еще и рука Годфри до сих пор меня поддерживала.

«Что-то точно не так. Люси, ты выглядишь ужасно… И не перегрелась, не притворяйся, ты не способна перегреться. Что случилось? Ты упала или что?»

«Нет, нет, со мной ничего, честно. – Я отлепилась от Годфри и посмотрела на него. А он оказался красивее, чем я думала. Солнце подчеркнуло густой загар, волосы спереди почти светлые, а глаза очень ясно-серые. – Лучше все сказать ей сразу».

«Хорошо. Фил, случилась ужасная вещь. Один местный рыбак утонул, его выбросило на берег, а Люси нашла тело».

«Ой, какой кошмар! Люси, дорогая… Бедная девочка! Это выглядело, наверное… – Ее глаза расширились, она подняла руку к лицу. – Ты видела? Могла понять… В смысле, неделя…»

«Это не Спиро», – Годфри ответил быстро, почти резко.

«Не он? – Рука упала, она вздохнула с облегчением. – А я подумала… Но это значит двое, всего за несколько дней? Представляете, кто это?»

«Местный житель Янни Зулас. Сомневаюсь, чтобы ты его знала. Слушай, мы как раз направляемся к телефону. Пойдешь с нами? Если я просто схожу в залив за остальными…»

Он резко замолчал и обернулся. Тень упала на меня, я одевала босоножки. Голос Макса Гэйла произнес прямо рядом: «Что-нибудь случилось?»

Я подпрыгнула, будто он меня ударил. Другие двое замерли с открытыми ртами, будто их поймали за чем-то неприличным. Он намного тяжелее Филлиды, но мы не слышали ни звука, ходит, как кошка. Несколько секунд мы не отвечали. Идиотская пауза, мужчины смотрели друг на друга, как злобные псы, а я разглядывала их.

«Случилось?» – сказал Годфри. Я поняла, что он не хочет ничего рассказывать Гэйлу. И ничуть не удивилась. Гэйл посмотрел на Годфри, на Фил, потом на меня, я быстро наклонила голову и стала застегивать босоножку.

Он сказал нетерпеливо: «Очевидно, что-то не так. Я смотрел в залив из бинокля, мне показалось, там плавает что-то странное, но непонятно что. Потом мисс Веринг пошла в эту сторону. Остановилась и смотрела в воду, и по ее реакции очевидно, что что-то очень не так. Потом к ней присоединились вы, и это стало еще очевиднее. Что там? Или мне самому посмотреть?»

Ему ответила Филлида, должно быть, не чувствовала оттенков моего настроения, но и не знала того, что знала я. «Там мертвое тело. Утонуло. Вот там. Нужно позвонить в полицию».

«Кто это? Вы знаете?»

Годфри молчал, не отводил взгляда от лица Макса. Ответила опять Филлида: «Забыла имя. Годфри сказал, он из деревни. Янни что-то».

«Янни Зулас, – сказала я. Он посмотрел на меня, будто впервые осознал мое присутствие. Но как-то не очень было похоже, что он увидел меня и сейчас. Он молчал. – Вы его знали?»

Посмотрел на меня, отвернулся. «Да, слегка».

Годфри спросил: «Вы что-то там видели в море. Что именно? Могла это быть потонувшая лодка?»

«А? Сказал, что не разглядел, но могла… Господи, действительно! Интересно, когда он вышел прошлой ночью. Мне показалось, я слышал лодку вскоре после полуночи. – Посмотрел на Годфри. – А вы?»

«Нет».

«Прошлой ночью? – спросила Филлида. – Это случилось так недавно? Это может быть, Годфри?»

«Не эксперт, не знаю. Не думаю, чтобы он там был долго. Но не трудно будет выяснить, когда его последний раз видели».

Я смотрела на лицо Макса Гэйла. Он был трагичен, задумчив, выглядел как угодно, только не так, как, по-моему, должен был. «Должно быть, это случилось в последние сорок восемь часов. Я видел его лодку в субботу. Она проплыла по заливу около трех дня».

Если бы я не знала того, что знала, никогда бы не догадалась, что он врет. Даже задумалась, вдруг это не Янни я видела на тропинке в Кастелло. Но потом я вспомнила, что Макс Гэйл за последние несколько минут дал мне и другие поводы для сомнений. Он неожиданно посмотрел на меня, я отвела глаза и занялась второй босоножкой.

«Ну ладно, – сказал Годфри, – будет легко узнать у него дома, и чем скорее мы подпустим к этому делу экспертов, тем лучше. Пойдем? Главное, никому не надо оставаться с телом. Здесь нет прилива, чтобы его унести. Что вы делаете? – Макс Гэйл и не вздумал отвечать, уже прыгал вниз по камням. Годфри непроизвольно дернулся, будто хотел его остановить, потом пожал плечами. – Не возражаете? Я сейчас», – и тоже пошел вниз. Гэйл склонился над водой. Какое-то время он молча смотрел на тело, потом сделал то, чего не делали ни я, ни Годфри, – протянул руку, чтобы прикоснуться к покойнику. Годфри впять дернулся, но потом, видимо, решил, что уничтожить улики прикосновением вряд ли можно, и промолчал, только смотрел внимательно.

«Что, ради бога, они делают?» – спросила Фил.

Я опять начала замерзать. «Не знаю, и мне плевать. Надеюсь, они поторопятся, хочу одеться, вызвать нолицию и покончить с этим».

«Замерзла, ягненочек? Одень мой халат».

«Спасибо. Это прекрасно. Снова могу с тобой конкурировать. Было бы намного лучше, если бы ты не выглядела всегда так, будто только что вышла из салона Элизабет Арден, особенно когда я похожа на неизвестно что. Может быть, Макс Гэйл просто видел, как я плаваю. А может, он ничего и не видел».

«Ты что-то имеешь в виду. Никогда просто так не говоришь. Что ты имеешь в виду?»

«Не знаю. Не нравится мне это дело».

«Господи, да кому нравится? А что, есть дело?»

«Не знаю. Есть ощущение… Что что-то происходит. Не могу лучше сформулировать, и вообще, может быть, не права, но думаю… Годфри тоже это чувствует. Почему они с мистером Гэйлом не любят друг друга?»

«Не замечала. Сегодня они немного странные, это да. Наверное, Годфри расстроен больше, чем показывает… в конце концов Спиро совсем недавно… а Макс Гэйл совсем не старается быть очаровательным, да?»

«У него кое-что на душе». Я имела в виду просто, что у него есть свои проблемы, об отце беспокоится, но она поняла это совсем по-другому.

«Мне тоже показалось. Ничего особенного, просто еще о чем-то думает. А ты что хотела сказать? Что-то тебя очень беспокоит, да?»

«Тебе не показалось, что он странно воспринял новости?»

«Нет. Может, знаю его лучше, чем ты. А что?»

«Будто он не удивился, что там тело».

«Наверное, думал, что там Спиро».

«Конечно. Смотри, они возвращаются». Мистер Гэйл прекратил исследования, вытащил руку, ополоснул в соленой воде, встал и вытер платком. Похоже, они так и не сказали друг другу ни слова. Теперь Годфри произнес что-то, указывая рукой на нас с Фил, потом они пошли к нам.

«Ты почувствуешь себя лучше, если выпьешь», – сказала сестра.

«Кофе. Горячего, как любовь, и сладкого, как ад».

«Возможно, Годфри на такое и способен».

Мужчины поднялись на тропинку. «Ну?» – спросили мы хором. Они переглянулись, потом заговорил Гэйл.

«Интересно, что скажет доктор. Похоже, он получил Удар по голове. Возможно, шея сломана, но вряд ли».

Я встала. «Ну если найдут лодку, что-нибудь прояснится. Хочу одеться. Мои вещи…»

«Боже, забыл. Подождите минуту, сейчас все принесу».

Макс Гэйл сказал неожиданно агрессивно: «Идите вверх по тропе, я пойду возьму ваши вещи и догоню».

Мы явно не звали его с собой, а он откровенно намеревался услышать все, что мы скажем полиции. Я подумала, что Годфри возразит. Но Филлида с удовольствием вскочила. «Да, давайте уйдем отсюда! Мистер Гэйл, вы ангел… Я тоже оставила вещи под соснами».

«Видел. Я недолго. Не ждите, догоню».

Быстро пошел. Годфри посмотрел вслед холодными глазами, заметил, что я на него смотрю, и улыбнулся: «Сюда, пожалуйста».

Тропа повернула и круто пошла вверх. Годфри шел между нами. Я думала о том, что у него есть ванна, удобные стулья, а если кофе нет, то хоть сок. Макс Гэйл принесет одежду. Наверное, скоро, не захочет ничего пропустить. Странно, что он предложил сходить.

Между деревьями внизу я вдруг увидела Макса Гэйла. Он лежал у воды, протянув туда руку. Виднелись только плечи и голова. Встал. Скрылся из виду, меня не заметил.

«Устали?» – спросил сзади Годфри.

«Ни капельки. Просто отдышалась. Но скорее бы это закончилось».

«Это точно. Уже целую неделю общаюсь с полицией. По крайней мере они знают, как ко мне идти».

Филлида потрогала его за руку. «Бедный Годфри, не переживай. По крайней мере на этот раз это не касается тебя лично, просто совпадение».

Я встретилась с ним глазами. Он произнес, не отводя взгляда: «Не верю в совпадения».

7

Или она расстроилась больше, чем хотела показывать, или прогулка на берег по жаре с купанием и подъемом в виллу Рота оказалась для Филлиды слишком большой нагрузкой. Во всяком случае мы провели остаток дня тихо, после полдника сестра прилегла на несколько часов, а к вечеру была усталой, беспокойной и более чем просто не в настроении. Ее легко удалось уговорить рано лечь спать. Мария и Миранда ушли сразу после обеда. К десяти в доме было очень тихо, даже сосны сзади на горе не шумели и, как только я закрыла окно, исчез и шум моря.

Я и сама устала, но не могла успокоиться и лечь, поэтому отправилась на чистую и пустую кухню, сварила себе еще кофе, отнесла его в salotto, закинула ноги на стул, поставила пластинку Моцарта и приготовилась к тихому вечеру. Но ничего не вышло. Спокойная красивая комната, даже музыка не могли выместить из головы мысли, пробивающиеся в сознание с самого утра. Вопреки желаниям я думала о своем утреннем открытии, явных противоречиях между мужчинами, вспоминала о долгих разговорах потом, которые породили новые свежие проблемы.

Полицейские Корфу вежливы, внимательны и добры. Они приехали очень быстро и сразу пошли с мужчинами смотреть на тело. Вскоре откуда-то приплыла лодка и увезла страшный груз. Потом появилась еще одна и отправилась в море искать то, что, возможно, видел мистер Гэйл. С террасы виллы Рота мы с Фил смотрели, как она виляет недалеко от земли, но определить, с каким успехом, было невозможно, не хватало бинокля.

Полицейские вернулись. Расспрашивали меня подробно, но отвечать было легко, потому что, конечно, никто не предполагал, что я видела Янни раньше, поэтому выясняли только, как я нашла тело.

И когда Макс Гэйл заявил полиции, что не видел Янни Зуласа с тех пор, как в субботу днем мимо проплыла его лодка, я не сказала ни слова.

Это теперь меня больше всего и мучило. Я сидела одна в salotto, снаружи все темнело, бабочки бились по стеклу. И вовсе я не хотела понимать, почему так поступаю. Я постаралась сконцентрироваться на фактах.

Они в некотором роде успокаивали. Годфри позвонил ближе к вечеру и рассказал, что было дальше. Оказалось, что лодку Янни нашли в море, на гике виднелись следы волос и крови, должно быть в налетевшем шквале эта деревянная балка неожиданно ударила его и отправила за борт. Почти пустая бутылка спиртного, закатившаяся за кучу веревок и других такелажных снастей, казалось, объясняла небрежность молодого рыбака. Доктор сделал заключение (сказал Годфри), что Янни попал в воду уже мертвым. Полиция не собиралась дальше углубляться в это дело. Следов того, что видел мистер Гэйл, не обнаружилось.

И наконец (в этой части разговора Годфри был несколько загадочен, потому что телефон у него спаренный), никак не упоминалась противозаконная деятельность покойного. Очевидно, его лодку обыскали и ничего не нашли, поэтому полицейские (которые предпочитали закрывать глаза на маленькие нарушения закона, если только им не навязывали расследования) удовлетворились предположением, что это была рутинная рыбалка, а смерть Янни случайна. Похоже, они намеревались на этом и успокоиться.

И Годфри успокоился. А я никак не могла.

Полиция выяснила, что семейные Янни последний раз видели его в воскресенье. Он провел день с семьей, ходил смотреть крестный ход и вернулся домой во второй половине дня. Был в хорошем настроении. Да, много пил. Поел, а потом ушел. Нет, не сказал куда, с какой стати? Они решили, что рыбу ловить, как обычно. Он отправился к лодке. Да, один, всегда ходил один. Тогда они видели его последний раз.

В соответствии с отчетом полиции, больше никто его и не видел. А я промолчала. Годфри беспокоился, что расследование приведет к Спиро, а я боялась, что оно захватит Джулиана Гэйла. Что Макс Гэйл замешан, сомневаться не приходилось, но я имела на этот счет собственные теории, которые не допускали интереса полиции к махинациям Янни, способного разрушить хрупкий мир сэра Джулиана. Если смерть Янни несчастный случай, а оснований в этом сомневаться нет, не имело никакого значения, наносил ли он визит в Кастелло перед тем, как отправиться в море. Так что, раз Макс Гэйл решил молчать, это не мое дело. Я могла оставаться в своем заколдованном мире и сидеть тихо. Не все ли равно, так или иначе…

Но я знала, что нет, и это заставляло меня сидеть без сна, одна пластинка сменяла другую, стрелки часов ползли к полуночи. С одной стороны, мне навязали информацию, которой я предпочла бы не обладать. С другой… Пластинка закончилась. Медленно пощелкала, как робот, упала следующая пластинка, бережно опустился звукосниматель, кларнет запел в комнате, окатил меня бриллиантовыми и золотыми брызгами музыки.

Я опять задумалась о фактах. Не буду думать о нескольких вещах одновременно, об одной за раз. Лучший способ забыть о том, что кажется, – вспомнить о том, что знаешь точно…

Годфри уверен, что Янни – контрабандист и что должен существовать где-то его «контакт», босс. Почти наверняка это – Макс Гэйл. Все увязывалось, это объясняло и таинственный визит прямо перед отплытием, и молчание Гэйла. Это также объясняло одну вещь, которая беспокоила меня с самого утра, – реакцию Гэйла на новости о смерти Янни. Он не удивился, что в скалах нашли тело, и вовсе не потому, что подумал о Спиро. Спиро ему даже в голову не пришел. Первый вопрос: «Кто это? Вы знаете?» А мы все подумали, что это – утонувший мальчик.

Если я угадала правильно, его действия совершенно разумны. Он знал, что Янни должен уехать предыдущей ночью, должно быть знал о возможном риске. Очевидно, не ожидал, что Янни встретится со смертью, но столкнувшись с утопленником, не имел сомнений в том, кто это. Его история о чем-то плавающем в море – чушь, я уверена. Он просто увидел меня, потом Годфри, сделал выводы и нашел оправдание спуститься вниз. И следующая реакция – осмотреть тело, очевидно в поисках признаков насильственной смерти. Если бы такие признаки были, он, наверное, сказал бы правду или ее часть. А так попридержал язык и, несомненно, одновременно с Годфри очень рад, что обстоятельства не пришлось выносить на белый свет.

Точно, все хорошо объясняется, даже возвращение Гэйла к трупу. Он хотел осмотреть его повнимательнее, чем мог при Годфри, и убрать все, что могло связать Янни с его «контактом». И Гэйлу повезло, что лодка оказалась совершенно невинной. Или бедный Янни плыл уже домой, когда случилось несчастье, или ночное путешествие правда было обычной рыбалкой. Даже нападение на дельфина можно понять. Я поверила, что Гэйл стрелял в животное, потому что боялся интересующихся им толп туристов, которые разрушили бы так нужную ему обособленность. То, что я так из-за этого разозлилась, не основание начинать расследование, которое, возможно, принесет вред семье Спиро и наверняка – семье Янни. Две осиротевших семьи и так достаточно перенесли. Нет, нужно молчать и радоваться, что совести не за что меня мучить. А что касается Макса Гэйла…

Кларнет замолк, проигрыватель выключился. В тишине я услышала какой-то шум в Филлидиной комнате. Она не спала, суетилась. Я посмотрела на часы. Двадцать минут первого. Спать пора давным-давно. Я пошла через холл к ее двери. «Филлида?»

«Заходи, заходи!» Голос, будто вот-вот заплачет. Сидя на кровати, она вытаскивала все из комода и бросала на пол. Очень хорошенькая, в какой-то штуке из желтого нейлона, с» распущенными волосами и большими страдальческими глазами.

«Что случилось? Что-то ищешь?»

«Боже мой! – Она выдвинула еще один ящик, заглянула в него и с шумом захлопнула. – Да его и не может быть тут… Я бы не сделала такой глупости, правда?»

«Потеряла что-то?»

«Кольцо. Бриллиант. Проклятый обожаемый бриллиант Форли. Когда мы были в заливе. У меня от этих историй в голове все перепуталось, но он был на мне, да? Да?!»

«Господи, конечно, да. Разве не помнишь, ты его сняла перед тем, как идти в воду? Подожди, Фил, оно не потерялось. Ты засунула его в косметичку, маленькую, на молнии, с розами. Я видела».

Она бросилась в гардероб, полезла в карманы купального халата. «А потом я его надела или не надела, когда вылезла из воды?»

«Не думаю, не помню… Нет, точно нет. Я бы его заметила на руке. Его не было, когда мы пили кофе у Годфри. Но солнышко, оно в маленькой сумочке, ты его точно туда положила».

Она отпихнула халат, захлопнула шкаф. «В этом-то все и чертово дело! Идиотская сумка до сих пор лежит на берегу!»

«Ой нет!»

«Точно. Я тебе говорю, ее тут нет. Я смотрела везде!» В ванной был бедлам, пляжная сумка валялась на полу в одной куче с тапочками и полотенцем. Она подняла сумку, надо полагать в сто восемьдесят девятый раз, перевернула кверху ногами, потрясла и бросила. Пнула полотенце ногой и повернулась ко мне. Трагические глаза, руки разведены жестом печали и благословения. «Ты видишь? Я по-кретински оставила все на кретинском берегу!»

«Но послушай… Может, ты его надела? Ты использовала косметичку, когда опять красилась. Может, надела и сняла, когда умывалась у Годфри. И оставила в ванной».

«Уверена, что нет. Не помню ничего подобного, а если бы оно у меня было во время умывания, я бы заметила. Нельзя не заметить, когда машешь такой сверкающей штукой у себя перед носом. Ой, какая я дура! Вообще не собиралась его сюда привозить, но забыла отвезти в банк, а на моей руке безопасней, чем… Или так я думала. Ой, черт, черт, черт!»

«Но послушай, подожди беспокоиться. Раз ты его не стала одевать, оно до сих пор в косметичке. Где ты ее последний раз видела?»

«Там, где мы сидели. Мы ее подпихнули под деревья, Макс Гэйл ее бы и не заметил. Он просто сгреб, что валялось, и пошел».

«Точно. Он спешил».

«О том я и говорю. – Она не замечала оттенков, говорила просто и смотрела на меня дикими глазами. – Проклятая вещь просто валяется в песке и…»

«Ради бога, не смотри ты так! Это безопасно, как в доме. Никого там нет, а если и забредет, кто поднимет пыльную пластиковую косметичку?»

«Она не пыльная, мне ее Лео подарил. – Филлида начала плакать. – Если уж на то пошло, он дал мне это гнусное кольцо, а оно принадлежит его гнусной семье, а если я его потеряю…»

«Ты его не потеряла».

«Его смоет прилив».

«Нет прилива».

«Твой дурацкий дельфин его съест. Что-нибудь с ним случится, я знаю. – Она уже просто рыдала. – Лео не имел права мне ничего давать такое, чтобы я все время за ним следила! Бриллианты – гадость, если они не в банке, про них все время думаешь и мучаешься, как грешник, а если они в банке, то какой от них толк, всегда плохо, никому они не нужны, это кольцо стоит тысячи и тысячи, а в лирах – миллионы, и надо будет говорить со свекровью, а еще с жуткими тетками, а его дядя собирается стать кардиналом…»

«Но это в любом случае ему не помешает, поэтому успокойся и… Эй! Что, по-твоему, ты делаешь?»

Она опять бросилась в гардероб и вытягивала пальто. «Если ты думаешь, что я сомкну, на секунду сомкну глаза, когда кольцо там лежит…»

«Ну нет, – сказала я очень строго и вырвала у нее из рук пальто. – Не дури. Естественно, ты волнуешься, но ты туда сегодня не пойдешь!»

«Но я должна», – пропищала она, вцепилась в свое пальто и готовилась к настоящей истерике.

«Нет. Я сделаю это сама».

«Ты не можешь. Одна. Ночью».

«Ну и что? Хорошая ночь, и я уж точно предпочитаю прогуливаться, а не смотреть, как ты тут визжишь. Я бы и сама на стенку полезла! Давай, давай, нужно иногда разнуздаться!»

«Но Люси…»

«Решено. Немедленно отправлюсь и возьму эту штуку, ради всех святых вытри глаза, а то у тебя будет выкидыш или что-то в этом духе, а уж тогда-то Лео точно найдет что сказать, не говоря о его маме и тетках».

«Я с тобой».

«Ничего подобного ты не сделаешь. Не спорь. Пошла в кровать. Давай… Я точно знаю, где мы сидели, и возьму фонарь. Давай завязывай, дам тебе попить и пойду. А ну быстро давай!» Я редко спорю с Филлидой, но если надо, с ней очень легко справиться. Сестра легла в кровать и слабо улыбнулась.

«Ты ангел, правда. Мне так стыдно, но я все равно не засну, пока оно не найдется… Послушай, может, позвонить Годфри и попросить его? Нет, он сказал, что уезжает и будет поздно. А если Макса Гэйла? Он виноват в некотором роде, что не увидел… Можно ему позвонить, спросить, видел он или нет, а потом ему придется предложить спуститься вниз…»

«Не собираюсь просить о милости мистера Гэйла. – Теперь она заметила мой тон. – Сама схожу. Честно, не боюсь. Чего бояться? Не верю в привидения. И не так темно, как кажется, небо забито звездами. Есть фонарь?»

«На кухне, на полке у двери. Люси, ты святая! Я не смогу существовать, пока эта штука не вернется в свою коробочку!»

«Нужно брать пример с меня и покупать украшения ты знаешь где. Тогда можно потерять на берегу все сразу, и никакой Лео за это не отлупит».

«Если бы я думала, что этим все ограничится, – сказала Филлида, постепенно становясь сама собой, – возможно, я и получила бы от этого удовольствие. Но его мать…»

«Знаю. И тетки. И кардинал. Хватит уже с меня, вполне представляю, что они занудят тебя до смерти. Прекрати переживать. Скоро положишь свой великий бриллиант под подушку. Пока».

Лесную тишину заливал звездный свет. Лягушки попрятались при моем приближении, закачали листья лилий кругами на воде. Я на секунду остановилась. Сказала, что не верю в привидения, знала, что бояться нечего, но никак не могла удержаться от взгляда на то место, где прошлой ночью появился Янни, и вся от этого покрылась гусиной кожей. Потом я услышала рояль. Нервная мелодия пробиралась между деревьев. Некоторые фразы я уже слышала. Точно, поэтому я Янни и вспомнила.

Призрак исчез. Просто тропа к берегу. Но я не сразу по ней пошла, сначала тихо поднялась к Кастелло.

Остановилась на краю розового сада, спряталась в тени. Розы пахли густо и сладко. Музыка звучала ясно, но приглушенно, значит, из дома, а не с террасы. Я узнала еще пассаж. Простая, почти лирическая фраза вдруг оборвалась на середине, как пропавшая в темноте ступенька. Я даже испугалась. Потом пианист заиграл опять, через полминуты остановился и вернулся на несколько тактов. Одну длинную фразу он проиграл несколько раз, прежде чем двинулся дальше.

Когда он остановился в следующий раз, я услышала голоса. Красивые переливы Джулиана Гэйла, неразборчивые ответы его сына. Опять рояль. Он там и работает. Они оба там. Доказательство чего-то, понятия не имею чего. Я повернулась и пошла с фонарем по тропе вниз, через поляну и по ступеням к заливу.

После темного леса берег казался светлым, как днем. Плотный песок, по нему легко ходить. Я выключила фонарь и заспешила к месту, где мы сидели утром. Тень от сосен была такой густой, что казалось, там что-то лежит. Еще один труп. Но я не остановилась. Это игра теней, не больше, еще один призрак, желающий покрыть меня гусиной кожей, образ, запечатленный в памяти, на этот раз не живого Янни, а мертвого.